Текст книги "33 принципа Черчилля"

Принцип № 6
Держать удар

Образ Черчилля, занимающего почетное место среди политических долгожителей, ассоциируется в массовом сознании с успехом, победой и умением достигать поставленных целей. Но его история не была однородной, а подъем на олимп и пребывание на нем не были гладкими. На его пути встречались и неудачи, и поражения. И во многом именно умение их преодолевать, а также подниматься после падений закалило характер нашего героя и определило его путь. Без этих героических преодолений и чудесных восстановлений невозможно понять ни природу успеха Черчилля, ни факторы, повлиявшие на его долговечность. В жизни британского политика было множество эпизодов, проверяющих каркас на прочность, мы рассмотрим четыре – самые знаковые.

Карьера Черчилля началась рано – в 21 год, с военной кампании на Кубе и отправки с Антильской жемчужины первых репортажей в британскую прессу. Затем было пять лет участия в различных колониальных войнах на двух континентах и публикация пяти книг. В 26 лет Черчилль был избран в парламент, а в 31 год получил первый пост – заместителя министра. В 1908 году он стал младшим министром, потом получил назначение в МВД, а в возрасте 38 лет – в 1911 году – встал во главе самого большого военно-морского флота в мире. Когда началась Первая мировая война, нашему герою шел 40-й год. Он был в расцвете сил и рассчитывал на новые свершения. Но судьба приготовила ему неприятный сюрприз. В 1915-м началось планирование операции по форсированию Дарданелл и захвату Константинополя. Сначала Черчилль скептично отнесся к этой инициативе, считая основным противником Германию, а не Турцию, но затем поддержал активность на новом театре военных действий. В процессе планирования концепция несколько раз кардинально менялась, превратившись в итоге в совместную операцию армии и флота. Форсирование Дарданелл началось в апреле и с первых же дней обернулось существенными потерями в живой силе. Провал на турецком направлении спровоцировал политический кризис в Лондоне. Пытаясь сохранить пост премьер-министра, Асквит согласился в мае на формирование коалиционного правительства с предоставлением министерских портфелей тори и лейбористам. Одним из условий консерваторов была отставка Черчилля. В новом раскладе ему досталась синекура, он был назначен канцлером герцогства Ланкастерского, лишенный ответственности и полномочий.

Молодой, полный планов, сил и амбиций политик оказался выбит из седла. Первые мгновения он не осознавал глубины развернувшейся под его ногами пропасти. «Удивительно, но серьезные раны в момент нанесения не вызывают боли, – анализировал он свои ощущения спустя годы. – Должно пройти неопределенное время, прежде чем чувствительность восстановится. Болевой шок вызывает оцепенение, но не паралич, рана кровоточит, но не болит». От того тяжелее было осознание реальности, проявившееся с задержкой, но оставшееся навсегда. Все, кто видел Черчилля в эти дни, надолго запомнят его бледное, осунувшееся, постаревшее лицо. «Провал в Дарданеллах преследовал Уинстона в течение всей его жизни, – скажет Клементина, когда ее супруга уже не будет в живых. – После ухода из Адмиралтейства он считал себя конченым человеком. Возможность вернуться в правительство казалась ему нереальной. Я думала, он никогда не справится с собой. Я даже боялась, что он умрет от горя». Черчилль оказался неспособен совладать с новым для себя состоянием: вынужденным бездельем и отсутствием цели, что, по его же собственному признанию, превратилось для него в настоящую пытку. «Я стал похож на морское животное, извлеченное на берег, – свидетельствует он. – Мои жилы готовы были лопнуть под напором страшного давления. Каждая клетка моего организма кипела жаждой деятельности, а я оказался в партере и был вынужден наблюдать за разворачивающейся драмой, довольствуясь ролью безучастного зрителя»¹.

