Текст книги "Невеста викинга"

Глава 6

Наконец стул был закончен.

Бренна настаивала на том, чтобы Кифи в процессе работы не показывал ее матери этот стул, и была очень встревожена, когда однажды он оставил стул во дворе у сарая. Мужчина покрасил новые части так, чтобы они как можно больше походили на старые. Затем он покрыл стул маслом, и дерево заблестело. После ремонта стул оказался даже красивее, чем ожидал сам Кифи.

Принцесса целыми днями не давала нормандцу присесть. Она гоняла его за водой, отправляла чистить конюшню и ухаживать за животными – словом, перекладывала на него многое из того, что делала прежде сама. Мужчина не сопротивлялся. Даже когда тон Бренны становился придирчиво-едким, он спокойно слушал, задания себе вопрос, куда она время от времени исчезает.

Бренна оказалась для Кифи настоящей загадкой. Он был уверен, что девушка симпатизирует ему. Ее несло к нему, как пловца, пойманного течением у самого берега. Но она отчаянно сопротивлялась, гребя против течения.

Меж тем как мужчина работал с деревом, к нему возвращались обрывки памяти о тех местах, которые он когда-то посещал. Кифи вспомнил огромное озеро, такое большое, что берегов его не было видно. Поверхность озера в спокойные дни сияла подобно стеклу. И было что озеро в стране пиктов[6]6
  Пикты – древнейший из известных народов, населявших Шотландию.


[Закрыть] – в дикой горной стране, населенной жестокими племенами, которые раскрашивали себя перед сражениями синей краской. В темных глубинах того озера обитало, согласно легенде, отвратительное чудовище. Оно было столь ужасным, что об облике его умалчивали даже легенды.

Сейчас Кифи думал о Бренне, и ему на ум приходил образ этого озера. Где-то глубоко в ее прошлом скрывалось такое чудовище. Мужчина решил для себя, что пришла пора извлечь его на поверхность. Какое бы чудовище ни мучило девушку, Кифи решил убить его и освободить принцессу.

Если только она ему позволит…

– Вы закончили? – Голос Бренны вывел Кифи из задумчивости.

– Настолько хорошо, насколько мог, – ответил он, шутливо поднимая стул и укладывая на плечи.

– Ну, тогда пошли, – пригласила нормандца девушка и сама пошла впереди на значительном расстоянии. От него не укрылось, что она специально держалась от него подальше. С тех пор как он попытался поцеловать ее, она стала сторониться его, подобно дикой лани, которую пытались кормить с руки.

Кифи улыбнулся, следуя за ней. Он твердо верил в свой второй шанс и решил не отпускать ее, не попробовав мягкости ее губ.

Казалось, всегда круглый зал Брайана у-Ниалла был полон вассалов. Кифи уже знал, что хозяйства поблизости имели все присутствующие мужчины, но они ухитрялись регулярно приходить в замок поесть и выпить один-другой рог эля. Нормандец подозревал, что их еда и выпивка были платой короля Донегола.

Королева Уна из Коннахта вела себя совсем не как королева. Она не верховодила на ночных пирах и больше напоминала гостью. Уна покорно занимала свое место около короля и ела на равных. Ее глаза, очерченные темными кругами, то и дело посылали королю тихий упрек.

Поскольку Бренна объяснила ему, чужестранцу, как просто развестись на этом острове, Кифи не мог понять, почему этот веселый король не оставит свою мрачную королеву. Ответ дал взгляд, которым Брайан у-Ниалл смотрел на свою жену. Он любил ее – или ту женщину, которой она была прежде, – любил слишком сильно, чтобы отпустить.

Когда Кифи сделал шаг к центру зала, шумная беседа разом стихла. Нормандец поставил стул перед матерью Бренны.

– Я полагаю, это принадлежит вам, – сказал он, становясь на колено перед королевой Донегола. Затем он поднялся и отошел в сторону.

Уна подняла печальный взгляд и посмотрела на стул. Неожиданно в ее глазах вспыхнул огонек, на мгновение Кифи увидел прежнюю красоту королевы. Но Уна ни на секунду не забывала, что она королева. Она посмотрела вокруг, пристальным взглядом обведя комнату, и взгляд ее потухших глаз встретился со взглядом серых, цвета стали, глаз короля. На лице появилась дрожащая улыбка. Королева встала и медленно прошла в центр зала, чтобы прикоснуться к резной спинке стула.

