Текст книги "Любовь ушами. Анатомия и физиология освоения языков"

Немецкие родственники. 1989–1995

Состоявшийся роман невозможен без любовной линии.

С Инной мы познакомились в музыкальной школе. На сольфеджио вместе ходили. И моя обычная зажатость и стеснительность при общении с девочками с нею как-то забывалась, что ли. Особенно легко и свободно мы себя чувствовали, когда оставались на уроке вдвоём, без двух других девчонок.

Потом школу закончили – и всё. Но незадолго до моего поступления в УрГУ мы снова встретились. На проспекте Ленина, напротив магазина «Искусство». Вместе зашли туда, пошарили в нотах, в книжках, а когда вышли, начался дождь, побежали вместе до её автобуса, но все же я не забыл дать ей свой телефон и адрес. Она пришла сразу, не успел я вернуться из Свердловска. Инна училась в музучилище на теоретическом отделении.

В общем, «сначала они дружили, потом начали встречаться», а кончилось всё это свадьбой. И я приобрёл немецких родственников. По-немецки особо не говоривших, но всё-таки немецких. С немецкими золотыми руками. «Ты где такое пальто купила?» – спрашивали у Инки (девяностые годы, в магазинах шаром покати). – «Мама сшила…»

Через пару лет уже зазвучала тема возвращения на историческую родину. Тётя Инны уехала ещё в 1989 году. Когда же два года спустя, в августе, вся большая семья, три сестры и брат со всеми многочисленными детьми собрались вместе в доме бабушки, в Шортандах под Целиноградом, они приехали уже с паспортами ФРГ. «Ваш Горбачёв встречался с нашим Колем…»; «у нас в Германии какого только чая нет: schwarzе Tee, grünе Tee, Romaschken Tee…»

Там, в Шортандах, мы и встретили новую эпоху: 19 августа были в гостях у дяди, вернулись, а по телевизору «Лебединое озеро»: Горбачёва сняли! На следующий день мы летели домой, и вид у меня был, наверное, совсем кислый, потому что тётя Лена захотела меня поддержать: «Дима, alles wird OK!» Кстати, тогда же выяснилось, что я откуда-то знаю немало каких-то случайных немецких слов и выражений: видимо, из бабушкиных и маминых рассказов о Германии, из книг, фильмов и так далее.

К середине девяностых рефрен «надо учить немецкий» звучал всё чаще и чаще. И тут моя Инна пошла на консультацию к психологу. А тот ей возьми и посоветуй: да ты, мол, развлекись, займись чем-нибудь. Вот бесплатные курсы немецкого при посольстве открылись – не хочешь пойти?

Ну, мы и пошли.

Вопрос повышенной трудности: Можно ли сказать, что этот случайный совет, к тому же, данный не мне, изменил всю мою жизнь? Обоснуйте ваше мнение.

Системы

Так как я не собираюсь предлагать читателю свою систему изучения языков – за полным неимением таковой – то, чтоб уж не разочаровывать его окончательно, расскажу о нескольких чужих. О тех, что мне самому платонически нравятся. Вступить в чувственную, плотскую связь мне довелось только с одной из них, о чём речь в своё время.

А сейчас – система первая.

Система Сметанина

Слово Валентину Александровичу:

«Когда вам нужно выучить язык,

1) сначала походите на занятия в какую-нибудь группу только для того, чтобы понять, как он звучит, и разобраться с правилами чтения. Потом

2) берите любой учебник и проходите его весь, на совесть делая упражнения. После этого

3) пишите на этом языке кому-нибудь письма и просите, чтобы вам их возвращали с исправленными ошибками. Потом

4) только читайте, без словаря. Слова можно учить по системе Като Ломб».

Сначала о письмах. Идею учить язык по переписке Валентин Александрович заимствовал у великого немецкого археолога и полиглота Генриха Шлимана. Тот именно так поступал: овладев по учебнику основами грамматики, он договаривался с кем-нибудь об учебной переписке. Писал своему корреспонденту письма, а тот не только отвечал, но и исправлял все ошибки в полученных посланиях. Несколько десятков писем (не СМС и не твитов, а полноценных писем девятнадцатого столетия, на нескольких страницах) – и письменная речь становится грамотной.

