Текст книги "Уникум. Книга трех"

Глава 9

– Я сейчас сдохну, – откровенно признался Рамиль.

– Вряд ли это спасет тебя от дополнительных кругов, – бросил ему Мишка, поправляя очки, съехавшие с потного носа.

И в своем замечании он был прав. Суровость Якута заключалась в том, что даже в случае смерти он бы поднял тебя из мертвых, чтобы ты все равно закончил тренировку. С этого года занятия в атлетическом клубе стали еще жестче и интенсивнее. И бежать в своем темпе, декларируя «главное не победа, а участие», теперь не прокатывало. Потому что Якут заставлял последнюю тройку рысить дополнительные два круга.

– Говорят, Тусупбаев курить бросил, – пыхтел Мишка.

– А тут без вариантов. Либо выплевываешь сигарету изо рта, либо легкие, – ответил ему Рамиль.

– Чуть сбавили, мы в середине, – сказал я друзьям. – Надо отдышаться.

Мы уже сошли с проторенной тропы и двигались по лесу, почти перейдя на шаг. Я весь обратился в слух, Рамик потирал руки, высвобождая крупицы силы, а Мишка нахмурил лоб, высматривая противника.

Приблизившись к самой поляне, мы уже пригнулись и стали двигаться максимально осторожно.

– Я вас слышу! – крикнул Якут. – Давайте скорее.

– Дьявол, – выругался Рамиль.

Непонятно, про что он говорил – про ситуацию в целом или про нашего тренера-учителя. В любом случае подходило и туда и туда. По заранее отработанной тактике мы выбрались на поляну, где уже сидели по периметру более быстрые члены нашего клуба. Судя по помятым физиономиям, досталось всем: и пацанам, и девчонкам. В этом плане Якут был современным человеком и лупил всех одинаково. И теперь настал наш черед.

Мы разошлись широко, чтобы не мешать друг другу, заранее оговорив действия. Сначала я вызываю огонь на себя, как наиболее удачливый боевой маг, да простит Якут за такое лестное сравнение. Мне помогает Рамик. И вишенкой, а лучше компотом из вишни в трехлитровой банке, на этом празднике жизни станет Мишка.

Я побежал на противника, вытянув руки и выпуская силу. Камней вокруг было в достатке, как на самой земле, так и под ней. Ведомые могучими силовыми потоками, они вырывались наружу, мгновенно устремляясь ко мне и буквально прилипая к телу. Каменный доспех получался, конечно, своеобразный. Не такой плотный, как хотелось бы: часть рук и вовсе не защищена. Но, на минуточку, я практиковал подобное заклинание земли всего несколько дней. Да и Карим показал его всего лишь два раза. Получается, я своего рода талантливый самоучка.

Жаль, что Якут не оценивал попытки – лишь итоговый результат. И вот он подкачал. При применении каменного доспеха был один существенный минус – скорость атаки значительно падала. Для примера можно повесить себе на спину рюкзак, привязать к ногам гантели, а в руки взять тяжеленные сумки. И попробовать пробежать спринт. Броня больше подходила для обороны. Я же намеревался снести Якута каменной мощью. Но куда уж там…

Наставник ловко сократил дистанцию и попросту положил руку мне на импровизированный доспех. И каменная броня, еще недавно защищавшая меня, вдруг превратилась в крепкую ловушку. Сила бесновалась, продолжала выходить, но стихия отныне не слушалась. Вот зараза!

Якут перекинул меня словно пушинку и отправил в свободное падение, только уже без камней. Хорошо, что с самого начала, еще до мордобоя, наставник научил нас главному – группироваться. Поэтому я приземлился на полусогнутые ноги, перекатился, гася кинетическую энергию, щедро подаренную Якутом. И повернулся, с досадой глядя на груду камней, «прилипших» к руке наставника. Они пригодились ему для защиты от самого опасного, по заявлениям Рамиля, мага огня, который уже закатал рукав и «поджег» руку.

К чести моего товарища, он тоже не прохлаждался все лето. Рост Рамиля как стихийного мага был виден невооруженным взглядом. Я даже начал переживать за одну конкретно взятую деревню в Башкирии, где в скором времени явно увеличится количество пожаров.

