Текст книги "Система права и ее строение: методологические подходы и решения"

Но это не означает плюралистичности юридической природы, правовой сущности образовательных отношений. Это свидетельствует лишь о том, что правовые отношения не ограничены отраслевым делением права и (или) законодательства, выходят за его рамки. В настоящее время образовательное право рассматривают или как самостоятельную отрасль права, или как часть гражданского права, или как часть административного права (к этому вопросу мы еще обратимся более подробно).[155]155
  См., напр.: Сырых В. М. Образовательное право как отрасль российского права. М., 2000; Шкатулла В.И. Образовательное право: Учебник для вузов. М., 2001; Федорова М.Ю. Образовательное право: Учебное пособие для вузов. М., 2004; Александрова Л. Б. Образовательное право России: становление и развитие в условиях реформ. Дис… канд. юрид. наук. Волгоград, 2005.


[Закрыть] Очень интересными представляются воззрения на структуру и систему права члена-корреспондента Академии наук СССР М.С. Строговича. Ученый стремился выявить закономерности формирования системы права, определить ее структурные элементы и сформулировать общетеоретические, т. е. выходящие за рамки конкретно-исторической правовой среды, положения в исследуемой области. Именно М.С. Строгович впервые, в связи с исследованием системы права, уделил обособленное внимание вопросу о структурной организации права как явления и феномена.

Ученый отмечал: «Право любого государства, в каких бы формах оно ни находило свое выражение, всегда представляет собою систему обеспеченных государственным принуждением социальных норм как некоторое единство. Выражено ли это право, в стройной системе конституции и кодексов, обличено ли оно в форму свода законов или оно представляет собою сложную ткань судебных прецедентов и Common Law, на которой лишь отдельные места вышиты узорами статутов, – это право едино в своей основе, внутренне согласовано во всех своих частях единством проникающих его принципов»[156]156
  Строгович М. С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 81.


[Закрыть].

Нельзя не согласиться с тем, что если юридические нормы правовой системы не будут взаимосвязаны и согласованы, то право не сможет выполнять своего сущностного предназначения, т. е. оказывать регламентарного упорядочивающего воздействия на акты социального поведения. Исходя из перечисленных М.С. Строговичем формирований, выводится, что ученый рассуждал именно о положительном праве, о праве, исходящем от органов публичной власти. В свою очередь, указанные М.С. Строговичем правовые компоненты отличаются устойчивостью существования и определяющей (решающей) значимостью в рамках корреспондирующих правовых систем.

Указывая на единство и целостность позитивного права, М.С. Строгович говорил о нем как о совокупном и целом явлении, давал именно его обобщенную характеристику. Трактовка ученого не предполагает отсутствия юридических пороков (например, избыточности или недостаточности нормативного правового регулирования). На это специально указывал и сам М.С. Строгович. Не отрицал ученый и возможности содержательной (смысловой) дифференциации права в рамках конкретного правового порядка. Таким образом, под свойством единства ученый подразумевал не формально-юридическую непротиворечивость нормативного правового материала, а целостность его исходных начал, общего содержания и функционального назначения. Можно сказать, что термин «единство» употреблялся М.С. Строговичем не в формальном, а в материальном значении.

Демонстрируя свою позицию, М.С. Строгович прибегал к следующему примеру: «В различные эпохи в отдельных государствах в праве могут находить то или иное выражение разнородные, иногда противоречивые классовые интересы, многие правовые институты могут быть архаичны, реакционны, тогда как другие могут выражать интересы передовых, прогрессивных общественных сил, – и все это в рамках одной и той же правовой системы. Далее, правовое регулирование может быть в большей или меньшей мере децентрализовано, рассредоточено по областям, по тем или иным частям государства, вследствие чего в отдельных частях (территориях) одного и того же государства могут применяться различные, друг другу противоречащие правовые нормы и правовые институты. Все это не устраняет единства права в его существе, в его основе. Все это лишь показывает, что единство права может быть осуществлено в самых различных формах и иметь самые различные степени»[157]157
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 82.


[Закрыть].