Замечательную книгу Като Ломб «Как я изучаю языки», сейчас незаслуженно подзабытую, я открыл для себя именно благодаря Валентину Александровичу.

Система Като Ломб

Внимание! – медвежья услуга. Сейчас она будет вам оказана, дорогие читатели. Мною. Лично. Ниже вы найдёте краткое изложение тех страниц книги Като Ломб «Как я изучаю иностранные языки», которые содержат прямые советы. Таким образом, я приглашаю вас в ловушку: вместо того чтобы найти и прочесть первоисточник, вы можете ограничиться моим конспектом. Дело хозяйское, дело хозяйское. Хочу лишь честно предупредить – много потеряете.

Предупреждение номер два: я излагаю советы и мнения Като Ломб, никак их не комментируя и не критикуя. В чём-то я согласен с нею, в чём-то не совсем согласен, а в чём-то совсем не согласен.

Так вот – как нужно учить языки, по мнению венгерского полиглота, автодидакта и переводчика Като Ломб.

1. Минимальная плотность занятий – 10–12 часов при 100–120 часах бодрствования в неделю. Ломб утверждает, что не методики или учебники плохи, а просто мы слишком мало занимаемся.

2. Ключ к иностранному языку – это ваши профессиональные знания; они сообщают тот контекст, в который вам легко вставить иностранные слова. Пример: если вы узнали по словарю, что два иероглифа означают «кислота» и «вода», и знаете химию, то, имея перед собой уравнение, легко догадаетесь, какой иероглиф означает «щёлочь», а какой «соль».

3. Главное занятие при изучении языков – это активное чтение; книга учит и грамматике и лексике, только чтение должно быть активным, то есть нужно догадываться о значениях слов и выводить для себя правила грамматики; к тому же книга – это языковая среда, которая всегда с тобой.

4. Изучение языка состоит в изготовлении для себя шаблонов, образцов правильных форм и в упражнениях, чтобы довести применение этих шаблонов до автоматизма.

5. Поначалу говорите сами с собой! Нет собеседника – нет страха;

6. Читайте то, что вам интересно, тогда и заставлять себя не придётся.

7. Сравнивайте правила произношения в иностранном и в родном языке; произношение должно быть осознанным; пользуйтесь случаем, чтобы «читать по губам» телевизионных дикторов или актёров.

8. Учить слова нужно не изолированно, а в контексте; причём в контексте изучаемого языка, а не родного.

9. При этом опирайтесь на то, что, возможно, многие иностранные слова вы уже знаете из родного или других языков.

10. Составляйте не упорядоченные по алфавиту тематические словники.

11. Ошибки, которые мы сами совершаем, представляют педагогическую ценность.

12. Надо говорить на иностранном языке так, чтобы отправной точкой служил не родной язык, а сам иностранный.

13. Вы не вспомните, как звучит иностранное выражение, пока не оставите попыток перевести его на родной язык.

14. Алгоритм изучения языка:

• познакомиться по словарю с правилами чтения, словообразования, грамматики;

• купить учебник с ключами к упражнениям и тщательно проделать все упражнения;

• параллельно, чтоб не скучно было, читать несложные пьесы, рассказы и т. п.;

• слушать радио;

• и слушать, и читать – активно, то есть выписывая распознанную лексику в контексте, заучивая слова и предложения;

• на занятиях с преподавателем важны более медленный темп речи и исправление ошибок;

• нужно писать собственные тексты на изучаемом языке; сначала – что в голову взбредёт, а потом переводить на иностранный с родного;

15. Пребывание в стране ещё не гарантирует успехов в изучении её языка.

Приведём также десять правил, которые формулирует сама Като Ломб.

1. Занимайся языком ежедневно. Если уж совсем нет времени, то хотя бы десять минут. Особенно хорошо заниматься по утрам.