Оставленный коллегами, лишенный цели и дела, повинный в чудовищных потерях, Черчилль впал в депрессию. Впоследствии с подачи его личного врача лорда Морана в историографии станет популярным миф о наличии у нашего героя маниакально-депрессивного психоза. Однако последующие исследования, в том числе со стороны профессиональных психиатров, доказали абсурдность подобных предположений. Красноречивы были и поступки самого Черчилля, которые мало соответствовали поведению человека с тяжелой депрессией. Благодаря новому увлечению – живописи, о чем мы еще скажем отдельно, – политик смог подавить тревогу, и в нем снова пробудился дух бойца. Он захотел лично отправиться в Дарданеллы. Привел дела в порядок и даже на случай гибели написал прощальное письмо супруге. Но в последний момент консерваторы наложили вето на его поездку. Помыкавшись еще несколько месяцев, Черчилль решил, что «не в состоянии в подобные времена оставаться на столь хорошо оплачиваемой бездеятельной должности»², подал в отставку и отправился на фронт во Францию. Он рассчитывал получить в командование дивизию и звание генерала. Но Асквит отказал в назначении. Пришлось стерпеть и это унижение. Относительно военной службы, несмотря на несколько эпизодов, которые могли стоить политику жизни, в целом Черчиллю повезло. Его пребывание на фронте совпало с тактической паузой между крупными сражениями. В мае 1916 года Черчилль вернулся Лондон и возобновил политическую деятельность. Пройдет еще год, прежде чем ему удастся восстановить связи и репутацию, получив в июле 1917-го назначение министром вооружений в правительстве Ллойд Джорджа. Не без душевных шрамов и психических потрясений, Черчилль смог выдержать удар, восстановиться и вернуться на арену.

Следующий кризис в его биографии произошел через пять лет. В отличие от событий семилетней давности он не нес личный отпечаток, а был связан с общим потоком событий, увлекшим нашего героя. В октябре 1922 года шестилетний период правления Ллойд Джорджа подошел к концу. Раздираемая внутренними противоречиями и группировками Либеральная партия катастрофически быстро теряла былое влияние. Власть перешла к консерваторам. В новое правительство под руководством Эндрю Бонар Лоу Черчилля не включили. Но это оказалось не самым сильным ударом. Наш герой потерпел поражение на всеобщих выборах и лишился места в парламенте. Он и раньше оказывался без министерского портфеля, но депутатского мандата лишился впервые. «Представляете, четверть века быть членом парламента и теперь не иметь права войти в эти помещения в качестве депутата палаты общин», – жаловался он своим друзьям³. Черчиллю было обидно, он конечно же переживал, но в целом не поддавался панике, уверенный в скором возвращении в большую политику.

В начале декабря Черчилль покинул Туманный Альбион и, не считая трех кратковременных визитов в Англию, следующие полгода провел на вилле близ Канн. В декабре 1923 года состоялись очередные всеобщие выборы. Черчилль баллотировался от округа Западный Лестер… и проиграл, набрав меньше трети голосов. Правительственный лайнер вновь ушел в плаванье без нашего героя.

На этот раз ему было о чем задуматься. Он взял очередной отпуск – совсем короткий по сравнению с предыдущим: всего две недели, – и начал активно искать новую возможность вернуться в парламент. Случай представился в феврале 1924 года, когда из-за кончины депутата от округа Вестминстерское аббатство Джона Николсона в этом округе были объявлены дополнительные выборы. На этот раз Черчилль порвал окончательно с Либеральной партией и баллотировался в качестве независимого кандидата. Борьба была упорной, и экс-министр по полной выложился в попытке склонить электорат (среди его избирателей было не менее сотни депутатов палаты общин) на свою сторону. Во время подсчета голосов претендент на победу все время менялся, пока отработка всех бюллетеней не зафиксировала очередное поражение Черчилля: он набрал 8144 голоса, уступив победителю всего сорок три бюллетеня! В свое время, описывая упущенные адмиралом Джоном Джеллико возможности разгромить ВМФ Германии в Ютландском сражении, Черчилль сказал: «Три раза – это много». Три поражения на выборах тоже было много! Другой бы впал в отчаяние и подумал о смене профессии, но только не Черчилль. Неудача лишь еще больше раззадорила его. В октябре прошли новые всеобщие выборы, и он решил в них участвовать. На этот раз его ожидал успех. Обустройство в Вестминстере совпало с возвращением в Консервативную партию и получением министерского портфеля. Новый глава правительства Стэнли Болдуин решил доверить бывшему либералу самый высокий после премьерства пост – канцлера Казначейства. Черчилль вновь смог восстать, словно Феникс, и на этот раз не просто вернулся в большую политику, но и сумел взять вершину, которая до этого момента оставалась до него недосягаемой. От этого назначения веяло особой теплотой – ведь именно пост канцлера Казначейства 38 лет назад занимал его отец. Следуя фамильной преемственности, новоиспеченный канцлер облачился в мантию лорда Рандольфа, бережно сохраненную матерью нашего героя.

