Текст книги "Танец мотылька"
Автор книги: Диана Билык
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 11. Ничего не говори
Открываю глаза. Марк тихо сопит в ухо и крепко прижимает к себе. В окне пурпурный отлив заката.
Видно, я отключилась, а «муж», устав, тоже прилег рядом. И мы проспали до вечера.
Смотрю на свои руки. Немного расцарапаны торцы ладоней, но раны затянулись, будто я поранилась пару дней назад.
Что я наделала? Не понимаю, как это случилось. Я не собиралась себе вредить. Это глупо.
Марк заботливо укрыл меня и не выпускал из объятий. Мне становится горько от одной мысли: если он, и вправду, мой муж, я его безумно мучаю капризами.
Сейчас душевная боль ушла. Кажется, я даже слишком успокоилась. Невероятное чувство пустоты в груди, словно боль всю высосали и позволили мне не чувствовать горе.
Аккуратно выползаю из-под увесистой руки Вольного и иду на кухню.
Свет не включаю. Запахиваю посильнее халат, но поясом не подвязываюсь. Ребра уже не болят, даже намека нет, и бинты мне кажутся просто лишней одеждой. К вечеру немного похолодало: поднялся ветер, из форточки веет свежестью и озоном.
Я долго смотрю на соседние дома. За ними огромным кровавым пионом разрастается огненное зарево. Ночь опускается на землю и укрывает дворы сизым покрывалом.
Мягкие ладони вдруг обнимают со спины и привлекают к себе. Я слегка вздрагиваю, и вцепляюсь в полу халата. Слышу знакомый запах: сладко-древесный с ноткой нероли. Трусь щекой о руку Марка, затем тихо шепчу:
– Я не хотела. Не знаю, как получилось.
– Тише, все будет хорошо, – он опускает голову и шумно втягивает запах моих волос.
От его дыхания сносит крышу.
– Марк, я не помню ни черта. И все, что ты рассказываешь, повергает меня в шок. Я не представляю, как с этим бороться.
– Завтра все решим, а сейчас не волнуйся, – он глядит вперед, и в его ультрамариновых зрачках пляшет огонь. Ну, хоть не снежинки.
Смотрю снизу и замираю взглядом на его губах. Что со мной не так? Мужчины никогда не притягивали меня так, как он.
– Расскажи о нашей свадьбе, – шепчу и опускаю затылок на крепкое плечо.
– Может в другой раз? Сейчас я слишком выжат. Давай просто постоим.
– Я не против. Немного пить хочется.
Марк нехотя отпускает меня. Достает с полки два бокала, из холодильника выуживает бутылку вина.
– А как же лекарство? – спрашиваю, вдыхая аромат мускатного напитка.
– Немного можно, – «муж» цокает краем своего бокала о мой. – За тебя, любимая.
– За тебя, Марк Вольный.
– Не забудь, как только станет легче, ты тоже будешь Вольной, а не Крыловой, – мужчина выпивает вино одним махом и оставляет бокал на столе. Затем бросает на меня жгучий взгляд наполненный страстью.
Я попалась в эту сеть.
Руки колотит. Хочу сказать «нет» на выпад с фамилией, но понимаю, что в очередной раз обижу его. Пригубив вино, заставляю себя отвернуться и посмотреть на закат. Небо уже стало буро-темным: красные лучи растаяли – осталось несколько мутных разводов и полос.
И когда Марк подходит ближе, нависая надо мной, я уже знаю, что будет дальше. Знаю, что не смогу противиться.
Он двигается грациозно и медленно – напоминает тигра, крадущегося за добычей. Все ближе и ближе. Стук наших сердец и хриплое дыхание перемешивается с цоканьем часов на стене. Сейчас меня не тревожит ничего, кроме запаха Вольного и приятной тяжести в животе. Я так запуталась в этой ловушке, что уже не могу пошевелиться.
Пустой бокал выскальзывает из дрожащих пальцев. Мужчина чудом перехватывает его и отставляет на стол. Осторожно, выверено, будто знает наперед, что и когда случится.
Дыхание учащается, сердце стучит ритмично и отдается в висках. Взгляд «мужа» такой жаркий, что я невольно облизываю пересохшие губы.
Марк рывком тянет меня к себе. Целует жадно, словно хочет испить до дна. А я задыхаюсь от желания продлить этот миг.
