Текст книги "Дневники веб-модели"

*****

Зачастую, обретая много людей вокруг, мы начинаем кого-то терять, ведь не можем же мы всем уделять достаточно времени. Благо деловые Мартин и Рики осведомлялись обо мне раз в неделю, прочие же постоянно жили в сети. Джо и/или Рэнд проводили со мной утро, Вилле день, а Джим поздний вечер. Это ещё не считая ежедневного потока зрителей. У меня складывалось впечатление, что эти люди, как и девочки с поездки в Москву, круглосуточно живут в своих гаджетах. Я изумлялся, когда же они успевают жить?

Прояснились старые мысли.

Они все были одиноки. Настолько одиноки, что эти сайты стали их отдушиной, местом исповеди, где их поймут и примут, и выслушают.

Одиночество. Как могут быть одиноки, почти 7 000 000 000 людей, разделенных лишь расстояниями и языковым барьером? Я задал этот вопрос Рики. Вот что из этого вышло :

– Легко – даже в многомиллионных городах, где довольно тесно, люди одиноки, Том. Потому что боятся друг друга.

– Боятся? Я каждый день встречаю сотни на сайтах. Красивых. Страшных. Богатых. Бедных. И многие из них ежедневно сталкиваются с куда более страшными реалиями. Ты думаешь, они боятся друг друга Рики? Серьёзно?

– Да. И началось это относительно недавно. Смотри: всё из-за интернета. Он избавил людей от необходимости сначала выходить из дома, потом и от необходимости говорить. Сам посуди: увидеть друг друга через камеры можем?

– Можем.

– Заказать еду, воду, одежду, если надо, можем?

– Можем.

– Если ты вертишься в нужных кругах, можешь даже женщин на дом заказывать Том. Люди живут в телефонах. Мы сейчас не берём в расчёт тех, у кого действительно родные и близкие далеко, окей? Но остальные, живя в одном городе, предпочитают писать друг другу, вместо того чтобы позвонить или встретиться. Выясняют отношения, обсуждают тайны, пересылают сообщения другим. Даже сплетничать теперь проще. И запоминать ничего не надо, зачем, если есть карта памяти?

Мы забыли изначальное предназначение компьютера и сети. Мы можем увидеть весь мир через камеры, узнавать действительно важные новости, а не то, чем нас пичкает ТВ, можем выучить китайский, научиться вокалу, игре на пианино, ремонту, кулинарии, йоге, да хоть ракету собрать! Любое хобби. Что мы делаем вместо этого? Листаем смешные картиночки, узнаем, кто из «звезд» где и как нашумел, короче, забиваем себе голову мусором. Смотрим бесконечные сериалы, заканчивая – подсаживаемся на новые. И даже я этому подвержен Том, а мне уже 50!

– Знаешь Рики, мне тут вспомнилась цитата из мультика, который высмеивает всю вашу страну. «Мой профиль в сети живет более насыщенной жизнью, чем я» – это же правда, чёрт возьми! Именно моему профилю присылают фотографии девушки, выражают симпатию через «мне нравится», пишут ему сообщения. В реальной жизни вряд ли наберется более десяти человек, на которых можно рассчитывать, с которыми хочется делиться чем-то (кроме смешных картинок!).

Знаешь, что ещё забавно? Если удалить человека из друзей в интернете, то он примет это за оскорбление в реальной жизни. Это напрямую показывает, как легко можно влиять на нас через сеть, и как глубоко она в нас проникла. Я просто удалил тебя из друзей, ты ведь всё ещё можешь написать мне сообщение! У меня даже твой номер остался! В чём проблема? Что изменилось?

– Ничего Том. Просто это не каждому объяснишь. Всегда помни, с кем бы ты ни говорил, мало кто действительно вслушивается. Ты наверное удивлён, что при всём этом прогрессе мы становимся только слабее?

– Это напоминает какой-то фильм-антиутопию! Смартфоны будто бы растут из запястий. И почти за каждым ответом мы лезем в него! Да-да, мой телефон эрудированнее меня! Это дико. Но как избавиться от этого Рики?

