Текст книги "Битва судьбы"

Воевода

Утро Ратана, полкового воеводы, вот уже много лет, с того дня, когда он взял в руки меч, начинается одинаково. После подъема на рассвете – омовение тела и воинские упражнения. Святая обязанность каждого воина, а особенно столь родовитого, тринадцать поколений предков которого сражались за Северинское княжество, а до него – за Северинскую империю.

Этим утром все началось как обычно. Ратан вышел из шатра, когда лагерь еще спал. Успокаивающе махнул часовому и мимо кухни, откуда доносился шум, двинулся к южным воротам стана. Прошел через узкий проход между палатками, несколько саженей вдоль частокола, а затем через небольшую калитку выбрался наружу.

Стан исчез за деревьями. Воевода миновал островок осин, выбрался на полянку, которую сам и утоптал за время предыдущих занятий. Ночной снегопад лишь слегка припорошил ее. Вынул из ножен меч, и тут мысли его неожиданно обратились к прошлому.

...Полк под командованием Ратана стоял около границы второй месяц. Нападения Длинноруких ждали, хотя в последней битве у Тинной заводи северяне были изрядно побиты и вряд ли полезут вновь до начала лета. В той битве воевода зарубил вожака Длинноруких, ростом превышавшего воеводу на голову. Но сила врага не помогла против умения. Пока здоровяк махал тяжеленной секирой, Ратан спокойно выжидал, уклоняясь от свистящего лезвия. И в тот миг, когда враг открылся, последовал молниеносный выпад. Кровь хлынула багровой струей, тяжелое тело рухнуло так, что сотряслась земля. И победный клич людей заглушил предсмертный хрип побежденного.

Ратан вздохнул, отвлекаясь от воспоминаний: как ни велики победы, они всегда в прошлом. Воевода снял подбитую мехом куртку и принялся разминаться, разогревать мышцы и связки.

После разогрева наступает время упражнений с мечом. Лезвие порхает, оборачиваясь лениво жужжащим южным ветерком, потом сыро гудящим западным, неприятно свистящим ветром с восхода, а то и грозно ревущим северным. После меча приходит черед тяжелого оружия. Конечно, булаву или палицу в лес не понесешь, но всегда выручает здоровенный сук.

Закончив с упражнениями, воевода отправился пробежаться. Сегодня побежал не по обычной дороге. Его почему-то потянуло на юг. Примерно через версту, когда от пота вымок с ног до головы, услышал из чащи вскрик.

В первый момент Ратан просто опешил. Откуда здесь, в глуши, люди? Воины так далеко за пределы стана не уходят, а ближайшее поселение – десятью верстами к югу. Но когда медвежий рев колыхнул лес, воевода понял – слух его не подвел. И, выхватив меч из ножен, он ринулся туда, где кричали.

Глава 2

Охотник

За первый день Хорт прошел достаточно, чтобы покинуть хорошо знакомые места и немного устать. На ночь остановился на берегу замерзшего озера, за темную воду названного Черным. Для ночевки соорудил шалаш, притащил пару сухих лесин и сунул в костер так, чтобы тлели до утра.

Встал очень рано, задолго до восхода солнца, и отправился дальше. Озеро осталось позади, потянулся «грязный» лес с большим количеством завалов, упавших деревьев, чьи стволы торчали из снега, подобно пальцам великанов. Хорт только миновал огромную сосну, как снег предательски подломился, и охотник провалился по пояс. Под ногами во тьме заворочалось нечто огромное, теплое, донеслось гневное ворчание.

Хорт только успел подумать, что провалиться в берлогу – невероятный позор для охотника, а затем тело начало действовать само. Как выскочил из берлоги на снег, позже так и не смог вспомнить. Из темной дыры поднялся, словно подземное чудище, огромный бурый зверь. Раздраженный рев прокатился по лесу, качнулись сосновые лапы, осыпая снег.

