Текст книги "Серые будни богов"

Глава 13

Мариса открыла глаза и огляделась в поисках оболтуса. К тому, что в синтетическом мире вряд ли будет то же время суток, она в целом была готова. А вот оказаться на крошечной полянке в глухом лесу… В почти непроглядной тьме. Уверенности в том, что идея подключаться впопыхах – плохая, только прибавилось.

Темные стволы, казалось, тянут к ней свои кривые ветви. Память резко выплеснула на поверхность все затаенные детские страхи, а в подсознании поселилось ощущение, что кто-то наблюдает за ней из темноты. Где этот несносный рыжий детина? Не дай бог отправился на поиски самостоятельно. Наворотит же делов…

– Вася! Ты где?

С ветвей соседнего дерева вспорхнула испуганная птица. Фу, треклятая, напугала! Сердце стало, наверно, стучать так громко, что и кричать не обязательно. И так вся округа в курсе, что она стоит вот здесь, прямо на поляне. Даже осознавая, что мир не настоящий и что-что, а опасность ей не грозит, Мариса все равно чувствовала себя неуютно.

Внезапный треск сминаемого подлеска и чье-то пыхтение в опасной близости заставили задуматься, а не отключиться ли прямо сейчас? От греха подальше.

– О, явилась, – сварливо буркнул Вася, вываливаясь на поляну. – Ты чего такая капуша? Теперь ночевать в лесу придется.

К объемистому пузу рыжий прижимал собранный поблизости сушняк и теперь сгружал его рядом с отметиной от старого костра. Мариса только сейчас, немного придя в себя, разглядела давние следы стоянки. Кто-то до них уже ночевал в этом месте.

– Помогай. Чего стоишь?

– А что мне делать?

– В скаутах когда-нибудь была? В походы ходила?

– Нет, – Мариса покраснела, хотя не считала себя в чем-либо виноватой. – У меня в детстве другие интересы были.

Вася презрительно фыркнул и стал укладывать ветки домиком поверх старой отметины.

– До рассвета сидим здесь, – он провел рукой над дровами и те мгновенно занялись веселыми язычками пламени. – Я пока не придумал, куда идти. С тобой решил посоветоваться.

В неровном свете костра Мариса заметила, что одежда на ее спутнике далека от современной. На себе же она обнаружила нечто подобное Васиному рубищу, только в женском варианте. Да что это за мир такой? Лес, допотопные одежды… Здесь, вообще, есть цивилизация? А то, может статься, что и спрашивать про Алекса не у кого. Мариса села ближе к костру и покрепче укуталась в шерстяной плащ, что обнаружила у себя на плечах.

Накатило внезапное чувство дежавю. Уже было ведь так, что они с Васей сидели у костра. В тот раз на ней было парео, а он загнал ее по колено в зыбучий песок. Сейчас вот шерстяной плащ, и Вася разводит огонь одним движением руки. Те самые дополнительные административные модули? Ей и в голову не приходило до сих пор, что ни один из кураторов, с кем ей довелось работать, ничего такого не использовал. Только стандартный модуль возврата.

– Это какой-то из дополнительных модулей? – она кивнула в сторону костра.

– Чего? – Вася непонимающе переводил взгляд с Марисы на костер и обратно. – А, да. У Алекса их тут полно. Из жратвы – предлагаю хлеб.

Он встал и с сосредоточенным видом начал водить правой рукой над левой ладонью. При этом его шатало из стороны в сторону, а уж рожи какие строил… Мариса не поняла, что это за модуль, но Вася его явно не до конца освоил. Легкое свечение окутало ладонь, а в следующее мгновение в руке возникла буханка хлеба. Хотя назвать бесформенную кляксу буханкой – это надо иметь богатую фантазию.

– Можно на веточках пожарить, – Вася отломил половину и бросил ей. – Звиняй, кроме хлеба у меня мало что получается.

