Текст книги "Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1"

– На поверхности всё осталось, – ответил некромант.

– Ницего себе. Отсюда з до поверхности добрых пять дён хода!

Фесс промолчал.

– Ну, ладно, Неясыть, спать давай. Да, вот цто – я храплю сильно, так цто, узе если невтерпёз станет, ты того, пихни меня как следует.

– Не сомневайся, пихну, – пообещал некромант.

Север заснул мгновенно и столь же мгновенно принялся храпеть. Фесс уже хотел было как следует встряхнуть гнома, благо от выводимых им рулад, казалось, дрожит сам потолок пещеры. Однако стоило его голове коснуться одеяла, как глаза Фесса сами собой закрылись и даже громоподобный храп перестал быть слышимым.

Проснувшись и наскоро перекусив запасами Севера, они двинулись в путь. Идти стало легче, ходы и тоннели уже не выглядели столь запущенными, а потом дорогу преградила массивная решётка из железных прутьев толщиной чуть ли не в руку взрослого человека.

За решёткой горели факелы, скупо освещавшие две полукруглые каменные башенки, возведённые по обе стороны прохода. Приближаясь, Север приветственно помахал рукой. Его, похоже, знали – где-то сбоку, в толще камня, что-то заскрипело, захрипело, и решётка поехала в сторону, увлекаемая толстыми цепями. Север и Фесс вошли в открывшуюся щель, и решётка тотчас же двинулась обратно.

– Добрая ль была охота, Север? – пробасил кто-то из башенки. Над бойницей появился полукруглый шлем, украшенный столь любимыми среди гномов рогами (что, правда, дало людям массу поводов для достаточно плоских насмешек), следом за шлемом – рыжая борода и сам её владелец, гном со здоровенным арбалетом, чуть ли не выше себя ростом. – Вижу, вижу, что добрая. Кого это ты словил?

– Тисе, Деркац, тисе. Не видис – гостя веду. Кабы не он, гнить бы мне уже возле Бреденя.

– Возле Бреденя? – вытаращил глаза рыжебородый гном со странным для этого племени именем Деркач. – Это он, светляк, так глубоко забрался?.. И с мертвяками дрался?..

– Тисе, – вновь повторил Север, досадливо морщась. – Хватит, говорю. Не дёргайся и не вопи. Это некромант Неясыть.

– Упс… – вырвалось у рыжебородого, так что он даже прикрыл рот пятернёй в кожаной перчатке без пальцев. – Сам, значит, некромант Неясыть к нам пожаловал? Ну и дела, будет что старухе моей рассказать… хотя небось решит, что опять я пива на посту упился… Что ж, гость дорогой, проходи, проходи, честь нам большая оказана… Эй, братва, да что вы сидите-то! Не каждый день некромансеры к нам заглядывают!

Из-за башенок высыпали гномы, всего, наверное, с десяток, все в тяжёлых доспехах, с самострелами или недлинными алебардами. Каждый норовил поприветствовать важного гостя, но вопросов, само собой, никто не задал.

– Не обрасцай внимания, цародей. – Север потянул волшебника дальше. – Ребятам на стразе скучно – неупокоенные теперь на Верхние горизонты не слиском-то лезут, насими стараниями, – вот и тесатся чем могут. А я тебя сейцас в одно место отведу… такое славное местецко…

Впору было подумать, что речь идет о таверне со столь любимым гномами пивом, однако оказалось, что Фесс ошибался. Некромант ожидал увидеть подземный город гномов (сказать по правде, ему хотелось бы там побывать), однако Север вновь повернул вниз, узким извилистым тоннелем, от которого, кстати, не отошло ни одного ответвления. Становилось заметно теплее.

– К огненному ходу тебя веду, цародей, – обронил Север, заметив недоумённые взгляды Фесса. – К одному… мастеру. Вернее сказать, мастерице. Лепесток-то тебе не простой нузен, а то бы я тебя совсем в другое место повёл…

Спускались они долго. Некромант успел проголодаться, ноги его гудели от усталости, когда казавшаяся бесконечной дорога кончилась. Они встали перед могучей железной дверью, что не уступила бы крепостью и воротам замка. Север скинул с плеча свой чудовищный фальчион и громко постучал в створку рукояткой.

