Текст книги "Преображение Даждьбога"

Дмитрий Логинов
Преображение Даждьбога

Одинокий олень,

Лобызая свое отражение,

На коленях губами коснется души моея.

Иеромонах Роман

Камень Харальда и олень рыцарей короля Артура

В году 960 от Рождества Христова крестился во имя Его великий конунг Дании и Норвегии Харальд Синезубый. И повелел установить в честь этого события камень.

С одной стороны его изображен человек с крестообразно раскинутыми руками. Голову человека венчает нимб. Все тело же переплетено лентами кельтской традиционной вязи, которая образует собой клубок. На смежной же грани камня вырезано изображение оленя. И обнимает его в точности такой клубок вязи.

О первой фигуре не приходится гадать. Это Господь Иисус Христос. Но почему на одном с Ним камне изображен олень, и тоже занимает центральное место в композиции, и столь же торжественно, как Спаситель, обрамлен вязью?

Ответ мы можем прочесть в знаменитой книге рыцаря Томаса Мэлори (1417–1471) «Смерть Артура».

«Дорога завела в мертвый лес, и вдруг видят они впереди себя: четыре льва ведут белого оленя. Согласились они между собою последовать за ними и узнать, куда держат они путь. Долго скакали они за ними вослед и очутились наконец в долине. Там стояла хижина, убогое жилище отшельника, туда вошли и олень и львы. Видя это, они свернули в часовню и там нашли отшельника в церковном облачении, в доспехах Господа нашего, ибо он готовился в это время служить обедню. И вошли они и выслушали службу, и в миг пресуществления на глазах у них олень превратился в человека, чему они весьма удивились; он же сел в алтаре, на богато изукрашенном месте. И львы тоже изменили обличье свое: один обратился человеком, другой остался львом, третий явился орлом, а четвертый – быком. И уселись они все рядом с оленем, посидели и вышли вон сквозь стекло в окне. И при этом осталось оно цело и не разбито. И услышали они голос, сказавший:

– Вот так же вошел Сын Божий в лоно Девы Марии, Чье целомудрие осталось нетронуто, не нарушено.

И когда услышали они эти слова, то упали на землю без памяти. А кругом разлилось великое сияние. Когда же они вновь пришли в себя, то приблизились к святому старцу и просили его, чтобы он растолковал им их видение.

– Лорды, – произнес он, – добро пожаловать, ибо теперь я знаю наверное, что вы есть те трое рыцарей, которым суждено достичь Святого Грааля. Ибо это вам являет Господь тайная тайн Своих. Господа нашего верно знаменует белый олень. Ибо олень, состарившись, снова затем становится молодым в своей белой шкуре. Точно так же и Господь наш приходит от смерти к жизни, ибо Он утратил лишь земную плоть, которая есть смертная плоть, принятая Им во чреве Святой Девы Марии. Вот почему явился вам Господь в образе белого оленя без единого пятнышка. А четверо, бывшие с ним, это четыре евангелиста, которые запечатлели в Писании часть жизни и деяний Иисуса Христа, свершенных Им, когда был Он среди нас смертный среди смертных. Узнайте же истину, не известную еще доселе ни одному рыцарю: Господь наш нередко являлся святым мужам и добрым рыцарям в образе оленя».

Итак, святой отшельник открыл странствующим рыцарям Галахаду, Персивалю и Борсу истину, «не известную доселе ни одному»: Христос является в образе белого оленя. Но, судя по изображению на камне 960 года, – в истину сию посвящен был конунг Харальд.

Однако сообщают ли христианские источники что-либо о таких явлениях, происходящих «нередко»? Известные Жития молчат о подобном – католические, по крайней мере.

Не поискать ли тогда нам в области традиции православной? Попытка вполне разумная: католики со своим Римом отмежевались только в начале XI века. Артур же правил в VI и был, поэтому, королем христианским и православным. Его духовник епископ Кентерберийский подчинялся Цареградскому Патриарху (по крайней мере, формально, хотя и слушался больше советов друида Мерлина).

Иконописный христос в образе оленя

Откроем русскую старообрядческую Псалтирь. Читаем: «Слово Божие совершает елени» (Пс 28:9). Слово – это Господь Иисус. Елень – старинная форма написания «олень» (кстати, камень Харальда, о котором говорилось вначале, прозвали Елинг). В чем же смысл фразы?

