Текст книги "Надежда"

Пока мы болтали, Михаил уже въехал в город, доехал до улицы Березовая, сбросил скорость и прижался к тротуару. Вдалеке я увидел два грузовика, стоящих под деревьями вдоль дороги. Взял бинокль, посмотрел. Два «Камаза» с тентами. Водители в кабинах. Один грузовик стоял около тротуара, другой чуть правее и дальше. Номеров нет, но чуйка подсказывала, что это они. Значит, ждут. Получается, что сюда они приезжают отсидеться. Или живут где-то рядом, а это просто случайность, что мы их за рулем увидели.

– Что теперь? – спросила Таня.

– Теперь я звоню Голубеву и выясняю, где они, – ответил Михаил, доставая телефон.

– Включи громкую связь, – попросил я.

– Голубев слушает.

– Вы где? – спросил Михаил.

– Мы стоим и смотрим на «Камазы». Они для нас слева.

– Значит, мы для вас справа. Кого ждем?

– ГИБДД. Они подъедут, попросят документы на машины и груз. Дальше по ситуации.

– Ага, по ситуации, – встрял я. – И будет, как тогда, когда мы автобанду ловили. Давайте план придумаем.

– Ага, план, – передразнил меня Голубев. – Нету плана. Кто поймает, тот и в дамках.

– Ну и дурак, – сказал я и отключил телефон.

– Чего ты? – спросил Миша. – Он не хочет с нами ничего согласовывать. Хочет все сделать сам. Может, от исхода этого дела его должность зависит. Мы здесь вообще «нелегалы». У нас все за наш счет. Разобьем машину, потратим боеприпасы, убьют кого, все за наш счет.

– Что было дальше? – спросила Таня.

– Дальше? – продолжил я. – А дальше было вот что. Решили ловить банду «на живца». Взяли внедорожник из конфискованных. Я сел за руль, папа твой назад. Поехали из Загорска. Группа наблюдения где-то километра за два после нас. А ФСБшники должны были ехать навстречу из Градска. Доехали мы до окружной Нижнереченска, и наше наблюдение сообщило, что нас догоняют две машины. Через некоторое время я их увидел в зеркале заднего вида. Это были легковая машина «Ниссан» и внедорожник «Тойота». Они не пытались меня обогнать, просто ехали за машиной. А мне так хотелось нажать на педаль газа и уехать от них. Но эмоции сдерживал и ехал как обычный человек. Внедорожник пошел на обгон, я его пропустил. Где в тот момент были ребята из ФСБ, ни я, ни твой папа не знали, но когда мы впереди увидели два джипа, подумали, что, вот, пришла подмога. Но эта подмога, когда поравнялась с нами, открыла по нам и преследователям огонь из автоматов. Легковая вильнула и скатилась с дороги, там попали в водителя. Наша машина и машина бандитов рванули по шоссе. А подмога развернулась и поехала за нами. Сложилась очень опасная ситуация. Впереди джип бандитов, из которого стреляют по нам и нашей подмоге. Дальше мы. Я стреляю в джип впереди, а папа твой в нашу подмогу. За нами две машины подмоги, которая стреляет по нам и джипу впереди. За ними наши наблюдатели, которые стреляют в подмогу, иногда попадая в нашу машину. В рации в этот момент был полный хаос. Что делать мне? Оставалось таранить джип впереди. Что я и сделал. Он слетел с дороги, мы из-за скорости проехали метров пятьсот. Наши преследователи догнали нас, там уже друг друга чуть не постреляли. Слава богу, разобрались. Вернулись к джипу, достали троих людей. Они нам сказали, где их база. База находилась на выезде из Градска, в двух километрах после стелы. Там раньше был центр подготовки и повышения квалификации кадров для ГИБДД. Потом деньги кончились, центр содержать стало не на что и его закрыли. Вот бандиты его и облюбовали. Центр этот брал уже спецназ ФСБ и МВД. Вот так мы и поработали с твоим папой.

В этот момент слева, где стояли машины Голубева и группы, выехала машина ГИБДД и сразу поехала к «Камазам».

– Придурки, – сказал я.

– Почему? – спросила Таня.

– Потому что так нельзя, – ответил Михаил. – Что они делают? Сначала надо было проехать прямо, типа, просто патрулируют. А эти просто едут туда. Я бы на месте преступников напрягся.

– Я бы просто напрягся, видя полицейских, – сказал я. – Кстати, если кто-то хочет сходить в туалет, то самое время. Потом времени не будет.

Оба помотали головами. Ну, как хотите, а я сходил. Вышел из машины, встал за нее, сделал дело и вернулся обратно. Таня в бинокль наблюдала за происходящим.