Сейчас Рамиль управлял огнем. Пламя растекалось, словно живое существо, преодолевая каменную преграду. Только очень медленно. Будь я на месте Якута, то у меня было бы два варианта действия. Либо защита в виде большого каменного щита, либо нападение. Наставник выбрал второе. Тычок «моими» камнями оказался едва заметным, но товарищу хватило. Рамиль отлетел не так далеко, как я, но приземлился менее удачно, набок.

Якут успел развернуться и попытался лишь закрыть лицо руками. Но тщетно. Мишка вытянул ладонь и сдул с нее мелкий порошок. После чего неуклюже толкнул наставника в грудь. Эх, вот был бы я на его месте, приложился бы как следует. Нечего Якута жалеть. Он подобным по отношению к нам не страдает. Но и так прокатило. Наставник поднял руку.

– Кузнецов, – пытаясь откашляться, сказал он. – Если ты знаешь, что против тебя выступает маг земли, да еще более опытный, зачем использовать стихийную магию? Глупо. И может обернуться против тебя. Шафидуллин, слишком медленно. Максимов, перетертый порошок чадных грибов, – Якут вновь закашлялся, – в реальном бою не всегда можно успеть вытащить и применить. Слишком по-ведьмачьи. Но в этот раз сработало. Всей тройке удовлетворительно. – Наставник поколебался, однако добавил под восхищенные взгляды наших одноклассников: – Молодцы.

Даже кряхтящий Рамиль, все еще держась за бок, улыбнулся. «Удовлетворительно» из уст Якута в переводе на немощный язык – Нобелевская премия мира. Ну или возможность пожизненно брать бесплатно биг-тейсти в «Маке». Я, кстати, даже не знал, что лучше. Хотя вру, кому эта Нобелевка нужна? В общем, для нашего атлетического клуба событие почти невероятное.

– У тебя очень крутой доспех получился, – негромко похвалила меня Тихонова.

– Да ничего особенного, – почему-то покраснел я.

– Вот и не ничего. У меня он вообще не выходит. Надо же было магом земли инициироваться…

– Там сложностей не много. Главное, представлять, как и что будет сидеть. Для этого мне Мишка средневековые доспехи показывал.

– А ты мне покажешь?

– Да покажу. Чего нет-то.

Создалось ощущение, что это я, а не Рамиль, маг огня. Затылок налился жаром, запылали щеки и уши.

Как ни странно, от самовозгорания спас тот, кто недавно бил.

– Тройка может идти отдыхать, – дополнительно поощрил нас наставник. Но Якут был бы не Якут, если бы сразу не спустил всех с небес на грешную землю: – Шафидуллин, Кузнецов, на обеде не наедаться, у нас еще сегодня следопытство.

Вот зачем напомнил? Настроение только испортил. Вот и по закатанным почти в предсмертных муках глазам Рамиля стало понятно, что он тоже не горит желанием посещать последние три урока, а именно столько отводилось везучим волшебникам из белой Башни на увлекательное хождение по лесу вместе с наставником.

Вообще, мне «повезло» дважды. Сначала – когда я попал в атлетический клуб. Потом – когда стало ясно, что Якут в дополнение ко всему станет еще и учителем у волшебников.

– Вы хоть расскажете, что вы там делаете? – взмолился Мишка.

– Ходим в основном. Долго и муторно, – ответил я. – Следы разных существ ищем. Листики примятые, силу чужую, не людскую. Ну и всякие…

– Какашки всякие, – включился Рамиль. – В прошлый раз он учил нас отличать кал черта от бесовского. В руки заставлял брать, растирать, нюхать. Извращенец.

Рамик ляпнул и сразу же затравленно обернулся. И правильно. Лес – это вотчина Якута. Но он сейчас занят, издевается над шедшими позади нас Азаматом и компанией.

– Блин, вот бы меня с вами взяли, – мечтательно попросил Мишка. – У нас сбор трав и ягод раз в неделю, и то на территории.

– Раньше надо было думать, – отрезал Рамиль. – Сейчас бы мял себе кал беса и бед не знал. Меня знаешь что только радует?

– Что? – спросил я.

