Текст книги "Вся королевская конница"

– А почему именно в сурках? – наконец спросил он. – Почему не в белках, например?

Теннесси наградила его взглядом, полным искреннего сочувствия.

– Потому что сурки тяжелее. Хранить материю в белках совершенно нерационально. Да и разбегутся – в белках нет постоянства. А здесь нужна стабильность.

Следующий вопрос Нортона касался того, почему тогда не в китах или слонах – они-то тяжелее сурков. Он решил, что задавать его не стоит. Ответ наверняка будет столь же логичный, сколь и нелепый.

– На самом деле Вселенная плоская, словно лист бумаги. И искажения, искривления пространства, повороты и петли – это проявления гравитации. Все равно как взять тот лист и смять. Основная же гравитация задается именно скрытой массой…

– Сурками, – кивнул Нортон.

– Именно. – Теннесси улыбнулась его понятливости. – Вот отец и подумал: чего зря добру пропадать? И построил генератор, работающий на неучтенной энергии. Получается почти вечный двигатель. Настоящий переворот в науке.

Она задумчиво отхлебнула кофе.

– Конечно, это опытный образец. Сбои неизбежны. То и дело вместо энергии сурков эта машина тащит самих зверьков… Не знаю, как у нее получается. Ученые пытаются поймать частички скрытой массы, а здесь она выбирается постоянно. Приходится следить, отлавливать и отправлять обратно. Если оставлять здесь, то рано или поздно весь дом будет забит сурками. Сначала дом, потом город, а там, глядишь, и вся планета. Вселенной-то чего – она не заметит. Миллиард сурков – туда, миллиард – сюда. А вот на Земле станет очень тесно… Отец сделал очень опасную игрушку. С учеными такое случается: сами не ведают, что творят, а остальным потом расхлебывай.

Это был глупейший конец света, о котором Нортону доводилось слышать. В другом случае он бы наверняка рассмеялся, услышав подобную теорию. Его дядя Барни сочинял такие по десятку за день. Впрочем, Нортон твердо знал одно: в этом мире или не стоит ничему удивляться, или нужно удивляться всему. Особой разницы нет – по сути, две стороны одной монеты. Да и Теннесси он не мог не поверить.

Ему стало немного не по себе. Жить в мире, где шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на сурка, совсем не хотелось. Сегодня он уже имел счастье столкнуться с представителем их племени – бок до сих пор побаливал.

– Беда в том, что сурки тянутся друг к другу. Как магниты – все-таки коллективные животные. Появляется один, и глазом моргнуть не успеешь – их уже пять. Потом десять… Генератор сделал дыру в ткани пространства, вот они и лезут… Приходится раз в неделю устраивать профилактику и отлавливать тех, что пробрались.

– Так это что, – встрепенулся Нортон, – получается, я отвлекаю вас от спасения мира? Сидим и пьем кофе, а тем временем, того и гляди, сурки захватят Землю?

Он с опаской посмотрел на Теннесси. Девушка выждала полминуты и рассмеялась.

– Ну, в общем – да.

– Тогда чего же мы ждем?

Прячась за живой изгородью, Памелла Льюис пробиралась к Кинетическому Дому. Приклад старинного винчестера больно упирался в живот. Ружье оказалось удивительно тяжелым – во всяком случае, дрожь в руках Памелла списывала именно на вес оружия. Она ведь совсем не нервничает. Памелла вздрогнула, но заставила себя расправить плечи. Не нервничает. Да и отступать уже поздно – Льюисы никогда не отступали.

В то же время винчестер придал ей ту уверенность, о которой она и не мечтала. Ствол ружья был черным и блестящим. Капельки дождя на металле сверкали, точно бриллианты на фамильном колье. Не зря дед так любил оружие, он знал толк в красивых вещах. Черт… И почему она ждала столько лет? Давно пора было выйти на тропу войны и разом покончить со всеми бедами.

Кошки не оставили ее. Вереница белых созданий шествовала за спиной, как солдаты за своим командиром. Памелла хохотнула. Что ж, сегодня день их славы.

Сидя на корточках, Нортон напряженно всматривался в щель под Кинетическим Домом. Разглядеть что-либо в густой темноте не получалось. Вода стекала по лбу и щипала глаза.

– Он точно там?

Теннесси пожала плечами.

– Обычно они там прячутся. Темно, тепло и сухо. Самое место для маленького пугливого зверька.

Тот сурок, с которым Нортон уже встречался, совсем не подходил под это определение. Но спорить он не стал и помахал перед щелью морковкой.

