Электронная библиотека » Диана Гамильтон » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Безумная страсть"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 16:19


Автор книги: Диана Гамильтон


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Она стояла посреди поляны, среди подсыхающих в лучах утреннего солнца луж, и ее зеленые глаза пылали от негодования. Куда он, черт возьми, подевался?!

Полчаса спустя она все еще терзалась тем же вопросом, но теперь к нему прибавилось чувство тревоги: неужели он привез ее сюда, чтобы самому раствориться в прозрачном воздухе?

Внезапно она облегченно вздохнула: бросившись к маленькому холодильнику, Бет распахнула дверцу и снова медленно закрыла ее. Плечи ее поникли. Он не поехал в ближайшую деревню за продуктами, мрачно подумала она. Холодильник был полон. В кухонном шкафу также было много консервов и сушеных продуктов. Бет знала, что он хранит в комоде наверху смену одежды. Не может же быть, что он привез ее сюда, чтобы бросить в полном одиночестве, без транспорта и телефона?

Но страшнее этой мысли (если могло быть что-нибудь страшнее) было ощущение, что она снова потеряла его. Это вдребезги разбивало ее теорию, что гордость поможет ей избавиться от любви к нему.

Услышав в тишине шум машины, Бет вздохнула с облегчением: Чарльз вернулся! Она выскочила из комнаты, выбежала во двор. Сердце ее колотилось. Чему это я так обрадовалась? – спросила она себя. Тому, что с ним ничего не случилось? Что он не почувствовал себя ночью плохо и не отправился за врачом? Она все еще безумно его любит. Ее глупое сердце отказывается повиноваться разуму.

Бет посмотрела, как он выходит из машины, двигаясь легко и непринужденно, и отбросила челку со лба. Рука ее дрожала. Что-то из ее чувств передалось ему, потому что он подошел к ней, остановился, посмотрел на нее и спросил, слегка улыбнувшись:

– Скучала по мне?

Не в силах отрицать то, что каждый дурак прочел бы на ее лице, она глухо спросила:

– Где ты был?

Ей внезапно стало страшно, словно деревья надвигались на нее, окружали, пытались поймать… Но лес оставался неизменным. Все дело было в Чарльзе. Он не приближался, не двигался, просто само его присутствие так действовало на нее.

Теперь его глаза улыбались. Узенькие серые щелочки задержались на мгновение на ее огромных потрясенных зеленых глазах, медленно двинулись вниз, к полураскрытым губам, потом еще ниже, к вздымающейся груди, будто он почувствовал их призыв.

Ничего удивительного, что он приблизился к ней на шаг и повторил с проблеском торжества в голосе:

– Ты скучала по мне!

Она заметила опасность и, пытаясь отступить, встряхнула головой. Пульс ее участился.

– Ты с ума сошел! – воскликнула она. – Я думала, ты бросил меня. Гадала, как далеко мне придется тащить тяжеленный чемодан, прежде чем я доберусь до цивилизации. – Она с вызовом посмотрела ему в глаза, проверяя, поверил ли он ей, но увидела его мягкую, располагающую улыбку и вздрогнула.

Он не поверил ни единому слову. Тогда она дала волю своим настоящим чувствам:

– Где ты, черт побери, пропадал?

– Нашел телефон и приказал одной из моих секретарш заменить тебя у твоего бывшего босса, чтобы закончить твою работу. – Он слегка пожал плечами при слове «работа». – Но это неважно.

А что важно? – занервничала она, видя, как он мысленно раздевает ее, взглядом ласкает кожу. То, что она скучала по нему, волновалась, где он? Или он радуется, что заставил ее нервничать? Что она вся трясется, когда он остается совершенно спокойным?

Но все это не имело значения по сравнению с пламенем, разгоравшимся на дне его стальных глаз, по сравнению с тем, как он поднял руку, дотронулся сильными пальцами до ее персиково-розовой щеки, на мгновение задержавшись на ее полных губах, раздвинул их, вызвав беззащитный трепет.

О, ничто не имело значения!