– Я благодарю вас, – сказала она хриплым шепотом.

Губы Кифи растянулись в невольной улыбке. Он посмотрел в сторону Бренны и увидел, что ее серые глаза блестят от слез. В ее глазах Кифи увидел душу – красивую душу, полную доброты. Печаль, которую носила в душе эта девушка, делала эту душу еще прекраснее.

Прежде Кифи от нескольких пар ирландцев уже много слышал о неземном обаянии рыжеволосой Мойры. А Бренну такой красивой никто не считал. Но если бы сейчас они увидели ее ясную красоту, то признали бы ее первой красавицей.

– Нормандец, я в долгу перед тобой, – сказал Брайан у-Ниалл, положив руку на плечо мужчины. – Когда ты прибыл в наши края ни с чем, кроме храброго сердца и бочонка прекрасного эля, я сохранил тебе жизнь не из милосердия. Я надеялся узнать больше о враге, который приносил нам неисчислимые беды. Это новое знание я хотел обратить, если представился бы случай, против твоих соплеменников. – Голос короля дрогнул, когда он посмотрел на жену, рассматривающую драгоценный стул. – Ты сделал для меня доброе дело.

– Каковы бы ни были причины, – сказал Кифи, – вы дали мне шанс, тогда как другие его не получают.

– За то, что ты сделал для нас, я исполню твое желание, – продолжил король, – хотя ты все еще остаешься нашим пленником.

Кифи бросил взгляд на Бренну. Какой-то момент он подумывал о том, чтобы получить поцелуй старшей дочери короля, но все-таки передумал. В гостеприимстве короля он был уверен, чего не скажешь про его дочь. Кроме того, он хотел сам соблазнить дочь короля на поцелуй.

– Пока делал стул, я многое вспомнил.

– И свое настоящее имя? – спросил король.

– Нет, – нахмурившись, ответил Кифи. – Я вспомнил, как мои руки работали с деревом. Я хотел бы делать для вас плотницкие работы.

– Это не самая легкая просьба, которую я когда-либо исполнял, – сказал король.

– Я видел у вас лодки, которые вы используете для ловли рыбы. Они несовершенны.

– Что с ними?

– Я могу улучшить их, – ответил нормандец. – У них нет киля, тяжелого противовеса, не дающего переворачиваться. Если вы соблаговолите, я построю небольшую лодку, которая обгонит ваши обтянутые кожей лодочки.

– Да, и уплывет подальше при первой же возможности, – встрял в разговор Коннор Макнот. – Теперь он знает, где лежат наши земли, и приведет сюда большой корабль, полный воинов.

Одобрительный гул поддержал эти слова. Ободренный поддержкой, Коннор, казалось, даже вытянулся. Явного различия с нормандцем в росте он не замечал.

– Я дал королю слово, – сказал Кифи, еле сдерживаясь, чтобы не стереть кулаком насмешку с задиристого лица ирландца. – У Брайана у-Ниалла нет никаких причин не доверять мне.

– За исключением того, что ты нормандец, – глядя на мужчину осоловелым взглядом, ответил Коннор, хлебнувший уже порядочно эля. – Нельзя верить человеку, который даже не помнит, кто он.

– То, что я не помню своего имени, еще не значит, что я не умею держать своего слова, – ответил Кифи, сжимая кулаки. – У меня тоже есть понятие о долге.

– Долг! Что может знать язычник о священном долге?! – запальчиво воскликнул Коннор.

Неожиданно между ними встала Бренна, указывая пальцем на Коннора:

– Ты прекрасно говоришь, Макнот. А кто обещал на прошлой неделе привести в божеский вид вожжи для кобылы? Они все еще в лохмотьях.

Коннор нахмурился. Бренна продолжала:

– Кифи, может быть, и язычник, но слово свое он держит. – Глаза ее выразительно сверкали. – А ты, Макнот?

Кифи чуть не рассмеялся, но сдержался. Принцесса его защищала! Однако показывать, что он это понимает, было бы неблагоразумно.

