Текст книги "Без паники! Как научиться жить спокойно и уверенно"

Без карты и компаса

Итак, зачем мы поведали о детских фильмах ужасов, которые для многих людей стали реальностью? Чтобы вы могли осознать: страх ребенка за то, что его не будут любить, конкретный и обоснованный. Как выжить одному в каменных джунглях, если вам несколько лет от роду? Для ребенка взрослые выступают в роли богов: они знают, как выживать, зарабатывать деньги и решать проблемы. Однако вы уже успели заметить, что родители часто – осознанно или нет – поступают со своими детьми некорректно. Многие из нас в детстве не имели положительного подкрепления, зато получали психотравмы, которые не замечали тогда и не помним сейчас. Поэтому крайне важно понимать, что ребенок «десантируется» на эту планету без карты, компаса и инструкций по выживанию.

Воспитать нельзя помиловать

Важно помнить, что дети как губка впитывают родительские модели поведения и перенимают их «передовой и проверенный» опыт. Если тревожная мать говорит ребенку, что нервничать не следует, это ничего не изменит: курящая мать никогда не станет хорошим отцом. В том числе и в том смысле, что когда мать курит, но при этом убеждает ребенка, что тот ни в коем случае не должен курить, это будет неубедительно для него. Модели поведения родителей пронизывают детскую психику и могут в дальнейшем потворствовать формированию избегающего поведения: «Я не пойду на дискотеку», «Я не буду с ней знакомиться», «Я боюсь выступать на конкурсе». Поэтому если у вас есть дети, старайтесь не оценивать их и избегайте сравнений хуже – лучше, плохой – хороший. Лучше делайте акцент на возможностях ребенка: «Ты можешь делать это лучше, ведь у тебя часто получалось!» При этом старайтесь не оценивать и себя: ребенок видит, как вы с собой поступаете, и что бы вы ни говорили, будет действовать, исходя из вашей модели поведения. Неспроста старая английская пословица гласит: «Не воспитывайте детей – воспитывайте себя. Ваши дети все равно будут похожи на вас». Здесь стоит упомянуть и слова Серафима Саровского: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Неслучайно в самолетах есть памятки, где написано, что в случае чрезвычайного происшествия кислородную маску сначала следует надеть на себя и лишь потом – на ребенка. В противном случае вы рискуете его жизнью.

Родительская гиперответственность

Многие беспокоящиеся за детей родители со времен собственного детства с особым значением усвоили фразу Антуана де Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». В результате гипертревожные папы и мамы боятся за своих детей, вместо того чтобы помогать им. Чтобы преодолеть собственный страх, они вынуждены использовать гиперкомпенсаторную стратегию – перестраховку: «Не подходи! Не влезай – убьет! Не дай бог!» Так родители «обездвиживают» ребенка, которому надо пройти через опыт собственных синяков, шишек и ссадин. Иначе он вырастет несамостоятельным и не научится разбираться, что такое опасность, как с ней быть и как в нее не попадать. Действительно, гиперконтроль и гиперопека могут способствовать развитию у ребенка выученной беспомощности (термин Мартина Селигмана, о котором мы еще поговорим). При этом важно понимать, что переживают родители в первую очередь не за ребенка, а за себя: «Я боюсь потерять ребенка! Если так случится, я этого не переживу!» Забота взрослых о себе часто превращается в проблему для детей. Поэтому, если вы тревожный родитель, спросите себя: «Не путаю ли я ответственность и перестраховку?», «За что я действительно могу отвечать, за свой или за чужой выбор?»

Травмы поколений

Стоит подчеркнуть, что мы не пытаемся демонизировать родителей и бабушек с дедушками и наклеить на них ярлык исчадия ада. Ведь они в свое время были травмированы собственными родителями, которые, в свою очередь, травмированы своими… И так далее. Здесь мы имеем дело с так называемыми трансгенерационными травмами, или травмами поколений, когда семья невольно передает тревожно-мнительное наследие детям не через гены, а посредством обучения тому, как тревожиться. Кто-то справился с родительскими увещеваниями, а кто-то зациклился на них и не может избавиться от обиды. Поэтому если вы тревожно-мнительный человек, не стоит винить родителей за свое детство, полагая, что они должны были пройти педагогические курсы, прежде чем вас рожать. Признайте, что в тот момент реальность была такова, и вряд ли родители воспитывали вас «не так» специально и со злым умыслом. Именно ваши требования к родителям приводят к негативным эмоциям и мешают принять сложившиеся жизненные обстоятельства и их самих такими, какие они есть.

