Текст книги "Куда улетают драконы"

Земляк ринулся вперед и оттянул бешеную в сторону, и я смогла сделать нормальный вдох и откашляться. Викс отгораживался локтем от ударов девушки, которая всё ещё пыталась меня достать. И кричал:

– Да что вы не поделили? Тихо-тихо! Ну, вы даете! Обеим же выговор будет! Угомонитесь!

По лицу ползла горячая река из слёз и крови. Обидно стало до ужаса и страшно, чем все могло закончиться. Фиолетовые искры на кончиках пальцев едва получалось сдерживать. Ещё чуть-чуть… И… Ноги подкосились, и я присела на корточки, тяжело дыша.

И сразу незаметно потянулась к шпильке, что поблескивала за плитой. Сжала холодный металл в кулаке и снова почувствовала, что не одинока.

– Я не знаю, чего она ко мне прицепилась, – зыркнула из-под растрепанных волос на обидчицу. Та, схватив полотенцем кастрюлю, гордо удалялась с кухни. Между рваными лоскутами юбки проглядывало полное бедро. – С чего-то решила, что распутничаю я. Да если б даже и была я падшей, её ли это дело?! Её ли, Викс?!

Провела тыльной стороной ладони по щеке, собирая липкую влагу. На бледной коже отпечатался сочный кровавый развод.

– Ну, перестань! Не ввязывайся в эти пустые разговоры. Мало ли, кто что скажет, – он поднял меня за локоть и посмотрел в лицо. – Разукрасила она тебя. Настоящий боевой окрас! Погоди. Не двигайся, Арли: сейзу поймаю, – он прикрыл глаза, всё ещё удерживая меня за плечи, и зашептал заклинание. Тёплая волна дохнула в лицо и всколыхнула волосы. Раны защипало, да так сильно, что я заскрипела зубами.

– Всё. Теперь, как новенькая, – Викс улыбнулся и погладил меня по щеке ладонью, не боясь испачкаться. – Я хотел тебе сказать, – он усмехнулся. – Ну, ты же друг, старый и надёжный. Могу я с тобой поделиться?

Я кивнула, глотая слезы, что подступили к горлу, и прижала к груди дорогую мне шпильку. Сказать ничего не получалось: я боялась, что просто разрыдаюсь. Стыдно же!

– Мне Нимеридис очень нравится, но я не хочу, чтобы ты думала, что ты мне не дорога, – Викс наклонился и потянулся к щеке. Прикоснулся теплым поцелуем, а затем обнял за плечи, обволакивая своим теплом. Крепко и по-дружески. – Ты же мне дороже сестры. Если будут трудности, Арли, даже не раздумывай: чтобы сразу ко мне шла, а не к незнакомцам с густой шевелюрой. Договорились?

– Не ревнуй, – я улыбнулась сквозь слёзы, старательно подбирая слова. – Я знаю его очень давно.

Поймала непонимающий взгляд товарища и пожала плечами со смущением. Ну, не врала же я, в конце концов! Моя душа знает об этом лучше, чем мой дневник.

– Просто так совпало, что мы здесь встретились, – продолжала я, положив голову Виксу на плечо. – Никогда за меня не бойся: я не распутница, кто бы что ни говорил. И я очень тобой дорожу, мой друг.

Я осторожно коснулась его щеки робким поцелуем.

– Извините, что помешал, – пробасил голос в стороне.

Тело пронзило, будто стрелой. Со мной всегда так: или ничего не происходит, или все шишки сыплются на голову одновременно. Почему именно сейчас он пришел? Почему именно тогда, когда я обнимала и целовала Викса?

Я вздёрнула голову и поймала грозный и сердитый взгляд Тэя. Он развернулся на каблуках и исчез в коридоре, не сказав больше ни слова.

– Тэй! – проговорила я мягко. Темнота коридора надкусила мой зов, размазав эхом по обшарпанным стенам. Стиснула шпильку в кулаке ещё крепче, словно это могло его вернуть. – Тэй!

Грудь ошпарило отчаяние. И это всё? Я больше его не увижу?

– Беги за ним, – подтолкнул Викс. – Уйдёт ведь

Он подмигнул мне: лукаво и понимающе.

– Спасибо тебе, – прошептала я и улыбнулась. Запах старых стен постепенно вытеснял аромат засахаренной клюквы и свежего теста. – Ты самый лучший, Викс.

