Текст книги "Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого"

– Не важно. Только… – Он опустил голову, чтобы прикоснуться к ней губами, – есть и такие вещи, о которых… – он прикусил ей нижнюю губу, – …о которых в книжках не прочитаешь.

Она перевернулась и прижалась к нему всем телом. Роджер содрогнулся, словно от удара.

– Покажи мне, – прошептала Брианна и укусила его за мочку уха.

Где-то рядом пропел петух. Брианна очнулась от дремоты, утомленная и потерянная, земля будто плыла под ногами.

Роджер протянул руку, почувствовав, что она зашевелилась. Нащупал, обнял ее и притянул к себе, изогнулся сам, подлаживаясь к ее телу – колени к коленям, живот к ягодицам. Фыркнув, сдул со своего лица ее волосы. Брианна тоненько рассмеялась.

Он занимался с ней любовью три раза. У нее все болело, но она была счастлива. Она тысячу раз представляла себе, как это будет, однако все вышло иначе. Она даже представить себе не могла, каково это, когда тебя берут. Не могла вообразить, каково ощущать свою власть.

Она ожидала, что окажется беспомощным объектом желания. А на деле контролировала именно она; она чувствовала, как он дрожит, сдерживаясь, чтобы не причинить ей боль; она могла и трогать, и гладить, и говорить, и отдавать приказы.

Брианна не думала, что можно испытывать такую нежность, когда он закричал и задрожал в ее руках, прижавшись к ней лбом, доверяясь ей, ведь его сила вдруг обернулась слабостью.

– Прости, – прошептал он ей на ухо.

– За что? – Брианна погладила его по бедру. Можно. Можно коснуться его в любом месте, наслаждаясь гладкостью и запахом его тела.

– За это. – Роджер махнул рукой, указывая вокруг. – Надо было подождать… Я хотел иначе, чтобы это было… Не повезло тебе.

– Очень повезло, – тихо сказала она.

Он засмеялся немного печально.

– Я хотел, чтобы в первую брачную ночь все было правильно. Мягкая кровать, чистые простыни… наш первый раз…

– Даже в мягкой кровати и на чистых простынях… – Она повернулась к нему и обхватила его ногами. Сперва он удивился, но сразу расслабился, позволяя ей делать с ним все, что угодно. – … это не могло быть лучше, – тихо закончила Брианна и поцеловала его.

Роджер откликнулся на поцелуй, неспешно исследуя все глубины и впадинки ее рта. Потом застонал и схватил ее за руку.

– О боже, Бри, ты доконать меня решила?

– Прости! Я сильно сжала? Я не хотела сделать тебе больно.

Он рассмеялся.

– Не волнуйся. Но пускай бедняга немного отдохнет, а?

– Роджер?

– Мм?

– Знаешь, я никогда не была так счастлива.

– Вот и хорошо, – сонно отозвался он.

– Даже если… если мы никогда не вернемся, мне все равно, раз мы вместе.

– Мы вернемся. – Его рука нежно обхватила ее грудь; так морские водоросли ласкают круглые камни. – Я же сказал, есть другой способ.

– Правда?

– По-моему, да. – Роджер рассказал ей о колдовской книге, состоящей из логичных, но безумных записей, и о том, как прошел через камень на Крейг-на-Дуне.

– Во второй раз я думал о тебе, – тихо сказал он, в темноте водя пальцем по ее лицу. – Я выжил. И попал в нужное время. Однако бриллиант, который дала Фиона, превратился в кармане в уголек.

– Значит, можно как-то управлять? – В голосе Брианны прозвучала надежда.

– Наверно. – Роджер колебался. – В книге было какое-то стихотворение, или, скорее, заклинание:

 
«Я направляю свой кинжал на север,
Где дом моей власти, на запад,
Где очаг моей души, на юг,
Где друзья и убежище, на восток,
Где занимается солнце.
Я кладу свой клинок на алтарь, что соорудил,
И сажусь между трех огней.
 