«Во всем виноваты родители»

Из трансгенерационного «колеса сансары» можно выйти, если научиться думать и действовать по-новому. Например, более критично взглянуть на свои мысли, выписав их на внешний носитель и поразмыслив над ними. Увидев свои мысли в виде текста, вы получите больше шансов понять, что перегибаете палку с обвинениями: «Родители должны были подготовиться к моему рождению! Из-за них моя сегодняшняя жизнь невыносима!»

Чтобы изменить отношение к этому, задайте себе вопросы, например, такие: «Где доказательства того, что родители мне что-то должны? Насколько они обязаны?» И вы увидите, что в действительности ваши требования являются пожеланиями, так как они не меняют прошлого, а только портят настоящее и будущее. Для вас самих полезнее изменить свои мысли: «Мне хотелось бы, чтобы такого не происходило, но это уже случилось», «Мне жаль, что так вышло, но это не катастрофа», «Я жив и могу отвечать за свою жизнь, а не перекладывать ответственность за свои проблемы на родителей». О том, как менять свое искаженное и наполненное требованиями мышление, мы поговорим далее.

Тяжелое наследство

Так или иначе, есть смысл выложить из «рюкзака» обиды и сожаления, связанные с детским периодом жизни, иначе это бремя будет тяготить вас, как камень на шее. Ведь чем больше обид, тем сильнее страдают психика и соматика. К тому же, как вы поймете в дальнейшем, обижаете вы себя сами. А на обиженных воду возят, как говорят с петровских времен, когда существовало такое наказание. Спросите себя: будет грустить или сожалеть о прошлом собака, которая волею судьбы оказалась инвалидом с тремя конечностями? Будет ли она, подперев голову лапами, смотреть на других собак и причитать, как несправедлив мир и все ужасно? Иногда эта собака будет гнаться за кошкой или косточкой, показывая необычайную для своего положения ловкость и скорость! «Собака “просто не знает”, что должна страдать и мучиться», – могут решить некоторые. Но это один из вариантов выбора. И ограничиваем мы себя сами, в том числе непринятием действительности. Поэтому важно учиться принимать фактические обстоятельства такими, какие они есть.

Руминации

В противном случае вы будете часто думать о прошлом и жевать мыслительную жвачку сожалений и недовольств. На психологическом и психотерапевтическом языке такой процесс называется руминацией. Данный термин заимствован из ветеринарии, где используется для обозначения «развлечений» некоторых парнокопытных, которые закидывают содержимое желудка обратно в ротовую полость и продолжают его пережевывать. Иногда и люди «развлекаются» подобным образом, прокручивая в голове воспоминания из прошлого, которые не могут переварить. Так, если у вас украли кошелек, вы можете постоянно думать об этом и причитать: «Какой кошмар! Ужас! Как земля носит этих мерзавцев! Так не должно было случиться!» Поможет ли это вернуть кошелек? Вряд ли. Поможет ли это не спать? Скорее всего. Поможет ли это испытывать тревогу и подавленность? Наверняка. Поэтому руминации – попытка найти решение проблемы в прошлом, где его нет в помине.

«Кошелек или жизнь!»

Еще Конфуций говорил, что если у человека украли кошелек, само по себе это не трагедия, а лишь проблема, ведь уровень беды определяет то, как часто он будет об этом вспоминать: «Страшно не то, что вас обманули или обокрали, страшно, что вы постоянно помните об этом». К чему приведет сконцентрированность на подобных воспоминаниях? Лишь к тому, что украденный кошелек будет увеличиваться в размерах, а его содержимое, как в рассказе Лескова, станет «неразменным рублем». Иными словами, размышляя о том, сколько полезного можно было купить на пропавшие деньги, вы ежедневно рассказываете себе сказки на ночь, точнее, на каждую бессонную ночь. Мало того что у вас украли кошелек – вы еще сами у себя крадете время, силы и энергию. Поэтому выбирайте: жалеть о прошлом или ориентироваться на то ценное, что есть сегодня. Ведь жалеть о прошлом сегодня – значит завтра жалеть о том, что вчера вы жалели о прошлом вместо того, чтобы принять его и жить в настоящем.