– Вика-а, я так соскучился, – шепчет он, обдавая огнем, скользя языком по коже. Испепеляя.
Я не чувствую ног. Качусь с обрыва с невыносимой скоростью и прошу… не остановить, не спасти меня, а толкнуть сильнее. Чтобы погас очаг, чтобы потушить пламя. Чтобы встретить где-то там внизу дно.
Сильные ладони заводят мои руки за голову. Непроизвольно перекладываю их Марку на плечи. Изучаю невесомым движением изгиб его шеи, заламывая пряди волос. Опускаюсь ниже и бреду по ложбинке позвоночника. Чувствую, как волнуют его мои прикосновения, как покрывается кожа бусинками, как учащается дыхание.
Марк наклоняется и, касаясь мягкими губами подбородка, изводит и мучает, не позволяя себя поцеловать. Запускает ладонь мне под футболку. И я не против. Льну к нему, ведь иначе невозможно. Он невесомо касается пальцами груди, собирая, словно росу с цветка, мою дрожь и стон.
От головокружения мир качается и пляшет.
Я целую его шею, дышу его телом и понимаю, что этот запах со мной теперь навечно. Тяну воздух и слизываю соль с кожи цвета кофе с молоком.
Марк довольно урчит и стискивает грудь сильнее, сжимая ладонь и теребя кожу. То яростно, то бережно. Обводит пальцами ареолу, будто изучая идеальный круг. Мне хочется кричать, но я закусываю губы и ныряю лицом в его густые смолистые волосы.
Не-ро-ли…
– Как я могла тебя забыть? – шепчу, но хочу кричать. – Это невозможно…
На миг мужчина замирает и выравнивается. Теплые руки опускаются на талию и подталкивают меня к столу.
– Ты вспомнишь. А если нет – полюбишь снова. Я все сделаю для этого.
– Ма-а-арк, – прижимаю лоб к его губам, чувствую поясницей холод дубовой столешницы. «Муж» обнимает меня и выжимает горячий воздух изо рта.
Горю и не могу остыть.
– Не выгоняй меня больше, не отталкивай. Я же сгину, – говорит он надорвано. Целует волосы, словно хочет перебрать их по пряди, по волосинке.
Смеюсь.
– Ты же, как лизун. Разве тебя прогонишь?
Марк останавливается и хмурит брови.
– Липкий, что ли?
– Прилип намертво, – киваю и шепчу в губы, проводя языком по их изогнутому контуру. Чувствую, как «муж» дрожит и как сдерживает свое нетерпение.
– Вика-а, за что нам такие испытания?
Вопрос в воздух, но такой искренний, что меня бросает в дрожь еще больше.
Гляжу на стол через плечо, вцепляясь в руки Марка. Он понимает.
Отставляет бокалы и вино на тумбочку и подсаживает меня на стол. Штамп в паспорте и невероятная тяга – делают свое дело. Только где-то глубоко под ребрами стонет прошлая жизнь: бьется о решетку настоящего и крошит ненавистные и ненужные крылья.
Вольный ухмыляется. Его взгляд скользит по щели распахнувшегося халата и мне на миг кажется, что он удивлен. Словно видит впервые мое тело. Будто это не я потеряла память, а Марк. Ступает ближе и осторожно раздвигает мне ноги. По плечам скользит мягкий шелк, лаская и изводя мурашками. Он расплывается красной рекой по столешнице.
Хриплю имя мужчины, когда настойчивые пальцы бегут по внутренней стороне берда и замирают на кружеве белья.
– Моя – только моя. Слышишь?
– Да-а-а, – выдыхаю, и подтягиваю к себе, чувствуя его возбуждение. Стягиваю через голову несносную футболку Марка, что мешает прикоснуться к нему. Провожу ладонями по туго стянутым бинтам. Мужчина шипит сквозь зубы, но не от боли, а от удовольствия. Целую его в острый подбородок и ловлю губами не то вздох, не то всхлип. Подеваю резинку боксеров, намереваясь раздеть полностью, но Вольный отстраняется и снимает их сам. На миг понимаю, как холодно без его теплых объятий и как бессмысленна наша история. Мы – чужие. Но нераздельные.