2. Если желание заниматься слишком быстро ослабевает, не «форсируй», но и не бросай учёбу. Придумай какую-нибудь иную форму: отложи книгу и послушай радио, оставь упражнения учебника и полистай словарь и т. д.

3. Никогда не зубри, не заучивай ничего по отдельности, в отрыве от контекста.

4. Выписывай вне очереди и заучивай все «готовые фразы», которые можно использовать в максимальном количестве случаев.

5. Старайся мысленно переводить всё, что только возможно: промелькнувшее рекламное табло, надпись на афише, обрывки случайно услышанных разговоров. Это всегда отдых, даже для уставшей головы.

6. Заучивать прочно стоит только то, что исправлено преподавателем. Не перечитывай собственных неисправленных упражнений: при многократном чтении текст запоминается невольно со всеми возможными ошибками. Если занимаешься один, то выучивай только заведомо правильное.

7. Готовые фразы, идиоматические выражения выписывай и запоминай в первом лице, ед. ч. Например: «I am only pulling your leg» (Я тебя только дразню). Или: «Il m’a posе́ un lapin» (Он не пришел на назначенную встречу).

8. Иностранный язык – это крепость, которую нужно штурмовать со всех сторон одновременно: чтением газет, слушанием радио, просмотром фильмов на языке оригинала, посещением лекций на иностранных языках, проработкой учебника, перепиской, встречами и беседами с друзьями – носителями языка.

9. Не бойся говорить, не бойся возможных ошибок, а проси, чтобы их исправляли. И главное, не расстраивайся и не обижайся, если тебя действительно начнут поправлять.

10. Будь твердо уверен: во что бы то ни стало ты достигнешь цели, потому что у тебя несгибаемая воля и необыкновенные способности к языкам. А если ты уже разуверился в существовании таковых – и правильно! – то думай, что ты просто достаточно умный человек, чтобы овладеть такой малостью, как иностранный язык. Но если материал всё-таки сопротивляется и настроение падает, то ругай учебники – и правильно, потому что совершенных учебников нет! – словари – и это верно, потому что исчерпывающих словарей не существует, – на худой конец, сам язык, потому что все языки трудны, а труднее всех – твой родной. И дело пойдёт.

Като Ломб отрицает существование особых «способностей к языкам». Она считает, что для успешного овладения языком нужны только интерес плюс затраченное время. В доказательство она приводит следующий аргумент: если бы существовали особые языковые способности, то один и тот же учащийся одинаково успешно овладевал разными языками; между тем очевидно, что это далеко не так. Кто жалуется на отсутствие способностей, считает она, должен проанализировать себя на наличие истинного глубокого интереса к языку.

Като Ломб: учить себя – учить других

На вопрос, «почему вы не занимаетесь преподаванием языков», Като Ломб отвечает так: потому что моя «профессия» – учить языки, а не преподавать их. Представьте, приводит она сравнение, что кто-то перенёс много хирургических операций: это же не означает, что такому человеку с его богатым опытом, можно доверить скальпель хирурга? При этом тут же, отвечая на вопрос об особых способностях, она замечает, что «результат, эффективность всякой человеческой деятельности, за исключением искусства, зависят от степени интереса и количества энергии, затраченной на реализацию этого интереса. Люди, которые любят слово как таковое и которых занимает, при помощи каких словесных средств можно красиво и своеобразно передать чужие и выразить свои мысли, обязательно достигнут желаемого».

То есть (хотя я не понимаю, почему «за исключением искусства» – ведь речь идёт именно об искусстве «при помощи словесных средств красиво и своеобразно передавать чужие и выражать свои мысли»), согласно Като Ломб, сам себя всякий может научить любому языку – был бы интерес и готовность затратить энергию. Но помочь в этом другим дано не каждому, преподавание – это уже особая профессия. Этот ответ чрезвычайно интересен сам по себе, он свидетельствует о том, насколько глубоко влияет на людей система учреждений образования с их идеологией. Даже человек, достигший в самообразовании очевидных и выдающихся успехов, и, добавим, не достигший сравнимых успехов в профессии, к которой готовился в университете (всё-таки Като Ломб знаменита на весь мир как полиглот и переводчик, а не как химик), продолжает снизу вверх смотреть на тех, кто учит других и продолжает верить, что учителя обладают некими особыми профессиональными секретами.