Католики переводят: «Глас Господа разрешает от бремени ланей». К подобному пониманию склонились и православные после реформы Никона (XVII в.). Которая, надо сказать, подровняв церковь «под одну гребенку», похоронила многозначительные нюансы. Представим школу, где всех учащихся – от младших классов до старших – заставили вдруг зубрить программу пятого класса. Не больше, но и не меньше. Выиграл ли от этого бы образовательный процесс? Вряд ли. Ну, а процесс восхождения духовного, настраиваемый подобным образом?

Так что старообрядцы правы. Но к этому мы еще возвратимся ниже. Пока вернемся к таинственному слову псалма, говорящего про «еленей». Неужто это и вправду лишь восхваление громогласности Господа, вселяющей ужас в тварей? Слава Ему, комментарий на псалом 28 оставил еще святой Василий Великий (IV в.), который написал в изъяснение этих слов: «Олень имеет такое устройство, что ему не могут вредить пресмыкающиеся, но, как говорят естествонаблюдатели, съеденная им ехидна служит для него очищением. А все ядовитые животные берутся в изображение злых и противных сил, как говорит Господь: даю вам власть наступать на змию и скорпию, и на всю хулу вражию (Лк 10:19). Олень же дыханием своим извлекает ядовитых гадов, кроющихся в гнездах, и силою сего дыхания заставляет их выходить из убежищ».

Итак, имеет значение все-таки сам олень. Святой богослов обнаруживает у него свойство изгонять «злые и противные силы», а это власть, которой обладает лишь имя Господа Иисуса. Откуда же такое духовное могущество у этого грациозного зверя?

Ответ предоставляет православная иконопись. Веками в ней был канон: аллегорическое изображение Иисуса Христа в качестве оленя, у которого между золотыми рогами сияет крест. Канон этот продержался в некоторых иконописных школах по XIX век включительно. Благой олень со крестом присутствует на образе Четырех Святых Всадников письма Захария Стефанова (Цанюв). Около главы оленя иконописцем начертано: «Иисус Христос». Напротив же его уст читаем: «явихся народам».

Не правда ли, перекликается с Мэлори? «Господь нередко являлся святым и рыцарям в образе оленя». Но только Захарий Стефанов уточняет: Спаситель наш в этом образе явился народам. Здесь чувствуется намек на тайну. На сокровенную мудрость, передаваемую из поколения в поколение. Для передачи которой надлежит изыскивать способы и тогда, когда становится она не в чести. Недаром на Руси создателей святых образов именовали философы, как и писателей богословских трактатов. К чему же именно пожелал Цанюв привлечь внимание?

Пророчество Валаама и скифы-пахари

Иконописец указывает на путь, которым передавалось народам знание о Христе грядущем. На тот исток, из которого, в самом деле, пришло в мир ведение о том, что сыну Бога Всевышнего суждено явиться в нем воплоти.

О том истоке говорят и Велесова, и Голубиная книги. Однако мы о первой писали уже достаточно,[1]1
  Логинов Д., Велесова книга и тайнопись на гробнице волхвов свидетельствуют: евангельские “волхвы с востока” суть руссы. М.: Альва-Первая, 2008


[Закрыть] насчет второй же бытует повальное убеждение, будто бы все известные ее списки представляют позднейшую стилизацию языческого текста «под христианство». Поэтому обратимся вновь к западным средневековым трактатам, относительно которых у нас распространено меньше предвзятых мнений.

Иоанн Хильдесхаймский, приор монастыря кармелитов (XIV в., Нижняя Саксония), доктор богословия, комментируя главу 24 книги Чисел, писал: «Валаам начал волховать. И говорил среди прочего: рождается Муж… Который восцарствует над всеми язычниками… Из-за сего Валаама произошла распря между иудеями и христианами. Ибо иудеи говорят в своих книгах, что-де Валаам был не пророком, а пустосвятом… Христианские же книги сие отрицают и говорят, что он был язычником и первым… кто чудесно провозвестил вочеловечение Христа и приход трех святых царей-волхвов… И вот в те времена, когда Валаам чудесно пророчествовал, говоря…восцарствует над всеми язычниками, – тогда все старейшины и все народы Индии и Леванта уповали, чтобы сие сбылось… И так по всем землям… стал ширится и расти слух о сем обетовании».[2]2
  Johann von Hildesheim. Die legende von den heligen drei konigen. Neu herausgegeben von Wilhelm Rath. Stuttgart, 1980.