Хорт выставил рогатину, уперся в ее основание ногой. В левой руке зажал нож. Но медведь оказался знаком с охотничьими повадками человека, не попер дуром. Ударил лапой, и рогатина полетела в сугроб. Охотник отступил, нащупывая топор, запнулся и упал. Снег противно заскрежетал под локтями.

Владыка леса победно зарычал, вскидывая лапы. Но тут треснули кусты, с легким шорохом осыпался снег с ветвей, и на поляну выскочил широкоплечий мужчина с коротким мечом.

Он оценил ситуацию мгновенно. Крикнул, привлекая внимание зверя, и принялся уводить его от Хорта. Медведь, забыв про прежнюю жертву, двинулся на широкоплечего. Тот отступил к краю поляны, грациозно уворачиваясь от ударов лесного хозяина, а по одной из лап зверя потихоньку начала струиться кровь.

Хорт, воспользовавшись передышкой, вскочил, кинулся к рогатине. И тут его прихватил приступ. Двигаясь, словно немощный старец, он едва смог доковылять до ближайшего дерева и ухватиться за него. Грудь занялась огнем, колючий воздух отказался лезть в перехваченное удушьем горло.

Через грохот крови в ушах донесся крик. Охотник с трудом развернулся. Сквозь багровую пелену, застилающую глаза, увидел, что медведь теснит нежданного спасителя и почти прижал его к деревьям. Хорт сцепил зубы, прихватил рогатину и, стараясь не вдыхать, ибо каждый вдох отнимал силы, двинулся к косолапому.

На миг стало легче. Воспользовавшись этим, охотник вытащил из-за пояса топор. Рука слегка дрогнула, но не подвела. Топор звонко ударил в затылок медведю, но, к стыду Хорта, лишь обухом. Огромная туша развернулась мгновенно, красные глазки уставились на охотника. Тот вновь выставил рогатину.

На этот раз медведь оказался слишком взбешен и напоролся на острие. Хорт уперся и держал до тех пор, пока острые когти не цапнули за рукав. Лишь после этого отпустил древко и отпрыгнул в сторону. Захрустел под огромным зверем наст, и изрядно измятое полотно снега начало покрываться неприятными бурыми пятнами. А приступ вцепился в охотника с новой силой...

Воевода

Над поляной, где случилась схватка, пахло кровью и крупным зверем. Мышцы Ратана ныли от усталости, саднила задетая медвежьими когтями рука. Сквозь продранный рукав виднелась неглубокая рана на предплечье. Но, несмотря на это, воевода чувствовал себя замечательно. Не каждый день выпадает возможность спасти чью-либо жизнь. Отбитый от медведя человек, кашляя и сипя, сидел на снегу.

Ратан снял куртку, разорвал нижнюю рубашку и принялся бинтовать рану. Помочь незнакомцу, которого корчила неведомая хворь, он все равно ничем не смог бы. К тому моменту, когда закончил перевязку, спасенный пришел в себя. Глаза его приняли осмысленное выражение, сипение и кашель прекратились.

– Меня зовут Хорт. Благодарю тебя, воин. Ты спас мне жизнь, – сказал незнакомец, поднимаясь и протягивая руку.

– Меня зовут Ратан. И ты спас мне жизнь, – ответил воевода, пожимая протянутую руку. – И не благодари. Если верить «Книге Дней», что даровал нам Творец, «день Ястреба есть день больших и серьезных дел». Свое большое и серьезное дело я сегодня уже содеял. Благодаря тебе я иду в ногу с Циклом...

– Какая неожиданность! – Имя воина поразило Хорта, казалось, сильнее, чем встреча с медведем. – Тебя, Ратан, я и ищу.

– Меня? – удивился воевода. – Ну что же, ты меня нашел. Пойдем в стан, там и поговорим.

– Нет. – Хорт яростно замотал головой. – Обо мне не должен знать никто. Возвращайся в лагерь один. А я построю шалаш, к западу от этой поляны, саженях в ста. Приходи после захода, поговорим без помех.