Ну, еще бы. Хлеб вон, и тот с трудом осилил. Мариса машинально поймала свою половину пайки и, отщипнув кусок, сразу отправила в рот. Обычный хлеб. Грубого серого помола, как в дорогущих отделах «здоровой пищи» из супермаркета. Но вполне съедобный. Мысли при этом лихорадочно метались в голове, перебивая друг друга. С чего начать поиски? Нужно найти местных жителей. А дальше? Дальше – неясно. Ни плотности населения, ни расстояния до ближайшего населенного пункта. И вообще непонятно, что за мир такой странный. Вопросы так и норовили вырваться наружу. Но ведь это же Вася! Поди, дождись от него толковых ответов. Половину забудет рассказать, половину посчитает неважным. И ведь не глупый парень. С терминалом же лихо управился, а шаг в сторону от сферы его интересов – и все, будто ребенок малый.

– Почему мы так странно одеты? – Решилась спросить Мариса. – И что это за лес? Здесь есть, вообще, города? Цивилизация?

– Нормальный лес. Ты чего? В этом мире везде такой, – Вася, недоумевая, жевал свою порцию хлеба и только через несколько мгновений до него, похоже, дошло, что все миры, где побывала Мариса – аналоги современного. – А! Ты ж не в курсе… Не боись, города здесь тоже есть. Но маленькие. Цивилизация тоже, но отсталая.

– Отсталая? Но зачем? – Час от часу не легче. – Какой смысл?

– Так надо. У Алекса тут глобальный эксперимент.

Ну, да. А в чем суть эксперимента тебе хоть сказали? Наверняка сказали, да твоя дырявая рыжая башка… Мариса уже начинала закипать, а Вася, как ни в чем не бывало, уплетал свои ломти поджаренного хлеба.

– Типа одаренных мало, остальных – много. Конфликт, все дела, – наконец разродился он после паузы. – Здесь, кстати, даже местные могут пользоваться нашими модулями. Хреновенько так, но могут.

– Все равно не понимаю, – прошептала Мариса. – Зачем делать отсталый мир?

– Ну, ты чего? Это же просто… Современный срез и в нем вдруг магия. Прикинь, сколько лишних вопросов. А так… – Вася демонстративно воздел руки, и пламя в костре послушно пыхнуло на высоту человеческого роста. – Магия существует! Трепещите, жалкие людишки! Хы-хы. И никто не задает вопросов.

– Бред какой-то…

– Ну почему сразу бред?

– Да постановка вопроса какая-то… Не знаю. Сказочная. Ты еще скажи, что в здешних лесах обитают эльфы, под горами рудники гномов и рыцари спасают принцесс от драконов.

– Хы-хы! Не-е-е… – осклабился Вася, оценив юмор. – Такого тут нет. Ну, разве что рыцари есть и принцессы. Остального не наблюдается.

Мариса едва удержалась от едкого вопроса «А что ж так?». Если подумать, то в чем-то Вася прав: столь глобальное отличие незаметно прикрутить к эквиваленту современного мира нереально. Но зачем оно в принципе понадобилось? Кто купит результаты таких исследований? От Васи дождешься, как же… Мариса пообещала себе подумать на досуге, а если даже не поймет, то есть Алекс и Сэм. Воспоминание об Алексе заставили еще плотнее укутаться в плащ. Не дай бог еще один сбой случится, пока они здесь. И будут втроем лежать в лаборатории. Три спелых овоща на грядке.

– Ладно, пусть цивилизация отсталая и города маленькие. Ты знаешь, где ближайший?

– Не-а, – с наигранной веселостью ответил Вася. – Я пока за дровами ходил только дорогу видел. Пойдем по ней, и рано или поздно…

– С такими планами лучше бы в лаборатории Сэма ждали.

– Ну, предложи чего получше, если такая умная.

Мариса какое-то время просто сидела, уставившись в костер, и пыталась упорядочить мысли. Идея спросить местных высказана ею. Впопыхах ляпнула и теперь вот сидит в лесу. Еще чего выскажи, не обдумав, – только круче влипнешь. Оно, конечно, можно и отключиться, но оставлять жизнь коллеги на усмотрение рыжего совсем не хотелось. С какого же боку подойти к вопросу? Кроме как сориентироваться по факту контакта с местными, никаких идей. За это время Вася покончил со своей порцией хлеба и завалился то ли спать, то ли просто разглядывать крохотный кусочек неба между вершинами деревьев. Тонкие веточки быстро прогорели, и костер уже не давал тепла.

