Текст книги "33 принципа Черчилля"

Часть II
Принятие решений

Принцип № 7
Системный подход

Тема принятия решений слишком обширна, чтобы ее можно было изложить в одной книге, а тем более в одной ее части. Мы акцентируем внимание лишь на тех принципах, которыми руководствовался Черчилль. И начать наш обзор целесообразно с того, как именно лицо, принимающее решение, воспринимает и оценивает ситуацию. Хорошо, когда все просто, однозначно и определенно. Но когда заходит речь о вопросах стратегического характера, ни о какой простоте, однозначности и определенности не может быть речи. И то, на что падает взгляд и что кажется важным, в действительности может не иметь существенного значения. «Когда смотришь на незначительные поводы, которые привели к войнам между великими странами, легко впасть в заблуждение, – делился своим опытом Черчилль. – Разумеется, мелкие поводы лишь симптомы опасного заболевания, и они важны тем, что за ними кроются интересы, страсти и судьбы человечества». Отвечая однажды на вопрос, что делает его современника Дэвида Ллойд Джорджа великим, Черчилль указал на удивительную способность валлийца «доходить до сути вещей». Наш герой также считал, что в основе эффективного принятия решений лежит умение «цепким взглядом» выделять «главное и истинное значение вещей». Успех ждет того, кто «не обманется великим множеством важных, но не относящихся к делу соображений, которые затеняют основные проблемы», а «расставит стратегические потребности в правильном порядке»¹.

Но каким образом научиться «доходить до сути событий», выделяя скрытое-важное и отбрасывая видимое-второстепенное? Черчилль считал, что нужно погружаться глубоко в проблему, скрупулезно анализировать имеющиеся сведения, сравнивая, по возможности, данные из разных источников, а если требуется – лично присутствовать там, где куется цепь событий, и самому беседовать с людьми, непосредственно задействованными в этом процессе. При этом он признавал, что в изучении деталей важно знать меру. Рассказывая в одном из своих произведений о том, каким образом у него сложилась концепция модернизации военного-морского флота, он привел в качестве эпиграфа слова военного историка Александера Кинглейка: «Внимательный, испытующий взгляд, такой доскональный, чтобы поставить объект под неверным углом зрения, – для суждений человека советчик худший, чем самый быстрый и стремительный взгляд, который видит вещи в их истинных пропорциях». Погружаясь в детали, важно не попасть в ловушку неспособности разглядеть за деревьями леса. Понимание сути невозможно без умения видеть ситуацию в комплексе взаимосвязей и взаимозависимостей.

В этом отношении представляются актуальными выводы, которые сделал сам Черчилль, анализируя международную обстановку накануне Первой мировой войны. Он утверждал, что в этот период одновременно существовало два мира: один – «реальный, видимый со своей мирной деятельности», другой – «гипотетический, так сказать, „за порогом сознания“, временами казавшийся крайне надуманным, мир уродливых теней, судорожно движущихся сквозь видения всеобъемлющей грандиозной катастрофы». Подобное существование двух миров наблюдается гораздо чаще, чем принято думать. Бо́льшая часть ошибочных решений вызвана ограниченностью взгляда, когда учитываются лишь те факторы и обстоятельства, которые представляются существенными и важными нам. В этой связи показательно, что сам Черчилль ценил коллег и подчиненных, «способных воспринимать всю картину целиком», а наиболее серьезным просчетом руководителя считал оказаться «ниже уровня событий». Более того, к одним из важнейших качеств, позволяющих «видеть картину целиком», он относил «умение заглядывать под поверхность слов и вещей, видеть, пусть смутно, но верно, другую сторону стены». По его словам, это качество «позволяет идти на сто шагов впереди толпы. Против этого трудолюбие, знания, ученость, красноречие, влияние в обществе, богатство, репутация, логика, смелость – меньше чем ничего». Но как приобрести эти качества? Черчилль считал, что для формирования объективного взгляда, позволяющего не упустить скрытые течения, понять взаимосвязи и динамику развития процессов, необходимо придерживаться системного подхода².