– Никак. От этого не избавишься, но это можно контролировать. Только заметь, я ни в коем случае не пытаюсь учить тебя жизни. Я лишь рассказываю, чем руководствуюсь сам. Так вот, Том. Соскучился/хочешь обсудить что-то – позвони. Хочешь позвонить, но некогда говорить – позвони, когда сможешь/назначь встречу. Хочешь познакомиться с кем то – знакомься в реальной жизни. По началу будет сложно, но лучше так.

– Но я встречаю очень мало людей, с которыми хотелось бы познакомиттся, Рики. Сейчас все мнят себя «дерзкими» и всем так «пох#й» на окружающих..

– Просто помни свою цитату из мультика. Это не реальность – это маски. В реальности – это одинокие люди, жаждущие внимания. И чем реальней внимание, тем оно приятней. Мне пишут поздравления на день рождения десятки людей, но только единицы звонят или встречаются со мной, или хотя бы отправляют открытки.

– А как ещё..

– Всё Том, заканчивай, мне пора. Был рад поговорить с тобой.

Я лишь хотел поделиться с ним негодованием по ещё одной теме.

За счёт того же интернета абсолютно любой идиот, который может прямо держать камеру, получил шанс продемонстрировать миру своё «творчество». Как думаешь, много таких идиотов? Много. И на фоне массы неумех, таланты, особенно с мягким темпераментом, теряются, и их шансы быть замеченными снижаются.

Осознавая это, мне стало невыносимо обидно за этих людей, за жизни тех приятных, душевных личностей, остающихся закрытыми ракушками, хранящими в себе жемчуг чистой воды из-за этой сетевой болезни и своей стеснительности. Тот же Джо – весьма занятный парень, несущий в себе кровь коренных жителей Америки, потрясающий художник и просто добрый человек. Довольно необычная смесь, согласен? Но и его талант, и его история так и будут оставаться тайной для мира, пока его отец не умрёт. Или кто-то не снимет с него это бремя.

Кстати, и у него есть скелет в шкафу! Этот парень, дважды был близок к смерти, первый – когда чуть не разбился в 20, и второй, через 6 лет, наглотавшись таблеток.

– Зачем?

– Что-то в моей голове работало не так. И это делало меня депрессивным все время. После курса лечения стало легче. Я все еще бываю грустным, но это уже нормально.

– Так откуда эта неполадка в голове? Ты получил её через гены или как-то еще?

– Возможно, это имеет какую-то связь с мамой. Никто не может сказать точно.

– А что на счет аварии?

– Я чувствовал себя.. очень грустно той ночью. Это произошло до курса лечения. Я просто свернул с дороги и вылетел с холма, машина подлетела и разбилась.. А я выжил. После я думал, как глупо это было.

– А сейчас, рад ли ты, что живешь?

– Рад ли я.. Думаю да. Да. Конечно, все еще проступают моменты депрессии, но это несравнимо с тем, что было 10 лет назад.

Ты вообще когда-нибудь задумывался о жизнях окружающих? Например, в метро столько людей. На первый взгляд, все хмурые и вряд ли могут заинтересовать других. Но каждый человек – это целый мир, мир историй, привычек, уникальных черт, мыслей. И каждый сражается со своими трудностями. Разве не заманчиво постоянно находить для себя такие миры?

Я даже не подозревал, что и сам являюсь для кого-то таким миром – для Рэнда, например. Я ещё никогда не встречал человека, чьи комплименты звучали бы так искренне. Возможно, потому, что правдивый комплимент лишь является констатацией факта?

Как думаешь, может ли 60 летний мужчина найти взаимопонимание с 19 летним парнем?

Поначалу Рэнд принимал меня за не обделённого умом мошенника, планирующего выжать из него все деньги и пропасть. Но с каждым утром, проведенным в моем чате, глядя на мое беззлобное отношение к мемберам (даже тем, что поливали меня грязью), на смешные (и не очень) шутки он всё сильнее проникался симпатией ко мне.

– Ох Том, Медведица не хочет, чтоб тебя забрали.

