Автор книги: Дмитрий Колупаев
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Очерк 4. Цивилизационная катастрофа Киевской Руси середины XIII века. Изменение вектора социального развития и «пропажа» половины страны
Монголо-татарское нашествие трактуется большинством отечественных историков, причем абсолютно разного идеологического направления, как одно из величайших исторических трагедий нашего отечества. Считается общепринятым констатация факта национального порабощения и того, что в своем историческом развитии России была отброшена на 200–300 лет назад. В качестве альтернативной точки зрения выступают так называемые Евразийцы, с их концепцией о перманентном имперском состоянии Восточной Европы как Евразии, а также прямой потомок Чингисхана (по женской линии) Л. Н. Гумилев с его теорией о «симбиозе» Руси и Орды. В задачу автора этих строк не входит участие в ставшей уже вечной полемике о значении ига Золотой Орды в истории России. В общем, автор следует традиционной точки зрения в отечественной исторической науке об исторической катастрофе для Древнерусского государства с установлением Ордынского ига. Однако, как говаривал Гегель, дьявол скрывается в деталях, и поэтому особенности социального развития страны, наступившие после иноземного азиатского нашествия, по мнению автора, очень важны не только для прошлого, но и служат объяснением многих современных социальных явлений в истории России.
Начнем просто с анализа военных действий. Военно-политическая элита древнерусских княжеств проявила ту черту, которая впоследствии станет чуть – ли не визитной карточкой российского управленческого класса – полное отсутствие стратегического мышление, прошляпивание подготовки крупной войны внешним противником, и полная неготовность в начальном этапе вооруженного конфликта. В период 1236–1237 гг. Батый со своими войсками уничтожает соседей Руси – Волжскую Булгарию (которая в настоящий момент почему-то названа Татарстаном, хотя это государство сопротивлялось татарам несомненно больший срок, чем древнерусское государство – 13 лет с 1223 по 1236 гг.), а также партнёров – соперников древнерусских князей – половцев. Современные историки уже установили, что в 1237 году. перед нашествием на Русь у Батыя было не больше чем 50 000 воинов. Цифра внушительная и уровень подготовки монголо-татарских воинов не может не вызывать уважения. Но немало русских городов смогли оказать захватчикам эффективное сопротивление, даже при наличии у хана Батыя китайской военной техники для взятия городов. Однако, властители Руси проморгали нашествие, не смогли создать единого фронта, хотя все 15 древнерусских княжеств имели в своем распоряжении около 40 000 профессиональных воинов, не считая возможности собрать ополчение. Общенационального лидера не оказалось в то время на Руси, хотя претенденты и были. Князь Александр Невский, овеянный славой побед над крестоносцами мог бы возглавить общенациональное движение. Но он этого не сделал. Тем более, что его отец Ярослав в 1246 году первым из русских князей отправился в Орду к хану Батыю за поддержкой в своих претензиях на престол Великого князя Руси. Частично, конечно, в логике этого поступка сказался многовековой опыт общения с половцами, которые также участвовали в междоусобицах русских князей. Но половцы отправлялись на Русь в качестве наемников, чтобы повоевать и пограбить, и не ставили вопрос о государственном подчинении Киевской Руси. Батый же выдал Ярославу ярлык на княжение, то есть разрешение от более вышестоящего правителя, сведя, таким образом внешнеполитическое положение Руси к подчинению другому государству – Золотой Орде. Около 1250 года Александр Невский и его младший брат Андрей вообще ездили в столицу монголо-татарских ханом Каракорум за разрешением на княжение. Старший брат – Александр получил Великокняжеский престол в Киеве, а младший – Андрей – Владимиро-Суздальское княжество. Многие историки говорят, что татарское иго было, так сказать, более внешнеполитическим и не касалось внутриполитического и социального развития страны. Но ханы Золотой Орды назначали к Великому князю своего рода «внешнего управляющего», имевшего название – «даругачий».[13]13
См.: Хоскинг Джеффри. Россия и русские. Книга 1. – М., 2003. – С.69.
[Закрыть] Этот «наблюдатель» следил за тем, как князь ведет управление подвластной ему территорией и ставил свою печать под официальными документами.