И по взгляду товарища я догадалась: он понял всё. Принял мой выбор и больше не ерепенился. Как и я приняла его.

Я выбежала в коридор секции. Мутные жёлтые лампы с азитами едва освещали пространство. Посмотрела в тупой конец – никого. Повернулась к выходу из секции…

Тэйлан шёл, сгорбившись, будто придавленный многотонной плитой. Он встряхнул головой и сжал кулаки, когда я случайно шаркнула туфлей по мрамору. Мужчина резко обернулся и выгнул брови, встретившись со мной взглядом.

– Пришла сказать, как рада меня видеть? – съязвил он, прищурившись. На скулах играли желваки.

Я застыла в двух шагах, чувствуя, как его гнев придавливает к полу. Льётся из глаз и обжигает, как кислота.

– Д-да, – я кивнула, надеясь, что его не оттолкнёт мой растрёпанный вид и грязное лицо. Его глаза метали молнии, и они пронзали меня насквозь. До боли и слёз. – Тэй…

Он отвернулся, тяжело выдохнув. А я понимала, что не могу найти нужные слова.

– Тэй, Викс просто залечил мои раны, – выставила как доказательство кисть руки с жирным кровяным разводом. И проговорила так тихо, что слышал только он. – Вы что, тиран? Неужели я лучшего друга не могу обнять?

Он бросил тяжёлый взгляд на мою руку, затем вгляделся в лицо. Шагнул ближе. Гнев в глазах сменился замешательством.

– Что случилось? – хрипло проговорил он, держась на расстоянии. Руки дёрнулись ко мне, но сжались в кулаки и опустились вдоль тела. – Не играй со мной, Лин. Я не в том возрасте, чтобы всем доверять без оглядки.

Чёрные локоны занавесили широкие скулы. Губы, о которых мечтала почти двое суток, превратились в тонкую полоску.

Я отвела глаза, словно была виновата. Слёзы подступили так близко, что в носу защекотало. Тэй, мой Тэй рассердился на меня. И теперь не верил моим словам. Это, кажется, куда больнее, чем побои той странной девахи.

– Я не играю, – прошептала я, шмыгнув носом. – Не верите – можете спросить у девушки из хвоста коридора. У такой русой, с широкими бёдрами. У той… что вино тащила.

Тэйлан шагнул ближе, и его тень накрыла меня, а в нос ударил свежий запах полевой травы. Он взял мою руку и провел по ладони пальцами, будто проверяя, что я не вру. Напряжение всё ещё сыпалось на меня, но уже не сбивало с ног. Тэй потянулся и схватил вторую руку. Развернул и увидел подаренную им шпильку. Поднял быстрый и горький взгляд.

– Прости, малыш. Прости…

Притянул к себе так быстро, что я не успела опомниться.

– Тэй… – выдохнула я ему в грудь, и кожу защекотал шёлк его рубашки. Сегодня она была бледно-голубой, но тоже до безумия ему шла. – Я так скучала по вас. Думала, что вы померещились мне. И до сих пор не уверена, что вы реальны…

Подняла на него глаза, чувствуя, как по грязной щеке ползёт горячая слеза.

– По тебе… – сказал настойчиво Тэй и мотнул головой. – Иначе придётся принимать меры, – приблизился и быстро поцеловал в губы. Скользнул языком по нёбу, и я утонула в его теплоте. Поцелуй был сладко-солёным, перемешанным с радостью и печалью.

– Здесь нельзя, – оторвавшись, зашептал Тэй. – Как же я скучал, ты не представляешь. Думал, что смогу продержаться дольше, но… Давай уйдем? Давай спрячемся? Не хочу, чтобы болтали раньше времени.

– Пирог, – улыбнувшись сквозь слёзы, я закусила губу.

И правда: свежий аромат выпечки уже проник в коридор. Он напоминал о доме. О детстве, оставленном на том берегу.

– Что?

– Мой слоёный пирог с клюквой, – я улыбнулась чуть шире. – Он может сгореть. Нужно достать его из печи.

Тэй добродушно улыбнулся и повёл меня по коридору.

– И тебе нужно умыться, – он погладил пальцем по высохшей крови на щеке и поцеловал висок.

Пирог подрумянился и покрылся золотистой корочкой. И хрустел, когда я его резала. Правда, есть совершенно не хотелось: передряга вытряхнула из меня все силы и настроение. Надо будет угостить Викса. И Нимеридис. И…

Я разложила кусочки на блюде. Один – самый большой – положила отдельно и протянула Тэю.