Действительно, о единстве можно говорить применительно к различным уровням сплоченности (связанности). Единство – оценочная категория. Например, можно заявлять о единстве как общества, так и семьи. Однако при этом подразумевается различная степень

близости, взаимодействия, взаимозависимости. Подобные различия не отрицают самого факта содержательного единства каждого из указанных институтов. Оба могут быть охарактеризованы в качестве единых. Но формы проявления (а равно уровни и степени) единства, различны. В нашем примере первой формой выступает общество, а второй – семья.

Мы полностью присоединяемся к идее М.С. Строговича о единстве права. Она предполагает рассмотрение системы права не только с учетом ее практико-организационного значения, но и в контексте конкретно-исторической и юридико-типологизационной (правосистемной) многовариантности проявлений права как явления и феномена. Такой подход нацелен на выявление именно закономерностей формирования и функционирования системы права, на определение ее структурных элементов. Единство проявляет себя и в универсальных характеристиках (признаках) права, и в системе конкретно-исторического положительного права.

Свойство системности также присуще праву любого государственно-организованного общества. Без него не реализовывалась бы юридическая регламентация актов социального поведения. Применительно к дефиниции права указанное выше свойство выражается в таком признаке права, как системность. Само же право трактовалось ученым как «…надстройка над господствующей системой производственных отношений… выражение воли господствующего класса»[158]158
  Строгович М. С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 81.


[Закрыть]. Таким образом, в соответствии с марксистским учением право рассматривалось М.С. Строговичем в качестве такой надстройки над базисом, которая имеет своим источником волю властвующего и выступает инструментом политико-государственного управления, осуществляемого в интересах экономически сильного субъекта.

По словам М.С. Строговича, «Воля господствующего класса, обусловленная производственными отношениями данного общества и выраженная в праве, придает праву единство содержания, единство проникающих его принципов. Именно этим объясняется то, что правовые системы различных государств одной и той же социально-экономической формации имеют не только сходство, но и общность основного содержания, общность основных правовых институтов, как бы ни были велики различия между этими системами. Строго централизованная французская система кодифицированного права… или… своеобразная английская казуистическая система Case-Law.. родственны друг другу в своей основе, в своем существе, в своих институтах, ибо обе они – разные варианты буржуазного права»[159]159
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 82.


[Закрыть].

По М.С. Строговичу получается, что типы права обусловлены не спецификой объединенных в правовые семьи правовых систем, а особенностями производственных отношений в рамках той или иной общественно-исторической формации. Сообразно этой методологии общественно-экономическим формациям будут соответствовать определенные типы права, так же как им соответствуют и определенные типы государства. В этом отношении подход М.С. Строговича представляется нам возможным, но не оптимальным (по причине недостаточной информативности).

В конечном итоге ученым указывалось, что под единством права подразумевается единое социальное содержание, базирующееся на общности (единстве) фундаментальных установлений (принципов). При этом по отдельности формально-юридические источники могут быть противоречивыми или недостаточными для качественного правового воздействия, «особенно если право не кодифицировано или мало и плохо кодифицировано. Но нормы права и источники права – не одно и то же. Источники права – это способы создания, выражения и закрепления норм права, сами же нормы права – эти действующие правила поведения… Поэтому дробность, разнородность, иногда противоречивость источников права, не устраняет единства права как системы действующих в обществе и обеспеченных государственным принуждением норм, т. е. правил поведения»[160]160
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 82.


[Закрыть].

Интересно, что разночтения между различными элементами позитивного права М.С. Строгович относил на счет форм выражения норм права, а не конкретных правил поведения (отраженных в правовых нормах). При этом не ясно, имел ли ученый в виду разночтения внутри отдельных видов форм выражения юридических норм или же между различными по своей видовой принадлежности формально-юридическими источниками. По контексту речь вполне может идти как о первом, так и о втором варианте.

