Текст книги "20 историй о субсидиарке, которые клиенты разрешили нам рассказать"

Резюме

В этом деле оппоненты совершили множество ошибок, основные из которых следующие:

1. Не держали руку на пульсе и не участвовали лично в судебных заседаниях по субсидиарке

2. Не заявили новые доводы о дате возникновение обязательств у поручителя. Вместо этого они предпочли биться головой об стену, хотя после проигрыша суда по субсидиарке уже можно было догадаться, что доводы о неплатежеспособности основного заемщика с 2014 г.

не выстрелят.

3. Не использовали всю аргументацию, которую они могли бы применить для оспаривания сделки, совершенной со злоупотреблением правом.

4. Не сделали оценку рыночной стоимости земли на момент ее отчуждения, хотя для профессионалов это must be.

5. И самое главное: основную ставку оппоненты сделали на суды по сделкам, а мы – на суд по субсидиарке. И это как раз тот случай, когда стратегические просчеты невозможно компенсировать тактическими успехами (даже такими, как безвозмездное дарение имущества аффилированным лицам).

Апелляция

В том, что банк делал основную ставку на суд по сделкам, мы убедились, когда увидели апелляционные жалобы оппонентов. Они использовали кричащие ЗАГЛАВНЫЕ БУКВЫ, подчеркивание и выделение жирным шрифтом тех моментов, которые, по их мнению, должны быть понятны даже второклассникам, не то что квалифицированным судьям!!!

По своему эмоциональному накалу эти документы были больше похожи на истерику, но и это не помогло. Четкая работа «Игумнов Групп» в тандеме с доверителем + «засиленные» обстоятельства дела в деле о субсидиарке + грамотная работа с доказательствами = качественный и неоспоримый результат.

И напоследок…

Немного хронологии: к работе над проектом мы приступили в ноябре 2020 г. и в мае 2021 г. выиграли первую инстанцию по субсидиарке в г. Калуге. После этого судья Арбитражного суда Москвы возобновила рассмотрение дел по сделкам.

В июле 2021 г. мы выиграли первый судебный процесс по сделке № 3. Далее, в один день, 3 августа 2021 г., выиграли сделку № 1, 2 и 3, а сделку № 4 «добили» 20 декабря 2021 г.

В определенный момент оппоненты поняли тщетность дальнейшей борьбы и подали на завершение банкротства, введенного в отношении Сергея. Правда, и тут они попытались подгадить и просили суд не списывать долги нашего доверителя в связи с «необоснованным предоставлением поручительства»: типа, Сергей заведомо взял на себя непосильные обязательства…

Но суд согласился с тем, что недобросовестность и неразумность поведения Сергея не доказаны, и 7 февраля 2022 г. процедура реализации имущества была успешно завершена, а все миллиардные долги Сергея списаны. Таким образом, его кредиторы утратили абсолютно все шансы получить имущество поручителя. «Давай, до свидания!»

Мораль сей басни такова: для того, чтобы выиграть войну, надо видеть поле битвы целиком и понимать возможные ходы оппонентов.

Как мы проиграли дело по субсидиарке в ЖКХ

Дело: №А40-34195/2018

Цена вопроса: 37 537 830,36 рублей

Начало проекта: ноябрь 2020

Срок реализации: 7 месяцев

Сложность: 5/5

Трудозатраты: 95 н/час

Темп: активный

Результат: дело выиграно на 20%

Стоимость: шестизначная, в рублях

Начало у этой истории традиционное. В марте 2018 года ПАО «МОЭК» («Московская объединенная энергетическая компания») подало заявление о признании банкротом ООО «Управляющая компания» (название изменено), работавшего в сфере ЖКХ. В ноябре того же года в отношении ООО была введена процедура наблюдения, а в апреле 2019 года компанию признали несостоятельной. В процессе конкурсного производства управляющий оспорил в арбитражном суде 123 платежа в адрес ООО «Экстрим» на общую сумму более 10 млн рублей. Платежи эти были проведены за два с лишним года до банкротства. Как потом утверждали ответчики, в оспоренных сделках не было ничего криминального. Это была плата за текущий ремонт и техническое содержание общего имущества жилых домов. Коммунальная рутина! Но в тот момент ситуацию пустили на самотек, и на судебные заседания от «Экстрима» никто не являлся.