– Я о вас думала, когда готовила.

– Арлинда-а-а, – тихо проговорил Тэй и накрыл своей большой ладонью мою руку. – Извини меня. Приревновал, как мальчишка. Глаза гневом запорошило, не разобрался из-за этого. Я сам не свой эти дни, будто меня то в холодную то в горячую воду бросают. Что за девица тебя поранила? Старшекурссница? – он поджал губы и потянулся к моему лицу, но отдёрнулся, когда услышал веселый смех в коридоре.

– Та самая, – шепнула я заговорщицки, – с вином.

И отскочила от стола, едва поняла, что шаги приблизились. Кто-то шёл по коридору. К нам.

Невысокая щуплая девушка с охапкой продуктов зашла на кухню. Она бросила на Тэя удивленный взгляд. Поздоровалась, смутившись, и быстро убежала.

– Давай, освободим территорию? – проговорил Тэйлан напряжённо. – Заверни пирог: мы на улице его съедим, – он нахмурил брови и прислушался.

Не став расспрашивать о вещах, которые Тэй всё равно не рассказал бы, достала с полки бумажный пакет и бросила туда несколько кусочков пирога.

Мы покидали насиженное место быстро и стремительно. По дороге я закинула мамину посылку и блюдо с остатками пирога в комнату. У выхода из секции я заскочила в уборную умыть лицо. Стёрла с кожи засохшую муку и расчесала волосы, воткнув в копну любимую шпильку. Я долго разглядывала своё отражение в зеркале, не веря, что от глубоких кровоточащих царапин остались лишь тонкие розовые линии. Викс, наверняка, станет сильнейшим на курсе! А я буду гордиться тем, что он – мой земляк и друг. И пытаться хоть немного до него дорасти.

Тэй ждал меня в общем холле.

Спустились по лестнице быстро и молча. Тэйлан хмурился, кусал губы и запускал свободную руку в кудрявые волосы, откидывая их назад. Он крепко сжимал мою ладонь и изредка бросал на меня взгляды, которым не было пояснения. Хоть и извинился, видно было, что тревожился из-за случившегося. Улыбнулся только, когда мы пробрались через заросли шиповника и вышли на освещенную фонарями тропинку.

– Тебе она очень идёт, – проговорил он и показал на шпильку.

Я улыбнулась, щурясь от света азитов, что казался почти естественным:

– У вас хороший вкус.

Тэй помотал головой.

– Дикарка, и почему ты так волнуешь меня? Я же не знаю чем ты живешь. Какая ты? Может, вредная и капризная, – он засмеялся от собственной мысли и поднес мою ладонь к губам. – Только так не должно быть. Придется разобраться. Нам туда.

Он повёл меня по дороге, мимо приземистых домиков, и остановился у диковинной повозки. Колеса её были широкие, перед – вытянутый, а окна блестели стёклами со всех сторон.

– Вы куда-то меня повезёте? – я посмотрела на Тэя с вызовом. Осторожно коснулась кончиком пальца его губ и тут же отдёрнулась, обезумев от своей дерзости. – А если я опоздаю к закрытию, и господин Адонис снова начнёт меня ругать?

Тэй поймал мою руку и мягко стиснул в своих горячих ладонях.

– Ты нарочно «выкаешь», чтобы я тебя целовал? – усмехнулся он и согнул спину. – Всего-то разница в одну букву, – невесомо коснулся губ, а затем прошептал: – Лин, не волнуйся на счет Адониса. Я предупредил его. Больше не будет проблем, – последнее почти прохрипел, затем отстранился. – Поехали! Скорее!

Глава 8. С ночного берега

Крепко сжимая пальцы Тэя своими, я забралась в повозку. Внутри было темно и уютно: большие кожаные кресла, коих не встретишь во всём Северном Ортогроне, мягкие стены и прочный пол.

– Нет. Надо это исправить, – заговорил серьезно Тэй, забираясь на соседнее сидение.

Возле его места было вмонтировано небольшое колесо. А где же лошади? Как мы ехать будем? Может, где-то педали припрятаны, чтобы крутить?

Тэй шепнул заклинание на активацию азитов, и передняя панель загорелась синим. А я охнула от восхищения. Не может быть! Настоящий магомобиль! Заокеанская роскошь. Говорили, что технологи уже лет десять разрабатывают и ломают голову над новым чудом техники, но в обиходе подобных ещё не было. Мощности азитов не хватало на такие машины. Силы артефакторов и так были на исходе. А здесь – такое расточительство. Можно себе представить, сколько понадобилось магов, чтобы зарядить азиты на одну нашу поездку.

