Текст книги "В конце времен"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Ты и дальше думаешь упираться? – в сотый раз задавал один и тот же вопрос граф, расхаживая вокруг стула. Сидевший на стуле Бог упорно молчал, с хитринкой в глазах поглядывая на лучников. Те держали его под прицелом необычными стрелами с массивными шарами вместо наконечников.

– Именно так и думаю! – нарушил он длинный, но слишком однообразный монолог. – Ты знаешь, что сам попался в ловушку, когда обманом заманил меня на базу. Кащею убить себя – раз плюнуть, и тогда я выиграю спор. Ты не поймал нас одновременно, и это для тебя огромный минус. Кстати, твой стильный костюм-тройка в нынешние средневековые времена не особо смотрится.

Граф скрипнул зубами. Несмотря на сильное желание вцепиться Богу в шею и задушить его собственными руками, он себя сдержал, но в ответ услышал от Создателя ехидный смешок.

– Да-да-да… – сочувственно пробормотал Бог, посматривая на мысленно злобствующего графа: иначе никак, подчиненные не поймут его вспыльчивости. – Разослать во столько царств якобы старинные пергаменты о волшебном сундуке и так опростоволоситься, не поймав Кащея. Я понимаю, что ты хочешь сам завладеть сундуком, но если бы ты намекнул тем, кому отправил пергаменты, что это не шутка и что при обнаружении сундука ты мог бы их сказочно озолотить, то…

– Разбежался я им правду рассказывать! – грубовато ответил граф. – Они после этого из кожи вон вылезут! Распилят, взорвут, сомнут, раздолбают, дотрут до дыр, но сами его откроют! Обнаружат иголку… И что сделают дальше?

– Отдадут швее? – предположил Бог.

– Сломают пополам в приступе ярости! – сердито воскликнул граф. – Потому что поймут, что их жестоко обманули.

– А представляешь, что с ними будет, когда станет известно, что им в награду за поломку иголки полагается создать новую Вселенную?

Граф остановился и поглядел Богу прямо в глаза.

– На сумасшедшего ты не похож, – задумчиво сказал он. – Я понимаю, когда новую Вселенную можешь создать ты. Ее могу создать я, может создать Кащей. Но люди, которые в этом ни бельмеса не понимают, – зачем их нужно впутывать?

– Я и тебя не впутывал, ты сам присоединился.

– А как же, пропустить такое, тем более лазейка есть – тобой же и оставленная!

– Так интереснее.

– Да? – Граф остановился. – Хочешь, расскажу тебе большую новость?

– Какую?

– А такую! Ты – маньяк почище меня! Я бы ни за что не стал раздавать шансы на постройку новой Вселенной мало соображающим в этом деле людям.

– Быстро создадут и быстро сломают, – ответил Бог. – Чем хуже человек, тем нестабильнее Вселенная у него выйдет.

– Это ты так думаешь! – возразил граф. – А на самом деле они получат такое могущество, что уничтожат любого, кто посмеет что-то сказать им наперекор. И пусть Вселенная у них получится простой, с привычными черно-белыми правилами, но они будут держать ее в кулаке. Чем проще вещь, тем хрен сломаешь!

– У тебя оригинальное образное мышление, – уважительно сказал Бог. – Черно-белые правила – хорошо сказано. У тебя они тоже не особо красочные выйдут.

– Не твоего ума дело, – огрызнулся граф. – Будет моя Вселенная – как захочу, так и построю! Ты вот лучше подумай, как будешь выглядеть в роли оппозиции и что будешь делать? Соблазнять людей добродетелями?

– Извращенец! – Бог глубоко вздохнул.

Несколько дней пути по новому миру настолько пришлись ему по душе, что он на короткое время потерял былую бдительность и позволил себя поймать. Привыкший к тому, что ему достаточно шевельнуть пальцем, и люди увидят высокотехнологические чудеса в его исполнении, он совсем забыл, что на время соревнования является простым смертным и не готов оказать божественное сопротивление окружившим его воинам. Только помахать кулаками.