Сделки оспаривались без сопротивления, и в январе 2020 года Арбитражный суд Москвы признал их недействительными. Причем в судебном решении были «засилены» все необходимые обстоятельства: и факт причинения вреда кредиторам, и умысел на нанесение вреда, и осведомленность другой стороны (сделки совершались между аффилированными структурами). В дальнейшем этот судебный акт создал нам основные проблемы. Следующим шагом стала подача конкурсным управляющим и двумя кредиторами («МОЭК» и «Мосэнергосбыт») заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности 4 человек и одного юрлица – ООО «Экстрим». Суд объединил все три заявления в одно производство. Потенциальные субсидиарщики поняли, что им потребуется квалифицированная помощь, и знакомые юристы порекомендовали нас. Субсидиарная ответственность – любимая тема «Игумнов Групп», но, изучив документы, мы поняли, что этот случай будет тяжелым даже для нас. И сразу предупредили клиентов, что гарантировать успех не сможем. Подумав, они согласились, и мы вступили в дело.

Как это работает

Прежде, чем перейти к делу, нарисуем простую картинку, показывающую, как работают управляющие компании в сфере ЖКХ.

Коммунальная отрасль в нашей стране устроена так: есть ресурсоснабжающие организации (РСО) – поставщики коммунальных ресурсов, и есть потребители, которые должны платить за тепло, электричество и воду. А между ними стоит посредник – управляющая компания, которая занимается тем, что собирает деньги с потребителей и передает их поставщикам.

Но если потребители не платят, то УК не может расплатиться с РСО. Те начинают прессовать управляющую компанию, подают на нее в суд, хотя, по сути дела, долги создали потребители.

О том, что это ситуация типичная, говорит и судебно-арбитражная практика. Почитайте на досуге постановление Арбитражного суда Московского округа № Ф05-21737/2017 от 14.02.2018 по делу № А40-10268/2016. Поэтому вопрос о том, кто в действительности виноват в банкротстве управляющей компании, требует самого тщательного исследования.

Кто и за что отвечал

Итак, к субсидиарной ответственности в рамках дела привлекались три менеджера «Управляющей компании» – Дмитрий, Владислав и Любовь, а также контрагент УК – ООО «Экстрим» и его единственный участник (с долей 100 %) Вячеслав.

1) Дмитрий был последним по времени гендиректором УК. Ему вменялась непередача бухгалтерской документации конкурсному управляющему, что, по мнению заявителей, сделало невозможным взыскание дебиторской задолженности.

Документы действительно не передавались, и восстанавливать их было уже поздновато, но у нас имелись контраргументы, поэтому на старте проекта мы оценили риски привлечения Дмитрия к субсидиарке не в 100 %, а в 80 %.

2) Владислав был директором перед Дмитрием. Он руководил компанией в тот период, когда были совершены сделки с ООО «Экстрим», признанные недействительными. Напомним, что из-за бездействия «Экстрима» мы получили судебный акт, где черным по белому было написано, что Владислав выводил деньги в пользу аффилированного лица в период, когда у УК уже имелись признаки неплатежеспособности. И этот судебный акт вступил в законную силу. В этой ситуации мы оценивали вероятность привлечения Владислава к субсидиарке в 95 %.

3) Ситуация с Любовью имела некоторые особенности. Еще в сентябре 2013 года гендиректор Владислав выдал ей доверенность, наделив весьма широкими, фактически гендиректорски-ми полномочиями. В частности, она подписывала документы по хозяйственной деятельности ООО и даже представлялась перед контрагентами директором компании. На этом основании кредиторы считали ее фактическим КДЛ. Следовательно, она, как и Владислав, отвечала за оспоренные сделки, нанесшие вред кредиторам. Но тут можно было побороться, и риски негативного исхода для Любови мы оценили в 50 %. 4) ООО «Экстрим» попало в число потенциальных субсидиарщиков потому, что было получателем денег от «Управляющей компании» (по оспоренным сделкам) и являлось аффилированной с УК структурой. Здесь ситуация вообще была бы для нас выигрышной, если бы опять не судебный акт по оспариванию сделок. Там были установлены и факт аффилированности, и факт осведомленности «Экстрима» о неплатежеспособности контрагента, и факт причинения ущерба кредиторам УК.