Для развития системного взгляда нужно понимать, что представляет собой социальная система. Любая социальная система состоит из людей, их взаимодействия и правил взаимодействия, получаемых извне и генерируемых внутри информации и ресурсов, целей, используемых технологий, а также географической принадлежности. Каждый из этих элементов обладает объективными ограничениями, что сказывается на функционировании системы в целом: люди, как показал лауреат Нобелевской премии Герберт Саймон, ограниченно рациональны; взаимодействие с обменом правомочиями сопряжено с трансакционными издержками; правила взаимодействия приводят к институциональным ограничениям в виде изоморфизма и инерции; информация распределена асимметрично и не удовлетворяет критериям полноты, актуальности, достоверности и непротиворечивости; ресурсы – ограничены; единство целей разрушает оппортунистическое поведение; технологии, с одной стороны – в виду своей ограниченности, – не позволяют реализовать весь комплекс разработанных планов, с другой – с появлением новшеств, – способны изменить картину бытия, добавив как новые возможности, так и угрозы; географическая принадлежность ограничивает привязкой к месту и усиливает зависимость от возможностей и ресурсов, расположенных на других территориях.

Описание деятельности Черчилля в условиях этих ограничений представляет тему для отдельного исследования. Мы же остановимся кратко на рассмотрении следующих основных свойств социальных систем: открытость, адаптивность, целеустремленность, конфликтность, самоорганизация, динамичность, инерционность и эмерджентность.

Открытость систем относится к одному из самых интуитивно понятных свойств. При этом наиболее часто встречаемой ошибкой лиц, принимающих решения, является их нежелание или неспособность смотреть на решаемые проблемы достаточно широко. По мнению Черчилля, именно этот недостаток во многом отличал его предшественников, возглавлявших британское правительство в 1930-е годы, – Болдуина и Чемберлена, узколобое мышление которых, по его мнению, привело в итоге к мировой войне. «Болдуин думал, что Европа – это скучно, Чемберлен думал, что Европа всего лишь большой Бирмингем», – характеризовал он ошибочность их подхода³. Односторонность является не единственной опасностью, к которой может привести непонимание открытости системы. В процессе взаимодействия с внешней средой система получает ресурсы, необходимые для ее жизнедеятельности, и информацию – для понимания существующей обстановки и определения дальнейшего поведения. И если получение информации снижает неопределенность, повышая эффективность принимаемых решений, то потребление внешних ресурсов приводит к появлению ресурсной зависимости и, как следствие, – к потере самостоятельности. Кроме того, нельзя забывать, что внешнее окружение, представляющее, по сути, множество других систем, является неоднородным как по составу, так и по каналам взаимодействия и влияния на различные элементы системы.

Прямым следствием открытости систем является их второе свойство – адаптация к внешним изменениям. Адаптация может проявляться по-разному. Система может реагировать на изменения перестроением собственных сущностей. Например, она может переходить на новую технологию, менять институциональную среду, пересматривать цели, осуществлять кадровые перестановки, сокращать или увеличивать объемы потребления существующих, а также устремляться на поиски новых ресурсов. Кратковременная адаптация может привести к долговременной эволюции системы. Возможен и другой сценарий, когда реакцией на изменения служит преобразование внешней среды. Например, во время противостояния с противником в ходе боевых действий.

Третье свойство – целеустремленность. Каждая система существует ради достижения определенных целей, поэтому при ее описании важно понимать, что представляют собой эти цели, как их можно достигнуть и какие способы достижения используются в настоящий момент, какая информация необходима, какие люди и ресурсы в составе системы задействованы, как они связаны между собой, какие ограничения препятствуют достижению цели, а также какие внешние факторы влияют на общий успех. При рассмотрении целеустремительных свойств системы важно уделять внимание взаимной увязке общей цели системы и частных целей входящих в нее индивидов. При увлечении локальными победами из виду может упускаться негативное влияние отдельных действий на общие показатели. На это часто указывал Черчилль, критикуя военных за ограниченность взглядов, отказ обозреть ситуацию в целом и учесть не только военные, но и экономические, технологические, психологические и политические факторы. «Будучи знакомы лишь с частью проблемы, военные могли решать лишь те задачи, которые попадали в военную сферу», – отмечал он, указывая на серьезную опасность перехода власти в их руки, когда стратегия «исходит лишь из узкоспециализированной военной точки зрения и неспособна справедливо оценить многие важнейшие процессы внутри страны и за рубежом»⁴.

