Текст книги "Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1"

В другой раз Фесс лишь пожал бы плечами – мол, работайте, сколько нужно. В другой, но не сейчас. Нельзя долго задерживаться на одном месте, нельзя долго говорить с одними и теми же собеседниками. Он избавился от рунного меча, но кто знает, на что в действительности способны маски, кто им служит?..

– Долго некроманту тут оставаться нельзя, – словно услыхав его мысли, заметила Эйтери. – Нельзя, поверь мне, мэтр Аттель. У тебя же наверняка есть что-то в запасе!

– Нельзя, это верно, – неожиданно согласился старый гном. – Ладно уже… по доброте моей… – снова завёл он старую песню. – Посмотрю, может, и найдём чего. Я тебе весточку пошлю, мэтресса. Ты пока свои снадобья готовь. Тебе ведь – не мне – опасность грозит…

Фесс не успел спросить «какая?» – гнома крепко схватила его за рукав, призывая к молчанию.

– Благодарим тебя, мэтр, – склонила голову Эйтери. – Буду ожидать от тебя весточки. Идем, Неясыть.

* * *

– О какой опасности он говорил? – вцепился некромант в гному, едва только мастерская Аттеля осталась позади.

– О какой? – остановилась гнома. – Аттель – не только искусный кузнец, Неясыть. Он ещё и волшебник, хотя сам колдовство терпеть не может и считает, что от него всё зло.

– Нельзя сказать, что он уж очень далёк от истины, – проворчал некромант.

– Неважно, – строго сказала Эйтери. – Он почувствовал за твоими плечами тень… и теперь, я думаю, будет работать день и ночь без отдыха, чтобы только ты убрался поскорее из наших владений. Он прав: заново ковать заготовку фальчиона – на это ушли бы месяцы. Их у нас нет. Ни у меня, ни у тебя. Я помогаю тебе, Неясыть, но я должна думать и о цене этой помощи. Боюсь, как бы она не оказалась чрезмерной.

Наступило неловкое молчание.

– Прости, некромант, – гнома слегка тронула его локоть. – Ничего личного. Не хотела тебя обидеть. Но уж слишком могуча Тень… Надеюсь, ты меня поймёшь.

– Не волнуйся, Сотворяющая, – глухо отозвался Фесс. – Пойму, конечно же. Иначе и быть не может.

Неясно только было, как Аттель за столь короткое время сумеет сделать и фальчион, и глефу. Фесс спросил об этом гному.

– Аттель на всё способен, – отозвалась она. – Он ведь понимает, кто ты такой. Не думай, он теперь от наковальни не отойдёт, пока всё не управит.

Ночь Фесс провёл в пустой пещерке, куда стараниями Эйтери доставили и одеяла, и припасы, так что спал Фесс, можно сказать, с комфортом. Правда, некроманта всё время мучили какие-то смутные, непонятные видения. Он вновь видел себя во главе исполинской армии мёртвых, за плечами его развевался чёрный плащ с кроваво-огненной каймой.

Его пробудил звон колокола – так гномы начинали свой день. Не успел Фесс привести себя в порядок (для чего в глубине пещерки рачительные гномы устроили все необходимые приспособления весьма оригинальной конструкции), как на пороге бесшумно возникла Эйтери.

– Аттель прислал заготовку, – без всяких предисловий сказала гнома. Голос у неё был усталым, вид тоже: судя по красным глазам и набрякшим мешкам под ними, она не спала всю ночь.

– Клинок уже заточен. Осталась моя часть. Идём, к руке приложишь, – позвала она некроманта. – Думаю, Аттель вчера всех поднял, кого только можно. Украшения они, конечно, сделать уже не смогли. Надеюсь, ты не в претензии.

Некромант не был в претензии.

«Заготовка» лежала на девственно чистом «лабораторном» столе, замотанная в несколько слоёв просмолённой кожи. Гнома нетерпеливо распустила завязки.

Фесс не смог сдержать восхищённого вздоха. Ещё Кэр Лаэда неплохо разбирался в клинках, Фесс имел более чем обширную практику в Мельине; и сейчас он с первого взгляда понял, что оружие великолепно. Широкий и длинный, почти как эсток, с полутораручной рукояткой; правда, при этом довольно-таки увесистый. Даже, пожалуй, слишком увесистый. Некромант привык к куда более лёгкому оружию, он всегда старался брать ловкостью, а не силой. Фесс крутанул фальчион над головой – тяжеловато, ох тяжеловато, не под человеческую руку сделано.