Из-за этого злосчастного акта ситуация могла развиваться по неблагоприятному сценарию – вероятность такого исхода мы оценили в 50 %.

5) Вячеслав был стопроцентным владельцем ООО «Экстрим» и, по логике заявителей, «освоил» деньги, незаконно выведенные из УК. Из-за этого он мог быть привлечен к субсидиарке как конечный выгодоприобретатель. Ситуация полностью повторяла пункт 4: вероятность негативного исхода – 50 %.

По указанным причинам кредиторы и конкурсный управляющий считали возможным привлечь всех пятерых к субсидиарной ответственности по обязательствам должника солидарно. Солидарно – это значит, что каждому ответчику вменялось по 37,5 млн руб.

Выработка позиции. Общее

Конечно, у каждого из наших клиентов имелись свои индивидуальные особенности, но было и много общего.

Во-первых, мы полагали, что одного факта признания сделок недействительными недостаточно для привлечения к субсидиарной ответственности. Необходимо наличие виновных действий КДЛ и причинно-следственной связи между их действиями и наступлением банкротства. Мы считали, что ни таких действий, ни такой связи не было.

Мы недаром описали выше ситуацию в ЖКХ. По нашему мнению, «Управляющая компания» не являлась получателем и распорядителем денежных средств, поступавших от населения. В ее обязанности входил сбор платежей с собственников жилья, а не распоряжение ими. Деньги уходили через транзитный счет прямо в ПАО «МОЭК». Но из-за того, что не все потребители платили, образовалась задолженность перед поставщиком. Объективной вины УК в этом не было. И факта нецелевого использования полученных денег заявители не доказали.

Вторым важным тезисом было то, что вменяемые нашим ответчикам правонарушения относились к 2016 году, а значит, должна была применяться предыдущая редакция закона о банкротства, в частности, статья 10. И привлекать к субсидиарке можно было только контролировавших должника лиц (КДЛ).

Между тем, по действовавшему в тот период закону КДЛ могли считаться только лица, влиявшие на должника в течение 2 лет до принятия заявления о банкротстве. В нашем случае это означало, что все, кто не попадал в период с 29.08.2016 по 29.08.2018., не могли считаться КДЛ и, следовательно, не подлежали привлечению к субсидиарке – вне зависимости от тяжести проступка.

Далее. Мы уже не раз говорили и еще раз повторим, что в любую позицию надо закладывать «запас прочности» – выстраивать несколько линий обороны на случай, если какие-то аргументы не будут услышаны. Вот и на этот раз мы поступили так же. Помимо приведенных выше доводов заявили пропуск срока исковой давности. А это по закону является самостоятельным основанием для отказа в иске. Мы считали, что так как вменяемые действия произошли до 1 июля 2017 года, к спору должна была применяться прежняя версия закона о банкротстве. Она предусматривала годичный срок для подачи заявления о привлечении к СО. И считать этот год для конкурсного управляющего надо было с момента начала конкурсного производства, а для кредиторов – с момента их включения в реестр требований кредиторов. Естественно, при таких условиях срок был пропущен.

Выработка позиции. Частное

Помимо общих моментов, были в позициях наших клиентов и особенности.

1) Последнему гендиректору УК Дмитрию, напомним, вменялась непередача бухгалтерской документации конкурсному управляющему. Сам этот факт оспаривать было невозможно. Документы действительно были утрачены, и восстановить их не представлялось возможным. Но, как говорится в старом анекдоте, «Вам шашечки или ехать?» Вам бумаги или реальные деньги для расплаты с кредиторами?