Бет дрожала и постепенно теряла самообладание. Ему стоит только протянуть руку… коснуться ее. Его теплые пальцы нащупали жилку, бившуюся у нее на шее. Он хрипло произнес:

– Ты такая красивая.

Раньше он никогда ей этого не говорил. В какой-то миг на несколько счастливых минут она поверила ему. Чему же еще было ей верить, если он поцеловал ее, так крепко прижал к себе, словно тела их составляли одно целое, разделенные только тонкой тканью одежды.

Бет запылала, а его руки ласкали ее, и тело молодой женщины расцветало под его страстными прикосновениями.

Она отвечала на каждую его ласку, стремилась к нему, их тела соприкасались, бедра нетерпеливо прижимались друг к другу. Ощущение его возбужденной плоти доводило ее до безумия, заставляло терять рассудок. Голова ее безвольно откинулась. Он подхватил ее на руки и быстро понес к дому. Бет прижалась лицом к его широкому плечу, любуясь его профилем. Сердце ее переполнялось счастьем оттого, что в этих серых, стальных, холодных глазах она видела открытый огонь желания. Чувственный изгиб его рта обещал ей сказку, старую, как само время…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Бет чувствовала, что ее несут вверх по лестнице, словно на крыльях мечты. В самом деле Чарльз крепко прижимал ее к себе. Нежная кожа шеи, овал лица с чувственной ямочкой пониже уха воспламеняли его желание. Она казалась ему прекраснее и эротичнее, чем сама мечта.

Бет оказалась в постели. Тело было расслабленным, она словно тонула в меду. Она превратилась в податливую массу. Он уверенно расстегивал ее блузку, обнажал гладкие плечи… Она уже не принадлежала себе, всецело отдавшись любовному опьянению, оно так и витало в воздухе.

Напряжение все росло. Бет ощутила, как в ответ на его желание в теле ее разгорается жар. Когда он, как маг, лишил ее одежды и выпрямился, огонь возбуждения окрасил его щеки, зажег глаза. Он буквально пожирал ее взглядом.

Хриплым голосом он произнес, расстегивая пояс джинсов:

– Ты хочешь меня. Это что-то да значит.

Что-то острое, болезненное вдруг вспыхнуло в ее мозгу, убило ее желание, разрушило всепоглощающую страсть и повергло все в прах. Она, зарыдав, свернулась в комочек на кровати, стараясь спрятаться под одеялом оттого, что он затеял все это, только чтобы доказать: она с радостью отдается любому встречному, поскольку не в силах противостоять своим чувствам.

– Убирайся! Оставь меня! – вскрикнула она от отвращения к себе и от леденящего чувства, что все это не более чем эксперимент, часть его плана, чтобы уничтожить ее, растоптать, унизить…

Сильные руки сорвали одеяло с ее тела, голос, исполненный страсти, произнес:

– Никогда! И тебе лучше бы поверить в это.

Чарльз уже лежал рядом с ней. Он накрыл ее своим телом, Бет уперлась кулачками с побелевшими костяшками в его грудь и забарабанила по ней… Однако он одной рукой, медленно и без усилия, отвел ее руки.

– Не заставляй меня брать силой то, чего мы хотим оба, – тихо, спокойно произнес он.

Над ней склонилась его темная голова, рот сомкнулся вокруг ее острого соска; он ласкал его до тех пор, пока она не застонала от сладкой муки. Голос Чарльза мягко проник в ее сознание:

– Мне стоит только дотронуться до тебя – вот так…

Последняя попытка сопротивления растворилась в жаркой волне физического желания. Все тело ее расслабилось, она устремилась ему навстречу, готовая принять его…

– Ты хочешь есть?

Бет открыла затуманенные глаза. Чарльз смотрел на нее, приподнявшись на локте. Она потянулась, выгнулась, как кошка, и улыбнулась. Она могла бы сказать ему, что хочет только его, вновь и вновь. Но он счел бы ее нескромной.

Бет подумала, что он наверняка прочел ее мысли. Он довольно хмыкнул и прикоснулся кончиком пальца к ее напряженному соску.

– Потом, моя ненасытная кошечка. Чуть позже, больше и лучше.