В 1252 году Андрей Ярославич, в союзе со своим тестем Даниилом Галицким поднял восстание против Орды. Батый послал на Владимиро-Суздальское княжество так называемую Неврюеву рать, которая подвергла этот край второму за непродолжительное время опустошению. По мнению ряда исследователей, именно Александр Невский спровоцировал это нападение татар или выдал им тайну общерусского восстания, с целью сесть не в разоренном Киеве, а во Владимире.[14]14
См. Широкорад А. Б. Давний спор славян. Россия, Польша, Литва. – М.,2008. – С. 50.
[Закрыть] Как бы то не было, но именно с появлением Александра Невского на княжении во Владимиро-Суздальском княжестве, с тех пор ставшим Великокняжеским престолом на Руси, на Северо-Восточную Русь стали приезжать сборщики дани – «баскаки», появились их торговые агенты в русских городах – «бессермены». Всё это вызвало первое городское восстание на Руси против княжеской власти в 1262 году. Но это было не только борьба за самоуправление городов, требовавшее от Великого князя прислушиваться к все еще сохранявшемуся институту вече и настаивающее на участии, в равной доле в управлении городом вместе с князем. Города также выступили против переписи населения татарами, для упорядочения сбора налогов и отправки русских воинов в войско Золотой Орды, на завоевания далеких земель.[15]15
См.: Хоскинг Джеффри. Россия и русские. Книга 1. – М., 2003. – С.70.
[Закрыть] В данном случае, в 1262 году восстание было направлено как против чиновников Золотой Орды, приехавшими собирать дань, так и против их контрагента – Великого князя Александра Невского. Этот факт из жизни святого православной церкви почему-то замалчивается отечественными историками.
Кстати, о православной церкви в период монголо-татарского нашествия. Психологический удар по русскому населению, связанный с внешнеполитическим поражением был очень силен. Разорение страны повлекло не только ухудшение жизни, но и психологический надлом. Люди стали обращаться к православной церкви за утешением и советом. Но от её представителей православный люд услышал фразы типа: «Господь послал на Русь татар за грехи ваши». От паствы требовалось не борьба за национальное освобождение или крестовый поход против поработивших Русь язычников, а послушание и молитвы, забвение все еще укоренившихся в быту языческих обычаев. Эти действия православной церкви на Руси не прошли незамеченными мимо новых хозяев земли русской. Как отмечают зарубежные исследователи истории России – «Под монгольским суверенитетом, как ни парадоксально, начала процветать и Православная церковь. Она стала единственным привилегированным социальным институтом. Церковь получала тархан – грамоту, освобождавшую ее от уплаты дани. Священнослужители не подвергались регистрации и не были обязаны служить в армии, принудительно трудиться. Таким образом, Церковь получила возможность развивать свое хозяйство в наиболее выгодных условиях».[16]16
Там же, С.71.
[Закрыть] На лицо явное несоответствие поведения православной церкви и католических священнослужителей в период национального бедствия. В VIII веке в Испании, когда арабы завоевали большую часть страны, католические монахи выступили инициаторами Реконкисты – отвоевания обратно земель и могут считаться одними из основателей испанского государства. В Ирландии именно католическая церковь была единственным оплотом национального самосознания в годы английской оккупации. На Руси православная церковь внесла свою лепту в создание социальной модели великого, терпеливого и покорного русского этноса, часто воплощенного в образе русского крестьянина.
Здесь следует сказать, что в трудах отечественных историков разного направления прослеживается мысль о неизбежности поражения Древнерусского государства от сильного противника из-за пресловутой феодальной раздробленности. А тем исследователям, которые пытаются проанализировать причины неудач и поискать ещё другие, говорится в научных дискуссиях: «История не знает сослагательного наклонения, и вообще, а была ли альтернатива подчинению Золотой Орде?». Тщательный анализ данного вопроса всё ещё требует вдумчивого исследования. Но при этом у всех историков, так или иначе касавшихся проблемы подчинения Древней Руси Золотой Орде, возникает один любопытный вопрос. Почему после монголо-татарского нашествия история нашего отечества сводится только к небольшому пространству междуречья между Окой и Волгой, в перспективе к землям будущего Московского княжества. Новгород затрагивается в процессе научных исторических изысканий лишь в контексте его противостояния Москве, ну и, частично, при изучении религиозных ересей. Куда же делась половина Киевской Руси, более половины русских средневековых княжеств?