Некоторое время было тихо. Затем дверь бесшумно отворилась сама собой – на пороге никто не появился.

Внутри уютно горел огонь в камине, а сама подземная каверна была залита ярким солнечным светом, таким ярким и резким, что приходилось щурить глаза.

– Зеркала, – пояснил Север, хотя Фесс его ни о чём не успел спросить. – Наверху сейцас день… Ну, входи.

Они шагнули за порог, и дверь тотчас же захлопнулась за ними.

Это походило на причудивую смесь кузницы, оружейной мастерской и алхимической лаборатории – всё разом. Вдоль стен тянулись длинные столы, вырубленные прямо из дикого скального камня, уставленные колбами, ретортами, сложными конструкциями из стеклянных трубок и змеевиков; на полках теснились бутыли тёмно-зелёного стекла, из раcпахнутых глоток горелок вырывалось синеватое бледное пламя; громоздились груды книг, живо напомнив некроманту Ордос и кабинет Даэнура на факультете малефицистики.

Взгляд Фесса невольно пробежался по корешкам. «О свойствах первоэлементов земных, их качествах и способах оных познания» – классический труд ранней алхимии, ничего удивительного, с этого, насколько он мог вспомнить, начинали все до единого студиозусы на соответствующем факультете ордосской Академии; зато уже следующий том, рукописный «Минералы тайные: определитель, с собственного опыта составленный Б. Лавуалем» заставил некроманта насторожиться. Эта книга относилась к числу редкостей, во всяком случае, оригинал в ордосской академической вивлиофике кому попало не выдавали, только позднейшие, уже печатные копии.

Здесь, судя по всему, был один из самых первых списков.

А дальше пошли названия, и вовсе не знакомые некроманту. И манускрипты один древнее другого. Кожаные переплёты обтрепались и залоснились, кое-где виднелись свежие заплаты, наложенные на возникшие прорехи. Фессу не потребовалось много времени, чтобы его взгляд отыскал жутковатого вида фолиант в чёрной коже, на которой серебром были вытиснены черепа и скрещённые кости. «Анналы Тьмы», и, судя по толщине, одна из наиболее полных версий.

Рядом спокойненько возлежал томик трудов Бессена Семиградского, одного из легендарных некромантов прошлого, теоретика и практика борьбы с неупокоенностью, открывателя и составителя многих заклятий, к сегодняшнему дню ставших классикой некромантии. Книг Бессена практически не осталось, их распространение было строжайше запрещено – Церковь не предавала их анафеме, со скрежетом зубовным признавая (до поры до времени) необходимость факультета малефицистики, студиозусам которого, как ни крути, надо было оставить хоть какие-то учебники.

– Любуешься, некромант? – негромко раздалось у него за спиной. Фесс резко обернулся – не терпел, когда к нему подкрадывались незаметно.

Перед ним стояла гнома. Доселе он ни разу не видел женщин Подгорного Племени – этим вообще мог мало кто похвастаться. Они редко появлялись на торжищах, путешествовали инкогнито, их легко можно было принять за низких коренастых женщин людской расы. Оттого-то «Очерки земель и племён», составлявшиеся в Империи, ничего не говорили о них. Неудивительно, что Фесс смотрел на гному, широко раскрыв глаза.

Злые языки утверждали, что гномские женщины столь «ужасны видом», что «мужу правильному и в силах» грозила опасность немедленно скончаться от разочарования во всём земном. Говорили, что они бородаты и толсты, как бочонки, что животы у них свисают до колен, руки – до земли, а груди – ниже пупка. Что у них торчат клыки, точно у орков. Что ноги у них покрыты густой шерстью. И тому подобный бред.

То, что это бред, Фесс подозревал всегда, а сейчас воочию в этом убедился. Гнома и впрямь оказалась невысока ростом, крепенькая, широкая в плечах и бёдрах, но бочонок она отнюдь не напоминала. Талия у гномы была узкой, а грудь – пышной и соразмерной. Мягкие пепельные волосы спускались до пояса, пожалуй, ни в чём не уступая эльфийским. Большие глаза, такие же голубые, как и у Севера, блестели.

– Привет тебе, почтенная хозяйка, – поклонился Фесс, смотря ей прямо в глаза.

