Текст книги "Демоны сновидений"

Глава 8
Чудовище

Вадим прислал мне короткую СМС: “Мы на месте. Нас трое с битами. Белый логан”. Он припарковался подальше, чтобы сталкеры его не заметили. Зная Вадима – уверен, что он встал как надо, следит за обстановкой и придет на помощь точно вовремя, используя эффект внезапности по полной. Хотя он тоже надеется на мирный исход этой встречи, убивать никто никого не хочет.

– Ну что, пойдем? – обратился я к Изольде, допивая вторую кружку чая. – Не бойся. Мы не одни, там уже друзья подкатили. Максимум, что нас ждет – это драка, но я надеюсь, что и без нее обойдемся.

Мы встали со стульев, и тут сработала сигнализация моего “доджа”. Видимо, какой-то болван пнул по колесу. Вызывают, чтоб их.

– Да иду я, иду. Что же вы такие нетерпеливые, – с улыбкой пробормотал я и убрал нож в рукав плаща. Пистолет был за ремнем, но я не думал, что до него дойдет дело. Правило в нашей игре магов, по сути, одно, и оно достаточно простое: никаких убийств в реале. Тот, кто нарушает его – сам становится в очередь на лишение скафандра. Только если это не вынужденная самооборона, хотя маньяков среди нас хватает, конечно. Тот же Серик, который убил Ларису. Он наплевал на правила, за что и поплатился. Надеюсь, что Вова – не такой идиот.

Я понял, что ошибся в своих надеждах, как только мы вышли из подъезда. Двое мужчин отошли от моей машины, и в их руках блеснули длинные охотничьи ножи. Дверь “минивэна” открылась, оттуда вылезли еще два мужика. Квартет, мать его, к ножам добавились длинный гвоздодер и пистолет с глушителем. Стрелок-то и оказался Владимиром: невысокий, сантиметров так на пять ниже меня, слегка пухловатый парень с красным носом и поплывшим взглядом глубоко посаженных глаз. Новый лидер сталкеров был пьян и излишне самонадеян. Я понял это, потому что он тут же поскользнулся и упал в грязный снег. Ему помог подняться парень с гвоздодером, и вся четверка направилась к нам. Мне стало ясно, что разговаривать с нами не собираются. Осознание того, что сейчас нас будут убивать, было просто невыносимым. Изольда, похоже, ощутила то же самое. Вова направил пистолет прямо на меня, и я слегка поднял руки ладонями вперед, показывая, что они пусты.

– Может быть, поговорим? – спросил я, понимая всю глупость этого вопроса, но иначе я поступить не мог.

– Ты ранил моего друга вчера вечером, ведьмак! – воскликнул Владимир.

– Но не убил же, хотя и мог, – как можно спокойнее ответил я, – ты же знаешь правила. Моя смерть уже ничего не изменит. Этой же ночью я приду в твой сон и иссушу тебя окончательно, и неважно – жив я буду или мертв.

– Это если ты пройдешь через Море забвения, – нервно бросил Вова, но пистолет в его руке дрогнул.

– Я там уже бывал, и не один раз, плюс мне помогут артефакты. А вот ты до него даже не дойдешь. – Я слегка прищурился, потому что солнце било мне прямо в глаза. Неудачная позиция, конечно…

Пистолет в руках Вовы вильнул и уставился на девушку рядом со мной. Да, по пьяни этот дебил может и выстрелить. Но в кого – вот вопрос.

– Иза, почему ты выбрала его, а? – повысив голос, Вова непонимающе уставился на мою спутницу. – Почему ты предала наше братство? Зачем ты сделала настолько сильные татуировки нашему врагу?

– Откуда ты знаешь? – удивилась Изольда.

– Мне сказали. Не всем в твоем окружении нравится то, что ты делаешь! – рявкнул парень.

– Миша, да? А кто же еще! Это он из ревности, да? – возмущенно крикнула Изольда.

– Да, он! А ведь я любил тебя!

– О боги Лимба… – произнес я. – Какие же вы все, блядь, нежные и романтичные. Я просто тащусь с вас.

– Заткнись, мудила! С тобой вообще никто не разговаривает! Изольда, что ты в нем нашла? Он же ведьмак!

– Он сильный и может пригодиться нам, если ты еще не понял, идиот! – не выдержала девушка. – Я показала ему то, что видел Роман!

– И что с того? Как ты поняла его силу? После прыжков на его члене, что ли? – курок автоматического пистолета уже был взведен, и я чувствовал дикое напряжение, буквально висящее в воздухе.

