Текст книги "Ваня-Любаня в стране вежливых людей"

Глава вторая, короткая, как кофе-брейк в Мавзолее

За Белкиным-Летягиным пришли через десять минут, после того как дядя Вовася улетел в Москву на заседание Совбеза. Позвонили, сказали, что для него срочный секретный пакет из Большого дома. Пришлось открывать железные ворота «Сиама-13». Когда кап-майор увидел четырех серых почтальонов, доставивших пакет, у него внутри что-то упало. Пуленепробиваемая физиономия самого старшего была ему известна. Бронированные морды остальных он видел впервые. Это были офицеры по особым поручениям, подчиняющиеся непосредственно большому мрачному начальнику всех начальничков Большого дома. Белкин все понял.

Секретный пакет оказался тоненьким голубым конвертом без марок, который никак не хотел вскрываться.

– Не волнуйтесь, – просвистела будка старшего серого почтальона, пытаясь улыбнуться. За воротами тарахтела черная пятидверная «Нива», ВАЗ-2131.

Внутри голубого конверта оказался один смертельно белый листок. На нем было напечатано:

ПРИКАЗ

1. Кап-майор Белкин-Летягин А. И., с этого момента вы лишены своего офицерского звания. Временно или навсегда – следствие покажет.

2. Гражданин Белкин-Летягин А. И., вы арестованы. Сложите руки ладонь к ладони и молча протяните их вперед. Без глупостей!

За спиной бывшего кап-майора, почуяв недоброе, моментально собрался почти весь коллектив резиденции «Сиам-13», человек пятнадцать. Если бы он только пикнул, они бы отбили его у четырех вооруженных почтальонов. Но он не имел права пикнуть – в приказе ведь ясно сказано: молча протяните руки. А Белкин приказы привык исполнять, четко и доблестно.

Если бы сейчас выбежали Люба с Ваней, она бы изо всех сил крикнула, а он бы что есть мочи пукнул – четырех серых почтальонов отбросило бы далеко за ворота! Как минимум с легкими телесными повреждениями. Но ребята в это время сидели в лаборатории, крепко привязанные к трону, – с них уже второй час подряд снимали утренние показания работы их сердец и мозга. Они не слышали, как щелкнули наручники на запястьях Белкина. Они не видели, как его положили в багажник черного внедорожника и увезли. Неизвестно даже куда – в подземную тюрьму Большого дома или в суровое Лефортово. Поэтому говорить пока больше не о чем.

Помолчим, подождем новостей.

Глава третья, балансирующая на грани фантастики

Кофе-брейк прошел быстро и приятно, под живую музыку. Пять солисток оркестра Светланы Безродной исполнили весенний фрагмент из «Времен года» Антонио Вивальди. Душевно девочки сыграли, с огоньком. Акустика в Мавзолее оказалась фантастической. После чего Вовася продолжил свой рассказ под хруст доедаемых баранок.

– На чем я остановился? О, вспомнил! Вначале беременность Наташи протекала хорошо, просто прекрасно. Она летала от счастья, в прямом и переносном смысле – очень ей нравилось ощущение невесомости! Другие члены экипажа даже жаловались, что Наташка все время лезет обниматься, пристает к ним с поцелуями. Потом привыкли… Но где-то с пятой недели начались проблемы. Внезапно пропал аппетит, появилась тошнота. Она уже не могла смотреть на полезную космическую пищу в тюбиках, рвало девчонку. Чем дальше, тем беспокойнее вел себя плод у нее в утробе. Видимо, там драчка пошла за каждый витаминчик, за каждый незаменимый микроэлементик. Приступы счастья резко сменились приступами депрессивной агрессии и агрессивной депрессии.

Терпение экипажа лопнуло, когда Козлова запустила микроскопом в командира корабля на его вопрос, как она себя сегодня чувствует. Решено было срочно прерывать беременность. Ей подмешали в огуречный рассол самое новейшее, убойно эффективное лекарство, которое уничтожает плод на этом сроке в ста случаях из ста. Но плод выжил! Все были в шоке. Тогда Наташе подсыпали двойную дозу этого препарата. Эта доза убила бы слоненка в животе слонихи. И наверное, даже китенка в утробе у кита.