Едва ли гномы специально переутяжелили клинок. Значит, так надо. Значит, придётся поупражняться.

Конечно, если он заточен как бритва, то выходить с ним против воина в тяжёлых доспехах не слишком-то разумно…

– Он разрубит, вернее, разрежет конский волос, – заметила гнома. – Я нанесу на него руны… но помни, что этот меч против живых будет не сильнее и не действеннее самого обыкновенного клинка. Тяжёлый, неудобный… Ничего не сделаешь, оборотная сторона губительности для неупокоенных. Как я тебе и говорила. Не получилось… Времени нет долго над этим колдовать; так что против живых…

– Против живых другое найдётся. – Фесс нетерпеливо облизнул пересохшие губы.

– Верно, – кивнула гнома. – А теперь…

– Мне уйти? – напрямик спросил некромант.

– Да. – Эйтери не опускала глаз. – Моя магия – для меня и моего народа, Неясыть. За тобой слишком страшная сила, чтобы я выходила на бой с нею в одиночку.

– Ты ошибаешься, Сотворяющая, – покачал головой Фесс. – В этой схватке ты не будешь одна…

– Я-то, может, и не буду, – хмыкнула гнома, – а вот ты будешь наверняка. Иди, иди, пожалуйста. Далеко не отходи только…

«В чужом доме слово хозяина слушай», – подумал Фесс.

…Он стоял, прислонившись к стене невдалеке от дверей в мастерскую Сотворяющей, когда в проходе внезапно раздались топот и взволнованные голоса. Правда, между собой гномы, само собой, не пользовались эбинским, Фесс не мог понять, о чём идет речь, – но всё стало ясно, едва только появились четверо гномов, рысью тащивших носилки с лежавшим на них раненым. Фесс вгляделся и мысленно присвистнул про себя. Раненый словно побывал в зубах левиафана или иного морского чудовища. Всё лицо покрывала сплошная корка запёкшейся крови, глаз не видно, правая рука неестественно вывернута – похоже на сложный перелом, левая тоже вся в крови. Низ тела был прикрыт пропитавшимся кровью плащом, и оставалось только догадываться, какая судьба постигла ноги.

Без всякого почтения гномы затарабанили в дверь Эйтери кулаками и ногами. Грохот, по мнению Фесса, точно мог разбудить мёртвого.

Очень опасно прерывать мага, когда он накладывает чары. Раз удавшаяся композиция может потом и не повториться. Заклятья тоже бывают уникальными и неповторимыми.

Однако на сей раз дверь распахнулась. На пороге возникла Эйтери, вокруг кистей её рук плясало самое настоящее рыжее пламя. Гномы невольно попятились – вид у маленькой чародейки был поистине грозный.

– Раненого принесли? – явно из уважения к Фессу гнома перешла на всеобще-эбинский язык. – Кто? Что?

– Север, – выдохнул один из гномов. – Эти самые… зомбя помяли. Лекари отступились… говорят, только…

– Только я, – горько повторила гнома. – Несите внутрь. Ставьте здесь. А теперь убирайтесь, да поживее!

Гномы не заставили просить себя дважды. Фесс заметил, что, выскакивая из мастерской, они дружно делали обрядовые жесты «отвержения Зла».

– Некромант, – Эйтери слегка задыхалась. – Иди сюда, некромант. Я не могу бросить руны. Займись бедолагой. Надеюсь, врачевать такие раны тебя учили?!

– Учили, – коротко бросил некромант. – Кипяток у тебя тут есть?..

…С первого взгляда было ясно: Север, что называется, не жилец. Можно было только дивиться, как он до сих пор умудрялся цепляться за жизнь. Лицо воина словно пробороздила лапа о семи когтях, разодрав кожу и мышцы до самой кости. На правом плече обнаружилась паскудного вида рваная, кусаная рана, сама рука тоже оказалась сломана – открытый перелом в районе локтя. Кольчугу на животе словно рассекло громадной косой; каким-то чудом внутренности до сих пор оставались на месте. Возможно, гнома спасло то, что в дело он пошёл, как видно, натощак. Ноги были все искусаны, стальные поножи – погнуты, а в нескольких местах так даже и пробиты. Раны уже источали зловоние, можно было не сомневаться – ко всему прочему имеется ещё и заражение трупным ядом.

Посох! Где посох?!