– Цып-цып-цып… – слава богу, хватило ума заткнуться. Теннесси прыснула.

– Не думаю, что он на это клюнет, – сказала девушка, садясь рядом.

Нортон вздохнул.

– Прежде мне как-то не доводилось охотиться на сурков. Что они любят?

– Петь, – сказала Теннесси. – Сурки очень музыкальные животные. Почти как канарейки.

– Да? – изумился Нортон.

– Ага, – кивнула Теннесси. – Мелодию запоминают с первого раза, особенно если песня хорошая. Вот смотрите…

Склонившись над щелью, Теннесси улучила момент между скрипами дома и громко просвистела несколько первых тактов «Help!». Спустя некоторое время из темноты донесся ответный свист, в точности повторив мелодию. Теннесси ослепительно улыбнулась.

– Хорошая песня и зверю приятна. Они «Битлз» любят, а еще «Дайр Стрейтс». Встречаются, конечно, и уникумы… Однажды мне попался зверек, которого удалось выманить, только просвистев два альбома Дэвида Боуи. Но самое красивое – они и потом их насвистывают, там у себя, в мире скрытой массы… Слышали выражение – музыка сфер? Так это оно и есть.

– Здорово, – искренне восхитился Нортон. Вселенная, где мириады сурков в такт насвистывают «Битлз» и «Дайр Стрейтс», а в особых случаях еще и Боуи, была ему по душе.

Он помахал морковкой и тоже просвистел «Help!». Впрочем, со слухом у него было далеко не так хорошо, как у Теннесси. Даже сурок фальшивил меньше. К счастью, девушка помогла – вместе они минут пять свистели «Битлз», едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Пять минут, за которые Нортон окончательно уверился в полном совершенстве мира.

Сурок все-таки клюнул на уловку. В темноте блеснули влажные глазки, и зверек наконец выбрался на свет. Выглядел он растрепанным и сонным, словно только что пробудился от спячки. Впрочем, Нортон читал, что сурки спят практически всю жизнь, лишь изредка выползая из нор, чтобы подкрепиться да полюбоваться на собственную тень. Зверек почесал лапкой брюхо и широко зевнул, сверкнув резцами.

– Осторожно, – одними губами прошептала Теннесси. Нортон кивнул и медленно протянул к сурку руку. Вот сейчас… Схватить за загривок, пока не опомнился…

Дом надрывно завизжал. Сурок встрепенулся, на морде отразилось суровое недоумение. Он озадаченно посмотрел на людей и попятился.

– Проклятие! – Нортон прыгнул, упал и подмял зверька. Теннесси вскочила на ноги.

– Поймал?!

– Кажется, да. – Сурок яростно ворочался. Нортон мигом вспомнил когти, которыми роют норы, и едва удержался, чтобы не вскочить на ноги. Раны ранами, трогательные перевязки и прочее, но все же распоротый живот совсем не входил в его планы. – Проклятие! Вылезает. Справа…

Теннесси ловко перехватила сурка, пока тот не успел снова убежать. Зверек пару раз дернулся у нее в руках и обмяк.

– Ну-ну. – Теннесси потрепала его по загривку. – Мы тебя не обидим. Просто проводим домой…

Нортон встал и попытался отряхнуться от грязи. Без толку. Одежду теперь можно выкидывать – отстирывать ее себе дороже. Во время прыжка он пребольно ударился коленом о какой-то спрятавшийся в земле камень. Теперь нога противно ныла, и Нортон боялся даже подумать, как будет крутить педали.

– Спасибо, – сказала Теннесси, разом оправдав все его мучения, сегодняшние и будущие.

– А! Пустяки…

Они обошли вокруг башни и направились к дощатому сараю, прилепившемуся сбоку Кинетического Дома. Из крыши сарая торчала толстая жестяная труба, мятая и покрытая пятнами ржавчины. Стыки блестели свежей спайкой, но оставались щели, из которых с тихим свистом вырывался пар. Извиваясь между башнями, труба терялась в глубинах механических сочленений Кинетического Дома.

Теннесси толкнула ногой дверь и посторонилась, пропуская Нортона вперед. В сарае было темно и парно, как в бане. Кроме распахнутой двери, единственным источником света оказались щели между досками. Воздух пропах сырым деревом и горелым машинным маслом. А еще мокрой шерстью.

Глаза тут же заслезились, и Нортон остановился на пороге. Теннесси прошла к дальней стене. Так толком и не освоившись во влажном полумраке, Нортон поспешил следом.