Об этой территории, назовем её условной Западной Русью, из которой впоследствии сформировалась Белая и Малая Руси, в отечественных учебниках истории скромно говорится, что означенные земли были захвачены польскими и литовскими феодалами. В процесс исторического освещения эта территория, на которой проходил процесс формирования древнерусского государства, попадает только в начале XVI века, когда начались военные действия за обладание Смоленском. Как же жили эти земли в течении почти 300 лет и почему они не попали под иго Золотой Орды?
Галицко-Волынское княжество также в 1241 году попало под удар полчищ Батыя. Но оно довольно быстро восстановилось и уже в 1245 году князь Даниил Галицкий в битве под Ярославом одерживает крупную победу над объединенным войском польских, венгерских и галицийских феодалов, оспаривавших у него престол. В 1246 году Даниил Галицкий также ездил в Орду и где получил так называемую золотую «пайдзу» – что-то типа бенефиция на право иметь владение (не путать с «ярлыком») у монголо-татар. В том же 1246 году через Галицко-Волынское княжество проезжал папский посланник к Батыю, один из основателей монашеского ордена францисканцев Плано Карпини. Между папским посланцем и Даниилом Галицким состоялись переговоры, по результатам которых князь Даниил вступил в антиордынскую коалицию европейских государей. Галицко-Волынскому князю была обещана помощь от папы римского, но в действенные меры она не вылилась. Тем не менее, в 1252 году Даниил Галицкий, вместе со своим зятем князем Владимирским Андреем Ярославичем, подняли восстание против Золотой Орды. Здесь уместно отметить, что этот акт национально-освободительной борьбы русского народа, проходит как-то вскользь в трудах отечественных историков. Судьба Андрея Ярославича уже описывалась, а вот Даниил Романович сумел в 1252 году одержать победу над монголо-татарской ратью Куремсы. Эта, практически единственная победа русских над монголо-татарами в XIII веке нигде в военно-исторических исследованиях не анализируется и не упоминается. Почему? Ведь по итогам её произошла та же реакция властителей Золотой Орды, как и после Куликовской битвы. Галицко-волынское княжество, не получив ожидаемой помощи от Европы, вынуждена была пойти на мирные переговоры с Ордой. Следует отметить, что это были именно мирные переговоры: Даниил Романович обязался срыть все укрепления на границе с ордынскими владениями и платить минимальную контрибуцию Орде. Однако никаких баскаков в его княжество не приезжало, переписи не проводилось, людей в рабство не угоняли. Возможность сопротивления и отпора умерили аппетиты Золотой Орды. Папа римский прислал Даниилу Романовичу королевские регалии и в 1255 году Галицко-волынский князь короновался в городе Дрогочин как «король русов». Сам Даниил Романович и его потомки до середины XIV века вели независимую внешнюю политику.
Земли среднего приднепровья – Киев, Смоленск, Полоцкое и Турово-Пинское княжество в течение 100 лет исторического развития объединились в Великое княжество Литовское. Язычники – литовцы окончательно приняли христианство в его католической редакции только в XV веке. Почему же это, относительно небольшое и не очень цивилизованное племя, хотя и храброе (достаточно вспомнить победы литовцев над ливонскими рыцарями в 1236году при Шауляе и в 1260 году на озере Дурбе), сумело подчинить себе славянские христианские княжества. История Великого княжества Литовского ещё ждёт своего исследователя. Автора же интересует тот факт, что русские князья и их литовские союзники не брали себе ярлыка на княжение в Золотой орде. В ходе более чем столетнего противостояния, в котором со стороны Великого княжества Литовского были и поражения, и единовременная выплата дани, тем не менее, государственная независимость сохранилась. В 1362 году состоялась битва у Синих вод, в которой русские и литовцы, при чем русские составляли большинство войска, нанесли поражение войскам Золотой Орды, отбросив их за Днепр. В 1399 году в битве на реке Ворскла князь Витовт, государь литовцев и русских, уже вмешался в феодальную междоусобицу в Золотой Орде, поддерживая своего кандидата. Хотя битва и была проиграна Витовтом, но косвенно показала силу его княжества. Таким образом, можно констатировать, что вопрос подчинения игу Золотой Орды был не только и не столько в количестве войск у Орды, сколько в наличии политической воли и просто личных боевых качеств у тогдашних феодальных властителей. У князей Северо-Восточной Руси не оказалось ни объективной причины сопротивляться, ни субъективных личных качеств для этого. То был начальный период перерождения социальных стереотипов части древнерусской элиты. Умения драться и «держать рать с погаными» или подчиниться более сильному. Западная Русь выбрала путь постоянной рати и более самостоятельного положения в средневековой конфедерации – Великом княжестве Литовском. На востоке же опустилась мгла ордынского ига, изменившая социальную структуру средневекового русского общества и сказавшаяся на социальных типах государственного устройства и психологии социальных слоев.