«Нет, Север, я не дам тебе умереть. Слишком много тех, кто имел несчастье встать плечом к плечу со мной, умерли за последнее время. Злая судьба гонит меня вперёд, подсказывая лишний раз, что нельзя задерживаться на одном месте, она беспощадно мстит тем, кто хоть на короткое время оказался рядом со мной, но это не значит, что я сдамся без боя!..»

Увы, не было у Фесса магических, молниеносно излечивающих любую рану амулетов. И того красного порошка, что не без успеха применяли солдаты Инквизиции, тоже не было. А были лишь гнев да неистовое, граничащее с помешательством желание: Север не должен умереть. Во всяком случае, не сейчас.

Фесс работал с какой-то обречённо-яростной отчётливостью. Прожигая в огне посоха острый скальпель, поданный гномой, решительно вскрыл запёкшиеся раны. Сейчас нельзя жалеть крови, её мы возместим потом…

Посох быстро теплел. Сила послушно переливалась в свободную руку некроманта. Что и говорить, близость к дракону давала определённые преимущества…

Сердце гнома ещё билось, но слабо, то замирая, то словно сжимаясь; сам он, наверное, уже спускался сейчас к Серым Пределам, по той самой Дороге-без-Возврата.

Гибнут уже не только те, кто следует за тобой, некромант. Смерть встаёт за плечом у каждого, кто, похоже, всего лишь попался тебе на дороге, – что же будет с помогавшей тебе гномой?..

Впрочем, об этом потом. Фесс заставил себя выбросить из головы всё лишнее. «Будем работать, как учил нас незабвенный Даэнур…»

Некромант быстрыми аккуратными движениями вскрывал каждую из ран. Обычные лекари пришли бы в ужас от его методов – его ладонь проходила над рассечённой плотью, с пальцев текло вниз тёмное пламя, мгновенно пожиравшее поражённую заразой ткань. Фесс болезненно морщился и рычал вполголоса – откат давал о себе знать. Обильно брызгала кровь, но уже чистая, не несущая в себе отравы.

Потом настал черёд сводить вместе разорванные жилы, сломанные кости, скрепляя их невидимым лубком, – от боли Фесс прокусил губу, но хватку на горле Силы не ослабил. И, наконец, последним аккордом – послал частицу мощи к замирающему сердцу гнома, заставляя его вновь биться.

– Уф… – Обессиленный некромант плюхнулся прямо на каменный пол рядом со своим пациентом.

Гнома была настолько поглощена своей работой, что не смогла даже кивнуть головой. Ворожила и ворожила над лежащим плашмя клинком, в воздухе одно за другим сгущались золотисто-алые облачка, плавно опускающиеся вниз, к лезвию. Фесс ощущал упругие толчки Силы – гнома оказалась настоящей волшебницей, и притом некромант не мог распознать ни одного из использовавшихся ею заклятий.

Север дышал затруднённо и с хрипом, но это уже не внушало опасений. Правда, Фесс вновь ощущал, насколько близко подобралась к нему эта Тень-Тьма, она стояла у самого плеча, заглядывая через него, словно примечая каждое движение некроманта.

Как бы не отлилось это моё искусство…

– Фух, наконец-то, – с облегчением выдохнула Эйтери. Гнома стирала выступивший на лице обильный пот. – Кажется, всё, некромант. Славный лепесток получился. Украшений, гравировок уж нету, ты не взыщи. И так едва успели. Только рукоять Аттель и окантовал как следует. Ну-ка, примерь. И… уходить тебе надо, некромант. Я, пока ворожила…

– Знаю. – Фесс отвёл глаза. – Тень. Она же Тьма. Или наоборот, что, впрочем, теперь уже совершенно неважно.

– Держи лепесток, – сказала гнома. Фесс уже заметил, что называть меч мечом гномы, в общем, как-то всё-таки избегали. – Держи и уходи. – Она чуть ли не выталкивала некроманта прочь. – Севера я досмотрю. Иди, некромант, иди, меч бери и уходи, нельзя тебе тут оставаться… Глефу сходи забери, наверняка готова уже…

Ошеломлённый этим напором Фесс дал маленькой гноме вытолкать себя за порог.

– Прощай, некромант, – раздалось уже ему в спину, и дверь захлопнулась.

Фесс остался стоять, растерянно держа в руке меч-фальчион. Непомерно тяжёлый, почти что неподъёмный.

Одиночество гнусно усмехнулось прямо ему в лицо.

