Текст книги "Нойер. Вратарь мира"

Похвала и скепсис

После победы над Алжиром Нойеру во всём мире аплодируют. Но иногда складывается впечатление, что он должен оправдываться за свою игру. Возможно, сознание общественности ещё находится под слишком сильным впечатлением от Оливера Кана. Кроме того, Нойер не просто участвующий в игре вратарь. Многие голкиперы умеют отбивать мяч ногой. Но едва ли кто-то из них воспринимает своё участие в игре настолько серьёзно и вряд ли кто-то владеет мячом так хорошо, как Мануэль.

В КРЕАТИВНОЙ, УВЛЕЧЁННОЙ, ЖАДНОЙ ДО ПОБЕД КУЛЬТУРЕ ГОЛКИПЕР БЫЛ ПРОСТО ЛИШНИМ ИГРОКОМ, МЕШАЮЩИМ ЗАБИВАТЬ МЯЧИ И ПОРТЯЩИМ ВСЁ УДОВОЛЬСТВИЕ. В ПОРТУ-АЛЕГРИ НОЙЕР ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛ, ЧТО БЫВАЕТ И ПО-ДРУГОМУ.

Перед четвертьфиналом против Франции Нойер вместе с тренером вратарей Андреасом Кёпке участвует в пресс-конференции. Кёпке считает своей задачей успокоить раздражённую публику и журналистов и нахваливает игру Мануэля: «Он непревзойдённо передаёт мяч на поле, что не всегда легко». Тренер признаёт, что Нойер играет не без риска, но риск этот оправдан. Пользы это приносит гораздо больше. Он не переживает за игру Мануэля. «Во время игры я всегда спокоен. Когда ты знаешь, что делаешь, нервы у тебя в порядке». Кёпке считает, что Нойер – лучший свободный защитник со времён Франца Беккенбауэра. На что Мануэль, пустив в ход свои познания в истории тактики, сухо отвечает: «После Франца Беккенбауэра долгое время не было свободных защитников, так что это не лучший комплимент».

Редакция спортивного журнала Kicker спорит по поводу Нойера: Оливер Хартманн считает, что в игре против Алжира тот не смог выдержать правильный баланс между выдвижением на поле и пребыванием в воротах. «Выступление Нойера против команды Алжира было похоже на танец на острие ножа, и никто не будет спорить, что в течение 90 минут он порой слишком часто покидал штрафную площадь». Если Хартманн считает, что Мануэль слишком часто идёт на риск, то он знает, о чём говорит. На чемпионате мира в 2002 году в голкипере мирового класса[2]2
  Речь идёт об Оливере Кане. – Прим. пер.


[Закрыть] с каждым новым блестящим выступлением росло ощущение непобедимости, что потом вылилось в ошибку в последнем матче турнира против Бразилии». Коллега Хартманна, Карлхайнц Вильд, придерживается другого мнения: «Приёмами, которые Нойер легко использует в рутинных играх Бундеслиги, голкипер немецкой сборной на этот раз ошеломил футбольную общественность в 1/8 финала чемпионата мира против Алжира. <…> Для Нойера эта необычная интерпретация наступательной игры вратаря – нечто само собой разумеющееся. Она принадлежит к личности вратаря Нойера, который прекрасно осведомлён о рискованности такого стиля игры: если он слишком поздно вступит в сражение за «всё или ничего», то увидит красную карточку. Он готов пойти на этот риск, потому что своим стилем он больше помогает команде: как корректировщик, как свободный защитник, как одиннадцатый игрок на поле. Если сборная хочет добиться больших высот в Бразилии, то для нее Нойер – ключевой игрок: как особый голкипер на все руки и ноги».

Вильд окажется прав. 13 июля 2014 года сборная Германии вместе с Нойером в четвёртый раз станет чемпионом мира.

2
Монако? Бюр-Митте!

Мануэль Нойер родился в Гельзенкирхене. Дом его родителей расположен на тихом участке улицы Алленштейнер Штрассе между двумя небольшими скверами, недалеко от студенческого района. Отец Мануэля, Петер Нойер, родился в Верхней Швабии в семье парикмахера. На родине дедушка Нойера владел двумя парикмахерскими. В 1958 году семья перебралась вслед за своими родственниками в Гельзенкирхен. Там дедушка также открыл парикмахерскую.