– Эти азиты работают на другой магии, – пояснил Тэй, предваряя мои вопросы. – Стихийной. В Академии наук в прошлом году артефактор Орейвора с некоторыми стихийными способностями додумалась азит зарядить иначе, непривычным способом. А это, – хлопнул ладонями по колесу, – пока ещё разработка и тестовый транспорт, и таких магомобилей всего несколько десятков. Если правительство признает проект успешным и согласится не тратить силы артефакторов, вскоре наш мир, Арли, изменится.

Я сидела с открытым ртом и пыталась понять сказанное. Как маленький ребёнок глазела и щупала чудо-повозку, пока не встретилась со смешливым взглядом Тэя.

– А теперь исправим кое-что, – проговорил загадочно он и потянулся. – Ты мне должна поцелуй, дикарка.

– Должна? – удивлённо промямлила я. И почему я вечно ухожу в долги, да ещё и по поцелуям?! – Ва-а-ам?

Но я всё же улыбнулась, когда лицо Тэя, подсвеченное ночными огнями, приблизилось, а мягкие губы коснулись моих. Я впитывала его поцелуй, как сухая почва, изголодавшаяся по дождю. И чувствовала, как в моём теле начинают биться новые ощущения. Чужие, сладкие и загадочные.

– Скажи мне «ты», умоляю, – изучая моё лицо, прошептал Тэй. Целовал мои губы, щеки, брови и замер, уткнувшись лицом в волосы. – Вересковое счастье мое, зачем же ты нас отдаляешь? Мы и так, как континенты друг от друга. По возрасту и статусу, по бездне прожитых лет за моей спиной и твоим глубоким юным глазам, что взрывают, испепеляют мою душу. По тем часам, что я проводил с другими женщинами, не ведая, что ты встретишься на пути, – он тяжело выдохнул, прижимая к себе крепче. Выворачиваясь неудобно на кожаном сидении, прикоснулся губами к уху. – Это чары, Лин. Чары! Так не бывает! Терял голову в прошлом, было дело. Лет десять назад, но совсем иначе. Не сокрушительно, не так… не так больно. Ответь мне, кто ты? Почему я тебя чувствую, а других нет?

Волшебство момента заморозило время, подвесив нас в вакууме. Вселенная расколотилась надвое, а стены повозки стали границей разлома. Здесь, внутри рождался наш личный мир: один на двоих. На этих кожаных сидениях, в этой испепеляющей истоме. Здесь не было места воспоминаниям. Сюда не допускались чужие. Он существовал лишь для нас: обновлённых, будто родившихся заново.

Я замерла, стараясь не дышать, дабы не расколотить вдребезги чудесную иллюзию. Сердце колотилось о рёбра так, что его удары можно было услышать. С каждым его прикосновением необъятное тёплое чувство распирало грудь всё сильнее. Казалось, что я вот-вот взлечу.

– Нет никакой пропасти между нами, – прошептала я. – Мы из одного теста вылеплены. Только Вездесущие отчего-то нас на разных берегах оставили.

Тэй горько засмеялся. И от этого смеха стало холодно.

– Из одного теста, говоришь? Очень сомневаюсь, – глухо сказал он. – Не ровни мы. Слишком далеки друг от друга. Чувствую, что в огонь идем, и ничего не могу поделать.

Я опустила голову. Иллюзия лопнула и пошла трещинами. Прав Тэй, как ни крути – прав. Кто я такая? И кто он…

– Брезгаете мной, да? – сорвалось с губ. – И правильно. Кто я: пустышка. Малолетка из глуши без имени и статуса. Дурочка глупая, что со взрослыми мужчинами целуется…

– Да разве дело в магической силе? Меня тянет к тебе, будто наворожил кто. Я же не малолетка, чтобы ловиться на подобные эмоции, но попался. Как насекомое в паутине, трепыхаюсь, все ещё надеясь понять почему и как так получилось. – Тэй отстранился и заглянул в глаза. – Ли-и-ин, у тебя был мужчина? – взял в ладони моё лицо и с нажимом произнес: – Не бойся меня, ответь. Ты невинна?