Коннор повернулся к королю за поддержкой:

– Но вы не позволите ему строить лодку, не так ли?

Брайан у-Ниалл потер подбородок.

– Я предложил выполнить желание человека. Не могу же я забрать слово короля только потому, что не хотел бы исполнять такое желание. – Король пристально посмотрел на нормандца: – Ты должен поклясться, что не уплывешь на этой лодке, если только я не прикажу.

– Клянусь, – ответил Кифи.

– Тогда строй твою лодку, – ответил король.

– Чтобы не было сомнений, я буду строить лодку в небольшой бухте. Там же я проверю, как она стоит на воде, а рифы не позволят мне выйти в океан. Когда лодка будет готова, ее можно будет перенести по суше на берег и спустить на воду. Ну а Коннор может плыть со мной, если так не доверяет.

– Решили, – сказал король, хлопнув нормандца по спине. – Бренна, ты будешь смотреть, как идет работа и помогать доставать то, что требуется. Киль… или что еще? – Король лукаво посмотрел на нормандца. – Впрочем, не имеет значения. Строй с моего благословения.

– Вы сделаете мне милость, если дадите лодке название, когда она будет закончена, – сказал Кифи королю. – Имя корабля защищает тех, кто будет плавать на нем под парусом. Я построю лодку, достойную вашего прекрасного названия.

– Но почему я должен дать ей имя? – с улыбкой спросил Брайан.

– Потому что я сам не могу, – объяснил Кифи. – И это должно быть женское имя, поскольку корабль, как женщина, предательски ненадежный, но мужчине без него не обойтись.

– Точно, как женщина, – со смехом согласился Брайан и повернулся к Бренне: – Принеси эля двум измученным жаждой мужчинам, хорошая моя.

Бренна кивнула и принесла два рога – для отца и для Кифи.

Протянув руку, нормандец коснулся руки проходившей мимо Бренны:

– Спасибо, что поддержали меня, Бренна.

Губы ее напряглись.

– Не будьте о себе слишком высокого мнения, Кифи Марфи. Против таких, как Коннор Макнот, я поддержала бы дьявола.

Глава 7

Бренна ежилась под напором сильного ветра. Сидя на скалистом мысе, она смотрела вдаль, где ходили бурунами белые волны. Облака бежали по небу подобно стадам белых кобылиц. Взгляд девушки был прикован к горизонту, где вода и небо сливались в серую муть.

Бренна пыталась сосредоточиться на той бесконечно удаленной точке, но взгляд ее манил силуэт мужчины, работавшего внизу, в тихой, защищенной от ветра бухте. Постепенно прорисовывался ребристый остов нормандского корабля, напоминавший своей извилистой формой дракона. Остов был безупречно симметричен, что говорило о руке мастера. Несомненно, когда-то Кифи был корабельный плотник и имел к этому ремеслу большой талант.

Даже с такого расстояния Бренна могла распознать по положению его плеч удовлетворение от привычного дела. Сравнительно быстро она научилась «читать» его настроение – видела, когда он был расстроен неожиданной проблемой и когда он был доволен, если проблема решалась. Тогда его спина, расслабленная, словно распрямлялась.

Бренна никому на свете – наверное, даже себе самой – не призналась бы, что нисколько не устала сидеть вот здесь и наблюдать за чужаком. Конечно, она наблюдала втайне от него и умерла бы от позора, если бы кто-нибудь увидел ее здесь и заметил ее интерес к этому человеку.

До нее донеслась странная песня. Но Бренна уже привыкла к мягкому, гортанному звучанию непонятных для нее стихов. Нормандец называл это песней.

Кифи больше не пытался приблизиться к ней. Но время от времени девушка чувствовала на себе его взгляд. Бренну раздражало, что этот странный незнакомец как будто видит ее насквозь.

«Вы много страдали, Бренна, – говорил он ей. – Я вижу это. Страдание проглядывает в ваших глазах всякий раз, когда вы смотрите на меня». Как он догадался о том, что у нее на душе рана?

– Кто-то говорил, что до мужчин ей нет дела. Подсматриваешь? – вырвал Бренну из грез голос Мойры. Сестра устроилась рядом с Бренной.