Но непонятно, как можно говорить о единстве правил поведения, если в целом отображающие их юридические источники противоречивы? Возможно ли единство элементов (правовых норм) без единства целого (форм их выражения)? Мы можем лишь предположить, что такие изречения обусловлены, с одной стороны, уже сформированными в ходе первой дискуссии воззрениями на систему права, а с другой стороны, – необходимостью обоснования позиции, согласующейся с выработанным в ходе первой дискуссии подходом. Возможно, М.С. Строговичу требовалось показать, что научный подход к системе права должен разрабатываться на основе норм права, а не форм их выражения.

Так или иначе, ученый указывал, что и на систему права распространяется принцип единства. Этот принцип свойственен праву в целом. Но наряду с единством для системы права характерно и размежевание нормативного правового материала. «Всякая… система в большей или меньшей степени дифференцирована, распространяется на различные области общественных отношений, в зависимости от чего право всегда делится на более или менее отграниченные друг от друга отрасли. Степень этой дифференциации может быть различной на различных ступенях развития общества»[161]161
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 82.


[Закрыть].

Итак, ученый одним из первых обратил внимание на такие свойства системы права, как единство и дифференциация (на которые постоянно указывается и в настоящее время[162]162
  См., напр.: Волкогон Т.А. Система права в условиях обновляющегося общества. Дис… канд. юрид. наук. Барнаул, 2006. С. 38–53.


[Закрыть]). Полагаем, что нет необходимости дополнительно доказывать отсутствие противоречия между данными свойствами. Ярким примером одновременного воплощения и целостности, и юридического подразделения служит сама правовая норма (состоящая из нескольких структурных элементов).

Дифференциация советского социалистического права, по словам М.С. Строговича, проявляется в выделении в нем отраслей. При этом ученый присоединился к представленному в ходе первой дискуссии определению системы права как совокупности норм права какого-либо общества, взятой в своем единстве и делении на различные отрасли. Мы же отметим, что данная в ходе I Совещания формулировка содержит лишь характеристику, но не дефиницию системы права. По сути, это всего лишь высказывание о системе права, но не определение ее понятия.

Рассуждая об областях правых норм, М.С. Строгович отмечал, что в системе права, «хотя и без изменения основной номенклатуры отраслей… произошли громадные изменения в самом содержании этих отраслей (главным образом государственное, административное и гражданское право)»[163]163
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 84.


[Закрыть]. Отсюда выводится, что отрасли, по мнению ученого, являются константными элементами правового строения. Вместе с тем, в каждый конкретно-исторический момент содержательное наполнение отраслей права может быть различным.

Но для нас вопрос заключается в том, отражает ли деление права на отрасли систему права исчерпывающим образом. Сам М.С. Строгович отмечал, что скрепляющим звеном всего нормативного правового материала является упорядоченность его внутреннего строения. Он говорил: «Свое практическое и логическое выражение система права находит в классификации правовых норм по отдельному признаку, служащему основанием деления норм права на отрасли… В этом отношении построение системы права подчиняется определенным логическим правилам, согласно которым строится всякая научная классификация… Но суть проблемы построения системы права не в классификации… Проблема системы права – проблема не формально-юридическая, а методологическая, и она вовсе не сводится к простой распланировке правового материала по рубрикам и разделам, а свой смысл имеет в раскрытии в праве реальной связи правовых явлений, существующих в обществе»[164]164
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 85.


[Закрыть].

Рассматривая данную мысль в контексте наличия различных типов правопонимания отметим, что структура системы позитивного права должна базироваться на сущности (сути) права. В высказывании же М.С. Строговича не ясны три момента. Почему основание деления права на отрасли должно заключаться в одном единственном признаке? Почему система права должна непременно состоять из отраслей (откуда взялась эта априорность отраслевого уклада права)? Являются ли система и систематика права, с позиций ученого, идентичными или же различными понятиями? И если эти понятия не тождественны, то в чем заключается разница между ними?

Ответов на данные вопросы у М.С. Строговича нет. Тем не менее, ученому удалось очень точно обозначить тезис о том, что система права должна отражать реальные правовые связи и отношения. И в этом смысле верный подход к установлению указанного отражения будет свидетельствовать о надлежащей объективации (т. к. достоверность познания зависит от верности методологии).