Главным активом УК была дебиторская задолженность – те самые долги населения за тепло и электроэнергию. Все операции по оплате ЖКУ фиксируются в МФЦ, а значит, выявить должников не составляет никакого труда. Для этого конкурсному управляющему достаточно сделать один запрос. А дальше действуй, взыскивай! Таким образом, говорили мы, непередача документов не ухудшала положения кредиторов и не наносила им реального ущерба.

2) Что касается Любови, то мы доказывали, что она не являлась КДЛ. Та редакция закона о банкротстве, которую следовало применять в данной ситуации, не предусматривала привлечения к СО лиц, наделенных полномочиями по доверенности. Значит, Любовь не была КДЛ, и вопрос о ее привлечении в повестке дня не стоял.

3) Не были КДЛ, по нашему мнению, и «Экстрим» с его собственником Вячеславом. Последний на момент совершения оспариваемых сделок вообще не был ни руководителем должника, ни директором контрагента. А ООО «Экстрим» никогда не оказывало влияния на процесс управления должником, не принимало за «Управляющую компанию» никаких решений.

Доказательств обратного в деле не имелось.

Вот с такими позициями мы подошли к суду первой инстанции.

Первая инстанция

Слушание дела состоялось в Арбитражном суде Москвы в ноябре 2020 года. Скажем сразу, отбить бывших гендиректоров «Управляющей компании» – Владислава и Дмитрия – нам не удалось.

Суд не согласился с нашим доводом о том, что непередача Дмитрием документов КУ не нанесла вреда законным интересам кредиторов. Факт непередачи есть? Есть. Значит, субсидиарка.

Роковую роль в судьбе Владислава сыграли сделки, оспоренные ранее в процедуре банкротства. Суд просто применил в данном случае преюдицию – не стал заново рассматривать вопрос о наличии ущерба в результате перевода денег в ООО «Экстрим».

Не согласился с нами суд и в вопросе о пропуске срока исковой давности. По его мнению, годичный срок надо было отсчитывать с момента завершения формирования конкурсной массы.

Зато мы смогли отбить трех других ответчиков. Суд согласился с тем, что наделение Любови полномочиями по доверенности не означало перевода ее на должность руководителя должника и превращения в КДЛ.

Суд также не отнес к числу КДЛ Вячеслава и ООО «Экстрим», отметив, что они могли быть привлечены к ответственности с помощью иных процессуальных инструментом. Что и было сделано конкурсным управляющим, который ранее подал заявления об оспаривании сделок.

В общем, там, где мы прогнозировали проигрыш на 80–95 %, спасти ситуацию не смогли, а там, где расклад был 50/50, победили. Но впереди были апелляция и кассация, и положение наших победителей оставалось весьма шатким. Поэтому в апелляцию мы подали жалобы от всех ответчиков, даже от тех, которые выиграли суд.

Апелляция

Понятно, что от привлеченных к субсидиарке Владислава и Дмитрия мы подготовили полноценные жалобы о несогласии с вынесенным судебным актом.

А вот в случаях с Любовью, Вячеславом и «Экстримом» обжаловали судебный акт первой инстанции только в части неприменения срока исковой давности. В целом, достигнутый результат в отношении этих троих нас устраивал, но хотелось его усилить, так как вероятность негативного исхода в 50 % – это не та ситуация, когда можно расслабляться.

Наши оппоненты тоже были не удовлетворены, ведь явные, с их точки зрения, субсидиарщики ушли от ответственности. Конкурсный управляющий ссылался в своей жалобе на постановление ВС РФ, в котором говорилось, что к ответственности можно привлечь абсолютно любое лицо, если оно определяло условия сделок, изменивших судьбу должника. Сходную позицию занимали и кредиторы.

Девятый арбитражный апелляционный суд отказал всем.

Определение суда первой инстанции было оставлено без изменения, а все апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Кассация

Конкурсный управляющий и кредиторы пошли в кассацию. Они продолжали настаивать, что Любовь, Вячеслав и «Экстрим» – КДЛ и что их надо привлечь к субсидиарке.