– Вот он, – сказала Теннесси. – Сурковый Генератор Хокинса…

Генератор действительно впечатлял. Это оказался старый «форд», снятый с колес и установленный на деревянных чурках. Откинутая крышка капота являла взору черный от масла и сажи двигатель. Мотор работал, пыхтя клубами дыма и пара. Куда вели ременные передачи, Нортон не понял. Место, где полагалось быть сиденьям, занимали огромные бутыли из толстого стекла и круглые аквариумы, соединенные друг с другом блестящими гофрированными шлангами. Большинство сосудов были пустыми, запотевшими от капелек конденсата, в остальных лежали опилки или пучки влажной соломы. То и дело по сосудам и трубам проносились струи густого пара и исчезали в неведомых глубинах. Так могла бы выглядеть передвижная лаборатория особо безумного ученого.

Сурок на руках у Теннесси снова заворочался и засвистел «Help!».

– Ну ладно, ладно, – успокоила его девушка. – Пора домой, там напоешься.

Теннеси дернула торчащий сбоку генератора рычаг. Двигатель машины в ответ возмущенно хрюкнул.

– Обратный ход, – пояснила девушка. – Здесь трехступенчатая коробка передач.

Она выдвинула один аквариум и бережно опустила сурка на травяную подстилку. Зверек потоптался на месте и плюхнулся на бок. Теннесси постучала пальцами по стеклу.

– Счастливого пути, – сказала она. – Передавай привет своим приятелям…

– НЕ СМЕЙ!

От неожиданности Нортон подпрыгнул. Истеричный визг ворвался в сарай и заметался меж стен. Нортон и не предполагал, что человеческое горло способно на подобные частоты. Если бы крик продлился еще несколько секунд, стеклянные емкости Суркового Генератора попросту полопались бы.

Нортон обернулся, готовый ко всему, вплоть до оперной дивы в костюме валькирии. В мире, где гравитация задается сурками, возможно всякое.

Он почти не ошибся. На пороге сарая действительно стояла огромная толстая женщина в длинном и пышном платье. Волосы были собраны в плотный пучок на затылке, широкое лицо перекосилось в жуткой гримасе. У ног женщины вертелось не меньше десятка упитанных белых кошек.

– НЕ СМЕЙ! – снова выкрикнула она, срываясь на хрип.

Женщина задыхалась. Огромное тело ходило ходуном, как желе под ураганом. Но стояла она твердо, уперев в колышущийся живот приклад антикварного винчестера.

Первой пришла в себя Теннесси. Она шагнула в сторону от генератора, не спуская глаз с нацеленного на нее ружья. «Сумасшедшая», – прочитал по губам Нортон.

– Добрый день, госпожа Льюис, – тихо сказала девушка. В ответ толстуха громко фыркнула.

– Не позволю! – провизжала она.

Теннесси виновато посмотрела на Нортона. Хотя она знала гостью, такие выходки с оружием были для нее в диковинку.

– А в чем, собственно, дело? – спросил Нортон, стараясь, чтобы голос прозвучал грозно. Или хотя бы не дрожал.

Ствол ружья повернулся к Нортону. Ощущение не из приятных. Когда он думал о схватках с чудовищами, он совсем не рассчитывал, что этим все и обернется. В следующий раз стоит быть поосторожнее с желаниями. Если, конечно, этот следующий раз будет. Нортон выпрямился и шагнул навстречу толстухе, заслоняя Теннесси.

Губы женщины скривила злая усмешка. Черт… Она держала ружье неумело и брезгливо, будто оружие было мерзким гадом, мохнатым пауком, например. Не похоже, что ей часто приходилось им пользоваться. Слабое утешение: с расстояния, что их разделяло, не промахнется и ребенок. Даже в парном полумраке сарая.

– Только не волнуйтесь, – поспешил сказать Нортон, разводя руки. – Без паники. Все можно решить…

Дама не услышала – пуча глаза, она смотрела на Сурковый Генератор. Бледные губы беззвучно двигались, точно мыслям, которые сталкивались в голове у толстухи, было тесно, и они яростно рвались наружу.

– Вот оно как, – наконец процедила она. – Оказывается, вы тут опыты ставите… Я же знала, все не просто так…

– Памелла, – предприняла еще одну попытку Теннесси. – Успокойтесь…

– Вивисекторы! – взвизгнула толстуха, подпрыгнув на месте. Вслед за метнувшимся вверх стволом ружья подскочило и сердце Нортона. Проклятие! Одно движение – и она даже не заметит, как нажмет на курок.

