Текст книги "Жанна д'Арк"

XXVII

Ночью, при свете факелов, Дева, на белом коне, в полном рыцарском доспехе, въехала в город через Бургундские ворота. Чтобы к ней, или хотя бы к лошади ее, прикоснуться, люди давили друг друга почти до смерти; и радовались так, как будто сам Бог сошел к ним в город; руки и ноги ее целовали с такой благодарностью, как будто она уже освободила их от осады.[208]208
  Journal du siège d'Orleans. 74–75. – Chronique de la Pucelle. 287. – Porte de Bourgogne. – Procès. III. 30. – «Comme s'ils veissent Dieu descendre entre eulx».


[Закрыть]

В узкой улице, где толпа стеснилась еще больше, вспыхнуло знамя Девы, подожженное одним из факелов. Жанна, пришпорив коня, подскочила, быстрым и ловким движением схватила знамя, свернула его и потушила.[209]209
  Journal du siège d'Orleans. 76–77.


[Закрыть] Это показалось народу чудесным, как все для него было в ней чудом.

Вспыхнувшее знамя, в этом первом явлении Девы, предрекает последнее: Огненный Крест – костер.

На первое письмо Жанны, отправленное с герольдом из Блуа, англичане ничего не ответили, только посмеялись над ней или сделали вид, что смеются, потому что под смехом был страх; заковали герольда в цепи и грозили сжечь, как «ведьмина посла».[210]210
  Chronique de la Pucelle. 284. – Procès. III. 26–27.


[Закрыть]

Но Жанна все еще не верила, чтобы люди могли не услышать «гласа Божия», и хотела исполнить свой долг до конца. Вечером 30 мая, выйдя из Мостовых ворот к окопам Бэль-Круа, взошла на стену и, сложив ладони так, чтобы голос как можно дальше хватал, крикнула стоявшим в окопах английским ратным людям:

– Именем Божьим говорю вам: если хотите остаться в живых, сдавайтесь!

– Подлая девка, коровница, уж изловим тебя и сожжем! – ответили ей англичане, но стрелять в нее не посмели, может быть, сами не зная почему.[211]211
  Journal du siège d'Orleans. 79. – Chronique de la Pucelle. 290. – Porte du Pont, Bastille de Belle-Croix. – «Rendez-vous, de par Dieu, vos vies sauves seulement!». – «Vachere! si nous te tenons, nous te ferons bruler!».


[Закрыть]

XXVIII

1 мая, в воскресение, огромная толпа осадила дом, где остановилась Жанна, чтобы увидеть Святую Деву. Множества человеческие влекла она к себе такою же неодолимою силою, как Пью-Велейская «Черная Дева-Мать».[212]212
  Procès. III. 211. – France. I. 323.


[Закрыть] Знака ее только ждали эти обезумевшие люди, чтобы кинуться на английские окопы и, может быть разбившись о них, погибнуть бессмысленно. Но сельская девочка, не знавшая военного дела, да и никаких человеческих дел, нашла в себе достаточно здравого смысла, чтобы вести их не на английские окопы сражаться, а в церковь молиться.[213]213
  Journal du siège d'Orléans. 80. – Philippe Mantellier. Histoire du siège d'Orléans. Orléans: H. Herluison, 1867. P. 92–95.


[Закрыть]

В это воскресение, после обедни, Жанна снова предложила мир англичанам. Выйдя из Лисьих ворот, подошла она к английским окопам Круа-Морена и, сложив ладони так же, как намедни, крикнула:

– С Богом возвращайтесь в Англию, а не то вам будет плохо!

– Ведьма, шлюха, девка продажная! – ответили ей англичане с окопов, но стрелять в нее почему-то опять не посмели.[214]214
  Journal du siège d'Orléans. 80. – «Retournez, de par Dieu, en Angleterre! Si non, je ferai que vous serez afflegés!». – Procès. III. 68. – «Ribaude… sorcière…».


[Закрыть]

Самые храбрые, ни одного человека не боящиеся английские ратные люди дрожат и бледнеют перед этой семнадцатилетней крестьянской девочкой; дьявола сами боятся эти несчастные «Хвостатые дьяволы».[215]215
  Louis Jarry. Le compte de 1'armée anglaise au siège d'Orléans. 1428–1429 Orléans: H. Herluison, 1892. P. 61.