Неразменный рубль воспоминаний

Каждое новое сожаление о прошлом добавляет в вашу копилку воспоминаний новую неразменную монету, которая будет расти в номинале. К концу года таких «драгоценностей» может накопиться столько, что, не будь их, вы могли бы объездить полмира или полностью сменить гардероб. Начиная слепо верить своим мыслям, вы страдаете понапрасну, становясь заложниками идей, которые отгораживают вас от реальности, а реальность – от вас. Вы продолжаете стучаться головой в закрытую дверь, не замечая, что перед вами давно открылось множество других дверей. Жизнь так устроена: где-то мы находим, а где-то теряем. Но если мы будем требовать от себя постоянно быть в выигрыше и получать от жизни одни «плюшки» да «пряники», не получим ничего, кроме напряжения. Ведь реальность, вежливо говоря, далеко не всегда отвечает нашим ожиданиям. Об этом мы подробно поговорим далее, когда речь пойдет о долженствованиях.

Часть II. Страхи и паники

Глава 6. Панические атаки

Тревога, страх и фобия

Тревога – негативно воспринимаемая эмоция, выражающая ощущение беспокойства о неопределенности благополучия будущего, ожидание отрицательных событий и трудноопределимые предчувствия. В отличие от причин страха, причины тревоги обычно не осознаются в четкой форме, но она возникает для предотвращения участия человека в потенциально вредном поведении или побуждает его к действиям по повышению вероятности благополучного исхода событий. Тревога связана с рефлекторной мобилизацией психических сил и физиологических ресурсов организма для преодоления потенциально опасной ситуации. Таким образом, здоровая, функциональная тревога несет в себе и адаптивные, полезные функции, предупреждая о внешней или внутренней опасности. Она как бы подсказывает организму принять необходимые меры, чтобы предупредить опасность или смягчить ее последствия.

Страх, тревога, фобии

Тревога – эмоция, обычно возникающая вследствие катастрофических мыслей о будущем по типу «что, если…». Несмотря на то что будущего, как известно, не существует, тревожащийся человек испытывает данную эмоцию здесь и сейчас, при этом полноценно не находясь в настоящем моменте времени. Более того, он воображает не только априори несуществующее будущее, но и то, которое в большинстве случаев никогда не наступает.

Чем тревога отличается от страха? Ответ прост: тревога обладает диффузной природой, а страх предметен. Иначе говоря, страх существует в настоящий момент времени, представляет собой опредмеченную тревогу и обусловлен наличием угрозы. Как только формулируется объект или процесс, предполагаемо несущий угрозу, тревога становится страхом. В свою очередь, фобия представляет собой устойчивый и необоснованный страх перед предметами, явлениями и процессами, которые не представляют реальной опасности, но субъективно воспринимаются человеком как угроза. Фобия (от др. – греч. φόβος – страх) – обычно симптом или в редких случаях отдельная форма заболевания (нозологическая единица), например страх змей. Фобия представляет собой иррациональный неконтролируемый страх или устойчивое переживание избыточной тревоги в определенных ситуациях или в присутствии (ожидании) объекта либо процесса, с которым ассоциирован страх. Как правило, фобия приводит к быстрому возникновению страха и присутствует на протяжении более шести месяцев подряд. Человек с фобическими переживаниями идет на все, чтобы избежать ситуации, объекта или процесса, с которыми он связывает страх, возводимый в степень, превышающую реальную опасность. Если этого не избежать, человек сильно страдает.