Изловивший его граф неожиданно для Бога оказался ознакомлен с текстом договора. И потому не только не делал никаких попыток навредить пленнику, но и не давал ему самому совершить над собой какую-нибудь смертоубийственную глупость. Он держал Бога во дворце царя, в комнате, один в один напоминавшей палату для буйнопомешанных. Мягкие стены, полы и даже потолок и мягкий стул, состоящий из кучи перьев и набитой ими причудливо сшитой ткани. Таким стулом ни замахнуться толком, ни ударить. Подушка – она и в Африке подушка, пусть даже оригинальной формы. Кровати не было и в помине. Вместо нее всё тот же мягкий пол.

И конвой, который постоянно дежурил неподалеку.

Когда Бог в первый раз вышел в коридор – его повели в соседнюю комнату, оборудованную под крохотную столовую, – то удивился тому, что и здесь всё было обито подушками и матрасами. Стало ясно, что граф – большой перестраховщик (гипотетическое владение собственной Вселенной того стоило), и в то же время Бог наконец-то сообразил, почему ни разу не слышал шагов охраны: она всегда появлялась бесшумно. С такой обивкой надо было сильно постараться, чтобы твои шаги услышали.

В столовой охранники тщательно следили за тем, чтобы Бог не нанес себе смертельные увечья. Одноразовая пластиковая посуда – граф явно не любил деревянные ложки и ковшики. Легкая ложка и теплый чай, которым просто невозможно обжечься. Разве что захлебнуться, но и этого ему точно не дадут сделать. В крайнем случае откачают.

И не сразишься с ними, потому что граф поставил в качестве охраны профессиональных знатоков боевого искусства, да и сам был постоянно неподалеку. А стрелы с больно бьющими наконечниками – это уже издевательство над пленным. Если бы не боязнь графа потерять Бога, а вместе с его уходом и шанс заполучить Вселенную в свои руки, то злобные охранники с большим удовольствием использовали бы их каждый день.

– Ты стал заложником собственных игр, – сказал Бог. – Не стал никому говорить, что к чему, и проиграл.

– Заткнись! – оборвал его граф. – Ты говоришь, как герой третьесортных боевиков.

– Да, я говорю именно так! – повеселел Бог. – Потому что именно это выводит тебя из себя. Ведь ты с ума сходишь, когда кто-то намекает, что ты злодей из этих самых третьесортных боевиков!

– Издеваешься, значит? – уточнил граф.

– А что я должен, дифирамбы тебе петь? – удивился Бог. – Ты меня поймал, тебе меня и охранять.

– А вот прикажу тебя приковать к стене и кормить черствым хлебом и холодной водой! И что ты будешь делать?

Бог хмыкнул.

– Перестану дышать! – коротко ответил он. – Хм… хм… а хорошая идея, надо попробовать.

Граф покраснел от злости.

– Я тебе попробую! – повысил он голос. Бог принципиально выдохнул и не стал вдыхать.

– Мне его ударить под дых? – спросил охранник. Граф непонимающе нахмурился.

– Это еще зачем?

– Я всегда так делаю, когда они сопротивляются!

– И что в итоге?

– Как снова задышат, то ходят, как шелковые!

– Угу! Даже если пленные всеми силами стараются и сами не дышать? Нет, он так просто не отступится, а ты станешь соучастником его самоубийства. И тогда я отыграюсь на тебе! Ясно?

– Так точно!

Граф сел перед Богом и заглянул ему в глаза.

– Хотелось бы мне знать, – задушевно сказал он, – что бывает с богами, которые заканчивают жизнь самоубийством? Куда они попадают после смерти? И еще мне интересно, Великий Создатель, почему тебя постоянно тянет жертвовать собственной жизнью ради всего человечества? Скажи, Господь, чего ты этим добиваешься? Тебе мало того, что созданные по твоему образу и подобию люди и сами становятся похожи на тебя, готовые пожертвовать собственной жизнью ради чего-нибудь малосущественного? Ради выполнения плана на дышащем на ладан станке? Ради светлого будущего терпеть серое настоящее и черное прошлое?

Бог вдохнул и сердито ответил:

– Это только ты предлагаешь людям жертвовать чужими жизнями ради их собственной!

Граф вскочил и победоносно хлопнул в ладоши.