– Ох… Бедная девочка… – прошептала, сострадательно морщась, генерал баба Валя.

– Вы не поверите, но плод и на этот раз выжил, мать его за ногу. И тогда до нас дошло, что из такого суперживучего плода может вырасти нечто совершенно феноменальное. При правильном воспитании. Уникальная сверхчеловеческая особь, которая стоит целой армии! И способная на любой подвиг во имя интересов государства!

Генералы зашушукались, закивали и закачали головами, а один крупный румяный генерал в дорогом импортном костюме даже зааплодировал.

– И тогда нашу Наташу ввели в искусственную кому, и она весь оставшийся срок плавно перемещалась по отсекам корабля, словно пузатое бревно в свободном полете. За ней железяке Федору поручили ходить – в порядке эксперимента… И ведь справился, чертов роботяга! Прямо как заправская сиделка ходил, не спал, следил, чтобы головой никуда не врезалась. Необходимые маме и плоду питательные вещества вводились по методике доктора Смертина, все было под контролем. Через одиннадцать месяцев плод начал энергично стучать кулаками и биться головами в переднюю стенку ее живота. Пришло время рожать. Наташу решили не будить, аккуратно взяли за руки за ноги, поднесли к люку в полу, посадили на корточки, открыли люк… Товарищи, это были первые в истории человечества роды прямо в открытый космос! Фантастический прорыв российской науки!

– Ты кому тут лапшу на уши вешаешь, Гудвин? – возмутился седеющий генерал с лицом члена-корреспондента Академии наук. – Человечий плод без скафандра не проживет в открытом космосе и одной секунды!

– Обыкновенный не проживет и сотой доли секунды, – согласился дядя Вовася, – но наш-то плод – необыкновенный! И к тому же ребята в рубашке родились, она их защитила, очень плотной оказалась, почти как скафандр. Есть доказательство – сверхсекретные документальные кадры, как два малюсеньких спаянных космонавта-грудничка плывут и колышутся в космическом пространстве на своих извивающихся пуповинах! Не видели? Посмотрите! Мы хотели, чтобы ребята с первых секунд жизни зарядились космической энергией, закалились немножко. Эта закалка очень пригодится им на Луне, особенно в первые годы.

– Да здьяствует Гейбейт Уэллс! – крикнул кто-то как из подпола. Но никто из генералов даже бровью не повел, все устали вертеть головами.

– А почему близнецы оказались сиамскими, вы выяснили? – спросил тот же генерал-членкор.

– Пока остается загадкой, – признался дядя Вовася. – Либо генетический сбой на стадии оплодотворения, либо тератогенное действие абортивного препарата на девятой неделе беременности. Доза-то лошадиная была, слоновая… Но в этой спаянности голов есть свои плюсы, товарищи. Она сулит колоссальные перспективы! Если мы научим ребят объединять свои мозги и силы воли в одно целое, в один кулак – получится непобедимый универсальный солдат-командир, сочетающий в себе все лучшее, что есть в мужчине и в женщине. Супергармоничное существо, для которого не существует преград, нет ничего невозможного! Ребятки у нас получились просто чудо…

– И это «просто чудо» вы вчера засветили на весь мир, – как бы невзначай заметил Веселый Начальник, полыхнув во мраке Мавзолея холодным светом голубоватых глаз. – Полюбуйтесь, товарищи.

Он щелкнул пальцами, и на стене Мавзолея возникло то самое, знаменитое уже видео из Ютуба, где Ваня-Любаня и их сопровождающие друг за другом лезут вверх по веревочной лестнице и исчезают внутри вертолета.

Генералы зашумели, засвистели, начали тыкать пальцами в сторону ролика.

