Текст книги "Герои битвы за Крым"

Командир XLII армейского корпуса 11-й немецкой армии генерал-лейтенант граф Ганс фон Шпонек, опасаясь окружения 46-й пехотной дивизии своего корпуса, в первой половине дня 29 декабря приказал ее командиру генерал-лейтенанту Курту Химеру оставить Керченский полуостров. Это решение фон Шпонека нельзя назвать поспешным или неоправданным. Ведь Керченский полуостров обороняли лишь части 46-й пехотной дивизии и румынский горнострелковый полк. Остальные части и соединения корпуса были брошены под Севастополь, как, впрочем, и основные силы всей 11-й немецкой армии. Приказ Э. фон Манштейна, переданный по радио и запрещавший отход, фон Шпонек своевременно не получил. Вечером 29 декабря части 46-й пехотной дивизии скрытно оставили занимаемые позиции и форсированным маршем отступали к Ак-Монайскому перешейку, избежав окружения частями советской 51-й армии. Однако практически все тяжелое вооружение спешно отступавшие немцы вынуждены были бросить.

По представлению командующего 11-й немецкой армией фон Манштейна генерал-лейтенанты фон Шпонек и Химер были отстранены от командования и в последующем преданы суду военного трибунала под председательством Г. Геринга. Шпонек был приговорен к расстрелу[9]9
  А. Гитлер заменил смертный приговор шестью годами крепости, но после неудачного покушения на фюрера Г. Гиммлер отдал приказ расстрелять генерала.


[Закрыть]…

Чтобы не допустить прорыва советских войск вглубь Крыма, немецкое командование вынуждено было перебросить из-под Севастополя к Керченскому полуострову три пехотные дивизии, осаждавшие Главную базу Черноморского флота.

Второго января 1942 г. советские войска вышли на рубеж Арабатский залив – Коктебель (15 км юго-западнее Феодосии) и развернулись фронтом на запад. Керченский полуостров был освобожден. Керченско-Феодосийская операция, одна из самых крупных морских десантных операций Великой Отечественной войны, завершилась. Несмотря на свою неполноту, она имела большое значение – в Крыму был захвачен важный оперативный плацдарм. Враг потерял возможность через Керченский полуостров вторгнуться на Кавказ и был вынужден прекратить наступление под Севастополем. Это несколько облегчило положение соединений и частей СОР⁹⁹.

Немецкий адмирал и историк Фридрих Оскар Руге в своем труде «Война на море. 1939–1945», признавая значение Керченско-Феодосийской операции и ее последствия для дальнейшего развития событий на южном крыле советско-германского фронта, отмечал: «Операция, имевшая целью снять осаду с Севастополя, привела лишь к отвоеванию Керченского полуострова. Однако этого оказалось достаточно, чтобы сковать очень значительные германские силы, и штурм Севастополя пришлось отложить на полгода. Пока этот опорный пункт оставался в руках русских, невозможно было использовать водный путь для снабжения сначала достигшего Ростова, а затем отошедшего на р. Миус южного крыла немцев»¹⁰⁰.

Основные силы 11-й немецкой армии были скованы под Севастополем активными оборонительными действиями войск СОР. На их развертывание на Керченское и Феодосийское направления потребовалось бы не менее двух недель.

Складывавшаяся обстановка позволяла советским войскам, закрепив успех, развивать наступление на Севастополь и деблокировать его, а затем продолжить освобождение всего Крымского полуострова. Именно таких действий требовала Ставка ВГК от командования Кавказского фронта, который был сформирован 30 декабря 1941 года, а затем и Крымского фронта, образованного 28 января 1942 года.

Однако благоприятные условия оперативно-стратегической обстановки и имевшиеся возможности командование Крымского фронта реализовать не сумело.