Да, после нападения медведицы, Рэнд сильно погрузился в некую языческую религию – я не нашел этому другого описания. Он верил, что Медведица – теперь часть него. Он советовался с этой Медведицей как ему поступать в различных ситуациях, Медведица заставляла его карабкаться на горы Йеллоустоуна в свободное время, Медведица изредка разрешала ему есть жирную пищу и она же позволила Рэнду помочь мне деньгами. Спасибо, Медведица!

За этими рассуждениями и историями август окончился.

Успехов в реслинге я особых не достиг, если только не считать успешными ссоры абсолютно с каждым членом федерации. Все из-за привычки доносить своё мнение до людей: в чем они хороши, над чем стоит поработать (моя бестактность). Но люди редко запоминают хорошее, а вот критика сохраняется железно. В итоге, я чувствовал, как мою спину сверлят взглядами, постоянно чихал (имеется в виду поверье) – но никто открыто ничего не говорил. Наконец, один парень подошел ко мне до начала занятий и, почему-то, немного грустно спросил:

– Знаешь, ты умудряешься раздражать абсолютно всех. С кем бы я ни говорил, ты всех бесишь. Зачем ты им все это говоришь? Неужели не видишь, как им обидно?

Я беззлобно ответил:

– Попробуй понять, у нас был уговор – как у учеников, так и у выступающих – если что-то, кого-то не устраивает, решаем это на месте. Открыто. Но так вышло – всё равно возникли сплетни и недовольства, а мне никто ничего не говорит. И обсуждая мои слова за спиной, люди попусту тратят время, при этом вставая даже не на одну ступень со мной, а ниже. Особенно учитывая то, что мы с ними занимаемся общим делом – пытаемся хоть как-то продвинуть реслинг в России. И если уж они, как мои товарищи, видят, что я где-то ошибаюсь или зазнался, но не говорят мне об этом, то какой в этом смысл? И не то что бы мне было не всё равно, но я бы на их месте задумался.

– Может ты и прав, но для них ты выглядишь упёртым бараном, с длинным языком, вот и всё. Я тебя понимаю, и не имею ничего против, но тебе стоит пойти на контакт с ними, раз ты видишь ситуацию по-другому.

После этого разговора я разъяснил свою точку зрения сначала своей группе, а затем и всем остальным. Осталось лишь двое точащих на меня зуб. Видимо, они и были настоящими баранами. Но мне и правда не до них – у меня есть цель, и я упорно иду к ней, хоть и в слепую и без каких-либо надежд. Возможно, это и помогало мне остаться на плаву – непоколебимая вера в себя. Кто если не ты? Идём вперёд – и баста!

Кто если не ты, способен на такую глупость?

При исполнении одного прыжка, который в реслинге называется suicide dive* (человек с разбегу пролетает между средним и нижним канатами и влетает в стоящего за пределами ринга), я повредил поясницу. Зацепился ногой за канат и рухнул лицом вниз, а поясница с ногами пошла дальше, выглядело как кривая дуга, вырастающая из мата. Первые секунд 5 я не мог даже дышать и сетовал: до чего же тупая и смешная смерть это будет. Затем меня уложили товарищи, проверили руки и ноги – вроде ничего не сломал, но поясница ужасно болела.

Я так и не пошел с этим к врачу: само пройдет! В итоге, ни на реслинг, ни в зал, я ходить не мог. Студия осталась моим единственных занятием.

Прошли первые дни сентября, схлынули толпы сумасшедших мамаш скупающих тетрадки, ручки, шмотки и прочее для своих детей. Муссон сменился прохладным ветром, дожди снова напомнили о себе. Мемберы не проявляли никакой активности, их всё так же мало, особенно в чатах в которых никто не маструрбировал.

Между тем, дни сливались друг с другом, как множество арок в целый тоннель, и я летел по этому тоннелю в неизвестность, стремительно набирая скорость. У меня остается месяц. Месяц. Повезёт ли мне снова? Ведь весной пронесло. И нет, натыкаюсь на новость о недоборе в последние два призыва – мне не спастись.

