Текст книги "Культ"

Елена не привыкла бросать в беде, потому приблизилась к странной фигуре. Девушка, на которой был надет черный готический балахон, по-видимому, была той ненормальной, о которой Елена слышала в разговорах подруг не раз.

Катя! Ей приписывали разные странности. Например, Катя не скрывала, что состоит в какой-то секте готов. Лучше, конечно, обходить эту несчастную стороной. Но Елена была не из тех, кто способен пройти мимо беды, а с Катей явно что-то произошло нехорошее.

– Привет, – поздоровалась Елена, стоя за спиной Катерины. Не услышав ничего в ответ, она снова поздоровалась. Та резко, как от удара, повернулась – Елена ужаснулась. Лицо Катерины было измазано черной косметикой и грязью, в которой, видимо, ее вываляли в очередной раз. «Это же интернат, – подумала Елена. – Наверняка она нажила много недругов, ну, или тех, кто не воспринимает ее такой, какая она есть».

– Пойдем, – поднимая с мокрого асфальта Катю, – позвала Елена. – Я отведу тебя в уборную и помогу привести себя в порядок.

На лице несчастной появилась улыбка. Били ее часто, выбирая беззащитную Катю на роль жертвы. Елизавета Александровна не раз вычисляла зачинщиков, грозила им исключением или попросту наказывала их. Это помогало, но ненадолго.

– Меня зовут Елена, – накинув свою куртку на дрожащую о холода и пережитого страха Катерину, проговорила спасительница. Именно ею она выглядела сейчас в глазах обиженной девушки.

– Зачем ты мне помогаешь? – прерывистым шепотом произнесла Катя. – Ты ведь одна из тех красоток, которые мучают меня, – с укором сказала она.

– О, нет! Что ты! – улыбнулась Елена.

Моросящий дождь, холодный и неприятный, накрыл две фигурки на дорожке парка влажным облаком. Но девушки продолжали стоять, не замечая неуюта.

– Меня зовут Катя. Может, ты уже слышала обо мне? – испачканные губы скривились в усмешке.

– Я не прислушиваюсь к мнению толпы, пока не пообщаюсь с человеком, – правило номер три из списка, составленного Еленой для жизни. Пока что эта схема правил не давала сбоев, если, конечно, она их не нарушала. – Пойдем в дом, я напою тебя горячим чаем и дам сухие вещи, – приобняв беднягу, Елена слегка подтолкнула ее в сторону входа.

Зайдя в комнату Елены, Катя стала рассматривать обстановку.

– Так вот где ты обитаешь, – растирая на лице черную тушь, произнесла девушка, дрожа от пережитого стресса и холода. Елена порылась в шкафу, пытаясь найти хоть что-то по размеру на Катю, и не ответила на ее вопрос. Подобрать что-нибудь подходящее было довольно трудно, поскольку Катя оказалась полнее, чем выглядела в своем замызганном и широком балахоне. Одежда Елены вряд ли могли быть Кате впору, но хозяйка гардероба не отчаивалась. Полнота Кати выглядела нездоровой. По всему было видно, что кое-кто очень любит покушать. Катя села на стул и снова заплакала. Елене жалела бедолагу и хотела помочь, чем сможет.

– Расскажи по порядку, как все получилось, – она подошла к плачущей Кате и приподняла ее голову за подбородок: – Ну же, посмотри на меня!

– Зачем ты помогаешь мне? – всхлипывая, пробормотала та.

– Послушай, ты оказалась в беде, – твердо заявила Елена. – Я не могла бросить тебя в таком состоянии. Так что же, все-таки, случилось? – зеленые глаза Елены пытливо всматривались в лицо напротив, ловя взгляд Кати.

– Это все эти глупые девчонки! – кривя губы, словно капризный ребенок ответила она. – Хотят, чтобы я им помогла, – и Катя сначала виновато взглянула на Елену, а потом отвела взгляд, словно ее спасительница могла прочесть в них что-то такое… И все-таки Катя решилась:

– Они хотят заставить меня совершить непоправимое! – и девушка сердито ударила ногой по ножке стола.

Елена удивилась. Потом отошла в сторону – ей стало немного не по себе.

– Кто? Чего хотят? – строго глядя на Катю, которая так и осталась сидеть с опущенной головой, спросила Елена.