Очерк 5. Московское княжество – феномен перерождения социальной структуры древнерусского общества
Рубеж XIII–XIV вв. для истории России время почти полного забвения государственной независимости. На бывшей территории Киевской Руси имелось около 200 княжеств. Властители и жители этих «государственных формирований» ведут более или менее успешную борьбу за свое выживание. Александр Невский умер в 1263 году и его сыновья получили санкцию на свои владения в Орде. Монголо-татарские властители не стали мудрствовать и распределили владения так, как это было принято на Руси ещё до их прихода – по старшинству. Братьям достались уделы в зависимости от их даты рождения. Здесь впервые вылезает «дьяволёнок из деталей», перефразируя Гегеля. Самый старший из сыновей Александра Невского получил самый богатый «улус» во владениях данников Золотой Орды – Тверь с прилегающими землями. Так появилось княжество Тверское, история которого также не написана. Город Тверь очень выгодно располагался географически, будучи перевалочным пунктом торговли Новгорода со Средней Азией и Ираном и на пересечении традиционных торговых путей славянства по добыче пушнины. Этот факт не оспаривается отечественными историками и вообще виден невооруженным взглядом на карте. Младший же сын Александра Невского – Даниил (родился в 1262 году за год до смерти отца) получил самое захудалое владение – Московское княжество. В нём не было родовитого боярства, отсутствовало понятие вотчины как боярского землевладения. «Вотчиной» князя стало само княжество со всеми его обитателями. Город Москва, точнее городок, был административным центром княжества. Окруженный лесами он не имел никаких торговых преимуществ перед волжскими торговыми городами. Только постепенный приток сельского населения, бежавших от татарских набегов и произвола ордынских чиновников, составлял действительный внутренний резерв определенного медленного экономического роста Московского княжества. Что касается системы управления, тот в лице первых московских правителей мы видим лишь прилежных учеников Золотой Орды.
Именно изменение государственной социальной политики стало визитной карточкой московского княжества. Старые древнерусские обычаи были забыты или, во всяком случае, не становились главной основой для форм и методов управления. За основу государственного устройства была принята государственная система Золотой Орды. Отличительной чертой государственных порядков этой степной империи было наличие государства – орды с деспотической властью хана (в ее восточных традициях). Хан Золотой орды сосредотачивал в своих руках не только власть, но и собственность, и строго карал за не соблюдение подчинения «по вертикали власти». В обществе Золотой Орды преобладал военно-служилый элемент, основной задачей которого было сбор дани – «ясака» и подавление недовольства населения. Господство Золотой орды изменило вектор цивилизационного развития Руси. Если Древняя Русь была Востоком Европы, то пришедшая ей на смену Московия стала Западом Азии. Именно это цивилизационное изменение, сказавшееся на всей социально-политической системе средневековой Руси, ввело нашу страну и начавшееся вновь формироваться государство, в новую геополитическую систему. В отличие от Западной Европы, где всё большую системообразующую роль играла частная собственность, на Руси, под игом Орды, побеждает восточная традиция государственной власти – собственности. В XIII–XIV вв. в европейских странах появляются первые парламенты, а русские люди сталкиваются с восточно-деспотической властью ордынского хана. При этом историческом процессе государство восточно-деспотического типа растоптало общество. Постепенно на Руси смолкают вечевые колокола, а русские люди знакомятся с восточными казнями: битьё кнутом, отрезание ушей, носа, пытки на дознании и следствии. В социальном плане понятие «обязанность» становится выше понятия «право», ценность власти становится выше ценности права. Восторжествовал принцип: «Не тот прав – кто прав, а тот – у кого больше прав».