– Лица наших высокородных, когда их подобным заставляют заниматься.

Я вспомнил брезгливо-растерянную физиономию Куракина и сам не сдержал улыбки. Да, ради таких моментов и стоит жить.

– Макс, как ты думаешь, может, мне до медпункта сгонять? Я, похоже, бок отбил. Вдруг освобождение от следопытства напишут?

– Даже если напишут – сказать, что с этим освобождением Якут сделает? Тут надо посерьезнее. Я могу по-дружески тебе пару ребер сломать.

– Да пошел ты, – скривился Рамиль.

– Все мы пойдем. Лучше скажите, на следующую тренировку какой план действий? Он же с нас теперь три шкуры спустит.

Разговаривая о магических ловушках, про которые Мишка давно вычитал и все хотел попробовать, мы добрались до комнат. Каждый до своей. Соседи Мишки еще были на поляне, наш Зайцев фехтовал в клубе. По словам Лехи (чуть больше недели совместного проживания стерли границы между разночинцами и благородным), их теперь тоже готовили намного жестче, чем раньше. Пока Рамиль, упав на кровать, стонал на тему «Сил моих больше нет» и «Якут меня когда-нибудь убьет» (со вторым заявлением даже спорить никто не собирался), я вооружился полотенцем и отправился в душевую.

Заранее мы выбрали комнаты поближе к выходу. Мало ли, вдруг снова пожар – не придется пробираться через весь коридор. Но за все надо платить. Например, ходить до ванной комнаты стало далековато. И именно на подступах к ней меня и перехватили.

– Максим!

– П-п-привет, – почему-то стал заикаться я.

Выглядела Катя намного лучше, чем в последний раз, когда мы встречались. Цвет лица стал ровнее, синяки под глазами ушли, ее рыжие кудряшки торчали в разные стороны, будто намекая, что все случившееся предстало дурным сном.

– Извини меня, Максим. Я была сама не своя.

Не то чтобы я глубоко задумался. Скорее, просто завис. Катя не Светка, которая коварно «наказала» меня за то, что я выбрал другую. В ее действиях было нечто пугающее даже ее саму. И я правда оказался рад, что Зыбунина выбралась из своей комнаты в добром здравии.

– Да с кем не бывает, – отмахнулся я, пытаясь сделать вид, что ничего особенного не произошло.

– Ни с кем не бывает, – отрезала Катя. – Мы, ведьмы, – особые маги. Многое из наших обычаев может показаться странным, если не больше. Однажды я обязательно покажу тебе все. Как и чем я живу, как существуют мои близкие. Обещаю.

Сказано это было с определенной долей уверенности, которая меня опять немного испугала. Хуже нет, если женщина себе что-то в голову вбила. Из нее это можно будет выбить лишь вместе с головой.

– Только скажи, ты должна кого-то убить?

– Должна была. Но не буду. У ведьм существует два пути. Первый – путь немедленной мести. Второй – затяжная война. Один ковен перешел нам дорогу. И теперь будет война по древним обычаям, которые заверил Конклав. Но с помощью долгих и утомительных переговоров мне удалось убедить Мать не проливать кровь сейчас. Поэтому есть вероятность, что этот год я доучусь.

Если честно, от откровенности Зыбуниной у меня глаза на лоб полезли. Ну и еще от всякой средневековой жути. Я-то думал, что ведьмы – это те же маги, только в юбках. Водятся они в лесах и на болотах. А тут вон какие страсти. И еще больше испугала решимость, с которой говорила Катя. Я считал себя взрослым и самостоятельным, но, глядя на Зыбунину, вдруг понял: куда мне до нее.

– Ты не держишь на меня зла? – спросила она серьезно. – Это очень важно.

Вот что на подобное ответить? Тем более когда тебя пытается прожечь зеленью своих глаз молодая, но очень перспективная ведьма. Поэтому я лишь отрицательно помотал головой.

– Ну и хорошо, – сказала Зыбунина.

– Катя, подожди, – я успел ухватить ее за руку. – Ковен, который перешел вам дорогу, – это Белое пламя?

– Мне нравится, что большую часть времени ты предсказуемый. Это как-то успокаивает. Но иногда ты становишься проницательным. Даже слишком. Почти как ведьмак.