 
Три точки – то число, что значит плоскость, я держусь.
Число четыре – глубина земельных недр,
Число пять – защитит, не пустит демона за мной.
Левая рука расплавилась в золоте
И держит власть солнца. Правая рука обшита серебром
И бродит в лунном царстве.
 
 
Я начинаю.
Драгоценные камни спокойно обвились вокруг шеи.
Я буду верен».
 

Брианна села, обхватив колени, и долго молчала.

– Полный бред, Гейлис умом повредилась, – промолвила она наконец.

– Может, и повредилась, но это не значит, что она не права. – Роджер потянулся кряхтя и сел на солому, скрестив ноги. – Это часть древнего ритуала, как мне кажется. Кельтская традиция. Слова про «четыре стороны света» восходят к кельтской легенде. Однако кинжал, алтарь, пламя – это все чистое колдовство.

– Она заколола мужа прямо в сердце и бросила его в огонь. – Брианна вспомнила запах бензина и горящей плоти в кругу на Крейг-на-Дун и содрогнулась, хотя в сарае было тепло.

– Надеюсь, что нам не потребуется человеческая жертва, – сказал Роджер, неловко пытаясь пошутить. – Будем надеяться, что хватит металла и драгоценных камней… На тебе что-то было, когда ты перешла?

– Твой браслет, – тихо ответила Брианна. – И бабушкино жемчужное ожерелье в кармане. Жемчуг не пострадал, хотя и прошел через круг.

– Жемчуг не драгоценный камень, – напомнил ей Роджер. – Он органический, как человеческое тело. – Он провел рукой по лицу. День получился долгим, и в голове начало пульсировать. – Выходит, серебро и золото. У тебя был серебряный браслет и ожерелье из золота и жемчуга. А твоя мать? На ней что было? Обручальное кольцо?

– Да. «Три точки – значит плоскость, и я держусь. Четыре – глубина земельных недр, пять – защитит, не пустит демона за мной», – прошептала Брианна. – Может, это значит, что для перехода нужны драгоценные камни? Это и есть те «точки»?

– Пожалуй. Гейлис рисовала треугольники и пентаграммы и составила список разных драгоценных камней с их предполагаемыми «магическими» свойствами. Она подробно не излагала – да и зачем бы, ведь она вела записи для себя, – но общая идея такова, что в земле пролегают какие-то линии, «линии власти», а камни отмечают те места, где эти самые линии подходят близко друг к другу и закручиваются в клубок, и в этом клубке время и пространство перестают существовать.

– Так что, если войдешь в один из них, можно выйти снова… где угодно?

– В том же месте, однако в разное время. И если считать, что у драгоценных камней есть своя сила, которая в состоянии немного менять линии…

– А что за камни нужны?

– Бог знает, – вздохнул Роджер. – Но лучшего варианта у нас нет, правда?

– Да. – Брианна согласилась, поразмыслив. – Только где мы найдем камни? – Она махнула рукой в сторону города и гавани. – Я не видела ничего подобного ни в Инвернессе, ни здесь. Думаю, нам нужно поехать в большой город – в Лондон, или, может быть, в Бостон или Филадельфию. Да и сколько у нас денег, Роджер? Мне удалось найти двадцать фунтов перед поездкой, и большая часть еще со мной, но этого же не хватит…

– В том-то и дело, – перебил он. – Я думал об этом, пока ты спала. Я знаю… то есть думаю, что знаю, где можно раздобыть один камень.

Роджер помедлил.

– Мне надо отправляться в путь немедленно, чтобы найти его. Человек, у которого он есть, сейчас в Нью-Берне, однако долго там не задержится. Если дашь мне немного денег, утром я найду лодку и буду в Нью-Берне на следующий день. Тебе, полагаю, лучше остаться здесь. Затем…

– Я не могу сидеть здесь!

– Почему? – Он потянулся к ней, нащупав в темноте. – Мне не хочется брать тебя с собой. То есть хочется, но здесь безопаснее.

