Текст книги "О чем тоскует могильщик?"

Глава 2
Течение реки не повернуть вспять

По-детски сладко спала Крис на мягком диване в квартире брата, когда ее разбудило настойчивое дребезжание телефона.

– Да, – сонным голосом ответила она.

– Ты там совсем с катушек слетела, что ли?! – кричала на том конце виртуального провода Маша. – Начальница рвет и мечет, что тебя нет на рабочем месте.

– Интересно! – возмутилась Крис. – А не она ли меня вчера с работы выперла?

– Так две недели надо отработать. Ты че, не в курсе?

– Она мне этого не говорила.

– Это и так всем известно.

– Ну уж нет, не пойду, пусть сама отрабатывает.

– Кристин, тебе еще за сумку расплачиваться, и знаешь же, на что она способна, лучше приходи, я скажу ей, что ты про отработку не знала, успокоится на пару часов.

– Ой, ладно, скоро буду, – лениво и обреченно простонала девушка.

«Ну, вот тебе и свобода закончилась», – Крис блаженно потянулась и бодро вскочила на ноги. Прислушалась к тишине в квартире и отправилась искать кого-нибудь, но нашла только записку на кухонном столе.

«Никита на работе, я с мелким гуляю, завтрак на плите. Ира».

У брата была счастливая, крепкая семья, они уже семь лет жили вместе и пока не ссорились, по крайней мере, не выносили сор из избы. Все у него по жизни шло гладко: и личная жизнь, и работа, и хобби – айкидо, не то что у Кристины, с самого начала все наперекосяк. Ну да нечего об этом.

Без церемоний порывшись в гардеробе Иры в поисках чистой блузки для костюма, Крис, не дождавшись ее возвращения, вызвала такси и полетела на работу. У нее появилась надежда, что управляющая передумает и оставит за ней это место, если увидит, как она безупречна. Не может же один день перечеркнуть все ее старания. Новое место найти будет сложно, возможно, даже придется переехать в Петербург, а ей этого не хотелось.

И вновь завертелась привычная карусель. С налетом фатализма Крис думала о том, что еще могло бы такое произойти, и даже была готова к новой пакости от Сани. И новое происшествие не заставило себя долго ждать.

Работая за стойкой, девушка не сразу поняла, о чем шепчутся вокруг и что означает тревожная суета. А потом были эти люди в полицейской форме, от вида которых лицо Крис непроизвольно покрылось капельками пота.

– Что происходит? – спросила она у охранника.

– Труп в номере люкс. Убийство. Кровища.

– Жуть, – только и нашла, что сказать девушка, спокойно вернувшись к работе, ведь это ее не касалось, а подробности совсем скоро и сами до нее доползут, но она не думала, что таким образом.

Где-то через час к ней подошла Татьяна Сергеевна и зло прошипела.

– Вот, Карельская, спасу с тобой нет, так и чуяла, что ты проблемная. Иди в номер, там тебя полицейские ждут на допрос.

– В какой номер? Я-то при чем? – искренне удивилась Крис.

– 516, люкс, – ответила управляющая, а у девушки подкосились ноги, ведь этот тот самый номер, куда она вчера перед уходом заходила.

На ватных ногах Кристина направилась к лифту, лихорадочно соображая, что говорить, пока поднималась на пятый этаж, окончательно сбилась с мысли и плюнула на заготовки, найдя их бесполезными.

Дверь в номер была закрыта, девушка постучалась, и она в ту же секунду распахнулась.

– Вы кто? – спросил полицейский, дежуривший у входа.

– Кристина Карельская.

– Дима, Карельская пришла, – крикнул он в сторону спальни, а работавшие в гостиной криминалисты машинально обернулись.

– Пусть пройдет, – послышался ответ.

– Проходите.

Неуверенно Крис переступила порог и шагнула в сторону огромной кровати, на которой багровым пятном сразу притянул к себе ее взгляд труп мужчины, того самого Мишеля Бергова. Она не могла оторваться от этой одновременно ужасающей и завораживающей картины. Только вчера он был жив, говорил с ней, она смотрела в его по-детски наивные глаза, а теперь он лежит бездыханным телом с топориком поперек горла, и его благородное лицо и русые волосы забрызганы каплями крови, а голубая рубашка в темных пугающих разводах.