– Нет, вы неправильно…

– Немедленно отпусти животное, – рявкнула Памелла. – Я не позволю его мучить… Бедняжка!

Нортон вздрогнул. Любая ситуация имеет склонность развиваться от плохого к худшему, и данный случай не стал исключением. Толстуха, похоже, оказалась из «зеленых»… По поводу защитников природы у Нортона было особое мнение. Опасные люди. Обычный человек десять раз подумает, прежде чем нажать на курок, у этих же в голове напрочь отсутствует планка. Ради мнимого счастья животных они готовы пойти на любые жертвы. Говорят, Чингисхан был одним из них, и его походы затеяны исключительно ради того, чтобы бедным лошадкам было побольше места, где пастись.

Он прикинул разделявшее их расстояние. Метров пять, не больше. Может, воспользоваться замешательством? Перехватить ружье. Успеет ли толстуха выстрелить? И решится ли? Нортон поежился. Даже не помедлит – она уже перешла границу.

Нортон быстро взглянул на Теннесси. Девушка напряглась, как перед прыжком в холодную воду. А ведь о том же думает…

– Не стоит, – остановил ее Нортон. Теннесси едва заметно кивнула.

– Вивисекторы, – вновь зашипела толстуха. – Сумасшедшие чудовища. Ставите свои мерзкие опыты на беззащитном животном, которое и ответить не может! Нет, слишком долго я терпела, давно было пора покончить с вашим притоном.

– Успокойтесь, – сказала Теннесси. – Мы не причиним сурку никакого вреда. Он и сам будет рад…

– Ха! Все вы говорите одно и то же… Норкам совсем не больно, когда с них сдирают шкуры на шубы, а коровы просто умоляют, чтобы их порезали на бифштексы. Отпусти животное. Немедленно!

– Да ради бога, – вспылила Теннесси. Она вынула озадаченного сурка из аквариума и протянула толстухе. – Если вам надо – забирайте…

К подобному повороту Памелла оказалась не готова. Сурок же был совсем не рад. Он задергался в руках у девушки и возмущенно заверещал. К некоторому раздражению Нортона, в взвизгиваниях сурка прекрасно угадывалась мелодия «Help!»… Черт! Как бы толстуха не приняла это как руководство к действию…

Кошки с хозяйским видом разбрелись по сараю, с любопытством принюхиваясь и осматривая темные углы. Одна направилась к генератору – спина напряглась, уши плотно прижаты к голове. Небось учуяла добычу, вот и вообразила себя на охоте. Сурок на руках у Теннесси забеспокоился, хотя был заметно крупнее и массивнее.

Памелла шагнула к девушке.

– Теперь опусти его, – приказала она, кивнув на сурка. Девушка замотала головой.

– Он боится ваших кошек, – сказала Теннесси.

В ответ Памелла только фыркнула.

– Чушь. Нечего мне зубы заговаривать. Мои девочки и мухи не обидят.

– Они хищники, – попыталась объяснить Теннесси. – Страх перед хищником в крови у любого грызуна. И не важно, мышь это или сурок…

– Ха! – только и сказала Памелла, подтвердив тем самым давно известный факт, что защитники природы ничего в природе не смыслят.

Сурок прижался к девушке, всем видом показывая, что расставаться с ней не собирается. В отличие от Памеллы, Нортон его прекрасно понимал. Зверек продолжал испуганно верещать «Битлз». В ответ то одна, то другая кошка принималась громко вопить. Нортон не знал кошачьего языка, но и без того понял, что им не пришелся по душе репертуар сурка. Его выводы подтвердила и толстуха. Она отрешенно оглядела своих питомцев и покачала головой.

– Бедняжки… Они не любят современную музыку, – сказала Памелла. – Им нравится Моцарт.

Сурок не сдавался. Живи он в шестидесятые, у него были бы все шансы занять место в пантеоне легендарных хиппи-диссидентов.

Одна из кошек заскочила на крыло автомобиля-генератора, огляделась и прыгнула к открытому аквариуму. Долю секунды она балансировала на краю, решая, куда лучше падать, но в итоге нырнула внутрь.

В аквариуме ей совсем не понравилось. Кошка с яростью набросилась на солому, потом с силой ткнулась в стенку. Аквариум качнулся на креплениях и плавно встал на место. Генератор оглушительно чавкнул… и кошка исчезла. Растаяла, будто ее и не было.