– Вась? Может, подкинуть дров?

– Мне нормально, – флегматично заметил рыжий. – Если хочешь – вон я натаскал, сама подкинь.

Мариса поднялась и направилась в темноте к куче сухих веток. Те сильно спутались, и отделить несколько от общей кучи никак не получалось. Мариса дернула посильней…

– Вот черт! – она сунула поврежденный палец в рот. – Кажется, ноготь сломала.

– Обгрызи, – дал лаконичный совет Вася. – Здесь многие бабы так делают. Хы-хы.

– Иди к дьяволу!

– Во-о-о, чуть не забыл! – Вася аж подскочил и, отобрав у Марисы ветки, все же помог закинуть их в костер. – Язык! Нам же с местными надо общаться, а ты не умеешь.

– С чего это? Я во всех мирах так говорила, и нормально.

– Начнем с того, что у местных нет таких персонажей, как черт и дьявол. Усекла?

– Ладно, – буркнула Мариса, вновь усаживаясь к костру. – Постараюсь следить за речью. Это все?

– Нет, это далеко не все, – фраза прозвучала намеренно медленно. Вася при этом ехидно улыбался, а Мариса вдруг осознала, что слышит слова неизвестного ей языка, но странным образом смысл понятен.

Она попыталась ответить на том же языке, но ничего не вышло. Слова, что называется, вертелись на кончике языка, не желая срываться. Мариса попробовала еще пару раз под наглое хихиканье Васи, а потом плюнула и решила говорить на родном языке из реального мира.

– Это и есть местный язык? Почему я не могу на нем говорить, но все понимаю?

– Модуль-переводчик. Пассивный. У местных же это… – Вася пощелкал пальцами, подбирая слова. При этом говорил он по-прежнему на местном диалекте. – Язык меняется постоянно. База слов, как в дискретных мирах, не канает. Надо набрать собственный запас.

– А ты?..

– А я тут часто бывал.

Мариса жадно ловила каждое слово. Уже после первых предложений пришла уверенность, что услышанные единожды фразы она может легко повторить. Даже если бы Вася не объяснил суть. Что смущало, так это обилие слов паразитов в речи у рыжего. Как бы не нахвататься по незнанию.

Следующие пару часов они провели за «оживленной» беседой. Мариса поначалу требовала рассказывать любую информацию о мире Алекса, но Вася быстро иссяк. Его интерес к этому миру сводился к посещению злачных заведений и тренировкам навыков управления модулями. Ни политических формаций, ни географических особенностей местности, ни глубокого понимания местных обычаев и верований. Удалось только вытащить, что точка их подключения – западная окраина крупнейшего местного государства. Некая Вальнарская империя. Захолустье якобы то еще. Что здесь могло понадобиться Алексу – непонятно. За недостатком полезной информации пришлось заставлять Васю нести любую чушь, что взбредет ему в голову. Лишь бы пополнить словарный запас. Мариса с зубовным скрежетом терпела зачастую бессвязный поток мыслей. Даже пару известных детских сказок в местном переводе прослушала. Если им предстоит встреча с местными и переговоры будет вести Вася – это ничем хорошим не кончится. Была отчего-то такая уверенность.

Глава 14

Молчун достал из корзины с бельем очередную свежевыстиранную простынь. Встряхнул и набросил поверх веревки. Поднятая водяная пыль приятно холодила, оседая на коже, и если постараться, то можно было заметить даже маленькие радуги, что быстро истаивали.

По справедливости, на его месте сейчас должен был быть Прутик. Ведь это по его вине приданое Ухватки благоухало всеми оттенками нечищеного хлева. Взбешенная до истеричного визга, она устроила брату такую взбучку, что Прутик предпочел ночевать в сарае, а от сундука с приданым, выставленного во двор для проветривания, держался на таком расстоянии, будто от того до сих пор разило навозом. О том, чтобы привлечь пацана к ликвидации последствий, Ухватка даже слышать не хотела. При виде брата она до сих пор теряла над собой контроль: багровела, начинала мелко трястись, и казалось, вот-вот сорвется на визг.