– Дагра, некромант, Дагра. Не слишком-то благозвучное имя, правда? Нам с Севером не повезло. Можешь называть меня Эйтери, мне это прозвище дали…

– Эйтери, Eithery, Сотворяющая… хорошее прозвище, – проговорил Фесс.

– Ис ты, – удивился Север, – а я и не понял, цто ты насы руны цитать мозес…

– И не только наши, – пристально глядя на Фесса, сказала Дагра-Эйтери. – Но не в этом дело. Ты пришёл сюда, некромант…

– За мечом, Сотворяющая. Мне нужно оружие против неупокоенных. Может, не точно такое же, как у Севера, но… что-то в этом роде. У меня есть чем заплатить, – поспешно добавил он, заметив странный огонёк в глазах гномы, который он первоначально принял за недоверие.

– У него есть, Эйтери, не сомневайся, – прогудел у него за спиной Север.

Фесс решительно вытащил светящиеся драконьи камни.

Глаза Сотворяющей на миг сощурились. Только на один короткий миг.

– Вот оно как… да, заплатить и в самом деле есть чем, – проговорила она. – Многое за эту цену купить можно, не сомневайся. Тебе нужен фальчион? Наш, настоящий фальчион? Не совсем такой, как у Севера? Нужно, чтобы и на живых, и на мёртвых?

– Если бы мне нужна была парадная шпага для дефиляций по имперскому сенату, я обратился бы к другим, Сотворяющая.

– Ишь ты, – усмехнулась гнома. – Ладно, поговорим об этом после. Ты проделал трудный путь, ты сражался, ты устал. Сегодня отдохнём, а потом… Впрочем, должна тебя сразу предупредить: на живых едва ли получится… Против мёртвых это ладили, когда только придумывалось. Хотя, конечно, как знать, как знать…

Фесс уже открыл рот, чтобы поблагодарить, однако вместо этого у него вырвались совершенно другие слова:

– Эйтери… я не останусь здесь.

Север что-то недоумённо проворчал. Гнома же, однако, не повела и бровью.

– А, вот оно в чём дело… – протянула она, глядя на Фесса ещё пристальнее. – Признаюсь, не почувствовала, не поняла… пока ты не сказал. Извини, я на секунду. – Она скрылась за тяжёлой кожаной занавесью, делившей мастерскую-лабораторию надвое, и тотчас вернулась. Некромант не удивился, увидев у неё в руках большой каменный шар – из чистейшего горного хрусталя, на подставке чёрного дерева, изображавшей…

Изображавшей трёх драконов, сцепившихся когтями на изломах крыльев.

– Север, – обратилась Эйтери к гному. – Прошу тебя, пойди погуляй. Тут дела такие, что…

– Не моего ума дело? – набычился тот.

– Не твоего, – спокойно подтвердила гнома. – Охоться на зомби в тёмных тоннелях, Север, и не задумывайся над тем, кто стоит за ними. Тебе нельзя это делать. Иначе твоя рука дрогнет в решающий момент. Дрогнет… твоя… рука…

Отполированный кристалл засветился мягко, едва заметно. Фесс ощутил слабые колебания Силы; Север же неожиданно споткнулся посреди фразы, потёр лоб и нетвёрдыми шагами направился к выходу из мастерской. Едва только дверь захлопнулась за ним, мерцание шара угасло.

– Извини. – Эйтери повернулась к некроманту. – Так было необходимо. Север славный мальчик, но ужасно, по-ослиному упрям. Если не слушается сразу, потом не послушается ни за что. Уговоры на него бы не подействовали.

– Хорошая у тебя подставка, – проговорил Фесс, осторожно касаясь чёрного дерева.

– Куда как хороша, – усмехнулась гнома. – Как ты понимаешь, не я делала, и не от мамы досталась.

– Уж не хочешь ли ты сказать… – начал было Фесс, однако гнома тотчас перебила его:

– Именно это и хочу сказать. Ты был у дракона. Я тоже.

Фесс чуть не поперхнулся от неожиданности.

– Две вещи, – спокойно сказала Эйтери. – Давай не будем их смешивать. Первая – та тень, что стоит за тобой, из-за чего ты не хочешь оставаться у меня в гостях. Вторая – откуда я знаю Сфайрата, как пережила встречу с ним и вообще – не солгал ли он тебе?.. Начну со второй, она проще. О драконе мы, гномы, знаем уже очень давно. Не все, разумеется. Сейчас, кроме меня, таких только двое. Ты вот третий.