Даже сейчас, сквозь окно секции 2.2 я вижу полицейских, дежурящих у метро: если они меня остановят, мне конец. Позвонят маме, скажут какие вещи привезти для меня и отправят в какие-нибудь ебеня от Питера – под Хабаровск например. Сумма у меня в руках примерно на 3 четверти не достает до необходимой. Видимо, мне суждено оставить мать в безопасности от налоговой, а самому уйти на службу. Да нет, ерунда это всё, что значит «мне суждено»? Нет такой книги жизней, где прописан мой сценарий, судьба не управляет мной – я сам собой управляю. Конечно, существует удача, но всё остальное – в твоих руках. Что я могу сделать? Только привести в боевую готовность своих товарищей, объяснить, как близок час Х, и получить по максимуму средств ото всех.

Дурак я, конечно, надо было сохранить деньги, не идти в модельную школу, не возвращаться к реслингу, столько сэкономил бы времени и средств. Но, что сделано, то сделано – и оно того стоило. Как капитан перед пастью Кракена, могу умереть от удара щупальца, а могу прыгнуть внутрь этой твари и получить ещё шанс, хоть и неизвестный, крайне малый – но шанс. All in!

Следующим пасмурным утром я сидел в той же секции 2.2 на широком белом диване. С сосредоточенным лицом, одновременно на двух сайтах, и на обоих посещаемость крайне низкая. Но с другой стороны, каким бы ты ни был – это всегда по большей части рулетка. Крупье, запускайте чёртово колесо!

Глаза тщетно бегают туда-сюда, прочесывают никнеймы: кого я видел, кого нет, кто сможет мне помочь, какие шансы на наличие денег у этого? Маленькие.

Шарик бежит и бежит, ячейка за ячейкой.

Я не хочу в армию, НЕ-ХО-ЧУ!

Звон монет.

Что.

«Turporshe tipped you 200 credits!»

И снова.

«Turporshe tipped you 200 credits!»

И снова.

«Turporshe tipped you 200 credits!»

А затем:

– Это для начала.

Кто ты. Что от меня хочешь? Я же даже ничего еще не сделал. Неужели это ты, мой шанс? Даже если и нет, я вцеплюсь в тебя, как бультерьер. И тут мы перенеслись в приватный режим, (вкладка со вторым сайтом у меня все так же была открыта, более того, там для мемберов стояла цель – «500 токенов (валюта другого сайта) и Том снимет рубашку»).

– Привет. В прошлый раз ты явно был чем-то расстроен.

– В какой прошлый? Мы знакомы? – недоумение. Пытаюсь вспомнить этот ник, но безуспешно.

– Я видел тебя однажды, но мы не общались. Ты был какой-то грустный. Я решил, загляну позже.

– Ну, ладно. А в чем ты заинтересован? – недоверчиво набрал я.

– В тебе. Ты был единственным на всем сайте, кто читал книгу и был одет полностью. Зачем ты читал книгу?

– Мне было скучно – честно отвечал я – И я не люблю всю эту мерзость, что тут творится.

– Это странно, но любопытно. Как же ты тогда собирался заработать?

Между тем, количество его минут в привате было около пятидесяти, по моей ставке 100 кредитов в минуту, а на другом сайте народ почти надонатил мне на рубашку, точнее на её снятие.

– Зачем ты занимаешься этим, если ты даже не гей?

– Я не хочу в армию! – крикнул я, забыв про возможность печатать. Затем повторил то же на английском.

– А что тебе нужно чтобы не идти в армию?

– 3 с половиной штуки.. бл#ть!

Оглушительный звон наполнил динамики. Это бедные мемберы со второго сайта, наскребли на мою цель по снятию рубашки, что мне и пришлось сделать. Но этому парню я сказал, что мне просто жарко. Но он был не идиот. И не глухой.

– Может мне стоит пойти, раз я тебя отвлекаю?

Нет нет нет нет нет нет нет!

– Стой, прости, ты же понимаешь, как мне нужны деньги, прости, что так вышло – тупо извинялся я.

– Я же плачу за приватный чат, чтобы быть наедине с тобой, а не служить вторым источником твоего дохода. Надеюсь, больше такого не будет.

– Нет, обещаю! – я закрыл все, что могло издать хоть какой-то звук.

– Так-то лучше. В общем – если хочешь отсюда уйти – вот моё имя в скайпе: *****.

«Turporshe tipped you 4600 credits!»