Другими проблемами, связанными с целеустремительными свойствами, являются противоречие частных целей индивидов между собой, а также их коллизия с общей целью системы. Это противоречие порождает внутренний конфликт, который также характеризует социальную систему. Находясь на посту премьер-министра, Черчилль часто упрекал начальников штабов в деформации восприятия и отстаивании внутриведомственных взглядов, определяемых интересами конкретного вида вооруженных сил. Вместо изложения Военному кабинету взвешенной позиции, учитывающей особенности, потребности, возможности и ограничения каждого вида вооруженных сил, начальники штабов в первую очередь выступали как представители и защитники интересов своих соратников. А учитывая, что достижение этих интересов лежало в плоскости распределения ресурсов, многие из которых были общими, командную работу сменяла внутренняя борьба за приоритеты.

Следующее свойство системы в определенном смысле является антагонизмом предыдущего. Несмотря на противоречия, система продолжает свое существование благодаря объединению элементов в единое целое. Огромную роль в самоорганизации и упорядоченности играет взаимодействие с внешней средой. В отличие от закрытых систем, в которых состояние равновесия четко определяется начальными условиями, в социальных системах обмен информацией, ресурсами и энергией с внешним окружением позволяет достигать состояния равновесия вне зависимости от исходных предпосылок. Кроме того, получение информации снижает неопределенность (энтропию), что также повышает упорядоченность. Одним из первых ученых, увязавших информацию и управление, стал математик Норберт Винер. Он показал, что изменения в одной части системы вызывают преобразования в других частях, информация о результатах которых возвращается к источнику изменений. Благодаря обратной связи получается замкнутая цепочка взаимодействия, которая связывает исходное действие с результатом. Дальнейшие исследования позволили развить концепцию обратной связи, понимая под ней не только обмен информацией, но и возникновение ответной реакции перехода системы в новое состояние. В результате привычная логика линейной зависимости причины и следствия, когда А порождает Б, оказывается несостоятельной. В мире систем с обратной связью следствие Б порождает новое состояние системы, которое влияет на причину А.

Системный подход учит цикличности, показывая, что любое влияние есть одновременно причина новых действий и результат предыдущих решений. Системный подход подчеркивает круговую зависимость, в которой ответ на вопрос, является ли событие причиной или следствием, зависит от точки наблюдения. Системный подход отказывает в линейности, призывая изменить привычное мышление и сосредоточить внимание на циклах, петлях и контурах, а также уметь видеть взаимозависимости с осознанием своего места в этих процессах. Системный подход отрицает антропоцентризм, помещающий человека в центр всего и вся, он постулирует, что любая человеческая деятельность не более чем часть очередного цикла (или циклов) обратной связи.

Принято выделять два вида обратной связи: усиливающая (часто ее называют – положительная) и уравновешивающая (отрицательная). Первая вызывает преобразования в системе, которые увеличивают отклоняющее воздействие; при второй – ответные преобразования в системе направлены на ее возвращение в исходное состояние и сопротивление отклоняющему воздействию. Большинство принимаемых решений представляют собой уравновешивающую петлю: появление проблемы вызывает корректирующее действие, которое приводит к росту затрат, а те в свою очередь ведут к появлению новой проблемы и началу следующего цикла. Аналогично уравновешивающая петля описывает и процесс развития: постановка целей – достижение целей – появление неудовлетворенности – корректировка целей – достижение откорректированных целей и т. д. На практике уравновешивающие процессы редко протекают равномерно, обычно в них присутствуют задержки, что приводит к появлению скачков и усложнению принятия взвешенных решений.