В свете того, что занятия со старостой откладывались на неопределенный срок, Молчуну все равно нечем было себя занять, и он с радостью согласился помочь. Хоть какая-то польза.

– Все. Это последняя, – Сметана на пару с дочерью доволокли к его ногам тяжеленную корзину с влажным бельем.

– Не думал, что ты такая завидная невеста, – Молчун многозначительно кивнул на пять рядов веревок, без зазоров увешанные спасенным приданым. – В сундуке оно выглядело как-то компактнее.

– Столько и должно иметь приличной девушке, – Ухватка смущенно уставилась в землю и покраснела. – Неумех никто замуж не берет.

Молчун переглянулся со Сметаной и та только руками развела. Поди, сама не рада, что вбила дочери такие мысли в голову. Уж больно рьяно девица пряла, ткала и вышивала. И ведь недурна собой… Молчун знал как минимум двоих деревенских, что заглядывались на нее. А ведь есть еще и соседние поселения.

– Ладно, пойдем, дочка. Ужин готовить пора. Ты сам развесишь остатки?

– Не волнуйтесь, управлюсь.

Женщины скрылись в избе, а Молчун вернулся к работе. Он старался вешать белье как можно плотнее, но, похоже, пяти веревок не хватит. Последняя корзина едва начата, а от пятой веревки осталось свободно едва ли два шага. Ну, не отвлекать же по таким пустякам Сметану? Молчун сходил к сараю и, захватив еще несколько жердей и моток грубой бечевы, принялся сооружать шестой ряд.

– Эй, Молчун, – из-за кустов рядом с забором послышался осторожный голос Прутика. – Она далеко?

– В доме, – не оборачиваясь, сказал Молчун. – Ужин с матерью готовит.

Пацан вышел из укрытия, воровато озираясь. Весь исцарапанный и перепачканный, но до сих пор с довольным выражением лица. То ли проделкой своей гордится, то ли новым именем.

– Бросай белье, там караван пришел.

– Караван? – оживился Молчун. – Наконец-то!

Он было сорвался вслед за мальчишкой, но вспомнил о почти полной корзине белья. А-а-а-а! К демонам эти обещания. Вот сорванец, из-за тебя же застрял. И ведь не попросишь помочь, вон какой чумазый… перестирывай потом. Молчун грустно вздохнул.

Так, держи себя в руках. Ты взрослый человек, а караван никуда не денется.

– Погоди, – он кивнул на корзину. – Чуток осталось.

– Как знаешь, – озорная улыбка растянулась на лице мальчишки. – Я его все равно по новой испачкаю.

– Сделай милость, не пачкай его, пока сушится. А то, не ровен час, Ухватка решит, что это моя вина. Я же не такой храбрец, как ты.

Молчун с удвоенным энтузиазмом возобновил работу. Белье ложилось как попало, но лучше так, чем бросить в корзине. Кто тут задарма харчи переводит? Нет таких.

* * *

С остатками белья Молчун расправился быстро. Не так быстро, как хотелось, но все же солнце не успело скрыться за ближайшим отрогом, и на том спасибо. Добежав до деревенского луга, размеченного под стоянку караванов, Молчун с Прутиком оказались в толпе местных жителей. Считай, вся деревня вывалила из домов поглазеть на чужестранцев. Внизу деловито сновали смуглые люди в непривычных одеждах, а староста Багор о чем-то беседовал с самым богато одетым из них. Жители деревни держались пока на расстоянии. И было отчего: на дюжину простых работяг, что ставили палатки и разбирали тюки с товаром, приходилась пара дюжин хорошо вооруженных всадников.

– Гляди, чудище какое, – Прутик с остервенением дергал его за рукав и указывал немного в сторону от основной стоянки.

В уже наступающих сумерках было не очень хорошо видно и огромную тушу животного Молчун поначалу принял за один из здешних валунов. Теперь, когда его, что называется, ткнули носом, он с изумлением понял – это живое существо в два человеческих роста. С не меньшим изумлением для самого себя Молчун осознал, что видел уже таких раньше. Название вертелось на кончике языка, но он знал – пока кто-нибудь другой не выскажет его вслух, он так и не сможет произнести.