А ещё в 1958 году «Шальке» в последний раз стал чемпионом Германии. Петеру Нойеру тогда было 11 лет, и он мог наблюдать, как на вокзале Гельзенкирхена встречали победителей. Как и его отец, он сначала обучился делу парикмахера.

Позже он стал работать в полиции и служил в подразделении, работавшем на крупных мероприятиях. В том числе и на стадионе «Паркштадион» во время домашних матчей «Шальке».

Между Рурской областью и Мюнстерландом

Слово «Гельзенкирхен» лишь частично обозначает место рождения Мануэля Нойера. Точнее: Гельзенкирхен-Бюр. Один дефис и три буквы подчёркивают маленькую, но ключевую разницу. Когда по случаю перехода Нойера в мюнхенскую «Баварию» голкипера спросили насчёт его прошлого в движении «Ультрас», он ответил: «В моём случае всё просто: я не из Гельзенкирхена, я из Гельзенкирхен-Бюра. Это – Монако Гельзенкирхена. Хотя многие, кто не из Бюра, в это не верят».

Назвать Бюр «Монако Гельзенкирхена» – не так уж неправильно, как это может показаться на первый взгляд. Те, кто родился не в Рурской области, считают этот район самостоятельным в вопросах градостроительства и социального обеспечения. Те же, кто там вырос, знают, что города, как и их районы, очень сильно отличаются друг от друга. Именно Гельзенкирхен считается «чрезвычайно неоднородным внутри», как сказал проживающий там историк Хармут Херринг, специализирующийся на истории города и футбола.

На юге Рурской области, вдоль северной границы Средненемецкой возвышенности, самые развитые районы чаще расположены в южных частях городов. Но в Гельзенкирхене, как и в остальной части реки Эмшер, всё наоборот. Там река и Рейн-Херне-канал образуют социальную и географическую границу. Пролегающие севернее от нее районы, которые переходят в Мюнстерланд, считаются «лучше». Здесь же находится и Бюр, который всё же нельзя сравнивать с солидными районами на юге Эссена или Дортмунда. И уж тем более он не стоит рядом с Мюнхеном или Монако. Но Бюр – совсем иной, непохожий на другие части Гельзенкирхена.

Изначально это была старая деревня на юге области Мюнстерланд, где жили преимущественно ремесленники и крестьяне. Она обладала традиционным самоуправлением и передающимся из поколения в поколение самосознанием. Бюр предположительно так и остался бы никому не известной деревней, если бы в XIX веке горнодобывающая промышленность не добралась до района к северу от реки Эмшер. Ещё в 1858 году ирландский предприниматель Вильям Томас Малвани пробурил в Гельзенкирхене первую шахту под названием Hibernia (от лат. «Ирландия»), и за 20 лет вся территория к югу от реки превратилась в одно из основных мест горной добычи. В самом начале индустриализации Гельзенкирхен был лишь маленькой деревенькой, как и граничащая с ним община Шальке, где появилась шахта «Консоль», которая 50 лет спустя сыграла важную роль в судьбе футбольного клуба «Шальке».

Севернее реки Эмшер горная добыча началась позднее, потому что перекрывающих пород там было больше, чем угля, и расходы по их устранению были выше. Первая в городе Бекхаузен шахта, «Хуго», начала свою работу в 1875 году, а к началу XX века в едва населённых крестьянских районах возле Бюра появились и другие шахты. Для размещения рабочих были построены жилые районы. Так появились населённые пункты Хассель, Рессе, Эрле, Бекхаузен, Шаффрат и Шольфен, которые в те времена сгруппировались как спутники вокруг «солнца» – Бюра, нынешнего района Бюр-Митте. С 1911 года этот альянс гордо называл себя «Бюр в Вестфалии».

В самом районе Бюр-Митте не было построено ни одной шахты или любого другого промышленного предприятия. И в отличие от большинства восточных районов, где преобладает пролетарский дух, он смог сохранить атмосферу мелкобуржуазного вестфальского городка. Ни в одном другом районе Гельзенкирхена не встретишь так много жителей с характерным для Вестфалии консервативным образом мыслей. Когда в 1928 году Гельзенкирхен и поселение Хорст-Эмшер объединились в новый город окружного подчинения Гельзенкирхен-Бюр, то около ста тысяч жителей, одна треть населения, были из Бюра. Но всё же два года спустя название города было сокращено до «Гельзенкирхен». В период бума послевоенного времени, в 1959 году, население Гельзенкирхена достигло высшей точки – 391 745 человек. Когда горная промышленность пошла на убыль, численность населения тоже начала сокращаться, и на сегодняшний день уменьшилась более чем на треть. Сейчас в Гельзенкирхене проживает около 256 000 человек.