Приступ паники

Паническая атака – яркий и острый приступ всепоглощающего страха, во время которого человеку кажется, что он сейчас умрет, сойдет с ума или совершит какое-нибудь неправильное действие, утратив контроль. Но, несмотря на дикий, животный ужас, охватывающий во время приступов паники, он каждый раз остается жив, не сходит с ума и не теряет контроль. Что происходит в момент панической атаки? У человека автоматически, рефлекторно срабатывает защитная реакция «беги или сражайся», возникает гиперактивация симпатоадреналовой системы, что сопровождается повышенным тонусом скелетной мускулатуры и выделением гормонов стресса. Так рефлекторно организм приходит в состояние активации органов и систем, ответственных за процессы выживания. Телесные же симптомы самого стресса воспринимаются им с фобическим настроем как опасные для здоровья и жизни. В результате подобной трактовки своего состояния и ощущений возникают еще большие тревога и страх, что провоцирует новый всплеск физиологических и поведенческих реакций растревоженного человека, чем запускается еще один цикл спирали тревожного расстройства, вплоть до паники и переживания ужаса безысходности.

Таким образом, паническая атака представляет собой циклический самоподдерживающийся порочный круг переживаний с тенденцией к эскалации, обострению психоэмоционального и физиологического реагирования на ложные сигналы опасности, создаваемые системой убеждений и ментальных фильтров (когнитивных искажений) тревожного человека. Именно этот цепной защитный психофизиологический механизм прочно удерживает человека в порочном паническом круге. А ожиданием повторного приступа паники, своими тревожными мыслями и пугающими образами-предсказаниями он снова запускает этот порочный круг, что ведет к возникновению новой панической атаки.

Кукла с запавшими глазами

Чем паническая атака отличается от обычного страха? Дело в том, что чувство страха обусловлено наличием угрозы. Однако в момент панической атаки место несуществующей объективной угрозы занимает внутреннее субъективное представление об опасности, которое порождает сам человек из-за привычных ложных трактовок действительности и усвоенных им схем опасности. В моменты страха он испытывает те же телесные и психические симптомы, что и при панической атаке, но не пугается их самих, поскольку объект или процесс, с которым ассоциирован страх, изолирован конкретной внешней или внутренней угрозой. В таком случае обычно не формируется самоподдерживающий замкнутый круг усиления страха за счет негативных трактовок его физических или психических проявлений.

Поэтому паническая атака – это спираль, страх своего состояния страха, приводящий к росту и еще большему развитию страха. Верование, что паника причинит существенный вред здоровью или жизни, заставляет испытывающего ее человека сканировать внешнюю и, в большей степени, внутреннюю среду на предмет опасности и угроз. Он зачарован собственными предсказаниями беды и видит в своих симптомах ее подтверждение и доказательства, которые воспринимаются как приходящие один за другим всадники Апокалипсиса. Смотрит внутрь своего мозгового «кинотеатра», где идут кадры фильма ужасов, в котором творческий тревожный человек сам себе сценарист, режиссер, исполнитель главной роли жертвы, а еще – крайне заинтересованный и вовлеченный зритель. Как и симптомы вегетососудистой дистонии, панические атаки возникают из-за возросшего уровня психоэмоционального напряжения, но если в случае с вегетососудистой дистонией (как, например, при гриппе) человек не пугается ее телесных проявлений, лишь недоволен ими, то паническое расстройство развивается и закрепляется из-за их боязни и катастрофических прогнозов в связи с возникающими симптомами и страхом дальнейшего драматического развития вплоть до летального исхода, который якобы «не за горами».

Паническое расстройство

Если опираться на критерии панического расстройства, которые описаны в Международной классификации болезней десятого пересмотра (МКБ-10), то можно говорить о том, что при наличии у человека четырех и более симптомов из нижеперечисленных тринадцати ставится диагноз «паническое расстройство». Если присмотреться к данной симптоматике, можно прийти к выводу, что соматические проявления, о которых мы говорили выше как о нормальной, хоть и избыточной реакции организма, относятся к симптомокомплексу панического расстройства. Однако в момент панической атаки эти нормальные физиологические реакции на опасность катастрофически интерпретируются человеком, что порождает страх самой тревоги. Достоверный диагноз панического расстройства требует того, чтобы несколько тяжелых приступов тревоги наблюдались по меньшей мере в течение одного месяца и отвечали следующим требованиям:

• паническое расстройство возникает при обстоятельствах, не связанных с объективной угрозой (возможна тревога предвосхищения панической атаки);

• паническое расстройство не ограничивается известной, предсказуемой ситуацией;

• присутствуют свободные от тревоги периоды между приступами.