– Ты забываешь, что это отец поручил мне присматривать за ним.

– Тягостная обязанность, – насмешливо-сухо ответила сестра.

– Как и любая работа, – нахмурившись ответила Бренна. – Поговори с отцом, и это будет твоей обязанностью.

– Ну нет, я получу гораздо больше удовольствия, если мне удастся отвлечь его от работы, которой вы его завалили. Нужен же ему кто-то, кто будет успокаивать его, когда вы его ругаете.

– Он сам выбирает, торопиться ему или нет, – объяснила Бренна. – Сейчас он торопится закончить другие хозяйственные дела, чтобы приступить к этой чертовой лодке.

– К чертовой лодке? – спросила Мойра. – А-а… ты также боишься, что он уплывет от нас?

– Я этого не боюсь, – покачала головой Бренна. – Если отец отпустит его, я только избавлюсь от хлопот. Но это наступит не скоро.

– Тогда ты не будешь возражать, если я спущусь и отнесу ему только что испеченные пирожки? – спросила Мойра. – Даже такой бравый парень, как Кифи, кое в чем нуждается, чтобы справляться со всей этой работой, которой вы нагрузили его.

– Поступай как хочешь, – сказала Бренна, чувствуя предательский комок, подступивший к горлу. Мойра сегодня выглядела особенно привлекательной. На ней была новая зеленая туника и накидка.

– А пошли со мной, – предложила Мойра. – На обратном пути мы можем пособирать мидии на берегу.

Предложение было соблазнительным, но в ответ Бренна отрицательно покачала головой. Она не хотели, чтобы ее сестра поняла, что она, Бренна, испытывает по отношению к незнакомцу. Мойра могла начать дразниться.

– Не в этот раз, – ответила Бренна. – А ты иди, только не забывай, кто ты. Ведь ты королевская дочь и вести себя должна соответствующе.

В ответ Мойра лишь рассмеялась и, легко ступая своими стоптанными сандалиями, добежала по петляющей дорожке вниз, к берегу, откуда ей предстоял долгий путь вдоль скалистого побережья в бухту, где работал Кифи.

– Жаль, что ты не идешь. Уверена, Кифи захочет тебя тоже видеть, – крикнула Мойра через плечо.

– Думаю, что нормандец больше обрадуется тебе, чем твоим пирожкам, – ответила Бренна, чувствуя, как жар заливает ее щеки. Интересно, видела ли Мойра, как Кифи смотрел снизу на нее? Бренне стало не по себе от мысли, что ее здесь могла увидеть не только Мойра. Люди могли подумать, что Бренна оказывает ему знаки внимания, раз он так на нее смотрит.

В эту минуту ей захотелось провалиться сквозь землю. Она немного приподняла тунику и побежала обратно к крепости.

– Причаливай здесь, – распорядился Колгрим. Корабль с головой дракона обогнул южный мыс и мягко коснулся длинного песчаного берега.

– Нам не нужно, чтобы нас заметили, пока мы ищем место поудачнее, – сказал он.

– Эти небольшие фермы совсем не богаты, – проворчал один из его мужчин.

– Мы не готовим набег, – напомнил Колгрим. – Нам лишь необходимо пополнить запасы мяса и другого продовольствия, прежде чем мы наткнемся на что-нибудь более стоящее.

Предводитель сидел на носу и слушал, о чем говорят его люди. Доносившиеся до него реплики «У нас запасов больше, чем нужно!» вызывали у него досаду на то, что они даже не скрывают своего недоверия к капитану.

Все началось в ту штормовую ночь. Корабль после последнего набега был тяжело загружен. Колгрим до сих пор с ужасом вспоминал каждую деталь событий той ночи. Он стоял на носу, держась рукой за шею дракона, а его помощник Йоранд вцепился в весло в уключине.

Колгрим с ужасом смотрел на него, отворачиваясь от соленых брызг.

– Корабль не выдержит! – крикнул он Йоранду, пытаясь перекричать хлещущий по лицу ветер.

Затрещали бревна корабля, и на него обрушилась стена воды. Корабль устоял. Серые океанические валы увеличивались и набегали на корабль, угрожая затопить его. Несколько моряков закричали от ужаса.