[Закрыть]

То были времена «тени смертной», говорит Иоанн Хильдесхаймский далее: «Сыны Израилевы бежали из Египта и покоряли себе все близлежащие земли, и страх и трепет пред ними охватил все народы Востока, и во всех царствах восточных никто не дерзал и головы приподнять».[3]3
  Там же.


[Закрыть] И тут – «язычникам» предрекается их грядущий сильный Властитель. Тот, Который объединит их разрозненные племена… Видение такого Царя, проповедь волхва о грядущем Его могуществе, пусть даже «еще не близко» – способны были вселить надежду в сердца. Народы и старейшины их уповали на Его пришествие, пишет приор, и это вдохновляло на сопротивление жестоким завоевателям-иудеям.

Итак, богослов Саксонии констатирует: «языческий» волхв был первым из всех людей, кто предсказал вочеловечение Христа. Причем, Валаам предрек, что явится Иисус как Царь всех «язычников». Некоторые из иудейских пророков повторяли позднее предсказание волхва, но до иных народов – «язычников» или «языков», как именует Ветхий Завет – весть о грядущем Спасителе добралась, конечно, не через них. Во времена Иоанна Хильдесхаймского помнили еще, что Палестина дней Валаама была населена скифами по крайней мере не менее, чем каким-либо другим народом.

Еще за тысячелетия до Р.Х. «скифы-пахари» пришли в средиземноморье с верховий Волги, миновав степи Каспия. А в Галилее они вообще составляли большинство населения, почему земля эта и получила от иудеев прозвание «Языческая» (Ис 9:1). Такое положение сохранилось и до времен Христа. Подробно эти факты истории рассматриваются в книге Джекоба Коннера «Христос не был евреем» («Christ was not a Jew»).[4]4
  Переиздавалась в США с 1936 по 1958 год, русский перевод вышел в Православном издательстве «Энциклопедия русской цивилизации» в 2004 году.


[Закрыть] Пророчествуя о рождестве Царя, Валаам исповедал веру этих северных скифов, находников, которая предрекла пришествие Сына Бога Всевышнего воплоти.[5]5
  Цепь этой преемственности я показываю подробно в книге «Упование “язычников”: Бог Валаама, Иоафора, Альве» (М.: Альва-Первая, 2008).


[Закрыть] Символом же сего «языческого» обетования был олень. Поэтому и можно сказать: Слово Божие явилось народам («языкам») в образе Оленя. Имея это в виду, праведный Захарий Стефанов и начертал на иконе над головой оленя «Иисус Христос» и около его уст: «явихся народам».

Вещий эпос о Даждьбоге

Но почему олень, именно? Ответ на этот вопрос потребует сказать больше о вере «скифов». Сейчас большинство историков сходятся во мнении, что олень есть символ их первопредка. Отец истории Геродот пересказывает, как известно, миф скифов о Колаксае – о легендарном их прародителе и первом царе. Лишь Колаксай смог овладеть даром из трех священных предметов, что пали с Неба: золотые секира, чаша и плуг. Поскольку только ему, Колаксаю, как сыну Неба, не причинял вреда золотой небесный огонь, окружавший эти предметы.

Сделавшийся хрестоматийным Б.А. Рыбаков отождествляет Колаксая и Даждьбога.[6]6
  Рыбаков Б.А., Язычество древних славян. – М.: Наука, 1981


[Закрыть] И у него есть на это все основания. Ведь скифами или скифами-пахарями создатели античных трактатов именовали руссов. Развернутые доказательства этому можно найти в трудах корифеев исторической науки нескольких поколений. От классика Егора Классена (1795–1862) и до современника нашего Владимира Щербакова (1938–2004). Имя Колаксай означает Царь-Солнце или, точнее, Властелин Круга Солнечного (Зодиака), который солнце обходит за год. И Колаксай, таким образом, представляет собой одно из величальных именований Даждьбога.

Многозначительный факт: похоже, не было ни одного славянского племени, какое не поклонялось бы земному Сыну Сварога небесного, ведая его под именем Даждьбога или именами созвучными.[7]7
  Поскольку старинной формой произношения «славяне» было «словене», то Даждьбог, общий у них, именовался еще иногда бог Слова.