Больше. Эти слова заставили ее кровь быстрее побежать по жилам, приятная теплота разлилась у нее внутри. Она зарылась лицом в подушку, которая еще хранила его запах: пряного одеколона и мужского тела.

А лучше просто не могло быть, подумала она. Чарльз встал с постели, взял одежду, резко застегнул молнию на джинсах. Столько раз по утрам… столько раз… И каждый раз его сексуальность проявлялась по-новому – то яростно, как у дикаря, то нежно и медленно. И каждый раз это было прекрасно…

Легкий шлепок по спине, одновременно ласковый и дразнящий, вывел ее из блаженного забытья:

– Еда. Через десять минут, о'кей?

Она кивнула, все еще не до конца придя в себя. Его прикосновение обещало слишком много – если ей нужны были обещания…

Через двадцать минут, приняв душ и переодевшись в широкую хлопковую юбку и легкую ярко-голубую блузку-безрукавку, завязанную под грудью, она спустилась в кухню. Она еще с трудом ориентировалась, тело ее словно парило, мир вокруг казался нереальным. И тут ноздри Бет затрепетали: до нее донесся аромат поджаренного бекона.

– Ты прекрасно готовишь! Заслуживаешь медаль! – непринужденно воскликнула она.

Плита была очень старая, с газовым баллоном. На предвзятый взгляд Бет, она была доисторической, но Чарльз сдержанно улыбнулся ей через плечо и рывком открыл дверцу духовки. Она смотрела на него, все еще слабая после пережитого наслаждения, и любовалась его высокой сильной фигурой, широкими плечами, рельефными мускулами, вырисовывающимися под темной тканью рубашки. Поношенные джинсы отлично сидели на узких бедрах, подчеркивая длинные ноги.

Не глядя на нее, Чарльз вытащил из духовки две тарелки и поставил их на ветхий столик, накрытый чистой скатертью. К завтраку был фруктовый компот, масло, поджаренные хлебцы, в большом коричневом чайнике заварен ароматный чай.

– Я страшно хочу есть, – призналась Бет, подвигая табурет и садясь за стол перед тарелкой, на которой дымилась ветчина с грибами.

Он присоединился к ней, придвинул к себе тарелку и спросил:

– А теперь скажи, почему ты решила покончить с нашим браком?

Это было как ушат холодной воды. Она перестала дышать и не отвечала, сразу возвратившись к реальности. Слишком неожиданно он напомнил ей о холодной грубой правде, о Занне и ее сыне. Уставившись в тарелку, она поняла, что должна забыть все, что между ними было. Тому, что произошло сегодня утром, предстоит быть похороненным на дне ее памяти рядом с другими ночами любви, закончившимися шесть недель назад.

Ей нужно позаботиться о собственной жизни и о жизни будущего ребенка. Начать это надо прямо сейчас, горько подумала она. Однако храбрости ей не хватало.

Бет начала, надеясь, что голос ее звучит уверенно:

– Я уже объясняла тебе, прежде чем уйти. Наверняка ты не забыл.

Она просто не могла заставить себя упомянуть имя Занны. Она наверняка рассказала ему о том разговоре, ему достаточно просто пораскинуть мозгами и не заставлять ее произносить имя этой женщины.

Ее гордость, или то, что от нее осталось, требовала, чтобы он поверил, что она сама хочет развода. Она не хотела выглядеть, по крайней мере в его глазах, брошенной женой.

– Я не забыл ни единого слова, черт побери, – с усилием проговорил Чарльз. – Я просто хочу знать, почему. Ты ни в чем не нуждалась. Нам было хорошо вместе.

Бет сжала губы, переплела пальцы. Неужели он думает, что деньги что-то для нее значат? Или он жаждет крови? Он и вправду хочет, чтобы она призналась, что ее раненая гордость вынуждает ее уйти прежде, чем ему представится возможность вышвырнуть ее самому? Успокоится ли его мужское самолюбие, когда он вырвет из нее подобное признание? Она с ненавистью взглянула на него:

– Ты говоришь, хорошо вместе? Я не согласна. Ты три месяца не приближался ко мне, старался не появляться дома. Тебе было противно прикасаться ко мне!