– Но как вы смогли…

– Вырваться оттуда живыми? Очень просто. Самый первый из гномов, кто сумел дойти до дракона, убедил его в том, что мы не посягаем и никогда не посягнём на его сокровище. С тех пор знание о драконе и знание, данное драконом, остаётся уделом крошечной горстки живущих. Не более трёх из моего народа. Поверь, преемники и преемницы выбираются более чем тщательно. И, – гнома лукаво улыбнулась, – мы не проходим обучения в Ордосе. Хватает наших собственных книг. Вот откуда взялась эта подставка, Неясыть. Ничего сверхъестественного. Так что… я сразу узнала драконьи камни, едва только увидев. Да, за такую цену ты бы смог купить, наверное, всё наше царство. Но тебе нужен всего-навсего один меч.

– Я не отказался бы и от кое-чего другого, – скромно заметил некромант, и гнома расхохоталась.

– Например?

– Я могу купить… заказать глефу? Но только особую, мне надо…

– Погоди, я не оружейница, – развела руками гнома. – Фальчионы против нежити – это да. Не рассчитывай всё-таки, что против живых им так же сподручно драться окажется. Глефа – оно, конечно, дело другое. Остальное же… впрочем, я тебе укажу мастера. Но это уже потом; так, значит, со второй вещью разобрались, осталась первая. Уже посерьёзнее. Иди сюда, к шару. Попробуем заглянуть…

– Погоди, Сотворяющая. Я сперва хочу тебе кое-что рассказать…

– Тогда я цветочков заварю, – ничуть не удивилась его словам гнома. – И мёда принесу. Верескового. Небось не пробовал?.. По себе знаю – такие разговоры лучше с кружкой чего-нибудь горяченького вести. Не горячительного, а именно горяченького. Пойдём, зря я этот шар сюда вытащила…

Фесс следом за гномой вошёл за плотную занавеску, оказавшись в жилой части пещеры.

Здесь, в противоположность мастерской, царил полумрак, в большом камине горели дрова («Неужто таскают с поверхности?» – удивился некромант), лежали пушистые шкуры, медвежьи, волчьи, рысьи. Стоял пузатый буфет коричневого дерева, битком набитый золотой и серебряной посудой.

Было удивительно хорошо и уютно. Ни один гном не сумел бы создать такого. Более того, ни один истинный гном не потерпел бы в своем жилище такого ужасного порядка, когда каждая вещь лежит на своём месте (то есть не на полу, а в шкафах и на полках) и, следовательно, ничего невозможно найти, когда надо!

– Садись. – Гнома поставила хрустальный шар на стол, направилась в угол, где в громадной плите горел неяркий, но дающий сильный жар огонь. – Я сейчас… заварю только. Шар не трогай, договорились? А то я вас, волшебников, знаю… не успеешь оглянуться, руки свои куда не надо протянут. – Она улыбнулась, давая понять, что всё это – не более чем шутка.

Впрочем, касаться её шара Фесс и в самом деле не собирался.

Поколдовав немного у плиты, гнома вернулась с большим фарфоровым чайником, от которого волнами расходился странноватый пряный аромат. Рядом с чайником возник глиняный кувшин с дымящимся мёдом.

– Вересковый мёд горячим пить надо, – наставительно сказала гнома, наливая янтарную жидкость в высокие деревянные кружки. – Ну, как говорят у нас в горах, – чтобы вечно молот стучал! За встречу, некромант.

– За встречу, Эйтери. – Фесс поднёс кружку к губам.

Вересковый мёд, судя по всему, только что кипел вовсю, однако почему-то его можно было пить, не обжигаясь. Некромант глотнул – и по телу пронеслась стремительная горячая волна, притом что от этого мёда, судя по всему, опьянеть было невозможно.

– Хорошо стало? – усмехнулась гнома. – Ну вот, теперь цветочков моих попьём. Да поговорим обо всём.

– А ничего, что Север у нас за дверью торчит? – осторожно осведомился Фесс.