– Разобьемся!

– Не разобьемся! – крикнул в ответ Йоранд. Он взял ковш и начал вычерпывать им воду из-под ног, выливая се через борт.

– Помогайте! – крикнул он Колгриму. – Корабль перегружен! Выбрасывайте часть груза. Нужно облегчить судно.

На этот раз их добычей стало серебро, и капитан не спешил от него избавляться. Корабль трещал, поднимаясь на волнах и обрушиваясь вниз.

– Чтобы не пришлось плыть обратно в Дублин, надо что-то выкинуть за борт! – прокричал Йоранд и с трудом встал на ноги. Держась за скамьи гребцов, он пробирался к малоценному грузу, привязанному на корме к мачтам. Вытащив нож, он перерезал веревки, которыми были привязаны бочонки с пивом. Один за другим бочонки канули в темную бездну. Их корабль «Морской волк» немного поднялся. Но Йоранд решил не останавливаться и наклонился над тяжелым запертым сундуком.

– Сейчас я облегчу судно! – прорычал Колгрим и, схватив весло, стукнул им по голове своего помощника. Йоранд покачнулся и, теряя сознание, полетел вслед за бочонками за борт. Больше Колгрим своего помощника не видел.

Хуже было то, что Йоранд оказался прав. В конце концов, чтобы пережить этот шторм, им пришлось скинуть за борт все награбленное, да и свое тоже. Только так удалось избежать гибели людей. Команда сидела злая и угрюмая.

Все кляли Йоранда за потерю добычи.

– На западном острове есть монастырь. Мы вчера проплывали мимо и видели его. Он называется Иниш-Муррей, – сказал Колгрим, презрительно кривя губы. – Там христиане. Их казна состоит из серебра и пышных нарядов. Она практически не охраняется. Христиане доверяют это своему Богу, надеясь на него. Так что по ту сторону скалы мы встретим только старых беззубых монахов да юнцов. Если то, что я слышал, не враки, Иниш-Муррей ждет нас.

– Но нас прилично потрепало! – воскликнул один из моряков.

– Если ты не хочешь участвовать, Эйнар, то это твое право, – ответил капитан. Он щурился, разглядывая одинокую фигуру на скалистом берегу. Ветер дул им в спину, и «Морской волк» скользил по волнам бесшумно и хищно, словно оправдывая свое название.

Еще издали они увидели человека, который двигался, то и дело останавливаясь, словно тащил что-то плывущее вдоль берега. Внезапно капитан разглядел колыхание туники. Это была женщина, и она не подозревала, что враг столь близко.

– Тут явно следует причалить! – с ухмылкой сказал Колгрим. Он уже различал купающиеся в лучах солнца яркие волосы женщины на берегу. Он любил рыжих. – Эти распутные ирландские девки такие бойкие.

Корабль мягко врезался в песчаный берег в каких-то двух корпусах «Морского волка» от девушки. Услышав новый звук, она обернулась.

Женщина была моложе, чем ожидал капитан «Морского волка». Почти девочка. Ее округлое лицо было белым, как лунный камень. Колгрим был готов поклясться, что когда девушка увидела корабль, ее лицо стало еще белее. Она боялась.

«Хорошо», – одобрительно подумал капитан.

Он спрыгнул на берег, а Эйнар и другие остались, чтобы пришвартоваться. Девушка приподняла тунику, обнажив стройные ножки, и побежала, радуя взор капитана.

«Многообещающе», – подумал Колгрим.

– Кифи! – завопила девушка. Ее крик эхом отразился от скалистых берегов. – Кифи Марфи!

– Уже на помощь зовет! – проворчал Колгрим.

Капитан вообще-то не был против, когда женщина сопротивляется. Даже любил это. Но в этот раз он надеялся ограбить пару ферм, не сильно привлекая толпы местных жителей. Капитан подумал, что если эта девушка будет продолжать кричать, она соберет против них всю округу. А то, что ирландцы, если их потревожить, могут быть очень опасными, он уже знал.

– Эта юбка принесет нам немало неприятностей, – сказал Эйнар, ставший помощником капитана после смерти Йоранда.