Чарльза раздирали эмоции, и это отчетливо читалось на его лице: в твердо сжатых губах, в натянувшейся коже на скулах. Прищуренные серые глаза искрились. Она неотрывно смотрела на него, сердце ее тяжело билось: сейчас они говорили друг другу правду – жестокую, холодную, наносящую боль.

– Ты не хочешь меня по-настоящему и никогда не хотел. Мне надоело быть второй, – Бет говорила о том, о чем раньше решалась признаться лишь себе. Если бы он потрудился задуматься, то мог бы догадаться о ее долгой и страстной любви.

Но он только оскорбленно воскликнул: – Черт побери! Я не понимаю, о чем ты говоришь! – Он вскочил из-за стола и выбросил остатки еды в мусорное ведро. Потом повернулся, посмотрел на нее, расправил плечи и добавил: – А как мы занимались любовью, неужели это не сказало тебе о том, как я хочу тебя?

Занимались любовью! Этот прекрасный призрак счастья. Слишком обидно сейчас говорить об этом. Если он задумается, то вспомнит ее неудержимое влечение к нему, поймет, насколько она скрывает свои истинные чувства.

Она побледнела, выпрямилась и сосредоточила взгляд на одной точке поверх его головы. Смотреть ему в глаза было бы сейчас невыносимо.

– Ты не хотел прикасаться ко мне все последние месяцы нашей совместной жизни, а сейчас говоришь, как ты меня хочешь. К тому же… – она подавила жалкие нотки, зазвучавшие в ее голосе, и продолжила с напором, поразившим ее саму: – Я уже все считаю прахом.

Это неправда, без сомнения, неправда. Но сказать так легче, чем признаться в своих подозрениях, что он просто использует ее, чтобы снять с себя ответственность за развод.

Она ожидала возмущения, возможного обвинения в клевете. Она ждала чего угодно, но не той ужасной вспышки гнева, последовавшей после недолгого молчания.

Его лицо исказилось, глаза метали молнии. Он грубо схватил ее, стащил с табуретки и швырнул на пол. Голос его срывался:

– Ах ты, сучка! Благодари Бога, что я не бью женщин! – Его руки бессильно упали, словно ему было противно прикасаться к ней. Горячая кровь прилила к его скулам. – Я не прикасался к тебе потому, что сгорал от стыда, – продолжал он. – Я чувствовал себя виноватым! Я постоянно думал об этом, ты меня слышишь?

Она слышала. Конечно, слышала. Но не понимала. Она помотала головой. Тишина нависла над ней, насыщенная непонятными ей вещами. Она не могла уразуметь, почему он так себя ведет, зачем до боли усложняет простую ситуацию: ведь надо всего лишь бросить одну женщину и жениться на другой.

Он заговорил горячо, каждое слово резало ее как ножом, заставляя по-новому взглянуть на него, на себя и на их отношения:

– Ты ждала нашего ребенка. Ты вся светилась радостью, была женственна и уверена в себе. – Рот его искривился. – А я разрушил все это. Ты потеряла ребенка и, насколько мы знаем, возможность забеременеть снова. А за рулем был я.

Он повернулся на каблуках, не в силах видеть поверженное существо, в которое, как он думал, он ее превратил, и вышел из комнаты.

Бет хотела сказать ему вслед, что он не должен винить себя, но слова застряли в горле.

– Я снял этот дом на несколько недель, – обернувшись, бросил ей Чарльз. – Думал, нам нужно как можно больше времени, чтобы поговорить о нашем будущем. – Голос его звучал невыразительно, полностью лишенный жизни и интереса. – Но теперь я не смогу ждать так долго. Просто не смогу долго оставаться спокойным.

Он ступил за порог. Солнечный свет только подчеркивал холод его глаз.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в Южный Парк как моя жена. Я больше не желаю слушать разговоров о расставании – по суду или как там еще – и тем более о разводе.