Биполярный город

Бюр-Митте меньше, чем другие части Гельзенкирхена, пострадал от последствий экономического упадка и ущерба, нанесённого индустриализацией. Даже сегодня этот район окружен лесистой местностью и пашнями. Здесь есть зелёные зоны, парки с прудами и озёрами и даже замок XIII века с французским садом, окружённый рвом. И следы уже давно закрытых шахт тоже потихоньку вписались в этот пейзаж. Насыпь Рунгенберг, что осталась после шахты «Хуго», озеленили, она стала зоной отдыха. Возле Рунгеберга находится рабочее поселение Шюнгельберг, которое в 1989 году было отреставрировано и признано историческим памятником.

Франк Барановски, обер-бургомистр Гельзенкирхена из партии социал-демократов, считает его биполярным: «Сегодня наш город можно назвать крупным. Он появился из двух больших городов с их собственными районами, и поэтому в Гельзенкирхене два центра. <…> Именно Бюр всегда был и остается той частью нашего города, с которой большинство жителей себя отождествляет. Бюр смог сохранить в себе атмосферу маленького центра, что и делает его привлекательным для приезжих. Здесь много магазинов, рынок. Бюр – это торговый центр».

Этими шаблонными словами он на самом деле говорит, что юг Гельзенкирхена всё ещё остаётся пролетарской и социально слабой частью города, в то время как в области Бюра, и в особенности в районе Бюр-Митте, проживают люди среднего класса, в том числе учителя. В то время как на юге от Рейн-Херне-канала население убывает, в Бюре, и главным образом, в Бюр-Митте, люди всё ещё ищут квартиры и дома.

Многие жители Бюра до сих пор с удовольствием говорят «Бюр в Вестфалии». Когда их спрашивают о том, откуда они родом, многие отвечают не «Гельзенкирхен» и даже не «Гельзенкирхен-Бюр», а просто «Бюр». Поэтому в остальных частях города жители Бюра считаются немного высокомерными. Но Бюр – действительно Монако Гельзенкирхена.

Бросок отца

Социальная многослойность в Бюре находит отражение и в футболе. ФК «Бюр 07/28» – это скорее гражданское объединение и результат слияния спортивного клуба «Бюр 07» – сокращённо «BVB (!) 07» – и престижного клуба любителей «Бюр 1928», которое состоялось в 1964 году. Клуб «BVB 07» был отправной точкой всех гимназистов Бюра, увлекающихся футболом, а команда любителей – частью католического спортивного объединения DJK (сокр. от нем. Deutsche Jugendkraft, Немецкая молодёжная сила. – Прим. пер.). Их районный соперник – «Вестфалия», наоборот, был шахтёрским клубом.

Отец Мануэля, Петер Нойер, тоже играл в футбол, но не в клубах Бюра. До 1979 года он ещё жил на юге города рядом с главным вокзалом, прилегающим к новой части Гельзенкирхена, и играл в молодёжной футбольной команде «Айнтрахт» (Гельзенкирхен), которая базировалась на стадионе Южного парка. На городском уровне «Айнтрахт» несколько лет была на втором месте после «Шальке». В 60-х и 70-х команда выступала в региональной лиге «Запад», в то время это был второй уровень в немецкой системе футбольных лиг. Сезон 1973/74 стал для команды последним, тогда она не прошла квалификацию второй Бундеслиги, несмотря на предварительное объединение с «Хорст-Эмшером» в спортивный клуб «Айнтрахт Гельзенкирхен-Хорст». Из «Айнтрахта» вышли многие будущие игроки Бундеслиги, среди них были Хайнц Хорниг, который в 1964 году в составе «Кёльна» стал чемпионом Бундеслиги, Вилли Козловски, по прозвищу Шкварка, игравший в Бундеслиге за «Шальке» и «Рот-Вайсс Эссен», а также в сборной, Ханс Новак, выигравший в 1966 году с мюнхенской «Баварией» Кубок Германии, а годом позже и Кубок УЕФА. И Юрген Рюнио – достойный голкипер, которому, правда, не повезло: он четырежды вылетал из Бундеслиги в составе разных футбольных клубов – «Карлсруэ» (1968), «Нюрнберга» (1969), дортмундской «Боруссии» (1972) и «Санкт-Паули» (1978).