Симптомы панического расстройства

Итак, тринадцать классических симптомов панического расстройства выглядят следующим образом:

• одышка (диспноэ) или ощущение нехватки воздуха;

• головокружение, ощущение неустойчивости;

• сердцебиение (тахикардия);

• тремор;

• потливость (гипергидроз);

• чувство удушья или «комок» в горле;

• тошнота;

• деперсонализация или дереализация;

• ощущение онемения или покалывания (парестезии);

• приливы жара или озноб;

• загрудинная боль, чувство дискомфорта в груди;

• страх смерти;

• страх сойти с ума или потерять самообладание.

Спасительные действия

В момент первой панической атаки человек, естественно, не знает, что с ним происходит, и ему действительно кажется, что он умирает, сходит с ума или теряет над собой контроль. Чтобы погасить страх, он совершает массу охранительных действий (так называемое охранительное, или защитное, поведение): вызывает «Скорую», звонит родным и близким, умывается холодной водой, пьет таблетки, молится и т. п. А поскольку в конечном итоге все заканчивается благополучно, в его голове закрепляется мысль, что он не умер и не сошел с ума лишь потому, что совершал эти «спасительные» действия. Далее человек начинает все чаще смещать внимание с объективной реальности на предвзятый взгляд на свой «больной» организм и внимательно к себе прислушиваться, опасаться малейших признаков приближающейся «беды» и появления симптомов паники. Теперь он все чаще контролирует себя и каждую секунду готов в момент новой панической атаки совершить те же «спасительные», «ритуально-обрядовые» действия.

Магическое мышление

Парадокс в том, что обрядово-культовые действия и ритуалы, которые человек совершает для «спасения» и избавления от приступов паники, в действительности усиливают тревогу и способствуют генерации новых приступов паники, укрепляя порочный тревогогенный механизм. Такое научение происходит вследствие катастрофических прогнозов и фобических ожиданий тревожного человека. Однако эти ожидания и прогнозы являются нереалистичными, искаженными, по сути, игрой распаленного страхом воображения: из-за такого мышления сознание тревожного человека оторвано от объективной реальности и находится в грезах о мрачном будущем. Таким образом, дисфункциональное мышление формирует, развивает и закрепляет замкнутые поддерживающие циклы тревоги и паники. Они удерживаются именно действиями и ритуалами, совершаемыми для «спасения» в момент приступов и направленными на избыточное контролирование телесных проявлений тревоги и страха.

Контроль, как мы помним, рождает напряжение нервной системы и избыточные реакции многих органов и систем организма, эволюционно отвечающих за безопасность и выживание. Поэтому в терапии тревожных расстройств на первый план выходит не частота и сила приступов, а наличие у человека страха ожидания страха и паники, что они повторятся, который, согласно катастрофическим предсказаниям самого тревожного человека, наверняка окажется последним. Не может же чудо, спасавшее его столько раз, длиться вечно! Нервы ведь не железные. Что уж говорить о сердце и сосудах. Специфика мышления страдальца от виртуальных угроз и подводит его ко все новым и настоящим страданиям.

Генерализация страха

Первые шаги на пути избавления от панических атак можно обозначить как отказ от перестраховки и «спасательных операций» (от выпивания флаконов корвалола, забега домой или в ближайшую поликлинику до вызова «Скорой») во время приступов паники, поскольку они безопасны и не требуют обращения за помощью. Это не значит, что если вы никогда не обследовали свое сердце и сосуды, стоит и дальше бояться идти к врачу из-за страха «услышать приговор». Вам нужны объективные данные для исключения патологии, осознанных разъяснений себе фактов о состоянии своего здоровья. Поэтому первичное обращение для обследования и периодические профосмотры – нормальная и полезная практика. Но десятки ЭКГ и холтеровских мониторов не обезопасят, а скорее запугают вас, если вы не будете доверять объективным данным и мнению врачей, поведетесь на свои внутренние тревожные комментарии, предсказания «а вдруг?» и «что, если?», катастрофические сценарии и мрачные прогнозы да картинки в голове. Осознание и опыт того, что вы способны сами справиться с панической атакой, уже дает немалую часть успеха. Но одного знания о безопасности панических атак часто оказывается недостаточно. Дело в том, что, сталкиваясь с пугающей ситуацией, человек начинает воспринимать ее как причину панических приступов. Поэтому иногда панические атаки могут возникать в ситуациях и местах, схожих с теми, в которых паника уже случалась. Иными словами, человек, однажды переживший приступ паники, словно маленькая рыбка, оказывается в браконьерских сетях ассоциаций, выпутаться из которых можно, только изменив свое тревогогенное мышление и неадаптивное поведение.