– Но как же…

– Никаких «но». – Он рубанул рукой воздух, оборвав на полуслове ее вопрос о Занне и Гарри. – Я все сказал. Возвращайся со мной в Англию, и я обещаю забыть последние несколько месяцев. Или скажи, что ты ни за что на свете не желаешь жить со мной. Вопрос будет решен. Я не буду умолять тебя – и никогда не собирался. Решать тебе, но я хочу получить ответ сегодня.

Он пошел прочь, а Бет стояла и смотрела, как он, такой высокий, сильный, пересекает солнечную поляну и скрывается в лесу. Деревья заслонили его, вскоре он скрылся из виду, и она осталась еще более одинокой и опустошенной, чем когда-либо в жизни.

Она возвратилась в кухню и машинально начала убирать со стола, выкинув свой нетронутый завтрак в мусор. Движения ее были медленны и неуверенны.

Ясно, почему вдруг Чарльз поставил ей ультиматум. Значит, она права, что Занна снова бросила его. Она могла бы убить эту стерву! Как может эта мерзкая тварь обижать ее милого снова и снова?

Понимая, что сейчас у нее начнется истерика, она взяла себя в руки, сжала губы и сосредоточилась на мытье тарелок.

Несмотря ни на что, она любила Чарльза. А любовь кого угодно может заставить потерять рассудок. Она уже позволила себя однажды одурачить, и это не должно повториться вновь.

Мне надо подумать о себе, признать, что невозможно оставаться женой человека, который любит другую женщину. Эта другая женщина – просто сука, недостойная такой преданной и страстной любви, судя по тому, сколько страданий доставила она отцу собственного ребенка, заключила Бет, разделавшись с посудой.

Пусть неудача, которую она потерпела, пытаясь добиться его любви, послужит ей уроком. Их отношения окончательно разрушились, их уже не возродить. Его ультиматум лишь продемонстрировал невозможность возвращения к прежнему цивилизованному образу жизни, который они вели в первые месяцы их брака.

Очевидно, с потерей Занны он решил, что для него будет лучше вернуть ее в Южный Парк и продолжать считать своей женой. Это избавит его от досужих сплетен, которые, несомненно, последуют за разводом. К тому же, цинично подумала Бет, так как она «дослужилась» до звания его жены, потому что была хорошей работницей, то он предпочитает, чтобы она таковой и осталась, и вряд ли будет слишком переживать, если она откажется.

Даже если бы она собиралась остаться с ним, его ультиматум, это безразличное к ней отношение, его открытое признание, что у него не хватит терпения, чтобы долго ждать ее решения, которое последовало сразу же после разговоров о том, что он готов заниматься с ней любовью при каждой возможности, пока она не превратится в безмозглую куклу, – со • всем этим необходимо покончить!

Его заявление, что он готов забыть последние несколько месяцев, говорит о том, насколько мало его волнуют ее чувства. Как может забыть она возвращение Занны с ребенком на руках и его открытое желание избавиться от жены и жениться на женщине, которую он не прекращал любить?

Теперь у меня открылись глаза, подумала Бет, сидя на деревянной скамейке около входа в дом. Зажмурившись, она грелась на солнышке. Я готова к одиночеству. Когда Чарльз вернется, я так ему и скажу.

Все позади. Кроме одной вещи. Если завтра они расстанутся, чтобы больше никогда не встречаться, она должна избавить его от чувства вины перед ней из-за потери ребенка.

Слезы струились у нее из-под ресниц. Она жалела их обоих: если бы она тогда знала о его чувствах, то, вероятно, не считала бы себя теперь такой ненужной и покинутой, они бы помогли друг другу в те ужасные дни и одинокие ночи и последние месяцы их безнадежной и обреченной семейной жизни заслуживали бы менее горестных воспоминаний, чем те, которые каждый из них готовился унести с собой в одинокое будущее.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Бет была спокойна, очень спокойна. По крайней мере считала себя таковой, пока Чарльз не вернулся и жар снова не объял ее тело.

Он появился на пороге, и казалось, словно он прошагал многие мили. Рубашка промокла от пота и прилипла к телу, взъерошенные волосы растрепались. Заметив нетерпение в его глазах, Бет вздрогнула. Муж выглядел таким потрясенным и взволнованным, что у нее от жалости и любви к нему сжалось сердце.