По меткому замечанию М.С. Строговича, «Система права представляет собою выражение в действующем праве основных закономерностей общественной жизни»[165]165
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 85.


[Закрыть]. Система положительного права отталкивается от закономерностей общественных отношений. По словам самого С.М. Строговича, «Система права… выражает материальные условия, производственные отношения… общества. Закономерности общественных отношений проявляются в праве и определяют его систему. Следовательно, построение системы права не сводится к логической обработке и размещению позитивного правового материала, хотя необходимо и это, а в своем существе заключается в раскрытии в действующем праве закономерностей общественной жизни в той мере, в какой они проявляются в праве и определяют его»[166]166
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 85.


[Закрыть].

В разрез с воззрениями ученого, нам представляется, что модель системы права должна базироваться не на раскрытии закономерностей общественной жизни, а на установлении онтологических закономерностей самого права. Полагаем, что система позитивного права должна отображать внутренние связи права в широком смысле слова. Компонентами позитивного права являются юридизированные закономерности социального общения. С этих позиций структура системы права не может рассматриваться (познаваться, исследоваться) в отрыве от принципов права.

Примечательно, что М.С. Строгович оперировал и термином «структура», и термином «система» (права). Случайность ли это, или ученый различал соответствующие понятия – точно не ясно. В любом случае он не обосновывал такой разницы, акцентируя внимание на том, что система действующего права представляет собой не что иное, как систему правовых предписаний, отображающих ценное для социума поведение. Кроме того, по М.С. Строговичу, система права носит объективный характер, т. к. она не выстраивается по произволу исследователя, а органично присуща самому явлению и имеет не только внешние (нормативно-юридические), но и внутренние (содержательные правовые) характеристики.

Научное познание и отображение системы права возможно именно ввиду ее объективного характера. В том или ином проявлении система права присутствует в любом обществе и на протяжении всего периода действия права. На этом основании М.С. Строгович возражал против научного агностицизма в решении вопроса о системе права. «Если систему права оторвать от обуславливающих ее закономерностей общества и рассматривать… как некоторое произвольное построение, неизбежно получится вывод о бессилии правовой науки разработать систему права. К такому выводу, например, пришел Буркхардг… Довольно бесплодный способ научного исследования»[167]167
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 85.


[Закрыть].

Представляется, что высказывание М.С. Строговича о том, что Я.К. Буркхардг решал вопрос о системе права с позиций агностицизма, требует уточнения. У Я. К. Буркхардта речь скорее шла об утилитаризме, о практическом прагматизме.

Я.К. Буркхардг писал, что функция системного упорядочения отдельных правовых норм должна реализовываться, прежде всего, самими законодателями. При этом о правовых обычаях и прецедентах у зарубежного правоведа речи почему-то не шло. Кроме того, рассуждения Я. К. Буркхардта относимы только к национальным правовым системам. По Я.К. Буркхардту получается, что если нормотворец корреспондирующую совокупность задач реализовал и создал единый, целостный, систематизированный внутригосударственный нормативный правовой массив, то деятельность доктрины и практики сводится только к его познанию, разъяснению и реализации. Эта деятельность должна быть нацелена на оптимизацию содержания и систематизацию нормативного правового материала. Если нормотворец свою задачу или не реализовал, или исполнил ее ненадлежащим образом, – т. е. если внутренний нормативный правовой массив не отвечает требованиям единства, цельности и последовательности, – то правоведы могут лишь отметить допущенные погрешности (не имея при этом возможности давать нормотворцу какие-либо директивы)[168]168
  BurckhardtJ.K. Methode und System des Rechts. Zurich, 1936. S. 125, 126.


[Закрыть]. Таким образом, у Я.К. Бурхардта исследование системы права в чистом виде возможно лишь в рамках такой умозрительной ситуации, при которой позитивный правовой материал полностью отсутствует, но должен быть создан.