Войска Крымского фронта начиная с 27 февраля и по 11 апреля трижды безуспешно переходили в наступление. Противник прочно удерживал оборону, наносил контрудары, фактически обескровив дивизии 44-й и 51-й армий. 12 апреля командование фронта вынуждено было обратиться в Ставку с просьбой перейти к активной обороне на занятых рубежах. 22 апреля по приказу Ставки ВГК было создано Северо-Кавказское направление в целях облегчения управления войсками южного крыла советско-германского фронта. В него вошли Крымский фронт, Севастопольский оборонительный район, Северо-Кавказский военный округ, Черноморский флот и Азовская военная флотилия.

Не тратил время зря и противник, готовя новое наступление в Крыму. 5 апреля 1942 г. была отдана директива ОКВ № 55616 на проведение летней операции на востоке. Генерал-майор вермахта Б. Мюллер-Гиллебранд в труде «Сухопутная армия Германии. 1933–1945» писал: «В первой части директивы говорилось об оперативных целях, предусматривавшихся на три месяца до начала собственно летнего наступления. Директивой определялось, что по завершении стабилизации всего нынешнего Восточного фронта до начала главной наступательной операции прежде всего следует очистить от противника Керченский полуостров в Крыму и овладеть Севастополем»¹⁰¹.

Немецкой 11-й армии ставилась задача очистить от советских войск Керченский полуостров и овладеть главной военно-морской базой Черноморского флота – Севастополем. Э. фон Манштейн вспоминал после войны: «На южном участке своего фронта – между Черным морем и селом Кой-Ассаном – он [войска Красной армии. – Авт.] в основном по-прежнему занимал свой старый, хорошо оборудованный парпачский рубеж, так как все его атаки на этом участке были отбиты. На северном же участке его фронт отклонялся большой дугой на запад до Киета, выходя далеко вперед за этот рубеж. Этот фронт образовался в то время, когда противник сбил с позиций 18-ю румынскую дивизию… Наша разведка показала, что противник сосредоточил две трети своих сил на северном участке (часть из них на самой оборонительной позиции, часть же позади нее в качестве резерва). На южном участке оборону занимали только 3 дивизии и еще 2–3 дивизии составляли резерв…

Эта обстановка и явилась основой, на которой штаб армии разработал план операции “Охота на дроф”. Замысел заключался в том, чтобы нанести решающий удар не непосредственно по выдающейся вперед дуге фронта противника, а на южном участке, вдоль побережья Черного моря, то есть в том месте, где противник, по-видимому, меньше всего его ожидал»¹⁰².

Восьмого мая Э. фон Манштейн решил, создавая видимость наступления по всему фронту, нанести главный удар тремя дивизиями по 63-й стрелковой дивизии 44-й армии на шестикилометровом фронте. Уже в первый день части противника образовали брешь до 6 км по фронту и 10 км в глубину¹⁰³. Так началась операция 11-й армии вермахта против Крымского фронта под кодовым названием «Охота на дроф», более известная в отечественной историографии, как Керченская оборонительная операция.

Одновременно командование 11-й немецкой армии высадило десант в тылу советских войск, в 15 км северо-восточнее Феодосии. Ударами вражеской авиации (до 900 самолето-вылетов в сутки) система управления Крымского фронта, его объединений и соединений была выведена из строя. Взаимодействие между армиями и внутри их было нарушено. Командующий Крымским фронтом генерал Д. Т. Козлов не смог управлять войсками, которые беспорядочно отходили на восток. Несмотря на требования Ставки немедленно организовать фронтовой контрудар, командование фронта не сумело осуществить его из-за отсутствия связи с войсками. Враг продолжал развивать успех, введя в прорыв танковую дивизию. В этой обстановке Ставка ВГК в резкой форме высказала свое неудовольствие действиями командующего фронтом и своего представителя: «Ввиду того что Военный совет Крымфронта, в том числе Мехлис, Козлов, потеряли голову, до сего времени не могут связаться с армиями, несмотря на то что штабы армий отстоят от Турецкого вала не более 20–25 км, ввиду того что Козлов и Мехлис, несмотря на приказ Ставки, не решаются выехать на Турецкий вал и организовать там оборону, Ставка Верховного главнокомандования приказывает: главкому СКН маршалу Будённому в срочном порядке выехать в район штаба Крымского фронта (г. Керчь), навести порядок в Военном совете фронта, заставить Мехлиса и Козлова прекратить свою работу по формированию в тылу, передав это дело тыловым работникам, заставить их выехать немедленно на Турецкий вал[10]10
  Турецкий вал – древние земляные укрепления, возведенные на Керченском полуострове между Казантинским заливом и озером Узинларское в 24–25 км западнее Керченского пролива.


[Закрыть], принять отходящие войска и материальную часть, привести их в порядок и организовать устойчивую оборону на линии Турецкого вала, разбив оборонительную линию на участки во главе с ответственными командирами»¹⁰⁴.

Чтобы избежать полного окружения, Ставка ВГК отдала приказ генералу Козлову в ночь на 10 мая отвести войска фронта на Турецкий вал и там организовать оборону. Однако в штаб армии и в дивизии приказ на отход поступил лишь поздно вечером. Часть соединений так и не смогла вырваться из кольца и оказалась в окружении в районе Ак-Моная. Дальнейшие события носили скоротечный и драматический характер. Направленный Ставкой ВГК в Керчь главком Северо-Кавказского направления маршал С. М. Будённый с разрешения Ставки отдал распоряжение об эвакуации войск с Керченского полуострова: она началась 15 мая и продолжалась пять суток.

Бойцы и командиры соединений и частей Крымского фронта, не имевшие возможности эвакуироваться, продолжали вести борьбу с захватчиками. Одной из героических и трагических страниц в истории Великой Отечественной войны стала пятимесячная оборона Аджимушкайских каменоломен.

Среди тех, кто не успел эвакуироваться на Таманский полуостров, были и военнослужащие группы, прикрывавшей эвакуацию. Руководил группой начальник отдела военной подготовки штаба Крымского фронта полковник Павел Максимович Ягунов. 14 мая он был назначен заместителем начальника штаба фронта и в тот же день начал выделять отдельные батальоны и ударные группы из личного состава резерва. Основу этого отряда, кроме командиров и политработников резерва и личного состава 1-го фронтового запасного полка, составили несколько сотен курсантов военных училищ, бойцы и командиры 276-го стрелкового полка НКВД и 95-го пограничного полка, 1-й и 2-й батальоны которого закрепились на позициях севернее Аджимушкая, а также военнослужащие различных родов войск частей и соединений фронта, которые «уже 13 мая стали заполнять проходы каменоломен».

Небольшая группа разрослась до нескольких тысяч солдат за счет отступающих солдат и жителей, бежавших из города. Более десяти тысяч военнослужащих укрылись в Великих катакомбах и три тысячи – в Малых. Гарнизонами руководили Ягунов и М. Г. Поважный. Первое время немцы не могли понять, откуда появляются внезапно атакующие части РККА. Но вскоре они обнаружили укрытие и подтянули туда дополнительные силы. Путем непрерывных атак немецким частям удалось отбросить красноармейцев внутрь каменоломен, но дальнейшие попытки взять каменоломни штурмом закончились провалом. Отряд Ягунова стойко отразил все атаки немцев.

Катакомбы не были приспособлены для долговременной осады: не было необходимых запасов продовольствия, медикаментов, оружия и боеприпасов, а колодцы – единственный источник питьевой воды – находились только снаружи. Каждая вылазка за водой превращалась в боестолкновение и, по воспоминаниям бойцов, «за ведро воды платили ведром крови». Немецкое командование, догадавшись по этим вылазкам о проблемах у осажденных с водой, отдало приказ засыпать колодцы в районе каменоломен (в поселке Аджимушкай их было два – «сладкий» и «соленый»). Ситуация достигла критической точки: катастрофически не хватало оружия, боеприпасов, продуктов и воды. К тому же немцы стали использовать взрывчатку для обрушения тоннелей и закачивать в катакомбы отравляющие газы.

Тринадцатого июня 1942 г., на 357-й день войны, начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер в своем военном дневнике записал: «Генерал Окснер. Доклад об участии химических войск в боях за Керчь»¹⁰⁵. Эта бесстрастная запись о трагедии в Аджимушкайских каменоломнях – документ, уличающий немецкое командование в применении варварских методов массового уничтожения советских людей и использовании оружия, запрещенного Гаагской конвенцией и Женевским протоколом. Начиная с 24 мая немцы, замуровав все входы, в течение нескольких дней пускали отравляющие газы и дым в пещеры, где укрылись осажденные. Большая часть их погибла от последствий отравления. 30 октября немцы окончательно захватили катакомбы, взяв в плен нескольких оставшихся в живых защитников. Из примерно 13 тысяч человек (среди которых было много гражданских лиц, преимущественно стариков, женщин и детей), которые спустились в катакомбы, после 170-дневной осады в живых остались всего 48… Имена подавляющего большинства защитников подземного гарнизона до сих пор остаются неизвестными, но память о подвиге защитников Аджимушкая будет жить вечно.

Керчь была полностью разрушена. Уничтожены все промышленные предприятия, культурно-бытовые учреждения, объекты городского хозяйства, 85 % жилого фонда. В момент освобождения в городе оставалось всего тридцать жителей… Указом Президиума Верховного совета СССР от 14 сентября 1973 г. Керчи было присвоено звание города-героя.

Потеря Керченского полуострова существенно ухудшила положение защитников Севастополя. Немецкое командование перебросило к городу части 11-й армии, высвободившиеся на Керченском полуострове. Перед Манштейном была поставлена задача овладеть городом в кратчайший срок.

Третий штурм Севастополя немецкие войска начали 7 июня. Советский гарнизон мужественно оборонялся, отражая ежедневно по 15–20 атак противника. Немецкая артиллерия ежедневно обрушивала на город до 126 тысяч снарядов различного калибра, а люфтваффе совершали до 1000–1500 самолетовылетов в сутки. Ценой немалых потерь немецким войскам удалось 18 июня выйти к Северной бухте, Инкерману и Сапун-Горе.

Тридцатого июня вице-адмирал Ф. С. Октябрьский донес командующему Северо-Кавказским фронтом Маршалу Советского Союза С. М. Будённому о крайне тяжелом положении войск СОР. В этот же день в 10 часов 20 минут Будённый направил Верховному главнокомандующему донесение № 00111/оп о положении в СОР: «Передаю донесение т. Октябрьского, полученное мною в 7.15 30.6.1942 г.: “Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия принимают характер уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, ярко выражая апатию. Резко увеличилось количество самоутечки, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи; надо считать, в таком положении мы продержимся максимум два-три дня. Исходя из данной конкретной обстановки, прошу вас разрешить мне в ночь с 30.6 на 1.7.1942 года вывезти самолетами ‘Дуглас’ 200–250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова”.

Со своей стороны докладываю: 1. Подготовленных рубежей для дальнейшей обороны СОР больше не имеет. 2. В результате утомлений снизилась боеспособность войск. 3. Резкой помощи с моря и воздуха мы оказать не можем. Все корабли, прорывающиеся в Севастополь и обратно, подвергаются сильной бомбардировке с воздуха и торпедным атакам катеров и подводных лодок. Только за последние три-четыре дня на подступах к Севастополю потоплены подлодка Щ-214, подлодка С-32, миноносец “Безупречный”. Сильно поврежден 86 самолетами лидер “Ташкент”.

Учитывая, что намечаемая операция по № 170457 уже не может оказать влияния на судьбу СОР, прошу:

1. Подтвердить задачу войскам СОР вести борьбу до конца, тем самым обеспечить возможный вывоз из Севастополя.

2. Разрешить Военному совету ЧФ вылететь в Новороссийск. На месте оставить старшим генерал-майора т. Петрова.

3. Возложить на Октябрьского организацию вывоза из Севастополя, возможного в данных условиях обстановки, используя все средства флота.

4. Прекратить подвоз СОР пополнения и продовольствия.

5. Продолжать вывоз раненых самолетами и боевыми кораблями.

6. Для уничтожения самолетов противника на его аэродромах, тем самым облегчения блокады Севастополя, возможности прорыва кораблей к Севастополю и обратно прошу выделить немедленно в мое распоряжение (сколько возможно) дальнебомбардировочную авиацию»¹⁰⁶.

Полученная командующим войсками Северо-Кавказского фронта директива Ставки ВГК № 170470 утверждала его предложения и требовала их немедленного выполнения…¹⁰⁷

Каждую пядь священной земли морской твердыни севастопольцы защищали до конца. Свой весомый вклад в оборону родного города внесла и севастопольская милиция под руководством начальника горотдела капитана В. И. Бузина. Была организована и успешно велась борьба с преступностью, обеспечивалась охрана общественного порядка в осажденном городе. Бузин непосредственно руководил операциями по уничтожению диверсионных групп противника. «Погиб на мысе Херсонес 2 июля 1942 г.» – так официально писали о гибели многих защитников Севастополя в последние дни обороны города. Такая же запись была сделана и напротив фамилии Бузина. В июне 2009 г. на 35-й батарее, в районе строительства Мемориала героических защитников Севастополя на мысе Херсонес в отвалах земли рабочие обнаружили орден «Знак Почета» № 5366. Были сделаны запросы в архивы и через некоторое время получен ответ: орден принадлежал начальнику Севастопольского горотдела милиции Василию Ивановичу Бузину. 1 и 2 июля 1942 г., в самые трагические дни он принимал личное участие в операции по эвакуации командного состава и защитников города с мыса Херсонес на Большую землю, фактически отправлял отсюда самый последний самолет. Потом сражался в одном из сводных отрядов по защите аэродрома. Там и был смертельно ранен. Имя Василия Ивановича Бузина занесено в первый том Книги Памяти Севастополя. Теперь подтвердилось, что он в последние минуты жизни действительно был среди защитников Херсонесского аэродрома и 35-й батареи. В Музее севастопольской милиции экспонируются материалы, связанные с жизнью и героической деятельностью Бузина, его именем назван сквер в Ленинском районе Севастополя…

Добившись оперативного успеха в Крыму, противник создал на южном фланге фронта значительное превосходство в силах и средствах и развернул наступление на Сталинградском и Кавказском направлениях с целью окружить и уничтожить войска Юго-Западного и Южного фронтов. Однако в октябре 1942 г. стратегическое наступление противника на южном крыле советско-германского фронта выдохлось, и 14 октября Ставка фюрера была вынуждена отдать приказ о переходе к стратегической обороне. Таким образом, план противника захватить Кавказ к ноябрю 1942 г. был сорван. Окончательный же крах его наступил 9 октября 1943 г., когда Таманский полуостров был полностью очищен от захватчиков, а боевые действия вновь перенесены непосредственно на территорию Крымского полуострова.

После захвата Крыма оккупационные власти приступили к планомерному уничтожению тех жителей полуострова, которые, не смирившись с приходом захватчиков, продолжали борьбу с врагом, не давая грабить крымскую землю. Неугодных «новой власти» бросали в тюрьмы и лагеря, расстреливали. Около 12 тысяч советских граждан были расстреляны оккупантами на 12-м километре шоссе Симферополь – Феодосия. Еще семь тысяч человек приняли мученическую смерть недалеко от Керчи у Багеровского рва.

С оккупантами активно сотрудничали татарские националисты, которые создали в ряде населенных пунктов Крыма мусульманские комитеты, вели антисоветскую агитацию и вербовали легионеров на службу в вермахт. В то же время в партизанских отрядах против оккупантов и их местных пособников сражались многие крымские татары. Мужество и героизм в борьбе с немецко-румынскими захватчиками проявили представители крымско-татарского народа Бекир Аметов, Мемет Аппазов, Мемет Молочников, Аблязиз Османов, Эмирхан Юсуфов и многие другие.

Партизаны наносили ощутимые удары по захватчикам. Во время героической обороны Севастополя и Керченско-Феодосийской десантной операции они выполняли задания советского командования, оказывали существенную помощь регуларным войскам, совершая диверсионные операции, нарушая коммуникации врага. Бывший командующий 2-й танковой армией, после поражения на Курской дуге возглавивший немецкие войска, боровшиеся с югославскими партизанами, генерал-полковник вермахта Л. Рендулич после войны написал статью под названием «Партизанская война», в которой отдельный раздел посвятил партизанской борьбе в России. Он отмечал: «Метод борьбы советских партизан характеризовался такой ожесточенностью, которая не отмечалась ни на одном другом театре военных действий»¹⁰⁸.

В борьбе с гитлеровскими захватчиками на территории оккупированного Крыма участвовали 12,5 тысячи партизан, более трех тысяч из них за героизм и мужество, проявленные в борьбе с захватчиками, были удостоены государственных наград. Орденами и медалями награждены также многие участники крымского подполья, в котором боролись с врагом более 2,5 тысячи крымчан. Звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно Василию Дмитриевичу Ревякину, руководившему в оккупированном немцами Севастополе одной из наиболее активных и эффективных в своей деятельности подпольных организаций Крыма. Уже в наши дни, в 2014 г. звания Героя Российской Федерации посмертно удостоена Алиме Абденанова, подпольщица, военный разведчик-резидент разведгруппы Отдельной Приморской армии.

Победы советских войск под Сталинградом и Курском в корне изменили стратегическую ситуацию на советско-германском фронте. Во второй половине октября 1943 г. войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ф. И. Толбухина вышли к Перекопу, Сивашу и Геническу, блокировав в Крыму 17-ю армию вермахта. В январе – марте 1944 г. 17-я армия была усилена двумя дивизиями и к началу апреля насчитывала пять немецких и семь румынских дивизий, а также большое количество специальных частей и подразделений (инженерные, охранные, строительные и др.). Владея Крымом, вермахт держал советские войска, действовавшие на юге Украины, под постоянной угрозой удара с тыла, сковывал действия Черноморского флота. Решение немецкого командования оборонять Крым обусловливалось и соображениями политического порядка. Потеря Крыма означала бы для Германии резкое падение престижа в странах Юго-Восточной Европы и в «нейтральной» Турции, которые служили важными источниками получения нефти и других крайне необходимых немецкой военной промышленности стратегических материалов. Кроме того, Крым прикрывал балканский стратегический фланг войск гитлеровской Германии и ее важные морские коммуникации, идущие по Черноморским проливам к портам западного побережья Черного моря.

Однако оборона Крыма с самого начала была для немецкого командования серьезной проблемой. Пока группе армий «А» удавалось удерживать плацдарм на левом берегу Днепра, южнее Никополя, ОКХ все еще надеялось организовать встречные удары силами 17-й армии, блокированной в Крыму, и Никопольской группировки и восстановить между ними связь по суше. Но с течением времени эти надежды становились все более шаткими, а после разгрома немецких войск под Никополем и Кривым Рогом рухнули вовсе. Выход же Красной армии в район Одессы и к Днестровскому лиману поставил немецкую группировку в Крыму в еще более тяжелое положение. Начались перебои в снабжении, упал моральный дух солдат и офицеров. Войска, блокированные в Крыму, продолжали окапываться, строить новые и совершенствовать старые оборонительные позиции.