Она была почти готова исполнить любое его желание. Но только почти. Встряхнув головой, она отогнала ненужную слабость. Он так несчастен потому, что Занна снова бросила его. Буду ли я настаивать на разводе или нет, ничего не изменится, подумала Бет.

– Обедать будем через полчаса, – банальность этих слов странно не соответствовала его напряженному тону. Бет молча кивнула, не в силах говорить. Во рту у нее пересохло, и она поспешно отвернулась к раковине, в которой перед его приходом мыла салат.

Она слышала шум его шагов, когда он проходил в гостиную, и вновь затосковала по нему. Только после того, как он поднялся наверх и включил воду, Бет наконец расслабилась.

Закрыв глаза, она оперлась о раковину и постаралась обрести достаточно терпения и выдержки, чтобы пережить этот длинный, зеленый летний день. Она не собиралась играть вторую скрипку в его жизни и не могла помочь ему пережить вторичный уход Занны. Никто не смог бы помочь ему. Ему надо рассчитывать только на собственные силы, чтобы смириться с этим. Кроме того, он сильный мужчина.

Непонятно, почему эта женщина снова ушла от него. Она же собиралась занять место жены Чарльза, казалась очень довольной ходом событий, призналась, что собирается дать своему сыну законного отца и имя.

Материнство не смягчило дикой непредсказуемости, которая всегда отличала Занну. Она не желала смиряться, не желала подчиняться и шла по жизни, делая исключительно то, что доставляло ей удовольствие. Ее нисколько не волновало, страдают ли от этого другие люди или нет.

Бет оттолкнулась от раковины и расправила плечи. Хватит об этом думать! Надо успокоиться. Надо собраться с силами, чтобы заявить Чарльзу, что она хочет развода.

Она постаралась целиком сосредоточиться на приготовлении еды, но найденные ею в холодильнике отбивные только начинали подрумяниваться, когда Чарльз спустился вниз и вопросительно поглядел на нее. Бет не могла понять, что у него за настроение. Он принял душ и переоделся в черную майку и черные хлопковые брюки.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил он.

Бет постаралась выглядеть как можно более занятой, осмотрела кухню и принялась вытирать тряпкой стол.

– Нет, спасибо, ничего не надо. – Она поставила на стол хлеб и салат. Как бы сделать так, чтобы он понял, что все, что ей нужно, – это на время забыться, не думать о нем и о своей любви к нему.

– Тогда я открою вино. – Голос его прозвучал бесцветно, вежливо. Интересно, когда он спросит о моем решении, подумала Бет и тут же отогнала эту мысль. Спросит, когда сочтет нужным, и нечего торопить его. Это – единственное, что она может для него сделать.

Она перевернула отбивную, приняла от него бокал красного вина, выпила его двумя долгими глотками и тут же почувствовала себя лучше. Пусть будет пьяная смелость, чем никакой, напомнила она себе и потянулась к верхней полке за горчицей и мармеладом.

– Темплтон приучил тебя к вину, – услышала Бет. – Я не помню, чтобы раньше ты выпивала больше половины бокала за вечер.

Однако он снова наполнил ее бокал. Она пропустила мимо ушей намек насчет шампанского, на которое он обратил внимание, когда пришел за ней к Уильяму. Это не имело значения. Важно было только то, что она собиралась сказать ему.

Положив отбивные на тарелки, она поставила их на стол и обратилась к нему, глядя мимо него:

– Ты говорил, что чувствуешь себя виноватым. Но это не так. В том, что случилось, твоей вины нет. Столкновения невозможно было избежать.

Пауза была такой долгой и гнетущей, что на этот раз она сама посмотрела на него. Прочитав в прищуренных серых глазах Чарльза жалость, Бет отвела от него свой взгляд. Ей это не нужно.