– Я не о том, чтобы поехать с тобой, а о том, что не могу сидеть здесь, – повторила Брианна и схватила его за руку. Теперь, вспомнив, она снова разволновалась. – Роджер, я нашла его, нашла Джейми Фрейзера!

– Фрейзера? Где? Здесь? – Пораженный, он повернулся к двери.

– Нет, в Кросс-Крике, и я знаю, где он будет в понедельник. Мне надо туда поехать, понимаешь? Он так близко… а я так далеко. – Внезапно ей захотелось плакать от мысли, что скоро снова увидит мать.

– Понимаю. – В голосе Роджера прозвучало беспокойство. – И все же лучше немного подожди. По морю в Нью-Берн всего день пути, столько же обратно, а чтобы все уладить, мне потребуется день или два.

– Нет, – сказала она. – Не могу. Из-за Лиззи.

– Кто такая Лиззи?

– Моя горничная. Ты видел ее. Она собиралась ударить тебя кружкой. – Брианна улыбнулась воспоминанию. – Храбрая.

– Полагаю, что так, – сказал Роджер сухо. – Тем не менее…

– Она больна, – прервала его Брианна. – Ты заметил, какая она бледная? Полагаю, это малярия, ужасные приступы лихорадки длятся день или около того, а затем прекращаются, а потом несколько дней спустя возобновляются. Мне надо как можно скорее найти маму. Мне надо…

Брианна поняла, что у Роджера нашлись новые аргументы. Она протянула в темноте руку и погладила его по лицу.

– Мне надо, – тихо повторила она и почувствовала, как он сдается.

– Хорошо. Я к вам приеду, как только смогу. Только сделай мне одолжение, ладно? Надень чертово платье!

– Тебе не нравятся мои бриджи? – Смех брызнул, как пузырьки в газированной воде, и тут же оборвался. – Роджер, ты собираешься украсть этот камень?

– Да, – просто ответил он.

Брианна молчала целую минуту, медленно водя пальцем по его ладони.

– Нет, – сказала она наконец очень тихо. – Не надо.

– Не волнуйся за владельца. – Роджер потянулся к ней, пытаясь успокоить. – Скорее всего, он тоже его украл.

– Я за тебя волнуюсь!

– О, все будет хорошо.

– Роджер, в это время людей за кражу вешают!

– Меня не поймают. – Его рука нащупала в темноте ее руку и легонько сжала. – Я быстро вернусь, ты даже не заметишь…

– Но…

– Все будет хорошо, – твердо сказал Роджер. – Я сказал, что позабочусь о тебе, да? И я позабочусь.

– Но…

Он приподнялся на локте и закрыл ей рот поцелуем, потом медленно потянул ее ладонь вниз и прижал у себя между ног.

Брианна сглотнула, волосы у нее на руках вдруг встали дыбом от предвкушения.

– Мм? – Не дожидаясь ответа, он потянул ее на солому и улегся на нее, коленом раздвинув ей ноги.

Брианна ахнула и укусила его за плечо, однако Роджер не издал ни звука.

– Знаешь, что? – сонно сказал Роджер. – По-моему, я только что женился на шестиюродной бабушке.

– Что ты несешь?

– Не волнуйся, это дальнее родство, никакого инцеста, – заверил Роджер.

– Чудесно, – заметила Брианна с определенной долей сарказма, – а я уж волноваться начала. Как я могу приходиться тебе бабушкой, скажи на милость?

– Вот смотри! Дугал Маккензи приходился дядей твоему отцу, и он сделал внебрачного ребенка Гейлис Дункан, из-за чего и поднялась вся суматоха, так ведь?

Вообще все началось с неудовлетворительного метода контрацепции, считал Роджер, но счел бестактным упоминать об этом. Тем более тогда было другое время, нечего лезть туда со своим уставом. В конце концов, следует учесть, что если бы не промашка Дугала, вряд ли Роджер появился бы на свет.