Злая шутка инстинкта самосохранения

Итак, человек, страдающий паническими атаками, часто избегает мест и ситуаций, в которых его настигали приступы. Он неосознанно воспринимает эти ситуации как источник и причину своих тревожных состояний. К тому же наш мозг склонен обобщать, поэтому если паническая атака случилась с человеком, например, в отделении банка, он может избегать любых отделений любого банка и очередей как таковых, а затем и любых других ситуаций ожидания.

Таким образом, избегающая модель поведения постепенно способна привести к тому, что человек станет воспринимать мир как сплошную опасную территорию и набор угрожающих ситуаций, вообще не будет выходить из дома, добровольно загнав себя в «тюремные» стены агорафобии. Тогда ему придется заново приучать свой мозг к тому, что страх и даже паника не опасны, несмотря на то что, каждый раз выходя из дома, он испытывает крайне неприятные и тягостные ощущения. Напрасно задействованный инстинкт самосохранения в данном случае играет с человеком злую шутку, и ему приходится идти против его эффективной, но не соответствующей реальным условиям работы.

Мухослон в Ачтоеслибурге

Будучи одним из главных источников панических атак, ошибочное восприятие опасности, как вы уже знаете, представляет собой испуг симптоматики симпатоадреналового (вегетативного) криза, неверную реакцию на психические и телесные проявления стресса или самостоятельный вызов паники тревожными мыслями по типу «что, если…» при абсолютном физическом здоровье организма. Однако стоит подчеркнуть, что человека часто пугает не столько симптом, сколько его последствия, например страх смерти, сумасшествия или позора, боязнь не успеть выполнить необходимые перед «неминуемой смертью» важные дела, образы будущих страданий родителей и многое другое. Паническая атака иногда становится своего рода репетицией смерти, в которой происходит оценка текущего состояния жизни и того, что в ней не удалось реализовать. Так или иначе, живущий в психике тревожного человека монстр Мухослон или ужасный бог Пан могут доставить немало хлопот, несмотря на то что, к счастью, не являются реальными существами. Ведь они – лишь символ творческих способностей человека, потворствующих креативному изменению размеров чего угодно на свой вкус и набор привычек.

Прорыв плотины

Часто человек, впервые пережив паническую атаку, обращается к психотерапевту со словами: «У меня паническая атака случилась недавно. Что мне делать, чтобы она не повторилась? Я ведь еще не сильно развалился! На форумах пишут, многие люди страдают десять, а то и пятнадцать лет! Я же сразу к вам пришел починиться!» Но действительно ли легче помочь такому человеку, учитывая, что он недавно «свалился» со своими паническими приступами? К сожалению, нет. Почему? Потому что паническая атака – ситуация, когда «плотину прорвало» после долгих и усердных стараний по ее подрыву. Человек не осознает, что паника – лишь симптом и он сам долгие годы титаническими усилиями делал все, чтобы рано или поздно его «накрыло». Он (чаще всего малозаметно для себя, но усердно) тренировался и учился доводить себя до пиковых тревожных состояний и кошмариться по полной программе. Иными словами, люди с паническими атаками верят, что паника – то, что случилось с ними, скажем, двенадцатого октября такого-то года. И зачастую паника создает водораздел, разделяющий жизнь на две части – здоровую жизнь до паники и беспросветную «болезнь» после приступа. Эта иллюзия заставляет людей придираться к своему телу, которое «ни с того ни с сего» расклеилось, и к психике, которая того и гляди накроется или треснет, как зеркало, расколовшись на шизофренические части (слово «шизофрения» происходит от греческих слов «схизо» – расщепление, раскалывание и «френия» – ум, мышление).