– Попался! – довольно воскликнул он. – Дыши, парень, вдыхай воздух полной грудью! Ты же Бог, ты так просто не отступишь, иначе я в тебе совсем не разбираюсь.

Бог равнодушно пожал плечами: он на самом деле не собирался умирать, потому что иголки у графа до сих пор нет, и чем закончится игра, никому не известно (хотя узнать хочется всем). Если умереть сейчас, то победителем автоматически станет Кащей, и это будет не спор за звание лучшего, а особо изощренные поддавки. С тем же успехом можно было просто найти вариант, как оставить Кащею жизнь во время уничтожения Вселенной, или же хлопнуть дверью и взвалить на Кащея тяготы уничтожения старой и создания новой Вселенной.

Поскольку два основных спорщика прибыли на место и блокировки у сундука больше нет, то наибольшие шансы на победу окажутся у того, кто сейчас бегает с сундуком, скрываясь от графа. Но новоявленные спортсмены не догадываются ни об игре, ни о положенном в качестве награды призе. И это вносит в игру дополнительную и изрядную долю неопределенности.

– Бог всегда любил подобные споры: они сильно задевают его собственные честь и достоинство! – пояснил граф охранникам. – Если вдруг начнет заново, в чем я сильно сомневаюсь, то вы сумеете сбить его с настроя.

– Какой ты шустрый! – Бог вдохнул и выдохнул. – Я останусь не из-за этого. А из-за того, чтобы посмотреть, как Кащей намылит тебе шею!

– Ты слишком в нем уверен! – заявил граф. – Да, он сбежал от советника Логвина в непонятном для меня направлении, но это ему не поможет. Он обязательно даст о себе знать.

Граф не стал ходить по комнате и гневно размахивать кулаками только потому, что сам знал, как нелепо это выглядит в глазах общественности. Вслух ему не скажут – самоубийц нет, но за глаза могут наговорить немало нелестного: придворные это любят.

– Что значит в непонятном направлении? – озадачился Бог. – У твоих агентов компас сломался, или вы попали в зону аномально-магнитных возмущений?

– А то и значит, что мои агенты не разобрались в отчетах наблюдавшей за Кащеем группы! Бюрократы чертовы, намели-написали там столько всего, что черт ногу сломит, пока найдет запрятанные в воду концы! – Граф пробормотал про себя несколько неласковых слов. – А сама группа исчезла в неизвестном направлении до того, как мои агенты сумели ее перехватить, и теперь одному Бо… Впрочем, тебе сейчас тоже ничего не известно. Иначе ты не попал бы в мою ловушку и не сидел бы здесь, ожидая окончания игры.

В дверь постучали. Граф кивнул охранникам, и те впустили в комнату запыхавшегося посыльного.

– Разрешите доложить?

– «Разрешите»? – недоуменно переспросил граф. – Нет, я приказываю тебе доложить!

– Докладываю! – Посыльный козырнул и выпалил: – Двадцать минут назад поступили сведения о том, что на границе двадцать третьего царства произошел вооруженный конфликт. Подробности мне неизвестны. Знаю только, что отряд Люциана вышел на след профессора Аникса, но попутно обнаружил Кащея Бессмертного и двух его попутчиков. И теперь ведет с ними кровопролитный бой в приграничных лесах. Кащей уничтожил большую часть отряда, и Люциан требует немедленной поддержки!

– И правильно делает, что требует! – воскликнул граф. – Собирай войско, передай, пусть все оборотни летят к Люциану! Мы идем на помощь!

– Мы не успеем, до границы долго добираться… – не удержался посыльный. Граф пристально посмотрел ему в глаза. Охранники положили руки на мечи, и посыльный приготовился услышать приказ о собственной казни.

– Ты прав! – неожиданно ответил граф. – А у меня нет времени. Но это и не важно. Приказываю: открыть секретный гараж!

Посыльный выбежал в коридор, но на выходе развернулся и спросил:

– А что с нападением на таможню?

– В гробу я видел эту там… – сплюнул граф, посыльный тронулся с места. – Стоять! Это не приказ! Граница – второстепенна. Главное – поймать Кащея и Аникса. Готовьте машины!