– А это, – Прутик продолжал наседать на него. – Смотри, смотри! Это же верблюды.

Молчун перевел взгляд на новую диковинку и снова поразился той легкости, с которой очередной кусочек воспоминаний нашел свое место. Увешанные тюками с товаром животные не были лошадьми, как он решил поначалу. Стоило снять с них весь притороченный скарб, как даже в сумерках стал виден горб посреди спины.

– Вижу, – голос Молчуна был едва слышен. – О боги, Филин был прав. Это удивительно!

Багор, видимо, закончил переговоры и поднялся по тропе к столпившимся жителям Валунов.

– Ясень, им нужно хвороста и дров на четыре костра, – обратился он к одному из своих помощников. – Чтоб до утра хватило. Овечку возьмут и штук восемь курей. Яиц еще три дюжины. Позаботься там.

Помощник только кивнул и припустил в сторону деревни.

– Так, остальные – расходимся! – скомандовал Багор, обращаясь к толпе. – Хватит глазеть, дайте людям отдохнуть.

Любопытные не спешили идти по домам, но староста был настойчив. В деревне его все-таки уважали, поэтому уговоры ограничились легкими подзатыльниками для особо зазевавшихся.

Молчун шел домой с таким видом, будто по нему стадо овец прошлось. Казалось, в голове кто-то орудует кузнечным молотом, расшатывая крепкие стены. Конечно, речь не идет о восстановлении памяти, но ведь он только посмотрел. Надо непременно пообщаться с кем-нибудь из этих зульгарцев. Того, чем может обернуться такое общение, Молчун жаждал, как утопающий глотка воздуха, и в то же время страшился. Прутик, напротив, пребывал в возбуждении. Он забегал вперед и снова возвращался к медленно бредущему Молчуну. Сыпал вопросами и, не дождавшись ответа, выдавал на-гора кучу нелепых предположений и явных небылиц. Одним словом – мальчишка.

– Явились!? – Сметана встретила их еще на пороге. – До завтра потерпеть не могли? Ужин стынет, а они шляются незнамо где…

– Мам, ты не поверишь, – Прутик переключился на нового слушателя и, похоже, заткнуть его не было никакой возможности. – Там такой огромный зверь. На нем товара в полдюжины раз больше, чем на верблюдах. Я ни разу в жизни таких не видел.

– Ты много чего в жизни не видел, – отрезала мать. – Марш за стол!

Мальчишка метнулся к своему месту, не забыв обогнуть по широкой дуге багровеющую сестру.

– Ну, а ты чего встал? – Сметана, уперев руки в боки, переключилась на Молчуна.

– Я их видел! Раньше… – глаза Молчуна смотрели на хозяйку, но он не видел ее. Мысли витали далеко-далеко. – Я не знаю, откуда, но эти люди мне знакомы.

Сметана переглянулась с мужем. Тот на мгновение задумался и, просто кивнув, вернулся к трапезе. Так часто бывает между людьми, что прожили в браке добрую половину жизни. Иногда им не нужны слова, чтобы понять друг друга.

– Ну, ладно… – брови Сметаны сошлись на переносице. – Может, ты и прав.

Похоже, простым кивком Вереск поставил точку в каком-то недавнем споре.

– Чего это вы? – напрягся Молчун.

– Завтра Вереск едет вместе с караванщиками в Уствин, – женщина сверлила его взглядом, улавливая малейший отклик на сказанное. – Если хочешь, он возьмет и тебя.

Это же невероятно! Вереск, я тебя обожаю. Провести несколько дней, общаясь с людьми, которые могут дать пищу воспоминаниям? Вспомнить… пусть немного, но хоть крупицу. Да он самое большее, на что рассчитывал – это с утра парой слов перекинуться, пока лагерь не свернут.

– Конечно, хочу, – губы непроизвольно растянулись в глупой улыбке.

– А я?! – встрял в разговор Прутик. – Я тоже хочу.

– А ты наказан! – хором ответили Вереск со Сметаной.

Ухватка промолчала, но по лицу было видно, что ответом родителей она более чем довольна.

* * *

Предвкушение поездки настолько его взволновало, что в голову лезли мысли одна невероятнее другой. Опасения сменялись эйфорией, а через мгновение снова страхи. Аж сводит живот.