Посмотрел бы я, каковы были бы успехи Като Ломб, если бы она захотела выучить те же шестнадцать языков, пользуясь для этого услугами профессионалов в школах и университетах. Любопытно, что нелестные отзывы о школьном и университетском опыте изучения языков в книге содержатся, но это не влияет на общие выводы автора.

Возможно, конечно, что Ломб, будучи гражданкой социалистической Венгрии, просто не захотела или не могла делать радикальных выводов о государственной системе образования (в частности, языкового).

Однако есть и другой аспект. Ведь смотрите: человек прекрасно обучает самого себя, с эффективностью, от которой далеки результаты любой школы или университета – но уверен, что обучить других не смог бы. Не хирург, мол, я, а пациент. То есть не учитель, а ученик. Этот вывод она повторяет в предисловии к русскому изданию книги: «Я даю советы не по обучению, а по изучению». И не замечает, или не хочет замечать, что она и учитель тоже. Для себя самой. Като Ломб верит в себя – ученика, но не в себя – учителя. Но, с другой стороны, ведь книжку-то она написала, как ни крути, в качестве учителя – только не такого учителя, который «учит» а такого, который учит учиться, пользоваться той самой пресловутой удочкой. Возможно, тут опять кроется школьный шаблон «я не учитель, раз не умею учить». А ничего, что научить вообще нельзя – можно только научиться? Зато можно помочь именно научиться – но это, дескать, уже любительство.

Мой подход противоположен: я утверждаю, что любой успешный (и даже не очень успешный) опыт самообучения одного человека может помочь и другим. Потому что я сам – такой же учащийся, как и другой; что подошло мне, может подойти и другому. И потом: не тот учитель, кто «учит», а тот, кто помогает научиться.

Ко мне за помощью обращаются люди, желающие овладеть языками – и я стараюсь, насколько могу, помочь им. Ведь я не могу сказать, что сам выучил языки без чьей-либо помощи: просто я получил её раньше или в другой форме. Собственно, об этой помощи и написана книга. Вот и получается, что я, не посетивший в жизни ни одного урока итальянского, сам даю уроки. Но было бы прекрасно лишиться клиентуры, выпустив эту книгу: звонят мне потенциальные ученики, а я им: да зачем вам эти уроки? Купите книжку и сами всё сделаете!

В предисловии к русскому изданию книги «Как я изучаю языки», между прочим, выясняется, что идеал образования Като Ломб чрезвычайно радикален: да она просто Иллич какой-то! «Я обращаюсь, – пишет она, – как учащийся к учащимся, это диалог с настоящими и будущими коллегами». Нет, вы представляете? Давайте, мол, обойдёмся без учителей, коллеги! На святое покусилась. В своём радикализме Като Ломб заходит так далеко, что предлагает отказаться даже от учебников. Действительно, ведь её метод – это метод общения с самим языком непосредственно. Я не такой повергатель устоев, и от учебников не отказываюсь, поэтому, если вам интересен такой подход, ищите книжку самой Като Ломб!

В этом же предисловии автор ещё раз указывает на главные составляющие успеха: 1) искренний интерес, 2) самостоятельность, 3) восприятие изучения языка не как тяжкой обязанности, труда, работы, а как развлечения.

Во введении Като Ломб рассказывает о своём опыте знакомства с языками при различных обстоятельствах, иногда забавных, иногда трагических.