Интерлюдия 1

Клара Хюммель была вне себя. Её отряд, судя по всему, наглухо застрял в Эгесте. «Расследование», которое она опрометчиво пообещала Мегане, давало такие результаты, что хоть кричи «караул». До последнего момента Клара не верила, что всё случившееся – результат осознанного действия, «значительного напряжения злой воли», как выразился дипломатичный ректор Анэто. Однако деваться ей было некуда. Перед ней прошли десятки свидетелей. Она сама выбирала, с кем говорить, опасаясь подтасовок, она сама долгие часы возилась, шипя и морщась от боли отката, стараясь выяснить с точностью до секунды, что же произошло на главной площади Эгеста, почему кафедральный собор лежит в руинах, а жители центральных кварталов с воплями и причитаниями всё еще хоронят погибших.

Она не верила, что Кэр мог устроить всё это специально. Она была боевым магом, прекрасно знавшим, что такое уличный бой в городе с массированным применением самых разрушительных заклятий. Кодекс боевого мага требовал, помимо всего прочего, достижения победы не ценой выжженной земли и гор трупов. И уж если ты штурмуешь большой город – то лишь в случае крайней необходимости.

Какова была необходимость у Кэра врываться в Эгест и устраивать всю эту кровавую бойню, Клара понять так и не смогла. Выглядело всё это довольно паршиво, если не сказать больше. Судя по всему, примерно так: некромант (она не могла заставить себя называть злого волшебника именем Кэрли, мальчишки, конечно, порой несносного, но не до такой же степени!) с боем вошёл в город, сломив сопротивление стрелков городской стражи, проник в здание Инквизиции, где вступил в схватку уже с их волшебниками. Пущенные в ход силы вырвались из-под контроля, начав разрушать всё вокруг. Некроманта выбили на площадь, где он с кучкой сторонников продолжил сопротивление, призвав себе на помощь мёртвых рыцарей, давным-давно погребённых в подвалах кафедрального собора. У некроманта была возможность уйти. Он мог бы прорваться сквозь ряды противника, но вместо этого предпочёл кровавую бойню, истребляя уже не только и не столько инквизиторов (к которым у него, похоже, были какие-то счёты), но простых горожан.

Число убитых измерялось сотнями. Десятки домов разрушены до основания, куда больше – сильно повреждены, да так, что проще построить новые, чем восстанавливать старые. И всё это – во имя чего? Зачем?.. Если нужно уничтожить вражеского полководца или, скажем, чародея, препятствующего успешному наступлению армии нанимателя, боевой маг мог воспользоваться десятками изящных, остроумных способов – наподобие стремительного и точного укола рапирой, а не устраивания грандиозной горной лавины, что завалит врага, но вместе с ним – и полдюжины деревень в долине, куда докатится и где потеряет силу каменная волна. То, что сделал Кэр, было просто… просто…

– Ну конечно же, проявлением натуры Разрушителя, – убеждённо сказала Мегана, которой – после долгих настояний – Клара все же приоткрыла чуть-чуть завесу тайны. – Я не сомневаюсь, что изначально Неясыть был просто человеком, сильным, решительным и храбрым. Таких-то Тьма и ловит в первую очередь. Тех, кто готов идти за горизонт, чтобы только изловить неводом опускающееся в океан солнце. И теперь нам предстоит сражаться уже не только с врагом, но и со своей памятью. Я была на выпускном испытании Неясыти. Впечатляюще. Более чем впечатляюще. Не люблю громких слов – но почти грандиозно. Громадные способности. Твёрдость духа. Целеустремлённость. Беспощадность к врагам и к себе. Идеальный материал для Тьмы, начавшей, наверное, ещё тогда лепить из него своего Мессию. И вот теперь – Эгест. Вы правы, почтенная Клара, с военной точки зрения нападение на Эгест – безумие. Акция, не достигшая своих целей. Если уж надо убить кого-то из высокопоставленных святых братьев – гораздо разумнее подкараулить их где-нибудь на дороге. Они часто путешествуют, охрана, как правило, невелика. Успех почти наверняка будет обеспечен. Опасности – куда меньше. Нет, почтенная госпожа Клара, то, что вы рассказали, подтверждает мою печальную догадку. Разрушителю только кажется, что он действует логично и разумно. А на самом деле – он одержим. Одержим Тьмой. Которая тоже не способна действовать последовательно и логично. Хаос, смятение и смерть – её стихия. Ей не нужны продуманные планы, потому что, как правило, таким планам легче всего помешать. Разрушитель начал путь к воплощению, путь крови и смерти, да простятся мне эти высокие слова. Не люблю их, но… на сей раз это и впрямь так.