– Это он убил Романа, если ты не знаешь!

– Что?! – Теперь пистолет снова уперся в меня. – Это правда, урод?

– Вообще-то, девушки находят меня вполне симпатичным, – нагло улыбнулся я. Внутри даже ничего не вздрогнуло. Мне было совершенно плевать, нажмет этот дебил на крючок или нет. Абсолютная чистота сознания, полная остановка внутреннего диалога. Я ни о чем не думал, не прикидывал вариантов. Я просто буду действовать, если он дернется. Мир вокруг стал чрезвычайно ярким и четким, я услышал, как влажные от напряжения пальцы Владимира буквально хлюпают по пластмассовой накладке рукояти пистолета. Я осознался в реальности! Я чувствовал все, что происходило вокруг. Запах страха человека, стоящего напротив меня, был просто невыносим, – и поэтому Вова опасен. Он неосознан. Он себя не контролирует. Алкоголь затмил его чувства, придал ему лихой и столь обманчивой ложной храбрости. Я буквально по шагам видел все, что будет дальше.

– И несмотря на это, ты раздвинула перед ним ноги! Ну и шлюха же ты, Иза! – Пистолет резко дернулся в сторону девушки. Я тут же рванул ее к себе. Хруст механизма, глухой выстрел. Я опустил руку – и нож нырнул в нее, будто давно этого жаждал. Щелчок! Я метнул нож снизу и тут же подхватил падающую на землю Изольду. Девушка вскрикнула: пуля прошла мимо, но попала в дверь подъезда и со звоном отрикошетила, зацепив левое предплечье моей спутницы. Нож с узким, заточенным до состояния бритвы лезвием, вошел мужчине в незащищенное горло по самую рукоятку. Владимир захрипел и выстрелил еще раз, но уже себе под ноги. Я слышал, как хлопают двери “логана”, слышал топот бегущих ног. На меня набросился парень с гвоздодером, но я перехватил его оружие, вывернул из рук, а затем огрел его самого по спине. Кто-то из сталкеров хотел прийти на помощь своему лидеру, но ими уже занялись Вадим и его ребята. Они принялись жестко охаживать битами мужиков в черных куртках. Я отшвырнул гвоздодер в сторону и повернулся к сползающей по стене Изольде. Девушка схватилась за руку и морщилась от боли.

– Сквозное? – спросил я.

– Нет. Застряла, скорее всего. Только одна дырка в куртке, – ответила она.

– В машину, бегом, – скомандовал я, вздергивая ее на ноги, – там на заднем сиденье есть аптечка.

Дважды повторять не пришлось. Я перевел взгляд на Владимира. Он умудрился вытащить нож из раны, при этом сильно разрезав себе горло. Идиот гребаный, кровищи-то сколько. Еще и алкоголь. Дебил…

Сталкеров активно добивали возле фургона. Почти все они уже лежали возле своего минивэна.

– Не убивать! – приказал Вадим своим ребятам и подбежал ко мне. – Цел?

– Да, а вот этот парень – не очень, – ответил я, указывая на тело, лежащее в каше из крови и серого талого снега, – и девушку ранили. У нее пуля застряла в руке.

– Нужно доставать, – быстро ответил он и подобрал мой нож с земли, вытер его о куртку умирающего Вовы и протянул мне, – не оставляй улик.

Затем фамильяр повернулся к сидящим у машины сталкерам, которых уже обезоружили и прекратили бить, лишь слегка попинывали.

– Заберите тело и наведите здесь порядок. И запомните: в следующий раз разборка в реале для вас закончится плохо!

Владимир затих, и Вадим быстро оглядел его.

– Готов, – констатировал он. – Ты же ножи плохо кидаешь. Как ты умудрился ему в шею попасть?

– Я целился в живот, если честно, но солнце меня ослепило, – признался я и пошел к машине. Мысль о том, что я только что убил живого человека, по идее, должна меня шокировать, но мне было все равно. Убил и убил. Не я его – так он бы нас, что тут думать? Не до соплей мне сейчас. Девушка ранена, устроили целое побоище, блин. Позже я, конечно, немного порефлексирую, но сейчас на это нет времени. Нужно убираться отсюда.

– Ты умеешь извлекать пули из ран? – спросил я у Вадима, открывая дверь “доджа”.

– Да, но нужны инструменты, – ответил он.

– Тогда ты едешь с нами, – спокойно сказал я.

– Но куда?..