Вот и поговорили. Нет, на самом деле я был рад хоть и такому диалогу. Только сейчас стало понятно, что Зыбунина – довольно важный для меня человек. Привлекала ли она меня как девушка? Не знаю, вряд ли я был готов ответить на этот вопрос. Хотел бы, чтобы наши пути разошлись? Однозначно нет!

Дни потекли по спокойному и привычному руслу. Пока остальные радовались второй смене, я превращался в ходячего зомби. Утро начиналось впотьмах – упрямства пока хватало делать попытки, чтобы приоткрыть проход в другой мир. Пусть у меня ни черта не получалось, недосып стал хроническим, а Якут еще пару раз предложил закончить наши бесполезные занятия, но я был непреклонен. И не такие крепости брали.

Зато почти приблизился день осеннего равноденствия. Мишка достал карты Башен, проанализировал все и пришел к однозначному выводу:

– Мы должны находиться в Башне наверху. Под самым шпилем. Верхотура Башен стеклянная, пусть и неотличимая от каменной основы. У артефакторов шпиль золоченый, у вас – матовый, у нас – затемненный, – Мишка замер, глядя на пролетающего мимо фея. Тот сурово зыркнул, но ничего не сказал. – Максим, ты чего, спишь, что ли?

Нет, на самом деле я не спал. Просто прикрыл глаза и очень медленно моргнул. Корпеть над книжками в библиотеке с каждым днем становилось все сложнее. Не спасали даже отсыпные выходные. Потому что Якут и в воскресенье заставлял меня вставать в шесть. Дядя Коля по телефону несколько раз спрашивал, что с голосом, не устаю ли. И надо сказать, если я еще и не сдался, мой организм все чаще переходил на автоматический режим.

– Не сплю, не сплю. Надо взобраться на самый верх. Только когда?

– Если я все правильно понял, то в шестнадцать часов тридцать одну минуту. С секундами, само собой. Но можно и поторчать минуту-другую в Башне. Надо лишь незаметно… Макс!

– Не сплю! – я чуть не подскочил на месте. – Незаметно спускаемся…

– Поднимаемся.

– Я так и сказал. Поднимаемся и все узнаем.

– Ты бы поспал, – предложил Мишка. – Нормально, а не как обычно. Отложи на пару дней реферат, все равно чушь какая-то получается. Ты вон своих однофамильцев два раза написал.

– Да тут непонятно. В одной книге сказано, что благородные Кузнецовы практиковали призыв костяного стража. В другой вообще об их ритуалах ни слова. И имена еще разные.

– Дашь посмотреть? – уже протянул руки Мишка.

– В следующий раз, – я захлопнул книгу.

– Дался тебе этот реферат. Столько написал уже, словно на кандидатскую.

– Мне надо успеть сделать его до конца ультиматума высокородных.

Про разговор с аристократами я успел разболтать, само собой. Максимов даже нашел устав принятия в фамилию и подтвердил, что минимальный срок для подобного – месяц. Но вот про Уварова так никто и не знал. Сейчас я только открыл рот для опрометчивого решения и замер. Сила вдруг стала истончаться, покидать меня, как уходит вода из наполненной ванны, стоит вытащить пробку. Все произошло так стремительно, что я почти испугаться не успел. Зато в ужас пришел Мишка. Во-первых, он почувствовал внезапно высвободившуюся огромную магическую энергию. Что там, даже Раиса Ивановна подняла голову, глядя в нашу сторону. А во-вторых, увидел мое удивленное лицо.

Но ритуал молчания сделал мне последнее китайское предупреждение. Примерно на половине сила замерла, больше не стремясь покинуть тело. А я урок усвоил. Пообещал молчать – так лопни, но слово держи. Сила, как известно, не воробей, вылетит – не поймаешь.

– Пойдем-ка действительно в комнату, – сказал я Мишке. – И правда надо поспать.

Как всегда, при выходе большей части энергии я почувствовал некоторую слабость. Зато Мишка переключился и возбужденно рассказывал об учебе. Что-то о схожести трехлистного роголистника и остролиста. С виду они почти неотличимы, а вот действие их было ровно противоположным. Один являлся сильным ядом, другой чем-то вроде противовирусного препарата.