– Он уже давно пиво пить пошёл, – хихикнула гнома. – В корчму «Дохлый скелет». Там такие, как он, собираются. В смысле – охотники за нежитью. Обладатели фальчионов. Делятся… – она вновь хихикнула, – делятся впечатлениями. Хвастаются… трофеями.

– Погоди, они же должны…

– Ну да, но палец там какой-нибудь стараются захватить. Потом в своей пивной торжественно считают, у кого сколько, и потом всё вместе плющат в пыль. Ты пей, пей, мёд прикончишь – за отвар мой принимайся. Когда ещё такое попробуешь…

Фесс последовал совету хозяйки. В дополнение к кувшину и чайнику на столе появилось целое блюдо нежнейших пирожков – незатейливых вроде бы пирожков с вареньем, однако они таяли во рту, точно самое изысканное лакомство. Некромант остановился, только уничтожив полтарелки, и совсем забыл о своём намерении сперва поговорить.

– Ну, поели-попили, можно теперь и посмотреть, что там у нас стряслось… – вернула его к действительности гнома, решительно отодвинув кружку. – Протяни руки. Ладони на шар клади. Глаза закрой. Когда я скажу – откроешь. Всё понял?

Фесс кивнул.

На ощупь шар казался совершенно ледяным. И теплеть под руками некроманта он решительно отказывался. Точно в прозрачном кристалле застыл вечный холод недальних полярных льдов.

– Очень хорошо, – услыхал Фесс тихий голос гномы. – Просто замечательно… потерпи ещё немного… совсем чуть-чуть…

Фесс чувствовал, как лютый холод ползёт от пальцев вверх, к запястьям и выше, стремясь дотянуться до локтей. Некромант насторожился. Не следовало бы вот так с порога отбрасывать возможность ловушки…

– Вот-вот, в этом-то и есть вся ваша беда, – услыхал он ворчание Эйтери. – Возможность ловушки… не верим никому, даже себе. Ладно, некромант, тебе это прощаю. Потому что… открывай глаза, смотри и не говори, что не видел!

Фесс взглянул.

Горный хрусталь шара заливала сплошная чернота. Хотя нет, глаза обманули Фесса, чернота господствовала в нём, но всё-таки на её фоне можно было различить какие-то фигурки.

– У тебя за плечами – тень, – тихо сказала гнома. – Она подобралась уже очень, очень близко. Ты видишь?

Некромант видел. Видел самого себя, медленно бредущего по какой-то непонятной дороге, в полном одиночестве, а за плечами, словно чудовищный плащ, колыхалась необъятная серая тень, уходящая к самому горизонту, затмевающая звёзды, и там, возле самых звёзд, сливающаяся с заполнившей весь шар чернотой.

– Неправильно называть ее Тьмой, – тихо, едва слышно проговорила Эйтери. – Скорее уж это Тень. Серое отражение в зеркале несбывшегося. Морок, обретший не плоть, но Силу. И сдаётся мне, старый, очень старый. Старше звёзд и небес. Старше богов, если они только есть. Старше Спасителя, если ты в него веруешь… Тень пришла в наш мир… и угнездилась тут. О да, она похожа на Тьму. Она даже приняла это имя. Она даже стала помогать… тебе от её имени. А теперь решила взыскать долги…

Гнома тоже неотрывно смотрела в хрустальный шар, лицо её стремительно белело, словно от него отливала вся кровь.

– Она за тобой… следом… и след в след… беги её, некромант, ибо с ней нельзя договориться, её вообще невозможно понять…

Фесс хотел сказать, что не раз говорил с Ней, и притом Её слова звучали более чем логично, но взглянул на полузакрытые глаза гномьей волшебницы, сейчас подёрнутые мглистой поволокой транса, и промолчал.

– Беги Её, некромант… – повторила Эйтери. – Беги Её, не говори с ней, не следуй Её советам, никогда и ни в чём…

«Это-то и так понятно…» – подумал некромант, уже с лёгким раздражением. Изображение в шаре не менялось, всё тот же крошечный двойник Фесса шагал по бесконечной, пролегшей через Ничто дороге, по-прежнему развевался за плечами серый плащ, у горизонта превращавшийся в сплошную черноту.

– Смотри, что будет, некромант. – Голос гномы ломался, лицо некрасиво сморщилось, глаза закатились.