[Закрыть] Сейчас подобного мнения держится большинство славистов. И основания к этому представляет, например, «Слово о полку Игореве». Его создатель называет все племена славянские одинаково: даждьбожьи внуки. Он заклинает именем Даждьбога прекратить усобицы. Имя божественного первопредка звучит как символ славянского единения перед лицом военной опасности. Создатель Слова напоминает: у нас единый родовой корень и одна вера.

Кстати, начертавший Слово принадлежал христианской вере. Как видим, это не помешало ему почтительно поминать имена исконных русских богов. И, более того, похоже, «даждьбожьи внуки» в его устах идентичны понятию «православные», «христиане».

Ведь это был еще только 1188 год. Еще далеко было Руси до времени, когда загонят никонианский клин между православием христианским и православием же (Правь славили) ведическим.

Верующие времен создания Слова помнили еще подлинный исток веры. По политическим соображениям память о настоящих корнях стиралась в течение нескольких веков, но ныне мы ее обретаем снова. Об этом написал ряд книг председатель комиссии РАН по истории древней и средневековой Руси Валерий Чудинов. Так, расшифровав тайнопись на Папской Крипте катакомб св. Каллиста (III в.) исследователь делает вывод: «ранние христиане почитали не только Деву Марию, но и богиню Макошь, в чьем храме [на самом деле] жила Мария, служа там жрицей. А в таком случае христианство должно было появиться только как развитие славянского ведизма, а не какой-либо иной веры. Например, его невозможно представить развитием иудаизма».[8]8
  Чудинов В.А., «Тайнопись на русских иконах» М.: Альва-Первая, 2008, с. 415


[Закрыть]

Создатель «Слова о полку Игореве» возводил корни всех славянских племен к Даждьбогу (Колаксаю) также, как и геродотовы скифы. Но, передавая о золотом плуге, секире, чаше, Геродот пересказал лишь незначительную часть Даждьбожьего эпоса. Пророчествующий цикл древних мифов о Сварожиче уникален в истории религий и оказал влияние на мифологии скандинавскую, иранскую, эллинскую, египетскую, индийскую… Последняя фраза вызовет, может быть, недоумение сразу же по двум пунктам. Почему мифы о Даждьбоге названы пророчествующими? Как цикл их мог оказать влияние на мифологию, например, Египта, если, с общепринятой точки зрения, его культура куда древнее, чем руссов?

Ответом на последний вопрос является корпус научных работ упомянутого выше Валерия Чудинова, председателя комиссии РАН по культуре древней и средневековой Руси, профессора ГУУ. В.А. Чудинов исследовал авторскими методами более 3000 археологических и других объектов, и в результате восстановил силлабарий (азбуку) древнерусских рун.[9]9
  Чудинов В.А., Русские руны. М.: Альва-Первая, 2006


[Закрыть] Существование таковых постулировал еще Классен. Чудинов же доказал: именно руны руссов использовались для тайнописи на священных предметах на территории всей Евразии как минимум 20 тысячелетий.[10]10
  Не потому ли руссов и прозвали – словене?


[Закрыть] То есть подтвердил положение Михайлы Васильевича Ломоносова: «Древность Славенского племени… от самых давнейших времен, которых далее не простираются Европейских народов благоразсудные историки» («Древняя российская история», 1847). Так что эпос о Даждьбоге вполне мог послужить матрицей мифологий многих древних народов.

Но следует ли рассматривать его как, именно, цикл мифов пророчествующих? Судите сами. Даждьбог родился не от плотского соития (его зачатие произошло так: небесная молния ударила в [земной] камень – и проступил на нем образ[11]11
  Кстати, Иисус говорил: «Церковь Мою основываю на камне». А также: «Камень, которые отвергли строители, он будет положен во главу угла».


[Закрыть]). Даждьбог преобразился (об этом будет подробно сказано в дальнейшем). Он был распят. Он умер и сошел в пекельное царство. Но Даждьбог победил Смерть (Морену) и воскрес. И Даждьбог взошел к своему Отцу на небо (по Алатырь-камню). После всего этого только тот, кто никогда не читал Евангелие, станет утверждать, что древнерусский эпос о Даждьбоге не пророчествовал о Христе.

Общее у Даждьбога и ХристА

Немного отвлечемся от темы. Зададимся вопросом: как может вообще миф – пророчествовать?