– Вы знали его? – раздался за спиной девушки вопрос.

– Как постояльца. – Она повернулась, с трудом оторвав взгляд от жертвы, и вызывающе посмотрела на вопрошающего мужчину.

Ему было на вид около сорока, брутален, зеленоглаз, но симпатии не вызывал, так как даже если он и был в штатском, Крис знала, что он полицейский, а вчера она потеряла доверие к ним.

– Что вы так на меня смотрите? Могу ведь подумать, что дело нечисто, – усмехнулся он, а в ответ получил лишь ледяной ненавидящий взгляд. – Пройдемте в другую комнату. Мне надо задать вам несколько вопросов.

Они прошли в гостиную и сели в кресла.

– Следователь Дмитрий Шубин, – представился он, вынимая из кармана маленький блокнот и ручку. – Значит, вы администратор Кристина Карельская. Верно?

– Да. – Лицо Крис вновь покрылось капельками пота от свежих воспоминаний.

– Вам нехорошо? – не ускользнула от его взгляда смена ее самочувствия, он наблюдал цепким взглядом, словно коршун, читая каждое движение лицевых мышц девушки.

– Нет, все в порядке, первый раз такое увидела. – Холод ее тона насторожил следователя, но он читал его неверно.

– Расскажите о контактах с потерпевшим.

– Я говорила с ним три раза. Первый раз – при регистрации, потом он подходил к стойке в тот же день и просил порекомендовать службу такси, и третий – вчера вечером. Это было уже после окончания моей работы, он просил подняться к нему в номер и разобраться с кондиционером.

– С кондиционером?

– Да.

– И вы пошли, хотя ваш рабочий день закончился.

– Я пыталась объяснить ему, что теперь не моя смена и перенаправить к другому администратору, но он был очень расстроен и плохо понимал. Мне было проще и быстрее помочь ему.

– Что вы делали в номере?

– Отрегулировала его кондиционер, показала, как пользоваться, и ушла.

– И все?

– И все. – Крис смотрела прямо в его зеленые глаза, будто ей нечего было скрывать.

– В номере ничего странного не заметили?

– Нет, – помотала она головой.

– Что ж, Кристина, спасибо за откровенность. – Следователь сделал ударение на последнем слове и встал, давая понять, что допрос окончен.

Каждый раз, проходя мимо стойки администратора, Татьяна Сергеевна одаривала Крис уничтожающим взглядом, что сильно удивляло девушку, ведь ничего заслуживающего такого отношения она не сделала, даже беседа со следователем была крайне безобидной. Она твердо решила держаться достойно до конца и отработать, как полагается, с полной отдачей. А что до всяких истеричных старых дев, то ей все равно, она уподобляться не станет, нервы дороже.

Но ожидаемого спокойствия не было. Нет, Крис не думала о рассылке резюме, сейчас перед ее глазами в свободное от постояльцев время стояло мертвое лицо Мишеля Бергова.

«Придется найти того человека, которому он просил передать пакет, – решила девушка. Она могла бы отдать его следователю, но, во-первых, он остался в сумке, а она в багажнике машины брата, во-вторых, они теперь все для нее из враждебного лагеря, а в-третьих, как ни крути, а это была последняя воля покойного. – А что, если он погиб именно из-за него? Это его странное поведение, в баре он сильно нервничал, а отдав пакет, успокоился, изменился в лице». На секунду ей стало страшно, но быстро отпустило по беспечности, свойственной молодости.

В отеле был наплыв местных репортеров, поначалу управляющая хотела все обстряпать по-тихому, но получила нагоняй от учредителя, который считал, что такие неординарные события делают широкую рекламу отелю. Крис слышала, как он кричал на нее в трубку, что нет человека, который не знал бы гостиницу «Англетер». А почему? Вот-вот, пришлось и Татьяне Сергеевне с перекошенным лицом неуклюже давать интервью местным каналам, а после валяться у себя в кабинете с приступом мигрени.