– Не так уж он и виноват. – Близился рассвет, снаружи щебетали птицы, и воздух стал свежее, потому что с гавани подул ветерок. – Если Дугал – мой двоюродный дедушка и твой прадед в шестом колене… Нет, ты ошибся, я твоя кузина, а вовсе никакая не бабушка.

– Так было бы, если бы мы родились в одном поколении. Однако твой отец зачал тебя раньше по крайней мере колен на пять.

Брианна молчала, пытаясь решить задачу в голове. Сдавшись, она перевернулась с легким стоном и уютно прижалась задом к его бедру.

– Черт с ним! Раз ты уверен, что это не инцест…

Он прижал ее к груди, но сонный мозг отказывался переключиться.

– Вот что мне в голову не пришло… Я прихожусь родней и твоему отцу. Выходит, он – мой единственный живой родственник, кроме тебя!

Роджер в замешательстве повернулся на другой бок. Он давно смирился с тем, что у него вообще нет близкой родни. Не то, чтобы семижды прадядя был близким родственником, и все же…

– Не единственный, – пробормотал Брианна.

– Что-что?

– Не единственный. Дженни тоже. И ее дети. И внуки. Моя тетя Дженни – твоя… Что ж, может, ты и прав. Потому что если она моя тетя, она твоя двоюродная сколько-то там пра бабушка, так что, возможно, я прихожусь тебе… – Она снова уронила голову на плечо Роджеру, и рыжие волосы рассыпались у него по груди. – А что ты им сказал… ну, кто ты такой?

– Кому?

– Дженни с Иэном. – Брианна потянулась. – Когда приезжал в Лаллиброх.

– Я там не был. – Роджер подвинулся к ней поближе, обняв за талию. От абстрактных сложностей генеалогического расчета его одолела сонливость.

– Не был? Тогда как… – Затуманенный сном и истощенный удовольствиями, Роджер не обратил на ее недоумение никакого внимания, только прижался к роскошному телу. Мгновением спустя голос Брианны вошел в его сон, как нож входит в масло. – Тогда как ты узнал, где я?

– А?

Она выскользнула из его рук.

– Как ты узнал, где я? Как ты узнал, что я поехала в колонии?

– Да я… я просто… – Роджер подобрался от осознания надвигавшейся опасности.

– Как ты мог узнать, что я уехала из Шотландии, – ледяным тоном продолжила Брианна, – если не был в Лаллиброхе? Только они знали, где я.

– Я… – Роджер отчаянно искал хоть какое-то объяснение. Не было ничего мало-мальски приемлемого, кроме правды. Судя по тому, как окаменело ее тело, Брианна обо всем догадалась.

– Ты знал, – очень тихо, почти шепотом промолвила она. – Ты все знал?

Она нависла над ним разгневанная, словно фурия.

– Ты видел уведомление о смерти! Все это время ты знал, так ведь?

– Нет, – оправдывался Роджер, стараясь соображать быстрее. – То есть да, но…

– И сколько ты молчал? Почему не сказал мне?

Брианна встала и подхватила одежду, лежавшую рядом с ними.

– Подожди, Бри, дай объяснить.

– Да уж, будь добр, объясни! Я хочу, чтобы ты объяснил! – Ее голос дрожал от ярости, однако она замерла на мгновение, желая выслушать.

– Да, я нашел его. Прошлой весной. Но… – Роджер сделал глубокий вдох, отчаянно подыскивая слова, которые могли бы ее остановить. – Я знал, что тебе будет больно. Я не стал показывать его тебе, потому что знал, что ты ничего не сможешь поделать. Какой смысл разбивать тебе сердце…

– Почему я не могу ничего поделать? – Брианна рывком натянула рубашку.