– Так точно! – посыльный сбежал по широкой мраморной лестнице на первый этаж. Граф вернулся в комнату и победоносно посмотрел на Бога.

– Теперь вы оба у меня в руках, мне остается найти сундук и заполучить Вселенную в свои руки! Всё-таки Кащей поехал именно сюда. С его стороны это весьма удачно для меня!

– Ты думаешь, сказал остроумную фразу? Нет, она тупая. Как и ты!

– Извини, как создали! – пожал плечами граф. – Не будем указывать пальцем, ведь ты и так знаешь, кто этот бракодел. Все претензии к нему.

– Ты не забывай: поймать Кащея – это половина дела! Главное – найти человека, который утащил сундук. До того как он сломает иголку.

– Не порти мне настроение! – огрызнулся граф. – Я занимаюсь и тем и другим одновременно. Хочешь зубоскалить – пожалуйста, тебя никто не держит, говори всё, что пожелаешь. Я и слова не скажу. Но запомни: хорошо смеется тот, кто побеждает.

– Тебе три дня мчать до границы. Не рановато ли ты присуждаешь себе первое место?

– А судьи кто? – спросил граф. – Назови мне хоть одну фамилию, и я с ними разберусь по-свойски, ты меня знаешь!

– Придет время, узнаешь. А теперь сделай одолжение – исчезни отсюда, мне надо подумать.

– О чем, Господь? О чем тут думать?

Граф приказал охранникам забрать свой стул.

– Возможно, мы еще вернемся! – сказал он напоследок. – С хорошими новостями.

– Для кого хорошими?

– Для меня, разумеется! – Граф хитро улыбнулся. – В противном случае сюда уже никто и никогда не заглянет. А если сундук окажется в моих руках, то я приеду попрощаться лично с тобой, а потом уничтожу Вселенную и ее Создателя, чтобы он, в смысле ты, больше не путался у меня под ногами. Покомандовал – хватит, дай и другим порулить.

– Сначала верни себе права на управление Вселенной!

– А зачем? Те, что ты когда-то отобрал, устарели. Я самолично создам себе новые. Удачи, Бог! Сиди отдыхай, думай о прошедшем. А когда умрешь, то дай мне знать, есть ли Рай для умерших богов или это религиозные россказни?

– Ты всё равно туда не попадешь! – Граф остановился у выхода:

– Имея в руках собственную Вселенную, – наставительным тоном произнес он, – как-нибудь обойдусь и переживу. И кстати, я доберусь до границы за считаные часы. Сказать как?

– Как?

– Пока вы перемещались во времени, я тут вкалывал за троих! И собрал за это время двадцать высокоскоростных танков! – воскликнул граф.

– И чего на них не ездил? – язвительно ответил Бог. – Бензоколонку не нашел или не сумел наладить добычу и переработку нефти?

– Много ты понимаешь в средневековой романтике!

– Из тебя романтик, как из меня – балерина!

– А не пошел бы ты…

– Да хоть сейчас! – Бог привстал.

– Сидеть! Я сам пойду!

Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Бог остался в полном одиночестве. И просидел, уставившись в одному ему известную точку, целый час.

Через час он был готов действовать.

Он подождал, высчитывая время, когда охранники, ходившие по коридору, отойдут от импровизированной камеры на максимальное расстояние, и рванул нагрудный карман рубашки.

– Не ты один тут сюрпризы в рукаве прячешь, граф! – буркнул Бог. Под первым слоем ткани находился второй, скрывающий собой потайной четырехмерный кармашек.

Когда-то, увидев, во что Кащей превратил собственный плащ, Бог втихаря перенял оригинальный способ хранения необходимых в хозяйстве вещей. И перед отправкой в будущее создал себе рубашку с такими же свойствами, что и у плаща.

Теперь, когда в царство прибыл Кащей и граф покинул дворец, лично озаботившись его поимкой, пришло время совершить побег и присоединиться к поискам сундука.

Шансов на то, что он догонит умчавшегося на танке графа, было ничтожно мало. Но всё-таки они были: граф поедет по дороге, чтобы увеличить скорость, но дорога в двух местах делает большой крюк. И если поскакать на коне, то можно догнать их у первого поворота. Пересесть на последний танк и приехать к месту битвы с Кащеем в то же время, что и граф.