– Заканчиваете смену? – Дмитрий подкрался неслышно, Крис шарахнулась от стойки. – Простите, не хотел напугать. Я бы желал побеседовать с вами еще раз, не так официально, за чашкой чая.

– О чем? – уставилась на него девушка.

– О покойном, конечно. Вы же не подумали, что я решил приударить за вами? – Он широко улыбнулся, но наткнулся все на тот же ледяной взгляд в ответ.

– Как угодно, я освобожусь через пару минут, подождите меня на диване, пожалуйста, – деловито ответила Крис.

Минут через десять они сидели в местной кофейне и заказывали чай с пирожными.

– Что порекомендуете, Кристина? – спросил Дмитрий. – Я вообще-то любитель сладкого.

– Есть на разный вкус, не могу точно сказать, что подойдет именно вам, – сухо ответила она, не желая менять тон, ее не обманешь, знает она этих шакалов с корочками.

– Ну, тогда эклеры. Уж они-то точно не должны подвести, – улыбнулся он официанту.

Маленький уютный зал в это время суток был почти пуст, гости перебрались на верхний этаж, где располагался панорамный ресторан, и там ужинали и попивали дорогие напитки. Крис чувствовала себя почти так же, как в клетке, и сидела прямо и напряженно, не в силах оторвать взгляда от собеседника, которого считала своим недругом, но он ошарашил ее своим заявлением, и девушка слегка обмякла.

– Дело закрыто. Это было самоубийство.

– Но как? – Она выпучила изумленные глаза, но, заподозрив подвох, а не хотят ли они что-то скрыть в этом деле, прищурилась. – Невозможно! Так-то вы работаете? Самоубийство. – Она покачала головой и презрительно усмехнулась.

– Не доверяете? А почему? В чем причина?

– Не важно. Знаю, как там у вас все устроено.

– А, понятно, напоролись на недобросовестных блюстителей закона и повесили ярлыки на остальных. Теперь ясно, а я все думал, что вы что-то недоговариваете.

Официант прервал их беседу, сервируя стол.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – кивнул ему Дмитрий. – Патологоанатом подтвердил предположение криминалистов, что работали на месте. Характер раны, положение руки, все говорит о самоубийстве. Изощренно, конечно, и очень трудно, надо иметь недюжинное самообладание, но он, безусловно, сделал это сам. Вы, кстати, последняя выходили из его номера, но камера запечатлела, как он закрыл за вами дверь, а то бы вы и стали главной подозреваемой.

– Что ж, значит, такое заключение в моих интересах. – Крис пригубила чай. – Что же тогда вам от меня нужно?

– Я много лет работаю в розыске и прекрасно разбираюсь в людях, Кристина. Я знаю, что вы скрыли истинный мотив встречи с Мишелем в его номере. На камерах видно, что вы беседовали в баре, а потом он буквально тащил вас за руку. Из-за кондиционера? Судя по времени смерти, он покончил с собой часа через два после вашего ухода. И он планировал этот шаг заранее, купил топорик, даже чек есть. Так скажите, зачем ему кондиционер, вечер был не жарким, я бы даже сказал, прохладным? – Дмитрий испытующе вглядывался в лицо девушки.

– Это как раз и понятно. Он не хотел, чтобы его тело быстро разлагалось, и решил поставить кондиционер на охлаждение, – пожала она плечами.

– Кондиционер был выключен и пульт так запрятан в шкафчик, что им явно никто с прошлого лета не пользовался.

– Ну, это ничего не значит, он мог передумать и убрать его туда, откуда достал.

– Кристина, дело закрыто, мне наплевать, как бы это грубо ни звучало, на покойного Бергова, но я вижу, что вы, совсем еще молодая неопытная девушка, ввязались в то, что может быть опасно для вашей жизни. С этим Мишелем не все так просто. Поделитесь со мной информацией, и я смогу вам помочь выбраться.

– Абсурд, мне не из чего выбираться, уверяю вас. Не о чем говорить. Не пудрите мне голову, Дмитрий, своими якобы благородными порывами. Я не поверю. Ученая.

– Дело ваше. – Он откинулся на спинку кресла с явным сожалением на лице.

Допили чай, доели пирожные, разговор так и не задался.