Вопрос ошпарил, как кипяток, но я удержалась. Отведя взгляд, кивнула, и жар почти воспламенил щёки:

– Я ещё не знала мужчины, – произнесла я тихо.

– Тогда как? Как ты это делаешь? Заманиваешь. И я пленник: тянусь к тебе, будто к алейну тянется цветок. Невыносимо хочу… Целовать тебя, обнимать и просто быть рядом. Да как ты могла подумать, что брезгаю? Мне вообще всё равно, что там у тебя за статус и какой толщины кошелек. Но опасно быть со мной, ты не понимаешь во что ввязалась.

Он говорил много, долго и надрывно, будто выливал горечь. И глаза его серебрились в темноте, и хотелось его утешить, как маленького мальчика, что заплутал в лесной чаще.

– А теперь ещё эти объятия с другим, – Тэй скрипнул зубами. – Я думал, порву вас обоих. Ушел, чтобы глупостей не наделать. Бежал от правды, потому что понимал: за сутки, двое, трое, даже за неделю, невозможно так… – он умолк и быстро поцеловал в губы. Оторвался, чтобы договорить: – Невозможно так привязаться. Так только магия может. Вот почему меня это тревожит. Разобьются наши чувства, как хрусталь. Разлетятся в один миг, если ненастоящие.

Он отстранился, пропустив между нами тонкую ленту холода.

– Поехали! – выровнялся и, щелкнув пальцами по синей панели, прочитал незнакомое мне заклинание. Читал так быстро, что я ничего не разобрала.

Повозка дёрнулась и задребезжала. Тэй уставился на мощёную дорогу, вывернул колесо, и мы покатились вперёд.

– Сейчас посетим одну мою знакомую. Хороший артефактор. Может, она увидит, чисты ли мы на чары, – он обернулся и пригладил одной рукой мои волосы, скользнул пальцами по крохотному цветку. – Но я лучше буду зачарованным, чем осознаю, что эти глаза никогда не увижу.

Магомобиль ехал вперёд, будто облако по небу: мягко и незаметно. Только лай собак да крики сов провожали нас. И после слов Тэя стало действительно страшно. Неужели мы отравлены? Просто околдованы? А что, если сейчас всё закончится?

Я не хочу!

Да даже если кто-то посмеялся над нами и связал чарами – не хочу прерывать это волшебство! Мучиться хочу. Гореть. Страдать от разлуки и упиваться каждым прикосновением, как драгоценным вином. Ревновать. Умирать в его объятиях и возрождаться снова. Разве то, что я чувствую, может быть ненастоящим?!

И как он может так думать?! Не верит себе? Сердцу своему не верит? Или думает, что я…

– Если так вам будет легче, – промолвила я полушепотом. – Но я не хочу, чтобы это прекращалось.

– У твоей мамы есть магия? Кем она работает? – вдруг спросил Тэй и мягко улыбнулся. Он следил за дорогой и поглядывал на меня: то ласковым взглядом, то испуганным.

– Она стихийница, – ответила я. – Специализируется на водной магии. У неё свой магазин, но в последние годы дела идут не очень…

– Насколько помню, ваш город очень маленький, там бизнес не пойдет, – он покачал головой и повернул повозку влево. Здесь дорога шла вверх, отчего машина загудела сильней, а затем внезапно нас хорошенько тряхнуло. Я чуть не словила лбом переднюю панель. Тэй выставил руку и смягчил рывок магической подушкой. Его реакция потрясала, а опыт владения своими способностями даже пугал.

Я заслонила лицо руками, а он засмеялся.

– Вечно забываю, что здесь выбоина. Надо дорожников направить, разленились совсем. Куда пускать магомобили на такую тёрку? – Тэй повернул голову и снова спросил: – Почему не переехали в город покрупней или в столицу?

Я пожала плечом:

– Не знаю. Я нигде и не бывала до этого, только в Эмпере, с мамой. Сама она часто выезжала из Северного Ортогрона в поисках достойного товара, но меня всегда оставляла дома. Говорила, что негоже уроки пропускать. За мной бабушка смотрела в такие дни, пока жива была…

Я замялась. И с чего бы Тэю интересоваться такими вещами? Не слишком ли много я говорю?

– Я и в Орейвор еле-еле отпросилась, – добавила я. – Со скандалом. Наверное, мама слишком мной дорожит, что никуда не отпускает…

– Не наверное, а точно, – Тэй остановил повозку и взглянул на меня. – Если на нас нет чар, я же украду тебя. Представь, для мамы это будет трагедия. Она видеть тебя будет раз в полгода, если не реже. Я запру тебя и не буду выпускать, чтобы никто не украл, – коварно засмеялся он, а у меня холодок пошёл по спине.