– Бьаво-бьаво-бьаво! – раздалось среди шума и гама. – Из всех искусств для нас важнейшим является кино! И цийк!

Веселый Начальник легонько стукнул кулаком по столу, и гвалт моментально стих.

– Кстати, кто это там впереди всех лезет, самый борзый? – спросил он, кивнув на Анджелу Д. – Тоже член вашей группы?

– Нет, Вождь, что вы, это совершенно посторонняя обезьянка системы шимпанзе, местная жительница, случайно прибилась к группе.

– Случайно? А вы ее проверяли, Худвин? Есть чи нет на ней скрытая шпиёнская микротехника? – высказался крайне бдительный лысый генерал-лейтенант в штатском.

– Обыскали с ног до ушей, товарищ ген-лей. Даже в зубах поковырялись – абсолютно чистая, – доложил дядя Вовася. – Забавная такая, смышленая обезьянка. По идее надо бы ее в зоопарк вернуть. Но… ребята к ней так привязались…

– Ладно, оставьте обезьянку у себя. С зоопарком я попробую договориться… – сказал Веселый Начальник и скромно улыбнулся. Но тут же опять нахмурился: – Ну, что теперь делать будем?

Началось бурное обсуждение ситуации с провалом. Из общего хора и ора то тут, то там выскакивали обрывки фраз и предложений: «мочить, мочить», «к стенке», «а работать кто будет?», «Наташу хоть наградили?», «АБВГДейку ликвидировать к чертовой матери», «…а на Луну ты, что ли, полетишь?», «ай да близнецы!», «…из этих ребяток суперкиллеры получатся» и много всякой другой ерунды.

– Кончай базар! – вырвалось вдруг у Веселого Начальника. – Verzeihen Sie… Danke[2]2
  Прошу извинить. Спасибо (нем.).


[Закрыть]. Я вот что придумал. Прикинемся, что никаких разнополых сиамских близнецов у нас нет и никогда не было. А вчера в зоопарке – это были съемки художественного фильма. Какой-нибудь сиквел-шмиквел про людей Икс. А лучше – что-то наше, собственное, оригинальное. Рабочее название – «Необыкновенные приключения мутантов в России». И там в небольшой роли – обыкновенные нормальные близнецы от смешанного русско-негритянского брака. Просто у них грим такой, их перед каждой съемкой головками немножко склеивают – так для роли нужно, они типа герои-мутантики. Ну, как вам эта рабочая версия?

Генералы закивали, дружно захлопали, раздались крики: «Браво!», «Гениально!», «Да здравствует наш мудрый Вождь!».

– Да, но чтобы англосаксы поверили в эту креативную версию, кино придется на самом деле снимать, – позволил себе заметить дядя Вовася, когда крики поутихли. – Без дураков, с бюджетом, со сценарием, с парой-тройкой суперзвезд…

– И в чем проблема? – пожал плечами Веселый Начальник по кличке Вождь. – Я Феде лысому позвоню, олигархи и Минкульт подкинут ему лимонов двадцать пять зеленых – и через месяц будет у нас кино. Вот такой крутой блокбастер! – Вождь убедительно выставил кверху большой палец. – Гудвин, поручаю вам придумать вашим чудо-ребяткам нормальную биографию, чтоб без всякого там космоса и без всякого такого «ГРУ 1 + 1». Одаренные сиротки, счастливое детство в прекрасном детском доме, неожиданная победа в кастинге ну и все такое… Понятно? Операцию прикрытия близнецов предлагаю назвать «Черно-белое кино». Возражения есть? Возражений нет. Все, заседание объявляю закрытым. Расходимся по одному, товарищи.

Глава четвертая, незапланированная и абсолютно неожиданная

Когда почти все уже вышли, Веселый Начальник заглянул под стол и негромко произнес:

– Владимир Ильич, а вас я попрошу остаться.