– Вас проводить? Поздно уже, могу подвезти, – предложил Дмитрий, когда они вышли на улицу.

– Нет, спасибо. – Впервые Крис слегка улыбнулась ему, забыв про новый кодекс неприятия, хотя эта улыбка больше предназначалась очарованию начинающейся таинственной майской ночи. – Я пешком пройдусь, недалеко.

– Не боитесь?

– Нет, все время так хожу. Прощайте.

– До свидания, Кристина.

Она решительным, бодрым шагом двинулась в путь, зная, что Пашу уж точно не встретит в своей квартире, он оповестил ее грубым сообщением: «Свалил» – вместо хоть каких-то извинений, и она не жалела о разрыве.

Так, задумавшись, девушка переходила дорогу, когда вдруг раздался резкий и противный скрежет тормозов. Крис зажмурилась от испуга и инстинктивно сгруппировалась.

Глава 3
Трясина – опасное для жизни место

Крис очнулась от того, что ее тело сильно тряхнуло. Почему-то, еще не до конца придя в сознание, она понимала, что это машина наехала на кочку. Девушка издала слабый стон, ее мутило, и болела голова, а тело, словно мешок, болталось от быстрой езды по ухабистой дороге. Окончательно осознав себя лежащей на боку в багажнике машины, Крис сморщилась от боли и дотронулась до головы, нащупав еще свежую, не запекшуюся кровь.

Что же она помнила? Звук тормозов. Понятно, что ее сбила машина, сам удар она даже не успела почувствовать, настолько быстро все произошло.

– Долго еще собираешься гнать? – послышался возмущенный голос явно молоденькой девушки.

– Не лезь! – грубо огрызнулся в ответ тоже не очень зрелый мужской голос. – Ты уже наделала делов! Помалкивай теперь.

– Сам виноват, – завизжала она. – Хочешь порулить? – кривляясь, передразнила низким басом.

– Я говорил, не дави на газ!

Снова воцарилось молчание. Но этого Крис было достаточно, чтобы понять, что произошло, хотя пока не ясно, чем закончится. Только поскорей бы уже, а то мутило невыносимо.

– Ты че делаешь?! – огрызнулся на свою девушку юноша.

– Сумочку ее смотрю. Не видишь, что ли? Тут деньги и телефон такой, как я хотела. Ей-то ни к чему теперь.

– Положи все на место! Вместе с телом сбросим.

– Зачем?! Чего добру зазря пропадать? – искренне не понимала она.

– Ты дура совсем, что ли?! Это убийство, не понимаешь?! Мне и так теперь с этим жить. На таких мелочах и попадаются. Сумку кинем вместе с ней в озеро. Засунь все обратно, сказал!

– Ладно, ладно, – нехотя согласилась она. – А вдруг очнется?

– Ты че достаешь меня?!

– Ниче, просто спрашиваю. И спросить нельзя? Что она, не может прийти в себя? Что делать будем? Должна же я знать.

– Вот достала, дура, трахнем по голове! Что же еще?

Благодаря любопытству девушки Крис теперь знала, чего ожидать. Слабыми усилиями сознания она пришла к выводу, что к сопротивлению не готова, а значит, у нее есть только один выход выжить – притвориться, что она все еще без сознания, и позволить им скинуть себя в озеро, а там уж остается полагаться на навыки плавания. Другого пути девушка не видела.

Вот и машина резко затормозила, накатило так, что не было мочи, но развязка была близка, и она собралась. Крис максимально расслабила тело, представив себя камнем, но пульс подводил, стучал как бешеный, не унять. Только бы им в голову не пришло его прощупать.

Девушка слышала, как открылся багажник, и ощутила на своем лице прокуренное дыхание.

– Да не, она в отключке, – резюмировал юноша. – Бери ее за ноги, а я за руки, надо будет размахнуться, подальше кинуть с обрыва.

– А там глубоко?

– Да, мы с пацанами прыгали в детстве.

Волнение Крис нарастало, если бы не темнота, убийцы разглядели бы ее раскрасневшееся лицо, но уж больно они торопились, хотелось поскорее избавиться от тягостной ноши. Девушка почувствовала, как ее безвольное тело усилием четырех не очень сильных, даже, она бы сказала, слабых рук повисло в воздухе, пару раз взмыло вверх, что усилило тошноту, и полетело вниз в свободном падении.