Именно стремление стать привилегированным холопом Золотой Орды выдвинуло худородных московских князей на первые роли в зависимых от Орды русских землях. Несомненно, что московские князья были не единственными просителями в ордынской ставке. Русские князья из Северо-Восточной Руси ездили туда в большом количестве. Однако большинство из них стремились соблюдать определенную дистанцию и открыто не пресмыкались перед татарскими властителями, а некоторые, как великомученик Михаил Тверской, вообще отказались поклонится божкам языческим и за это приняли мученическую смерть. Другое дело властители Москвы. Будучи представителями младшей ветви «большого гнезда» князя Всеволода, московские князья не могли рассчитывать на получение великого княжения по старшинству, следовательно, у них оставалось единственная надежда стать великими князьями «по ярлыку», а для этого нужно было оказать ордынцам чрезвычайные услуги. В свою очередь и сама Золотая Орда нуждалась в надежном агенте из русских князей – безусловных исполнителях ханской воли. В условиях постоянных войн с другими улусами Чингисханова наследия властителям Золотой Орды нужны были постоянные контрагенты для сбора дани и для удержания в узде конгломерата русских княжеств. Захудалые московские князья подходили к этой роли как нельзя лучше. В данном случае господин и слуга нашли друг друга. Особенно ярко этот процесс «подбора кадров на высшие должностные посты» проявился в правлении знаменитого московского князя Ивана Калиты (1325–1346 гг.). Иван Данилович, бывший по характеристике, данной ему К. Марксом «смесь татарских заплечных дел мастера, лизоблюда и верховного холопа», не только отправился в Орду на поклон. Он ещё стал создателем своего рода средневекового «ноу-хау» в системе продвижения своей персоны по административной лестнице татарской империи. Московский князь дал взятки не ордынским чиновникам – нойонам, а женам сластолюбивого хана Узбека. Как говорят североамериканские индейцы – «сердце воина – камень, сердце мужа – воск». Жёны хана, гурьбой собравшиеся вокруг своего господина, в оба уха славили наиболее перспективного контрагента хана Золотой орды среди русских князей. Таким образом, Иван Калита на много столетий предвосхитил артистов российской эстрады мужского пола в способах делания карьеру при помощи женщин.
Решающим значением для передачи ярлыка на великое княжение Москве стало восстание против татарского ига в Твери в 1327 году. Жители Твери убили сборщика дани баскака Чол-хана. Глава Москвы указал ордынскому войску дороги в лесных чащах к Твери, дал вспомогательные отряды. Ордынско-московское войско разорило богатое Тверское княжество. Тверской князь Александр Михайлович бежал в Псков и в Литву. Результатом этой карательной экспедиции стало ликвидация главного конкурента Москвы в Северо-Восточной Руси – Тверского княжества, получение в 1328 году Иваном Даниловичем ярлыка на великое княжение, с правом быть генеральным сборщиком налогов в пользу Орды. Поскольку московский князь часть дани в пользу Орде прикарманивал, то это и послужило основой для его прозвища – Калита (жлоб, кошель).
Если основу формирования социальной структуры Киевской Руси составляли племенные славянские союзы и ассимилированные варяжские дружины, жившие в городах, то московское государство стало формироваться с деревень. В пределы московского княжества переселялись жители разоренных татарам русских земель. Поскольку Орда уважала собственность своего агента и воздерживалась от набегов на его земли, то сельское население охотно перемещалось в московские пределы. От этого процесса выигрывали обе стороны. Земледельцы получали гарантии жизни и работы, а московский князь получал большое число налогоплательщиков. Однако в уделе Ивана Калиты никому не давалось политических прав – ни земледельцам, ни землевладельцам. Москва, как город, стал просто административным центром, превратив свой центризм в самодовлеющую административную идею централизованного управления, без какого-либо экономического составляющего. Москва была, пожалуй, единственным русским средневековым городом, в котором никогда не звучал вечевой колокол. Идеи народного представительства были глубоко чужды как самому московскому князю, так и его ордынским покровителям. В последующей исторической практике эти принципы будут распространены на все покоренные Москвой территории.