Дешево и сердито.

Но для начала надо бы освободиться.

Охранники возвращались, бесшумно ступая по подушкам, и заглянули в окошко именно в тот момент, когда Бог досчитал до тридцати трех. Он сделал вид, что погружен в глубокие раздумья. Охранники посмотрели, ничего интересного не увидели и пошли дальше. Бог вскочил, снял рубашку и прорвал ее. Достал из четырехмерного кармашка и надел новый костюм. Рассовал боеприпасы по карманам, повесил на плечо пулемет, а к поясу прикрепил меч – все боезапасы когда-нибудь заканчиваются, и только меч вечен. Пока не сломают.

– Ну, со мной! – пожелал он себе и сам себе ответил: – К черту!

Пулемет нацелился на дверь.

– Огонь! – сказал Бог. И был огонь.

И не было больше двери.

И кусок стены превратился в невесть что, и пух разлетелся по коридору, как снег в сильную метель.

– Удобная отмычка, – сказал Бог. – Можете со мной не соглашаться. Аминь.

Охранники торопились на шум, пока еще не зная, что их ожидает в ближайшем будущем. Вынимая мечи, они бежали к превращенной в щепки двери, а когда сквозь падающие перинки увидели выскочившего с пулеметом наперевес Бога, то мгновенно поняли, что бежали не в ту сторону. Не сказать, что они раньше встречались с пулеметами, но соображали неплохо. И поняли, что только эта вращающаяся штука могла сотворить столько разрушений. И когда пулемет пробил первые дыры в стене, вырывая из нее большие куски камня и разрывая подушки, метнулись кто куда: пустых комнат хватало. Открыли окна и выпрыгнули. Благо второй этаж и внизу, окромя аккуратно подстриженных кустов, ничего нет.

– Кого еще благословить на дальнюю дорогу? – кричал Бог, периодически расстреливая фигурные фонтанчики на своем пути. Хотя душа и требовала мира в обычные дни, ныне пришло время раскидывать камни, а не собирать их. И куда удобнее раскидать их с помощью пулемета, а не с помощью меча. Тот хоть и разрежет всё, что можно, но сделает это не так эффектно, как хотелось бы.

Из-за угла бокового коридора осторожно выглянула молодая девушка. Она увидела, что Бог смотрит прямо на нее, и испуганно вздрогнула.

– Ты кто? – спросил Бог, наведя на нее лазерный прицел. – Прислуга?

– Разве я похожа на прислугу? – удивилась девушка.

– А кто вас сейчас разберет? – Бог зыркнул глазами по сторонам: не пытается ли какой сумасшедший охранник внезапно на него напасть? Оказалось, что граф в своих войсках сумасшедших не держит. Честь ему и хвала за это. – Утром вы Золушки, а по вечерам танцуете на балах как самые распрекрасные царевны и сводите с ума влюбившихся в вас царевичей.

– Хм… Теперь понятно, почему на мне никто так и не женился… – призадумалась девушка. – Мне можно выйти из-за угла, или вы предпочтете разговаривать, пока видите только мою голову? Ай!

Оказалось, что один сумасшедший или, точнее говоря, запоздавший к перестрелке и не знавший, что к чему, охранник всё-таки есть. Он схватил девушку за длинные русые волосы и приставил к ее горлу нож. Выскочил в центр коридора и наконец увидел последствия устроенного Богом погрома.

Изрешеченные стены, обломки на полу, куча пыли, летающие тут и там перья, как будто это не дворец, а большой курятник для очень новых куриц. И посреди этого безобразия стоит Бог и целится в охранника из пулемета: оружия, которого охранник раньше никогда не видел и не знал, что оно существует.

– Брось железяку, а не то я убью ее! – прокричал он.

– Железяку убьешь? Ножом? Крут мужик, крут!.. А дальше что? – вежливо спросил Бог. У охранника возникло явное подозрение, что тот принимает его за маленького ребенка.

– Девку убью, идиот!!!

– И что потом? После того, как ты ее убьешь? – намекнул Бог. – Что будет стоять между моим пулеметом и тобой? Как ты защитишься от этого?