Сердце девушки замерло, она зажмурилась в предвкушении вхождения в воду. И вот оно. Тупой удар о поясницу и сотни, нет, тысячи иголок пронзили ее кожу. Пусть май и подходил к концу, но купальный сезон открывать было рановато.

Первая мысль, что пришла в голову Крис: «Это конец, это вынести она не сможет». Боль в голове усилилась от спазма, скрутившего холодом шею, мышцы задеревенели, накатило ощущение полной безысходности. Открыв глаза, она медленно падала все глубже и глубже в воде, не сопротивляясь, не дыша, смирившись со своей участью. В полной темноте слабым размытым пятном где-то там, недоступно высоко, светила луна. Смерть подступила совсем близко, она была на расстоянии нескольких секунд.

А дальше что? Крис ясно увидела, что с ней станет уже совсем скоро, как ее тело будет безжизненно болтаться, цепляясь за водоросли, и разбухать в воде, а потом всплывет как раз к пляжному сезону и напугает кого-нибудь из рыбаков или купальщиков.

«Интересно, а рыбы здесь водятся и обгладывают ли они тела утопленников?» – подумала девушка, и от этой мысли словно ток прошел по всему ее телу, и она с остервенением принялась грести руками наверх в диком страхе, решительно передумав умирать и горя желанием выбраться во что бы то ни стало.

Всплыв на поверхность и жадно глотая воздух охрипшим горлом, Крис огляделась. С одной стороны небольшого озера был резкий обрыв, с которого ее и скинули, ни силуэтов людей, ни машины не было видно, а с другой стороны почти вплотную к воде примыкал лес. Карабкаться наверх девушке не захотелось, да и мало ли что, назад лучше не возвращаться, и она поплыла в сторону леса.

Вода была холодная, но страх сильнее, он гнал Крис, несмотря на боль, на сбивающееся дыхание, на судороги. В этой борьбе за жизнь девушка чувствовала себя больше диким зверем, чем человеком, а может, самым диким из зверей – человеком. Кто-то пожелал тебя убить, а ты не желаешь умирать. Кто победит в этой гонке?

Падая на четвереньки, с диким ревом, дрожа каждой клеткой своего тела, Крис выбралась на твердую почву, и тут же ее вывернуло наизнанку пирожными. Сразу стало немного легче, тошнота утихла. Девушка села на траву, обхватив себя руками, оглядывая окрестности и то, что осталось от ее одежды. В воде она скинула туфли и пиджак – они мешали плыть, на ней осталась лишь блуза и юбка, и с них обильно стекала вода. Холодная майская ночь обещала девушке очередное смертельно опасное испытание – умереть от переохлаждения. С головой все было ясно – сотрясение, не самый приятный спутник. Но просто упасть и заснуть никак нельзя, а так хочется.

Крис разделась, выжала ослабевшими, дрожащими руками одежду и встряхнула волосы, от чего у нее закружилась голова. Немного посидев на траве, пока не прошел приступ головокружения, девушка снова оделась и, с трудом поднявшись на ноги, неуверенной походкой поковыляла вдоль полоски леса, разумно полагая, что где-то найдется тропа, по которой сюда выходят люди, чтобы искупаться или пожарить шашлыки. Парень говорил, что прыгал с пацанами с обрыва, а значит, места обитаемые.

– Да! – Крис закричала от радости, тут же схватившись за голову от пронзившей ее острой боли.

Протоптанная дорожка нашлась, но, ступив на нее, она оказалась в полной темноте. Подождав пару минут, пока глаза привыкнут к отсутствию света и начнут различать хотя бы контуры, девушка решилась идти. Когда тропинка пролегала между плотно стоящими деревьями, приходилось двигаться почти на ощупь, но идти надо было, иначе смерть. Страшно было и подумать упасть здесь, в лесу, и не встать. Комары и так не оставляли ее в покое. Крис виделись ужасные картины, как ее ослабевшее тело поедают эти маленькие вампиры, а к ним на пир спешат муравьи, клещи и еще бог знает кто.