– А кто ты такой, чтобы я тебя слушал? У меня хватает врагов, и не все из них Длиннорукие или Остроухие, есть и люди. А ты зовешь меня одного, ночью, в лес? – Ратан демонстративно положил руку на эфес, но Хорта это не смутило.

– Эх, воин. Только что вместе бились! Но я понимаю тебя. Тот, кто послал меня, попросил в случае недоверия передать тебе вот это. – В ладони Хорта очутился небольшой зеленый камушек. С гладкой поверхности скалил клыки барс. – Знакомо ли тебе это изображение?

– Да, знакомо, – твердо ответил Ратан, убирая руку с меча. – Вечером я приду. Обязательно. Да, и еще. Твоя болезнь. Может, нужна помощь? У нас в стане есть лекарь.

– Нет, благодарю. Вряд ли он сможет мне помочь. – И Хорт мрачно улыбнулся.

Наставник

Наступил второй день жизни в лесу. Судя по хитрому лицу наставника, Леслав надеялся, что хоть сегодня учитель даст отдохнуть. Но Родомист ехидно усмехнулся и сразу после завтрака заставил читать на память опостылевшую «Книгу Дней». А когда Леслав при описании сегодняшнего дня, дня Ястреба, дошел до слов: «показаны любые хозяйственные работы», маг радостно ударил ладонями о стол и заявил:

– О, как кстати! Сходи дровишек наколи. А я пока в доме приберусь.

Когда блин солнца добрался до вершины не особо длинного зимнего пути, маг вышел из дома. Леслав увлеченно махал топором. Рядом с ним уже возвышалась груда годных в печь поленьев.

– Вот и славно, – улыбнулся Родомист. – Тащи в дом. Хватит пока.

– Хорошо. – Юноша распрямился. – Учитель, а можно вопрос?

– Конечно. – Маг, уже открывший дверь, обернулся.

– Почему вы уже третий день не прибегаете к магии? Совсем. И тогда, когда мы в лесу шли, и потом....

– Да, об этом я тебе еще не говорил. – Маг покачал головой. – Но теперь ты должен знать. Мага очень легко обнаружить в тот момент, когда он творит заклинание, меняет что-либо в окружающем мире. От него расходятся волны Силы, словно от камня, упавшего в воду. А я не хочу, чтобы кто-либо знал, где мы.

– А обучение? Ведь вчера вы показывали мне фантомы болезней.

– Это другое. Здесь Сила движется внутри тела. Такое действие не вызывает колебаний Силы. Если же я попробую вылечить кого-нибудь или разжечь костер магией, недруги будут точно знать, где я. Понял?

– Да. А кто наши враги?

– «Наши»! – усмехнулся Родомист. – Пока только мои, о тебе они и не думают. А ты вчера слышал, от кого мы бежим. – И дверь домика со скрипом закрылась, прервав дальнейшие расспросы.

Государь

Услышав за спиной вежливый кашель, Бран, государь могучего Эрина, и не вздумал повернуться, продолжил смотреть в окно.

Вид громадных дубов, покрытых листьями, напоминал о лете, вызывал чувство спокойствия и уверенности. Маги, повинуясь приказам владыки Эмайн Махи, поддерживают дубы и буки вокруг замка зелеными круглый год. Снег, если падал на кроны, сразу таял, и самые свирепые морозы были не в силах повредить деревьям.

Бросив на них еще один взгляд, Бран обернулся. Кондл, глава лазутчиков, напрягся и вытянулся, как новобранец перед десятником.

– Кондл из клана Ночующих под Снегом приветствует повелителя! – произнес он формальное приветствие и опустился на колено, склонив голову так, что серебристые волосы упали на лицо.

– Бран, Носящий Венок, принимает приветствие Кондла, – ответил правитель Эрина. – Говори.

Кондл поднялся, несколько мгновений помялся, прежде чем начать говорить.

– Плохие новости, повелитель.

– Что случилось? Вернулись ли драконы?