«Муж» осторожно проникает, прижимая мои ноги к своим бедрам, заставляя сомкнуть стопы за его спиной. Чувствую крепкие пальцы на ягодицах. Впиваюсь ногтями в упругий пояс. Холод и пламя сплетаются в невероятную субстанцию. Перед глазами плывет водоворот эмоций: кончики черных волос, как ниточки, связавшие вечность; синие, будто сапфиры, глаза, которые зачаровывают; жаркое дыхание, что влетает в легкие и распускает бутон наслаждения.
Скрипит столешница от наших встречных движений. Вдох-выдох в такт. Шаг вперед. Еще вперед. Еще и еще. Поцелуи все короче, дыхание все гуще и тяжелей. Губы не смыкаются – хочется пить его страсть и плавиться от касаний.
Движения ускоряются. Ладони терзают спину, дергая лопатки, словно надавливая на нужные точки, чтобы раскрыть крылья. Марк притягивает меня к себе так сильно, что не хватает воздуха. Выгибаюсь назад, приоткрывая шею. Волосы падают на одну сторону и «муж» впивается поцелуем в жилку под подбородком. Тянет ниточку прикосновений вверх, спутывая ее в волосах, и снова перебирается ниже – на плечо. Прикусывает ключицу.
Обе ладони Марка шарят по телу и замирают, прожигая спину. Он держит и не позволяет упасть.
Вдох-выдох. Шаги только вперед. Бег навстречу. К нему. Ненасытному и чужому. А может моему?
Марк витиевато ругается, и перехватывает руками бедра, почти до острой боли. Я понимаю, что он уже не может терпеть. И расслабляюсь.
– Не сдерживайся, – шепчу сипло.
Рывки становятся жестче, неистовей. Кожа покрывается скользкой влагой, под пальцами плывет натуральная магма. Здесь и сейчас – только его вдох и мой выдох.
Марк хрипит и вымученно выгибается назад. Бедра прижимает к себе так сильно, что, кажется, я врастаю в него. Слышу крик. Свой. Он глушит все страхи, забирает боль и гнев. Волна экстаза затапливает, будто цунами, сметая все на своем пути – страх, обиды, гнев… Как львица царапаю его гладкую кожу. Непроизвольно. Дико. Волна достигает своего пика и, пульсируя искрами, слепит глаза.
И старый мир трескается. В щели забивается новый цвет, и на сером полотне жизни смешиваются невообразимые яркие оттенки счастья, пряча настоящее. Больше нет ничего – кроме этого кровавого заката, запаха Марка и веры, что все будет хорошо.
Просыпаюсь с ощущением дежавю. Будто повторение вчерашнего дня.
Марк сопит в ухо и крепко держит в объятьях. Только в окно заглядывает не красный закат, а размытое туманное утро.
Целую мужчину в губы. Он сладко потягивается, отчего черные волосы расползаются по подушке.
Смотрю на него и не понимаю своих чувств. Мне горько и радостно. Меня и пугает, и влечет он.
Я аккуратно сползаю с кровати, чтобы дать «мужу» еще несколько минут поспать. Не могу пока полноценно принять его статус, все еще не принимаю действительность. Не просто признаться, что у тебя больше никого нет.
Ставлю воду на спагетти, поджариваю бекон с яйцом. Пока все это готовится, нарезаю салат из огурцов и помидоров.
Кофеварка отмечает время, что напиток готов.
Расставляю посуду на столе, тянусь на полку за любимой чашкой, но тут замираю. Марк сказал, что мы решили пить из одинаковых. Почему бы и не изменить привычкам?
Выставляю на стол те самые – золотистые.
Скручиваю макароны гнездышком на тарелках, наслаждаюсь ароматом кофе. Сегодня он пахнет по-другому, по-новому.
И, довольная результатом своей готовки, возвращаюсь в спальню.
Марк еще спит.
Я некоторое время наблюдаю за ним, не решаясь будить. Пусть отдохнет сколько нужно.
Ухожу в зал. Там есть ноут. Пока «муж» спит посмотрю фильм или почитаю новости.
И меня простреливает мыслью. Где-то на почте есть старый мейл Артема. Мы с ним не переписывались никогда, чаще созванивались, но он однажды пересылал фотографии. Адрес в принятых письмах должен остаться.
Прикрываю дверь, в последний раз бросая взгляд на спящего Марка. Кто он, все-таки? Можно ли ему доверять? И, вспоминая вчерашнюю пылкую ночь, начинаю чувствовать, что дыхание останавливается. Я не могу балансировать меж двух реальностей. Мне придется сделать выбор. И пока чувства к мужчине не разыгрались – нужно найти ответы.