Глаза ломило от напряжения, босые ноги беспокоили только поначалу, наступило состояние отупения. Думать было нечем, сознания едва хватало, чтобы держать равновесие, все время заносило то вправо, то влево, то темнело в глазах, она хваталась за стволы деревьев, чтобы не упасть, но тут же шарахалась от мохнатых ветвей, казавшихся ей лапами лесного чудища. Вновь подступила дурнота, а боль в голове не прекращалась ни на секунду и не ослабевала, да еще и ребро, кажется, сломано или треснуло, противно ныло и давало о себе знать при каждом движении.

Наступил момент, когда Крис поняла, что больше не может, что готова сдаться, она упала на колени, споткнувшись об очередную корягу, разодрала ноги в кровь и заплакала от беспомощности, сил встать не было. Но прошло, отпустило, девушка снова поднялась и продолжила бороться за выживание. А через сотню метров густая стена деревьев внезапно расступилась, и перед ней предстала асфальтированная дорога, по другую сторону которой лес будто отражался в зеркале.

Когда израненные ноги Крис ступили на искусственное покрытие, дарующее надежду на встречу с цивилизацией, у нее открылось второе дыхание, и идти стало легче. Но время шло, метры пути плавно перетекали в километры, а пейзаж не менялся, а вот состояние девушки неизбежно ухудшалось. Начался жар, теперь она уже не боялась замерзнуть, наоборот, пот катился градом, во рту пересохло, а губы сами по себе бормотали какой-то бред, и иногда она истерически смеялась, пугая птиц, затеявших предрассветное пение.

Восход солнца порадовал уже почти беспросветно мутное сознание Кристины тем, что стена леса закончилась, и теперь дорога лежала поперек равнины, а вдалеке, словно мираж, предстали ее взору очертания одноэтажных деревянных домиков. Дачный поселок или деревня? Ну, хоть что-то. Еще парочка километров и узнаем, только бы доплестись.

То ли это действительно был мираж, фантазия воспаленного разума, то ли шагала она слишком медленно, но домики никак не хотели приближаться. Крис владело только одно желание – упасть и уснуть, а там будь что будет, но она упрямо плелась.

Ну что ж? Если идти, то обязательно куда-нибудь придешь, это звучит почти как закон. Нечеткому от сотрясения мозга и усталости взору Кристины предстало заросшее, неухоженное кладбище с видавшими не один десяток зим облупившимися железными памятниками с покосившимися красными звездами на макушках. А дальше были дома, одноэтажные, деревянные, старинной постройки, с резьбой на наличниках, но и они давно не видели человеческой заботы и пугающе смотрели на девушку пустыми окнами и наводили ужас скрипом разболтавшихся калиток.

«Хоррор, мираж, это бред или я попала в параллельную реальность», – обреченно подумала Крис.

Раздался петушиный крик, девушка вздрогнула от неожиданности и повалилась без чувств.

«Должно быть, в молодости она была красива», – пронеслось в возвращающемся сознании.

На фоне ярко-голубого безоблачного неба Кристина лицезрела высокую женщину, казавшуюся великаншей, она была очень стара, но величественна. Густая копна вьющихся седых волос собрана в пучок, большие карие глаза светились мудростью и невозмутимостью, плотная паутина морщин, сотканная безжалостным пауком – временем, тщательно спрятала красоту ее лица, царственная осанка выдавала силу личности, платье в мелкий цветочек сошло с картин художников вековой давности. Созерцая эту картину, девушка пришла к выводу, что она не на том свете, на котором была до сих пор.

– Где я? – Крис беспокойно зашевелилась.

– Я тебя нести не могу, – строгим голосом заговорила женщина. – Сама как-нибудь вставай, а там уж дойдем, и я тебе помогу.

– Голова кружится. – Девушка села, и пейзаж, озаренный ярким солнцем, поплыл перед глазами.

– Давай, вставай. – Женщина сильной рукой подхватила ее за плечо и потянула наверх. – Здесь лежать нельзя, до кровати надо дойти. Давай, поднимайся. – Голос женщины не был ласковым, но чуточку участливым.

– Да, я пытаюсь, – бормотала Крис. – Где я?