Однако в молодёжном клубе «Айнтрахт» Петер Нойер не продвинулся дальше второго состава в своей возрастной группе. Он также периодически играл в молодёжной команде «Шальке». Позднее он выступал за «Шварц-Вайсс Нойштадт», а со временем перешёл в другой вид спорта и вместо футбола начал играть в гандбол. В Петере Нойере были заложены качества легкоатлета. В десять лет он бросал мяч на 50 метров и прыгал в длину более чем на четыре метра – представьте, насколько далеко бросает мяч и как высоко прыгает его сын, Мануэль Нойер.

Первый мяч в два года

То, что у Мануэля Нойера есть талант в обращении с мячом, выяснилось еще в его детстве. Первый футбольный мяч Мануэль получил в подарок на свой второй день рождения. Позже он сам рассказал журналисту газеты FAZ, Михаэлю Хонери, о своём раннем увлечении футболом: «Даже во время воскресных прогулок с семьёй мяч всегда был при мне. Обычно такого не бывает, когда ты в пять, в шесть лет уже три раза в неделю тренируешься, играешь во дворе школы на переменах и, кроме того, ходишь на теннис. Однако ребёнком ты обо всём этом не задумываешься. Ты просто делаешь то, что тебе нравится. Я совершенно помешался на этом своём увлечении. Никуда не ходил без мяча. Даже когда мы катались на лыжах, я брал его с собой, и отцу приходилось играть со мной в футбол в глубоком снегу».

На детском футбольном поле Нойер стоял не в воротах, а в центре. Это была другая игра в футбол, не как в профессиональном спорте. «Я был в полном восторге. Это чувство не сравнить с тем, что я испытываю сейчас. Тогда это было несерьёзно».

В 1991 году, незадолго до его пятилетия, Нойера записали в детскую команду «Шальке». Семья долго выбирала между футбольными клубами «Бюр» и «Шальке», и в итоге победили «горняки». «Вестфалию» родители Нойера даже не рассматривали. Причина, по которой «Шальке» предпочли «Бюру», кроется в том, что оба родителя Мануэля – фанаты «Королевских синих». В «Шальке» в общем и целом он провел 20 лет.

Решение встать в ворота принимал не Мануэль. «Сначала я хотел быть впереди, забивать мячи. Когда мои родители привели меня в детскую команду «Шальке», там, конечно, в первую очередь не хватало вратарей. Все дети хотели играть, а не просто стоять позади. Стоять на месте первого номера значило быть лопухом. Но так как у меня хорошо получалось быть голкипером, меня больше не выпускали вперёд». Однако желание играть на равных вместе со всеми выбить из Мануэля было невозможно.

РЕШЕНИЕ ВСТАТЬ В ВОРОТА ПРИНИМАЛ НЕ МАНУЭЛЬ.

ОДНАКО ЖЕЛАНИЕ ИГРАТЬ НА РАВНЫХ ВМЕСТЕ СО ВСЕМИ ВЫБИТЬ ИЗ МАНУЭЛЯ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО.

Первая игра Нойера состоялась, когда ему было почти 5 лет, на турнире юных футболистов в закрытом помещении в близлежащем Хертен-Вестерхольте. На сайте YouTube можно посмотреть видеозапись этого матча. Малыши играют на поле с воротами для гандбола, Нойер стоит на линии ворот в форме, которая ему великовата: длинные рукава и бесконечные штанины сковывают его движения. Возле него кучка детишек борется за мяч. Один из них, предположительно лучший, пробивается и отправляет мяч в левый нижний угол, куда Мануэль безуспешно «ныряет». Его ошибка в том, что он слишком медлит вместо того, чтобы сократить угол. У него нет шансов. В конце концов он стоит с опущенными руками и, повернувшись к штанге в сторону линии ворот, плачет. Игра уже завершилась, но Нойер не успокаивается. Тренер подходит к мальчику, уводит его из ворот и пытается успокоить. Безрезультатно. К нему на помощь приходит второй взрослый. Малыша Ману отводят в центр круга, но тут он вспоминает, что забыл в воротах большого медведя – талисман команды, – и бежит назад, чтобы его забрать. При этом он уже демонстрирует плавный, слегка пружинистый стиль бега, который напоминает о сегодняшнем Нойере.