Наши же доверители-победители в этот момент немного успокоились – ведь битвы были выиграны, вроде можно и расслабиться. Поэтому кассационные жалобы мы подали только от имени Владислава и Дмитрия. От их же имени мы участвовали в судебном заседании.

1) В случае с Владиславом мы продолжали настаивать, что 123 денежных перевода, растянутые по времени на полтора года, не могут рассматриваться как единая сделка, которая стала причиной банкротства «Управляющей компании».

2) В жалобе, направленной в суд от имени Дмитрия, мы еще раз указали, что непередача документов конкурсному управляющему в действительности не затрудняла проведение процедуры банкротства и формирование конкурсной массы. Ведь конкурсный управляющий мог истребовать необходимые ему документы у уполномоченных органов и у контрагентов.

В итоге дело закончилось плохо для всех, кроме Любови Арбитражный суд Московского округа пошел по пути наименьшего сопротивления – есть судебный акт, в котором действия Владислава признаны неправомерными? Есть. Судебный акт вступил в законную силу? Вступил. Значит, пусть отвечает субсидиарно.

С Дмитрием тоже все просто. Документы должен был передать? Должен. Ну, раз не передал – пусть отвечает. Остальное – детали.

Мало этого, в кассации прилетело и Вячеславу с «Экстримом». По мнению суда округа, суд первой инстанции не принял во внимание, что предыдущая редакция закона о банкротстве предусматривала возможность привлечения к субсидиарке выгодоприобретателей по сделкам, навредившим кредиторам.

В итоге обжалуемые судебные акты в части отказа в привлечении Вячеслава и ООО «Экстрим» к субсидиарной ответственности были отменены, обособленный спор в данной части отправлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

На данный момент единственный ответчик, которого мы отбили от субсидиарки, – это Любовь. Суд кассационной инстанции подтвердил наши доводы об отсутствии оснований для привлечения ее к субсидиарной ответственности. Сам факт выдачи ей доверенности не является доказательством осуществления контроля над должником. Для Любови история завершена полностью и окончательно. А вот с Вячеславом и «Экстримом» нам предстоит еще поработать на втором круге.

Предварительные итоги

Дело еще продолжается, но некоторые выводы сделать все же можно.

Вывод первый. Каждая оспоренная сделка – это гвоздь в крышку гроба потенциального субсидиарщика. Никогда не пускайте эти споры на самотек, боритесь, доказывайте в суде свою правоту, иначе получится так, как с Владиславом. Он явно недооценил значение иска об оспаривании сделок, поданного конкурсным управляющим. В результате к моменту подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности уже имелся судебный акт, в котором было зафиксировано, что сделки нанесли ущерб кредитору и что у гендиректора был умысел на причинение вреда.

Да, мы сделали все возможное для исправления ситуации, но уже на старте было понятно, что будет достаточно сложно заставить суд вынести решение в пользу Владислава, потому что оно вступало бы в противоречие с принятым ранее судебным актом по сделкам.

Вячеслав и «Экстрим» тоже в конечном счете пострадали из-за оспоренных сделок. Не было бы этих сделок – вопрос о привлечении этих лиц к СО даже не стоял бы.

Это только в теории хорошо звучит, что установленные судом факты не являются преюдициальными для лиц, которые не участвовали в споре. На практике все выглядит по-другому. Одним словом, преюдиция – страшная вещь!

Второй вывод касается ситуации с Любовью. Каждая подпись, которую вы ставите под документом, в ходе банкротства будет рассматриваться под лупой. Наша клиентка действовала на основании доверенности со слишком широкими полномочиями и из-за этого едва не была зачислена в КДЛ. Здесь два варианта превентивных действий: либо вообще не оформлять никаких доверенностей (пусть гендиректор единолично за все отвечает), либо оформлять доверенность с узкими и четко очерченными полномочиями, по которой невозможно управлять всеми процессами на предприятии.

Третий вывод – о непередаче документов. По закону нужно доказать, что непередача привела к нанесению ущерба кредиторам, но это опять в теории. На практике, к сожалению, суды зачастую подходят к исследованию этого вопроса формально.