Черчилль занимал пост министра финансов почти пять лет, пока в результате всеобщих выборов в мае 1929 года консерваторы не потерпели поражение от новой набирающей в политике популярность и силу Лейбористской партии. Вместе с другими тори Черчилль ушел в отставку. Эта на первый взгляд ничем не примечательная смена правительств вызвала третий кризис в жизни политика. В нем не было ни того отчаяния, которое отличало уход из Адмиралтейства в 1915 году, ни того бессилия, которым характеризовалась потеря власти в 1922 году. Но именно этот кризис станет самым тяжелым и продолжительным в его жизни.

Мрачную картину отставки усугубят и другие происшествия. Следуя привычке восстанавливать силы за границей, Черчилль отплыл в августе 1929 года на три месяца в США. Поддавшись спекулятивной лихорадке, он увлекся игрой на бирже и потерял во время знаменитого краха на Уолл-стрит 17 тысяч фунтов, бо`льшую часть которых составляли авансы за еще ненаписанные произведения. После возвращения из США он начал кампанию против предоставления Индии статуса доминиона. Эта кампания не только испортила его отношения с руководством Консервативной партии, но и привела к исключению в январе 1931 года из состава теневого кабинета. В конце года для поправки финансового положения он вновь отправился в лекционный тур по США. Однако поездка не задалась. На третий день после размещения в Нью-Йорке его сбил автомобиль. Политик остался жив, но получил множественные переломы.

После не самого веселого Рождества в Нью-Йорке Черчилль направился с супругой и дочерью в Нассау. Реабилитация затянулась. Черчилль испытывал сильную боль в руках и плечах. У него началась бессонница, для борьбы с которой пришлось прибегнуть к снотворным. Доктору он жаловался на снижение концентрации и опасался не выполнить взятые на себя обязательства. Впав в депрессию, он однажды признался супруге: «Как бы я хотел, чтобы этого никогда не случилось». Обычно Черчилль восстанавливал душевные силы, выходя на пленэр. Но в этот раз, несмотря на красоту пейзажей Багамских островов, у него не было желания заниматься живописью. «Я веду здесь жизнь, похожую на жизнь овоща», – с сожалением писал он сыну. Не добавляли оптимизма и размышления о будущем, как, впрочем, и о недавнем прошлом. Во время одной из откровенных бесед с женой Черчилль сказал, что за последние два года в его жизни произошло три тяжелых удара: потеря всех средств в 1929 году, остракизм со стороны Консервативной партии и досадное происшествие в Нью-Йорке. «Не думаю, что смогу полностью восстановиться после подобных потрясений»⁴.

Но он смог! Вернув работоспособность, Черчилль закончил лекционный тур и активно занялся литературным творчеством. Возвращение же в большую политику откладывалось. Не занимая никакого поста, кроме депутатства в палате общин, Черчилль продолжил критику руководства одновременно и Лейбористской, и Консервативной партии, на этот раз упрекая их за поддержку разоружения. Затем он переключился на предупреждения об угрозе со стороны возрождающейся Германии и резкое осуждение предложенной Болдуином политики умиротворения Гитлера.