Он скинул мне оставшиеся кредиты и исчез.

Я остался, в растерянности сидеть перед камерой. Камера молча смотрела на меня.

ГЛАВА 10. Свобода ли?

Больше всего устаешь от безделья.

(с) Карельская пословица

Итак, меньше месяца до начала призыва, и по моим подсчетам, даже с помощью всей моей кавалерии, больше 1300 $ мне не собрать. Я в смятении. Никогда не верю до последнего, что могу где-то проиграть. Перед смертью тоже сильно удивлюсь.

Этот человек под именем Turporshe, оставивший мне свои данные, был подобен призраку. Он то появлялся, то исчезал, и статус его всегда был «невидимый», я никогда не знал наверняка, здесь он или нет (и никто кроме меня его не видел). Шли дни, он расспрашивал про мою семью, жизнь, увлечения, о студии и всём происходящем здесь, о прочитанных мною книгах. Обо всём. Скрывал информацию о себе и узнавал много обо мне.

Его звали Адам. На одном из языков его фамилия означает «судья».

Американец, выбор никнейма объяснил любовью к спортивным машинам. Любит путешествовать, увлекается разными вещами, от спорта до рисования, всегда открыт к знаниям и не боится учиться чему-то новому, что так редко в наши дни. У него свой бизнес где-то в Нью-Йорке. На данный период жизни, большую часть времени Адам уделял своим проектам, а меньшую мне. Он из людей, неопределившихся со своими предпочтениями – был женат, но потом понял, что питает слабость и к некоторым мужчинам. Он сходил с ума от этого, развелся со своей женой и вернулся в Нью-Йорк, в котором души не чаял.

Такие люди: приятные, спокойные – помогают окружающим больше всех. Потому как знают, какого это, жить раздираемым внутренними конфликтами.

Вопрос: что этому самодостаточному предпринимателю, отнюдь не интроверту и не асоциалу, человеку различных интересов и широкого кругозора нужно было от меня – амбициозного бездельника? Может он хотел купить меня, как пытались некоторые до этого? А, да, я же тебе не рассказывал.

В июне со мной пытался пообщаться некий Мохаммед, уроженец Арабских Эмиратов. Он сразу же, в общем чате (хотя за такое обычно сразу банят), объявил себя щедрым меценатом, скинул мне свои контактные данные и свалил. Делать было нечего, не терять же шанс. Я нашёл его профиль по пришествию домой. Он без предупреждения позвонил мне и недовольным, сонным голосом начал расспрашивать о моей жизни, при этом параллельно с кем-то ругаясь. Видимо, он жил в отеле или личном особняке, потому что ругал он, в подчинительном тоне. Каждый раз, когда я затрагивал тему бедности в России, он бормотал: «о май гад, о май гад», на американский манер. В общем, суть его стремления познакомиться была в желании узнать – сколько я хочу за то, чтоб он мне отсосал. Сумма росла от 100 до 100 000 $, но так и не привела к желаемому ответу. И до него мне сулили беспечную жизнь, спортивные автомобили, собственный гарем, лишь бы я переступил через себя и стал проституткой для гомосексуалиста. И все они, убедившись в отсутствии шансов, ретировались, желая мне удачи в армии. Ублюдки.

Но Адам за 4 дня общения, ни разу не затронул эту тему. Даже близко. Подозрительно.

Оказалось, он фанат похлеще меня – около 300 концертов за плечами! Внушительно. Ведь для меня музыка и концерты – неотъемлемая часть жизни, моя опора и отрада, в ней я находил силы даже в самые отчаянные моменты и ковал свою волю. Иногда, казалось, она заряжает меня, служит духовной пищей – после очередного приёма я готов на подвиги. Мы часто обсуждали посещенные шоу, он рассказывал мне о группах, о которых я даже не слышал, о гитаристах-виртуозах, о своей любви к игре на барабанах. Мы нашли и другую точку соприкосновения – литературу. Он начал читать книгу, что я порекомендовал, и на удивление быстро. Стал мне самым близким товарищем по переписке, из всех, что я встретил за последние полгода.