О тонкостях ведьмачьей фармакологии мне, по счастливой случайности, узнать не удалось. Если быть точнее, меня спас Рамиль. Ну как спас… Встретил у самого флигеля и буквально втащил внутрь. Правда, потянул не к комнате, а к доске с объявлениями.

– Вот, – ткнул он пальцем.

– «Обновленные правила школы, – стал читать я. – Ученикам запрещается покидать территорию школы без соответствующего разрешения. Исключению подвергаются стипендиаты второго и третьего курсов».

– Пятый пункт, – Рамиль нетерпеливо топтался на месте.

– «Ради собственной безопасности ученикам запрещается находиться под шпилем Башни без сопровождения учителя… – Я пробежал весь текст и прочитал внизу страницы: – Звенигородцев К. В.» Это кто вообще такой?

– Ну, Макс, ты даешь, – удивился Мишка. – Директор это. Только странно это. Из всего обновленного тут как раз пятый пункт. Я-то правила помню.

– Совпадение? – с кислой миной спросил Рамик.

– Куда уж там, – ответил я. – Если бы наш директор принимал самостоятельные решения, то я бы почти поверил, что он печется об учащихся.

– И что будем делать? – поинтересовался Рамиль.

– Как обычно, – ответил я. – Нарушать школьные правила и импровизировать.

Глава 10

– Попрошу не путать спиритизм с шаманизмом, – нараспев вещал Ментор. – Хотя эти предметы отчасти пересекаются, спиритизм завязан на силе. Зачастую вы можете встретить его отголоски и на ритуалистике. В основном там, где используются останки умерших. Но источник нашего предмета – сила.

Ситуация была патовая. Да, мы сидели в Башне. Полдела почти сделано. Вон там дверь, ведущая наверх. Казалось, просто встань, преодолей двадцать шагов и выберись за нее. Вот только вокруг одноклассники и Ментор. И они вроде как не собираются на минутку отвернуться, чтобы я проскользнул наверх. А время поджимало. И что, спрашивается, делать?

– Шафидуллин, хватит ерзать, рой лесавок тебе в гузно! Сейчас встанешь, если не можешь спокойно сидеть.

Рамиль посмотрел на меня с самым страдальческим лицом, которое я видел. И что нам остается? Надеяться на Байкова и Мишку? Вот только существовали определенные подозрения. Что если подсказки у каждой Башни свои и с нами они не пересекаются?

– Подождите минуту! – встрепенулся Ментор, уставившись в сторону входной двери.

Я перехватил его взгляд и увидел Якута, стоявшего в проходе. Тот не произнес ни слова, однако Щербатый поспешил к нашему наставнику. Хоть какой-то с него прок. Рамик, давай, если не сейчас…

Едва только Ментор скрылся за дверью, как раздался жуткий грохот. Это Рамиль под оглушительный хохот «неудачно» упал со стула. И заодно обратил на себя внимание всего класса. Я, не дожидаясь, пока друг встанет, выскользнул со своего места и, быстро преодолев расстояние, толкнул небольшую дверцу.

– Шафидуллин! – раздался позади грозный окрик Ментора.

Но это уже пустяки. Я оказался на винтовой лестнице и помчался наверх. Проскочил следующий этаж, даже не подумав заглянуть в комнату над нашим классом, и выбрался на площадку под самым куполом Башни. Ну это так говорится – выбрался. На самом деле жадно ловил ртом воздух и старался не обращать внимания на забитые ноги. А это я еще каждый день по лесу бегаю, спасибо большое Якуту.

Мишка оказался прав и неправ одновременно. Матовое стекло здесь располагалось лишь в виде скромных по размеру глухих окон, равномерно удаленных друг от друга. Я выглянул наружу: весь школьный двор как на ладони. Что еще? Посреди комнатки внушительный кристалл, обрамленный подобием постамента. Видимо, этот камушек аккумулировал энергию самой Башни. Ладно, все замечательно. А что дальше?

Признаться, такого нервяка не доводилось испытывать давно. Я прислушивался к любому звуку. Каждую секунду казалось, что именно сейчас на лестнице раздастся приглушенная поступь Ментора. И тогда мне не только не поздоровится. Самое страшное – я не получу подсказку.