– Она хочет, чтобы я убила тебя. И сказала, что мне ничего за это не будет – я же сумасшедшая! – и Катя нервно захихикала…

По окну хлестко бил дождь, комната утопала во мраке. Елене на секунду стало жутковато.

– И кто же это? Кто хочет? – Елене было уже не до смеха.

Встав со стула, Катя подошла к зеркалу и стала рассматривать свое отражение. Видок у нее был еще тот! Словно в боевой раскраске у индейца на диком Западе, лицо было покрыто полосами черных чернил.

– И ты способна это сделать? Обещай, что ты этого не сделаешь! – повернувшись в сторону Елены, выкрикнула Катя. – Ты добрая девушка и не заслужила такой судьбы.

– Ты о чем? – Елена, сжав руками плечи гостьи, крикнула, теряя терпение. – Что за глупости ты несешь? Не понимаю!

Катерина снова заплакала.

– Прости! Да прости, ради Бога! – Елена поняла, что еще больше напугала Катю. – Не понимаю, что на меня нашло…

У нее и раньше случались срывы, но после потери своих родителей заметила сама, что в стрессовых ситуациях теряет над собой контроль.

– Спасибо, Елена. Мне нужно уйти, – заявила девушка, направившись к двери.

– Постой, – крикнув вслед, Елена сделала шаг в сторону Кати. Та замерла на месте, и, не оборачиваясь, тихо произнесла:

– Лучше знать, кто точит на тебя нож… Александра Франк.

В комнате повисла тишина. Потом Катя продожила:

– Держись от нее подальше, а лучше уезжай прочь из этого города. Она поймала меня на крючок, не попадись и ты, – и девушка скрылась за дверью.

Елена пыталась сложить пазлы этой головоломки, но у нее ничего не сходилось, не складывалось.

«Что должно случиться? При чем здесь Саша?». Она совсем забыла об уговоре с ней. Сегодня с утра Елизавета уехала по делам. Елена переглянулась с Сашей, и та заговорщицки подмигнула ей. Значит, сегодня… Саше предстояло отвлечь Елизавету вечером, чтобы Елена смогла осуществить свой замысел.

Но после путаных фраз Кати, ей, может, действительно стоит держаться от коварной оторвы подальше. Но еще важнее для Елены была разгадка тайны – кто же такая София…

Не мешкая, Елена достала из сумки сотовый и набрала номер Саши.

– Алло! – прозвучал голос в телефоне.

– Все в силе? – внезапно охрипшим голосом спросила Елена.

– Я же обещала! – с вызовом произнесла та. – Жду тебя в гостинице через полчаса, обсудим детали еще раз, – и Саша сбросила вызов.

Может быть, Елене стоило послушать Катю, но слава о ненормальности девушки-изгоя шла впереди нее. «Стоило ли ей доверять?» – этот вопрос мучил Елену.

Как и было договорено, Елена пришла вовремя в назначенное место. На часах уже было четыре пополудни.

Девушка отчаянно волновалась. Например, вдруг у нее ничего не выйдет, или она ничего не найдет. А вдруг ее застанет в кабинете, куда она собиралась забраться с обыском, дворецкий. Уж он-то, судя по всему, ее с трудом переносит. Сегодня за завтраком, к примеру, он, как будто нечаянно, опрокинул чашку с кофе рядом с ней. Или как недавно «случайно» потерял ключи от ее машины.

Елена совсем недавно стала водителем и трепетно относилась к своей машине. Эту машину отец подарил маме на их двадцатилетие совместной жизни. Он с детства учил Елену водить авто, хотя сам частенько нарушал правила. Девушка до сих пор не могла понять, как могло случиться, что отец не справился с управлением. Она вообще смутно помнила тот день, страшный для нее…

На лестнице раздалось цоканье каблуков, Елена прижалась к стене, чтобы остаться незамеченной. Сегодня Саша собиралась сопровождать Елизавету на благотворительный вечер. И еще хотела присмотреть за ней, поскольку та могла в любой момент сорваться с мероприятия и отправиться по делам.

– Хоть бы не попасться, хоть бы не попасться, – сжимая кулаки, шептала Елена.

Еще мгновение – и перед ней появилась Саша.

– Ты так и будешь стоять в обнимку со стеной? – насмешливо поинтересовалась эта «кошка», звериным чутьем пантеры и впрямь сразу вычислив Елену за стеной.

– Как ты увидела меня? – поразилась Елена.