[Закрыть] «Чем черт не шутит? – думают они.

– Что, если она и вправду ведьма… или Божья посланница?»

В складках волшебного белого знамени Девы чудились им тучи порхающих белых бабочек – белых Лилий Франции или белых Ангелов.[216]216
  Procès. I. 103.


[Закрыть]

Жанна кажется французам Ангелом Божьим, а врагам их – дьяволом. В этом-то двойном образе – главная сила Девы: непобедимой, потому что сверхъестественной, кажется она французам и англичанам одинаково.[217]217
  France. I. 321.


[Закрыть]

Как бы остолбенело вдруг от ужаса все английское войско и пало духом. «Двое англичан еще накануне обратили бы в бегство десять французов; но только что Жанна вошла в Орлеан, четверо-пятеро наших остановило бы все войско врагов».[218]218
  Petit de Julleville. 42.


[Закрыть]

Так велик был ужас Девы, что английские ратные люди и начальники отказывались ехать во Францию. «Эта подлая девка есть орудие сатаны, врага человеческого рода, – говорили они. – Можно сражаться с людьми, но как сражаться с дьяволом?» Нужен был особый указ «против боящихся ведьминых чар». Но действие указа было обратное: он напугал людей еще больше.[219]219
  Germain Lefevre-Pontalis. La panique anglaise en mai 1429. Paris: E. Boullon, 1894. – Jean Baptist Joseph Ayroles. La vraie Jeanne d'Arc. Paris-Gaume et cie, 1890–1892. Vol. III. P. 272–274. – Michelet. 227. – «Contra terrificatos incantantionibus Puellae».


[Закрыть]

«Бедствие великое, в образе Девы-колдуньи, исчадия адова, послано Богом на англичан, – пишет герцог Бедфорд юному английскому королю Генриху VI. – Злыми чарами она не только истребила их множество, но и всех остальных лишила мужества».[220]220
  Procès. V. 137.


[Закрыть]

XXIX

Верили Жанне и во Франции только простые люди, а военачальники сомневались в ней и держали ее в стороне от военных советов.

– Я узнал от верных людей, что капитан Фальстаф идет на помощь англичанам с подкреплениями и съестными припасами, – сообщил ей однажды граф Дюнуа.

– О, Батард, Батард! Я приказываю тебе именем Божиим: только что ты узнаешь о приходе Фальстафа, сказать мне об этом, а если не скажешь, я отрублю тебе голову!

– Ладно, скажу, – отвечает Батард и опять, вглядываясь в нее, удивляется – ужасается: что это? кто это?[221]221
  Procès. III. 212.


[Закрыть]

Жанна становится сразу единственной властью в городе, выше всех военных и гражданских властей.[222]222
  Journal du siège d'Orléans. 43–44, 78–79.


[Закрыть] Бедная девочка, «бедная пастушка», «не знающая ни А, ни В», сводит их на ничто.[223]223
  Michelet. 182. – «Pastoure», «pastourelle», «paupercula bergeretta».


[Закрыть]

– Я послана Богом для утешения бедных людей, – говорит она идущему к ней простому народу.[224]224
  Procès. III. 88. – «J'ai été envoyée pour la consolation des pauvres et des indigents».


[Закрыть]

– Бедные люди шли ко мне охотно, потому что я их любила.[225]225
  Petit de Julleville. 125. – «Les pauvres venaient à moi volontiers, parce que… j'aimais à les supporter».


[Закрыть]

Подвиг этой «дочери Божьей», так же как Сына Божия, – подвиг любви, мира и милости: Жанна снимет осаду не только с Орлеана, но и со всей Франции – со всего человечества; освободит не только французов от Годонов, но и всех бедных и угнетенных от всех богатых и угнетающих.

XXX

Кощунственной плоскостью могло бы казаться посвящение «Таинства любви Жанны д'Арк» Шарля Пэги: «Всем, кто жил и умер за всемирную Социалистическую Республику», если бы не был он уже в те дни, когда писал «Таинство», одним из величайших, хотя и бессознательных христиан наших дней.[226]226
  Pégui: Le mistère de la chérité de Jeanne d'Arc, 1899.
…A tous ceux qui auront veculeur vie humaine…et à tous ceux qui seront mortde leur mort humaine,Pour l'établissement de la Républiquesocialiste universelle.