Отметим также, что во взглядах Я.К. Бурхардта и М.С. Строговича существуют схожие черты. В частности, по мнению обоих ученых в вопросе о системе права речь должна идти о познании фактического, действующего нормативного правового материала. Так, по словам советского правоведа, «Система права представляет действующее право в состоянии относительной стабильности, в состоянии как бы покоя в течение некоторого периода времени. Поскольку система права извлекается путем научного анализа из действующего законодательства и иных источников права, позитивно-правовой материал берется для исследования в том виде, в каком он сложился и действует в данный момент. Поэтому система права дает изображение действующего права в его сложившемся, установившемся виде, в тех устойчивых формах, которое приняло действующее право. Логическим выражением системы права является классификация правовых норм, а всякая классификация берет классифицируемые объекты как бы в «застывшем» виде, как некоторые определившиеся стабильные элементы»[169]169
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 86.


[Закрыть].

По утверждению М.С. Строговича, познание системы права осуществляется посредством исследования форм выражения юридических норм. Это утверждение имеет и позитивные, и негативные стороны. С одной стороны, право действительно отображается посредством форм, содержащих информацию о сути явления. С этих позиций любой субъект специально-юридического познавательного процесса при решении вопроса о системе права должен обращаться к формам выражения правовых норм. С другой стороны, – возникает вопрос о том, почему М.С. Строгович говорил только о фактически существующем правовом материале. Получается так, как будто выявление тех элементов, которые должны быть, но по каким-либо причинам в действующем праве отсутствуют, не входит в круг задач познающего субъекта. Но ведь ценность исследования, не отягченного методологической, преобразующей и эвристической функциями существенно снижается!

Тем не менее, именно у М.С. Строговича впервые в советском правоведении четко ставится и решается вопрос о соотношении системы права и систематики нормативного правового материала. Последняя признается логическим слепком первой (подобно тому, как формула «если – то – иначе» является логической моделью структуры правовой нормы). При этом ученый упоминал о наличии в системе права константных компонентов. Логично считать, что те «застывшие стабильные» (константные) составляющие, о которых говорил ученый, есть не что иное, как структурные элементы права. Жаль только, что М.С. Строгович никак не обозначил, о каких именно составляющих он вел речь. Он не указал, что к ним относится, что ими является, что под ними понимается.

Другой вопрос состоит в том, что именно отображают застывшие стабильные элементы позитивного права. Если имеется в виду лишь действующее право, то отображение никогда не будет полностью достоверным, т. к. оно не позволит выявить универсальные характеристики права и не покажет динамичности нормативного правового материала. Кроме того, получается, что система права, познанная посредством изучения нормативного правового материала, т. е. система действующего позитивного права, отображает все тоже действующее позитивное право. К чему такая конструкция? Предмет, эмпирическая база и результат познания при ней совпадают. Это методологически не верно. По всей видимости, М.С. Строгович все-таки подразумевал нечто другое, т. к. представленная трактовка не согласуется с общим контекстом рассуждений ученого. Позволим себе предположить, что в данном случае речь идет о текстовой погрешности изложения материала.

Характеризуя систему права, М.С. Строгович указывал на ее информативно-прогностическую функцию. С одной стороны, система права демонстрирует срез существующего права, тем самым предоставляя информацию о нем. С другой стороны, подобная информация позволяет делать прогнозы относительно дальнейшего развития права. Кроме того, ученый отмечал такое свойство системы права как стабильность. Оно заключается в постепенном, поступательном развитии элементов системы.

Итак, в целом М.С. Строгович выделял следующие семь свойств системы права: общее содержательное единство, внутренняя дифференциация, зависимость от сущности права, взаимосвязь с формами выражения норм права, информативность и прогностичность, стабильность структурных элементов.

Ученый акцентировал внимание на рассмотрении системы права и ее структуры в качестве средства познания позитивного права. Он отмечал, что это познание необходимо для оптимизации реализации норм права, совершенствования механизма правового воздействия. Подобный подход свидетельствует о приверженности ученого к доктринально-диалектическому подходу к трактовке системы права и ее структуры. «Хотя система права по видимости представляется как законченная, согласованная во всех частях и безпробельная, – она изучается при помощи метода материалистической диалектики со всеми присущими ей действительными противоречиями… Такой подход дает возможность понять не только систему права каждой социально-экономической формации в целом, но и любой юридический институт в прошлом и настоящем, а равно обнаружить скрытые тенденции развития права в целом и в отдельных его частях»[170]170
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 88.