Впереди ГИБДДшники подошли к грузовикам и постучались. Двое полицейских, два водителя. Водитель вышел только из ближайшей к нам машины, второй остался сидеть внутри. Полицейские проверяли документы, и один из них пошел смотреть груз, а второй решил залезть в кабину. В тот момент, когда он открыл дверь, второй водитель нажал на гудок и тронул машину вперед. Полицейский от неожиданности упал на землю, а водитель этой машины оттолкнул второго полицейского. Добежал до кабины, запрыгнул внутрь, наступив на лежачего и, тронув машину вперед, поехал за братом. «Камазы» стали набирать скорость, повернули направо туда, где машины Голубева и группы. Первый «Камаз» снес одну, и оба грузовика поехали на выезд из города. ГИБДДшники прыгнули в свою машину и помчались за ними. Голубев развернулся и поехал следом.

– Давай, Миша, заводи и поехали, посмотрим, как их можно остановить, – сказал я.

Михаил вырулил и поехал за машинами мимо разбитой полицейской машины. Догнали «Камазы», когда они проезжали пост ГИБДД. Ничего так погоня. Впереди машина ГИБДД с мигалкой и сиреной, за ней два грузовика. Причем один едет нормально в полосе, другой чуть сзади и наполовину на встречной полосе, не дает обогнать. Сзади едет еще одна машина ГИБДД и машина Голубева. Стрелять они начали как только выехали из города. Да, молодцы. Ага, конечно, остановили их. Больше половины пуль в «молоко». А те, что попали, особого ущерба не нанесли. Ситуация говорила, что их надо останавливать изнутри. Вопрос в том, кто полезет? Почему-то кажется, что я.

– Как думаете, долго мы так ездить будем? – спросил я.

– По-моему очевидно, что снаружи их не остановить, – сказал Михаил.

– Кто полезет на грузовик? – спросил я.

– По-моему и так понятно, что ты, – ответил Михаил.

– Я его не пущу! – крикнула Таня.

– Хорошо, дочь, лезь сама. Я толстый и старый, мне нельзя, и я за рулем.

– Ладно, поняла, что сморозила глупость. Пусть лезет, только аккуратно.

– Спасибо за разрешение, – отозвался я. – Тань, стрельни в тент ближайшего грузовика. Зацепиться легче будет.

– Поняла.

Она перегнулась назад, достала автомат, сняла его с предохранителя, прицелилась и выстрелила очередью. В тенте появились несколько дырочек. Часть пуль ушла в «молоко». Оно и понятно, на такой-то скорости. Молодец жена! Хоть это было делать и не обязательно, но пусть поучаствует. Снял кобуру, переложил нож за пазуху так, чтобы не порезаться. Опустил стекло. Какой же сильный встречный ветер. Солнце светит, ветер, сейчас бы погулять по пляжу. Нет, мы лезем на грузовик останавливать плохих. Стал вылезать через окно на капот.

– Папа, держи ровно, – кричит Таня. – Когда он будет на капоте, подъезжай как можно ближе, а потом резко притормози.

– Таня, не ори, я знаю, что делать!

– А если он упадет?

– Не упадет. Он тоже знает, что делать.

Конечно, я знаю. Я это делал много раз, каждый день с джипов на грузовики прыгаю. Ага, конечно, хобби такое. Только бы успеть допрыгнуть до грузовика или меня раздавит собственный тесть. О таком можно только мечтать. Черный юмор, угу. Так, вот я на капоте, держусь за рейлинги. Развернулся, сполз вниз. Сижу, теперь держусь за «дворники», ветер в морду. Только бы «дворники» не оторвались. Какие крепкие и распрекрасные «дворники». Хорошо еще, что водитель грузовика нас не видит. Спасибо, что его сейчас машины Голубева и ГИБДД отвлекают.

В этот момент что-то произошло впереди. Первый грузовик притормозил, второй, за которым мы ехали, тоже. Миша от неожиданности нажал на тормоз, и внедорожник качнуло носом вперед. Я по инерции полетел вперед, обдирая руки о «дворники». Оттолкнулся от капота, выбросил руки вперед и успел схватиться за веревку, которая висела на борту, одной рукой и за борт второй рукой. Так и повис. Больно было руке, которая держалась за борт. Потерплю. Подтянулся, ухватился второй рукой за борт. Чтобы ноги не волочились по земле, приходится поджимать. Повисел так немного, подтянулся и перебросил тело через борт.