– В вопросы и ответы поиграем после. Ты собираешься действовать?! У тебя чуть больше часа – и мы с Елизаветой вернемся домой, – напомнила о цейтноте Саша.

Елена успела окинуть взглядом Сашу. Ну, и нарядец та выбрала! Девчонка жить, видимо, не могла без сюрпризов, особенно в одежде! Саша вообще была человеком без комплексов. Ребятам это нравилось, хотя Елена уже поняла: до настоящей любви у «пантеры» лапы пока не дошли. То ли по вкусу никого не нашла, то ли по духу и характеру, то ли не каждый мог выдержать ее характер. Как бы там ни было, парня рядом с ней Елена не видела ни разу.

Елене же повезло – Марк был обаятельным и умным парнем. Но, главное, успел влюбиться, а это чувствовалось, в Елену сам.

Ох, как много успела девушка за это время! Можно подводить итоги: завела коварного и авантюрного врага в лице Саши, стала опекуншей сумасшедшей Кати, вокруг которой слава была не из лучших, и встретила симпатичного, но пока загадочного друга – Марка. «Все не так плохо на этот момент!», – успела она подумать, невольно улыбаясь своим мыслям. Но вслух сказала:

– А ты не могла бы одеться чуть попроще? – надо же было как-то камуфлировать улыбку, чтоб обойтись без конфликта в такой серьезный момент.

Черные длинные волосы, явно смахивавшие на парик, контрастно переливались искусственным блеском на ярко-красном коротком платье. Высокие каблуки, удлиняя ноги, вообще меняли все пропорции тела. На лице в этот раз было очень мало косметики – видимо, выход в свет с Елизаветой ставил определенные «ограничители».

Елена в очередной раз отметила, что Саша по-настоящему красива: смуглые щеки, высокие, изящно очерченные скулы и голубые глаза с оттенком бирюзы. Наряд был ярок, но безвкусен. Серьги и колье – простая бижутерия, да еще и цвет – в тон платью и помаде. «Лучше бы голой вышла – красивее!», – Елена снова мысленно улыбнулась.

– Елена, мне восемнадцать! Я давно уже большая девочка, – гордо заявила она. – И не тебе мне указывать!

У Саши было явно хорошее настроение. «Язвит – значит, дышит, дышит – значит, будет и дальше выносить всем мозг!», – это правило Елена дописала исключительно для нее.

– А когда ты успела стать ведущей «Модного приговора»? – реплика Елены явно зацепила красотку. – Сегодня я твой спасательный круг, так что будь добра – заткнись и действуй! – Саша сделала пару шагов по лестнице и облокотилась о перила.

– Все, молчу, куда мне до тебя, – все еще улыбаясь, произнесла Елена.

– И улыбочку-то свою сотри – о деле думай лучше! – взгляд Саши заискрил, как короткое замыкание в электропроводке.

Елена отметила любопытный факт – Саша стала относиться к ней более спокойно. Вполне может быть, что ей и впрямь что-то нужно от нее… Но что – вот в чем вопрос!

– Сегодня, пару часов назад, я встретила Катю Милских. Зачем ты ее избила?

– Я? – удивилась Саша. Они будто поменялись с Еленой местами. – Все знают, что у этой Катюши не все дома, – резко бросила она. С какой стати марать об нее свои ручки? – и вытянула свои наманикюренные пальчики перед Еленой, сверкая кроваво-красным лаком ногтей, больше смахивающих на окровавленные звериные когти.

Елена отпрянула.

Внезапно со двора донёсся сигнал машины. Видимо, дворецкий уже заждался ее, ведь Елизавета не любила опаздывать.

– Послушай, подруга, эта потенциальная пациентка психушки не знает, чего хочет от жизни, а ты ее слушаешь. Все, что она несет, – бред сивой кобылы… – эмоциональный всплеск, реакция Александры говорила о другом – тут тоже где-то порылась собака. Уж слишком истерикует Саша.

Взгляды скрестились – снова заискрило.

– Интересно, а ты чего хочешь, а? – мгновение – и Саша набросилась на Елену, прижав ее к холодной стене и не давая пошевелить руками. Но та даже не пыталась сопротивляться. Она просто хотела посмотреть, что же будет дальше.

Прислонив свои губы к ее уху, Саша стала повторять одно и то же:

– У тебя час. Всего один час.

Затем, ослабив хватку, она развернулась и, цокая каблуками, словно лошадь копытами, удалилась в сторону парадной двери.