Мы все погрузились в “додж”, которому сталкеры даже не догадались колеса пробить. Странно, конечно, хотя я на их месте тоже не догадался бы. Изольда уже сидела на заднем сиденье. Девушка сбросила куртку и вывернула все содержимое аптечки прямо рядом с собой. Вадим начал помогать ей, и мы проехали мимо его ребят, которые помахали нам битами и стали грузиться в “логан”. Фамильяр отвлекся от раны, высунулся в окно и приказал им возвращаться в зал.

– Жестко ты с ними, – заметил я.

– А на кой хер тогда они тренироваться ходят? Отличная проверка боевых навыков возможна только в настоящем бою. Хотя все случившееся и боем-то назвать трудно. Так, минутная потасовка. Хулиганье. Мы в детстве двор на двор и то дольше дрались.

Да, в реале сталкеры подкачали, конечно. Они не ожидали, что у меня может оказаться такая поддержка. Вадим, конечно, молодец, но не стоит забывать, что если бы они приперлись к нему в сон такой толпой, то, скорее всего, фамильяр был бы иссушен, причем со своей хозяйкой на пару. Веста не боевая ведьма. Так и бывает. Во снах мы все крутые маги, а вот в реале любого из нас уломаешь. Баланс. Взять того же Данилу. Хотя нет. Он читер. Он умеет творить настоящую магию. Я думаю, что он сразу бы иссушил этого болвана на месте, а остальные сталкеры просто разбежались бы, поджав хвост.

Мы выехали на проспект, и я увидел полицейский “бобик” с мигалками. Он проскочил мимо нас, но у меня даже сердце не екнуло. Неужели кто-то из соседей видел драку и вызвал полицию? Вряд ли.

– Так куда едем, шеф? – усмехнулся Вадим.

– На дачу к Еххи, – ответил я, – у нее там есть все нужные инструменты.

– Не в коттедж?

– Нет, – ответил я, – ты там не был, что ли? Тебя или Весту не возили на тестирование иссушения?

– Нет. – Вадим недоуменно заморгал глазами. – Но я слышал об этом ритуале. Ты его прошел?

– Кто знает, – уклончиво ответил я.

Да, формально я его прошел. Кролик умер, но не сразу, а это для меня не показатель. Дача родителей Еххи находилась достаточно далеко, но часа за два, даже с учетом пробок, мы доберемся. Это небольшой двухэтажный домик с уютным камином, большими кроватями, скромной библиотекой. Есть отдельная баня, которую еще натопить нужно. Мы с Еххи жили в нем два дня, и не сказать, что это были прямо совсем ужасные деньки. Нам даже было весело. Мы читали книги вслух, рассказывали всякие интересные истории. Обсуждали локации Лимба. Ну и трахались, конечно, куда же без этого. Да, мы перепробовали везде, кроме туалета и подвала. Первый находится на улице, а во втором темно и страшно. В Море забвения не так страшно, как в подвале на даче. Я догадывался, что именно там и закопана мумия Данилы, но лезть туда с лопатой даже и не думал. Не идиот. Интересно, что будет, если мумию выкопать и сжечь? Получит ли учитель урон?

– Скорее всего, – предположил Рагни.

– Проснулся? – мысленно спросил я. – Еще скажи, что ты не видел, какую бучу мы устроили возле подъезда Руты.

– Видел и молчал. Не хотел тебя дергать. Юноша должен сам убить своего первого врага.

– Твою мать! – выругался я, а сам натужно улыбнулся.

– Только после этого он имеет право называться мужчиной. Считай, что ты прошел свое посвящение! Поздравляю, – добавил волк.

– У вас там такие обычаи были, да? Ну, в вашем мире?

– Да. Ведь не познав чужой смерти – ты не прикоснешься к собственной. Я вижу, что ты ничего не чувствуешь по этому поводу, и это похвально. Теперь я могу называть тебя воином.

– Как же у вас все просто было, а, – поразился я, – у нас вот гении литературы целую кучу книг понаписали о рефлексии главного героя по поводу убийства. “Тварь я дрожащая иль право имею?” И так далее по тексту, а у вас – взял топор и пошел на войну. Убил врага – стал мужчиной. Другой социум. Дикий.

– Но справедливый. У нас юноши не имели права вступать в брак и иметь женщин. Зачем тому, кто не может убить врага, растить и воспитывать детей? Чему он их научит? Ведь когда враги придут, он даже не сможет поднять на них руку и погибнет. Приведет свой народ к гибели. У нас социум зависел от каждого его члена.