– ЛЮСИ!!! – взвыла Памелла.

Сердце Нортона сжалось. Вот и все – такого толстуха точно не простит. Сурок сурком, но любимая кошка… Сейчас или никогда.

Он бросился вперед, налетел на Памеллу и толкнул ее к стене. Сбить с ног не получилось – с тем же успехом он мог бы двигать гору. Обеими руками Нортон схватился за ружье. Винчестер рявкнул, но Нортон успел отвести ствол в сторону от Теннесси. Кисти едва не вырвало из запястий – он и подумать не мог, что у ружья окажется такая отдача.

Пуля попала в генератор, во все стороны брызнули осколки стекла. С громким шипением на свободу вырвалась струя пара. Теннесси вскрикнула.

Нортон рванул ружье на себя, выкручивая его из рук толстухи. Но та, похоже, и забыла об оружии. Выпустив винчестер, она оттолкнула Нортона, так что тот покатился по земляному полу. Приклад впился под ребра, кисть вывернулась под неестественным углом. Боль отдалась во всей руке – ее точно пронзили раскаленным штырем. Нортон попытался подняться, но с первого раза не получилось.

Памелла подскочила к Сурковому Генератору и заколотила кулаками по бутылям.

– ЛЮСИ!!!

Прежде Нортон не видел столь глубокого отчаяния. Ему стало жалко несчастную женщину, но куда больше его озадачила Теннесси. Девушка прижалась спиной к стене. Ее трясло, на лице ни кровинки… Даже когда толстуха направила на него ружье, Нортон и вполовину так не испугался. Он на карачках подполз к девушке, волоча за собой винчестер.

– Что случилось?

– Кошка. – Теннесси проглотила ком в горле. – Генератор на обратном ходу… и кошка попала к суркам. Это конец…

– Успокойся! – Нортон взял ее за плечи и слегка тряхнул. – Ну что может сделать эта кошка?

Теннесси подняла голову и Нортон невольно отпрянул от дикого взгляда.

– Что?! – выдохнула она. – Она же хищник!

– Кошке не справиться даже с одним сурком. Здесь же семьдесят пять процентов массы Вселенной…

– Вот именно! Ты не понимаешь. Сурки коллективные животные. При малейшей опасности испуг передается всей колонии, и они разбегаются во все стороны. Цепная реакция. Семьдесят пять процентов массы Вселенной разбежится незнамо куда. Искажение гравитации, и точка. Вселенная станет плоской, как блин. Если ее не разорвет на части…

– Люси! – продолжала надрываться Памелла. Она повернулась к Теннесси: – Где она? Верните мне мою кошку!

Девушка и сама с радостью выполнила бы желание толстухи, если бы знала как. Памелла грузно шагнула в их сторону. В глазах смешались мольба и ярость, лицо пылало гневом. Нортон подумал: будь у нее сейчас ружье, она бы выстрелила, не помедлив и секунды. Впрочем, если Теннесси права, смерть от пули сумасшедшей – не самый плохой конец. Всяко лучше, чем быть разорванным на молекулы гравитацией испуганных сурков и растянуться по плоскости Вселенной.

Он приподнялся, заслоняя Теннесси и выставив перед собой ружье. Нервы звенели как перетянутые струны. К счастью для Памеллы, она остановилась. Сурок в руках Теннесси совсем очумел и свистел «Help!» что было мочи. Оставшиеся кошки, не вынеся издевательства над своим утонченным слухом, поспешили убраться из сарая. Бежали, как крысы с тонущего корабля. Вот только от растягивающейся Вселенной никуда не убежать…

– Люси, – проскулила Памелла. – Бедняжка моя. Когда я играла Бетховена, она ложилась у ног и мурлыкала в такт. Где она?

Люси в небе… Нортон нашел в себе силы усмехнуться. Опять «Битлз». Кошке, которая так любила Бетховена и Моцарта, должно быть обидно.

Моцарта?

Нортон посмотрел на сурка. Проклятие! Почему бы и нет? Терять-то нечего, а ждать бессмысленно. Уже сейчас Вселенная растягивается. Быть может, им остались считанные секунды. Теннесси ведь говорила, что сурки свистят в такт – им только дай мелодию. На кошку это должно подействовать. С ее вкусами она сбежит оттуда сломя голову. Шансов, конечно, один на миллиард, но все-таки есть вероятность, что сработает.