[Закрыть]

Что хотел он сказать этим посвящением? То же, что говорит св. Августин: «Жизнь Града Божия вся должна быть общинной, socialis; лишним владеть – значит владеть чужим; общая собственность – закон Божественный, частная – закон человеческий».[227]227
  August. De civit. Dei. XIX. 17. – Sermo. 285. – «Res alienae possidentur, cum superflua possidentur». – Ad Joh. VI. 25.


[Закрыть] То же, что говорит Иоахим Флорский: в «Третьем Царстве, Духа» совершится «великий переворот»: собственники – «богатые, великие, сильные мира сего, будут низвергнуты, а нищие, малые, слабые, возвышены… и увидят они правосудие Божие, совершенное над их палачами и угнетателями».[228]228
  Joach. Flor. Expos. in Apocalyps. Fol. 199.


[Закрыть] То же, что говорит св. Франциск Ассизский: «Я не хочу воровать, а если бы я не отдал того, что имею, беднейшему, то был бы вором».[229]229
  Specul. Perfect. I. 3, 4.


[Закрыть] То же, что говорит Жанна д'Арк: «Я послана Богом для утешения бедных». То же, что и мы говорим так плоско и недостаточно, потому что нерелигиозно, о «социальной проблеме» – этом страшном узле, который грозит в наши дни, затянувшись в мертвую петлю, задушить человечество.

Если Начинатель «великого переворота» – «всемирной социальной революции», по-нашему, – Сын Божий, то продолжательница его вернейшая – «дочерь Божия», на Огненном Кресте распятая, св. Дева Жанна.

Что сделала бы она, если б не была убита, едва начав дело свое, – об этом так же трудно судить по тому, что она уже сделала, как по пшеничному зерну – о колосе. Но нет никакого сомнения, что Жанна думала уже не только о французском, но и о всемирном деле, когда брала с короля обещание «миловать всех приходящих к нему богатых и бедных равно»;[230]230
  Lefèvre-Pontalis. Eberhard Windecke. 52–53. – «…Qu'il s'humiliât assez, pour que tous ceux, pauvres et riches… qui viendront à lui, il les recût en grâce».


[Закрыть] или когда хотела, чтобы Франция, Англия, Италия – все христианские народы, «обратившись ко Христу и покаявшись, облеклись в одежды Нищих Братьев и заключили между собою вечный мир».[231]231
  Morosini. III. 64–65.


[Закрыть] Это – начало, а конец – «царство Божие на земле, как на небе».

Жанна – «мятежница» не только против Церкви, но и против государства, бóльшая, чем Августин и Франциск, – такая же, как Иоахим и Павел. Первый мятеж ее против Церкви поняли судьи Жанны, а второй – против государства остался для них непонятным. В этом и до наших дней св. Жанна д'Арк, так же как сам Иисус, – непонятная, неизвестная.

XXXI

Это уже чувствуется в первом явлении Девы, когда становится она единственной властью в осажденном Орлеане.

4 мая французские военачальники, обиженные тем, что над ними поставлена безграмотная девочка-крестьянка, делают, не предупредив об этом Жанну, вылазку на крепостную башню-бастилью Сэн-Лу, в нескольких милях к востоку от города.[232]232
  France. I. 130. – Plan d'Orléans. – Bastille de Saint-Loup. Autun.


[Закрыть] Но англичане сопротивляются так доблестно, что французы должны отступить.

Ночью Жанна, проснувшись и вскочив с постели, зовет оруженосца своего, Жака д'Олона, и на вопрос его, что с нею, – отвечает:

– Жив Господь! Мой Совет велит мне идти на англичан… Где мое оружье?.. Кровь наших людей льется, я это чувствую!

И, увидев маленького пажа Мюго, кричит:

– Ах, скверный мальчишка! Зачем же ты мне не сказал, что льется французская кровь?

Выбежав из дому, поспешно вооружается. Знамя подают ей из окна, и, вскочив на коня, мчится она по улице так, что из-под лошадиных копыт на мостовой брызжут искры.[233]233
  Procès. III. 212–218. – Jean d'Aulon. Mugot. – «En nom de Dieu! mon Conseil m'a dit que j'allasse centre les Anglais». – Procès. III. 106. – «Oû sont ceux qui doivent m'armer? Le sang de nos gens coule!». – Procès. III. 68. – «Ha! sanglant garcon, vous ne me disiez pas que le sang de France fut répandu!».