Теперь я в кузове. Что тут у нас? Коробки. Шесть штук. Вскрыл одну. Нижнее белье. Лифчики. Хм. Интересно. Вскрыл вторую коробку. Трусики женские. Еще интересней. Третья коробка. Платья. Четвертая. Чулки. Пятая. Фотографии. Посмотрел, стало дурно. На них были изображены девочки. Те, которые жертвы преступлений. Отдельно в нижнем белье, отдельно в платьях, отдельно обнаженные. Они, что, их фотографировали еще при этом? И заставляли надевать сначала вот эту одежду, потом фотографировали, а потом насиловали? Почувствовал нарастающую злость. Сжал кулаки. Так, организм, быстро переходи в состояние «Бой» и «Уничтожить». В шестой коробке были кубки, медаль и грамоты.

Завибрировал телефон. Михаил звонит.

– Слушаю, – ответил я хрипло.

– Ты там уснул что ли?

– Я тут такое нашел, что мне дурно стало. Пойду убивать, – отключил телефон и убрал в карман.

Разрезал ножом тент справа так, чтобы пролезло мое тщедушное тело. Вылез, стал тянуться к пассажирской двери. Хорошо, что водителя с другой стороны отвлекают, а то бы мне сейчас «дали прикурить». Понял, что до двери не дотянусь. Так, если лезть через крышу, потом на кабину, водитель услышит. Что же делать? Творить очередное безумие, как обычно. Вылез совсем наружу, зацепившись руками за борт, а ноги забросил в промежуток между кабиной и кузовом. Там такой маленьких промежуток, что влезла только одна нога. Но этого хватило, чтобы успеть схватиться одной рукой за ручку пассажирской двери, а другой за кабину. Открыл дверь, попытался забросить в кабину тело. Неудачно. Повис на двери. Разумеется, водитель меня заметил. Хотел ему крикнуть, чтобы не обращал на меня внимания, это я так развлекаюсь, но счел неуместным. Водитель стал крутить рулем влево-вправо, чтобы я отстал. Не, не отстану, потому что уже злой. Подтянулся на двери и при очередном торможении дверь стала закрываться. Успел выбросить ногу вперед, но попой ощутил удар о кабину. Ох, как больно-то! Залез в кабину и сел на пассажирское сиденье.

– Пошел вон! – крикнул водитель мне.

Ага, ща, только посижу немного и пойду.

Прыгнул на него, если это можно назвать прыжком в ограниченном пространстве, и стал его душить. Он от неожиданности резко нажал на газ и повернул руль вправо, ударив грузовик своего брата. Впереди идущий грузовик вильнул влево, потом вправо, дальше я не видел, потому что водитель повернул руль влево и выпустил из рук. Я упал на него, и он, схватив меня за шею, стал душить. Крепкие же у него руки! В глазах начало темнеть. Машина слетела с шоссе, двинув по пути машины Голубева и ГИБДД, и поехала в лес рубить деревья. В какой-то момент мне удалось вырваться, отскочил на пассажирское сиденье, а ноги выбросил вперед, прижав водителя к двери. В этот момент в кабину снаружи через лобовое стекло влетело какое-то бревно и размозжило череп водителю, забрызгав кровью все вокруг. После этого машина стала заваливаться на левый бок, перевернулась и остановилась. Я упал на водителя, потом на крышу. Вылез через проем, который раньше был лобовым стеклом. Стою, смотрю на «Камаз». Потом на себя. Весь камуфляж в крови. Болит правая рука, попа и шея. Отвернулся, сел на землю, прислонился к дереву. Птички поют, солнце светит, ветерок небольшой. Так хорошо, если не смотреть на машину сзади. Тело начало переходить в режим «Спокойствие».

Первым прибежал Михаил, следом Таня. Он хоть и пузат, и старше, но бегает быстрее дочери.

– Леша! Ты с ума сошел! А если бы ты сейчас погиб, что мне тогда делать? У тебя кровь! – стала орать Таня.

Не стал ее останавливать, это от стресса. Сейчас успокоится, и все будет нормально.

– Где болит? – Таня начала успокаиваться.

Показал на руку, попу и шею. Подула на руку и шею.

– А попа? Она тоже пострадала.

– Попа будет обласкана дома.

– Тогда хорошо.

– Да, Леша, натворил ты дел, – сказал Михаил.

– Я? Это все он, – показал на кабину грузовика, – с него спрашивай. Он обошел грузовик и заглянул в кабину. Охнул.

– Ох, мать! Как хорошо, что я не поел. И как теперь это допрашивать?

– А что там? – спросила Таня.

– Иди, посмотри, – сказал Миша.

– Второй же еще есть. Или вы его добили? Таня, ты уверена, что хочешь это видеть?

– Воздержусь, – сказала Таня.