Взявшись учить английский, она впервые опробовала тот метод, который станет потом её визитной карточкой: учить язык, читая на нём оригинальную литературу. Като Ломб читает Голсуорси: «Через неделю я стала догадываться, о чем там идет речь, через месяц я понимала; а через два месяца уже наслаждалась текстом»

Вот сразу скажу: я бы так ни за что не смог. Богатыри – не мы. Честно. Поэтому и советовать не буду. Надо иметь иной, отличный от моего, склад характера, чтобы прожить именно эту, первую неделю мучений. Я уж лучше эту неделю за учебником посижу и найду возможность послушать незнакомый пока язык, а не посмотреть на него. Именно в этой стадии я нахожусь прямо сейчас по отношению к испанскому языку: меня попросили помочь в его изучении, я честно сказал, что сам его никогда не учил, но, читая, понимаю (после французского и итальянского) почти всё. Что я делаю? – Смотрю фильмы (но именно учебные, причём, разной трудности) и прохожу учебники. Като Ломб на моём месте взялась бы за Сервантеса или Маркеса. Я мечтаю о Борхесе, но потом, когда буду получше знать язык, а не в качестве учебника, чтобы его осваивать. То есть, наверное, можно начать учиться музыке, положив перед собой «Музыкальное приношение» или Трансцендентальные этюды Листа и разучивая их, – но такой подход не для меня. Я начну с «Детского альбома».

Зато я вполне разделяю другой совет Като Ломб – уж если записываться на курсы, так на продвинутый уровень, а не на начальный.

Дар почтения Китайгородской

На дворе стоял 1996 год. В Усть-Каменогорске была школа № 10, специализировавшаяся на немецком языке, естественно, что курсы открылись в её стенах. В маленькую, выгороженную из рекреации комнатку нас набилось человек двадцать. Моей первой учительницей немецкого языка стала Сауле Кабиевна Кабидоллина. Она почему-то сразу решила, что я раньше где-то учил немецкий. Видимо, я к месту вставлял те три с половиной слова, которые уже знал. И ещё: мне доставляло и доставляет удовольствие подражать речи, повторять новые слова (как на иностранном, так и на родном языке), копировать интонации – то есть я с детства люблю слушать и играть с услышанным.

А ничего нет важнее для успешного овладения языками.

Позанимались мы месяца два-три, песенки попели, а потом лето. А в сентябре нашу группу взяла Роза Бабакеновна Жакупова.

Бывают такие странные учителя, которые любят учиться. Вот и Роза Бабакеновна пришла к нам с новеньким сертификатом, полученным ею в Москве, в Школе Китайгородской. Учителей, прошедших подготовку в этой школе, на весь Казахстан было всего двое.

Что было с нами потом, поймут те читатели, которые занимались по методике Китайгородской, причём занимались у педагогов-энтузиастов, когда каждый урок превращается в целый мир по своей информационной наполненности, и домой идёшь не усталый и опустошённый, а радостный и окрылённый новыми своими умениями и открывающимися перспективами.

В общем, знающим, что такое Китайгородская и её методика, можно пока отдохнуть, а тем, кому знакомство с этим методом ещё только предстоит, постараюсь рассказать так, чтобы захотелось познакомиться с оригиналом.

Метод, разработанный профессором Галиной Александровной Китайгородской, это, вообще говоря – не метод изучения иностранных языков. Для изучения языков (хотя и не только!) он просто используется. Его настоящее название – метод активизации резервных возможностей личности и коллектива. Позвольте, но ведь это именно то, что нам нужно, не так ли? Нам бы только резервные возможности активизировать, а там мы что захотим, то и выучим! Вообще-то да. Но не совсем. Сначала активизировать способности, а потом уже что-то учить не получится. Активизировать способности можно только во время, по ходу дела. Занимаясь им. И вся загвоздка лишь в том, как заниматься делом, чтоб способности, для этого самого дела необходимые, при этом активизировались. Бы. Чтобы мозг на занятиях был бодрым, настроение – позитивным, чтобы занятия давали приток сил, а не выжимали до последней капли после рабочего дня. Ведь в это время всегда кажется, что если и были какие способности или возможности, то все они остались на работе. Приступая к разработке нового метода, его будущим авторам нужно было понять, при каких условиях получится активизировать резервные возможности, в существовании которых сомнений не было.