Сёстры и братья

Мануэль Нойер – единственный выдающийся футболист в своей семье. Помимо него есть ещё трое детей: брат Марсель, сводный брат Стефан и сводная сестра Стефани – оба от первого брака Петера Нойера. Марсель старше Мануэля на год. Сейчас он получает профессию преподавателя. Он изучал историю и религию в Рурском университете в Бохуме. Марсель не футболист: «слишком ограниченный потенциал». В юные годы он играл за «Шальке», но потом «больше не мог компенсировать тренировками недостаток технических навыков». Футболист Марсель Нойер характеризует себя как «технически слабого, но бойкого и не сдающегося игрока». Однажды друзья подарили ему на день рождения форму «Шальке» с надписью «Колотушка» на спине. По словам Марселя, это прозвище очень точно описывает его стиль игры. К этому слову подходит и внешность Марселя Нойера: он ниже, чем его знаменитый брат, но зато компактнее сложен.

Но Колотушка всё равно нашёл свою дорогу в мир футбола: Марсель Нойер входит в состав судейской команды «Шальке». Здесь он добился большого уважения. Тридцатилетний судья работает в высшей любительской лиге. В региональной лиге он часто ассистирует на линии. Марсель считает, что у его работы и у работы его брата есть определённое сходство: «Нам обоим нравится что-то особенное, мы сделали особый выбор. Полевых игроков 20. Но есть только один арбитр и только два вратаря».

Сводный брат Стефан не сильно интересуется футболом. Он изучал биологию и обществознание, а сейчас преподаёт в одной известной гимназии в Гельзенкирхене. Его ученики нередко участвуют в конкурсе под названием «Био-логично!», который проходит во всей федеральной земле. Сводная сестра Стефани обучалась верховой езде на одном из ипподромов Рурской области. Уже 13 лет она живёт в небольшом городке в Тоскане. Ни один из них не раздувает большой сенсации из того, что их брат – тот самый Мануэль Нойер.

Успех на Амеланде

Нидерландский остров Амеланд в Северном море – это футбольная Мекка молодёжных команд. Когда в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия наступают пасхальные или летние каникулы, то всевозможные церковные и спортивные организации из Рурского региона и Мюнстерланда устраивают на этом легко досягаемом острове молодёжные мероприятия. Путь от Гельзенкирхена до острова длится максимум 4,5 часа вместе с переправой на пароме.

Дети и подростки размещаются в перестроенных усадьбах, рядом с которыми на время каникул устанавливают временные футбольные поля. Любители велосипедных прогулок, катающиеся вокруг острова, могут видеть на размеченных полях с пятиметровыми воротами беспрерывно колотящих по мячу детей и подростков.

Община католической церкви им. святого Урбана в Бюре в числе прочих ежегодно отправляет детей в летний лагерь на Амеланде. Семья Нойера принадлежит к этой общине, поэтому Мануэль и его брат Марсель постоянно приезжали в лагерь на острове. Они останавливались с другими ребятами в комплексе «Дуинцихт» в посёлке Бурен по адресу: Хоофдвег, 3. Мануэль Нойер вспоминает: «Каждый раз мы классно проводили время». По его словам, три недели на нидерландском побережье Северного моря были самым прекрасным переживанием детства. Амеланд – это также место его первого поцелуя: «Это случилось в прицепе, который стоял на поле».

На Амеланде Мануэль и Марсель празднуют свой самый большой совместный футбольный успех: они вместе со своими товарищами выигрывают «кубок острова». Мануэль стоит в воротах. Несколько лет спустя он снова окажется на Амеланде – теперь уже в роли сопровождающего подростков из общества святого Урбана.

На гравии

В шесть лет Нойер играл в составе третьей команды в своей возрастной группе, «Е 3»[3]3
  Группа «E» в международной классификации возрастных групп соответствует U-10/U-11 (9-11 лет). – Прим. пер.