– Да. Но не все закончилось удачей. Один из Волосатых сумел уйти.

– Понятно. – Стала ясна неуверенность молодого альва. Среди подданных бытовала байка о том, что принесший плохие новости государю – носителю Дара, непременно заболеет, а то и умрет. – И кто же это?

– Маг Родомист из Северинского княжества.

– Интересно, как он почувствовал угрозу? – Бран задумчиво закусил губу. – Рассказывай подробности.

– Два дня назад отряд Иргела Отвязного добрался до Северина. Прощупали башню – обиталище Родомиста, но мага там не оказалось. Тогда они посадили дракона за городом и сумели наладить связь с теми, кто служит нам в Северине. Так вот выяснилось, что ранним утром того же дня маг покинул город через северные ворота. Сопровождал его ученик. На драконе обыскать дорогу на север – дело несложное. Они просмотрели все вплоть до границы с Длиннорукими, заглянули в городки на тракте. Но Родомист словно в воду канул.

– Это плохо. – От легкого кивка Брана Кондл вздрогнул. Заметив это, правитель Эмайн Махи почти незаметно поморщился. Подумал, что иногда действие Дара бывает утомительно. – Но я не гневаюсь на тебя. – Кондл облегченно вздохнул. – Ты сделал все, что мог, как и твои подчиненные. А что с другими врагами?

– Маг Слибен уничтожен.

– Это последний из Завальского княжества?

– Да, повелитель. – О хороших новостях Кондл докладывал твердо и четко.

– Так, кто еще?

– Маг Зимич из Северинского княжества убит без вмешательства магии. Его зарезала женщина, которой мы хорошо заплатили.

– Кто у нас выжил на севере?

– Родомист и молодой маг из Старгорода, Летозар.

– Он не опасен. А на юге что-нибудь получилось?

– Ничего, повелитель. Маги Новгородского княжества держатся вместе. Защиту, которую они в состоянии поставить, не пробьет даже дракон. А подобраться незаметно мешает Завеса.

– О ней – наслышан. Ты хорошо поработал, Кондл. Родомиста я найду без твоей помощи. Так что беспокоиться не о чем. – Бран повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. – Ты свободен.

– Служу повелителю! – по-военному ответил Кондл, приложив правый кулак к груди. Бран вновь недовольно поморщился, и снежно-белый полумесяц Дара над его головой, хорошо видимый для любого мага, на миг померк.

Охотник

К закату Хорт оправился от утреннего приступа. Стих ветер, целый день таскавший по синему небосклону огромные белые облака, настоящие горы. Смолкли даже самые голосистые пичуги, в лесу стало тихо. Так что шаги Ратана охотник услышал задолго до того, как воевода добрался до костра.

Едва уловив скрип снега под сапогами, Хорт засунул в вяло горевший костер цельную лесину. Пламя затрещало, к темному небосводу, глядящему на землю колючими глазками звезд, взлетел сноп искр.

– Привет тебе, – сказал воевода, выбираясь из-за деревьев. – Ну ты и спрятался. Нелегко тебя найти.

– Привет и тебе, – отозвался Хорт. – Сам понимаешь, не хочу, чтобы на меня случайно наткнулся кто-нибудь. Садись к костру. Ты как, не голоден?

– Нет, благодарю, – ответил воин. – Я сыт. Как твое здоровье?

– Все хорошо. А как твоя рана?

– Также в порядке. Лекарь смазал ее какой-то дрянью и забинтовал. Заживет, не впервой.

– Ну что же. – Хорт улыбнулся. – С вежливыми разговорами покончено, можно перейти к делу. – Охотник смущенно огладил бороду, хмыкнул. – Не приходилось мне никогда гонцом бывать. Ну, да ладно! Тот, кто послал меня, велел передать следующее: «Брось все и следуй за посланцем. Ты мне нужен».

– Вот, значит, как? – Ратан усмехнулся, и лицо его в неверных бликах пламени стало злым и мрачным. – Раз маг Родомист зовет меня, я должен бросить службу, оставить полк и идти? Куда хотя бы? Далеко?