В ту же секунду из-под стола выкатился маленький пухлый комок из бинтов с рваной дыркой посередине, попрыгал по полу и вдруг начал прямо на глазах расти и раздуваться. Охранники выхватили пистолеты, но Веселый Начальник молча сделал им знак: не стрелять.

У противоположного конца стола перед ним возвышался огромный прозрачный дядька, с аккуратной бородкой и практически в чем мать родила – из одежды на нем была только кепка. Несмотря на прозрачность, он был весь в черно-зеленых пятнах и во многих местах перебинтован.

– Я давно догадался, что вы здесь, – сказал Веселый Начальник. – Но почему вы здесь? Вас же отвезли на процедуры!

– Ошибаетесь, мой глубокоуважаемый тезка! – отвечал завывающим голосом прозрачный человечище. – Это тело Ленина увезли в спецлабораторию и погрузили в спецраствор, чтобы это чертово тело лучше выглядело и дольше сохранялось. А я – несчастная неприкаянная душа многогрешного раба божьего Ульянова Владимира. И я умоляю тебя о помощи, Володенька!

– И вы туда же? – опешил Веселый Начальник, но тут же спохватился и сухо сказал: – Извините, коллега, ничем не могу помочь. Я не Господь Бог. Хотя и Он вряд ли вам поможет. Вы же в Него не верили, в церковь не ходили…

– Теперь поверил, а что толку?! Изменить-то ничего нельзя, хоть ты тресни. Но я не жалуюсь, нет! Сознаю, что получаю по заслугам. Царские хвостатые палачи пытают меня в застенках ада, издеваются надо мной и день и ночь, и день и ночь! А я терплю и молча молюсь за своих мучителей. Но даже у них два раза в год бывает выходной, на Рождество и на Пасху. И в эти дни всем узникам ада дают свидание с душами родных и близких. Даже самым отъявленным негодяям свиданка положена! Даже Йоське Джугашвили, будь он проклят. Даже Адику Шикльгруберу. Это соседи мои сзади и спереди (ругательные существительные, прилагательные, глаголы)! А я посередке – и мне не дают!

Из пустых зияющих глазниц несчастного узника потекли мутные слезы.

– Почему не дают? За что такая дискриминация? – с хорошо скрываемой брезгливостью спросил Веселый Начальник.

– А ни за что, Начальник! Пока мой живой трупик не нашел успокоения, пока он не предан земле – не положено. Адский Царь запретил. Я уже сто лет не видел свою Инессочку! И Надюшу, и Маняшу. И брата Сашу, папашу с мамашей… Как я по ним соскучился! Помоги мне, Веселый Начальник!

– Чем помочь-то, Владимир Ильич? Конкретно?

– Будь другом – закопай меня. Тьфу ты, не меня, а мумию этого красного фараона по кличке Ленин.

Призрак встал на колени, стащил с головы кепочку, склонил лысину перед Веселым Начальником:

– Начальник, я тебя не как Вождя – как человека прошу: Ленина закопай!

– Гм… боюсь, народ меня не поймет, – ответил Веселый Начальник, озадаченно почесав лысеющий затылок. – И не называйте меня больше вождем, коллега. Сами вы такой!

– Э нет, батенька, – лысый бодро вскочил с колен, нацепил кепочку, уселся худой прозрачной задницей прямо на стол и заболтал ножками. – У этого неистребимого народа может быть только один вождь. И это ты, дорогой мой тезка. Я этим дремучим народиком поверховодил всего годика три-четыре, от силы пять. А ты уже двадцать пять! Дольше в Кремле только Йоська-душегубец сидел. Я пацаном был, мне и полтинника не было, когда мы власть захватили. А ты уже политический аксакал, семь червонцев стукнуло. Авторитет! Пахан дед Вован! Если ты не закопаешь – уже никто не закопает. Народа не бойся, народец наш тупенький, но православный, он все поймет как надо. А бяки-коммуняки повизжат-повизжат – и заткнутся.