[Закрыть]

Доскакав до Сэн-Лу, прямо кидается в бой. Семнадцатилетняя девочка, никогда на войне не бывавшая, стоит бесстрашно со знаменем в руках, в опаснейшем месте боя, у крепостного рва, под арбалетными стрелами и пушечными ядрами.[234]234
  Procès. III. 109, 127. – Chronique de la Pucelle. 295.


[Закрыть]

В первый раз в жизни, увидев кровь на войне, ужасается, но не за себя, а за других: «Я никогда не могла видеть, как льется французская кровь, без того, чтобы волосы у меня на голове не вставали дыбом от ужаса».[235]235
  Procès. III. 213. – «Je n'ai jamais vu sang Français que les cheveux ne me levassent sur la tête».


[Закрыть]

Только что увидев Жанну, отступающие французы кидаются в бой с новой отвагой, идут на приступ, поджигают башню и врываются в крепость. Множество пленных перебито. «И, видя то, Дева была очень прискорбна». Хитростью спасает она англичан, укрывшихся в женской обители и нарядившихся там в церковные ризы.[236]236
  Procès. III. 106. – «La Pucelle etait toute dolente». – Chronique de la Pucelle. 289, 295.


[Закрыть]

Выгоды этой первой победы огромны: все верхнее течение Луары освобождено и, чтó важнее, доказано, что англичане – вовсе не «Годоны», «хвостатые дьяволы», а такие же слабые люди, как французы, и что можно их ловить, как мышей в подпольи, выкуривать, как ос в гнезде.

Вся эта победа – дело одной только Жанны; без нее ничего бы не сделали: легкую и бесполезную стычку превратила она в глубокий и тяжелый удар. И что еще важнее – павший дух французов был поднят.[237]237
  France. I. 338–339.


[Закрыть]

На следующий день, 5 мая, в Вознесение, Дева отправляет к англичанам письмо с четвертым и последним предложением мира. Привязывает письмо к арбалетной стреле и велит пустить ее в английский лагерь у окопов Бель-Круа.

– Шлюха, девка продажная! – отвечают ей Годоны опять все тою же бранью, и горько плачет она, не от обиды, а от жалости к врагам. Но, услышав Голоса, утешается.

– Я получила от Мессира добрую весть! – сообщает войску радостно.[238]238
  Procès. III. 107–108. – «J'ai des nouvelles de Messire». – Chronique de la Pucelle. 286. – Journal du siège d'Orléans. 79.


[Закрыть]

XXXII

Главная твердыня англичан, крепостная башня-бастилья Турелли, находилась на левом берегу Луары. С городом соединял ее деревянный, с одной, посредине, сломанной аркой, мост. Перед Туреллями возвышалась башня Августинцев: чтобы войти в ту, надо было сначала взять эту.[239]239
  France. I. 130. – Plan d'Orléans. – (Bastille des Tourelles. Bastille des Augustins).


[Закрыть]

Приступ на нее начался 6 мая, на восходе солнца, длился весь день до заката и был отражен. Жанна, собрав отступавших и воткнув древко знамени в землю у самого рва, крикнула с такой отвагой и верой: «Смело входите!» – что после нового отчаянного приступа башня была взята и сожжена. Но, глядя на освещенные за нею красным заревом пожара в черном ночном небе неприступные башни Туреллей, французские военачальники говорили с безнадежностью: «Этого и в месяц не возьмем!»[240]240
  Journal du siège d'Orléans. 85. – Perceval de Gagny. 146. – Procès. III. 214–215.