– Нет. Тридцать верст на юг.

– Пусть даже три версты на запад. Какая разница? Как я брошу полк? Не могу же я сказать: «До свидания, парни, но я ухожу». После такого заявления меня обвинят в измене и будут правы. А у предателя одна дорога – на виселицу. А если, пока меня в отряде не будет, нападут Длиннорукие? – Ратан говорил все громче, ноздри его раздувались, в глазах мелькали красные искры, словно у рассерженной кошки. – Как мне быть? Что делать? Скажи ты, человек, принесший очень плохие вести.

– Честно говоря, я не знаю, что тебе сказать. Не мне решать за тебя. Но Родомист велел передать несколько строчек из «Книги Дара»: «Носитель меньшего Дара должен следовать за носителем Дара большего, повинуясь его указаниям, сколь бы странно они ни выглядели. Если же он будет противиться, то Дар отвернется от него и ждут его великие беды и напасти».

– Да, есть там такие слова. – Ратан опустил голову. – «Носитель меньшего Дара должен». Все верно. Но там ничего не говорится о том, что для всех настанет счастье и благоденствие, если носитель меньшего Дара покорно последует за носителем большего. Но у меня нет выбора. – Глаза воина полыхнули, и Хорту показалось, что он видит алое сияние вокруг его головы, тот самый Дар воина, которым, по слухам, известный в княжестве воевода обладал с рождения. – Хорошо, я согласен. Когда выходим?

– Завтра. Родомист очень торопится. – Хорт развел руками.

– Но завтра же день Хорька, а он очень плох для путешествий.

– Что делать? Сегодня мы уже не сможем выйти. Если послезавтра – целый день потеряем. Значит, придется пойти против велений судьбы. – Хорт пожал плечами.

– Да, делать нечего, – ответил воин твердо, но в глазах его была печаль.

– Тогда встречаемся завтра, на восходе. Снегоступы у вас в лагере, я думаю, есть. А вот с продуктами у меня не очень. Захватишь?

– Еще и вором предлагаешь стать? – невесело улыбнулся воевода. – Предатель и вор – каков путь для полкового воеводы Ратана! Хорошо, я возьму чего-нибудь. До завтра. – Он поднялся и исчез в ночном сумраке.

Ветеран

Время подъема Илигор ощущал, как говорится, нутром. За что давно получил среди дружинников прозвище Сыч. Новички болтали, что Илигор вообще никогда не спит, что и ночью, в темноте, продолжает бродить по стану, проверяя, начищены ли кольчуги, как бдят караульные...

Илигор только усмехался, слушая эти басни.

И в это утро он встал рано, еще затемно. Выбрался из шатра, на утренний мороз, под черное небо. Обошел посты, заглянул на кухню, где кашевары суетились вокруг огромных костров и царило приятное тепло.

А после этого непонятно почему решил зайти к полковому воеводе. Туда его потянуло возникшее еще вчера неясное предчувствие беды. Ох, не понравился тогда Ратан Илигору, что-то скрыл он от подчиненных, вернувшись утром из леса. Целый день проходил мрачный, а вечером исчез из стана, ненадолго, правда, но непонятно, куда и зачем.

Негромко зашуршал откидываемый полог, и Илигор переступил порог. В первый момент не поверил собственным глазам – в шатре пусто, лишь светится багровым жаром жерло походной печки да горит на столе свеча. Пригляделся внимательнее и с трудом удержался от ругательств.

На месте не было меча воеводы. Клинка старого, родового, доставшегося от предков. И вещей, без которых Ратан ни в один поход не пойдет, тоже нет. Так что, командир полка ушел?

Илигор затряс головой, отгоняя дурацкую мысль. Нет, Ратан не мог повести себя таким образом. Чтобы он, само олицетворение воинского долга, вот так вот бросил все и дезертировал? Скорее облака наполнятся камнями и низринутся на землю, а солнце взойдет на западе!