Захватывающие картины не давали уснуть, и он просто лежал с закрытыми глазами до самого утра. Воображение снова и снова рисовало, как лавина новых впечатлений… или старых воспоминаний… Не важно, что именно, но обязательно кардинально перевернет его нынешнее существование.

Когда над ухом послышался шепот Вереска: «Вставай, пора собираться», Молчун не заставил себя долго ждать.

Выезжали засветло и домочадцев старались не будить.

– Вот здесь пирог и сыр. Съедите в обед, – сыпала наставлениями заспанная Сметана. – В этой котомке смена белья.

Вереск молча забирал свертки, выдаваемые женой, и распихивал по углам телеги между тюками подготовленной к продаже шерсти. Товар он, похоже, загрузил еще с вечера.

– Браги много не пейте, – продолжала нудить женщина. – Как продашь все – сразу возвращайтесь. И следи за Молчуном, мало ли что с непривычки…

Мужчины переглянулись, и Вереск, героически заткнув жене рот поцелуем, скомандовал отправление.

Молчун вспрыгнул на телегу. В предрассветном мареве, что укутывало склоны Туманного кряжа, ему показалось, что из-за двери сарая кто-то наблюдает. Прутик? Ну да. Кто же еще? Он улыбнулся и незаметно для Вереска помахал на прощание притаившемуся «младшему брату». За спиной оставался маленький клочок известного ему мира. Теперь горизонты станут немного шире.

На выезде из деревни им встретилась еще одна местная телега. Она мирно стояла у обочины, а товар на продажу не отличался от их собственного – все те же тюки мытой шерсти знаменитых тонкорунных овец, которыми славился край.

– Здоров, Хруст, – Вереск натянул вожжи и остановил свою телегу рядом. – Много настриг, гляжу, в этом году.

– Не жалуюсь, – крепкий, как и все жители деревни, мужчина кутался в плащ и периодически дышал на озябшие руки. – Ты тоже вон не мелочишься.

– Зульгарцы далеко ушли, не знаешь?

– Даже не трогались еще.

Вереск удивленно выгнул бровь. Молчун тоже навострил уши. Когда за столом обсуждали детали поездки, то Вереск предупредил, что купцы долго собираться не станут и скорее всего засветло покинут деревню. Ехать предполагалось за ними, но в отдалении. Водилась за зульгарцами такая особенность – не любили они одиноких путников на своем пути. В каждом встречном им демон дорог мерещился, что головы путникам морочит.

Местные мужики так и приноровились ездить: вроде и с караваном, но чтоб не нервировать охранников. Главное показать, что на обочине стоишь – значит, живой человек. Демону покинуть дорогу не под силу. Проще уж так. Зульгарцы – народ горячий. Ну их…

То, что караван еще не тронулся, было очень не похоже на обычное поведение торговцев.

– С ними чернокожий едет, – пояснил Хруст и звонко щелкнул костяшками пальцев. – Из знатных вроде. К поездкам непривычный, вот и задерживает всех.

– Гардахарец, что-ли? Его-то какая нелегкая понесла через наши края?

– Мне почем знать? Хочешь, сам спроси, а мне одного вида его зверюги хватило, чтобы и не думать с расспросами лезть.

Ожидание затянулось. Мужчины вяло переговаривались, обсуждая планы на ярмарку. Сроки, за которые удастся сбыть товар. Цены, которые следует запрашивать. Вспоминали предыдущие поездки и незабываемые развлечения, что может предложить большой город. Из-за ближайшего горного хребта уже показался алый диск дневного светила и утренний туман стал понемногу рассеиваться, когда зульгарцы наконец-то выдвинулись в путь.

Вереск с Хрустом выждали, чтобы караван ушел вперед, и медленно покатили следом. Единственное свежее впечатление, что досталось Молчуну – это гигантское животное, название которого он так и не вспомнил. Огромная туша проплыла мимо, частично теряясь в тумане. На этот раз исполин был в полном походном облачении, с настоящим шатром на спине, и в таком виде совсем не походил на бездушный валун. Гардахарца рассмотреть не удалось, а память без внешних подсказок отказывалась отвечать, есть ли в ней место людям с черным цветом кожи.