Не передал документы – попадаешь под субсидиарку.

Четвертый вывод – принимайте во внимание подготовку и квалификацию ваших оппонентов. Времена, когда в госструктурах за копейки работали неопытные студенты и уставшие пенсионеры, давно закончились. Сейчас госкомпании могут позволить себе содержать грамотных специалистов (мы знаем, о чем говорим, иногда они переманивают спецов у нас).

И последний вывод: не расслабляйтесь. Да, два выигранных суда – это, безусловно, хорошо. Но пока война не закончена, экономить на армии – не лучшая идея. Возможно, если бы мы приняли участие в кассации от Вячеслава и «Экстрима», все сложилось бы по-другому. Не факт, но шансов явно было бы больше.

История о том, как ответчики топят друг друга в судебном процессе. И как мы с этим работаем Дело: А40-66928/16 Цена вопроса: 38 527 512 рублей Начало проекта: сентябрь 2020 года Срок реализации: апрель 2021 года Сложность: 3/5 Трудозатраты: 45 н/часов Темп: спокойный Результат: дело выиграно Стоимость: шестизначная, в рублях Осенью 2020 года к нам за помощью обратился бывший генеральный директор компании «Альбатрос Лоджистикс» Виталий. В июне 2017 года компанию признали банкротом, и в отношении нее было открыто конкурсное производство.

А в конце 2019 года в Арбитражный суд Москвы поступило заявление от одного из реестровых кредиторов «Альбатроса» – «ТК НовоТЭК». Кредитор требовал привлечь к субсидиарной ответственности четверых генеральных директоров компании, последовательно занимавших этот пост в 2015–2016 годах. Наш клиент Виталий стоял в этом ряду первым, он был гендиректором до середины ноября 2015 года. Вменялась ему неподача заявления о банкротстве компании.

Заметим, что кредитор уже давно точил зуб на нашего клиента. Ранее он подавал заявление о взыскании с Виталия убытков, однако арбитражный суд Москвы отказал в удовлетворении этих требований. Виталий обратился к нам за консультацией, когда заявление о привлечении к субсидиарной ответственности было уже в суде. Он как следует изучил проблему субсидиарки, в том числе с помощью нашего сайта, и подготовил позицию, которую планировал обсудить и уточнить. Виталий также хотел, чтобы мы представляли его в суде, но полноценная работа «под ключ» оказалась для него слишком дорогой. В этой ситуации мы посоветовали ему сосредоточиться на подготовке качественной правовой позиции. Конечно, выступления в суде играют свою роль, но все-таки на 70 процентов успех зависит от того, что написано на бумаге. Если позиция выстроена грамотно, есть шанс выиграть дело и без присутствия юриста. Что данный случай и подтвердил. Так что если денег не хватает, выбирайте разработку правовой позиции!

Еще одно важное замечание. При подготовке позиции всегда надо закладывать в нее некоторый запас прочности, строить несколько линий обороны на тот случай, если какой-то из ваших доводов не сработает. Мы предложили Виталию использовать одновременно три «дебютные» идеи: привлечение соответчика-бенефициара компании, заявление о пропуске сроков исковой давности и – главное – оспаривание утверждения, что именно в период его работы компания пришла в состояние неплатежеспособности.

Логика здесь была следующая: в соответствии с законом о банкротстве суд вправе полностью освободить лицо от субсидиарной ответственности, если оно докажет, что фактически не оказывало влияния на деятельность организации (было номинальным лицом), и предоставит сведения, позволяющее установить фактического КДЛ. В нашем случае таким реальным КДЛ был бенефициар компании, которого мы задумали привлечь соответчиком.

А пропуск срока исковой давности сам по себе является полноценным основанием для отказа в удовлетворении иска. Дальнейшие события подтвердили правильность такого подхода. В итоге направления «Соответчик» и «Пропуск срока» не выстрелили, зато историю с неплатежеспособностью удалось отыграть в лучшем виде. Об этом и поговорим далее.