Древние были ясновидящими? Слова сказителей вдохновлял сам Бог, для Которого все – и будущее, и прошлое – суть лишь единое СЕЙЧАС? Ответ представляет сложную и большую тему: почему значимые события истории – тем более, духовной истории – оказываются всегда (или почти, что всегда) предсказанными тем или иным образом… Пожалуй, наиболее интересную точку зрения обнаруживает Русская Северная Традиция. Я излагаю ее подробно в книге «Русская Тайна. Перерождение» (М.: Альва-Первая, 2006).

Для скептиков же все просто. Согласно их разумению сначала происходит событие, а уже потом древние мифы «подгоняют» к нему. Благо, большинство из них было записано лишь несколько веков назад, а прежде передавалось изустно.

Однако в случае Даждьбожьего эпоса этаким «объяснением» не отделаться. Ведь он успел оказать влияние, как было сказано выше, на мифологии многих стран задолго до рождества Христа. Весьма узнаваемыми чертами Даждьбога наделен Есус кельтов, что претерпел распятие, но победил Древо Смерти. И потому изображался на поклонных камнях вооруженным секирой («уже и секира при корне дерев лежит» – Лк 3:9). Таков же точно Туистос (то есть: двойной природы – небесной и земной, божеской и человеческой) мифов древних германцев. Подобные примеры можно умножать долго. Я говорю подробнее о них в книге «Упование “язычников”: Бог Валаама, Иоафора, Альве» (М.: Альва-Первая, 2008).

Что ценно, некоторые иноземные перепевы мифов о русском Даждьбоге оказались тщательно зафиксированными письменно. Таков, например, эпос Кришны в Индии. Все современные исследователи согласны, что Бхагавад-Гита была записана еще за 5 тысячелетий до рождества Христа. Здесь точно невозможно говорить о подгонке «задним числом». Напротив, некоторые любители индуистских Вед ударяются в противоположную крайность. Так, Виктор Пранов утверждает в книге «Одоление смуты», что, будто бы, Иисуса Христа просто «списали» с Кришны! Насчет «списали» смешно, конечно. Представим только себе писателей христианских, усевшихся в позу Лотоса, и… Другое дело, что этот Кришна был списан с Даждьбога, мифы о котором пророчествовали о грядущем Христе. Ведь русские волхвы проповедовали Даждьбога во время легендарного похода Яруны на Индостан, который был предпринят нашими предками около 7–8 тысячелетия до Р.Х.

Самое имя Кришна свидетельствует о том, что он есть перетолкованный индусами на свой лад русский Даждьбог. Одно из величальных имен последнего – Крышень. То есть Жених. Тот, кто покрывает. Древне значение слова «крышень» сохранено в заговорах. Желающие замужества девушки произносили в ночь на Покров: «Мать Макошь (позднее – Матушка Богородица), покрой землю снежком, а меня – женишком». Прадеды наши верили, что Даждьбог покровительствует свадьбам, встречает жениха на рассвете в день бракосочетания. На Украине дольше всего сохранялся обычай петь песни, славящие Даждьбога, во время свадьбы. В нем видели Жениха и, следовательно, покровителя женихов и женитьбы. Впоследствии Жених стало одним из иносказательных имен Иисуса, принятых в христианстве. Когда Христос учил притчами, Он говорил о себе как о Женихе, а о душе человеческой (и – шире – о церкви в целом) как о Невесте (Мф 9:15; Мф 25:5-10). И Женихом называл Христа Иоанн Предтеча (Ин 3:29).

У скептиков на подобного рода факты один ответ: случайное совпадение! Однако в случае Даждьбога и Христа совпадает «случайно» слишком уж многое. От ключевых богословских определений до незначительных (если уместно в данном контексте такое слово) деталей.

Так, о Даждьбоге спорят: кем его считали славяне? Сварожичем – или же самим Сварогом Небесным? Одни настаивают на первой, другие – на второй версии, ссылаясь на тексты летописей. Ипатьевской (1114 г.), например: «Сего ради прозваша и Сварогомъ… и по семъ црствова снъ его именемъ Слнце егоже наричють… Начаша члвци дань давати црмъ Слнце црь снъ Свароговъ, еже есть Дажьбъ».