Елена не спеша спустилась по лестнице. Странно, но на пути не встретилось ни души. Коридоры, расписанные яркими красками и замысловатыми сюжетами, узорами, отвлекали от грустных мыслей, радовали вкусом и оттенками палитры.

Елена вошла в огромную гостиную – ту самую, в стиле ретро. Огромные картины, кожаная мебель и всякие диковинные штучки украшали интерьер, создавали уют и комфорт. Угли в камине почти догорели. Девушка была в двух шагах от кабинета Елизаветы, как вдруг издалека, где-то позади, послышались голоса.

Девушка, не придумав ничего более умного, спряталась за диваном, который удачно укрыл ее.

– О, Милана! Да о чем ты думала? – раздался голос уже в гостиной.

Елена мысленно снова улыбнулась, несмотря на столь драматичный момент – снова будет узнавать секреты школы из засады. Пришлось выглянуть, чтобы посмотреть, кто это влетел в гостиную. Оказалось, что это та самая «платиновая блондинка», подслушать разговор которой пришлось в школьном туалете.

Вслед за ней в гостиную примчалась рыжеволосая, кучерявая девчонка, на вид которой было лет семнадцать. На щеке розовел рубец шрама, портившего лицо. Веснушки немного сглаживали жуткое впечатление. Красавицей ее было трудно назвать, но шарм определенный присутствовал.

Елена узнала ее голос, тогда она тоже шушукалась в дамской комнате, в школе. Милана, именно так звали блондинку, заговорила:

– Успокойся, – и она, подойдя к камину, облокотилась о его черный роскошный мрамор. Стала завороженно смотреть в огонь, иногда вспыхивавший на угасающих углях.

– Зачем? Зачем ты подписала нас на это? – с тревогой и даже болью в голосе произнесла рыжая девчонка, взявшись пальцами за виски. – Зачем избила Катю, что она тебе сделала?! Она нам не враг! – рыжеволосая в упор взглянула на Милану.

– О-у… Как это мило! – Милана засияла, удовлетворенно ухмыляясь.

Казалось, огонь вот-вот коснется ее лица, а Елене так хотелось этого… От злости и обиды за бедолагу Катю. Елена так сильно сжала кулак, что вены вздулись и запульсировали на ее руке. «Так вот кто обидел Катю!», – мысль билась в мозгу, и девушка закипала желанием выскочить из укрытия, вцепиться в платиновые лохмы, чтобы паршивка на себе почувствовала, как это больно…

Сдержалась с трудом…

Тем временем Милана, повернувшись лицом к рыжеволосой, придвинулась к самому ее лицу, уставилась на подругу лисьими глазами, соорудила умное выражение, и, проведя красным ногтем по нижней губе, сказала:

– Инна, мы с тобой лучшие подруги, зачем ты ищешь ссору на пустом месте? – Сашина манера разговаривать так и сквозила, лезла наружу. Елена не раз видела эту платиновую барышню вместе с Сашей. Многие вопросы, связанные с «дружбой» этих девиц, отпали. Понятно, что они одной крови – порченой.

– Помню об этом. Но не позволю издеваться над Катей, ведь осталось всего два дня…

– О чем это они? Какие «два дня»? – от этих загадок голова у Елены шла кругом.

– Брось, Инна! Бред! – отмахнулась, ухмыляясь, Милена. – Эта ненормальная пыталась сорвать нашу сделку, а я всего лишь напомнила ей о ней, – устремив хищный взгляд на Инну, объяснила «платиновая».

– Я так не думаю, слышишь… – протестующе взмахнула рыжей гривой вторая.

В комнате нарастало напряжение.

– В любом случае, пока мы не выясним всего процесса ритуала, она единственная, кто нам в этом поможет.

«Какой ритуал? Что за сумасшедший дом?», – вопросы молотком вбивали клинья в мозг Елены, приводя ее в смятение.

– Ты ставишь нам условия? – удивленно спросила Милана, откидывая прядь волос назад.

– Нет, я всего лишь прошу вести себя разумно.

– Что это с тобой, а?! – Милана с сожалением взглянула на подругу, но в этот момент прозвучал звонок ее мобильного. Она что-то выслушала – лицо ее вытянулось, ухмылка растаяла.

Потом позвучало что-то приятное, потому что Милана мягко улыбнулась и ответила:

– Я тебя тоже люблю…

Затем повернулась и продолжила разговор с Инной:

– Нам не поможет никто, а Саша даст мне все, что мы пожелаем.