Нортон выхватил из рук девушки верещащего «Битлз» зверька. Сил и слов ответить на изумленный взгляд не хватило. Доковыляв до генератора, он бросил сурка в аквариум, в котором исчезла кошка. Двигатель чавкнул, и зверек пропал. Громко засвистел вырывающийся пар, заглушая звон бьющегося стекла. Один за другим бутыли и аквариумы лопались, рассыпаясь в блеске осколков. Острый кусочек стекла впился в руку. Оставалось только надеяться, что все это следствие выстрела Памеллы, а не растяжения Вселенной.

Нортон схватился за рычаг.

– Как переключить? – крикнул он и, не дожидаясь ответа, дернул рычаг в противоположную сторону.

Громко хрустнув, рычаг сломался и остался в руке. Нортон, растерянно моргая, уставился на бесполезную железяку. Черт бы побрал эти старые «форды» с их трехступенчатой коробкой…

За стенами сарая раздался оглушительный грохот. Нортон невольно обернулся. Из клубов пара и пыли в сарай вкатилась гипсовая жаба и замерла, лежа на боку, с видом изумленным и глупым. Проклятие! За грохотом удара следующей рухнувшей башни он не услышал крика Теннесси. Сердце Кинетического Дома лопалось, и он разваливался. Шалтай-Болтай свалился во сне…

Нортон вцепился в огрызок рычага и навалился всем весом, пытаясь сдвинуть. До крови прикусив губу, он пытался еще и еще… Сзади подскочила Теннесси, но и вместе у них ничего не вышло. Нортон обернулся на Памеллу. Толстуха так и продолжала стоять, тупо качая головой как болванчик. Помощи от нее ждать бессмысленно.

– Ружье! – крикнула Теннесси. – Плечо рычага…

Второй раз повторять не потребовалось. Идиот. Мог бы и сам догадаться. Схватив винчестер, Нортон прижал дуло к остаткам рычага и нажал что было сил. Рычаг с хрустом сдвинулся.

Мотор взвыл, заглушая прочие звуки. И все же краем уха Нортон услышал далекий свист. «Help!»… Музыку сфер. А может, ему только померещилось.

Раздался громкий хлопок, и на травяную подстилку упала пропавшая кошка. Выглядела она ужасно, будто вернулась из ада. Каждая шерстинка стояла дыбом, а глаза вываливались из орбит. Страшно подумать, что ей пришлось пережить. Нортон понял одно: если бы кошка могла хихикать, она бы хихикала.

Аквариум гулко лопнул, и кошка покатилась по полу.

– Люси! – взвизгнула Памелла.

Она бережно подняла обезумевшую кошку и прижала к груди. Та лишь поскуливала. Памелла зашептала что-то ей на ухо и, не оборачиваясь, направилась к выходу.

Генератор сорвался на тонкий визг. Нортон схватил Теннесси за руку.

– Быстрее, – крикнул он. – Пока…

Договаривать не пришлось. Держась за руки, они побежали, у самого выхода налетев на Памеллу. Толстуха явно не ожидала удара со спины – им удалось оттолкнуть ее достаточно далеко.

Как раз вовремя. От взрыва земля под ногами вздрогнула, и в то же мгновение на сарай обрушилась одна из башен, в падении разваливаясь на части. Нортон и Теннесси, не сбавляя хода, бежали прочь от сарая, пока не врезались в живую изгородь.

Развернувшись, Теннесси сползла на землю, прижимаясь спиной к кустам олеандра. Дышала она тяжело и громко. Сердце рвалось из груди – девушка прижала ладонь, словно пытаясь его удержать.

Нортон рухнул рядом, жадно глотая воздух. Легкие пылали, готовые разорваться. Он посмотрел на руку, отрешенно отметив, что та вся в крови от многочисленных порезов. Теперь еще долго придется выковыривать осколки стекла…

Нортон взглянул на девушку. Несмотря на то, что у нее на глазах разрушался ее дом, Теннесси радостно улыбалась.

– Ловко, – сказала она. – Если ты не заметил, ты только что спас мир…

– Бывает, – улыбнулся в ответ Нортон. – Такая штука этот мир. Вселенная тоже как Шалтай-Болтай. И за ней тоже нужно присматривать. Иначе вся королевская конница…

Сотрясая землю, рухнула последняя башня. Круглое фанерное лицо покатилось, точно огромное колесо, подскакивая на ухабах. Теннесси помахала ему на прощание.

– Да, кстати. – Нортон глубоко вдохнул. – Мне показалось, или сегодняшний вечер у тебя не занят?