Видение в кристаллическом шаре резко изменилось. Теперь некромант уже не был одинок. Рядом встали знакомые фигуры Прадда и Сугутора, обнажила свои два клинка Рысь; Фесс вгляделся в их лица, они что-то беззвучно кричали, явно обращаясь к нему, Фессу, – однако двойник некроманта всё шагал себе и шагал, не обращая на спутников никакого внимания.

И за плечами каждого из пропавших в Эгесте товарищей некроманта вился такой же плащ, как и у него, – только не серый, а совершенно, полностью чёрный.

Внезапно вся четвёрка внутри шара резко остановилась. Дороги дальше не было. Вместо этого – пылающая багровым огнём щель. Пламя поднималось бесконечными волнами, рвалось из каменного плена, растекалось окрест, и он, Фесс, некромант, там, в шаре, – встал на колени, протянул сложенные горстью ладони к кипящему огню.

«Стой! Не делай этого!» – захотелось крикнуть Фе… нет, уже даже и не Фессу, а Кэру Лаэде, урождённому магу Долины.

Очевидно, такого же мнения были и спутники некроманта – там, внутри шара. Орк схватил его за плечо, Сугутор вцепился в локоть, Рысь обхватила за шею, на миг прижавшись всем телом, – напрасные усилия. Некромант стряхнул их с себя – легко, точно матёрый медведь свору повисших на нём псов. И окунул обе руки в кипящее жидкое пламя.

Шар полыхнул ослепительно белым светом. Чернота исчезла, словно сдутая, сорванная неистовым ураганом. Фесс увидел словно громадную карту Эвиала, едва заметные среди тёмных морей очертания Эбинского полуострова, Семиградья, чуть южнее проглядывались контуры Кинта Ближнего. И оттуда, с покрытого мраком Запада, катилась на восток тёмная волна. О нет, не океанская и даже не волна каких-нибудь там монстров; нет, волна тёмно-серой тени. Эта завеса не была сплошной, сквозь неё Фесс по-прежнему мог рассмотреть границы моря и суши, и на первый взгляд не случилось ничего страшного. Волна прокатилась и скрылась где-то за восточным краем горизонта – исчезая, она стягивалась от юга к северу, пока не обратилась в единую серую точку, скрывшуюся вдали, – и там тотчас же взметнулся к самым звёздам узкий, тонкий меч багрового огня – точь-в-точь такого же, как и зачерпнутый некромантом из бездонной щели.

Пламенный клинок достиг неба, отсветы падали далеко окрест, вырывая из сумрака очертания каких-то далёких гор, ниточки рек, мягкие покровы лесов: некоторое время ничего не происходило, а потом Фесс вновь увидел себя. Но теперь снова одного. Справа и слева от него теснились тёмные фигуры, можно было различить поднятые древние мечи, вычурные копья с крюками, хищные алебарды в руках мёртвых солдат.

Некромант едва сдержал крик ужаса. Он, Фесс, стоял во главе армии мёртвых. И, судя по всему, собирался вести её на восток.

И в тот же миг шар погас. На сей раз уже окончательно.

Фесс украдкой поднял глаза на гному. Волшебница бессильно обмякла на стуле, глаза ввалились, под ними залегла глубокая синева, руки тряслись.

– Ты решил правильно, некромант, – после долгого молчания проронила Эйтери. – Твой удел – одиночество. Может быть, кто-то и захочет присоединиться к тебе… но судьбе их я не завидую. Как не завидую и твоей.

Фесс молчал. От увиденного он сейчас не мог ни двигаться, ни говорить.

Есть такие видения, над которыми нельзя думать. Отражения своей собственной судьбы в кривом зеркале магии.

– Ты прав… – с трудом проговорила гнома. Глаза её были закрыты. – Это же просто… отражения. Пока ты не зачерпнул из огненной реки, пока не застегнул на плечах серый плащ до самых звёзд… пока не превратился в пламенный клинок, который сотрёт старый, ведомый нам мир и откроет дорогу новому… тому, что летит на крыльях Великой Тени. О, если бы только знать… знать, что за этой гранью…

– Спроси у Салладорца… – отозвался некромант, не отрывая взгляда от угасшего шара.