– Да, у нас в каком-то смысле социум тоже зависит от каждого члена, – пошутил я, но Рагни не понял моей шутки.

Я бы ему еще многое мог рассказать, но перед нами телился какой-то чудик на “матизе”, а я не хотел в него впилиться, поэтому свернул общение и до самой дачи с волком не разговаривал. Мы просто слушали музыку. Вадим помог Изольде перебинтовать руку и теперь лениво смотрел в окно. Девушка попыталась свернуться калачиком, но она высокая, а места там сзади – кот наплакал, только детей да карликов катать. Неудобно ей, но ничего, потерпит. Главное, что кровотечение остановили. Какой насыщенный день у меня вышел, аж самому не верится. Дальше что? Погоня с перестрелкой по шоссе?

К счастью, ничего такого не произошло. До домика в деревне мы добрались сравнительно быстро и без всяких приключений.

Данила любил эту дачу. Здесь у него целая куча деревьев и кустарников – в основном это яблони, вишни, черемуха, смородина, крыжовник. В этом месте учитель отдыхал и созерцал все, что создал своими руками. Сам посадил этот сад, сам вырастил. И все было хорошо, пока он не умер. Еххи это место недолюбливала, поэтому появлялась здесь только с одной целью – пробовать иссушать кроликов, но и это у нее толком не получалось. Ведьма каждый раз приходила в ярость, но с завидным упорством пробовала снова, мазохистка такая. Когда мы здесь были в последний раз и я убил кролика, она его тщательно вскрыла и убедилась, что он погиб от внутреннего кровотечения. Вот откуда я знал, что у нее есть полный набор инструментов. Больше мы сюда не ездили, но дорогу я помнил хорошо. И передохли бы все кролики от голода, но Данила еще при жизни хорошо заплатил бабке-соседке, которая в итоге ухаживает за ними до сих пор. Как же ее звали? Маша? Наверное. Хорошо, что она нас хотя бы не встречает. Ключи от ворот у меня были, поэтому я оставил Вадима загонять машину, а сам проводил Изольду внутрь дома.

– Садись, – я указал ей на небольшой диванчик и отправился на кухню. В доме стоит газовый баллон, так что тут надо бы все проверить. Кран открыть. Ну вот плита и зажглась. Вода здесь только бутилированная. Летом, конечно, работает полив, и скважина у соседа имеется, но сейчас зима, да и соседа нет дома, а пользоваться его насосом я не умею. Я достал чистую кастрюлю, налил в нее воды и порылся в одном из шкафчиков – вот и всякие пинцеты, скальпель, какие-то спицы, иголки нашлись. Полный набор, а главное, что лежит он в компактном советском стерилизаторе из нержавейки. Так, что дальше? Вот же память, а. Сам никогда этой штукой не пользовался, но знаю, что надо прокипятить всю эту ерунду. Мама так иголки для многоразовых шприцов стерилизовала в моем далеком детстве. Одноразовых тогда не было. Однако мне на выручку пришла Изольда.

– Воду надо вскипятить. Потом на дно стерилизатора уложишь несколько слоев марли, потом уже инструменты. Залей все это кипятком и поставь на несильный огонь на сорок минут.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Забыл? Я татуировщица. У нас в салоне, конечно, более серьезное оборудование, но на курсах нам приходилось видеть и такие древние стерилизаторы, – напомнила девушка.

– Ладно. Иди садись. Я сам прослежу, – пообещал я.

Скоро вернулся Вадим, и мы с ним вышли покурить.

– Понимаешь, – начал было я, но фамильяр положил мне руку на плечо.

– Я – могила, – сказал он, – я сразу понял, кто это такие. И Изольда одна из них. Обычно мы не помогаем врагам, но раз ты так делаешь, значит, задумал что-то интересное. Я тебя не выдам. Достану пулю, зашью рану и уеду.

– Так у тебя тачки нет.

– И что? Такси-то никто не отменял. Вы тут на ночевку останетесь?

– Не знаю, – признался я, – но, наверное, да.