[Закрыть].

При оценке этой трактовки возникает вопрос: каково соотношение между тенденциями и закономерностями развития права? Нам представляется, что именно в совокупных тенденциях развития права отображаются общие закономерности формирования не только системы права в целом, но и ее структурных элементов в частности. Например, тенденция усиления частноправового начала нормативной юридической регламентации корреспондирует закономерности формирования одноименного элемента в структуре системы права.

По отношению же к системе действующего права указанная выше тенденция проявляется в закономерном расширении частноправовой сферы юридической регламентации.

Но в воззрениях М.С. Строговича нам вновь не ясно, почему он считал, что для научного конструирования системы права не может быть использована совокупность факторов. Никаких комментариев на этот счет ученый не дал. Он ограничился лишь указанием на то, что «для построения системы права необходимо разделение норм права на… отрасли, различаемые… по определенному существенному признаку. Этот признак должен быть таким, чтобы им объяснялись отдельные отрасли права… Для того чтобы дать подлинно научную классификацию правовых норм, необходимо выйти за пределы самих правовых норм и войти в область тех явлений, которыми право определяется… Материалистически построенная система права должна опираться на различия регулируемых правом общественных отношений… Всякое иное основание систематизации правовых норм будет произвольным, случайным, искусственным… По различиям регулируемых правом общественных отношений конструируются отдельные отрасли права, а единство системы общественных отношений данной формации определяет и единство системы права, связь его отдельных отраслей»[171]171
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 88, 89.


[Закрыть].

Предмет правового регулирования должен выступать критерием систематизации нормативного правового материала потому, что он имеет в своей первооснове общественные отношения, т. е. именно материальную составляющую. Право регулирует общественные отношения путем воздействия на поведение субъектов (лиц). В этом заключается его сущностное предназначение. Самой элементарной, логически и формально завершенной частицей положительного права является юридическая норма.

В связи с этим, кратко обращаясь к соотношению социальных регуляторов, М.С. Строгович указывал на специфические черты норм права. Во-первых, именно нормы позитивного права исходят от государства. Во-вторых, только реализация норм обладающих юридической силой может обеспечиваться государственным принуждением. Таким образом, ученый не указывал на такие отличительные признаки права как общеобязательность и формальная определенность. Отсутствует у него и четкое указание на признак системности. Впрочем, последний легко выводится из общего контекста рассуждений М.С. Строговича.

Выделив специфику права, ученый сформулировал положение о том, что его воздействие осуществляется посредством предписания, дозволения или запрещения. Таким образом, опосредованным путем М.С. Строгович все-таки указывает на значимость метода правового регулирования.

Деление права на отрасли предопределено наличием в социальной жизнедеятельности различных, хотя и взаимосвязанных, но все-таки дифференцированных секторов (областей). Не суть важно, как конкретно именовать эти сектора – отраслями, блоками, направлениями или как-то иначе. Важно то, что их объективность предопределена социальными интересами и потребностями, т. е. насущной необходимостью, практикой. Наличие же отраслей в социальной жизни обусловлено самим ее содержанием. Например, пока членам социума необходима продукция фабрик и заводов, можно говорить о существовании промышленного сектора; до тех пор, пока есть потребность в получении консультаций, посреднической помощи (и пр.), можно говорить о наличии сектора оказания услуг. Право, будучи единым по своему содержанию, также включает в себя взаимосвязанные, но относительно обособленные составляющие. Их, по устоявшейся терминологии, принято называть отраслями. Но, при желании, без потери содержательного значения, можно именовать также ветвями, областями, сферами (и пр.). Наличие отраслей в праве обусловлено многообразием того аспекта социального взаимодействия, который именуется правовыми отношениями.