Мужчины привычно выдерживали дистанцию, не теряя караван из виду. Колеса мерно поскрипывали, а Молчун развалился на мягких тюках и, любуясь почти безоблачным небом, вновь погрузился в мечты. На данном этапе поездка не сильно помогла с «пищей» для памяти. Но ведь впереди еще несколько ярмарочных дней.

* * *

От идущей впереди телеги Хруста донеслось громкое «Тпр-ррр-уу». Через мгновения встал и Вереск.

– Ты чего это?

– Они на мосту, кажись, застряли. Глянь, ты позорчее будешь.

Молчун привстал с удобного лежбища на мягких тюках и посмотрел вперед. Дорога шла под уклон, и там, вдалеке, пересекалась с голубой лентой небольшой речушки. А может, и вовсе ручья. Часть каравана уже успела перебраться на другой берег. У другой части явно возникли проблемы.

– Ждать будем? – Хруст по привычке задумчиво щелкал пальцами. – А то с выездом задержались. Здесь еще… Как бы до захода успеть обустроиться.

– Мне тоже неохота на тракте торчать, – хмыкнул Вереск. – Вдруг у них там и правда надолго.

Еще немного посовещавшись, мужики решили, что лучше выяснить, в чем, собственно, проблема. А там, глядишь, купцы их вперед пропустят. Тем более что до Уствина уже рукой подать. Места обжитые, никакой демон голову не заморочит.

Телеги снова покатили вперед. По мере приближения к торговцам стала понятна причина их затруднений. Все тот же знатный гардахарец со своей зверюгой. Та наотрез отказывалась ступать на хлипкий с виду мостик без перил, под которым по-весеннему бурно клокотал водный поток.

Верблюды с товаром и половина конной охраны уже перебрались и теперь устроили внеочередной привал. Зульгарцы, похоже, привыкли к постоянным задержкам по вине знатного попутчика за время совместного пути. От группы охранников выдвинулся смуглый воин и жестами попросил остановить телеги.

– Приветствую вас, – Вереск говорил на чистом валайском с почтением в голосе и, как умел, помогал жестами донести смысл до зульгарца. – Можем ли мы проехать через мост вперед вас?

– Ждать! – отрезал воин также на основном языке Империи, но с сильным акцентом. – Хозяин слон пробовать раз. Вы ехать потом.

Слон?! Ну конечно! Слух Молчуна моментально вычленил новое слово из рубленой речи зульгарца, а память услужливо сопоставила его с гигантским ездовым животным. Вот, значит, как тебя называют?

В этот самый момент гардахарец, по всей видимости, предпринимал очередную попытку, только действовал он крайне странно. Слон стоял отдельно от хозяина, спиной к мосту и нервно встряхивал головой, отказываясь даже смотреть в сторону бурной воды. Для удобства животное распрягли, и пестрый шатер с его спины теперь валялся в придорожной грязи бесформенной тряпкой. Там же валялись и внушительные тюки со скарбом. Рядом с одним из вскрытых тюков и суетился невероятно высокий чернокожий мужчина в зимнем меховом тулупе, явно с чужого плеча. Молчун завороженно смотрел за действиями гардахарца и ровным счетом ничего не понимал в происходящем.

Перед чернокожим прямо на земле лежала фигурка, вырезанная из кости и смутно напоминающая по очертаниям слона. Вокруг фигурки, образуя затейливый узор, дымились тонкими струйками пучки сушеной травы, а сам хозяин животного заунывно тянул какую-то мелодию и раскачивался в такт из стороны в сторону.

– Что он делает? – шепотом обратился Молчун к попутчикам.

– Не знаю, – пожал плечами Вереск.

– Надеюсь, что не магичит, – Хруст смачно сплюнул в придорожную пыль.