Удивляюсь, когда при запуске программы компьютер запрашивает пароль. Ввожу несколько вариантов, но программа меня не впускает. Пробую свой день рождения, наши имена, фамилии. Какая там дата свадьбы?
На носочках иду к комоду и вытаскиваю из сумки Марка пластиковую папку. Но дата свадьбы и дата его рождения тоже не подходят. Откидываюсь на спинку кресла. Зачем Вольный поставил пароль? Неужели у нас есть тайны друг от друга?
Мой взгляд зацепляется за один из шкафчиков. Где-то там должны быть спрятаны старые фотографии. Подставляю стул и начинаю выгружать вещи. Постельное белье, полотенца, ночные сорочки. Папки с фотографиями нет. Но я помню, что именно сюда ее прятала.
Если здесь что-то и было, все давно перепрятано. Мне нужно найти доказательство того, что родители живы, и брат существовал. Ведь нужно? Конечно!
Поиск в других отсеках шифоньера ничем не помогает.
Я раздосадованная выхожу на балкон. Сегодня дождливо и пасмурно. Открываю окно, вдыхая плотный влажный воздух. Двор погружен в легкую дымку. Ветер качает каштаны, прохожие прячутся под зонтами. Ловлю порцию капель в лицо. Может, не было фотографий? Может, я просто в плену подсознания? Вдруг Марк говорит правду?
Облокачиваюсь на подоконник и гляжу вниз. Раннее утро – людей совсем мало.
Мне тяжело признавать, что я верю в ненастоящее, что здесь и сейчас – это правда, а то, что осталось «до» – просто искореженная реальность в моей голове. Но Марк – кажется настоящим, кажется, что правда меня любит. И я не могу этого не чувствовать.
Замерзаю немного. Утренний холод скользит по неприкрытым рукам, покрывая кожу мелкой сыпью. Прикрываю форточку и решаю пойти к Вольному. Возле «мужа» как-то спокойней переносить эти мысли.
Уже разворачиваюсь уходить, но замечаю в боковой стенке непривычный цвет стены. Подхожу ближе. Панель из пластика, которым обит балкон, немного отодвинута и изогнута.
Отодвигаю пластину и замираю. В нише спрятаны папки, в которых, я уверена, сокрыта моя прошлая жизнь. Я помню все, до единой. Вытаскиваю самую важную: красную с белой лентой на боку. И от боли опускаюсь на колени прямо на бетонный пол.
– Нашла-таки, – рычит за спиной Марк.
От его низкого голоса ползут ледяные мурашки по спине. На глаза наворачиваются слезы. Я должна быть сильной. Иначе не смогу выбраться из этой истории.
– Зачем тебе это? Кто ты? – шепчу и смиряю волну ужаса, что подбивает дыхание.
Он хватает меня за волосы и тащит в зал. Я не сопротивляюсь, едва успеваю перебирать ногами, чтобы не остаться без скальпа. Фотографии из папки рассыпаются по полу и прокладывают тропинку до балкона. Кричать нет смысла, никто не поверит. Штамп в паспорте, кольца.
Мужчина швыряет меня в центр комнаты. Я отползаю назад и забиваюсь угол.
– Могу сказать, как это быстро закончить, – режет он грубыми словами. Выходит и тут же возвращается.
Мне под ноги падает навязчивая фотография с незнакомцем.
Я непонимающе поднимаю глаза на Вольного.
Ухмыляясь, Марк отходит и садится на диван, раскидывает крупные руки по спинке. Вороньи волосы прикрывают одну часть его лица, но я вижу, как утончились его черты и удивляюсь, как быстро сошли его царапины на коже.
– Что ты хочешь? – сиплю. Не могу сказать сильнее. Сердце зашкаливает, дыхание тяжелое.
– Вспомни его, и я уйду. Ты вернешься к прежней жизни, и навсегда все это забудешь.
– Бред… – смотрю на фото и понимаю, что знаю человека на снимке, но не могу его вспомнить. В памяти какой-то блок: седая пелена, за которой есть какое-то движение, но ничего на разобрать.
– Возможно, – хмыкает мужчина.
– А что будет, если я не вспомню? – пытаюсь подняться.
Марк тут же подлетает и, хватая за горло, припечатывает меня к стенке.