В общем, обособляясь по предмету правового регулирования, правовые нормы отражают определенное содержание. М.С. Строгович отмечал, что материальный критерий следует признать надлежащим, ибо без отображения содержания нельзя говорить о достоверности системы права, о выполнении ею информационной функции. Именно предметный критерий позволяет выявить и выразить в формально-юридических построениях содержательную сторону правовой жизни.

Значение предметного показателя действительно нельзя недооценивать. Но должны ли совпадать отрасли права с тем, что составляет их содержание, т. е. с общественными отношениями? И если правовые отношения являются разновидностью общественных отношений, то должна ли правовая дифференциация исходить из подразделения общесоциальных отношений? Иными словами, должен ли перечень отраслей права полностью совпадать с перечнем отраслей общественной жизни?

Представляется, что совпадения перечней отраслей общественной жизни и отраслей права не должно и не может быть. Общественные отношения, как содержание правового воздействия, являются именно схемой, моделью построения и систематизации нормативного правового материала. Не более того.

Согласно М.С. Строговичу, система права предполагает построение нормативного правового материала по принципу основаннной на материальном критерии классификации. Исходя из предметного фактора, правовые отношения сверяются, сопоставляются с конкретными нормами права, распределяются по отраслям права. Это означает, что специально-научной первоосновой построения системы права М.С. Строгович считал правовые (или, как говорил сам ученый, юридические) отношения. Эти отношения составляют предмет регулирования отрасли права. Изменения в правовых отношениях сказываются на строении системы права. В этом проявляется сочетающийся со стабильностью динамизм системы. «Правовые отношения выражают различные области общественных отношений, и мы можем усмотреть отдельную самостоятельную отрасль права там, где… правоотношения, выражающие тот или иной вид общественных отношений, приобретают устойчивый, определенный характер и специфические черты… Таким образом, при построении системы права устанавливаются различные отдельные группы правоотношений в зависимости от их содержания, от тех общественных отношений, которые в них находят свое выражение»[172]172
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 90.


[Закрыть].

Но правовые отношения отличаются не только тем, какой аспект (срез) социальных отношений они представляют, но и тем, какими способами регулируется общественное взаимодействие. Поэтому, «всякое правоотношение представляет собою единство предмета и метода регулирования… Когда мы изучаем какое-либо правоотношение… мы в нем видим и то отношение, которое регулируется, и тот способ, которым эти отношения регулируются»[173]173
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права// Советское государство и право. 1946. № 2. С. 90.


[Закрыть].

В данном случае указывается уже на два критерия формирования отраслей права: родовое содержание правовой регламентации и способы оказания на соответствующее содержание юридического воздействия. При этом способ (правового регулирования) почему-то отождествлялся ученым с методом (правового регулирования), хотя в действительности понятие метода шире и включает в себя несколько составляющих.

Среди всего спектра приемов и способов правового воздействия на общественные отношения М.С. Строгович выделял два базовых: императивный и диспозитивный. Эти методы совместимы, не являются единственными и представляют собою полярные варианты воздействия на предмет правовой регламентации.

«При изучении всего многообразия правовых норм и правоотношений… мы обнаруживаем два основных метода… которые, условно можно назвать методом прямых властных распоряжений и методом автономных отношений… Иногда и оба метода имеются налицо вместе. Метод… автономии заключается в том, что в правоотношениях… участники… выступают как равноправные субъекты, как субъекты друг другу не подчиненные… В этих правоотношениях субъекты как бы стоят на одной плоскости, они сами определяют в тех или иных пределах условия своих взаимоотношений… Конечно, правоотношения равноправных субъектов не исключают возможности фактического неравенства… Но с точки зрения права они равны, ни один не имеет преимущества перед другим. Метод властных распоряжений заключается в том, что в соответствующих правоотношениях, по крайней мере, один участник выступает как орган власти, действующий во исполнение своих полномочий… и наделенный правом устанавливать для другого участника… обязательные… условия поведения… Это, так сказать, крайние, наиболее резко выраженные методы правового регулирования. Между ними имеются различные переходные ступени, промежуточные формы»[174]174
  Строгович М.С. Принципы системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. № 2. С. 91.


[Закрыть].