Испуг стиснул горло, и я захрипела. Подалась назад, пытаясь дверь распахнуть – не тут-то было! Заперта!

Я удручённо взглянула в серебрящиеся глаза Тэя. Он улыбнулся: страстно, почти кровожадно. В сотый раз прокляла свою наивность. Что, если он уже украл меня?!

– Малыш, ты что?! – Тэйлан склонился, усмехаясь, и потянулся рукой к моей щеке.

Я перехватила его пальцы своими. Несмотря на сковавшую тело панику и сквозящий страх, внутри гудел колокол. Какая-то часть моего существа понимала, что я буду рада такому исходу. Пусть похищает. Пусть забирает с собой и охраняет на вершине самой высокой башни, как сказочный дракон. Лишь бы не оставлял. Лишь бы…

– Вы меня уже похитили? – прошептала я с опаской.

Мотнул головой, и черные волосы прикрыли глаза.

– Я твой пленник, Лин. Ты врезалась в меня и будто вонзила в сердце горячий клинок. Напряжение не отпускает теперь. Болит и заставляет совершать необдуманные поступки, – положил мою руку себе на грудь. – Слышишь? Слышишь, как оно вырывается наружу? Три дня, а я с ума сошел. Чары это! Но так не хочется эту иллюзию разрушать, – он прикусил губу и опустил голову. – Я никогда не был более живым, чем сейчас.

Думала, что со стыда сгорю. Ведь Тэй повторял мои мысли. Не слышал, что творится у меня в голове, но озвучивал их. Разве бывает так?

А что, если это чары? Что, если сейчас иллюзия раскрошится, и мне будет стыдно вспоминать об этих днях – самых важных и счастливых в моей жизни?!

Будь что будет!

– Мне кажется, я вас… – проговорила смущённо и ощутила, как жар сжигает тело. – Отвлекаю от важных дел, – добавила, когда нашлась.

– Ещё как! – вспыхнул Тэй, вскинув руки. Положил ладони мне на плечи. – Ты же мне работать не даешь! Перед глазами стоишь, – он резко выдохнул-вдохнул. – Пойдём! Будь что будет, но мы должны всё выяснить.

Его радужки блеснули, а затем потухли. Он осторожно отстранился, стиснул ладони, пропуская через ткань платья своё тепло, а затем выбрался из магомобиля. Открыл мне дверь и учтиво подал руку.

Мы шли затемнёнными коридорами тропок, меж выстриженного кустарника, почти в темноте. Словно место, куда меня привёз Тэй, было спрятано от посторонних глаз. Темнота хранила аромат жасмина. Под ногами скрипели камушки, а колени уже начинали трястись и подгибаться от страха.

– Прежде чем войти, – заговорил Тэй севшим голосом, но сразу умолк.

Мы остановились у массивной двери с металлический кольцом на уровне глаз. Сейчас постучим и, быть может, все закончится. Мало ли кто пошутил над нами?

Тэйлан смотрел долго, испытывающе. Будто пытался прочитать мысли, ковырнуть душу. Или запоминал, отпечатывал мой образ в голове, как слепок. О чем он думает сейчас?

Тепло скользнуло по губам. Тэй наклонился и запустив ладонь мне в волосы потянул к себе. Целовал, будто в последний раз: то ласково, то страстно. Мелкая щетина колола кожу, жар распускался стремительно и сбивал дыхание. Я пошатнулась и ухватилась одной рукой за его рубашку, вторая нырнула в кудрявые мягкие волосы. Понимать, что за порогом все может прекратиться слишком больно. А верить в то, что все будет хорошо – не получалось. Не напиться нам. Не насытиться. Не отпустить.

Тэй оторвался и, застонав, впился поцелуем в мою шею.

– Как же хочется верить в сказку, – прошептал он. Голос дробился и крошился, будто он не целовал меня, а бежал от преследователей.

– Может, уйдём? – внутри что-то оборвалось, вытряхнув мысли и оставив гнетущую пустоту. – Я не верю в чары, но если кто-то пошутил, слишком больно будет всё терять. Ведь только мыслями о вас эти дни жила. О том, встретимся ли ещё. О том, что вы чувствуете ко мне, и не напитала ли я себя иллюзиями.