Единственный минус, пожалуй, в том, что у нас на удивление похожие характеры. По любой теме, мы можем спорить до последнего и всё равно остаться при своём. Это как несокрушимая скала и неудержимый носорог. Если спросить людей, что произойдет, когда носорог врежется в гору, можно услышать следующее:

– Эта ситуация невозможна.

– Ничего.

– Носорог остановится, скала же несокрушима. – А то, что носорог неудержим, вас не смущает? – Нет. – Ну, здорово.

– Носорог не добежит до скалы, потому что будет застрелен браконьерами. Все из-за тупых мифов о его роге.

– Гора сдвинется, а носорог остановится. – Вот это уже интересно, а почему? – Потому.

– А он побежит дальше, неся эту скалу на себе! Ну, или толкая ее перед собой.

Если переводить эту аналогию на наши характеры, то носорог будет биться об скалу, отбегать назад и, разогнавшись, снова врезаться. Не то что бы скале приятно, ей скорее лень сдвигаться, да и ей уже под сорок, и она достаточно много повидала, чтобы отступать перед каким-то молодым носорогом. Возможно, со временем, носорог поумнеет. Этот носорог – я.

Как сейчас помню: 13 сентября, утро, Адам изъявил желание решить мою проблему. Он, находясь в Америке, умудрился найти нужных людей и выслал мне три тысячи пятьсот долларов наличными, то есть всю сумму требующуюся мне для свободы.

Меня трясло от адреналина, когда я заполнял документ о получении перевода.

Девушка в кассе дважды пересчитывает и отдаёт мне деньги вместе с паспортом.

Три тысячи пятьсот долларов наличными.

Я перебирал купюры в руках, не веря глазам.

Три тысячи пятьсот долларов наличными

На эти деньги можно все бросить и улететь в почти любую точку мира на неделю, ни в чём себе не отказывая. А потом вернуться ни с чем и уйти в армию.

Три тысячи пятьсот долларов наличными. Понимаешь?

Через пару дней я посетил военкомат, прошел всех врачей, рассказал о травме поясницы и меня направили в местную больницу. Там хирург сделал снимок моего позвоночника, а через три дня, постановил: сколиоз третьей степени. Это означало мою полною негодность к службе в мирное время, и табу на любые занятия спортом. Для меня это было сильным ударом.

– Это возможно исправить? Какая-то гимнастика?

– Нет, вам нельзя работать даже с небольшими весами.

– Я приседал со штангой в 100 кило, вы уверенны?

– Зайдите ко мне как-нибудь позже, я объясню.

Я только через несколько дней осознал, что это ложь, необходимая для проведения всей этой операции по спасению.

В феврале следующего года, явлюсь за этим клочком бумажки, за этой ничтожной книжонкой в красной обертке, стоившей Адаму три тысячи пятьсот долларов наличными. Я сфотографирую и отправлю ему фото, со словами: «Мне еще никогда не было, одновременно так жаль, и не жаль денег». Именно тогда я начал понимать – деньги это лишь ресурс, который в отличие от времени, не органичен ничем, кроме моего умения обзаводится им.

Три тысячи пятьсот долларов наличными!

Зачем он это сделал?

Отмотаем на неделю назад.

В Америке это был поздний вечер, неумолимо темнеющий в ночь. В одной из иссиня-черных высоток с французскими окнами на 21 этаже сидел, склонившись над своими чертежами, человек. Освещенный тусклым светом настольной лампы он потирал пальцами виски. Усталость. Но не от работы, нет. Работа была его хобби, дело не в этом. Усталость от всего остального. Стресс больших городов: машины, люди, суета, все куда-то спешат. Разговоры людей, крики, ругань, гудки машин, мигалка скорой помощи, полиции. Сплошная возня и суета. А ещё скука. Проблема состоятельных людей – все вокруг начинают хотеть то, что у тебя есть, ничего не отдавая в замен. Люди настолько обскотинились, что не уделяют ни времени, ни внимания таким людям, а требуют от них по максимуму. Друзья далеко, заняты или женились. Одиночество. Человеку нужен человек, и эту функцию организма не побороть.