– Я не видел, добили его или нет. Его машина там на трассе валяется, – он показал рукой в сторону трассы. – Может, ГИБДДшники его добьют.

– Нам, я так понимаю, здесь делать больше нечего, – сказал я. – Поехали домой.

– А допрос? – спросил Михаил.

– Мне это неинтересно. Тем более мне туда нельзя, иначе я его просто убью. Иди, Миш, помоги им там, потом домой приедешь. Или мы за тобой съездим.

– Хорошо, я останусь здесь. Езжайте домой.

Мы втроем полезли обратно, но на половине дороги встретили Голубева с двумя оперативниками. Миша забрал его, махнул нам рукой, типа «идите». Мы пошли к машине, а они пошли к грузовику. Выбрались на трассу. Слева посередине дороги валяется грузовик на правом боку. Рядом с ним стоит машина ГИБДД, которая ехала впереди. Наша машина стоит на обочине носом в сторону Загорска. В кювете лежит на левом боку машина Голубева и стоит, уткнувшись в дерево, машина ГИБДД, которая ехала сзади. М-да, повеселились ребятки. Сел за руль, Таня на пассажирское сиденье рядом со мной, и мы поехали домой, где будут уделять внимание моей больной попе.

Приехали домой. Дома никого нет, значит Ира потащила куда-то моих родителей. Ну и хорошо, а то будут вопросы. Мы-то в камуфляже, а я еще и в чужой крови. Прошли в спальню, я снял одежду, и мы увидели на попе слева появляющийся синяк. Синяк был обработан. Нет, не поцелуями, а мазью от ушибов.

Вернулась Ира с моими родителями. Увидел их в окно, идут с пакетами. Ходили за покупками, значит. Скоро им придется строить отдельные дома, чтобы там размещать свои покупки. Такое ощущение, что магазины только на них работают. Без них закрылись бы уже. Мы переоделись и спустились вниз.

– Привет! – сказал я им. – С очередными покупками!

– Ничего ты не понимаешь, – ответила Ира.

– Пап, а ты чего-нибудь понимаешь?

– Не, я уже давно перестал понимать. Просто хожу рядом, и все.

– Где Миша? – спросила Ира.

– К Голубеву в гости уехал, – ответил я.

– Зачем?

– Хочет в одном допросе поучаствовать. Тряхнуть стариной, так сказать.

– А уехал на чем? Машина-то здесь.

– Так Голубев приезжал и забрал его. А я не поехал.

– С чего вдруг?

– Там тема очень специфическая. Поэтому мне туда нельзя. Миша вечером приедет и все расскажет.

– Ну и правильно, – сказала моя мама. – Нечего тебе на ужасы смотреть. Посмотрел на маму, обнял ее.

– Я сейчас кушать приготовлю, – сказала Таня. – Кто со мной?

– Я с Ирой, – ответила моя мама. – Пусть мужчины пообщаются.

Они ушли на кухню, а я остался с папой. Мы с ним редко раньше общались. Я всегда в работе, он всегда в работе. Родителям уже за шестьдесят, а общих тем нет. Они меня всегда спрашивали: «Как сам? Как на работе?» Я всегда отвечал: «Все нормально». Хотя, что может быть нормального в моей работе? И работа ненормальная и сам ненормальный.

– Леш, я вот что думаю по поводу того, что Мишка сказал. Если ты решил тем делом заниматься, то должен довести его до конца. Иначе будешь себя гнобить. Потом начнешь злиться на Таню, хоть она и не причем.

– Ты прав, пап. Я обязательно продолжу то дело. Только еще недельку пережду и дурью помаюсь для видимости, и все.

– Хорошая идея. Пойдем, посмотрим, что там наши женщины приготовили.

Пришли на кухню и стали мешаться. А эти наши женщины решили приготовить отличное холостяцкое блюдо. Просто сварить на всех пельмени. Обалдеть! Сварили и все перешли в гостиную. Пока ели, разговаривали о покупках. Я поел, ушел в сад немного поработать. Позже ко мне присоединилась Таня. Как-то не заметили, что прошло несколько часов.

В калитку зашел усталый Михаил. Грустно посмотрел на нас с Таней, мы на него с немым вопросом: «Ну что?». Он махнул рукой и ушел переодеваться. К нему вопросов не будет, почему он в камуфляже. Миша иногда на охоту ходит так и для Иры это нормально. Помыли руки в баке с водой и зашли за ним в дом, сели в гостиной. Там сидели мои родители. Папа читал газету, а мама журнал. Вернулся переодетый Михаил с Ирой и бутылкой коньяка из наших запасов. Поставил бутылку на стол, я сходил на кухню и принес бокалы. Он молча разлил, сказал: «За здоровье», и выпили только я и он. Закусили очищенным апельсином из вазы, которая стояла на столе. Остальные просто смотрели на нас, Таня и Ира при этом ели виноград. Михаил налил себе еще, выпил. Потом еще одну и выпил. Выдохнул, занюхал персиком. Ира пошла на кухню варить пельмени. Пока ее не было, все хранили гробовое молчание. Миша дождался ее, съел несколько пельменей и посмотрел на всех нас.