– Какой ценой?! Молчание… Мне страшно, – прошептала Инна.

– Перестань паниковать! Мы все исправим, начнем новую жизнь! Или тебе нравится жить с отцом-алкоголиком, который домогается тебя каждый вечер?!

– Нет, – глаза Инны заблестели от слез.

Затем в комнате вновь повисло молчание – тяжелое, непримиримое…

– Совсем скоро мы сможем все исправить, – Милана окинула взглядом Инну и пошла к выходу. У самой двери оглянулась и с подозрением глянула в сторону рыжеволосой. – Знаешь, что случится? Случится то, что и должно было случиться. Мы заслужили награду. Без Саши… Без Саши мы будем выживать.

Елена смотрела на Инну. Она не представляла, что печаль способна материализоваться в согбенной фигурке совсем юной девушки, в ее поникшей голове и опущенных плечах. Елене показалось, что та плачет, но длинные рыжие волосы закрывали ее лицо, а отголоски от костра затемняли очертания лица.

Милана ушла, но черный шлейф негатива, тоски и разочарования остался, превратившись в вязкую и липкую тень, накрывшую с головой Елену. Спустя минуту, кинув что-то в камин, Инна тоже вышла из гостиной.

Елена совсем не заметила, как пролетело время. Спохватившись, она отметила, что оставались считанные минуты, чтобы успеть достичь цели.

Кабинет бабушки она открыла ключом, который в отместку за пролитый чай стащила у дворецкого. Первое препятствие – замок – преодолела с легкостью. Шикарный лакированный стол красовался в центре кабинета, элегантная мебель стояла по всему периметру роскошно отделанного помещения.

Но не это сразу отметила Елена – ей приглянулась картина, за которой, по словам Саши, находился сейф с колесом для набора комбинации цифр. Шифр Саша сообщила Елене. Несколько секунд – и сейф открылся. К сожалению, она не нашла там ничего, кроме каких-то документов, денег и даже черного пистолета, чему слегка была удивлена.

Перейдя к обыску в столе, Елена начала просматривать один за другим ящики, поочередно выдвигая их. И вот, кажется, удача повернулась к ней лицом – один из ящиков был заперт. Обычно так и скрывают важные документы. Немного поковырявшись в замке шпилькой, а этой манипуляции ее научил отец, девушка открыла защелку.

Иногда Елена подозревала, что втайне отец мечтал иметь сына, вот и учил ее некоторым мужским секретам. Бывало, возил с собой на рыбалку, когда обычные девчонки ее возраста играли в куклы, брал в горы на пару дней и учил искусству выживания. Елене очень нравилось проводить время с отцом, она бы все отдала, чтобы провести хотя бы один день вместе с ними – с родителями.

Вскрыв замок, она начала перелистывать пачку бумаг… И вот оно – тот же конверт, тот же почерк, но письмо было другое. Видимо, написанное позднее, чем первое. Получатель – Виктор Григорьев. Похоже, письмо адресовалось дедушке. Елена видела его лишь пару раз и помнила смутно.

Виктору…

От его сына – Вадима…

Дорогой отец, ты был прав: мама не сдержала своего обещания.

Она совершила непоправимое зло в отношении меня и Софьи.

Она заставила ее уехать, так и не дав нам увидеться. Я не знаю, что она ей сказала, и не хочу знать. Не хочу больше видеть ее в своей жизни. Я не знаю, что мне делать. Мне кажется, что Юлиана – единственная, кто ничего не знает… Сегодня я все скажу ей. Прости меня, но я не хочу больше ничего иметь общего с мамой.

На днях мы покинем город, я скажу тебе позже, где мы обоснуемся, но обещай мне, что ничего не скажешь Елизавете. На днях у нас родилась доченька, Елена. Мне очень жаль, что из-за работы ты не смог ее увидеть. Уверяю, она копия ты! Так говорит Юля. А ведь ты бы мог стать дедушкой дважды, но Лиза заставила пойти Софи на страшный грех, а затем укрыла ее от всех, видимо запугав.

22 апреля 1995 года.

С уважением, твой сын…

Выбежав из кабинета, Елена помчалась в свою комнату. Она не могла понять одного: как ее отец мог изменять своей семье, жить с другой женщиной?! Порывшись у себя в сумочке, она нашла пачку сигарет. Выдернув одну сигарету, она нервно закурила, дрожащими руками открыла окно. Сумерки уже почти подкрались к дому.