Такое понимание могла дать только серьёзная наука. Толчок созданию даже не одного, а сразу двух совершенно новых методов овладения иностранными языками дал визит в Институт Мориса Тореза болгарского психотерапевта и психолога Георгия Лозанова. Он рассказал и наглядно показал, как можно активизировать скрытые – скрытые именно из-за отсутствия активизирующих факторов! – способности учащихся.

Что же это за активизирующие факторы? Иначе говоря, благодаря чему заниматься по методу Китайгородской интересно, эффективно и легко? Легко не в смысле «делать ничего не надо», совсем наоборот, там нельзя отсидеться в уголке, пахать будешь как лошадь – но почему-то в процессе этого пахания не устаёшь, а отдыхаешь. Так почему же?

Все знают, что обучение иностранным языкам должно быть интенсивным. Но по совершенно непонятной причине под интенсивностью понимают количество отводимого на занятия времени, то есть именно экстенсивность. Между тем, само слово «интенсивность» означает количество активности за единицу времени, то есть интенсивность не в том заключается, чтобы уроков было много, а в том, насколько активной учебной жизнью вы на занятиях живёте. Как ни странно, сама активность – это и есть первый активизирующий фактор. Успешное обучение – это активное обучение.

Теперь – о речевой активности. Ведь ваша цель не просто «знать» язык. Вообще, что это значит, «знать язык»? Быть с ним знакомым, что ли? Ваша цель – понимать, говорить, читать и писать, то есть быть способным именно к речевой активности. Ну а чтобы быть к ней способным, надо проявлять эту активность на уроке, то есть не «учить язык» на уроке, а говорить на нём с собеседниками, общаться устно и письменно. В живой ситуации, с живым человеком. Поэтому Г. А. Китайгородская определяет происходящее на занятиях как «обучающее общение», и главная задача преподавателя – это организовать такое общение.

Больше того. Вы не задумывались, что именно общаясь мы становимся людьми? И это становление имеет непрерывный характер, человек – это постоянное становление. Тогда очень просто проверить: то, что происходит на уроке – это подлинное общение или так, имитация? Подлинное общение – такое, в ходе которого личность меняется. Что-то узнаёт, чему-то учится, от чего-то отказывается, что-то приобретает. Имитация общения не приводит к активизации скрытых резервов человека. От имитации скучно. Мы, конечно, можем насиловать себя, но после рабочего дня, да ещё с непонятным языком в придачу насиловать себя – это уже непосильная задача.

Отсюда и результат, знакомый каждому преподавателю, работающему не по Китайгородской или не старающемуся как-то по-своему организовать на уроке подлинное общение – молчащая группа. Это не группа, которая не хочет учиться. Это группа с неорганизованной ситуацией общения. (Возможен вариант: это группа людей, которые не хотят подлинного общения именно потому, что оно ведёт к переменам, – а в группе подобрались те, кто не хочет меняться. Пока такие люди есть, в группах по методу Китайгородской тоже будет отток. И отсев.) Но в любом случае робкое преподавательское «давайте поговорим» – это ещё не повод для разговора, и тем более, не причина начать его. «Давайте» не работает.

Точно так же не работает принцип чайной ложки: дать ученику чайную ложку материала, заставить весь урок жевать эту ложку, и на выходе получить, простите, ту же чайную ложку… мммм… материала. Нет уж, материала должно быть много, пусть даже немножко чересчур. Воды в бассейне должно быть столько, чтобы в ней можно было плавать!

Только в реальном взаимодействии человек учится. Неважно, чему. То есть, хорошее занятие языком – это ситуация взаимодействия при помощи языка.