Особой социальной структурой стало московское боярство. В XIV веке оно было незначительным, а вотчиной, то есть наследственным владением, было собственно московское княжество, владение самого князя. Приходившие на его землю безземельные бояре – аналог западноевропейского безземельного рыцарства, получали землю за службу князю. В принципе, еще существовало право, старорусское, перейти на службу к другому князю, но на практике для московских бояр этот путь «социального лифта» был закрыт. В «старинных» княжествах уже давно сложились мощные боярские группировки, пускавшие в свою среду новых людей только после очень большой проверки. Поэтому московский боярин в случае своего отъезда из Москвы мог в другом княжестве рассчитывать только на место младшего дружинника. В Московском же княжестве боярин мог добиться определенных преференций, если сумел бы понравится князю. В случае же отъезда его на службу другому князю, пожалованное ему владение отбиралось в пользу князя или передавалось другому служителю – так стало формироваться особое, феодальное по форме, но совершенно служилое по сути, сословие. За службу люди получали владение, именуемое «поместьем», то есть по месту службы. Этих служилых людей стали называть «помещиками» или «дворянами». Термин «дворяне» никак не соответствовал средневековому европейскому термину «ноблесс – благородные». Дворяне выходили из «дворни», так называемых «дворских» людей, постоянно слоняющихся у князя при дворе, выпрашивая у него службу. За эту службу дворянин получал поместье, в качестве длительной или бессрочной аренды, а не «бенефиция», наследственного владении как в Европе. По мнению великого русского историка В. О. Ключевского «…Служилые люди – низшие чиновники, пользовавшиеся поместьями и денежным жалованьем. Служилый человек переставал быть служилым только тогда, когда получал отставку; это было естественно: сущность известного класса, его политическая природа состояла не из прав, от которых каждый мог отказаться, а из обязанностей, от которых отказаться было нельзя».[17]17
Ключевский В. О. История России. Специальные курсы. – М., 2003. – С. 170–171.
[Закрыть] Таким образом, главный социальный контекст развития московского княжества, традиционный для эпохи Средневековья – статусное положение феодального класса, превращается в процесс сознательного и добровольного подчинения феодалов – бояр, своему властителю – московскому князю. Они, как бы, становятся привилегированными «холопами», просто боевыми слугами, получающими за это землю и обязанные приходить на службу «конно, людно и оружно». Здесь напрашивается аналогия не с европейскими стандартами, а с социальной системой Османской Империи. Властитель её, турецкий султан создал систему «сипахов», посаженных на землю с крепостными из новообразованных мусульман – пленных христиан-воинов, которые должны были за свой счёт собираться на войну. Кто же отказывался от службы султану, того сажали на кол или прислали шнурок, что бы он удавился. Московское княжество заимствовало восточный образец государственного управления, сделав своих подданных «служилыми холопами». «Чины в Московском государстве различались между собой государственными повинностями, а не политическими правами, но повинности различных классов приносили государству неодинаковую пользу, поэтому и классы, которые несли их, пользовались неодинаковым значением в государстве. Каждый класс имел свою чиновничью «честь», которая точно формулировалась законом. «Честь» боярина была иная, чем «честь» московского дворянина; «честь» последнего была выше «чести» дворянина городового и т. д. до самого низа общества».[18]18
Ключевский В. О. История России. Специальные курсы. – М., 2003. – С.172
[Закрыть]
Московские князья использовали для своего возвышения и такой важный для средневековья социальный институт как церковь. Православная церковь оставалась в означенное историческое время единственным общерусским социально-политическим институтом. И слово митрополита имело большое значение для всех земель и княжеств, тем более, что именно в этот исторический период произошло отождествление понятий «русский» и «православный». Иван Калита начал политику заигрывания с церковью, предоставлял ей особые права, поскольку митрополит мог принудить любого князя примириться с Москвой, отлучив от церкви, например. Поэтому Иван Данилович постоянно приглашал Митрополита Петра в Москву, давал ему возможность создавать многочисленные монастыри вокруг Москвы. Митрополит Пётр и скончался в Москве, предсказав городу большое будущее. Его приемник – грек Феогност, окончательно перенес в Москву митрополичью кафедру.
Что касается главной производительной силы тогдашнего общества – земледельческого класса крестьян, то его социальное положение было достаточно размыто. Крестьяне, все ещё называемые «смердами». Селились в качестве длительных арендаторов на княжеской земле, и по мере временной исторической протяженности становились живой собственностью помещиков – дворян, обязанные поставлять им не только средства к жизненному существованию, но и боевых холопов для войны. По подобию своего положения с Золотой Ордой, московский князь возложил уже на своих привилегированных слуг – дворян право сбора налога с крестьян как в свою, дворянскую пользу, так и в пользу государства. Начался процесс всеобщего закрепощения социальных слоёв московского княжества государством.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