– «Цену смерти спроси у мёртвых». Неплохо сказано, верно?

– Кем?

– Ветер принёс… звёздный ветер из одного очень далёкого мира… впрочем… какая разница. У Салладорца больше не спросить.

– Почему же? – медленно сказал Фесс. – Можно и спросить. Ведь его могила…

– В Салладоре, как и положено. Инквизиция не дерзнула к нему подступиться.

– В Салладоре… – задумчиво сказал Фесс. – Ну что ж, пусть будет Салладор. Мне всё равно, куда идти. Если идёшь один, нет проблем с выбором дороги.

– Только не вздумай пытаться расспрашивать Салладорца! – всполошилась гнома. – Ты не знаешь, что…

– У тебя есть его трактат?

– Д-да, конечно… даже не один…

– Дай мне. Прошу.

– Х-хорошо… Человеку с такой тенью за плечами отказать нельзя. Возьми книгу. – Гнома медленно поднялась, двинулась к занавеске. – Но дай мне слово, что ты не…

– Нет, Сотворяющая. Не дам, – покачал головой некромант. – Моё слово больше ничего не стоит. И потом – если мне суждено схватиться с этой Тьмой… или Тенью… то неплохо было бы постараться разузнать о ней побольше. В конце концов-то!.. Не ей же самой задавать вопросы.

– Некромант, ты и впрямь начинаешь меня пугать. – Эйтери стояла возле занавеса, словно не решаясь оставить Фесса в одиночестве. – Так хорошо сидели, говорили… А теперь я боюсь тебя отпускать. Потому что если ты всё-таки попытаешься подъять Салладорца…

– Я должен это сделать, Сотворяющая. Разве ты не понимаешь? Кто-то… кого мы называем то Тьмой, то Тенью, пытается накинуть на меня чужой плащ. Я его не хочу, я буду насмерть драться с его обладателем… но я должен знать своего врага. Я слишком долго ждал и бездействовал. Потребовалось потерять всех, кто… кто был со мной, чтобы решиться. И должен буду идти скоро, Сотворяющая. Помоги мне с оружием. Если хочешь, конечно.

– Я помогу тебе, – сквозь зубы проговорила Эйтери. – Закон гор. Но… я понимаю, почему Вейде не убила тебя. Смерть Разрушителя… поистине страшна. А кроме того… слишком легко приносятся на алтарь «спасения мира» гекатомбы жертв. Слишком легко. Я дам тебе книгу… а потом пойдём к мастерам. Закажем тебе глефу… и фальчион.

* * *

Сотворяющая пользовалась у гномов, судя по всему, непререкаемым авторитетом. Маленькой гноме низко кланялись все до единого бородатые силачи Подгорного Племени, встретившиеся им по пути.

Тоннели города гномов были ярко освещены, всюду, потрескивая, горели лампы, источая порой чуть ли не режущий глаза белый свет. Фесс и Эйтери спустились на нижние этажи, к мастерским.

Мастерские гномов являли собой вид совершенно неописуемый. Попадались и крошечные, где едва мог размахнуться молотом сам хозяин, и громадные залы, через которые протекали реки, вращавшие мельничные колёса. От них тянулись шкивы и передачи к каким-то странным устройствам, в разверстые пасти гномы совали докрасна раскалённые поковки. В двух залах Фесс видел опутанные лесами какие-то громадные металлические штуковины, во много человеческих ростов, но деталей разглядеть не успел.

Здесь гномы именно работали с металлом. Добывали и плавили его они ниже.

– Нам сюда. – Эйтери шагнула в небольшую, ничем не выделявшуюся мастерскую. Двери гномы обычно не ставили, воровства среди своих они не знали. Мощные створки на входе в лабораторию Сотворяющей были единственным исключением.

– Эйтери, – сдержанно, с достоинством поклонился маленькой волшебнице старый гном с совершенно седой бородой, заправленной под простой, рабочий кожаный пояс. Двое его помощников помоложе склонились куда ниже.

Чародейка ответила лёгким кивком головы.

– У меня к тебе дело, Аттель.

– Догадываюсь, – ухмыльнулся старик. – Что-нибудь для мэтра Неясыти. Фальчион… заготовку для тебя и что-нибудь попроще. Меч? Топор? Секиру?..