Но ведь не каждый так сразу пойдёт на контакт с едва знакомыми людьми. И тут на помощь приходят роли. Весь курс – вернее, весь языковой материал к курсу – это одна большая история в диалогах. Участники диалога – это персонажи. Их роли играют участники группы. На некоторых занятиях. На других – преподаватель придумает для них другие роли. Скучно не будет. Кто-то сегодня лидер, кто-то завтра. Сегодня ты больше наблюдаешь и слушаешь – завтра будешь больше говорить. На том языке, заметь, которым собираешься овладеть. Только захоти – а уж в том, что повод и причина заговорить найдутся, не сомневайся. На то и метод Китайгородской.

В группу приходят, чтобы общаться. Провести вместе время. Чем-то заняться вместе. Там кто-то (участник) важнее, чем что-то (язык). Язык – только способ взаимодействия. Именно так происходит в настоящей жизни, за пределами класса. Поэтому и занятие по методу Китайгородской не выглядит чем-то выпадающим из реальной жизни. Между уроком и повседневностью нет барьера: тут по правде, там всё искусственно. То, что говоришь на уроках, также естественно сходит с языка и в жизни.

Но ведь, чтобы говорить, надо знать много слов и уметь ими пользоваться? Точно. Поэтому будь готов, что языка будет много. Очень много. В этом бассейне недолива нет. Здесь понимают: чтобы сказать двадцать слов, нужно услышать двести. На первых занятиях количество языкового материала будет нарастать лавинообразно, но подан он будет так, что его не придётся зубрить. Он будет укладываться в памяти благодаря активному использованию прямо на уроках. Здесь понимают также, что язык входит через уши, а выходит через рот. Поэтому тетрадка впервые понадобится нескоро-нескоро. Ну, примерно так же, как с родным языком. Вы как родились, сразу писать начали, так ведь? Или нет? Нет: вы слушали речь, звучащую вокруг – и реагировали на неё. То же самое, но в значительно более интенсивном режиме (ведь все необходимые структуры мозга у вас уже сформированы, вы же не вчера родились!) происходит и на занятиях по методу Китайгородской.

И, между прочим, так решается вечная и неизбывная проблема всех курсов: надо говорить – а никто слов не знает, чтоб говорить-то! Их слишком мало. Проходит три месяца – а словарный запас по-прежнему ничтожно мал! «Вот так и возникают нездоровые сенсации». Люди бросают язык, теряют веру в себя, получают подкрепление давно возникшим подозрениям о своей «неспособности к языкам» и так далее.

Нелегко сделать так, чтобы группа взрослых людей не просто «говорила» на изучаемом языке, а говорила то, что нужно, закрепляя лексику, фразеологию и конструкции языка. Лучше бы, чтобы это получалось «само собой». А «само собой» – это игра. Поэтому нельзя сказать, что на занятиях по Китайгородской бывают игры – нет, само занятие это сплошная игра с начала до конца.

Впечатление лёгкости создаётся, как вы понимаете, тщательной подготовкой. В числе прочего, преподавателю необходимо создать сценарий занятия. Оно будет интересным и легко воспринимающимся, если будет строиться не только в согласии с закономерностями чувственного восприятия, но и по законам драматургии.

Конечно, разочарование испытать и на таких занятиях можно. Хотя и сложно. Что для этого надо? Надо:

• не хотеть разговаривать;

• хотеть всё записывать;

• заранее знать, что ты «визуал» (ха-ха, ещё б не визуал, после нашей школы и нашего «вуза»!);

• не желать общаться с теми, кто учится рядом;

• очень стесняться и хотеть стесняться и дальше.

А самое главное, нужно почаще говорить волшебные слова «Я НЕ ПОНИМАЮ!»

Это же просто ключ к поражению!

Тебе «хау ду ю ду», а ты – «Я не понимаю»! И всё. Можешь собой гордиться. Отлично. И, кстати, это поразительно, но тех, кто ведёт себя на курсах языка именно так, совсем не мало. У меня как у преподавателя подозрение: они не добровольно пришли учить язык. Их заставили.

В общем, если вас заставили, – не ходите на курсы по методу Китайгородской. А добровольцам, тем, кто хочет не только выучить, но и учить язык (вернее, учиться языку), – рекомендую.