Чрезмерное волнение позволило упустить из виду апогей сегодняшнего дня – то самое равноденствие. Солнце светило по-прежнему спокойно, как может светить лишь осенью. Однако вокруг все потеплело. Кристалл, казалось, вибрировал, дрожь от него проходила по ногам, заставляя резонировать все тело… и силу.

Стены стали вспыхивать, высвечивая незнакомые надписи, больше похожие на иероглифы. Здесь были и загадочные изображения, способные обозначать что угодно, и просто послания на непонятном языке. Но каждая выемка на стене, незамеченная прежде, наливалась ярким светом. Сначала мне пришлось прикрыть глаза рукой, но солнце, казалось, опустилось с небес и теперь существовало лишь в этой маленькой комнате. Моих глаз больше не было. Я являлся частью яркого безграничного мира, слепой и беспомощный.

И когда глаза превратились в два кровоточащих сгустка боли, когда сил терпеть больше не было, когда крик стал единственным средством общения, все прекратилось.

Мне потребовалось немного времени, чтобы осознать, что теперь я нахожусь не в Башне. Деревья, густая трава скрывали это место от любопытных глаз. Однако все вокруг было странным, неживым. Я не сразу понял, в чем дело. Только потом до меня дошло: окружающая природа статична. Все замерло, точно ожидая от кого-то отмашки. И он пришел.

Человек не был похож ни на живого, ни на упыря (хотя их доводилось видеть лишь на картинках), ни на духа. Маг пытался сохранить свое тело, но оболочка то и дело расплывалась под воздействием силы. Вот дымкой ушла в сторону часть руки, практически сразу вернувшись и обретя былую форму. В следующее мгновение «убежал» нос. Как ни старался человек сохранить себя, подобное давалось ему с большим трудом. И, что самое забавное, мне этот маг казался почему-то знакомым.

– Маару, – сорвалось с полупрозрачных синих губ.

Звук вышел неестественным, глухим, с многочисленными шорохами и щелчками, словно из старого приемника. Ну и самое главное, я ничегошеньки не понял.

– Чего?

– Ма-ару… – «помех» стало еще больше, будто маг переключал каналы, пытаясь настроиться на мою частоту. И у него вышло. – Избранный.

– Здравствуйте, а я Максим.

– Глупец. Ты избранный, а не я.

– Да? А почему я?

Нет, что мне под силу было выбесить высокородных – это я знал. Про учителей тоже. Да и с девушками не всегда все проходило лучшим образом. А вот гнев от непонятного видения после всего пары фраз – это что-то новенькое.

– Потому что ты нашел подсказку. Теперь ты должен пройти испытания и обрести книгу.

– Кому?

– Что кому? – сбился теряющий форму маг.

– Кому должен?

– Это фигура речи такая… Варсу абду…

Каждая вспышка гнева негативно влияла на тело мага. Оно буквально взрывалось в нескольких местах, не в силах сохранить себя.

– Если ты пройдешь все испытания, то найдешь книгу. И получишь силу, о которой даже не мечтал.

– Ага, книгу Трех. Это я понял.

– Книгу Одного, – обрубило видение. – Внимай.

Он развеялся, устремившись ко мне. И я сначала отшатнулся, сделал несколько шагов назад, однако лишь до тех пор, пока не столкнулся с силой. Она оплела меня густой пеленой. Тело задрожало, ноги чуть подкосились, а эйфория от силы прошла от носков до макушки.

Подобного я не испытывал давно. С тех самых пор, как Четкеров поделился частью своей силы, дав «потрогать» смерч. Слабее эффект был во время получения ранга. Но теперь… Мне хотелось кричать от счастья, небо превратилось в полную блаженства негу, а земля под ногами – в легчайший пух. Я не дышал, рычал от упоения и ничего не мог с собой поделать. А когда все прекратилось, чуть не заплакал от обиды. Почему? Что? Верните!

– Хочешь эту силу? – спросил знакомый голос.

Маг не спешил возвращаться в прежнюю форму. Теперь он просто находился вокруг меня, заполняя собой все пространство.

