Текст книги "По поводу самопризнаний двух петербуржцев"

Просто страхъ беретъ за Русскую землю. Но страшенъ сонъ, да милостивъ Богъ.

III

Теперь мы могли-бы перейти къ вопросу: нѣтъ-ли однако признаковъ, что петербуржскiй журнализмъ начинаетъ сомнѣваться въ своемъ цивилизаторскомъ значенiи? Но прежде чѣмъ займемся имъ, прослѣдимъ самымъ бѣглымъ образомъ (ибо полное изложенiе этого потребовало-бы отдѣльной большой статьи): не предъявляла-ли Россiя правъ на свое самостоятельное развитiе послѣ преобразованiя?

Смѣло отвѣчаемъ: да, и во всѣхъ сферахъ гдѣ только можно было.

Не останавливаясь на самостоятельныхъ отвѣтахъ русскихъ людей по случаю созванной Екатериной II коммиссiи для составленiя новаго уложенiя, мы скажемъ нѣсколько подробнѣе о другихъ сферахъ, гдѣ это заявленiе было удобнѣе и результаты были обширнѣе и плодоноснѣе: такова сфера науки и искусства.

Какъ скоро обученiе перестало быть болѣе или менѣе принудительнымъ; какъ скоро кто самъ науку произойти захотѣлъ, – такъ и вышло дѣло заправское. Первый и величайшiй русскiй учоный былъ Ломоносовъ. И посмотрите, какъ онъ упорно самостоятеленъ: и въ жизненныхъ отношенiяхъ, и въ своихъ научныхъ изслѣдованiяхъ. Этой рабской стойки надъ послѣдней вышедшей книжкой у него не было. Онъ стремился къ самостоятельной дѣятельности; его отъ академiи отставить было нельзя, скорѣй академiю отъ него. И дѣйствительно, отъ него могла пойти самостоятельная русская наука, если-бы школьное образованiе не находилось тогда въ рабствѣ у нѣмецкихъ мастеровъ; если-бъ ему была дѣятельная поддержка со стороны образованнаго общества.

Какъ-бы жестоко ни смѣялись надъ нашими учоными, но безъ сомнѣнiя у насъ есть настоящiе учоные, которые ни въ чемъ не уступятъ иностраннымъ. У насъ принято смѣшивать оффицiально-признанныхъ жрецовъ науки съ настоящими учоными. У насъ есть и самостоятельно-работающiе математики, и натуралисты, и медики. Нельзя при этомъ не вспомнить о цѣломъ рядѣ талантливыхъ русскихъ химиковъ, способствовавшихъ развитiю этой науки.

Само собою разумѣется, что самые самостоятельные труды должны были появиться по изученiю русской исторiи и русскаго языка. И здѣсь оказаны нашими учоными незабвенныя заслуги. Они разъсѣяли тотъ туманъ, сквозь который мы смотрѣли на свою прошлую жизнь; бдагодаря ихъ усилiямъ, мы перестали отвергать допетровскiй перiодъ, который носилъ не совсѣмъ лестное названiе перiода квiетизма. Не забудемъ также объ оригинальныхъ трудахъ Хомякова и Кирѣевскаго по философiи; о многихъ статьяхъ славянофиловъ по финансамъ и политической экономiи, гдѣ вопросы разобраны съ совершенно оригинальной точки зрѣнiя.

О сферѣ искусства нечего и говорить. Страна, гдѣ есть такой поэтъ какъ Пушкинъ, не нуждается въ защитѣ своего искусства. Замѣтимъ только, что сфера искусства не только приблизила насъ къ пониманiю русской жизни, но во многомъ примирила насъ съ Западомъ. Западъ, – эта «страна святыхъ чудесъ», – сталъ понятенъ намъ, мы полюбили его, потому что узнали его прекрасное, лучшее что онъ создалъ. Искусство показало намъ, какъ каждый народъ самостоятеленъ; какъ самостоятельно выработывалъ онъ свои идеалы; какъ лелѣетъ онъ ихъ и любитъ. Искусство нагляднѣе и практичнѣе всего можетъ указать и разъяснить идею объ органическомъ въ народной жизни. Ясно стало, что только народное, коренное имѣетъ силу; что только то, чтò бьетъ изъ народной груди, бьетъ мощно и освѣжительно. Что безъ народа нѣтъ спасенiя, и нѣтъ ни государства, ни общества.