Тем временем гардахарец завершил свои песнопения и, неестественно покачиваясь, подошел к слону. Длинные и тонкие пальцы коснулись животного между глаз и в этот же момент дернулся Молчун. Он физически ощутил, как установилась связь между человеком и слоном. Если бы его спросили, что именно он почувствовал, то Молчун вряд ли смог бы подобрать слова. Объясните слепому, как выглядит радуга. Покажите глухому, как завывает ветер. Это невозможное чувство, непередаваемое. И в данный момент где-то на задворках памяти формировалось смутное ощущение, что сам Молчун проделывал подобное множество раз. Вот только смысл всех предыдущих ритуалов так и остался непонятым.

Гардахарец стал пятиться в сторону моста, а слон, будто завороженный, поплелся за ним следом. Окружающие затаили дыхание. Даже зульгарцы, скорее всего видевшие и не раз за время поездки подобные фокусы, с интересом следили за происходящим. Шаг, еще шаг… Парочка замедлилась, подойдя вплотную к мосту. Слон все так же безропотно следовал за хозяином.

Ну же, давай! У Молчуна все сжалось внутри и, не отдавая себе отчета, он страстно переживал за успех операции, будто от этого зависела чья-то жизнь.

Но… Не судьба. Стоило слону ступить на мост, как связывающая сознания «нить» лопнула. Молчун так же отчетливо, как при ее появлении, почувствовал, что нити не стало. По скривившемуся виду гардахарца было понятно, что незапланированный разрыв связи – процесс болезненный. Вздернув свой длинный нос, гигант недовольно затрубил и стал пятиться, уходя подальше от ненавистной воды.

– Вы – ехать! – вывел всех из ступора голос охранника.

Телеги медленно покатили мимо слона и его хозяина. Гардахарец в гневе пинал ни в чем не повинный тюк с травами для воскуриваний и извлекал оттуда пучки для нового ритуала. Зульгарцы беззлобно посмеивались. Нынешняя попытка явно была не первой.

– Погоди, – Молчун соскочил с телеги и пошел рядом. – Мне кажется, я знаю, что делать.

Вереск хмуро посмотрел на него, но останавливать не стал. Стараясь не привлекать внимания, Молчун до последнего держался вблизи телеги и, поравнявшись со слоном, резко свернул в его сторону. Зульгарцы напряглись, но активных действий пока предпринимать не стали. Ограничились только окриками:

– Эй ты! Назад!

– Молчун, ты чего?! – вторил зульгарцам перепуганный Вереск. – Вернись, он наверняка опасен.

Но все эти крики не возымели действия. Молчун знал, что и как нужно делать. Знал и был готов реализовать задуманное.

– Тише, тише, – он задумчиво погладил длинный желтоватый бивень. – Все будет хорошо. Я тебе помогу.

Слова на самом деле были не нужны. Он и это знал, но так было проще сосредоточиться самому. Нить контакта установилась почти мгновенно. Вместе со словами Молчун формировал образы тишины, спокойствия и безопасности, адресуя их несчастному и запуганному животному.

– Молодец, – нашептывал он. – Видишь? И совсем не страшно.

В их сторону устремились буквально все охранники, но Молчун не обращал внимания на окружающих. Он сосредоточился на поддержании нити и внушении храбрости трусливому гиганту. Шаг за шагом, и вот уже оба стоят на мосту. Надо успеть, пока никто не вмешался. Где там охранники? Сколько еще времени в запасе?

Посторонняя мысль едва не разорвала эфемерную связь, и Молчун выбросил ее из головы. Расслабиться удалось только в тот момент, когда гигант ступил на твердую почву. На нужной стороне реки.

– Вот и все, – Молчун выдохнул и позволил себе оглянуться.

Ошарашенные зульгарцы столпились по ту сторону моста, но никто из них не проявлял агрессии. Впереди всех, раскинув руки, стоял хозяин животного. Он явно бросился удерживать караванщиков от вмешательства. Сейчас этого уже не требовалось, а он все так и стоял в нелепой позе.

– Ва ни нани? – голос гардахарца был хриплым и очень удивленным.

«Кто ты?». Осознание того, что вопрос задан не на валайском и не на рунгийском – резануло Молчуна. Я знаю язык чернокожих? Возможно. Или вопрос столь очевиден, что исключает варианты? Пусть скажет еще что-нибудь.

– Я просто помог, – Молчун поднял руки в знак того, что не представляет опасности. – Просто помог.