Наиболее частым проявлением усиливающей обратной связи является эскалация. Обычно этот термин упоминается в словосочетании с другим словом – «вооружений», и неслучайно. Совместная милитаризация, происходящая одновременно в странах, которые рассматривают себя в качестве потенциальных противников, является одним из самых заметных явлений в обществе. В одной из своих речей, выступая за сокращения военных расходов, Черчилль описал этот процесс следующим образом: «Закладка нового судна одной из стран приводит к ответному строительству со стороны двух других стран, что вынуждает первую сторону предпринимать новые действия». Британский политик считал, что не только подготовка к войне, но и сама война представляет собой усиливающую петлю насилия, жестокости и разрушений. Описывая свой опыт руководства Министерством вооружений в годы Первой мировой войны, он признавался: «Мы не отказывали себе ни в чем, что позволяли законы войны с их германскими дополнениями. Германцы установили баллоны с отравляющим газом. Мы быстро последовали за ними в этих зловещих экспериментах. В конце концов от британского газа погибло больше германцев, чем британцев от германского»⁵.

К другим примерам самоусиливающихся процессов относятся: эффект Пигмалиона, или самоосуществляемого пророчества; эффект Матфея, «ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет»[4]4
  Мф. 25:29.


[Закрыть]; порочные круги нефтяного, банковского и биржевого кризисов, когда слухи о возможном дефиците резко увеличивают спрос, а тот, в свою очередь, обостряет дефицит; сарафанное радио с неформальным распространением в устной форме от потребителя к потребителю личного мнения о товаре или услуге; «проблема безбилетника», когда эксплуатация общего ресурса в угоду личным интересам одним лицом провоцирует аналогичное поведение у других, приводя в итоге к исчерпанию ресурса.

Другой важной характеристикой систем является динамичность. Социальная система меняется во времени, и ей присуща динамическая сложность с постоянной трансформацией и пересмотром оценок, тенденций, отношений и зависимостей. Динамические изменения в системе оказывают существенное влияние на взаимодействия людей – на их интенсивность и направление. Отмечая эту особенность, Черчилль указывал, что «сомнительные или индифферентные знакомства в одном году превращаются в дружеские отношения в следующем», что «союзы, невозможные в январе, становятся неизбежны в июне», что «политические противники заключают перемирия, предавая старых друзей и заводя новых», что «союзы распадаются вместе с исчезновением опасностей, которые вынудили их заключение», что «энтузиазм и успех сменяют недовольство и протест». Волатильность требует гибкости. Неслучайно нашему герою так нравился ироничный афоризм его отца: «Ум, неспособный меняться, замечательное качество, которым, я искренне надеюсь, мне никогда не суждено будет обладать». Помимо адаптации необходимо также учитывать еще два следствия динамичности. Первое хорошо выразил Черчилль, заметив однажды при описании военной обстановки: «Все процессы происходят одновременно и являются взаимосвязанными… одно влечет за собой другое, взаимно влияя и усиливая друг друга». При этом скорость изменений различных процессов может отличаться, что лишь усиливает неопределенность. Второе следствие – решения редко принимаются одномоментно. Обычно они представляют собой растянутый во времени процесс. И за это время может многое измениться.

Следующее свойство систем связано с предыдущим. Только оно не следует из него, а наоборот, антагонистично ему – что лишний раз говорит о неоднозначности систем и их диалектической природе с борьбой и единством противоположностей. Речь идет об инерционности, которую вызывают как уравновешивающие петли обратной связи, так и институциональные ограничения. Обычно инерция проявляется в сопротивлении к изменениям. В одних случаях сопротивление оказывается оперативно, и равновесие восстанавливается быстро. В других – в краткосрочной перспективе наблюдаются изменения, за которыми в дальнейшем еще только предстоит возврат каретки. Вре́менные успехи создают иллюзию правильности предпринятых действий, мотивируя продолжать выполнение заведомо ошибочного сценария. Недобросовестные руководители пользуются запоздалой реакцией системы. Устраняя вместо причины симптомы, они добиваются быстрых побед, улучшают свое реноме и переходят с повышением на новую позицию, оставляя преемнику разбирать загнанные внутрь проблемы.