– Придется по-плохому.
Слышу, как скрипят его зубы. Железная хватка не позволяет двигаться. Протяжно хриплю.
– Знал, что с тобой что-то не так. Мне плевать на твои переживания и терзания. Ты выдашь мне информацию, чего бы это не стоило.
Я в ужасе. Вижу, как метается вьюга в его синих глазах.
– Хватит ломаться. Впусти меня! – настаивает он, и сдавливает пальцы.
– О чем ты? – еле говорю.
– Сейчас поймешь, – прижимает еще сильней. Мне кажется, что я сейчас продавлю стенку или она поглотит меня. В глазах темнеет, и я начинаю падать.
– Нет-нет, ты должна быть в сознании! – Марк чуть отпускает шею. Я набираю немного воздуха, что дерет трахею и растекается в груди огненной лавой. Он нагибается и шипит в ухо: – Открой ее! Что ты ломаешься? Впусти меня!
– Да что ты хочешь? Я не понимаю… – отворачиваю голову. Не хочу его видеть, не могу смотреть в его синие глаза – слишком больно.
– Мне нужно одно: чтобы ты вспомнила его.
Марк поворачивает мой подбородок. Держит меня так, чтобы я не могла отвести взгляд. В глазах Вольного метаются белые мотыльки. Все тело выламывает от боли, от невозможности повлиять на происходящее.
– Ты знаешь, о чем я – память свою открой. Еще никто не сопротивлялся так долго, еще никто не мог спрятать воспоминания так глубоко. Кто ты? Кто тебе помогает?
– Я не понимаю… – обессилено шепчу одно и тоже, и чувствую, как катятся слезы по щекам.
– Поймешь, когда я тебе мозги поджарю, тогда ты точно откроешься. Кто он? Кто на фото?!
– Не знаю! – кричу. Я на грани. Мой мозг, словно гнойник: стоит только придавить, и вся гадость потечет наружу.
– Поясню: я чувствую ложь, и ты точно знаешь его. Или ты открываешься, или я за себя не ручаюсь, – Марк грубо распахивает мой халат, больно хватает пальцами грудь. Скользит по коже грубо, терзая.
– Отпусти…
– Вчера ты так не говорила. И чего ты, дура, полезла туда? Ведь нам хорошо было, правда? Что ты отводишь глаза? Стыдно за то, что поддалась соблазну? Да, ладно, можешь не стесняться. Но меня волнует один вопрос: почему ты помнишь свою жизнь? Ты играешь со мной? Кто с тобой работал?
– Марк, отпусти прошу. Я ничего не знаю, – дрожу, меня выворачивает от боли. Я ошиблась.
Мужчина бросает меня. От неожиданности падаю и влетаю головой в угол стула.
Вольный брезгливо отряхивает ладони.
– Иди умойся и подумай. Я играться не намерен.
Поднимаюсь при помощи стенки. Запахиваю халат, и дрожащими руками завязываю пояс. Бреду по коридору в ванную, сдерживая эмоции. Но слезы все равно катятся вниз и обжигают лицо.
– И это только начало, дорогуша! – бросает «муж» мне в спину тысячи ледяных кольев.
Глава 12. Не ходи по битому стеклу…
Я долго сижу в ванной и пытаюсь успокоить нервы. Чувствую, что паника сейчас только больше запутает меня в этой ловушке.
Придется напрячься: отдать то, что нужно моему мучителю, и все закончится. Ведь мне с самого начала мужчина на фото казался знакомым, но новые попытки вспомнить заводили меня в ступор.
Я силюсь, напрягаюсь, стараюсь развести пелену забвения, но от этого начинает кружиться голова и к горлу подступает тошнота.
Немного поплакала в ладони, сидя на холодной ванне, затем взяла себя в руки. Радость, что я не сумасшедшая и родные живы и здоровы, будто придает мне сил. Больно, но это другая боль – с ней я как-то справлюсь. Физической расправы Марка я боюсь меньше всего – мне не привыкать. Горько выдыхаю и выхожу в коридор. Смотрю в проход и вижу накрытый стол на кухне: еда так давно застыла. Аппетита теперь нет.
Прислушиваюсь. Тишина давит.
Выхожу осторожно в спальню. Быстро переодеваюсь. Руки все еще подрагивают. Я выдержу. Должна.