Паника – лишь симптом

Постепенно, из-за регулярных переживаний и гиперреакций, ресурсов у тревожного человека становится все меньше, последствия стрессов накапливаются, возникает первый приступ и формируется привычка ждать панические атаки, использовать спасительные действия и избегающее поведение, что естественным путем ведет к хронизации панического расстройства. Но спасительные действия так называются не потому, что спасают человека от опасности, а потому, что закрывают от ожидаемого им ужаса и конца, хотя на самом деле – от реальности и здравого смысла. Человек словно пытается договориться с миром посредством магического мышления: «Я потревожусь, а ты, будь добр, сделай так, чтобы ничего не случилось!» Но с кем он договаривается? Вряд ли с центром Вселенной. Поэтому сказать, что человеку, впервые столкнувшемуся с паникой, будет легче их преодолевать, чем обладателю серьезного стажа панических атак, неправильно. Ведь человек, например, с десятилетним опытом имеет и знания о своих панических атаках, и значительное количество рефлексов. В любом случае, нужно понимать, что паника – лишь симптом, относительно которого человек, как правило, впадает в иллюзию, выражающуюся в словах: «Мне нужно победить только свою панику. В остальном и целом я белый и пушистый. Со мной все отлично! Если бы не одна беда…»

Биопсихосоциоэкосистема человека

Чтобы развеять эту иллюзию, важно сознавать, что человек – это биопсихосоциоэкосистема, состоящая из множества факторов, к которым относятся биогеофизические и социокультурные элементы, а также актуальные межличностные отношения и внутриличностные конфликты (в частности, с приставкой психо-), лежащие в основе генерации тревоги. Кроме того что человек представляет собой биохимическую субстанцию – набор белков и кислот, он также является социальным существом. Биологическая же основа позволяет ему считывать и усваивать социальные правила за счет специфических свойств и возможностей механизмов нейронной сети как совокупности не просто нескольких десятков миллиардов «тушек» нейронов (в среднем 86 миллиардов), но и связей между ними, которых более 100 триллионов. Эти гигантские числа свидетельствуют не только о мощности мозгового «компьютера» человека, его феноменальных возможностях и способностях, работе первых и вторых сигнальных систем по И. П. Павлову, но и о нейропластичности, поскольку нейронные связи, как показывает наука и многовековая практика, можно перестраивать.

Фундамент тревоги

Однако биопсихосоциоэкосистема человека не железобетонная конструкция, ее элементы могут меняться. Но происходит это лишь в том случае, если осознавать, настойчиво и последовательно менять пластичную систему рефлекторных связей. Если же их не замечать, у человека нет шанса измениться, так как он продолжит худо-бедно приспосабливаться к своим симптомам, вместо того чтобы ликвидировать их причины. Тревожный человек зачастую ищет не там, где потерял, а там, где светло. Иными словами, будучи зафиксирован на своих симптомах и тревоге, он борется с ними и с местами, в которых ему случалось почувствовать дискомфорт, при этом не замечает фундамента тревоги и причинно-следственных связей, приводящих к ней. Проблемы, касающиеся системы отношений, проявляются в психике, теле и поведении в виде симптомов, которые являются поверхностным отражением глубинных системных процессов. Те же внутренние конфликты, создающие перманентное напряжение, часто не осознаются тревожным человеком, фокусирующимся лишь на их, например, телесных последствиях – учащенном сердцебиении, нарушении дыхания, проблемах с пищеварением и т. д. Оно и понятно: эти последствия бросаются в глаза, ощущаются на уровне тела и мешают человеку полноценно функционировать.

Симптомы – отражение избыточных эмоций

Непонимание глубоких связей заставляет человека трактовать свои симптомы как болезнь, которую можно вылечить раз и навсегда, что вызывает лишь временное облегчение. «Наконец я нашел причину своих бед! У меня вегетососудистая дистония». Однако рано или поздно выяснится, что вегетососудистая дистония – не причина, а отражение психоэмоционального состояния. При этом само эмоциональное состояние может укреплять верование в то, что у человека есть болезнь. Так возникает замкнутый круг. Однако никакой синдром раздраженного кишечника не вылечить лекарствами, поскольку он, как и многие другие беспокоящие симптомы, является здоровой реакцией на стресс, который заставляет органы и системы функционировать в усиленном режиме. Поэтому если человек не будет устранять причины беспокойства, он продолжит использовать компенсаторные стратегии, например пытаться везде «подстелить соломки», чтобы обеспечить выживание там, где оно не требуется.