Увидев около свечи записку, старый воевода поспешно взял ее. Заметив, что пальцы нервно подрагивают, он сердито нахмурился и усилием воли заставил их замереть. Вчитался в ровно выведенные буквы.

Два листа оставил Ратан. Первый – извещение об отбытии на неопределенный срок, дополненное прошением о назначении Илигора командующим полка. Второй – записка, младшему воеводе Илигору.

– Прокляни меня Творец, – пробормотал тот. – Он что, с ума сошел?

Судя по тексту записки, все именно так и было. «Очень плохо вышло, старина, – писал Ратан. – Но я вынужден оставить полк. Ты извини, но объяснить причину не могу. Под твоим началом ребята не натворят особых глупостей. Будь здоров. Надеюсь, что еще увидимся».

Некоторое время Илигор простоял в полном ошеломлении, пытаясь осознать случившееся.

– Вот надо же... – только и смог пробормотать, когда эмоции несколько поутихли. – Это как же так?

Облегчив душу крепким ругательством, воевода, теперь уже не младший, направился к выходу. О том, что случилось, нужно поставить в известность воинов. Ну а еще попытаться найти следы и догнать Ратана.

Вдруг он ушел не так далеко?

Князь

– Посланник государства Эрин, Фингар из клана Шепчущихся в Листве. – Дверной боярин стукнул посохом. Через распахнутые двери тронного зала прошел высокий альв, и разговоры среди княжеской свиты испуганно смолкли.

«Потомственный дипломат, – подумал князь со злобой. – А эти шавки, кормящиеся с моей руки, боятся его. Но что самое противное, что и я боюсь. Запугали нас Остроухие так, что стыд берет».

Посол приблизился к трону. Высокий, стройный, никаких следов растительности на молодом лице. Не растут усы и борода у обитателей Эрина, у Остроухих, как их называют за глаза. Так что отсутствие щетины совсем не говорит о молодости. Золотые волосы посланца стянуты в причудливую прическу, серые глаза смотрят прямо. Одет согласно обычаям своего народа – в длинный камзол и узкие штаны в обтяжку. Добавлен только парадный панцирь, и это говорит о многом.

Фингар опустился на колено и проговорил нараспев, почти без акцента:

– Мое почтение князю Владигеру, да будут годы его долгими, правление – счастливым, а Дар – вечно сияющим. – Звучный баритон разнесся по залу.

– Приветствую посла могучего Эрина, – ответил Владигер, но при этом подумал: «Издевается. Какой Дар? Наделенных им правителей нет в роду людей уже более трехсот лет». – Встаньте, благородный посол, я вас слушаю.

Остроухий неспешно, с достоинством встал, развернул свиток, что до этого держал в руке. С шуршанием закачалась на шнурке печать-герб Эрина – дубовый лист и солнечный диск на нем.

– Могущественный правитель Эмайн Махи, Бран Венценосный, – начал читать Фингар, – с прискорбием сообщает, что бесчинства и беззакония одного из подданных Северинского княжества переполнили чашу терпения его. И посему просит князя Владигера, как старший брат любимого младшего, выдать ему сего злодея. – Легкий ветерок шепота пробежал по залу. Назвать правителя «младшим братом» означает посчитать его ниже себя, предъявить претензии на сюзеренитет над «младшим» родичем. Владигер стиснул зубы, но промолчал. Что может маленькое княжество, измученное долгой войной, противопоставить могучему западному соседу? – А именно, – продолжил посол, – мага Родомиста из Северина по прозванию Башенный Ворон, который с сегодняшнего дня объявляется врагом государства Эрин, государя Брана лично и клана Плавающих во Мраке. Дано в день Ястреба месяца Оленя года Сокола, три тысячи восемьсот сорокового от Творения. Государь Бран, Эмайн Маха.