[Закрыть]. Ребята тренировались в районе Шальке, на старом стадионе «Глюкауф-Кампфбан» – на поле с гравиевым покрытием.

В то время никто бы не сказал, что Мануэль однажды станет великим. Были заметны лишь его целеустремлённость и то, что он больше всего на свете любит ежедневно гонять мяч по футбольному полю. Ни головные боли, ни другие болячки, которые обычно мучают детей его возраста (или якобы мучают), не удерживали его от тренировки. И, несмотря на то что его никак нельзя было назвать высоким для его возраста, на тренировке он всегда хотел стоять в больших воротах, а не в пятиметровых, которые положены командам младшего возраста вплоть до группы «D»[4]4
  Группа «D» в международной классификации соответствует U-12/ U-13, то есть до 14 лет. – Прим. пер.


[Закрыть].

«Уже тогда Ману выделялся своей целеустремлённостью. Я даже не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь пропускал тренировку». Эти слова принадлежат 68-летнему Зигберту «Зигги» Хюнеборну, первому вратарскому тренеру Мануэля Нойера. В те годы он преподавал спорт, географию, историю и политику в центральной общеобразовательной школе Бюра. Сегодня он посвящает себя «учёбе для людей в возрасте» в университете Мюнстера и на добровольной основе работает в «Детском фонде Мануэля Нойера», благотворительном фонде голкипера мирового уровня.

Активно вратарь Хюнеборн играл только в любительском спорте, в том числе в клубе «Альтенберге 09», что недалеко от Мюнстера, вместе с Херибертом Бруххагеном, который позднее стал менеджером «Айнтрахта» (Франкфурт), и Берндом Веймайером, который в 1983 году вместе с «Гамбургом» завоевал Кубок европейских чемпионов[5]5
  Ныне – Лига чемпионов УЕФА. – Прим. пер.


[Закрыть]. Сначала, с 1987-го по 1989-й, Хюнеборн тренировал на стадионе «Шальке» вторую молодежную команду возрастной группы «B»[6]6
  Группа «B» в международной классификации соответствует U-16/ U-17 (16–17 лет). – Прим. пер.


[Закрыть]; а с 1995 года вел третью команду возрастной группы «E» (9-11 лет), в которой играл и Нойер.

То, что лучший на сегодняшний момент голкипер мира в то время выступал лишь за третью команду своей возрастной группы, не имеет никакого значения. Хюнеборн рассказывает: «Тогда ещё не было такой организации, как сегодня. Во время игры можно было увидеть, что тренер носит в кармане своей куртки бутылку пива, а в руке у него пачка сигарет». У многих из них вообще не было тренерского сертификата.

Реформатор: Бодо Менце

Такое положение дел в отношении обучения подрастающего поколения Бундеслиги не было чем-то из ряда вон выходящим. И случай «Шальке» – не единичный. Многие профессиональные клубы почти не заботились о воспитании юных талантов. Нередко условия тренировки были хуже, чем во многих любительских клубах. Неважно, игрок или тренер – в детский спорт, по крайней мере, принимали всех, кто хотел. Ситуация менялась очень медленно, но с появлением центров интенсивной тренировки она наконец-то осталась в прошлом.

Когда Мануэлю исполнилось десять лет, его отец начал волноваться, что сын не сможет добиться успеха в тех условиях, которые были в «Шальке». Поэтому он сам окончил курс подготовки тренеров. Однако отцу не пришлось брать дело в свои руки, потому что положение дел изменилось, и тренировки взял на себя квалифицированный персонал.

Человека, под началом которого дела пошли в гору, зовут Бодо Менце. 1953 года рождения, настоящий «шалькер». Дом, где он появился на свет, располагался в районе Шальке, а из окон был виден «Глюкауф-Кампфбан». С одиннадцати лет Менце состоял в клубе и играл во многих молодёжных командах. В дополнение к этому он изучал французский язык и окончил высшую школу физкультуры и спорта в Кёльне по специальности «Футбольный преподаватель». Он стал тренером в Нижнерейнском футбольном союзе, но в 1991 году прежний президент «Шальке» Гюнтер Айхберг забрал его на родину. С тех пор Менце совершенствовал принцип работы с подрастающим поколением «Шальке» и набрал штат тренеров: бывших профессиональных игроков «Королевских синих», таких как Манфред Дубски и Норберт Эльгерт, а также бывшего игрока второй Бундеслиги из клуба «Мюнхен-Герн» Лотара Матущака, который к тому времени обучал юных вратарей «горняков». Менце также стал одним из двух отцов-основателей союза между клубом и общеобразовательной школой «Бергер Фельд»; второй – это директор школы Георг Альтенкамп. До января 2014 года он возглавлял центр интенсивных тренировок подрастающего поколения футболистов. С 2012 года этот центр носит название «Кнаппеншмиде» (нем. Knappenschmiede, «кующий горняков»). То, что в отношении подготовки юных футболистов «Шальке» входит в число лучших клубов, во многом заслуга Бодо Менце.