– Ты ничего не можешь изменить, пойми! Твои родители пытались, они знали о Каллодене и сделали все, что можно, чтобы остановить Чарльза Стюарта, однако не сумели, не сумели. Не удалось! Гейлис Дункан пыталась сделать Стюарта королем. Ей тоже не удалось! Им всем не удалось. Это часть истории, часть прошлого. Ты не из этого времени, тебе не изменить того, что случится.

– Откуда ты знаешь?

Роджер утер пот со лба.

– Слушай, если бы я считал, что есть хоть малейший шанс, думаешь, я бы бездействовал! Я… Боже мой, я не мог причинить тебе такую боль!

Брианна с шумом выдохнула. Будь у нее выбор, подумал Роджер, она избрала бы огонь и серу, а не воздух.

– Как ты посмел решать за меня! – процедила она сквозь зубы. – Не важно, о чем ты думал. Роджер, как ты мог?!

– Черт побери, я боялся, что если скажу тебе, ты сделаешь то, что сделала! – воскликнул он. – Ты бы оставила меня! Попыталась пройти через камни. А теперь смотри, мы оба в этой богом проклятой…

– В том, что ты здесь, ты обвиняешь меня? Когда я сделала все возможное, чтобы ты, как идиот, не помчался за мной?

Мучительные месяцы беспокойства и бесплодных поисков пришли на память Роджеру, и он взорвался:

– Идиот?! Вот так благодарность за то, что я чуть не убился, пытаясь тебя найти! Я рисковал своей чертовой жизнью, чтобы защитить тебя!

Он вскочил, намереваясь схватить ее за плечи. Он сам не понимал, чего хочется больше – встряхнуть ее как следует или повалить навзничь и овладеть ею снова. Однако ничего не вышло, – сильный толчок в грудь сбил его с ног, и он растянулся на сене.

Изрыгая бессвязные проклятья, Брианна пыталась натянуть бриджи.

– Ты мерзкий самодовольный… Тьфу, ну тебя к черту! – Она затянула бриджи и, наклонясь, подобрала чулки и туфли. – Иди куда хочешь, пусть тебя повесят, раз уж ты так желаешь! А я найду родителей! И спасу их!

Брианна развернулась и распахнула дверь. На секунду девушка замерла в проеме; ее силуэт темнел на фоне света, льющегося из двери, темные пряди развевались на ветру, словно у Медузы Горгоны.

– Я ухожу. Приезжай, не приезжай – мне все равно. Вали обратно в Шотландию, возвращайся сам через камни, делай, что хочешь! Тебе меня не остановить!

А потом она исчезла.

Дверь в комнату со стуком распахнулась. Лиззи открыла глаза, выпростала руки из-под одеяла и принялась нашаривать огниво.

– Как дела, мисс Бри, все хорошо?

Похоже, что не очень… Брианна металась по комнате, шипя сквозь зубы, словно змея. Потом остановилась и изо всех сил пнула шкаф. Следом раздались еще два глухих удара: на пол упали башмаки Брианны – она швырнула их о стену.

– Все хорошо? – неуверенно повторила Лиззи.

– Отлично!

Из темноты за окном ревел голос:

– Брианна! Я приеду за тобой! Ты меня слышишь? Приеду!

Ее хозяйка не отвечала, вместо этого она подошла к окну и с треском захлопнула ставни. Затем повернулась, как пантера перед прыжком, и сбросила на пол подсвечник. Комната тут же погрузилась во мрак.

Лиззи нырнула в постель и лежала, боясь заговорить или пошевелиться. Она слышала, как Брианна срывает одежду в тихом исступлении, что-то сквозь зубы бормоча. Шелест ткани перемежался шлепаньем босых ног по деревянному полу. Через ставни сперва доносились приглушенные проклятия, затем все стихло.

На мгновение показалось лицо Брианны, белое, словно мел. Нежная милая хозяйка исчезла, как дым; ею завладел дьявол. Лиззи, девушка городская, родилась вскоре после битвы при Каллодене. Она никогда не видела горцев, обуреваемых гневом, но слышала старые легенды и теперь поняла, что это правда. Человек, который так выглядел, был способен на все.