– Я пока что в этом не уверена, – проворчала Клара. – Все говорят: Тьма, Тьма… что это такое? Каковы пределы её сил? Природа? Цели? Неужели никто из Светлых магов не озаботился понять это до конца?

– Как, почтенная Клара? – Мегана резким движением, в котором чувствовалась обида, смахнула волосы со лба. – Мы не можем приблизиться. Вы думаете, Белый Совет и Волшебный Двор не посылали экспедиции на запад? Вернулась только одна, лишившаяся половины кораблей…

– Это только цифры, – перебила велеречивую волшебницу Клара. – Как они погибли? Описания очевидцев? Рапорты магов, наблюдавших магическую составляющую происходящего?..

– Рапорты, – Мегана нехорошо усмехнулась, – являются сплошными каракулями. Свидетели-маги поголовно сошли с ума. Корабли довели обратно в Ордос капитаны, не имевшие представления о волшебстве. У нас нет ни одного достоверного свидетельства. Кто видел гигантских спрутов и кальмаров, поднявшихся к поверхности и топивших щупальцами корабли, пересекшие некоторую запретную черту, кто – обрушившиеся с небес смерчи, кто толкует о небывалом шторме… ни один рассказ не повторяется, почтенная Клара. Ни один. Мы ничему не можем верить. И не можем больше слать магов на смерть. Они слишком нужны здесь.

Клара помолчала. Разговор происходил в отведённом высокородным госпожам чародейкам покое, на верхнем этаже городской ратуши, прямо в виду разрушенного собора. Богатая обстановка, роскошные ковры, тяжёлые, шитые золотом занавеси, мрамор и золото, золото и мрамор…

Давящее мёртвое богатство. Клара предпочла бы простой шалаш в заснеженном лесу – само это место источало какие-то флюиды смерти. Боевому магу не раз и не два приходилось раскидывать свой шатёр на полях сражений, где только что легли в землю тысячи и тысячи, иногда – десятки тысяч и сотни, но никогда ничего подобного она не ощущала. Эгест разил смертью, чёрные ворота распахнулись, и теперь…

Скулы Клары затяжелели, взор остекленел. Она уже не слышала слов Меганы.

Эгест получил в той схватке смертельную рану. Взор боевого мага проникал глубже, чем у любого чародея, рождённого в Эвиале. Клара видела, чувствовала гибельную опасность, нависшую над городом, но не могла сказать, откуда будет нанесён удар. И что это будет за удар. Чума, нашествие неведомого врага, разверзшаяся земная твердь… всё, что угодно.

Мегана замерла, почувствовав неладное. Нарушать транс Клары, она, конечно же, не решилась, терпеливо ждала, пока гостья не вынырнет из неведомых глубин Астрала.

– Почтенная Мегана… надо уходить. – Эбинский давался Кларе всё лучше и лучше. – Город… может погибнуть.

– Что ты говоришь?! – подскочила Мегана. – Как так?! Почему? Отчего?..

– Погоди, – резко бросила Клара. – Мне надо понять это. И хорошо бы мне ошибиться.

– Я позову Анэто. – Мегана решительно двинулась к двери.

Клара зажмурилась, прижала пальцы к вискам. Прадедовские приёмчики, но иногда помогает… Глубже к сердцу угрозы она не смогла пробиться при всём желании, закрытый мир отвечал на каждую её попытку уколами ледяных игл, правая рука онемела, мысли путались – она чувствовала себя словно ныряльщик, пытающийся достичь не доступной в принципе глубины. Не хватало воздуха, и в конце концов Кларе пришлось отступить.

…Когда Мегана вернулась, приведя ректора Академии, Клара уже пришла в себя. Откаты напоминали о себе лишь сильнейшей головной болью, что по здешним меркам следовало считать как «дёшево отделалась».

Клара попыталась сколько-нибудь связно изложить свои ощущения – ей не хватило слов.

– Надо ли выводить народ из города? – тотчас же деловито поинтересовалась Мегана, стоило Кларе виновато развести руками в знак того, что она закончила.

– Не знаю, – покачала головой Клара. – Не помешало бы. Чтобы потом себя не проклинать…

– Это сделать нетрудно, – кивнул Анэто. – Мы поможем… но, госпожа Клара, при всей важности сих обстоятельств не могу не напомнить, что главнейшей нашей обязанностью представляется…

– Ан, хватит, – поморщилась Мегана. – Мы не на состязаниях по красноречию. Ты хотел сказать – надо сделать, что можем, для Эгеста – и как можно скорее двигаться дальше, отыскивая Разрушителя?