Прозрачный вдруг ойкнул и слетел со стола как ошпаренный. На секунду он повернулся задницей к Веселому Начальнику, и тот увидел, что в его левую ягодицу вставлены вечные часы с кукушкой. Эти чертовы часы не дают в адской камере ни посидеть, ни полежать спокойно – кукушка через каждые пятнадцать минут выскакивает и по двенадцать раз орет: «Промедление смерти подобно!» И так уже сто лет без перерывов. Взглянув прямо сквозь себя на стрелки циферблата, призрак Ильича выругался и начал быстро уменьшаться в размерах.

– Истекло мое время, Володенька, – пропищал перебинтованный комочек через рваную дырку для рта. – Сейчас пытки начнутся, палачи придут: где Вовки Ульянова-Ленина грязная душонка? Это они мою огромную душу бессмертную душонкой грязной обзывают, твари проклятые! Не успею вовремя вернуться – донесут Адскому Цайю, жандаймы, что Ленин совейшил попытку побега. За такое меня по головке не погладят! – комок вдруг снова закартавил, завис на мгновение под сводами Мавзолея и начал исчезать. – Пьящай же, Вождь! Заклинаю тебя Пьеисподней и всеми ее сковойодками – закопай меня!

Все стихло. Охранники едва держались на ногах под впечатлением от увиденного и услышанного. Веселый Начальник остался сидеть во главе пустого стола, погруженный в глубокую задумчивость.

Глава пятая, новостная и немножко паранормальная

Уфффффф… Как же все-таки хорошо на свежем воздухе! Особенно в дальнем Подмосковье, в нашем родном дремучем лесу, где царствует волшебница весна. Кстати, давненько мы не были в резиденции «Сиам-13». Интересно, как там Ваня-Любаня поживают и что у них новенького? А то со вчерашнего дня никаких известий.

Новости есть, и не одна, а целых три – очень плохая, просто плохая и довольно хорошая. С какой начать? Пойдем в хронологическом порядке, а уж там разберемся, что хорошо, а что плохо.

Новость первая. Режим в «Сиаме-13» резко ужесточили. Раньше резиденция напоминала спецсанаторий закрытого типа, а теперь превратилась в мини-колонию строгого режима. Планшет с выходом в интернет у ребят отобрали. Так же как и право самим выбирать учителей и предметы. Как будто ребята в чем-то виноваты… А еще в их распорядок дня ввели новую позицию, называется «Тихий час». Раньше в «Сиаме» такого беспредела не было. Подвох в том, что называется «час», а продолжается на самом деле в два раза дольше, с 13:44 до 15:44 по сиамскому времени. А еще на окна спальни с утра поставили красивую волнистую железную решетку, и теперь Ваня-Любаня не могут прямо из спальни выпрыгнуть в цветущий яблоневый сад.

Новость вторая. Вместо арестованного кап-майора Белкина-Летягина в резиденцию прислали нового человека. Ребята с ним пока не общались, но им уже как-то неуютно. Зовут новичка майор Смершов. Пока дядя Вовася потел и отчитывался в Мавзолее, этот майор взял и уволил лейтенантов Огурцовых. За халатность, повлекшую за собой разглашение государственной тайны (вчера, в обезьяннике, когда они всего на минуту оставили близнецов без прикрытия). И приставил майор Смершов к Ване-Любане двух новых телохранителей – здоровенных немецких овчарок. Пока в намордниках, но завтра намордники снимут. Овчарку-кобеля зовут Порядок, овчарку-суку – Дисциплина. Они тоже брат с сестрой и тоже близнецы, жаль только, не сиамские. Прямо жуть берет, какие красавцы: глазищи черные с красными искрами, свирепые, уши торчком, шерсть чепрачная блестит, отливает рыжим золотом на брюхе и хвосте.

Видимо, кроме близких родственников, это два единственных живых существа на Земле, к которым по-настоящему глубоко привязан майор Смершов. И они это чувствуют. Быстро освоились в резиденции, на всех кидаются, рычат. Бедную няню Клаву чуть до смерти не напугали, а ей в ее положении такие игры противопоказаны. Написала Клава заявление об уходе в декрет по собственному желанию. Такие вот дела… Так что отныне Любу с Ваней всегда и всюду будут сопровождать Порядок и Дисциплина.