[Закрыть]

– Вы были на вашем совете, а я на моем, и верьте мне, совет Господен исполнится, а ваш погибнет! – ответила им Жанна спокойно и, немного подумав, прибавила, обращаясь к духовнику своему, брату Паскерелю:

– Много будет у меня завтра хлопот… и кровь из тела прольется![241]241
  Procès. III. 108–109. – «Vous avez été à votre conseil, et j'ai été au mien, et croyez-moi que le conseil de Messire sera accompli… et que le votre pèrira». – «…Exire crastina die sanguis a corpore meo supra mammam». Два последних слова: «над сосцом», – принадлежат, вероятно, не самой Жанне, а брату Паскерелю (Pasquerel), прибавившему их для того, чтобы усилить чудесную точность пророчества. Но что оно все же исполнилось, и А. Франс отрицать не смеет. – France. I. 351: «que Jeanne ait longtemps d'avance annoncé qu'elle serait bléssée, on ne peut le nier». – To же пророчество сохранилось и в счетных книгах Брабантского двора от 1429 года. – Procès. IV. 426: «dixit quod ipsa aute Aureliam in conflicto telo vulnerabitur. Жанна предсказала, что будет в бою у Орлеана ранена стрелою». Точность предсказания в самом деле чудесная: ранена будет не ядром, не пулей, а «стрелою», как и была действительно ранена. «Я предвидела все, что будет: это особый, от рождения мною полученный дар», – могла бы сказать, и в этом случае, Жанна, вместе с Наполеоном.


[Закрыть]

XXXIII

«Ранним тихим утром 7 мая начался приступ на башни Туреллей. Двадцать раз подходили французы к окопам и двадцать раз отступали под страшным огнем кулеврин и бомбард; но каждый раз шли снова в бой, с еще большей отвагой, чувствуя себя как будто бессмертными».[242]242
  Michelet. 197. – «Sembloit… qu'ils cuidassent estre immortels». – Journal du siège d'Orléans. 85. – Procès. III. 214–215.


[Закрыть]

Жанна была опять впереди всех и всех ободряла:

– Будьте мужественны, верьте, мы скоро войдем в крепость![243]243
  Journal du siège d'Orléans. 85. – Chronique de la Pucelle. 293. – «Ayez bon coeur, ne vous retirez pas: vous aurez la bastille de bref».


[Закрыть]

После полудня, приставляя к стене первую осадную лестницу, Дева была ранена в плечо, над правым сосцем, арбалетной стрелой, пробившей стальной наплечник, как бумагу, и вышедшей с другой стороны плеча на четверть локтя. Видя льющуюся кровь свою, Жанна испугалась и заплакала, как маленький ребенок.[244]244
  Procès. I. 79; III. 109. – Chronique de la Pucelle. 293. – Michelet. 197. – «Timut, flevit».


[Закрыть]

Но «заговорить» рану не позволила, боясь «волшебства».

– Лучше, – говорила, – мне умереть, чем сделать что-нибудь противное воле Божьей…[245]245
  Procès. III. 109.


[Закрыть]

И, вдруг перестав плакать, вырвала стрелу из раны. Только что сделали ей перевязку, вернулась в сражение. Но монсиньор Батард велел трубить отбой. Жанна кинулась к нему и, плача, теперь уже не от боли, молила:

– Именем Божьим говорю вам: мы сейчас войдем в крепость… и ничего с нами англичане не поделают… Только отдохнем немного…[246]246
  Procès. III. 25. – «En nom de Dieu! vous entrerez bien bref dedans. N'ayez crainte, et n'auront les Anglaise plus de force sur nous». – Journal du siège d'Orléans. 85.


[Закрыть]

Так и сделали: отложили приступ ненадолго. В это время Дева, сев на коня, отъехала одна в соседний на склоне холма виноградник и, сойдя с коня, села на землю между вьющимися по низким подпоркам и в косых лучах заходящего солнца прозрачно-зеленеющими лозами.

Та же была и здесь тишина, как в домремийском садике; тот же далекий звон колоколов или гудение пчел; та же крепкая свежесть – дыхание «Черной Девы», Матери-Земли.

Вдруг повеяло в воздухе как бы солнечно-теплым розовым маслом от алых и белых цветов шиповника – благоуханием прославленных тел, и Жанна услышала Голос:

– Дочерь Божия, ступай, ступай! Я тебе помогу, – ступай!

Рана вдруг перестала болеть; тело чудесно укрепилось, и, вскочив на коня, Дева вернулась в бой.[247]247
  Procès. III. 25.


[Закрыть]

XXXIV

Ужас напал на англичан, когда они увидели, что Жанна – «ведьма» неуязвимая – вернулась в бой. А французы закричали радостно:

– Вот она, вот она! Дева Жанна вернулась! И все за нею кинулись на приступ. Видя знамя свое вдали, по ту сторону рва, она закричала:

– Только что знамя прикоснется к стене, – все за мной!