В квартире, кажется, кроме меня никого. Марк вышел? Я выглядываю осторожно в окно.
Вольный на улице. Присаживается на одну из лавок, спиной ко мне. Дождя нет, туман понемногу рассеивается и слабое солнце проблескивает через поволоку серых туч.
Другого шанса может не быть!
Хватаю ветровку и старый рюкзак. Обуваю кеды, на случай, если нужно будет бежать. И бежать быстро. Против такого бугая, как Вольный я бессильна со своими боевыми приемами.
Из сумки Марка вытаскиваю свой паспорт. Залетаю в ванную, бросаю вслед за документами зубную щетку, расческу и пасту. Что еще может понадобиться? Деньги!
Быстро соображаю, куда «муж» мог положить хоть несколько купюр. В сумке ничего нет.
Бегу на балкон и выглядываю осторожно на улицу: еще сидит. Значит есть немного времени. Он уверен, что я буду молчать и терпеть, что смирюсь и ничего не сделаю, потому легко оставляет меня дома одну. Эта мысль вводит меня в какой-то транс. Смогу ли убежать?
Несколько секунд сжимаю край пластика и не могу решиться, но все же открываю тайник Вольного, и, перевернув все содержимое, нахожу небольшой пакет. Есть! Там довольно приличная сумма, судя по толщине пачек.
Все, мешкать нельзя. Затягиваю шнурок на рюкзаке потуже. Крадусь, мельком выглядывая во двор. Марк встает и ходит туда-сюда около скамейки. Кажется, говорит по телефону. Вот и хорошо.
Тихо закрываю квартиру и сбегаю по ступенькам. Вижу приоткрытую входную дверь. Молочный свет сквозь щель прокладывает белую ленту до самых ног.
Подхожу аккуратно и прислушиваюсь.
И вдруг слышу приближающийся голос «мужа». Нет времени на размышления. Ныряю в небольшой карман на площадке, где есть хоть немного тени. Сливаюсь со стеной. Задерживаю дыхание.
– Я понял! Хватит на меня орать! – Марк заходит в подъезд. На миг останавливается почти напротив меня и, кажется, принюхивается. Я вижу его строгий профиль, в руке мобилка. – Не знаю, почему она ничего не забыла. Да, не знаю я! – он запускает пятерню во влажные волосы – они спадают на глаза.
Слышу шелест на улице. Усиливается дождь.
Не могу дышать. Сейчас отъеду из-за нехватки воздуха, а Марк все не уходит. Бетонная стена противно прилипает к спине, и я морщусь. Под грудью жжет и тянет ребро. Я должна выдержать.
– Вы думаете, что говорите? Икс можно использовать только с магами! Я не возьмусь за это, – злиться Вольный. Затем молчит какое-то время – слушает ответ, и медленно заносит ногу. Носок кроссовки застывает навесу, касаясь только края ступеньки. – Она не только не забыла, но и слышала сквозь морок все мои телефонные разговоры. И видела… Это слишком! Вы или ошиблись с объектом, или просто издеваетесь надо мной.
Делаю осторожный и слабый выдох.
Марк ступает на одну ступеньку, затем еще на одну. Рука с выраженными венами все еще в метре от меня. Он яростно сжимает перила, которые болезненно скрипят.
– Отлично! – «муж» выключает мобилку и бросает ее в карман джинсов. Слышу закрученный грубый мат.
Вольный в два шага поднимается на пролет лестницы и исчезает из виду.
Через секунду в уши влетает оглушительный грохот. Меня подбрасывает от неожиданности. Кажется, Марк прилично приложился кулаком в железный щиток на стене. Я скукоживаюсь от страха. Меня сейчас вырвет от перенапряжения. Сглатываю неприятные ощущения и набираю побольше воздуха. Сейчас нужно будет бежать. Я должна решить куда, но на это не хватает времени: слышу наверху скрип двери. Не раздумывая, срываюсь с места.
В дверях сталкиваюсь с Варей Константиновной. Она хватает меня за локоть.
– О, Викуля, как ты? Как Марк? Что ты такая взволнованная? На тебе лица нет, деточка.
– Все нормально, – отрываю ее цепкие старческие пальцы со своей руки. – Извините, я спешу.
– Деточка, куда же ты в такую-то погоду?
– Ничего, не растаю, не Снегурочка, – краем уха слышу, как где-то наверху хлопает дверь – я слишком много трачу времени!