Он нацелился на фонтанчик и выстрелил. Дискобол, изо рта которого выливалась вода, рассыпался на полу мелкими обломками. Красная точка лазерного лучика передвинулась на голову охранника, остановившись точно на его переносице.

– Выслушаю любые варианты! – вполне добродушно сказал Бог. Охранник замялся, представляя, что произойдет с его головой, если эта штука полыхнет огнем.

– Отпусти волосы! – сердито воскликнула девушка и ударила охранника локтем под дых. Кольчуга защитила его, но волосы он всё-таки отпустил.

– Тогда, может, я пойду? – Охранник примирительно, но неуверенно предложил миролюбивый вариант развития событий. – Не буду вам больше мешать! Мир да свобода, хорошая погода!

– Пять секунд, – ответил Бог, – потом стреляю.

– Хватит и трех! – срываясь с места, прокричал охранник. На пол упал брошенный им нож. Девушка с облегчением вздохнула. Топот ног стих вдали, чуть позже раздался не менее дикий топот копыт.

– Прямо в окно сиганул! – уважительно сказала девушка. – На коня сразу. Он же себе это… не отобьет… э-э-э… всё что можно? С такой-то высоты!

– Может быть, ты подойдешь поближе? – спросил Бог. – Не люблю разговаривать с людьми через большие расстояния.

– Если ты пообещаешь, что не будешь метать в меня громы и молнии, то могу.

– Если бы я хотел тебя убить, то не разговаривал бы с охранником за твоей спиной, а пристрелил бы вас обоих.

На лице девушки вспыхнул легкий румянец.

– Ты очень любезен, добрый незнакомец!

– Что есть, того не отнять, – согласился Бог. – Продолжаем разговор. Кто ты и как тебя зовут?

– Я царевна. Меня зовут Нита! – Она вспомнила старые уроки иностранных языков. Разговор отдаленно напомнил первые уроки с объяснением на иностранном, кто ты есть, только сразу по-русски, без перевода на тмутараканские языки.

– А меня – Бог! – по-простецки представился Бог. – Рад познакомиться, царевна Нита! Подойди поближе, пока за твоей спиной не спрятался очередной шибко умный охранник!

– Последний только что сбежал, – напомнила царевна, медленно подходя к Богу. – Странное у тебя имя, воин. И оружие необычное. Ты – тот самый пленник графа, которого привели несколько дней назад? Как ты освободился?

– С помощью вот этого! – Бог приподнял в руках пулемет. – Как видишь, я не только вышел из заточения, но и избавился от назойливой охраны, через каждую минуту являющей свой хмурый лик в зарешеченном окошке. Хуже рекламы, честное слово!

Последнюю фразу царевна не поняла, но переспрашивать не стала. Мало ли что?

– А почему ты сразу не убежал и не убил графа, если у тебя такая мощная штука?

– Долго объяснять, что к чему! – сказал Бог.

Убить графа – это проблему не решит, ведь он, сволочь такая, и после смерти вернется во дворец живым и здоровым. За ним не заржавеет, он не подписывал договор. А это еще больше напугает его приближенных и врагов, которые от пережитого шока будут выполнять любой его приказ без промедления. Иначе говоря – его убийство только поднимет его рейтинг.

Только сундук, а точнее, сломанная иголка могла избавить людей от графа раз и навсегда.

– Это твой дворец? – спросил он.

– Частично был моим, пока граф не присвоил его себе.

– Ясно. Я тут немного намусорил, это ничего?

– Если ты хочешь прибраться, то метелка на первом этаже. А если просто извиняешься, то я сама хотела тут что-нибудь разгромить. Ты так и думаешь тут стоять до его возвращения?

– Мне нужна конюшня и самая быстрая лошадь. И проводник.

– Не уверена, что после того, как ты столько всего разрушил, здесь осталась хоть одна нормальная лошадь. Охрана ускакала не на своих ногах. И если кто остался, то старые клячи, которые бегают медленнее, чем мы ходим.

– Проверим?

– Проверим! – согласилась царевна и хитро прищурилась. – Если ты возьмешь меня с собой! Иначе не согласна!