Я шептала, а губы искали в темноте его губы. Натыкались на подбородок и кончик носа, кололись щетиной, но блуждали снова и снова в надежде сорвать ещё один поцелуй. Ладонь гладила кудрявые волосы Тэя, пытаясь запомнить это чудесное ощущение. Пальцы другой руки, игнорируя запреты, переползли на его шею, очерчивая край воротника. Я задыхалась от дерзости, что пьянила меня, и сходила с ума от незнакомых желаний. И меньше всего на свете хотелось отпускать его. Тэя. Моего.

Он отдернулся. Тяжело, с натугой. Зарычал, пропуская сквозь пальцы мои волосы. Целуя их и втягивая шумно запах.

– Нет, – отрезал он. – Я не маленький мальчик, я не могу жить иллюзиями. Или правда, или ничего, – Тэй злился. На себя или на меня? Злился так, что его гнев сыпался на меня дрожью. – Чем дальше зайдём, тем сложнее будет решиться на этот шаг. Ты молода, и у тебя всё ещё впереди, даже если этот путь будет без меня.

– Прощайте, Тэй, – произнесла я на всякий случай и опустила голову. – Прощай…

И сама постучала в дверь.

Он схватил мою руку, будто пытаясь отмотать время назад, остановить его, но поздно: с другой стороны шаркнули ногой и женский голос строго спросил:

– Кто там?!

– Мирелла, это Тэйлан! – отчеканил мужчина и отстранился от меня. Будто в один миг стал чужим и далёким. Только мягкая улыбка скользила по его лицу.

– Ничего не бойся, малыш, – прошептал он, прежде, чем дверь распахнулась.

– Входите, – худощавая темнокожая женщина отошла в сторону и пропустила нас внутрь. – Я ждала вас засветло.

Тэй обернулся и бросил на меня беспокойный взгляд.

– Так получилось, извини. Мы с гостинцем. Арлинда, доставай свой пирог! – он держался в этом доме, как старый друг. Помог мне снять плащ и, повесив его на деревянную вешалку, деловито прошёл в гостиную, где встал у высокого окна. Сейчас там чернела густая темень, а днём, наверняка, открывался красивый вид на сад.

– Тэй, я чай поставила, – проговорила четко женщина, – опиши проблему. Что случилось? – она смотрела на него и на меня строго и свободно. Не робела перед его мощью и не испытывала меня взглядом.

При свете азитов её кожа казалась невероятно темной. Волосы спадали на плечи чёрным бараньим руном. Они переплетались бусинами и лентами розовых оттенков. Платье в пол подчеркивало её изысканную фигуру, а узкие плечи покрывала вязаная накидка, застёгнутая впереди брошью.

– Проверь, нет ли на нас скрывающих или связывающих чар, – Тэй не обернулся. Глядел в темноту, выровняв спину и заведя руки назад. – Для меня это очень важно, Мира, – он бросил на женщину короткий взгляд и снова отвернулся к окну.

Чёрный взгляд женщины долго стачивал, обнажая до костей. Она смотрела на меня минуты три, не отрываясь ни на миг. Потом – перевела взор на Тэя. На него таращилась меньше, словно уже знала.

– Все трое мы с мертвого ночного берега, – промолвила она, в конце концов. – И все трое скрыты, Тэй. Ты – хорошо, она, – сделала жест в мою сторону, – хуже. Могут увидеть.

– Вы о чём вообще? – меня передёрнуло. Стало так жутко, что захотелось сбежать.

– Связывающих чар нет, – продолжала женщина, не обращая на меня внимания.

– Ты уверена? – Тэй оторвался от окна и подошел ближе. Заглянул в мои глаза, будто опалил. – Мира, ты понимаешь, что это значит…

– Сейчас нет опасности, Э… Тэй, – она тяжело вздохнула. – Но ей нельзя…

Мужчина поднял руку, останавливая её речь.

– Знаю, но пока ещё не решил. Чай там не выпарился?

Женщина кивнула и быстро удалилась. Тэй шагнул ко мне, и мне показалось, что его мощь стала в сто крат сильней. Я сжалась, как котенок.

– Это всё равно не объясняет сумасшедшей тяги к тебе, но, – он приподнял пальцами мой подбородок, – я хотя бы знаю, что окрылен по-настоящему. Ли-и-и-н, ты понимаешь, что это плен для тебя? Я же не выпущу, не отдам никому. Ты понимаешь, на что идёшь?