Елена была сильной девушкой, и поэтому не стала плакать. Почему-то сейчас она вспомнила, как каждые выходные летом они с папой вырывалась на пляж, проводили это время вместе, а вечером, когда возвращались домой, обязательно заезжали в местное кафе «Фиелло», и отец баловал дочку любыми сладостями, что бы та ни попросила.

Девушка с распущенными черными волосами стояла возле открытого окна, выпуская дым сигареты. Волосы теребил холодный ветерок. Елена ждала машину своей бабушки. Только Елизавета могла ответить на все вопросы.

Елена откинула прядь черных волос со лба и взглянула на небо, как бы взывая о помощи:

– Пускай это окажется ложью, – прошептала она совсем тихо.

Внезапно на горизонте дороги появилась машина черного цвета. Возвращалась Елизавета. Бабушка, которую она не видела с детства, а теперь ждала, как единственного человека, кто ей мог бы помочь сложить пазлы картины – жизни целой семьи. Семьи, которую разделила судьба.

Машина остановилась возле входа в здание. Минута – и шофер открыл дверь. Из машины вышла Елизавета: строгий синий костюм, не из дешевых, как показалось Елене, невысокие каблуки черных туфель. На голове – прическа из черных волос, собранных замысловато… Ее бабушка! Выглядела Елизавета намного моложе своих лет.

Погасив сигарету, Елена приоткрыла дверь в своей комнате и стала прислушиваться, когда же Елизавета зайдет в кабинет. Стук каблуков стал ближе, голос Елизаветы – слышнее, слова разборчивее. Наконец, она поднялась на этаж, а рядом с ней шла та женщина, которая встречала ее у входа, когда Елена только приехала. Дама выглядела, как всегда, элегантно: броский, но все тот же белый костюм идеально сидел на ней. Сейчас она появилась не вовремя – ведь Елене нужно было поговорить с бабушкой наедине. О чем-то громко споря, они вошли в кабинет Елизаветы.

«Сейчас или никогда», – подумала Елена и направилась навстречу. Она медленно продвигалась по коридору прямиком к кабинету бабушки – встреча была неизбежной. Белые стены и лакированный серый пол немного раздражали. «Нужно быть осторожной, – сказала про себя Елена, – у каждой стены здесь есть уши», – это она уяснила, как никто другой.

На минуту Елена остановилась у большого окна. Оно открывало чудесный вид на лес, уходивший на сотни километров в горы, но мрачные тучи и холодный дождь, стекавший по окну, закрывал мутной пеленой даль. Сумерки укрыли завесой ночи парк и газоны, будто боялись, что кто-то вмешается и испортит их красу и ухоженность. Раскаты грома, редкого в эту пору года, пугали необычностью и непредсказуемостью. Казалось, что даже стекло окна не в силах перекрыть аромат елей и свежесть гор.

Елена любила такую погоду. Под шелест дождя так сладко думается о хорошем или даже о плохом, о чем-то новом или хорошо забытом старом. Это расслабляло ее, освобождало тело, давало ему свободу.

Добравшись до кабинета, Елена постучала в дверь и, просунув голову, спросила:

– Можно?

– Я ждала тебя! Проходи, – негромко произнесла бабушка и махнула рукой, приглашая войти.

– Я оставлю вас, – не отводя глаз от окна, промолвила Регина. Так звали помощницу бабушки. Затем, оторвав взгляд от окна, она покинула кабинет, недовольно взглянув у выхода на Елену.

– Что-то случилось, бабушка? – встревожилась почему-то Елена.

– Нет, дорогая, все хорошо, – приблизившись к окну, Елизавета замерла в ожидании чего-то грандиозного. Её дыхание оставляло след на окне, рисуя на стекле замысловатые узоры. – Твоя мама любила такую погоду… Странно, кажется, все было совсем недавно, – улыбалась бабушка тепло и искренне.

– Об этом я и хотела поговорить, – продвигаясь вглубь кабинета, тихо произнесла Елена, решимость которой все таяла.

– О Юлиане?

– Нет, об этих письмах, – осмелившись, наконец, Лена положила письма на стол.

В помещении становилось холоднее. Не взглянув даже на них, Елизавета сразу же задала встречный вопрос:

– Откуда они у тебя? – спросила и посмотрела на Елену, повернувшись спиной к окну.