– Жанна, знамя у стены! – ответил ей кто-то из рыцарей.

– Ваше, все ваше, – входите! – опять крикнула Дева, и все за нею кинулись в ров, влезли, точно сверхъестественною силою поднятые, на стену, сломали ворота и ворвались в башню.[248]248
  Procès. I. 216. – Journal du siège d'Orléans. 86. – Chronique de la Pucelle. 293. – «Donnez-vous garde, quand la queue de mon étendard touchera contre le boulevard». – «Jeanne, la queue у touche». – «Tout est votre, et у entrez!».


[Закрыть]

Старый английский военачальник, сэр Виллиям Глесдаль, давший клятву, что, если только войдет в Орлеан, перебьет в нем всех мужчин, женщин и детей, – медленно отступал под старым английским знаменем, развевавшимся над восьмидесятилетними победами, – перед знаменем семнадцатилетней девочки.

– Глассидá! Глассидá! Сдавайся же, сдавайся Царю Небесному, – кричала ему Жанна, щадя и в такую минуту честь врага и отличая победу Божью от своей. – Ты назвал меня «девкой продажной», а я души твоей и всех твоих жалею!

Так кричала она и плакала от жалости.[249]249
  Journal du siège d'Orléans. 87. – William Glasdal. – Procès. V. 294; III. 110. – «Glassidas! Glassidas! rends-t'-y, rends-t'-y au Roi des Cieux. Tu m'a appelée putain… J'ai grande pitié de ton âme et de celle des tiens».


[Закрыть]

Ядра летели на Турелльские башни с французских окопов. Кровельный желоб перекинули французы над рухнувшей мостовой аркой, чтоб перелезть через нее, а внизу на реке зажгли дощаник, с дегтем, серой, паклей, смолой, лошадиными костями и хворостом. Вспыхнувший деревянный мост рушился под англичанами. Все они вместе с Глесдалем, не выпускавшим знамени из рук, упали в реку и потонули. И Жанна, видя то, еще сильнее заплакала.[250]250
  Chronique de la Pucelle. 294. – Journal du siège d'Orléans. 17. – Procès. V. 294; III. 9, 25, 80, 110. – Michelet. 198. – «Incepit flere fortiter pro anima ipsius et aliorum submersorum».


[Закрыть]

XXXV

Взяты были Турелли, а главный английский военачальник, сэр Джон Тальбо, чьим именем французские матери пугали маленьких детей своих, так и не двинулся: сам был, как малое дитя, испуган.[251]251
  Perceval de Gagny. 147. – Chronique de la Pucelle. 295.


[Закрыть]

Все удивлялись тому, с какою чудесною точностью исполнились оба предсказания Жанны: «Завтра из тела моего прольется кровь» и «до наступления ночи мы войдем в Орлеан по мосту Турелльской бастильи».[252]252
  Journal du siège d'Orléans. 88. – Chronique de la Pucelle. 295. – J. Chartier. I. 78.


[Закрыть]

На следующий день, 8 мая, одержана была последняя, четвертая победа, больше всех остальных трех. Жанна плакала над теми, кровавыми, и радовалась только этой, бескровной.

«Ради святого дня Господня (воскресения), не будем сражаться сегодня, – говорила она. – Сами не нападайте; если же англичане на вас нападут, защищайтесь храбро и ничего не бойтесь: вы победите!»

В поле поставлен был алтарь, отслужили обедню, и все причастились. В то же время неприятель уходил из всех осадных окопов и башен: это было начало конца – ухода англичан из Франции.[253]253
  Procès. III. 9, 29. – Journal du siège d'Orléans. 89, 209.


[Закрыть]

Так, в три дня, от 6 до 8 мая, с чудесной быстротой и легкостью освобожден был Орлеан. «В три дня все английское войско обращено было в бездействие или бегство, – скажет папа Мартин V в том же году. – Видя огромную силу этого войска, мужество английских ратных людей и мудрость военачальников, можно было думать, что соединенные силы мира не сделают в течение месяца того, что совершила Дева в три дня».[254]254
  Leopold Victor Delisle. Nouveau document relatif à la mission fe Jeanne d'Arc. 1905, ap. Hanotaux. 155.