– Вот теперь можно рассказывать, – начал он. – Начну сначала, потому что некоторые не в курсе дела. Изложу кратко. Нас попросили помочь в поиске маньяка, насилующего несовершеннолетних девочек. В ходе розыскных мероприятий, проводимых мной, Лешей и Танюшей, выяснили, что маньяков двое. С помощью полиции и информационного центра было установлено, что преступники перемещаются на грузовиках. Пробили номера и владельцев. Оказалось, что они братья. Установили местонахождение. При попытке задержать один из братьев погиб, второй оказался ранен.

– Задерживали, я так понимаю, вы втроем, – вставил мой папа. – Теперь понятно, почему Леша шею потирает.

Михаил так на него посмотрел, как будто очень хотел метнуть что-то тяжелое.

– Перебивать нехорошо, – ответил тесть и погрозил пальцем. – Взрослый дядя, а не знаешь.

Папа показал, что завязал рот и слова не больше не вставит.

– Допрашивали его в больнице, – продолжил Михаил. – Из допроса стало ясно следующее. Мотивы. У девочек есть то, чего у них не было. Они с братом решили отнять у них спокойную и счастливую жизнь. Ставили следующую задачу. Находили девочку в сети. По фотографиям устанавливали, где она учится. Приезжали туда и следили за ней от школы до дома. Узнавали распорядок дня. Одна находится днем дома или есть еще кто-то. Есть подруга близкая или нет. Главное, чтобы была подруга и никого не было дома в течение дня. Дальше, как он выразился, дело техники. Брали пакеты. В пакеты клали нижнее белье и платья. В квартиры заходили вслед за девочками. Дальше оглушали и раздевали их. Потом фотографировались с обнаженными. Затем одевали, фотографировались и насиловали. Уходили тихо. Ни разу за все это время насильников никто не заметил. Они уже поверили в свое везение. И тут мы все испортили. Все валит на своего погибшего брата. Типа, это он его заставил заниматься всем этим.

– Ужас какой, – сказала моя мама.

Мой папа ее обнял. Ира никак не отреагировала, она привыкла.

– Думаю, он не доживет до суда, – сказал я.

– Я тоже так думаю, – ответил Миша. – Нам всем, кто там был, очень хотелось его прямо там порвать. Еле сдержались. В изоляторе у его сокамерников сдерживающих факторов не будет. Если только в одиночку не посадят. Тогда доживет.

– Это спорно.

– Почему? – спросила Таня. – Он же там один.

– Может повеситься случайно. Такое иногда бывает.

На этот раз выпили уже все. Мои родители пожелали всем спокойной ночи, хоть было еще светло, и ушли к себе. Мы остались вчетвером и пустая бутылка.

– Раздавим еще одну? – спросил я.

– Нет, мне хватит, – ответил Миша. – Ира, веди меня спать. Спокойной ночи.

– Погоди. У меня вопрос.

Миша внимательно посмотрел на меня. Глаза его хотели закрыться.

– Зачем все это Голубев устроил? Он ведь знал, кто преступник?

– Ты прав, Леша, он все знал заранее. Но когда ты работал, другое время было. Тогда его прикрывал Ребров, а сейчас только и ждут, когда он накосячит. Мы с тобой пошли тем же путем, что и он, и пришли к тем же выводам. Поэтому он понял, что на правильном пути. Мы дело вели аккуратно, а он шел напролом. Не потому, что он такой опер, а потому что сроки поджимали. Вот поэтому и девочки не хотели разговаривать, и их родители, и водители на стоянке. Хорошо, что наши выводы совпали. Не хочу думать, что было бы, если б не совпали. Все, Ира, веди меня спать.

Они ушли, я выкинул бутылку в ведро, и мы с Таней стали перетаскивать оружие из машины в подвал. Хорошо еще, что Ирина в машину не полезла. У нее есть пунктик. После приезда Тани или Миши она зачем-то лезет в багажник. Я спрашивал зачем, говорит, так надо. Ну, надо, так надо.

Спать пошли с Таней, когда стемнело. Протрезветь не успели, сон сморил быстро и до нежностей дело не дошло.