И третья новость. Вчера в вертолете Анджела Д. нечаянно обнаружила еще одну примету, подтверждающую, что Ваня-Любаня и есть тот черно-белый спаситель, о котором говорится в Книге Звериных Откровений. Обезьянка от страха, что ее сейчас выбросят из вертолета, бурно жестикулировала. И своей длиннющей передней лапой случайно задела Ванюшу пониже ремешка на брючках. Потом еще раз задела, как бы ненароком, пошарила – и вдруг как подпрыгнет! Схватила ребят за обе руки и начала радостно трясти их, пританцовывая и приговаривая: «Хвостик нашелся! Ура! Нашелся хвостик!» Кроме Вани-Любани, конечно, никто ничего не понял – для всех остальных чудаковатая обезьяна просто скалилась, причмокивала и издавала всякие нечленораздельные звуки.

Таким образом, не найденной остается всего одна, но очень важная примета будущего спасителя животных и растений – третье ухо. Да где ж его найдешь, вроде Анджела все у ребят выше шеек обыскала.

Сегодня утром Козловых мучили на хай-тековском троне в лаборатории раза в два дольше обычного. Это все майор Смершов – он велел старлабу Косте снять с «двойного объекта» как можно больше всяких показателей. Майор хочет видеть близнецов насквозь и все о них знать.

Во время ЭЭГ (электроэнцефалографии головного мозга) произошло важное ЭОП (экстраординарное происшествие). В лабораторию влетела Анджела Д. со стоящей дыбом шерсткой и спущенным синим чулком и с криком «Спаси-спаси-спаситель!» прыгнула к ребятам на колени, уткнулась бородатой мордочкой прямо в ложбинку между их затылками. Через мгновение в дверь ворвались ужасный Порядок и жуткая Дисциплина и хотели наброситься на обезьянку, а Люба как открыла рот, чтобы закриковопить: «Стоять!..», но криковопль у нее не получился. Даже простой крик от страха не получился. Девочка так и застыла с открытым ртом, не проронив ни слова.

Но в тот же миг какая-то неведомая сила подхватила огромных овчарок, легко, как перышко и пушинку, перекувырнула несколько раз в воздухе и приземлила на задние лапы по стойке смирно. Причем их передние лапы оказались вытянуты по швам вдоль туловищ. Ни одна даже самая дрессированная в мире немецкая овчарка не простоит в такой позе и одной секунды – это вам любой кинолог скажет. А эти стояли как вкопанные полминуты, пока Любка не сжалилась и не сказала тихо: «Ладно, хватит. Пошли вон».

Собаки рухнули на пол как подкошенные. Очухавшись, они попытались вскочить, но дрожащие лапы разъезжались на скользкой плитке. Тогда Дисциплина и Порядок легли на брюхо и поползли к выходу, подметая хвостами пол и боязливо косясь в сторону Вани-Любани. Они пытались сказать что-то сквозь намордники, это по глазам было видно.

– Что происходит? – выдохнула Люба, хлопая ресничками. – Ты что-нибудь понимаешь, Вань?

– Пытаюсь… – ответил Ваня, – но через намордник информация плохо проходит.

Он зажмурился, от напряжения загудела левая половина головы, проступила голубая змейка на левом виске.

– Это не по-нашему, это вроде по-немецки, – сказал наконец Ваня, открывая глаза. – А мы его недавно учим, поэтому я не уверен… Овчарка с черным правым ухом вроде говорит: «За что ты нас так, Хозяище?» А которая с коричневым правым ухом скулит, что они только поиграть с ней хотели. Нападать и пугать не собирались. Короче, они больше не будут.