[Закрыть]

XXXVI

«Век мой будет короток, – говорила Жанна, – не больше года: надо спешить, чтобы воспользоваться мной как следует!»[255]255
  Procès. III. 99. – «Je durerai un an, guère plus. Qu'on pense à bien besongner pendant cette année».


[Закрыть]

Однажды, постучавшись в дверь королевской палаты, – может быть, одной из тех опочивален, где спал Дофин, «покоясь на ложе между Безумием и Разумом», – вошла она, стала на колени и, обняв ноги его, сказала:

– Благородный Дофин, не собирайте стольких долгих советов, а ступайте прямо в Реймс на венчание!

Ласково выслушал ее Дофин, но ничего не ответил.

– Это ваш Совет вам говорит? – с усмешкой спросил один из сановников.

– Да, мой Совет, и очень меня торопит! – ответила Жанна.[256]256
  Journal du siège d'Orléans. 93. – Chronique de la Pucelle. 299. – Procès. III. 12. – «Gentil daufin, n'assemblez pas tant et de si longs conseils, mais venez tout de suite à Reims recevoir votre digne sacre». – «Est-ce votre Conseil qui vous parle de telks choses?». – «Oui, et je suis beaucoup aiguillonee à cet endroit».


[Закрыть]

Всякое промедление в походе на Реймс ее возмущало или приводило в отчаяние. И в этом следовал за нею весь народ: множество ратных людей и бедных рыцарей, иногда почти безоружных, оборванных, на жалких клячах или даже пеших, собиралось к ней со всех концов Франции, чтобы идти в Крестовый поход на Реймс, как бы вся Земля вставала на зов воплощенного в Деве Духа Земли.[257]257
  Chronique de la Pucelle. 310–312. – Michelet. 202.


[Закрыть]

Но голос человеческого разума не заглушался в Жанне Голосами Божественными. «Я не хочу искушать Господа, – отвечала она судьям своим, испытателям в Пуатье, когда они требовали от нее „знамения“. – Дайте мне ратных людей: они будут сражаться, а Господь им дарует победу. – Делайте, и сделает Бог!»[258]258
  Procès. III. 205. – Petit de Julleville. 27–28. («Je ne veux pas tenter Dieu… Je demande des gens d'armes. Ils combattrons; Dieu donnera victoire». – Procès. I. 621, 154. – «Oeuvrez, et Dieu oeuvrera».)


[Закрыть]

Так и теперь, в общем безумном порыве слушается она человеческого разума: прежде чем идти на Реймс, решает очистить Луару. Этот поход почти так же краток и, может быть, более чудесен, чем освобождение Орлеана.

XXXVII

Посланное из Парижа под начальством капитана Фальстафа вспомогательное войско пришло к бежавшему из Орлеана сэру Джону Тальбо слишком поздно. Французы погнались за ним и настигли его на великой Патейской равнине, где произошел 18 июня решительный бой.

– Будем драться сегодня как следует, и, если бы Годоны были к облакам небесным подвешены, мы и там их возьмем! – говорит Жанна, глядя на облака, восходящие над великой равниной. – Ладны ли шпоры у вас?

– Шпоры? Зачем? Разве мы бежим? – спрашивает герцог Аленсонский.

– Ни-ни, – отвечает Жанна весело. – Шпоры надобны вам для того, чтобы преследовать бегущих… Бóльшую победу одержит сегодня благородный король, чем когда-либо: это мне обещал мой Совет![259]259
  Chronique de la Pucelle. 306. – Bataille de Patay. – Procès. III. 98–99. – «En nom de Dieu, s'ils étaient pendus aux nuées, nous les aurons… Avez-vous de bons éperons?». – «Quoi! fuierons-nous donc?». – «Nenni, ce seront les Anglais qui fueront; mais il vous faudra des éperons pour les poursuivre… Le gentil roi aura aujourd'hui plus grande victoire qu'il eût longtemps. Et m'a dit mon Conseil qu'ils sont tous notres».


[Закрыть]

Бой был краток, почти мгновенен: едва успели французы напасть на англичан, как те уже отступили, и войско их было разбито наголову. Тысячи четыре взято в плен или перебито. Мертвыми телами покрыто все поле. Взят был в плен и сэр Джон Тальбо.[260]260
  Mantellier. 139. – Gruel. 73–74. – Perceval de Gagny. 154. – Chronique de la Pucelle. 306. – J. Chartier. I. 86.