После всеобщих выборов 1935 года Черчилль надеялся вернуться в правительство, но его не пригласили. В марте 1936 года, когда было создано новое ведомство – Министерство по координации обороны, на необходимость появления которого неоднократно указывал наш герой, – он надеялся, что именно ему вручат новый портфель, но Болдуин предпочел другую кандидатуру – юриста, не имеющего военного опыта. На 1936 год пришлась кончина Георга V и восшествие на престол Эдуарда VIII. Не прошло и года, как новый монарх обострил отношения с премьер-министром и архиепископом Кентерберийским, доведя свое правление до кризиса отречения. Черчилль занял сторону короля и вновь проиграл. В 1937 году Болдуин передал бразды правления Чемберлену, но для нашего героя эти кадровые изменения на Даунинг-стрит добавили мало возможностей для рывка вперед.

1937 год вообще стал самым тяжелым в жизни политика. Его карьера вновь достигла надира, его выступления перестали слушать, его влияние на внутреннюю и внешнюю политику упало до пугающего минимума. Какое-то время он настолько отчаялся, что даже хотел махнуть рукой на свои выступления. «Сегодня неофициальные лица почти не имеют влияния, – жаловался он в начале января. – Несчастный одиночка просто выбьется из сил, даже не успев создать ряби в потоке общественного мнения». В этот период он заканчивал работу над жизнеописанием 1-го герцога Мальборо. Разбирая биографию своего предка-полководца, Черчилль пытался найти ответы на собственные вопросы и убедиться в том, что еще не все потеряно. Он обратил внимание, что два звездных периода в жизни Мальборо разделяла «пустыня», по которой он «скитался» и в которой «трудился» на протяжении четверти века. И все же, несмотря на столь длительный период безвластия, генерал никогда не терял надежды вновь оказаться в седле удачи. «Его терпение вошло в поговорку», – сообщает Черчилль. Наблюдая, как с изрядной регулярностью руководство страны отмахивается от его предупреждений насчет нацистской угрозы, как его принижают и третируют за непопулярные взгляды, Черчилль ощущал себя отвергнутым пророком, а сами 1930-е называл «пустынными годами». Вполне закономерно, что в этот период в его творчестве появляются следующие строки: «каждый пророк приходит из цивилизации, но каждый пророк уходит в пустыню»⁵.

Лишь вихрь новой войны смог вырвать Черчилля из пустыни непонимания и одиночества. Третьего сентября 1939 года Чемберлен нехотя был вынужден не только предложить своему коллеге пост первого лорда Адмиралтейства, но и ввести его в состав Военного кабинета. Через девять месяцев Черчилль займет пост премьер-министра. В его жизни начнется новый насыщенный этап, который продлится пять лет.

После капитуляции Германии и одержанной в Европе победы Черчилль инициировал проведение в июле 1945 года всеобщих выборов, не проходивших в Британии десять лет. Сам он, приведший страну к победе, был уверен, что народ поддержит возглавляемую им Консервативную партию, позволив ему сохранить пост премьер-министра. Хотя иного результата тоже исключить было нельзя, что добавляло нервозности. Черчилль жаловался, что выборы «парят над ним, словно стервятники неизвестности» и до объявления результатов голосования он «не сможет чувствовать себя полноценным человеком». С 17 по 25 июля Черчилль принимал участие в работе Потсдамской конференции, но вынужден был прервать диалоги с Трумэном и Сталиным из-за объявления подсчета голосов, назначенного на 26-е число. Первую информацию о результатах премьер-министр получил утром, когда занимался водными процедурами в ванной. Сообщалось об уверенной победе… лейбористов. Последующие новости лишь подтвердили промежуточные итоги – тори потерпели сокрушительное поражение: из 585 мест в парламенте, полученных на выборах в 1935 году, спустя десять лет им удалось сохранить лишь 213. Консерваторы не знали столь унизительного поражения сорок лет. Вдвойне обидно было от того, что провал произошел во время правления Черчилля, да еще на виду у мировой общественности, включая Сталина и Трумэна. Одному из коллег Черчилль в сердцах сказал, что «мучительно после всех этих лет лишиться поводьев власти». Его попытались успокоить, заметив: «Пока вы держали поводья, вам удалось выиграть забег», на что он, не скрывая эмоций, произнес: «Да, и после этого меня вышвырнули вон». Георг VI предложил своему подданному высшую награду Королевства – орден Подвязки. Обычно от таких предложений не принято отказываться, но экс-премьер отреагировал негативно. В близком кругу он объяснил, что «не может принять из рук короля орден Подвязки, в то время как народ дал ему орден Отвязки». По словам его дочери, после поражения на выборах он «огрубел и обиделся». Хотя и старался держать себя в руках. Когда его доктор заговорил о «неблагодарности» британцев, то тут же был одернут восклицанием: «О нет! У них были трудные времена». «Народ проголосовал, как счел правильным. Это и есть демократия. За нее мы с вами и боремся», – подытожит Черчилль результаты выборов⁶.