«Тренер, разрешите мне тоже разок поиграть впереди»

Есть дети, которые хотят только стоять в воротах. Они не желают играть в поле или бегать за мячом. Бывает так, что самые большие и крупные футболисты ещё в юном возрасте оказываются в воротах. А потом там и остаются. Если они разок захотят выбежать в поле, то тренер им этого не позволит.

К сожалению, такое встречается и сегодня. Воскресное утро где-нибудь в районе Мюнстерланда. На добротном газоне друг напротив друга стоят две команды ребят возрастной категории U-9. Светит солнце, температура уже превысила отметку в 20 градусов. Но в воротах стоит маленький паренёк, который одет так, будто сейчас идёт снег. Длинные дутые штаны (несмотря на то что вокруг газон), майка с длинными рукавами, на голове шапка. Вратарь в доспехах, которые ограничивают его движения. Уже из-за своего одеяния он – белая ворона в своей команде, ненастоящий игрок. Пока его команда на другом конце поля подает угловой, маленький рыцарь охраняет свою линию ворот. Тренер облокачивается на штангу и не делает никаких попыток сподвигнуть его к тому, чтобы он выдвинулся хоть на 15 метров вперёд. Чтобы он смог предотвратить контратаку. Чтобы он смог участвовать в игре. Что-то подобное и правда может в течение долгого времени доставлять удовольствие настоящему футболисту?

Некоторым этого достаточно. Многим – нет. И они в какой-то момент уже не хотят стоять в воротах. Им надоедает, что наблюдающая за игрой мамочка комментирует выигрыш в 10:0 словами: «Да тебе даже не пришлось напрягаться!» Она также могла бы сказать: ты не имеешь никакого отношения к победе своей команды. В какой-то момент некоторые бросают тренировки. Или стремятся в центр поля, чтобы стать частью игры. В этом случае они сильно отстают от других, потому что до сих пор во время матчей им разрешалось лишь стоять в воротах. Самой подвижной частью тренировки для них была десятиминутная отработка ударов по воротам.

Маленький Нойер относился к голкиперам, которые не дадут привязать себя к рамке, которым не хватает того, что они отражают удары других по воротам, каким бы прекрасным ни был полёт в прыжке между штангами. Нойер тоже хотел играть на поле. «Тренер, разрешите мне тоже разок поиграть впереди», – умолял он Зигги Хюнеборна. В конце сезона возрастная группа «E» «Шальке» играла на поле у соперников «Бекхайзена 05». В середине матча маленькие «горняки» вели со счётом 2:0. У Нойера больше не было желания стоять без дела в воротах. Хюнеборн пожалел его и выпустил во втором тайме поиграть в поле. «Он хотел непременно забить ещё один мяч. Однако в этот день ничего не вышло».

Со временем Зигги Хюнеборн устал тренировать детские команды. Не в последнюю очередь произошло это из-за чересчур честолюбивых (но частенько наивных) отцов и матерей, наблюдающих за детьми на боковой линии: «Родителями я сыт по горло». Хюнеборн вспоминает игру, в которой он сказал одному из защитников, который слишком прижался к воротам, переместиться ближе к центру. «В конце концов, в воротах стоял Ману». В какой-то момент парень растерялся и не знал, что ему делать. Тогда с боковой линии его отец отдал ему приказ оставаться как можно ближе к воротам. Парень оказался в ужасном положении: «Ты говоришь мне продвигаться вперёд, а мой папа – оставаться позади».

Тренировки на «Альме»[7]7
  Немецкое слово Alm переводится как «альпийский луг». Вероятно, существует параллель с футбольным стадионом в Билефельде, который называется «Билефельдер Альм» (нем. Bielefelder Alm). – Прим. пер.