Вылетаю под струи холодного дождя. Накинуть капюшон не успеваю. Мчусь вдоль дома, стараясь не ступать на землю – только на плитку – чтобы не поскользнуться. Ныряю в небольшую арку и выбегаю на проспект. Есть вариант перебежать на другую сторону, но тогда я буду в поле зрения. Решаю, все-таки, ринуться вправо, там больше мест, чтобы затаиться.
Делаю рывок. Бегу со всех сил и терплю боль в груди смешанную с колючим дыханием.
Около арки к клубу замедляюсь. В страхе оборачиваюсь.
Прислоняюсь к стене, чтобы передохнуть. Кажется, никто не преследует. Но тут же замечаю высокую фигуру в темном. Узнаю Вольного по черным волосам и широким плечам. Марк, сомнений нет.
Срываюсь. Придется бежать через этот злосчастный проход, так быстрее всего добраться до транспорта и не попасться ему на глаза.
Пролетаю коридор, где я встретилась с нападавшими. Сейчас нет времени думать о них. Выскальзываю в просторный двор.
Дождь лупит, как сумасшедший, но мне это на руку – он размывает картинку, и я верю, что Марк не сможет меня заметить в толпе. Люди напоминают мокрое белье, развешанное на веревке и трепыхающееся на ветру.
Слева небольшой сад: там мы с ребятами-коллегами по танцам любили веселиться на пикниках.
Слышу за спиной топот тяжелых ног. Бегу дальше, хотя уже нет никаких сил.
Пробегаю мимо клуба и замираю на одну секунду напротив таблички «ремонт». Озираюсь – Марк выскакивает из прохода, но, благо, смотрит в другую сторону. Пока он поворачивается, я успеваю спрятаться за дом. Прилипаю к стене. Нужно отдышаться. Сгибаюсь пополам. Легкие рвет на части, хочется отхаркаться, но я боюсь привлекать внимание прохожих и боюсь, что он меня услышит. Кашляю в кулачок, а глазами ищу варианты отхода.
Слишком просторная площадь – я не успею добежать до соседнего дома: Марк настигнет меня. Что делать? С этой стороны здания небольшое крыльцо и какой-то офис. Бегу туда, не успев глянуть название. Залетаю в помещение. Дерзко звенит колокольчик над головой. Сжимаюсь от этого трезвона и застываю перед молодым человеком.
Память влетает вихрем, и я отступаю назад. Сама же хотела с ним встретиться, вот – получите! И, как всегда, вовремя. Шарахаюсь от стеклянной двери и прячусь к стене.
– Игорь… – выдыхаю, но больше ничего не могу сказать.
– Воды? – он отходит к стойке охранника и достает из-под полы бутылку. Наливает жидкость в стакан и протягивает его мне.
– Спасибо, – хриплю. – Игорь, я знаю, что наши отношения складывались не очень, но мне нужна помощь, – сглатываю свои же слова вместе с водой, как горький полынный отвар. Помощь от него? Это немыслимо!
– Девушка, вы пейте и уходите.
Я всматриваюсь. Неужели обозналась? Этот нос с горбинкой и серые глаза ни за что не забуду. У меня память всегда была феноменальной, я помню очень много деталей из жизни. Помню даже то, что хочу забыть. Игорь – последний человек, у которого мне хотелось бы просить помощи, но сейчас выбирать не приходится.
– Игорь – это плохая шутка, – свожу брови. Его слова кажутся нелепицей. Все происходящее – полный бред.
Парень выровнявшись, относит на место бутылку, вторую руку, как приклеенную, держит на поясе. Его белоснежная шевелюра привычно зачесана на одну сторону.
С меня течет вода и образовывает подо мной лужицу. Лицо неприятно стягивает, одежда слиплась с телом и холодит разогревшиеся мышцы. Пробирает дрожь.
Вдруг хлопает дверь.
Я отхожу еще немного и прячусь за небольшим узким шкафчиком.
– Не говори, что я здесь, умоля-а-ю, – быстро шепчу тому, кто может быть только врагом, но точно не другом.
– Прошу, не заставляйте выталкивать вас силой. Это частная территория, если вы не по делу – прошу покинуть помещение, – говорит Игорь и оборачивается на вошедшего.
– Ищу девушку, – начинает Марк.