– Ты была так счастлива. Ты так хотела ребенка. Как мне было не чувствовать себя виноватым. Это угнетало меня, – хрипло заговорил он. Сев напротив нее, он приподнял рукой ее подбородок и заставил взглянуть ему в лицо. – Во многом ведь я был прав. Что-то изменилось в тебе. Твоя ревность к Гарри резала меня как ножом. В тот уик-энд в тебе как будто умерло что-то. Ты не представляешь, что это для меня значило. Не так-то просто чувствовать себя виновным.

Виновным! Это тщательно подобранное слово обрубило возникшую было между ними связь. Нимало не сомневаясь, он решил выкинуть ее из своей жизни, променять на яркую, красивую женщину. Ту, что родила ему сына, и это лишь подогревало его страсть.

Разжав губы, она отодвинулась от него и взяла в руки вилку. Она ревновала к маленькому Гарри только потому, что он был сыном Чарльза. Чарльза и Занны. А вовсе не из-за того, из-за чего думал он. Как он может быть таким слепым, таким безразличным к ее чувствам?!

Но, с другой стороны, подумала она, разрезая мясо и неожиданно ощутив зверский аппетит, он никогда не говорил, что любит ее. Поэтому у нее не было шанса рассказать о своих чувствах. Признание в любви только оттолкнуло бы его, он бы решил, что его заманили в ловушку.

Ее слова не смогли избавить его от чувства вины из-за потери ребенка. Она не знала, как помочь ему, не признавшись, что прогнозы врачей оказались неправильными и она снова беременна.

Краем глаза она заметила, что он тоже принялся за еду, но ел без аппетита. Бет вздохнула. Она могла бы избавить его от бремени вины, «Но не сделает этого. Не сейчас. Время еще не пришло. Впервые в жизни она решила думать только о себе.

Она решила скрывать свою беременность до того момента, пока не найдет способ обеспечить свою жизнь, не изучит как следует свои права и не найдет приемлемый способ разрешить Чарльзу видеться с ребенком. Несомненно, он будет настаивать на этих свиданиях. Встречаться с ним будет для Бет невыносимо. Единственный способ убить свою безответную любовь – это никогда больше его не видеть. Если Чарльз узнает, что она ждет ребенка, это станет невозможным.

– Отбивная отличная. – Надо же ей хоть что-то сказать, чтобы прервать молчание. В любой момент он может спросить, что она решила. И она ответит. Это будет означать конец ее замужеству, которое когда-то было смыслом ее жизни. Но сейчас не следует об этом думать. Она очень голодна, а мясо такое вкусное. Только чего-то не хватает.

Рот ее наполнился слюной, она потянулась за мармеладом, намазала его толстым слоем на свою отбивную и с удовольствием прожевала. Восхитительно.

– Ты беременна, – жестко произнес Чарльз.

Бет конвульсивно сглотнула, краска медленно заливала ее лицо. Как будто ее застали за чем-то постыдным. В памяти всплыла картина: на втором месяце прошлой беременности они с Чарльзом обедали. Оба выбрали «Шатобриан». И вдруг Бет сделала совершенно безумную вещь: намазала мясо мармеладом…

Оторопелый взгляд официанта был единственным проявлением недоумения. Чарльз откинулся в кресле; как сейчас, она видит перед собой его снисходительную улыбку и мягкую гордость во взгляде, когда он произнес:

– Моя жена, как говорится, в интересном положении и устанавливает новые кулинарные правила.

Ей было так хорошо тогда, весь вечер она чувствовала себя с ним так уютно, так безопасно …

Она подняла на него глаза, щеки ее пылали. В его взгляде она прочла что-то трудноопределимое, словно они вместе вспомнили об одном и том же. Даже ради спасения собственной жизни она не смогла бы сейчас солгать ему.

– Ты всегда быстро краснела, – с легкой иронией заметил он и перевел глаза с ее растерянного лица ниже, на округлившиеся груди, потом на тонкую талию. – Когда ты собиралась мне сказать? Или вообще не собиралась?

– Я… – Господи, что же ей ответить? – Я еще сама не решила, – выдавила она, пытаясь что-то сообразить.

– Это интересно. – Он недобро усмехнулся и забрал у нее бокал с вином. – В твоем положении нельзя пить. Лучше ешь. Я сварю кофе.