В карих глазах мелькнула тень, и Елена вдруг почувствовала себя неловко: правильно ли она поступает с бабушкой, посыпая солью раны.

– Это неважно. Я просто хочу услышать, что это все ложь. Что эти письма были шуткой, – улыбка получилась беспомощно-детской. Всеми силами Елена пыталась успокоить дрожь, пробивавшую тело от головы до пят. Ее волнение передалось и бабушке.

– Я знаю, – на выдохе выдавила Елизавета. – Тебе это трудно принять, но мой сын не был идеален. Тебе нужна правда или успокоительная ложь?

В кабинете почти не было света, освещение от лампы на рабочем столе едва охватывало половину помещения, и лишь малая часть его падала на лицо Елены, которая приблизилась к окну, где стояла бабушка.

– Я просто хочу знать, кем для отца была София, и за что отец так обозлился на тебя.

Оттолкнувшись от окна, Елизавета направилась к дивану. Усаживаясь, она пригласила Елену сесть рядом с собой, похлопывая ладонью по кожаному дивану.

Девушка села и внимательно посмотрела в глаза Елизавете:

– Лучше правду…

– Твой отец совершил ошибку, повстречав Софи, Елизавета вздохнула. Астах женился на Юлиане, но продолжал бывать у своей первой.

– Бывшей жены? – Елена вздрогнула и, испуганно глядя на бабушку, ждала продолжения…

– Тише, девочка, послушай, – и Елизавета стала рассказывать: – Они были знакомы еще задолго до встречи с твоей матерью. Я просто не понимаю, чем она так крепко его держала, – в голосе Лизы появилась раздражительность. – Их отношения были выгодны только одному человеку.

– Кому же? – хрипло спросила Елена.

– Твоему дедушке и его бизнесу, а точнее ему нужны были связи с отцом Софии.

«Вот оно что – деньги! Наконец-то тьма рассеивается…», – подумала Лена.

А Елизавета продолжала свой рассказ:

– Со временем твой отец понял, что София – не его человек.

– Ну да! Он встретил маму – не так ли? – спросила со злостью Елена.

– Да, он встретил Юленьку. В то время он был самым счастливым человеком на земле! Мое материнское сердце не могло нарадоваться за них.

– И что же сделала София? Почему он просил спрятать ее? – на этот вопрос Елена знала ответ – просто проверяла бабушку.

Немного выдержав паузу, Елизавета заявила, что Софья была беременна. И позже Софи стала его шантажировать, ведь Вадим очень дорожил твоей мамой и не мог позволить, чтобы Юлиана узнала об этом.

– И что ты сделала? – спросила Елена и напряженно ждала ответ, сжимая указательный палец – от нервов.

– Я? – улыбаясь, переспросила Елизавета. – Я предложила ей крупную сумму. По сути, предложила ей билет в новую жизнь, подальше от ее отца-тирана.

На глазах Елизаветы появились слезы.

– Она их взяла, не так ли? – с презрением посмотрела Елена в глаза своей бабушки.

– Да, она взяла их, – облегченно, словно груз с души сняла, вздохнула та.

– Отец доверял тебе, – вскочив с дивана, заявила Елена.

– Он не понимал, что творит, – удивленно проговорила Елизавета, уходя в сторону рабочего стола. – Он был мальчишкой, который позволил одурачить себя, – сев за стол и схватив ручку, продолжала говорить Елизавета.

– И что было дальше? – глухо спросила Елена.

– А дальше она сделала аборт – «убила плод их любви». Так она кричала ему. Потом уехала, не сказав куда.

– Ты что-нибудь слышала о ней еще?

– Нет, – прокашлявшись, Елизавета Александровна попросила: – Потом договорим. Неважно себя чувствую, иди, моя дорогая!

Елена не успела задать другие вопросы – гнев овладел Елизаветой. Девушка поняла, что за две недели она впервые видит бабушку вне себя от гнева. Ей пришлось покинуть кабинет.

Елене было совестно, что она вопросами довела бабушку до такого состояния. Где-то в глубине души девушка была почти счастлива, оттого что некоторые тайны, наконец, приоткрылись. И еще: Елизавета была откровенна, а значит, Елена могла бы ей доверять в будущем. Сейчас для девушки это было главное: родной человек рядом, если нужна будет помощь ей самой. И ему можно довериться. Да, человек, который смог бы помочь ей, окажись она в беде. И тот, кому без оглядки она сама кинется на помощь.