Он вздохнул и в сотый раз открыл браузер. Последний раз ноутбуком пользовался кто-то из сослуживцев и все настройки, в который раз, были сбиты. «Интересно, он хоть работал за ним или для виду попросил?». Утомленный человек нажал на вкладку «история». «Ну, вроде ничего лишнего.. Стоп. Что ещё за..?»

Клавиша мыши щелкнула под его пальцем и вновь щелкнула, освободившись. «Совсем стыд потерял? Флирт? Что это за сайт?». Перед его глазами, изображение раскололось на ровные квадраты, из которых на него смотрели обнаженные парни. Абсолютно не похожие друг на друга, их объединяла лишь нагота и позировки. Человек навел курсор на один из квадратов, автоматически начав загрузку трансляции. Юноша в окне ожил, правда, он слегка не соответствовал фотографии. Парень был сосредоточен на своей руке и на чате. «Интересно, здесь все такие?» – подумал усталый человек. Следующее окно. Бородатый мужчина, лет 30, в стрингах крутит задницей, пританцовывая. Еще окно – уже двое мужчин улыбаются, хохочут и трогают друг друга. Хоть они и улыбались, но человек видел, что за этими фальшивками кроется лишь жажда наживы. Они были похожи на рыбаков, спустивших удочки, в ожидании клёва. «В принципе», – подумал человек. – «Если бы там были еще и женщины, выглядело бы, как одно из многоэтажных зданий Нью-Йорка – те же квадраты-окна, те же люди внутри.»

Человек еще немного поводил мышкой по квадратам и задумчиво откинулся на спинку кресла. «Как же все паршиво, если вместо реальных знакомств или, прости господи, проституции, люди предпочитают ЭТО». Он уже собрался сворачиваться, но тут его внимание привлек один из квадратов. Парень в нём стоял перед чем-то горящим, на фоне темного неба. Парень был одет в майку и шорты. Этот парень – я.

Человек открыл мою комнату в полном окне. Первое что ему запомнилось – глаза. А глаза многое выдают. Хоть я и улыбался, но глаза были печальными-препечальными. Что ещё он увидел в них? Загадку, непонимание, стеснительность, злость. Всё вместе.

Для такого человека я выглядел новым приключением. Экспериментом. «Не такой, как все остальные веб-модели.» Беззаботный, вроде включен в работу, но разум явно не здесь, а где-то в облаках. И высокомерно-отталкивающий. Да, Адам сразу просёк, что я ненавидел геев.

С первого дня это было сущей пыткой. Я отторгал абсолютно любые разговоры, связанные с этой темой и с мемберами старался её не затрагивать. Потому, те вопросы, навязанные мне ими, гей я или нет, и т.д., сводили меня с ума. Все эти извращенцы, встреченные мной, казались мне худшими людьми на этом свете. Только спустя полгода, пообщавшись с моими товарищами, встреченными на сайтах, я понял, как заблуждался. Есть геи и есть пи#оры – и это слова геев, без обид. Разница в поведении и ценностях.

Адам решил посмотреть по силам ли ему будет изменить мою жизнь и взгляды. Для людей с большими средствами такие вопросы намного интереснее низменных бытовых проблем. Игры в жизнь.

Так что теперь, спросишь ты. Конец истории?

Я сам ещё не понял. У меня в голове давно вертится одна мысль, связанная с огромным риском.. Нужно её обдумать. Чуть позже.

Проблемы исчерпаны, долгов на мне не осталось, в армию уходить не придется, травм у меня (на самом деле) нет, а на руках почти 1000$ которые я собрал со своих товарищей ещё до трансфера от Адама. Будь я полностью честным, вернул бы эти деньги им.

Я молод – мне только исполнится двадцать, я здоров, ещё мало чего повидал, но научился разбираться в людях, начал выстраивать свою модель этого мира в своей голове. Знаю, какие возможности открыты передо мной в этом прекрасном городе, да и в жизни в целом.

Не лучшее ли это время, чтобы выбрать свой дальнейший вектор развития и попробовать что-то новое?

Прошло девять дней. Девять дней отходняка от шока.