За счет уравновешивающих сил системы тяготеют к стабильным состояниям, что нередко проявляется в повторении ошибок и неудовлетворительных решениях. Подобная повторяемость какого-либо явления или реакции является настораживающим признаком, что для выхода из петли необходимо искать источник сопротивления, без выявления и замены которого принятие дальнейших решений бесполезно. Как правило, источник сопротивления связан с писаными правилами и неформальными нормами.

Рассмотрение инерционных свойств систем будет неполным, если не упомянуть о таком явлении, как фазовый переход, когда количественное воздействие переходит в качественные изменения, вызывая стремительную трансформацию системы. Отличительной особенностью фазовых переходов является задействование всех или большей части элементов системы, которые, словно объединяясь в едином порыве, взаимодействуют друг с другом и вызывают локальными преобразованиями глобальное изменение. В биографии Черчилля такой фазовый переход произошел в мае 1940 года, когда осторожная политика Н. Чемберлена вызвала в итоге бурную реакцию возмущения, приведшую к отставке правительства и назначению нового премьер-министра.

С назначением на новый пост в жизни Черчилля начался новый этап, а нам осталось рассмотреть последнее свойство социальной системы. Мы уже говорили, что система представляет собой совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых элементов. Но система не только сумма входящих в нее объектов. При взаимодействии и объединении элементов в целое у системы появляются новые свойства, которые отсутствуют в отдельности у образовавших ее частей. Эта особенность известна как эмерджентность, от английского emergent – «внезапно возникающий».

Эмерджентность накладывает существенные ограничения на использование аналитических методов исследования систем. Анализ, от др. – греч. ἀνάλυσις – «разложение, расчленение», – предполагает выделение и изучение отдельных элементов. Анализ не учитывает отношения, зависимости, взаимодействия и взаимосвязи, поэтому неспособен объяснить, как функционирует система и как появляется синергетический эффект. Подспудно понимая недостатки анализа, Черчилль указывал, что «о каждом случае нужно судить в соответствии с его значимостью и в неразрывной связи с целым», а важным качеством успешного человека является обладание «всеобъемлющим взглядом, который позволяет понимать, где начало и где конец, а также помогает постоянно держать в голове целое и каждую отдельную часть». Наученный горьким опытом мировой войны, когда в отличие от конфликтов былых времен «тенденции стали куда важнее эпизодов», он на интуитивном уровне понимал необходимость системного мышления, которое учит видеть не отдельные элементы, а их взаимодействие и взаимосвязи между ними; акцентирует внимание не на точечных состояниях, а на закономерностях и порождающих их структурах; учитывает роль и место межфункциональных проблем и указывает на важность синтеза в мире, раздробленном анализом.

Научиться системному мышлению непросто. Можно посоветовать не торопиться отбрасывать несущественные детали, концентрируясь исключительно на главном. С отказом от непринципиальных подробностей могут теряться данные о ключевых взаимодействиях. Изучая связи и зависимости, не следует опираться лишь на то, что лежит на поверхности, – необходимо ставить очевидное под сомнение, копать глубже и воспринимать факты в контексте внешней среды и динамике развития. Для этого полезно иногда отказываться от прошлых выводов и проявлять открытость к новым идеям. Наконец, следует приучать себя смотреть на проблему целиком и стараться объяснить себе, как связаны и в каких отношениях находятся различные элементы, – то есть абстрагироваться от проблемы, сделать паузу и взглянуть на ситуацию со стороны. Последнему приему Черчилль научился у государственного деятеля XVIII столетия Эдмунда Бёрка. Он следующим образом описывал его метод: «Рассматривая английскую политику с некоторой отстраненностью, словно чужестранец, Бёрк мог осмыслить ситуацию с проницательностью и воображением, которые были недоступны людям, поглощенным насущными делами и мыслящими традиционно»⁶⁷.