[Закрыть]

Выехав верхом на поле сражения, где долго еще продолжалось избиение пленных, Жанна увидела, как одного из них ударил француз по голове так, что тот упал замертво, и, сойдя с коня, кинулась к нему, позвала священника, чтобы он его напутствовал, и, положив голову умирающего на колени свои, ласкала его и утешала, как мать, до последнего вздоха.[261]261
  Procès. III. 71. – «Habebat magnam pictatem de tanta occisione». – Michelet. 201. – «Tenendo eum in caput et consolando».


[Закрыть]

XXXVIII

После Патейской битвы все течение Луары было освобождено: путь в Реймс на королевское венчание открыт.

«Бог послал королю святую Деву Жанну… чтобы вести его на помазание, – говорил брат Ришар. – В тайны Божии проникает она, как никто из святых… и если бы хотела, то могла бы сделать так, чтобы ратные люди проходили сквозь стены крепостей, и многое еще другое могла бы сделать, больше этого!»[262]262
  Procés. IV. 342.


[Закрыть]

Людям кажется в ней чудесным «предзнание-воспоминание» (в смысле платоновского anamnesis) о том, чему она никогда не училась.[263]263
  Chronique de la Pucelle. 312.


[Закрыть]

«Военачальники не могли надивиться тому, что она в военном деле так опытна, будучи во всех остальных делах простейшей поселянкой».[264]264
  Procès. III. 100. – «Hors des faits de guerre, elle était simple et jeunetle».


[Закрыть]

«Простенькой маленькой девочкой была Жанна во всем, кроме военного дела: она умела не только отлично сражаться, но и располагать войска и готовить их к бою, особенно артиллерию. Старый капитан с 20–30-летним военным опытом не мог бы лучше сделать».[265]265
  Procès. III. 88.


[Закрыть] «Жанна ездит верхом и бьется копьем, как лучший из рыцарей; этому все ратные люди удивляются»,[266]266
  Michelet. 216. – Lagny.


[Закрыть] – говорит о ней простой народ с восхищением и верит, что она побеждает чудом не только Годонов, Хвостатых, но и последнего врага, Смерть: в городе Ланьи просят ее воскресить умершего младенца.

Видя, что весь народ поклоняется ей, как святой, люди Церкви остерегают ее: – Вы нехорошо делаете, Жанна, принимая такое недолжное вам поклонение; берегитесь, вы вводите людей в идолопоклонство.

– Ваша правда, – отвечает она смиренно. – Я не могла бы уберечься от этого, если бы не хранил меня Господь.[267]267
  Procès. III. 84. – «En vérité, je ne saurais m'en garder, si Messire ne m'en gardait».


[Закрыть]

Истинное чудо Девы в том, что она убережется от этих мнимых «чудес», сохраняя в себе до конца равновесие между человеческими и божественными силами.

Узел, которого не могут развязать умнейшие политики, Жанна разрубает, объявив народу от лица Божия, что Карл VII – единственный законный наследник престола, и рассеяв в самом короле все сомнения. Быстрым походом на Реймс опередив англичан, обеспечивает она королю все выгоды царского помазания.[268]268
  Michelet. 165.


[Закрыть] Мало веря политикам и военачальникам, слушается только Голосов своих, говорящих ей бесконечно простые слова.[269]269
  France. I. 389.


[Закрыть]

– Семи лет не пройдет, как англичане оставят нам больший залог, чем в Орлеане, и потеряют все во Франции, благодаря великой победе, которую Бог пошлет французам… Я это знаю… так же несомненно, как то, что вижу вас перед собой! – скажет она судьям своим в Руане,[270]270
  Petit de Julleville. 121–122. – «Avant sept ans, les Anglais laisseront un plus grand gage qu'ils n'ont fait à Orléans. Ils perdront tout en France, par une grande victoire que Dieu enverra aux Français. Je le sais, par une revélation qui m'en a été faite; je le sais aussi assurement que je sais que vous êtes en ce moment devant moi».


[Закрыть] и, как скажет, так и будет: семи лет не пройдет от 1431 года, когда она это скажет, до 1437 года, когда французский король Карл VII вступит в освобожденный Париж.