Его голос узнаю теперь из миллионов-биллионов людей. Мое сердце останавливается. Вольный приближается, слышу стук его каблуков. Продолжает говорить:
– Мокрая, испуганная, рыжая.
Я мотаю головой и кричу безмолвно «нет», уставившись на Игоря, но он тут же выдает:
– Так вот же она! Забирайте, сам только собирался вытолкать.
«Муж» вырастает передо мной во весь рост и припечатывает взглядом к стене. Я съеживаюсь.
– Пойдем, дорогая, – он протягивает мне ладонь. На обручальном кольце замечаю блеск.
– Нет.
– Ты пойдешь, – Марк опускает голову, чуть поворачивает набок, мокрые черные пейсы прикрывают его левый глаз. Затем он приоткрывает полу легкой куртки и показывает спрятанный пистолет. Кивает в сторону Игоря.
– Тварь… – вырывается у меня.
В какой-то момент не могу решить: что важней – месть Игорю за его поступки или моя совесть. Может позволить пристрелить его? И, пользуясь моментом, сбежать?
– Еще какая, – ухмыляется Марк и трясет передо мной руку.
Закусываю губы и киваю, но смотрю так гневно, что, кажется, сейчас прожгу в нем дыру. Если бы уметь что-то подобное.
Я выхожу из тайника и, обходя Марка, задеваю нарочно плечом. Не позволю унижать, и просто так не сдамся: нужно будет, прирежу во сне.
– Игорь, как ты мог? – обращаюсь к охраннику.
– Краля, я тебя первый раз вижу. Без обид, – отвечает он и салютует Вольному.
– С меня причитается, – бросает напоследок «муж» и выталкивает меня в холодный дождевой поток.
На площади ни одной души – ливень только разошелся. Мне кажется, что дождь уже давно проник сквозь одежду до косточек и ледяной водой заливает все чувства.
Марк оттягивает меня к стене здания и локтем придавливает горло. Я вымоталась – онемевшими хватаюсь пальцами за его рукав.
– Отпусти…
– Ты не сорвешь мне задание. Сбежать удумала, – он скрипит зубами, и брызжет слюной. – Крылова, открой мне свою память, и я тебя отпущу.
– Я не понимаю, чего ты хочешь, – хриплю и все еще пытаюсь послабить давление на шею. Соленые капли дождя залетают в глаза и рот. Волосы облепили лицо, и я чувствую, как стекает с них вода по спине.
Мужчина отпускает руку, перехватывает грубой ладонью мой подбородок. Сдавливает губы, от этого хрустит челюсть.
– Доберемся домой и ты поймешь, что лучше не тянуть, – наклоняется и опаливает губы горячим дыхание. Целует меня гневно, ожесточенно. Чувствую соленый вкус во рту. Не отвечаю. Меня тошнит от его прикосновений.
И, судьба проклятая, вспоминаю, как Игорь рвал на мне одежду и брал силой, а теперь еще и сделал вид, что ничего не было. Ублюдок! Ублюдки оба!
Яростно прикусываю Марку губы, больно зацепляясь о его зубы своими: крошится эмаль. Он шипит, отстраняется и бьет по лицу наотмашь, но второй рукой все еще держит за шею.
У меня вдруг открывается второе дыхание. Я подбираюсь и бью его кулаком в живот, туда где замотаны ребра. Хотя сейчас с трудом верю, что его присутствие в больнице не полный фарс. Марк сгибается пополам и, не выпуская меня из руки, хрипит ругань. Хватка его ослабевает, но я отскакиваю в сторону. Бью ногой куда придется, попадаю по щеке, после чего мужчина грузно падает в лужу.
Ноги у меня посильнее рук – долгие часы тренировок, но тело все равно подводит. После такого рывка, я едва ли могу сделать несколько шагов. Бежать уже нет сил.
Не оборачиваясь, иду через проспект. Не боюсь угодить под авто, иду не видя и не слыша. Мне просто нужно подальше от него. Я чувствую, что это только верхушка айсберга, и дно названный «муж» мне еще покажет.
Пелена слез и дождя смешивается, застилает глаза, размазывает мой красочный мир в сплошное серое ничего. Свистят тормоза, но я бреду дальше. Лишь бы вперед. Лишь бы не к нему в лапы.
Холодный мрак настолько затапливает мое сознание, что я уже не могу отличить сон от реальности. Падаю и бесконечно лечу…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