Каждый из них я проводил, как хотел, встречался с друзьями, гулял по городу, приобретал различные вещи, как необходимые, так и бесполезные, посещал кинотеатры, покупал дорогущие наборы lego, которые моему глазу приятнее любой другой декорации. Не знаю, как это выглядело со стороны. Полная свобода. От налогов, работы, мнений.

Поясница прошла; вернулся к тренировкам, да еще нанял себе тренера, который выполнял одну лишь функцию – замедлить процесс моего развития и выжать как можно больше денег, заваливая ненужными упражнениями (и пытаясь толкнуть мне паленый спортпит, хоть и безуспешно). Если захочешь заниматься с тренером, лучше сначала подружись с одним – будешь знать их систему работы.

Я вновь начал читать (за время работы на студии я заметно отупел, да и не до них было). Как прекрасно снова окунуться в миры, созданные чужими умами! Хоть и не каждый мир удивляет, но, само ощущение возврата к прошлой привычке, очень приятное. Поначалу было сложно, концентрация на нуле – всё благодаря работе и залипанию в интернете. Но потихоньку, плавно, она возвращалась на былые позиции.

Я прожигал деньги, как мог.

Вечером 22 сентября я сидел, скрестив ноги, на своей комбинации из матраса и дивана, замещающей мне кровать, и собирал башню Ортханк из конструктора. Как прекрасна жизнь, в которой ты свободен. Свободен выбирать свои приоритеты, цели, воплощать мечты. Сейчас я, конечно, не буду этого делать, отдохну немного.

Вот она, лень во плоти. Я прекрасно знал, что необходимо выбрать направление для учебы или какую-то сферу для развития. И ничего не делал.

Почему? Потому что не хотелось. Хотелось наслаждаться свободой, бездельем, вкусной едой, приятными домашними вечерами с друзьями, концертами.

Этим и занимался.

Адам знал про мой неформальный отпуск, с ним мы переписывались каждый божий день, утром и вечером. Со студии мне не звонили, (когда-то сказанные слова Мари были правдой – ушел, да и попутный ветер тебе в спину). Конечно, с товарищами-мемберами я еще общался, но уже заметно реже, чем раньше. Думаю, самые умные из них, понимали, что я не просто так пропал с экранов. Нет, не потерял к ним интерес – лишь хотел отдохнуть от веб-кам мира. Изредка я переписывался с Мартином – он пытался объяснить мне, как распорядиться моей свободой, но мое сердце ликовало, а глаза и уши не воспринимали его слов. Счастливый бездельник и тунеядец.

Дома, на мониторе, все ещё закреплена украденная камера. Больше она не смотрит на меня, она снова стала куском стекла и пластика, которым можно воспользоваться по необходимости. Я больше не Том Лэйк.

Выдохнул и вдохнул свободно.

Я старался работать над собой по всем фронтам – познакомился с девушкой в метро; она читала книгу и ехала до моей остановки. Всё это время я сидел рядом и читал с ней, так, что она не замечала. Затем, поймал её на выходе из метро и предложил проводить до дома. Она на удивление не побоялась и дальше мы шли вместе.

Через неделю мы стали спать вместе. Она поражалась страсти, с которой я кусал её шею, в последний раз она такое чувствовала лет в 17.

Случилась смешная вещь – я в темноте перепутал гель-смазку и клей, смазывая свой инструмент. Угадай, что могло произойти дальше? Но я ещё до контакта с объектом приклеивания, по консистенции понял, что дело плохо и побежал, в чем мать родила, в ванну смывать этот позор. Когда я зашел в комнату, она уже одевалась и выглядела ничуть не разочарованной. Я, проклиная свою глупость, проводил ее до дома. Был более чем уверен, что больше её не увижу.

Но на следующий день она пришла снова. И уж тогда все было шикарно. Ещё одна дама в раздаче карт моей игры в жизнь.

К сожалению, как я потом уже понял, таким способом она хотела завязать со мной отношения, но это была плохая затея, так как я не хотел себя связывать какими либо обязательствами и прочей ерундой, которую это слово подразумевает. Так я оказался на месте своей бывшей стюардессы, а эта девушка – на моём. К счастью у меня хватило ума сразу ей это объяснить, так что я не задел её чувства (или только надеюсь на это) – они просто не успели зародиться.