– Ты давай шагай, разговаривать потом будешь, – тянула ее женщина за собой, а девушка едва переступала, не чувствуя ног.

Прошли несколько расплывающихся в глазах Крис заброшенных домов с разбитыми окнами и покосившимися заборами, пока не попали на ухоженный двор, где бегали, кудахча, куры да важно выхаживали петухи, девушка попыталась им улыбнуться, но губы не слушались. Потом карабкались на высокое крыльцо, дальше были веранда, темные сени, и они переступили через порог. Перед девушкой предстала кухня с огромной печкой и смежная с ней жилая комната, служившая хозяйке и спальной, и гостиной.

– Одежу здесь снимай, постель запачкаешь. – Хозяйка сама сказала, сама и раздела беспомощно мотающую руками девушку, доволокла до кровати и посадила. – Не падай пока, дам отвар, и ноги надо помыть. Сидишь?

– Сижу, – неуверенно ответила Крис.

Ухватившись руками за металлическую спинку кровати, она всеми силами пыталась удержать равновесие. Через несколько минут женщина поднесла к ее губам кружку и велела пить, девушка беспрекословно подчинилась. Затем заботливая хозяйка омыла ей лицо и рану на голове чем-то пахнущим травами, смазала такой же пахучей мазью и наложила бинт.

– Суй в тазик. – Опять сама же все и сделала, опустив ноги девушки в воду и обработав порезы и ссадины. – Ну, можешь лечь, ребра гляну. – Крис сморщилась и застонала, когда она надавила на то место, что выделялось огромным синяком и болело. – Нет, перелома нет, ушиб сильный, заживет. На, вот, выпей еще настойки, все пей, до дна. Вот так. – Что-то горькое на спирту обожгло рот, но после сладкое тепло разлилось по телу, и девушка мгновенно забылась сном.

Вздрогнув от раската грома, Кристина резко проснулась, села на кровати и сразу же повалилась обратно на подушку от того, что потемнело в глазах. В окна стучал дождь, и небо грозно гремело. Девушка вновь села и огляделась. В печке трещали дрова, комната была озарена лишь светом керосиновой лампы, стоящей на столе, за которым сидела прямая, словно статуя, все та же красивая старая женщина, как-то просто старушкой назвать ее язык не поворачивался, ей подходило, скорее, «дама». Она раскладывала пасьянс, не обращая внимания на Кристину. Простая деревенская обстановка не вязалась с образом хозяйки: фотографии на стенах, плюшевые ковры, старый облезлый диван, кровать, стол и большой деревянный шкаф. Все скромно, без изыска.

– Все разглядела? Слезай с кровати, халат накинь, на спинке висит, поесть принесу, – так и не взглянув на девушку, сухо сказала хозяйка и вышла из комнаты.

Крис подчинилась и, неуверенно ступая израненными ногами, присела к столу, завернувшись в мягкую незнакомую ей ткань, каких теперь и не выпускают, и поморщилась от так и не прошедшей головной боли.

Дама вернулась с жостовским подносом в руках и поставила его перед девушкой. На изящном цветочном рисунке красовались тарелка с ароматным, наваристым куриным супом, большой ломоть мягкого хлеба с корочкой, чашка горячего чая и маленький пирожок. Действия хозяйки явно не вязались с ее холодным тоном.

– Спасибо, выглядит очень аппетитно. – Крис слабо улыбнулась женщине, а та села напротив и теперь уже смотрела прямо на гостью.

Девушка хотела было завести разговор, но поняла, что проголодалась настолько, что не в силах разговаривать, пока не уплетет все, что ей послало местное гостеприимство, а пирожок оказался с малиновым вареньем.

– Ты не спеши, наговоришься еще, – будто читала ее мысли хозяйка.

Тепло и легкое потрескивание печки, тиканье настенных часов, шум дождя за окном и ароматный травяной чай окутали девушку приятным уютом, лицо зарделось румянцем, голова еще болела, и довольно сильно, да пошатывало, но блаженная улыбка уже плотно заняла свое место.