– Хочу, – дрожащим голосом сказал я.

– Сильный, чтобы пройти испытания. Слабый, чтобы сила не погубила тебя. Умный, чтобы достичь цели. Недалекий, чтобы дойти до конца.

Меня смутило слово «недалекий», однако я продолжал кивать даже тогда, когда видение (которого, к слову, уже и видно не было) замолчало.

– Я вроде подхожу.

– Тогда внимай, – сказало оно.

И ничего не произошло. Я ожидал какой-нибудь сакральной мудрости еврейского народа. Ну или на каком языке там разговаривало это видение. Но ничего не происходило. Листья на деревьях замерли в томительном ожидании, трава затихла, не пытаясь даже шелохнуться. И все. Лишь спустя несколько минут, которые растянулись в вечность, маг добавил:

– Используй свою природу. Успей до захода солнца, чтобы добыть ключ.

Свет ослепительно застил глаза, и меня выбросило обратно в Башню. Так, я не понял, а куда идти, что делать? Где этот самый ключ достать? И что значит использовать свою природу?

Все закончилось, породив лишь дополнительные вопросы. Но самое главное, вернувшись в реальность, я стал думать о более насущных вещах. К примеру – как попасть обратно. Наверное, так быстро мне не приходилось спускаться даже по лестнице дома, когда пацаны звали на улицу. Но, едва подойдя к заветной двери, я услышал приближающиеся шаги и рассерженный голос Ментора:

– Что значит не знаете, где он?

Сомнений не оставалось, Щербатый направлялся ко мне. Я рванул обратно наверх, понимая, что загоняю себя в ловушку. Из Башни не было другого выхода. И судя по стуку каблуков на ступенях, Ментор все понял правильно.

Задыхаясь, я с волнением оглядел через матовое стекло происходящее внизу. Собственно, ничего и не происходило. Людей нет. Первый курс на занятиях в клубах, второй учится, третий бог знает где. Их вообще в последнее время не видно. Площадка под Башней расстилалась, словно красная дорожка под ногами кинозвезд. Самое то для видимой аппарации.

Так, удержать в уме все существующие перед глазами предметы. Что тут у нас? Деревья, трава, тропинка, часть Башни, какие-то красные ягодки у самого ее основания. Наверное, можно было еще лучше поднапрячься, но времени не осталось совершенно. Я буквально силой чувствовал, как Ментор становится ближе. Ладно, поехали.

Я не оказался на траве именно в том месте, где и хотел. В «полете» меня кидало из стороны в сторону, а потом протащило по земле и выкинуло на каменную стену Башни. Хрустнуло что-то в руке, конечность пронзило болью, но я не закричал. Засунул в рот здоровую ладонь, сдавил ее зубами и едва слышно застонал. Странно, но на мгновение действительно стало легче.

Прижавшись к Башне, я принялся обходить ее. Стоит чуть отдалиться, тебя сразу станет видно с верхотуры. А что-то мне подсказывало, что именно сейчас там находится один очень внимательный Ментор. Таким макаром я добрался до входа в Башню. Как бы мне ни хотелось отправиться в медпункт, однако мое исчезновение наведет шороху. К слову, когда я ввалился в класс, это произвело эффект не меньший, чем исчезновение и последующий гнев Ментора. Все, включая высокородных, замолчали, будто увидели привидение. Ну не знаю насчет них, я вот только что с одним даже болтал.

Едва я успел занять свое место, как из маленькой двери показался Ментор. Хотя ладно, справедливости ради, Щербатый буквально ворвался к нам.

– Кузнецов! Ты где был?

– В туалет бегал…

– Как? Куда?

– Известно куда, в главный корпус.

В этом заключалась одна из особенностей Башен. Здесь не было красивых фарфоровых признаков любой уважающей себя цивилизации. Нет, вроде как у третьего курса внизу они имелись, однако нас же туда не пускали. Поэтому после пары отпрашиваний, которые Ментор почему-то сильно не любил, все стали стараться делать свои дела до уроков в Башне. Иначе приходилось завязать все в узел и терпеть.

– Вы просто были очень увлечены беседой, вот я и проскользнул мимо. Извините, не стал отпрашиваться, вы, видимо, говорили о чем-то важном.