Когда посол прочел дату, мало кто в палате сдержал удивление. За сутки послание преодолело более чем пятьсот пятьдесят верст. «Не иначе как на драконе летели. Чтоб им всем под землю провалиться, Остроухим этим», – думал князь, выдерживая достойную правителя паузу.

– Мы выслушали, что пишет нам брат наш, могучий Бран, да будет сила его неисчерпаема, – сказал Владигер. – Но печалью полнится сердце наше, ибо нет мага, называемого Родомист, в пределах владений, нам подвластных. – Князь не любил произносить речи, но, когда надо, мог блеснуть красноречием. – Несколько дней назад покинул сей маг город Северин, оставив нас без мудрого советника. Не занято место княжеского мага около нашего трона, как может это видеть благородный Фингар.

– Это очень печально. Но, надеюсь, могучий князь не откажет нам в помощи? Ведь обида, нанесенная государю, есть обида всего Эрина, и посему не можем мы, верные слуги повелителя, стерпеть ее. – Фингар произносил слова медленно и вкрадчиво. – Если же князь откажет в помощи, то государь Бран посчитает, что злоумышленник действовал заодно с правителем Северина...

– Ты забываешься, посол! – прервал князь витиеватую речь. – Ты обвиняешь меня в злоумышлении на твоего государя?

– Нет. – Остроухий чуть смешался. – Но если могучий князь не поможет в поисках преступника, то государь Бран может понять это как недружественный шаг и будет действовать соответственно. – Теперь посол говорил жестко, почти угрожающе.

– Я понял вас, благородный Фингар. – Князь отвечал, а мысли бегали испуганными мышами: «Откажу, тогда без сомнений война. И они сомнут нас за несколько дней. А сопротивляться будет очень трудно, особенно без мага. Куда он делся, жаба его задери?» – Как только мне будут предоставлены доказательства, что маг Родомист злоумышлял на брата нашего Брана, да сияет вечно его Дар, я окажу вам посильную помощь в поимке преступника.

– Князь сомневается в словах моего повелителя?

– Нет, но правитель должен защищать подданных. В том числе и от подозрений. Если Родомист преступник, то лишается моей защиты, если же здесь какая-то ошибка, то я буду оберегать его до последнего.

– Речи, достойные правителя. – Фингар вежливо поклонился. – Требование князя справедливо. Доказательства будут представлены завтра. – Он вновь опустился на колено. – Благородный князь позволяет удалиться?

– Позволяет, – спокойно ответил Владигер, хотя внутри все кипело от злости. – Жду вас завтра, в это же время.

Лишь когда дверь за Остроухим закрылась, правитель Северина дал волю гневу. Нет, князь не кричал, не топал ногами. Он просто отдавал приказы ледяным голосом. И служилый люд засуетился, забегал.

– Старший воевода Мстислав? Два полка к западной границе. Скрытно, ночами... Что? Оголим северный рубеж? По донесениям воеводы Ратана, Длиннорукие разбиты и не нападут до весны... Полки не готовы? Вы давно не сидели в порубе, воевода? Быстро! – Кованые сапоги загрохотали по полу, и важный, грузный, как медведь, воевода исчез с прытью, достойной резвого юноши. – Старший гонец Горыня? Почтового сокола в Старгород. Пусть пригласят мага Летозара ко двору. Ввиду исчезновения Родомиста ему предлагается место княжьего мага. – Глава гонцов удалился быстрым шагом. – Боярин Пустозвон? – Тихий, тщедушный, похожий на сухую былинку боярин, что ведает в княжестве «красной ложью», соткался перед князем, словно из воздуха. – Готово ли посольство, в Завалье, к князю Руевиту? Хорошо... А в Тускулум, к принцепсу Марку? Очень хорошо. Пусть отправляются немедленно. Времени мало. Остроухие ищут любой повод, чтобы напасть. Война неизбежна. – Князь вздохнул. – А теперь оставьте меня одного.

Бояре и дьяки один за другим вышли в дверь, и в тронном зале воцарилась столь редкая здесь тишина.