– Я вам так и не представилась. Меня зовут Кристина. – Дама молчала, глядя на девушку своим глубоким загадочным взглядом. – Я работаю в гостинице администратором и шла домой, поздно уже было, около десяти часов вечера, смена у меня такая. Дорогу переходила на светофоре, как положено, на зеленый свет, машина сбила. Представляете? Я провалилась, сознание потеряла, а потом очнулась в багажнике, парень с девушкой сбросить меня в озеро собирались и сбросили, но я выплыла. Лесом шла, дорогой, пока на вас не набрела. Такая вот история, – пожала она плечами. – А у вас тут есть парень с девушкой? Не в этой деревне живут? – вдруг испугалась Крис.

– Нет, кроме меня, здесь никого нет. Заброшена деревня. Давно уже.

– Так вы здесь одна? А как так получилось? Простите, не знаю, как вас величать.

– Зови баба Фима.

– Ой, вы такая статная дама, что бабой Фимой и язык не поворачивается называть. По отчеству как?

– Неча церемониться. Баба Фима, я уж лет пятьдесят как баба Фима. Ты на стать не смотри, это только вид такой, простая я, деревенская, без хитрости, одичала без людей, вот и кажусь тебе важной.

– А Фима – это Серафима, значит?

– Ну да.

– Красивое имя.

– И давно вы одна живете?

– Не считала, давно.

– А куда все делись?

– Молодые уехали в город в девяностые, а старые кто за ними подался, кто поумирал.

– А вы не уехали?

– Куда? Моя семья вся здесь на кладбище лежит, жду, когда и я с ними лягу.

– И что, здесь совсем-совсем никого нет? Ни почты, ни больницы, ни полиции, ни магазинов?

– Нету. Даже электричества нет.

– Как такое возможно?! И вам не страшно? Заболеете, занеможете, помрете. Кто ж вам поможет, похоронит, в конце концов? И куда социальные службы смотрят!

– Нет, не страшно, Бог не оставляет без присмотра. Сказать по правде, есть у меня опекун. – Впервые Крис увидела улыбку на лице хозяйки. – Приезжает ко мне раз в месяц, в последний день, так уговорено, проверяет, жива ли, припасы привозит, керосин.

– Родственник ваш?

– Нет, случайный человек, добрый просто. Узнал, что я одна осталась, с тех пор и ездит.

– Хорошо тут у вас, и вам спасибо за помощь, но мне домой бы надо, с работы уволят за прогулы. Как мне до Твери добраться?

– Это только Могильщика ждать, он тебя и отвезет. – Крис удивленно вылупила на нее глаза. – Так зовут его, того, кто приезжает ко мне, Могильщик, он в похоронной службе работает, могилы копает. Имени не знаю, все его так кличут. Но он хороший, ты не бойся, отвезет куда тебе надо, недолго ждать, неделя всего.

– За неделю я точно работы лишусь. А автобусы тут не ходят?

– Нет, – покачала она головой.

– А попутные машины?

– Это те, что тебя подвезли сюда? – усмехнулась баба Фима. – Не рыпайся лучше, поспишь на природе, голова да ребра заживут, а я кое-чего в лечении смыслю. Все, хватит лясы точить, поздно, да и качает тебя. Сейчас налью лечебной настойки, и спи. Давай, залазь обратно на кровать.

Хлебнув лечебного зелья, под все не прекращающийся гром Кристина уплыла в мир снов, так и не успев пораскинуть мозгами о своей судьбе. Ей снился загадочный Могильщик, седовласый татуированный старец с мощной мускулатурой, разработанной постоянным копанием могил, с огромной бородой, заплетенной в косички, и на телеге, запряженной странного окраса серой в бурую крапинку лошадью с пышной серебристой гривой.

Три дня уж прошло, как Крис поселилась непрошеной гостьей у строгой, замкнутой, но заботливой старушки. Первое впечатление о величественности бабы Фимы спало, дело было в высоком росте, а по нраву она оказалась обычной деревенской женщиной, у которой, несмотря на солидный возраст, а ей было 88 лет, все в руках спорилось. Как выяснила девушка, жила она своим хозяйством, но и Могильщик помогал, привозя то, без чего было бы ей сложно обходиться, а вырастить самой на огороде нельзя, – керосин, например, не он, так где бы она его раздобыла?