Колгрим стремительно догнал девку и повалил ее на землю. Не сильно, чтобы она оставалась в сознании. Иначе было неинтересно.

Но жертва не хотела лежать спокойно. Она извивалась и шипела, подобно загнанной в угол рыси. Когда ока вцепилась ногтями в щеку Колгрима, тот лишь зашелся смехом.

– Эйнар, поторопись, ее придется подержать, – крикнул он. – Девица хочет поиграть, а я не хочу, чтобы мне царапали лицо.

Эйнар вскоре подошел. Он уперся коленом в песок и с силой засунул между зубами девушки полоску ткани, затянув и крепко связав ее у нее на затылке.

– Так не будет кричать, – сказал Эйнар и, поймав ее руки, связал их у нее за головой.

Двое других моряков, широко раздвинув ее ноги, сидели на лодыжках. Остальные толпились вокруг, поглядывая с волчьим аппетитом на жертву.

– Не тяни, капитан, – сказал один из моряков. – Нас тут добрая дюжина ждет.

Колгрим решительно задрал тунику, обнажая аккуратный треугольник медно-красных завитков. Он сладострастно улыбнулся. Девка определенно стоила тех неприятностей, что принесет им, позвав подмогу. Ужас, застывший в широко распахнутых зеленых глазах жертвы, только добавлял удовольствия.

Капитан возился со шнурком на поясе своих штанов, завязанным хитрым узлом.

– Чертов узел! – воскликнул он, доставая длинный нож и перерезая шнурок. Не успел он отложить нож, как вопль ярости расколол воздух вокруг.

Это было не животное и не человек. Для животного в этом реве было слишком много ярости и гнева, для человека крик был слишком диким. Отраженный от утеса, яростный рев отзывался призрачным затихающим эхом.

Колгрим поднял взгляд и увидел, как к ним стремительно приближается незнакомый воин. Грозно подняв кулак, воин с перекошенным от ярости лицом потрясал огромной стамеской.

– Это же Йоранд! – воскликнул один из моряков.

– Это его тень! – вторил другой. – Йоранд поднялся из ада, чтобы забрать нас.

– Капитану не следовало топить его, – донеслось до Колгрима. – Это плохая примета.

– Я не буду драться с призраком! – услышал капитан общий крик ужаса.

Многие воины побежали к кораблю так, словно за ними гнались черти.

Снова раздался яростный рев Йоранда. Он был уже совсем рядом. Упавший Эйнар не торопился вставать – видимо, не мог. Призрак обрушил стамеску на Эйнара, загоняя ее почти по рукоять в его голову.

Вырвав стамеску, призрачный воин распорол ею живот еще кому-то. Моряк закричал, пытаясь удержать руками темную кровь и вываливающиеся кишки.

– Йоранд, – только и смог ахнуть Колгрим. Его ноги вросли в землю.

Такого не могло быть. Их плотник утонул у него на глазах. Сейчас его тело кормит рыб в чистых, прозрачных глубинах, а душа его, должно быть, отправилась в Нифльхейм, самое холодное место в аду.

Но все же призрак Йоранда сейчас стоял перед ним разъяренным и дрожащим в черном гневе и размахивал стамеской, зажатой в сильной, мускулистой руке. На глазах капитана еще один член команды рухнул с перерезанным горлом. Кровь ударила фонтаном и красной полосой легла на лицо Йоранда и его грудь.

Колгрим осел на песок. Мышцы не слушались его, живот предательски заныл. Бороться с призраком смысла не было. Мертвым нечего терять, и капитану «Морского волка» это было известно.

Наконец он вскочил на ноги и в ужасе убежал, придерживая за пояс клетчатые штаны шотландских горцев.

Страх придал капитану невероятную силу, и он столкнул корабль в воду. Обернувшись, он увидел, как на песок рухнул еще один из моряков его команды.

Призрак Йоранда стоял над связанной жертвой, готовый защищать ее от кого бы то ни было. Он по-звериному ревел, размахивая смертельной стамеской у себя над головой, и смотрел на него, Колгрима.

– За весла! – прокричал капитан оставшимся в живых морякам. – Проклятие! За весла, или я сам убью вас!