Ваня просто еще не научился различать, где Порядок, а где Дисциплина. Отходивший на минуту Костя перешагнул в дверях через выползающих овчарок, отстегнул ребят от аппарата, принялся с интересом изучать их электроэнцефалограмму. И тут у старлаба глаза на лоб полезли: он увидел два идущих друг за другом резких всплеска мозговой активности, как будто мозг дважды взорвался. Один раз – когда Люба молча построила Порядка с Дисциплиной. И второй – когда Ваня пытался расслышать и понять овчарок сквозь намордники. Но Кости-то в это время здесь не было, он ничего не видел, поэтому и понять не мог, откуда эти мозговые взрывы.

– Ну, детки, вы даете, – испуганно и восхищенно уставился на них старлаб сквозь круглые очки. – Завтра профессор из командировки возвращается, я ему это покажу. Представляю, как он обрадуется! Думаю, будем делать послойную позитронно-эмиссионную томографию ваших сногсшибательных мозгов! Не бойтесь, это небольно.

Вскоре подошло время обеда, и проголодавшиеся Ваня-Любаня моментально уплели глубокую тарелку борща по-украински и горшочек тушеных овощей по-болгарски. Ребятам удобнее есть из одной тарелки и одного горшочка – рты ведь совсем рядом. Хотя Люба и пыталась несколько раз перейти на раздельное питание, из двух тарелок. Но это так, скорее из вредности. Зато компот и морс каждый пьет из своего стакана, лет с двух уже.

Раньше у ребят разгорались настоящие бои за самые вкусные кусочки еды, чуть ли не до драк доходило. Но последние полгода Ваня самую вкуснятину по-мужски уступает сестре. Все-таки девчонка, пусть порадуется.

Лучше бы он ей вот так же в спорах и ссорах уступал. Ссорятся ребята часто, почти как в баню ходят, то есть где-то раз в неделю. Но за ночь обычно поневоле примиряются – приходится обхватить друг друга за шеи ластами-недоручками, а иначе лежать будет очень неудобно, не уснешь.

…Днем из Москвы вернулся нервный, усталый и злой дядя Вовася Гудвин – а у него на столе целых четыре заявления об уходе! От лейтенантов Огурцовых, от няни Клавы и от старлея Маши Красотухиной. Ее майор Смершов ниже пояса шлепнул и не извинился. Такой кадровый кризис одним грозным голосом не разрулишь! Пришлось дяде Вовасе вызвать майора в свой кабинет на чердаке и потолковать с ним по-мужски, лицом к лицу. К сожалению, здесь нельзя повторить их учтивый джентльменский диалог, потому что нецензурных слов в нем было раза в три больше, чем цензурных.

Приведем лишь одну-единственную фразу майора Смершова, где не было мата:

– Гудвин, ты, конечно, старше меня по званию. Но назначил меня сюда не ты, а маршал Тайвин. И он велел мне каждую пятницу докладывать ему лично обо всем, что здесь происходит, на. Советую хорошенько обдумать дальнейшую тактику поведения.

(Тайвин – это оперативный псевдоним очень большого и очень мрачного начальника из мрачного Большого дома с плоской крышей, на которую садятся вертолеты.)

– Я всегда хорошенько думаю. Успешных пятничных доносов, майор. Я вас больше не задерживаю, – ответил дядя Вовася с перекошенным от гнева лицом.

Особенно его развеселило предложение майора платить новым телохранителям Козловых – кобелю Порядку и суке Дисциплине – ровно столько же, сколько получали Олег и Ольга Огурцовы. И чтобы эти деньги выдавались под роспись самому майору, потому что он лучше знает, как и на что их потратить.

Заявления Огурцовых об уходе дядя порвал и велел им написать другие. О переводе на новую должность – ландшафтных дизайнеров резиденции «Сиам-13», с испытательным сроком до 1 августа. А там посмотрим…

Никто не знал, что к середине лета Ваня-Любаня давно уже будут далеко-далеко отсюда. За тридевять земель, через четыре моря и один суровый океан.