– Глефу, мэтр, – в свою очередь поклонился Фесс. – Глефу, а какую…

Удивление по поводу того, что его имя известно и тут, он решил не высказывать.

– Погоди, – остановила его гнома. – Аттель, ему нужен не простой фальчион, а…

– Кого ты учишь, мэтресса? Не волнуйся. Сделаем так, что и Белый Совет не погнушался бы… Вот только заплатить у него есть ли чем? Ты ведь знаешь, я за просто так не работаю.

– О да, знаю, – отозвалась Эйтери, как показалось Фессу, с оттенком раздражения. – Даже если весь мир будет катиться в пропасть, лучший мастер Гормара не прикоснётся к молоту, пока не получит свою плату. Разумеется, вперёд, поскольку в долг он никому не верит, даже мне.

– Если этот мир не может заплатить мне справедливую цену за мою работу, то он не стоит и того, чтобы мои изделия удостаивали его честью своего посещения, – невозмутимо пожал плечами Аттель. – Судя по твоим словам, Сотворяющая, ты опять будешь потчевать меня душещипательными историями, уговаривая работать бесплатно? Напомню тебе, что это дело – наверное, единственное, в котором ты не преуспела.

– Я могу заплатить, мэтр, – с наивозможным почтением проговорил некромант. Повинуясь резкому жесту Эйтери, он протянул Аттелю на раскрытой ладони горящий огнём драконий камень. Второй он решил придержать – на всякий случай.

Помощники старого гнома, представлять которых он даже не счёл нужным, дружно открыли рты и выпучили глаза, не в силах отвести взгляда от сияющей драгоценности.

Мэтр же Аттель, напротив, остался совершенно спокоен. Смешно оттопырив губу, словно покупатель, недовольный качеством товара, он натянул белые нитяные перчатки (странно было видеть их в кузне, забитой молотами и прочим могучим инструментом) и, осторожно взяв камень большим и указательным пальцами, поднёс к глазам.

– Не из рядовых вещица, – невозмутимо заметил он, возвращая камень. – Вот только почему ты решила, о Сотворяющая, что эта красивая безделка способна купить то, на что я действительно способен?

По лицам гномов-помощников было ясно, что они оба готовы немедленно умереть ради этого камня.

– Смотри сам, мэтр Аттель. – Фесс провёл раскрытой ладонью над камнем. Конечно, это не Источник магии, но какое-то отражение изначальной мощи там должно было сохраниться…

На стенах мастерской, среди развешенных там инструментов, готовых изделий заплясали языки бешеного огня. Из ладони некроманта протянулся короткий алый клинок. Фесс шагнул к лежащей на верстаке крице, провёл над ней огненным лезвием, и слиток металла распался на две аккуратные половинки.

– Теперь ты понимаешь? – Фесс спрятал камень и скрестил руки на груди. Проделать такой фокус не так уж и сложно, он требует больших сил, но с точки зрения применённых заклятий – ничего особенного.

– Гм… – проворчал Аттель. – Ну, ладно, по доброте моей… всё через неё страдаю… давай сюда безделку.

Но руки его предательски дрогнули, когда он принял от некроманта драгоценность дракона.

– Так что нам надо?… ага, ага, не отвечай, сам вижу, ты только всё запутаешь, – бормоча что-то себе под нос, Аттель обошел Фесса кругом, беззастенчиво его рассматривая.

– Ну а вы чего стоите? – прикрикнул он на помощников. – Живо, метр мой сюда! И писало!

Подручные гномы с топотом бросились в разные стороны. Один приволок портновский метр, самый обычный, другой подал Аттелю восковую дощечку и острый стил.

– Вытяни руку-то, – распорядился мастер, после чего принялся деловито и во всех подробностях записывать результаты промеров: от кисти до плеча, от локтя до кисти, и так далее и тому подобное. Фесс никогда не слышал, чтобы перед изготовлением мечей оружейник снимал бы мерку, однако молча повиновался.

Аттель вертел его, словно куклу, покрыл мелкой цифирью две вощаницы и только после этого удовлетворился.

– Сделаем ему фальчион. Заготовку, правда, придётся с самого начала ковать. Время потребно. А потом ведь ещё точить. И тебе, мэтресса, время тоже надобно.