[Закрыть]

Вместе с Петером Шрайнером, ещё одним тренером юных футболистов и автором нескольких книг по соответствующей специальности, Зигги Хюнеборн создал методику постоянных тренировок для вратарей в возрастных группах «D» и «E». «Мы ничего за это не получали. Специальной программы тренировок вратарей в этой возрастной группе тогда ещё не было. Для «Шальке» было в новинку работать с ещё совсем юными голкиперами вне общекомандного времени».

Зигмунд Хюнеборн стал тренером вратарей, так что на последующие два года Нойер остаётся его учеником. Они тренировались на стадионе «Паркштадион» на «Альме»; так назывался небольшой холм позади стадиона, рядом с главными трибунами – теперь там поставили пару ворот. В этом углу обычно играли в футбол все кому не лень. Хюнеборн рассказывает: «Это маленькое поле мы всегда называли «Альм», потому что на нём есть подъём. Перед тренировкой парни каждый раз должны были собирать осколки разбитых бутылок из-под колы». Хюнеборн занимался с молодыми вратарями два раза в неделю. Когда позже там построили арену и прилегающий к ней тренировочный центр, то парковка и «Альм» исчезли.

Хюнеборн не следовал традиционному методу тренировки. В игре он использовал мяч для регби. Такой мяч должен сначала приземлиться, прежде чем ребятам можно будет его поймать. Яйцевидный мяч для регби отскакивает иначе, чем круглый футбольный мяч, и траекторию его полёта невозможно предугадать. Так тренировалась реакция. Теннисные мячики тоже шли в ход. Кроме того, Хюнеборн часто тренировал ситуации выхода один на один и двое на двое, в зависимости от того, сколько всего вратарей у него было в распоряжении.

«Драгоценность»

Они всегда присутствуют: мать Марита и её отец Вильгельм Ляйтхайзер, как его зовёт Мануэль Нойер, «дедушка Вилли». Они отвозят Мануэля на тренировку. Хюнеборн рассказывает: «Их машина была единственной на парковке помимо моей».

Ляйтхайзер руководил созданием общества социального страхования горняков. Он тот самый бодрый пенсионер, который впервые обращается к врачу в возрасте 73 лет. Дедушка Вилли сыграл важную роль в жизни Мануэля. Он эрудированный и остроумный рассказчик, что эффектно продемонстрировала публичная беседа с главным редактором газеты Ruhr Nachrichten Херрманном Бекфельдом в 2014 году (тогда Ляйтхайзеру было 89 лет). Свой задорный нрав Мануэль Нойер, скорее всего, унаследовал от дедушки Вилли.

Родители Мануэля, Петер и Марита, посещали каждую игру своего сына. Если турнир проходил не в Гельзенкирхене, то они путешествовали в доме на колёсах. Когда в 1995 году команда Хюнеборна участвовала в турнире Святой Троицы в городе Райне в Мюнстерланде, тренер приехал туда на день раньше. «Я хотел навестить друзей в Райне». Оказалось, что и Нойеры вместе с их девятилетним сыном уже были на месте, однако Хюнеборн этого не знал. «Когда я вечером зашёл посмотреть на спортивную площадку, из кустов внезапно выскочил маленький мальчик и закричал: «Здравствуйте, тренер!» Это был Мануэль».

Спустя годы, когда Мануэлю уже исполнилось 15 лет, он снова встретился со своим бывшим тренером. В рамках городского чемпионата спортшкол школа Хюнеборна играла против школы «Бергер Фельд», нашпигованной молодыми футболистами из «Шальке». Хюнеборн вспоминает: «Мы были вопиющими аутсайдерами, речь шла только о том, чтобы свести наносимый нам ущерб до минимума».

В игре против своего бывшего тренера Мануэль Нойер непременно хотел отличиться. После того как «Бергер Фельд» забил достаточно, чтобы быть спокойным за результат, голкипер стал свободным защитником и, помимо этого, получил половину поля в своё распоряжение. Хюнеборн рассказывает: «Партнеры поддерживали его в этом. Ману отходил от ворот на 25, а то и 30 метров, иногда его удары пролетали очень близко. К счастью, у нас тоже был приличный вратарь, который потом как-никак играл в Оберлиге».