И вотъ отрицаютъ именно эту самостоятельность. Отрицаютъ самостоятельное развитiе даже въ чистоумственной сферѣ.

Имъ говорятъ: «что государство не апостолъ, не начальникъ доктрины, но судья, воинъ, блюститель порядка и внѣшняго благочинiя. Его эмблема – мечъ, его сфера – принужденiе, а не убѣжденiе; его призванiе – ограждать внутреннюю свободу развитiя отъ всякихъ на нее покушенiй извнѣ».

А на это отвѣчаютъ: «День» никакъ не догадывается, что государство и къ школамъ имѣетъ отношенiе въ качествѣ блюстителя порядка».

Какого порядка? Совмѣстимо-ли это слово со словомъ школа? Какой тутъ требуется порядокъ? Именно тотъ, который ограждаетъ наиболѣе свободу развитiя! И за тѣмъ, защищая свое положенiе, «Современникъ» всю вину сваливаетъ на учоные совѣты, т. е. на чиновниковъ завѣдующихъ обученiемъ. Это ужь уморительно! И такiе люди увѣряютъ, что они «ратуютъ за полную свободу обученiя». Полноте, пожалуйста. Вы сами-то знаете-ли за что вы ратуете? Мыслители!

Гдѣ-же возможна свобода безъ самостоятельности? Съ нравственными руководителями въ родѣ петербуржскихъ прогрессистовъ? О, просвѣщонный Паншинъ!

Говорятъ, что говорить о самостоятельности, когда ея нѣтъ, или когда она только урывками проявляется, – значитъ: дѣлать второй шагъ прежде перваго.

Первый шагъ – въ самосознанiи, а его-то и не достаетъ нашимъ теоретикамъ, любящимъ сочинять проэкты по иностраннымъ руководствамъ.

Мнѣ часто случается встрѣчать теперь одну маленькую (трехлѣтнюю) дѣвочку и играть съ ней. Между прочимъ она очень любитъ кормить меня разными сладостями. Спроситъ: «дядя, хочешь катèтъ»? (конфектъ). Я отвѣчаю: хочу. Тогда она беретъ со стола пустое мѣсто и кладетъ мнѣ въ руку, воображая, что даетъ мнѣ конфектъ, и непремѣнно требуетъ, чтобъ я ѣлъ, да еще похваливалъ. Такъ я и дѣлаю. Только что кончатся конфекты: «дядя, хочешь вàбоковъ» (яблоковъ)? – Хочу. Тотчасъ-же она опять беретъ пустое мѣсто и опять мнѣ даетъ его и опять требуетъ, чтобъ я ѣлъ, да похваливалъ. Мнѣ кажется точно ту-же роль разыгрываетъ и петербуржскiй литературно-журнальный прогрессъ относительно Россiи, сей богатой квашни и т. д. Петербуржскiй прогрессистъ тоже беретъ пустое мѣсто въ своемъ мозгу (свою досужую теорiю, систему, форму) и непремѣнно требуетъ, чтобъ мы это – ничего ѣли, да еще похваливали. Но на теоретической пищѣ не проживешь. Трехлѣтнiй умъ и даже трехлѣтняя-же невинность!

Но настало-ли для журнально-петербуржскаго прогресса хотя заря сознанiя, что онъ не состоятеленъ передъ Россiей? Объ этомъ поговоримъ въ другой статьѣ, гдѣ займемся разборомъ другой петербуржской статьи, выставленной въ заглавiи настоящей замѣтки. Кстати тогда скажемъ нѣсколько словъ и о томъ типѣ истаго петербуржца, который замѣтно нарождается и скоро начнетъ заявлять себя.

ДМ. АВЕРКIЕВЪ.

(продолженiе будетъ)