Присмотримся внимательней и увидим… что спорить не о чем. Ведь в данном случае один и тот же текст называет Даждьбога и Сварогом, и– сыном Свароговым. То есть: мы видим на этом примере древнее и полное соответствие одному из важнейших догматов христианства. Бог Сын и Бог Отец «нераздельны и неслиянны» (как Лица Троицы). «Отец Мой… больше [Меня, но] Я и Отец – одно» (Ин 10:29,30). «Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит» (Ин 14: 8-10). Потребовалось несколько Вселенских соборов, чтобы, с опорою на эти речения Иисуса, был выкован совершенный догмат о нераздельности и неслияннности. Но древнерусский ведизм, славивший Великого Триглава, ведал подобное испокон. Знаменательно: другие древнерусские боги являются ведь также сварожичами, однако не отождествлялись со Сварогом Небесным и величальные имена Сварожич, Божич и Вышень имеет лишь один Даждьбог.

Еще одна впечатляющая особенность этого последнего. Его называли Свет. Поэтому и князья руссов, «даждьбожьих внуков», именовались князьями светлыми (как зафиксировано в договоре с Константинополем времен Вещего Олега). Поэтому же и самое слово Рус означает, кроме иного, Свет, хотя наиболее древнее значение его – Дух.

Исследующие фольклор знают, что даже и до нашего времени болгары славят в рождественских песнях Дана-Богдана, у коего «на груди солнце, а на плечах месяц, а на коленях звезды» (на древнеримских рельефах так в точности изображен Митра). То есть, хотя знак Даждьбога – это солнце (поэтому его еще называли Яр), но он есть не просто бог солнечного диска. Даждьбог являет силу вселенскую: вообще сам Свет. Он почитался как властелин «Добра и Белого Света». И то же можно сказать и про Колаксая, естественно. А также и про Озириса египтян, который в этом смысле больше, чем Ра, являющийся лишь богом солнца. Про Аполлона Гиперборейского, превосходящего Гелиоса; про Митру…

Апостол же Иоанн свидетельствует об Иисусе Христе, как о Свете (Ин 1:7,8). И как о Свете говорит о Себе сам Христос (Ин 3:19). В Евангелии от Иоанна Он трижды сказывает: «Я – Свет миру» (8:12; 9:5; 12:46). И, кроме этого, многажды повторяет о Свете в притчах.

Наш современник поэт иеромонах Роман, следуя слову святых отцов раннего христианства, воспел в стихах Иисуса как «Солнце Истины».

Христос, как известно, родился в ночь на 7 января. По старому стилю это будет 25 декабря, а по древнему – 18 студеня. День этот за тысячелетия до рождества Христа почитался на Руси как день Даждьбога. Последнего величали «Спас», и «Свет миру», и – «Солнце истинное». Причем во время тех древних праздников сего дня прославляли Рода и Рожаниц, пекли пироги роженицам…

С этого числа начинает укорачиваться ночь и увеличиваться день – Белый Свет. И Даждьбога, как ныне Иисуса Христа, величали Царем Царей, потому что корона царская («хорона», откуда – Хорс) являет изображение лучей солнечных.

Даждьбогу поклонялись и как покровителю плодородия и обновляющейся (воскресающей) вечно Жизненной Силы. Евангелия же свидетельствуют, что Иисус осудил смоковницу, не приносящую плодов (Мф 21:19), и поучал многажды о Вечной Жизни. О «Жизни Вечной» говорится в Новом Завете 46 раз (Ветхий же, много больший по объему, упоминает о ней лишь дважды).

В преданиях о Даждьбоге говорится о чаше, которую ему подносит Морена (Смерть). Христос же в Гефсиманском саду говорит: «Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф 26:42). Моление о чаше было распространенным сюжетом христианских икон и фресок. Эль Греко в 1608 году написал картину, на которой чашу подносит Христу фигура с черными крыльями.

Произведения искусства и, в особенности, духовного, нередко даже точнее соответствуют исконным легендам, чем тексты канонизированных евангелий. Так, рождество Христово на православных иконах непременно изображается совершившимся на скале (горе), хотя у четырех св. евангелистов ничего об этом не сказано. Зато в легендах о Даждьбоге говорится о рождении Даждьбога от молнии Сварога Небесного, когда она ударила в скальный камень. Древние ведические символы претворились, практически без всякого изменения, в образы раннехристианской иконописи. Из этого очевидно, что ересь иконоборчества (VIII–IX вв.), опиравшаяся на тексты Ветхого (Исх 20:4,5), а не Нового Завета, являлась ни чем иным, как одной из попыток вытравить из христианства «эллинство» и «скифство», то есть подлинные его корни.