– Конечно, никаких проблем! – с готовностью ответил Бог, и царевна, не ожидавшая получить положительный ответ с первой же попытки, озадаченно притихла. До сих пор ей не удавалось добиться желаемого так легко, и приходилось уговаривать родителей долгие часы, чтобы в конце концов получить отрицательный ответ и сделать всё наперекор. А тут раз – и всё. Даже уезжать расхотелось. Бог помахал перед ней ладонью. – Что с тобой? Столбняк напал?

– Как это ты согласен?! – возмутилась царевна. – А как же упреки, обвинения, упоминание о бедных родственниках, которых я покидаю?

– Ну, если ты так хочешь… А как же родственники, которых ты покидаешь?

– А им до меня нет никакого дела! Им давно всё до свечки, с тех пор, как в царстве появился граф!

– А тебе почему не до лам… до свечки?

– Не знаю. Мне всегда есть до всего дело, даже если меня старательно уговаривают, что мне это безразлично.

– Кто тебя уговаривал? – Бог догадывался, чьих это рук дело, но хотел услышать подтверждающие слова.

– Граф, кто же еще? – воскликнула царевна: мол, что за глупые вопросы? – Он при этом зачем-то размахивал передо мной металлическим шариком на цепочке, и я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Ты знаешь, зачем он это делал?

– Знаю, – Бог сбежал на первый этаж по широким ступенькам. Как и ожидалось – никого. – Он тебя гипнотизировал. Делал так, чтобы ты слушалась его беспрекословно.

– Ого! – воскликнула царевна. – А хороший метод! Надо на слугах попробовать. Или на будущем муже, если он начнет с друзьями пропадать на охоте. Правда, здорово?

– Не совсем. Муж тоже научится и будет гипнотизировать тебя. Так и проходите остаток жизни под гипнозом, как сомнамбулы, в полусне! – ответил Бог. – Массовый гипноз хорош только для диктаторов. Но видишь, на тебя он не подействовал!

– Нет, он действовал, потому что я ему на самом деле верила, но это было недолго.

– Я знаю почему: его слова не произвели на тебя должного эффекта. В какой стороне конюшня?

– Скажу, если дашь стрельнуть.

– Не дам!

– Не скажу!

– Ты ведешь себя как маленький ребенок!

– Я царевна.

– А здесь полно врагов, которые хотят тебя убить.

– Не тебя, а меня! – не согласилась царевна. – То есть наоборот. И где они? Ты разогнал всех!

Бог оглядел царевну с ног до головы, высчитывая ее вес и сравнивая его с весом пулемета. Перевес был явно в сторону пулемета.

– Так и быть, дам стрельнуть. Если пулемет поднимешь! – согласился Бог, опуская его на выложенную плиткой дорожку.

Царевна оказалась хитрее. Запомнив, на что нажимал Бог при стрельбе, она подошла к пулемету. Делая вид, что старается за него ухватиться, Нита быстро нажала на круглую красную кнопку.

Пулемет выдал короткую очередь и от сумасшедшей отдачи рванул назад. Ремешок захлестнул за ногу царевны и потянул ее за собой. Нита упала, пулемет врезался в миниатюрную скульптуру. Скульптура накренилась, упала и разбилась.

Простреленная скульптура с противоположной стороны рассыпалась горой щебенки.

Нита приподняла голову, посмотрела на испугавшегося Бога. Тот покрутил пальцем у виска. Царевна виновато улыбнулась.

– Когда мне надо будет что-то разрушить у моих врагов, – задумчиво сказал Бог, – я отправлю к ним тебя.

– Я случайно! – оправдывалась Нита, вставая и стряхивая с платья налипший мусор.

– В том-то всё и дело, пояснил Бог. – Никто и не подумает, что ты – засланный диверсант. Спишут на твою неуклюжесть, а дело-то сделано!

– Грубиян!

«С вами поведешься, совсем озвереешь!» – подумал Создатель.

События миллионов лет, происшедшие за время существования человечества, на миг выплыли из глубин подсознания, и в ушах зазвучал хор из бесчисленного количества недовольных такой жизнью. А ведь как хорошо было, пока людей не существовало. Но нет, кому-то показалось слишком скучно, и он подкинул идею о создании школ для обучения молодых душ. И вот вам, пожалуйста: создали на свою голову материальный мир.

Нет, сама идея оказалась оригинальной: в вечный мир допускались только прошедшие выпускные экзамены души, и в Раю с тех пор стало намного спокойнее. Находились немногочисленные души, которых отвергали из-за их внутренней деградации. Некоторых отправляли на повторное обучение. Забавно, но попадались и те, кого просто отправляли на пересдачу из-за мелких недоделок, не стоящих повторного обучения: ангелы возвращали их к жизни для того, чтобы те успели написать дипломную работу в полном объеме, не обрывая ее в самом неподходящем месте.

Но сколько мусора среди учеников собралось и как они выражали свое недовольство – вспоминать жутко! Ведь из-за предложенного ангелами нововведения к обучению созданных Богом людей присоединились и люди, произошедшие от обезьян. И обезьяньи люди крайне быстро захватили власть над Землей, заставив людей, созданных Богом, изрядно мучиться до сдачи выпускных экзаменов.

По крайней мере в этом был один плюс: жизнь после смерти на самом деле казалась выпускникам Раем небесным.

«Сколько пришлось выслушать, сколько требований изучить! А пока старые прочтешь, новые поспевают! И когда, спрашивается, их выполнять, если не успеваешь с ними толком ознакомиться? И мне еще говорят, что я – грубиян! А сами кто?»

– Разве? – вслух спросил он.

– Иди за мной, Бог! – вздохнула Нита. Создатель одной рукой поднял пулемет, стряхнул с него остатки скульптуры и повесил оружие на плечо.

– Обычно я вежливый! – пояснил он. – Но после того как меня поймали, я немного озверел.

– Оно и видно! – кивнула Нита. – Но при чем здесь я? Я тебя не пленила, потому что девушки моего возраста предпочитают пленить мужчин не так варварски, а куда более изящным способом. А то, что тебя граф арестовал, так не надо было вставать ему поперек дороги. Тебе больше всех нужно?

– В какой-то мере мне надо больше всех! – подтвердил Бог, нацелился на высокий тополь и расстрелял ствол у самого корня. Нита вздрогнула, решив, что Бог стреляет ей в спину. Дерево накренилось и упало, по ходу дела сбрасывая с себя спрятавшихся в ветвях охранников. – Слишком велик риск и слишком много поставлено на карту, чтобы довольствоваться малым.

Охранники кое-как вскочили и бросились (заковыляли, поползли) наутек, стараясь спрятаться за густыми кустами.

– А ты говоришь, что никого не осталось! – укоризненно произнес Бог.

– Везде бывают исключения, – пожала плечами царевна. – Ты их отпустишь?

– Они – не главное, – ответил Бог. – Где конюшня?

– Вот там! – Царевна указала в сторону уходящей за дворец дорожки, выложенной белым кирпичом. – Смотри, кто-то из-за тех кустов выглядывает. Видишь?

– Вижу! – пулемет загрохотал. Тех кустов больше не было. – Больше никого не замечаешь?

– Нет.

– Вот и отлично! – воскликнул Бог, переходя на шепот. – Потому что у меня патроны кончились! Только гранаты остались!

– Угостишь?

– Это не те гранаты. Они несъедобные.

– Так бы сразу и сказал, что жадина! – надулась девушка. – А старые патроны собрать можно?

– Можно, но пользы от этого не будет никакой.

– А как ты будешь убивать графа? – Царевна остановилась. – Как же так? Такое оружие использовать против мелких сошек, вместо того чтобы убить графа?

– Их много, а он один! – отпарировал Бог. – Сама подумай, что быстрее: разобраться с его подчиненными, чтобы они не мешались под ногами, и взяться за графа после того, как…

– … как путь к нему будет усеян их трупами?

Бог остановился.

– Скажи мне, милый ребенок, ты какие книжки читаешь на ночь?

– Я не ребенок! Мне двадцать лет!

– А мне… впрочем, ладно, уговорила. Беру свои слова обратно. А теперь перестань меня душить и отпусти мою шею, иначе умру, и ты не поедешь со мной на поиски сундука. Мы не успеем!