Брианна прошла по комнате быстрыми, уверенными шагами, налила в чашку воды и плеснула себе в лицо, затем скользнула под одеяло и улеглась с другой стороны кровати, прямая, словно доска.

Собрав все мужество, Лиззи повернула к ней голову.

– Все… все хорошо, bann-sielbheadair, хозяйка? – спросила Лиззи негромко, чтобы Брианна, если захочет, могла притвориться, что не расслышала вопрос.

Она уже было подумала, что Брианна решила не отвечать.

– Да, – раздался тихий безучастный голос, совершенно непохожий на голос Брианны. – Давай спать.

Конечно, Лиззи не уснула. Как можно спать, лежа рядом с человеком, который вот-вот обернется дьяволом! Она боялась смотреть на хозяйку – вдруг рыжие волосы, лежащие на подушке, уже превратились в гриву, а тонкий прямой нос торчит теперь на звериной морде, над острыми зубами, готовыми раздирать и пожирать беззащитную плоть.

Спустя несколько минут Лиззи поняла, что хозяйка дрожит. Дурочка, отругала себя Лиззи. Твоя хозяйка… твоя подруга так ужасно страдает, а ты лежишь и выдумываешь бог весть что!

Она порывисто повернулась.

– Бри, я могу хоть чем-то помочь?

Брианна обвила ее руками и крепко прижала к себе, затем расслабила объятия и выпустила ее.

– Нет. Давай спать, все будет хорошо.

Лиззи несколько усомнилась в этом, но промолчала. Через какое-то время она поняла, что Брианна провалилась в сон. Сама Лиззи спать не могла – к ней снова подбиралась лихорадка, и девушка была начеку. Закрытые ставни почти не пропускали воздуха, и в крошечной комнате было так душно, словно ее заливало горячей патокой. Потеряв терпение, девчушка тихо выскользнула из постели. Прислушиваясь к звукам, доносящимся с кровати, подкралась к окну и открыла ставни. На улице тоже было жарко, зато там хотя бы дул предрассветный бриз. Небо начало светлеть.

Растерянная, Лиззи решила заняться любимым делом, к которому прибегала всегда, когда была расстроена или озадачена, – стала приводить в порядок вещи. Неслышно скользя по комнате, она взяла одежду Брианны и покачала головой.

Одежда была ужасно грязной, в пятнах и пучках соломы, заметных даже в тусклом свете, проникающем из окна. Господи, по земле она каталась, что ли?.. Девчушка будто воочию увидела, как Брианна борется с черным дьяволом. Хозяйка – женщина крупная, но этот Маккензи еще больше, он запросто… Лиззи резко остановилась, не желая даже представлять подобное.

С большой неохотой она поднесла к носу рубашку и принюхалась. Так и есть, воняет потом и кислятиной, как от козла. При мысли о злом существе, что прижималось к Брианне, терлось о нее, оставляя свой запах, Лиззи вздрогнула от отвращения.

Она подхватила штаны и чулки и отнесла к раковине. Нужно выстирать их, смыть напоминание о Маккензи вместе с грязью и пятнами от травы. А если одежда будет еще слишком мокрой, чтобы надеть ее утром… Тем лучше.

Лиззи намочила бриджи, добавила в воду желтого щелочного мыла и приступила к стирке.

За окном рассвело. Брианна дышала ровно и размеренно.

И тут девчушка замерла, чувствуя, как ее сковал холод куда более студеный, чем тот, что одолевал во время приступа лихорадки. Мыльная пена потемнела от грязи и растеклась по раковине, словно чернила осьминога. Смотреть не хотелось, но поздно было делать вид, что не заметила. Там, где на промежности штанов сходились швы, темнело кровавое пятно.

Восходящее солнце заливало зловещим красным светом все вокруг, окрашивая воду в раковине, воздух в комнате и весь окружающий мир в цвет свежей крови.