На момент поражения политику шел 71-й год. В таком возрасте, да еще после подобных потрясений, обычно не восстанавливаются – уползают зализывать раны, ропща на превратности судьбы. Но Черчилль не собирался сдаваться. Поправив здоровье и обретя душевную гармонию на юге Италии, он оставил за собой пост лидера оппозиции и начал готовиться к реваншу. Одновременно с ожиданием момента для нанесения ответного удара он напоминал о себе громкими выступлениями, рассуждая о «железном занавесе» и объединенной Европе. Шанс вернуться на Даунинг-стрит представился в феврале 1950 года. Были назначены новые всеобщие выборы, которые и в этот раз завершились победой лейбористов. Правда, с небольшим перевесом в 17 мест и абсолютным большинством – в шесть, что говорило об их неустойчивом положении и повторении поединка в краткосрочной перспективе. На этот раз на 75-летнего Черчилля было оказано значительное давление со стороны коллег, общественности и супруги. Они считали, что он и так сделал достаточно – пришло время передать лидерство в партии более молодым политикам. Черчилль же считал, что ему еще рано уходить на покой. Он продолжил борьбу и добился успеха. Очередные выборы, состоявшиеся в октябре 1951 года, привели пожилого политика в кресло премьер-министра. Он третий раз стал премьером – и впервые в результате народного волеизъявления. Через месяц ему исполнится 77 лет. Солидный возраст, не очень-то подходящий для проведения реформ. Да их, в принципе, и не будет. Черчилль призовет к сворачиванию «холодной войны» и попытается начать политику разрядки – первым среди западных политиков, – однако не сможет добиться успеха на этом поприще. В апреле 1955 года, отметив свой 80-летний юбилей, он добровольно сложит себя полномочия главы правительства и с большими почестями уйдет в отставку. Следующие десять лет своей некогда бурной жизни он проведет в тишине, роскоши и почете.

Чем была обусловлена долговечность политической карьеры Черчилля? Первое, и оно же главное, – многое определяли внешние обстоятельства. Если бы не начавшаяся в сентябре 1939 года война, его возвращение в большую политику не состоялось бы. Он завершил бы карьеру, как и лорд Рандольф, на посту канцлера Казначейства, а в историю вошел бы как талантливый, разносторонний, но неудачливый политик. Но одних внешних факторов недостаточно. Свою лепту внесли и личные качества нашего героя – прирожденный оптимизм, бойцовский настрой, неукротимое честолюбие и бешеная активность. Если же говорить о том, что именно помогало ему восстанавливаться после тяжелейших поражений, то наиболее благотворно на него влияло новое дело. В те моменты, когда других засасывает депрессия и блокирующая прокрастинация, Черчилль умел переключаться на новую сферу деятельности и находить в ней убежище от тревог и волнений. Так, в 1915 году его спасла живопись и служба в армии; в 1922 году – работа над летописью Первой мировой войны; в 1930-е – активная литературная деятельность с написанием четырехтомной биографии «Мальборо: его жизнь и время», завершением первого драфта будущей четырехтомной «Истории англоязычных народов», а также своих лучших однотомных произведений: автобиографии «Мои ранние годы» и сборников «Размышления и приключения» и «Великие современники»; в 1945-м – снова живопись, выступления с международных площадок, а также работа над шеститомной историей Второй мировой войны. Ему просто было некогда предаваться грустным мыслям. Каждый раз, когда в его политической деятельности возникала пауза, он погружался в литературное и художественное творчество, одновременно активно расчищая путь для начала нового витка своей биографии.