Хотя сам он съел очень мало, в словах его был смысл. Она почти ничего не ела весь день, и напиваться во время беременности было не лучшим вариантом. Она уже и так достаточно выпила, а ей необходим ясный ум. Бет стала быстро есть, хотя пища теперь казалась ей безвкусной и пресной.

Она правильно сделала, что не дала себе расчувствоваться, пока он варил ей кофе. Он принес его в гостиную и жестом указал ей на единственное удобное кресло.

– Теперь не может быть никаких разговоров о разводе или о раздельном проживании. – Его взгляд был сумрачнее, чем когда-либо. – Не важно, значит это для тебя что-нибудь или нет, но ты моя жена и носишь моего ребенка. Завтра ты вернешься домой, в Южный Парк, вместе со мной и будешь находиться под наблюдением лучшего врача, которого я смогу найти. И если ты приняла безответственное решение вырастить ребенка одна, то забудь об этом. Я установлю над ним опеку. Пойми это хорошенько.

Она понимала. Этого она и ожидала, именно поэтому и хранила свою тайну. Теперь он ее не отпустит. Он не побоится судебного процесса из-за ребенка, а учитывая его финансовое положение и ее полную зависимость от него, наверняка выиграет процесс. В любом случае она не станет так рисковать.

Занна ускользнула от него и увезла с собой Гарри. Если бы он вздумал претендовать на своего сына, это вряд ли бы ему удалось. Бет же, будучи его законной женой, не имела такой свободы. Появившись на свет, ребенок будет считаться его законным отпрыском. А Чарльз своего не отдаст.

Главной причиной его женитьбы на ней было желание создать семью, иметь наследника и продолжить династию Сэвиджей.

– Да, я понимаю тебя, – ответила Бет, чувствуя, как немеют ее шея и затылок. Может, он и поймал ее, но никогда не сможет подчинить себе, не больше, чем это требуется для совместной жизни.

Когда-то она была готова согласиться с любым его предложением, с любой просьбой, только из-за своей любви к нему. Но не сейчас. Больше никогда. Она освободится от своей зависимости и от этой любви. Поэтому Бет сказала:

– Я согласна вернуться с тобой в Южный Парк, вести хозяйство, принимать гостей, чего ты и ждешь от меня. Но по возвращении у меня будет своя собственная жизнь.

Встав с кресла, она прошлась по тесной комнате и поставила чашку из-под кофе на стол. Его неотступный взгляд возбуждал и нервировал ее. Сексуальная притягательность, бывшая неотъемлемым свойством его внешней привлекательности, стала для нее теперь чем-то, с чем необходимо совладать, что нужно побороть и если не победить, то хотя бы не оказаться побежденной.

– И какая же?

Его холодный невыразительный тон покоробил ее. Она слишком хорошо его знала, чтобы не заметить надвигающейся опасности. Подняв подбородок повыше, она постаралась проигнорировать это. То, как он следил за каждым ее движением, пугало ее, хотя она старалась этого не показывать.

– Я хочу работать. Чтобы самой достичь чего-то в жизни. Я хочу стать чем-то большим, чем просто твоим придатком. – Ей необходимо за что-то ухватиться, чтобы заполнить пустоту жизни. За что-то, что отвлекло бы ее от болезненных размышлений, что надежда научить его любить ее оказалась тщетной.

– Понятно. И как же ты собираешься это устроить?

– Не беспокойся. – Она постаралась не обращать внимания на его снисходительный тон.

Он всегда видел в ней только полезную вещь. Вести его любимый дом, развлекать гостей по уик-эндам, рожать ему сыновей и дочерей, которые, как он сам решил, ему необходимы. Он никогда не видел в ней женщину, которой нужно еще что-то кроме роскошного особняка, дорогой одежды и его внимания в постели, когда он сам чувствовал в этом потребность. Не обращая внимания на боль в груди, она спокойно продолжала: – Элли часто просила меня вернуться в агентство. Мы вместе были хорошей командой. Она решила расширить сферу деятельности бюро, и мне нравится такая перспектива.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации