Текст книги "Фрагменты пазла"

Сказки на ночь
Глава, где жизнь соревнуется с литературой

 
***
 

Александре уже исполнилось двадцать, и питерские кавалеры кружили голову деревенской девушке. Свадьба сестры стала последней каплей, Александра влюбилась в Василия. Красивый и обаятельный, квартира в Петрограде – как тут устоять.

После свадьбы выяснилось, что квартиры у Василия нет, он вместе с другом снимал комнату. Поэтому первым делам молодая семья стала искать себе жилище. Свою коморку они нашли на Большой Пушкарской, 61. Проживавшая там баронесса сдавала комнату в подвальном помещении.

В сентябре следующего, 1924 года в Ленинграде произошло наводнение. Большая часть Петроградской стороны оказалась под водой. Были отключены электричество и газ. Гудки заводов неслись по всему городу. Все соседи по подвалу провели ночь на улице, стихия вплотную подошла к их дому, волны плескались уже на другой стороне двора. Мостовые Большого проспекта и Введенской улицы, мощенные деревянными плашками, всплыли. К счастью, к утру вода стала спадать.

Но смертельной опасностью для жителей Петроградской стороны стала не только вода, но и огонь. Пожарные команды не выезжали на вызовы, поэтому разводить огонь запрещалось категорически. Несколько домов сгорели полностью. Их жильцы выпрыгивали из окон в воду, но ее уровень был слишком мал, и большинство из них разбилось о мостовую.

 
***
 

Наталья любила гадать. И об одном гадании она рассказывала часто. Возвращаясь с пасхальной полуночной службы, она, как и все девушки, желая узнать имя суженного, спросила у первого встречного: «Как зовут?». Мужчина ответил: «Зимой и летом зовут Филаретом». Но вышла она замуж за Ивана Ивановича. Но это не вся история.

Полная же версия такова. В 1918 году Германия капитулировала, и, согласно мирному договору с победителями, стала отводить свои войска с захваченных территорий. Советская Россия, недавно заключившая унизительный Брестский мир, увидела возможность вернуть потерянные территории и объявила войну Польше.

Одним из солдат Войска Польского был будущий муж Натальи. Его часть попала в окружение. Участь пленных поляков была незавидна, поэтому идея переодеться в форму убитого советского солдата показалась ему удачной. Так он и стал Иваном Ивановичем. А настоящее его имя было Филарет.

 
***
Начало 1970-х, Ленинградская область, Гатчина
 

Моему отцу 30 лет, но он уже токарь шестого разряда, имеет собственное клеймо качества, наставник рабочей молодежи и кандидат в члены КПСС. Ему в ученики попадает сын работника товарной базы, и после успешного завершения обучения он и говорит отцу: «Спасибо, Николай Кириллович! За вашу науку просите у меня все, что хотите. Мама достанет». На семейном совете решили, что нужен холодильник, вещь в хозяйстве полезная, но очень в то время дефицитная. Не прошло и пары дней, как нам привозят его прямо домой. И ведь какой хороший, сносу ему не было: и в Чехословакии с нами был, и в Белоруссии, и в Польше, и в Читу приехал. Там мы его продали, в отличном рабочем состоянии, кстати.

 
***
 

Во время блокады в районе Бармалеевой улицы, той самой, что дала имя сказочному злодею Бармалею, объявились людоеды. Они убивали ослабших от голода горожан, что-то съедали сами, что-то продавали в виде котлет.

Александра каждый вечер возвращалась домой по этой улице, и однажды они напали на нее. Двое в масках подошли сзади и, надев мешок на голову, потащили ее в подворотню. Однако заметили бежавшего на помощь Александра88
  Сын Натальи. В этой книге он появляется только один раз. Летом 1943 года ему исполнится 18 лет, и он уйдет на войну. 22 января 1944 года он погибнет в боях под деревней Коврово (Гатчинский район Ленинградской области). Его похоронят в братской могиле, а информацию о ее расположении потеряют.


[Закрыть] и, бросив добычу, предпочли скрыться.

Иногда встречать Александру ходила ее сестра Наталья. Она не только спасла сестру во второй раз, но и успела сорвать маску с одного из людоедов. Им оказался их дворник, но он был лишь охотником. Логово людоедов раскрыли уже после снятия блокады. Оно было расположено на углу Большой Пушкарской и Кронверкской, в доме, который за обилие государственных деятелей, проживавших в нем, в народе называли правительственным. Там нашли несколько холодильников, забитых расчленёнными трупами людей и сделанными из них полуфабрикатами.

 
***
1930-е, Ленинградская область, Дружная Горка
 

Дружная Горка – поселок, возникший вокруг стеклодувного завода, созданного в начале XIX века немецкими предпринимателями Ритингами. Местных на завод не брали, работали там поморы, немцы и выходцы из прибалтийских стран. Ходили слухи, что рабочие не только не живут по православным законом, но и практикуют темную магию.

Двое местных парней божились, что однажды ночью подкрались к окну одной из ведьм и видели, как та, ударившись об пол, обратилась в свинью.

Никто не удивился, когда в поселке объявились ведуньи. К ним ходили с разными просьбами: навести или снять порчу, приворожить деньги, защитить от лиха. Семейные легенды говорят, что и Савелий не сам ушел от Веры, а пал невинной жертвой любовного приворота.

 
***
1960-е, Ленинград
 

Коммуналка, в которой Александра прожила большую часть своей жизни, была перепланирована из квартиры, предназначенной для проживания состоятельных граждан Российской Империи. На потолке еще была видна оригинальная лепнина, в комнатах осталось несколько печей, выполнявших, в основном, декоративную функцию, сохранился паркетный пол, который натирался мастикой каждые три дня.

Александре повезло познакомиться с детьми бывших жильцов этой квартиры. Они приехали во второй половине 1960-х годов, тихие, уже немолодые, по-русски говорили хорошо, хотя и не без акцента. Ходили по комнатам, делились воспоминаниями своих родителей. Потом Александра организовала стол, к спиртному они не притронулись, но чай пили с удовольствием. Ей даже пришлось ставить кипятить второй чайник. Когда она вернулась с кипятком, они засобирались и вскоре ушли.

Через пару дней Александра заметила, что один из изразцов, которыми была облицована печь, сдвинут. Поддев ножиком, она легко его вынула. За ним оказалась небольшая ниша. На покрытом толстым слоем пыли дне ниши был явно виден контур шкатулки, простоявшей там многие годы.

 
***
Начало XX века, Тверская губерния
 

Наталья – старшая из родных сестер бабушки по материнской линии. С самого раннего детства она демонстрировала недюжинный ум. Окончив с отличием двухлетнее сельское училище, по рекомендации преподавателей была принята в женскую гимназию города Корчевы с выплатой, как дочери малоимущих родителей, стипендии.

Судьба города незавидна, в 1932 году при проектировании канала «Москва-Волга» он попал в зону затопления. Часть домов жителям города удалось разобрать и перевезти в соседние села, остальные были взорваны. В 1937 году город Корчева был вычеркнут из списка российских городов.

Когда Иваньковское водохранилище наполнилось водой, выяснилось, что в расчеты вкралась ошибка. Часть города оказалась незатопленной. До сих пор посреди непролазного российского бездорожья стоят на берегу Волги развалины взорванной Казанской церкви и окружающее ее кладбище.

В памяти местных жителей гибель Корчевы осталась не как победа нового над старым, а как акт возмездия за крупное антисоветское восстание.

 
***
1983, Польша
 

Отец ведет политинформацию для солдатско-сержантского состава. До конца занятия еще несколько минут, и он рассказывает историю из своей жизни.

«Это было в 1973 году. Я тогда только начал служить в Чехословакии и ждал приезда семьи. В назначенный день я поехал встречать на вокзал, а их не было. После работы вернулся домой, жарю картошку и думаю, что же случилось. И тут приходит сосед, известный шутник: „Кириллович, там твои приехали“. Но меня не проведешь, поезд ходит лишь раз в сутки. „Да ты в окно выгляни!“, – не унимается он. Смотрю, перед подъездом стоит жена с детьми».

«А как так получилось, что…», – начинает спрашивать солдат, но его вопрос прерывает появление дневального. «Товарищ прапорщик, к вам семья приехала», – докладывает он.

 
***
Вторая половина 1930-х, Ленинград
 

Стремительная карьера Александры от деревенской девушки до депутата Ленсовета больно ударила по самолюбию Василия. Воспитанному в патриархальных традициях ему было трудно смириться с потерей статуса главы семьи. Он стал пить, ходить налево, но это не помогало, Василий жутко ревновал жену к работе, к важным мужчинам в больших кабинетах, жаловался, что она совсем его забыла.

Пытаясь спасти брак, Александра уходит с депутатской работы, но сцены ревности продолжаются. Не помогает и развод. Василий умоляет ее жить вместе. Заметив однажды, что бывший муж прячет под подушкой нож, Александра просит большого милицейского начальника, с которым она пересекалась в Смольном, унять ревнивца. И через пару дней Василий пропадает. Александра в ужасе, она хотела лишь припугнуть супруга, и, надеясь, что это никак не связано с ее просьбой, ищет его по друзьям, по больницам, но все бесполезно. Задавать вопросы начальнику, который способен так просто стереть человека из жизни, она побоялась.

Через несколько месяцев знакомая знакомой передает ей известие, что Василий жив, он в лагерях, и что, если она еще хочет его увидеть, то несколько женщин из такой-то деревни осенью поедут к мужьям и готовы взять ее с собой.

В назначенный день Александра поехала ту деревню. Ее остановили на дальних подступах, дальше была зона карантина, в районе бушевала эпидемия брюшного тифа.

Последняя ниточка оборвалась. Василия она больше не видела.

 
***
Начало 70-х, Ленинградская область, Гатчина
 

«Буревестник» был одним из самых крупных предприятий города, и гатчинский горком партии уделял его проблемам особое внимание. Чтобы обеспечить конкурентное преимущество в борьбе за персонал с индустриальными гигантами Ленинграда, в каждом сданном доме заводу выделялась пара десятков квартир. Заводские очередники получали свою жилплощадь всего за два-три года.

Когда до сдачи дома, в котором отцу была обещана квартира, оставалось всего пару месяцев, выяснилось, что жизнь решила усложнить сюжет этой истории. Сначала в центре Гатчины обрушился подъезд (один из жильцов с зажжённой свечкой пошел в подвал проверить, нет ли утечки газа) и пострадавшие получили жилье вне очереди. Потом какая-то комиссия обнаружила, что Серебряное озеро, главный источник питьевой воды города, работает на пределе, и новое строительство было приостановлено до тех пор, пока не будут найдены дополнительные источники водоснабжения.

Перспективы получения своей квартиры стали туманными. И вот тут судьба зашла с козырей. Мама, прогуливаясь с нами в парке, встречает соседа по дому, работавшего в органах госбезопасности. Он предлагает помочь с оформлением на военную службу в любую из стран Варшавского договора. Все чудеса заграницы плюс квартира сразу!

Родители выбрали Чехословакию.

 
***
Вторая половина 60-х, Камчатка
 

В пятом классе к нам пришла новая учительница пения. Так же, как и мы, она была дочерью военного, много путешествовала и любила рассказывать о своих приключениях. Одну из историй я хорошо запомнил.

Ей было лет восемь, и жили они тогда на Камчатке. Как это часто бывает в малонаселенных районах, школа находилась в соседнем поселке. Однажды, когда она возвращалась с занятий домой, началась сильная метель. Дорога, кусты, камни, все исчезло. Осталась только пурга. Вначале идти, не видя ничего вокруг, было весело, но затем пришел страх. Куда бы она ни шла, всюду были лишь снег да ветер. В отчаянии она села на землю.

И тут кто-то рядом тихо позвал ее. Вокруг не было ни единой души, но это, несомненно, был человеческий голос. Вскочив, она помчалась ему навстречу. Через несколько минут проезжавшая мимо машина остановилась, чтобы подобрать бежавшего к дороге ребенка.

Как рассказывал потом водитель, девочка прошла мимо домов, а дальше на много километров нет никаких поселков, да и машины ходят не часто. Это просто чудо, что он заметил ее в такую метель.

Неплановая экономика
Глава, где все недовольны плановой экономикой

 
***
Середина 1930-х, Ленинград
 

Став депутатом Ленсовета, Александра получила доступ к системе специальных распределителей. Прятавшиеся за невзрачными дверями во дворах, эти магазины удивили ее не столько ассортиментом, всё-таки Елисеевский всегда был неплох, сколько ценами. Абсолютно всё стоило в разы дешевле. Покупательная способность ее зарплаты взлетела до небес.

А еще это было единственное место, кроме Торгсина, где тогда продавали кофе. Кухарки стали руководить государством, а, как писал еще Белинский, «прекрасный пол петербургского простонародья, в лице кухарок и разного рода служанок, чай и водку отнюдь не считает необходимостью, а без кофею решительно не может жить»99
  Белинский В. Г. Петербург и Москва. Доступно по адресу: http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_1250.shtml


[Закрыть].

 
***
Конец 1970-х, Ленинград
 

Отправляя нас за покупками, Александра строго-настрого запрещала покупать молоко в любом другом магазине, кроме избранного ею. Не избалованный товарным изобилием, я долго не мог понять, почему наличие продукта в магазине не является достаточным основанием для его покупки. Трудности выбора товара казались мне проблемами первого мира.

 
***
1917—1921, Подмосковье
 

Революция и гражданская война принесли с собой голод. Те, у кого было кое-какое имущество, обменивали утварь и украшения на хлеб. Наталья и Александра путешествовали по соседним губерниям. На станциях и дорогах были постоянные обыски, искали спекулянтов хлебом. Да и просто людей, до чужого добра жадных, было хоть отбавляй.

Лайфхак для девушек того времени: крепкое платье в пол, на внутренних юбках нашиты карманы. Когда несешь на себе десять-пятнадцать килограммов, походка становится медленной и плавной, а мужчины забывают, зачем они здесь.

 
***
1976, Ленинградская область, Сиверская
 

Когда я пошел в сельскую школу в Сиверской, то на второй день с удивлением обнаружил, что со мной хочет дружить одна девочка. Особой популярностью у противоположного пола я не пользовался, поэтому был сильно озадачен. Загадка разрешилась на следующий день. У меня были чешские восковые мелки.

 
***
Конец 1960-х, Ленинград
 

Продуктовые наборы в послевоенной ленинградской торговле преследовали цель уменьшить вымывание дефицита с полок магазинов. В набор, кроме собственно дефицита, входили довольно большие количества товаров длительного пользования: муки, риса, сахара. Денег лишних ни у кого не было, поэтому обычно наборы покупали не чаще пары раз в месяц. Добытые деликатесы копили к праздникам, создавая вокруг них целый культ.

Вот, например, Варвара рассказывала, как она была возмущена новым мужем своей внучки Ольги, который говорил о себе, что он – человек простой, на завтрак ему достаточно десяток яиц и баночки майонеза.

«Он был неправ, он все спалил за час».

 
***
1970-е, Ленинградская область, Сиверская
 

Долгими летними вечерами в доме на Вишневской мы играли в домино. Эксклюзивное, выплавленное из дюралюминия в огне литейного цеха Кировского завода, оно было временным пропуском в мир, где наша жизнь не похожа ни на какую другую. И не важно, что после пары часов игры руки становились черными, возможность быть особенным стоила дороже.

 
***
Конец 1980-х, Ленинград
 

В СССР цена на любой товар была фиксирована. Но советская торговля, творчески развив идею продуктового набора, нашла способ регулировать цены, он назывался нагрузка. Хочешь подписаться на «Литературную газету» – заплати и за подписку на «Правду», нравится кусочек аппетитной ветчины – вот тебе комок жил в придачу.

 
***
1960-е, Ленинградская область, Сиверская
 

В 1963 году Вера перенесла инфаркт, ей назначили инвалидность и пенсию в 37 рублей (четверть от средней зарплаты того времени). На годы основным источником дохода стали детские сады. Летом каждый детский сад, приезжая на три летних смены в Сиверскую, снимал четыре-пять больших дачных дома. Например, в нашем доме на Вишневской наверху располагались нянечки и воспитатели, внизу была детская спальня и игровая комната. Обедали дети либо на веранде, либо на открытом воздухе. Кухня на лето превращалась в штаб и место ночных дежурств. Детские сады были клиентами постоянными и надёжными, а многие их работники становились почти членами семьи.

В конце 1960-х в министерстве решили, что выгоднее выкупить дачи. И их владельцам сделали предложение, от которого почти никто не смог отказаться: в обмен на дом предоставлялась квартира в Ленинграде.

С тех пор наш дом был окружен собственностью детских садов или, как бабушки это называли, очагами. Очаг – слово из сталинских времен, обозначающее дошкольное учреждение, оно стало исчезать из употребления уже во второй половине 1930-х годов. Но на дворе восьмидесятые, и для меня очаговцы живут через дорогу. Очаговцы должны стремиться в октябрята! Очаговцы и школьники, как вы помогаете колхозу?

 
***
Начало 1990-х, Ленинград
 

К Новому году в фирменном колбасном магазине ожидается завоз копчёностей. 30 декабря занимаю очередь, у каждого сегмента очереди – свой ответственный, каждые несколько часов надо приходить и отмечаться у него, пропустивших проверку с радостью вычеркивают. 31 числа прихожу пораньше, обещанные деликатесы разгружаются, очередь материализуется, списки превращаются в сотни людей. Меня вместе с несколькими парнями отправляют к двери магазина, охранять его от рвущихся внутрь «здесь не стоявших». Часам к четырем вечера выхожу с заветным свертком. Через несколько часов Новый год.

 
***
1970-е, Чехословакия
 

Для советского человека заграница была мифическим рогом изобилия. И у этого была своя темная сторона. Каждый раз, когда мы приезжали в отпуск из Чехословакии, родственники и знакомые ожидали от нас свой кусочек внепланового счастья. И отец вез его в огромных чемоданах, под завязку набитых подарками: сервизами, чешским хрусталем, шоколадными конфетами в красивых коробках, резиновыми сапогами на меху и с каблуком.

 
***
1980-е, Белоруссия
 

В Белые ДОСы два раза в неделю завозят колбасу и раз в неделю – мясо. Как только начинается прием товара, в магазин приходит представитель женской лавочной комиссии. Ее задача – проследить, чтобы никто не ушел обиженным и получил свои двести или триста граммов деликатеса на человека.

Все сколько-нибудь дефицитное распределялось по спискам. При этом снабжение в Военторге было на порядок лучше гражданского. Жители Лепеля, районного центра, находившегося в 16 км от нас, были частыми гостями в наших магазинах.

 
***
1976, Чехословакия
 

Мне было лет восемь, когда мы с младшей сестрой решили предпринять экспедицию за сокровищами. Расчет был прост: у людей из кошельков или карманов иногда выпадают монетка или две, народа в нашем дворе живет довольно много, так что прямо сейчас вокруг нас лежит большое количество монет. Если мы найдем хотя бы пару крон, мы станет богатыми.

Четыре часа безуспешных поисков привели нас к мысли, что выпавшая монетка – событие гораздо более редкое, чем мы ожидали. Плетемся усталые домой, и уже перед самым подъездом нам наперерез бежит мальчик с криком: «Мама, смотри, я десять крон нашел!»

Вид сверху
Самая короткая глава этой книги

 
***
2 августа 2017, Чита
 

Наша семейная история похожа на пазл, большая часть элементов которого потеряна.

Иногда я собираю имеющиеся фрагменты по цвету: вот это – небо, это – деревья, а это – замок. Так получаются метасюжеты. Иногда любуюсь причудливой формой отдельных кусочков. Некоторые из них – настоящие произведения искусства.

Но вот собрать картинку целиком никак не получается, у нее нет границ. Любой фрагмент оказывается лишь элементом еще большего пазла.

Я сам – его часть. Часть, осознающая и собирающая себя.

Действующие лица
Глава, которая помогает ориентироваться в нашем генеалогическом древе

 
1. Александр – сын Натальи [14].
2. Александра – сестра Веры [7].
3. Анна – дочь Спиридона [17] от первого брака, единокровная сестра Веры [7].
4. Андрей – отец Спиридона [17].
5. Варвара – мать моего отца.
6. Василий – первый муж Александры [2].
7. Вера – мать моей матери.
8. Дукальские – обобщенное название одной из веток нашего фамильного дерева. Мария Дукальская – сестра Пелагеи [15].
9. Евгений – приемный сын Александры [2].
10. Евдокия – дочь Спиридона [17] от первого брака, единокровная сестра Веры [7].
11. Ирина – дочь Веры [7] и Савелия [16], единоутробная сестра моей матери.
12. Кирилл – отец моего отца.
13. Макарий – сын Екатерины, сестры Спиридона [17].
14. Наталья – сестра Веры [7].
15. Пелагея – мать Веры [7].
16. Савелий – первый муж Веры [7].
17. Спиридон – отец Веры [7].