– Совершенно верно, – изящно поклонился ректор. – Судьбу Эгеста мы должны оставить в руках здешних магов и святых братьев. Надо принять все мыслимые меры предосторожности… но самим немедленно спешить дальше; ведь подобное может стрястись где угодно, в любом другом месте Эвиала!

С этим было трудно не согласиться, и Клара кивнула.

– Вот только как его обнаружить, этого Разрушителя? – выразительно вздохнула Мегана. – Наши заклятья здесь бессильны…

– Даэнур раньше хвастался, что почувствовал бы любого Чёрного мага за тридевять земель, – вскользь заметил Анэто.

– Тогда почему он до сих пор не здесь, этот проклятый дуотт? – топнула ножкой Мегана.

– А ты пустила бы его на наши тропы? Что говорит на эту тему Кодекс Ашура? – Анэто в свою очередь удостоил хозяйку Волшебного Двора более чем выразительным взглядом. – Вот то-то же… Если не хочешь, чтобы тебя замуровали заживо в бастионе Ашура…

– Постойте, погодите! – Клара всплеснула руками. Разумеется, она понятия не имела, что такое Кодекс Ашура, что такое названный его же именем бастион и почему кого-то надо замуровывать живьём. – Не надо пререкаться! Если… если тот, кого мы преследуем, и впрямь Разрушитель, что он должен сделать в первую очередь? Какова его цель? Что он станет делать?

– Что станет делать? – прищурилась Мегана. – Вы видели, почтенная госпожа Клара, – Разрушитель не подчиняется законам здравого смысла, так утверждают «Анналы Тьмы», наш самый древний и самый надёжный источник. Он уже показал себя, бессмысленно напав на Эгест. Он сильный чародей, справиться с ним нелегко, но, когда он примет сторону Тьмы окончательно… боюсь, тогда не хватит всей совокупной мощи и Волшебного Двора, и Академии…

– То есть он, подобно бешеному псу, станет кидаться…

– Совершенно верно, почтенная госпожа Клара. Подобно бешеному псу, он станет бросаться на первых встречных.

– Тогда нам воистину надо спешить. – Лицо Клары Хюммель в этот миг не выражало ничего, кроме одной лишь заботы о «малых сих» Эвиала. – Что говорят святые братья? Следы Разрушителя найдены?

– Нет, почтенная госпожа, – покачал головой Анэто. – Его след теряется невдалеке от города, и… как говорится в сообщении, там не обошлось без магии.

– Если он употребил магию, то тогда ещё не всё потеряно, – оживилась Клара. – Я смогу взять след.

– Разрушитель не применял магии, – покачал головой ректор. – Кто-то… кто-то встретил его там. Кто-то очень могущественный…

– Это облегчает задачу, – заметила Клара. – Очень могущественных персон в Эвиале наверняка не так много.

– Бесспорно, – склонил голову Анэто. – Однако…

– Короче, мне надо быть на этом месте, – решительно объявила Клара, вставая. – Могу ли я рассчитывать на вашу помощь, господа?

Вопрос, разумеется, был чисто риторическим.

* * *

Белая сова летела над заснеженными вершинами Железного Хребта. Мёртвые седые пустоши, бесконечные просторы ледовых полей, подступивших к самому берегу Моря Ветров, свирепые бураны, пронзающие ветры, – всё это осталось позади.

Белая сова лишь ненадолго задержалась на склонах Пика Судеб. Она не могла ошибиться – здесь определённо творилось нечто очень интересное, здесь обитала чудовищная по мощи Сила, – но задача у Сильвии была совершенно другая. Да и сама гора, похоже, вовсе не была расположена принимать у себя посланницу Архимага Игнациуса Коппера. Сильвия мгновенно почувствовала гнев хозяина горы и поспешила сорваться с уступа. Сильные крылья развернулись, и сова плавно заскользила вниз, к дымкам бесчисленных гномьих пещер и шахт на южных склонах хребта, к высеребренным по зимнему времени предгорным борам, за которыми уже виднелись грады и веси Эгеста.

Магия Игнациуса Коппера работала безотказно. Очень скоро Клара Хюммель будет в её руках. Она выполнит задание. И, похоже, господин Архимаг явно преувеличил его сложность…

Сильвия летела дальше.