Этот простой урок я усвоил еще давно. Если врешь, то запутай собеседника. Неважно, что ты несешь, главное, делай это убедительно и быстро. Чтобы у него не было времени на анализ твоих слов.

– А почему такой взъерошенный? – не сдавался Щербатый.

– Господин Ментор, можно на ушко? – спросил я, делая вид, что смущаюсь. И когда тот подошел, прошептал: – Бежал быстро. Очень хотелось.

Как я ни «старался», кто-то поблизости услышал мой секрет. И сразу же поделился с товарищем. Хуже нет, чем добрый подростковый коллектив. Полминуты не прошло, а уже весь класс ржал и стоял на ушах. Ну еще бы, такая благодатная тема: «Хьюстон, у нас проблема. Коричневый код. Коричневый код».

– Ну-ка все замолчали! – грянул грозный голос Ментора. – Все по местам. А ты, Кузнецов, летавец тебе под ребро, еще раз без спросу покинешь урок – получишь по полной.

Я кивнул, сделав виноватое лицо, а сам старался не шевелиться, чтобы не вызвать новую вспышку боли. С рукой надо было что-то делать. К тому же Рамиль все шикал и бросал записки, не понимая, что мне сейчас немножко не до него.

– Ну! – оказался он рядом, как только закончился урок. Блин, а ведь еще один сидеть!

– Потом расскажу.

– Ты скажи, получилось или нет?

– Получилось. Вроде. В общем, там сложно.

– Максим, можно тебя на пару слов? – прервала наш невероятно интересный разговор Тихонова.

Нет, я против Вики ничего не имел. Но именно сейчас был явно неподходящий момент вести светские беседы. Больше всего мне хотелось рычать, а не вежливо отвечать на вопросы. Однако Тихонова не спрашивала разрешения. Она просто подошла и аккуратно положила ладонь на мою больную руку. Будто чувствовала. Хотя, судя по силе, которая стала изливаться, действительно чувствовала.

Невероятно, но боль почти утихла. Я сжал кулак и немного пошевелил рукой. Нет, чуток неприятно, но не критично.

– Я даже спрашивать не буду, откуда ты упал.

– Да не падал я…

– За это время ты бы не успел добежать до центрального корпуса, сделать все дела и вернуться. Мы с девчонками проверяли. Тем более что мальчишеский туалет на втором этаже. Поэтому либо бежать до флигеля, что дальше, либо наверх. Ты бы не успел.

– Тихонова, ты чем там занимаешься? – выплеск силы не остался без внимания Ментора.

– У Кузнецова живот разболелся. Видимо, объелся, вот я и помогаю.

– Дай погляжу.

Смотреть, правда, Щербатый стал не мой живот, а на ладони Вики. После чего удовлетворенно кивнул.

– Поздравляю. У вас в классе маг-целитель. Я скажу вашему преподавателю по заклинательной магии, чтобы для тебя она изменила программу. Целители не так часто встречаются. Не стоит делать из них рядовых боевиков.

Из всего этого я лишь понял, что Вика не такая уж простая волшебница. Хотя, судя по руке, которая действительно чувствовала себя лучше, у Тихоновой в этом плане прирожденный талант. Теперь самое трудное – отсидеть последний урок, потому что до захода солнца оставалось не так много времени.

– Мишка! – я увидел ожидающего нас у Башни Максимова. Как ему удалось отпроситься раньше, спрашивается? – Говори.

– В общем, ничего не получилось, – со страдальческим видом ответил тот. – Госпожа Ментор отправила меня, именно меня, за травами вниз. А когда я улучил момент и поднялся, то ничего не произошло. Ничегошеньки.

Казалось, Максимов сейчас заплачет. Я похлопал его по плечу. Да что там, даже Рамиль, который не лез за словом в карман, стал говорить что-то ободряющее.

– Не расстраивайся. Вон Байков идет. Димон, ну что?

– Все отлично, – спокойно, даже как-то буднично ответил тот. – Давайте только отойдем в сторону… Я испытал наложенное видение, довольно плотной структуры. Встретился, по всей вероятности, с одним из Трех, с Крюком.