Характер местности в северной части Крымского полуострова и в районе Керчи как нельзя более подходил для создания мощной, глубоко эшелонированной обороны. Особое внимание противник уделил укреплению обороны в северной части Крыма. На Перекопском перешейке на глубину до 35 км были оборудованы три мощные полосы обороны. Перед плацдармом наших войск на южном берегу Сиваша враг, используя многочисленные межозерные дефиле и высоты, создал две-три оборонительные полосы. Оборудованные густой сетью траншей и ходов сообщения, они имели большое количество дзотов, дотов и прикрывались инженерными заграждениями. На Керченском полуострове на глубину до 70 км были построены четыре оборонительные полосы.

Фундамент для кампании по освобождению Красной армией Крымского полуострова был заложен в результате двух удачных операций, проведенных нашими войсками осенью – зимой 1943 г.: Керченско-Эльтигенской десантной и Мелитопольской. Советские войска еще в конце 1943 г. предприняли попытку захватить Крымский перешеек и ворваться в Крым, но она не увенчалась успехом. 31 октября – 11 декабря войска Северо-Кавказского фронта (с 20 ноября – Отдельная Приморская армия), силы Черноморского флота и Азовской военной флотилии провели Керченско-Эльтигенскую десантную операцию с целью освобождения Керченского полуострова. Итогом операции стал захват плацдарма на Крымском полуострове, но общая боевая задача выполнена не была. Десант 18-й армии, в том числе 318-я дивизия, 1 ноября скрытно высадился южнее Керчи, в районе Эльтигена, и захватил плацдарм до 5 км по фронту и до 2 км в глубину. На захваченный клочок побережья перебралась почти вся дивизия, но поднялся шторм и высадку остальных частей пришлось прекратить. Десантники оказались в жесткой морской и воздушной блокаде.

Воспользовавшись тем, что противник сосредоточил основные силы для борьбы с десантом 18-й армии, в ночь на 3 ноября Азовская флотилия успешно высадила северо-восточнее Керчи десант 56-й армии. Высадку передового отряда поддерживали около 200 орудий и полк реактивной артиллерии 56-й армии. К 12 ноября войска этой армии очистили от противника северо-восточный выступ Керченского полуострова и вышли к Булганаку и северо-восточным окраинам Керчи, где перешли к обороне, удерживая плацдарм вплоть до начала Крымской операции 1944 г.

Эльтигенский плацдарм 318-я дивизия удерживала больше месяца. Изматывающая оборона была бесперспективной, и дивизия получила приказ на прорыв к Керчи. Ночью 7 декабря 1337-й полк прорвал оборону противника и двинулся к городу по тылам противника. На следующий день передовые подразделения дивизии и ее штаб вышли к горе Митридат, но оказались там в окружении. В книге полковника В. Ф. Гладкова «Десант на Эльтиген» так описываются эти бои: «От командующего поступила радиограмма: “Держитесь до вечера. Сообщите Военному совету свое мнение об эвакуации. Петров”. Митридат, подобно огромной туше, навис над низиной предместья, где еще держался десант. Его высоты снова были в руках врага. Мы ответили Военному совету согласием: “Подброска мелких подразделений не обеспечивает захвата и обороны горы Митридат. Как ни больно, приходится высказаться за эвакуацию…” В ночь на 10 декабря начали эвакуацию. Обозначили пункты посадки фонарями. Под прикрытием артиллерийского огня подходили катера. Противник повел обстрел берега. Вместе с Виниченко мы стояли у пристани и смотрели, как десантники бросались в воду, шли, пока позволяла глубина, и садились в лодки. После сорока дней боев они отправлялись в Тамань на отдых и формирование»¹⁰⁹.