– Тэй, – прошептала я испуганно, – что она сказала? Я не поняла. Вы оба тоже с того берега в Орейвор приехали?

Мои руки дрожали и тряслись. Сердце ныло и колотилось, как птица, запертая в клетку. С каждой минутой здесь, в чужом доме, страх нарастал. Слишком много непонятных слов. Слишком странно они себя ведут!

Тэй молчал. Сжимал губы, отводил взор, но не произносил ни слова.

– Тэй, – шепнула едва слышно. – Ответь!

– Сначала ты ответь, – тихо пробормотал он, взглянув исподлобья. – Я не хочу пугать тебя раньше времени. Потерпи. Но ты должна мне сказать, понимаешь ли, что связываешься со взрослым мужчиной? Я бегать не буду. Согласишься – будем вместе, нет – отпущу тебя. Попытаюсь отпустить, – последнее выдавил тяжело, сильно стиснув пальцы на моем подбородке. – Малышка, скажи…

– Пугать? – прошептала я. Не знала, что и думать. Лишь сердце, капризное сердце кричало одно и то же, оглушая и рождая дрожь. Хочу. Хочу с ним быть! – Ты уже напугал меня. Я прекрасно понимаю, что делаю, и хочу этого. А ещё хочу знать всё, Тэй! Правды хочу. Потому что я тебя…

– Как же мне хочется тебе все рассказать, – перебил меня Тэй и прижал к себе. – Но не сейчас. Тяжелые темы мы поднимем завтра, а сегодня просто поживём, – он коснулся лёгким поцелуем моих губ, а затем, нехотя, отстранился и, взяв за руку, повёл через гостиную в кухню. – Ты видела когда-нибудь, как отправляют воздушную почту? – хитро усмехнулся Тэй, усаживая меня за огромный дубовый стол.

Я мотнула головой:

– Мама говорила, что в отдалённые районы летают драконы. Но я никогда их не видела.

Высокие спинки стульев были обиты кожей, а на красноватом дереве распускались изысканные резные рисунки.

Мира выставила на стол фарфоровый сервиз и стала наливать ароматный чай в чашки, тепло посматривая в нашу сторону.

– Тэй, ты в лице поменялся за последние дни. Неужто таинственная девушка так повлияла? – сказала она, пододвигая ко мне чашку и блюдце с кубиками тростникового сахара. – У меня свои сладости, но пирог очень приятно пахнет. Кто научил тебя готовить?

– Мама, – ответила я, пригубив горячий напиток с тонкими нотами розовых лепестков.

Тэй выложил на блюдо остывший пирог. Отломившийся кусочек слоеного теста закинул себе в рот и застыл. Долго жевал, прикрыв глаза.

– Теперь, кажется, мне придется сменить повариху, – засмеялся он. – Мира, ты только попробуй, – он подвинул хозяйке дома тарелку. А где твои фирменные трюфели? Без них мне чай не мил.

– Да! – женщина хлопнула себя по коленям и встала. Задержалась долгим взглядом на нас обоих. Отошла к стеклянным шкафам и проговорила, не поворачиваясь: – Тэй, я надеюсь ты понимаешь, что делаешь.

– Не начинай, – холодно отрезал он и стиснул мою ладонь на коленях.

– Тэй! – Мирелла обернулась. – Она совсем ребёнок. Ты разве не видишь?! Ей ещё учиться нужно, встать на ноги, а ты…

– Прошу тебя, – тихо проговорил Тэй, наклонив голову. Густые волосы скрыли его горячий взгляд. Пальцы прожигали кожу, сдавливали кисть, и, казалось, косточки сейчас превратятся в пепел. – Мира, поговорим об этом позже?

Женщина набрала воздух, чтобы сказать что-то ещё, но Тэй сощурился и бросил:

– Не сейчас, Мира! Оставь! Я все прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, не дурак, но и ты пойми: дай мне выдохнуть. Дай свыкнуться. Я сам не знаю, чего хочу. Просто не встревай! Мы все в одной лодке, ты же знаешь! – его взгляд горел гневом, но не убийственным, а горьким, опустошённым. Взгляд загнанного в ловушку зверя.

Я стиснула под столом его руку и переплела наши пальцы. До сих пор меня одолевало изумление: как я – юная, пустая и напрочь лишённая мудрости – могу иметь власть над взрослым и, судя по всему, влиятельным мужчиной?