В ходе Керченско-Эльтигенской операции был захвачен плацдарм на восточном берегу Керченского полуострова. Из сводки Совинформбюро от 6 ноября 1943 г.: «На днях войска Северо-Кавказского фронта во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией провели успешную десантную операцию с высадкой войск на восточном берегу Керченского полуострова в районах северо-восточнее и южнее города Керчь». В наши дни Эльтиген представляет собой небольшой курортный поселок Героевка в устье Керченского пролива. На холме расположилось древнегреческое городище – античный город Нимфей, а на самой высокой точке вздымается серый парус – память о Керченско-Эльтигенской десантной операции, положившей начало окончательному освобождению Крыма от немецких оккупантов. Сюда были отведены значительные силы противника с Перекопского направления, но тем не менее организовать контрудар по наступающим с севера на Крым войскам 4-го Украинского фронта немцам не удалось.

К началу боев в Крыму войскам 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ф. И. Толбухина и Отдельной Приморской армии, которой командовал генерал армии А. И. Еременко, противостояла 17-я немецкая армия в составе 12 дивизий (5 немецких и 7 румынских) и большого количества специальных полков и батальонов. Общая численность группировки противника в Крыму достигала 200 тысяч человек, у нее также имелось 3400 орудий и минометов, 5400 пулеметов, 150 штурмовых орудий и танков, до 250 самолетов, составлявших оперативную группу «Крым». Кроме того, на аэродромах Румынии и Бессарабии к началу Крымской операции находилось до 700 самолетов, часть которых также принимала участие в боях за удержание немецкими войсками Крыма. Основные силы немецкое командование сосредоточило в северной части Крыма, где находилось шесть дивизий с частями усиления общей численностью до 80 тысяч человек. На Керченском полуострове немцы сосредоточили до четырех дивизий, пехотный полк и части усиления, всего до 60 тысяч человек. В Центральном Крыму и на охране побережья находились две румынские дивизии, отдельные части и части усиления, в общей сложности до 60 тысяч человек. К началу боев за Крым на Черном море противник имел 4 эскадренных миноносца, 14 подводных лодок – 6 немецких, 3 румынские, 5 итальянских, 3 флотилии катеров-охотников за подводными лодками – в общей сложности 34 катера, 28 торпедных катеров, 30 тральщиков и более 100 десантных и артиллерийских барж, транспортный и вспомогательный флот, насчитывавший несколько сотен различных судов.

Утром 1 ноября 1943 г., после выхода к Сивашу, командующий 51-й армией генерал Я. Г. Крейзер направил на противоположный берег несколько разведывательных групп. Полученные ранее данные разведки подтвердились: на южном берегу немецких войск не было. Это обстоятельство потребовало внести в общий план наступления серьезные коррективы: было решено из района озера Сиваш нанести не вспомогательный, а основной удар по Крымской группировке противника. И для этого было необходимо создать новый плацдарм. В этот же день советские войска начали переправу. Две дивизии, 346-я и 216-я, успешно заняли участок берега на глубину порядка 20 км. Причем войска остались без техники и тяжелого вооружения. Все попытки переправить ее закончились неудачей: в районе, выбранном для переправы, глубина Сиваша достигала одного метра, дно было илистым и в нескольких метрах от берега лошади стали вязнуть, а начавшие переправу мощные тягачи завязли в иле и с трудом вернулись назад. Лишь несколько орудий удалось перенести на руках.

Первого ноября 1943 г. Совинформбюро сообщило: «В течение 1 ноября в районе между рекой Днепр и побережьем Сиваша наши войска продолжали преследовать отступающего противника и заняли более 60 населенных пунктов, в том числе крупные… На Перекопском перешейке наши войска стремительным ударом опрокинули противостоящие части противника, преодолели Турецкий вал и прорвались к Армянску. Таким образом, пути отхода по суше для войск противника, расположенных в Крыму, отрезаны нашими войсками».