– Давай прогуляемся, что ли? – предложил Вадим, и мы двинулись по заснеженному двору. Да, здесь никто не чистит снег. Вот баня, а вот и сарай с кроликами. Живые. Сидят, бедолаги, ждут своего смертного часа. Я вспомнил наставления учителя и вздохнул. Почему-то убийство кроликов казалось мне куда более жестоким, чем убийство Романа и тем более Вовы. Животное – оно же не виновато, в принципе, а вот сталкеры сами нарывались. Кролики мне ничего плохого не сделали. Но они вкусные, а дома как раз жрать нечего. “Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать”, так что будем сегодня готовить крольчатину. Мы набрали полные ботинки снега и вернулись в домик. Я нашел топор, и мы отправились рубить дрова, чтобы растопить камин и печку, так как парового отопления в доме не было, хотя находчивая Изольда и нашла тепловентилятор. Через полчаса мы нарубили кучу дров и затащили их домой. Стерилизатор уже вовсю кипятился. Я принялся разжигать камин и печь, а Вадим занялся раной Изольды. Да уж, автомобильная аптечка – то еще дерьмо. По-хорошему, надо будет мне ее пересобрать. Выручало то, что в холодильнике была водка, а на одной из полок нашлись медикаменты, даже какие-то антибиотики.

– Дать ремешок закусить, – подмигнул Вадим девушке, надевая медицинские перчатки, – или так потерпишь?

– Забей, я привыкла к боли. У меня вон процентов восемьдесят тела забито татуировками. Поверь, уж я-то я знаю, что такое боль, – усмехнулась Изольда, ложась на бок.

– И между ног тату есть? – не удержался от пошлости фамильяр.

– Есть, представь себе.

– Круто. Мне, если честно, расписные девки не очень, но если бы Веста сделала парочку, я бы не был против…

– На вкус и цвет товарищей нет, – заметил я, орудуя кочергой в печке.

Сама операция заняла минут десять, дольше зашивали рану и перевязывали руку.

– Ей повезло – никакие артерии не задеты. Кость цела. Рикошет все-таки. Пуля уже потеряла часть скорости, – авторитетно вынес вердикт Вадим.

– А где ты этому научился? – поинтересовался я.

– Первая чеченская. Но это дерьмовая история. Тогда все не так хорошо закончилось. Пулю-то я достал, но у парня все равно заражение случилось. Вернулся домой без руки. Даже звезду героя не дали.

– Хорошо, что хоть не в цинковом гробу.

– Да тут как посмотреть, Сергей, – тяжело вздохнул Вадим, – он же, считай, инвалидом стал. Работы нет, ни хрена нет. Пенсия копеечная. Спился и угорел по синей лавочке. Вот я до сих пор иногда думаю – зря полез с теми щипцами гребаными. Не все, что мы делаем в этой жизни, приводит к хорошим результатам, даже если мы действуем из самых лучших побуждений. О, а дома-то потеплело! Можешь раздеваться, Серега.

– Брось, сейчас пойду кролика принесу, надо бы его приготовить. В подвале вроде как картошка еще оставалась, а в шкафчиках видел какие-то макароны.

– У вас тут что, живые кролики есть? – удивилась Изольда. – А зачем вы их держите? Не ради же мяса и шкурок. Я слышала, Московский ковен себе ни в чем не отказывает. Или у вас здесь убежище?

Я смутился, Вадим – тоже. Врать девушке мне не хотелось.

– Я тренируюсь их убивать, – неторопливо проговорил я, чеканя каждое слово и чувствуя непривычный стыд.

– А это разве так сложно? – не поняла девушка. – Их же обычно палкой по загривку бьют, и все. Бабушка в деревне именно так их и забивала. Я слышала, что некоторые их забивают шилом в нос, но это уже совсем негуманно, как по мне – так извращение какое-то.

– Гуманность неприменима к животным в принципе, – заметил Вадим. – Сергей тренируется их иссушать.

– В смысле? – Глаза девушки округлились. – Стойте-ка. Иссушать в реале? Я правильно все поняла?

– Да, – ответил я и подкинул еще парочку дровишек в печь, наблюдая, как оранжевое пламя жадно принимается их облизывать.

– Я слышала только про одного человека, который умел так делать, – чуть погодя сказала девушка, – и он умер. Неужели он научил тебя этой технике? Я иду с вами. Я хочу увидеть это собственными глазами.

– Ну, – я замялся, – не факт, что у меня получится. Я пробовал всего несколько раз.

– И? – Вадим и Изольда задали правильный вопрос. Все-таки скромность – не мой конек.

– Кролик умер, но…

– Пойдем!

Ребята быстро оделись и чуть ли не поволокли меня к сараю. Я чувствовал себя полным дебилом и клоуном по совместительству.

– Только молчите, хорошо? – попросил я. – И отойдите подальше.

Сам же я подошел к клетке и выбрал упитанного черного кроля. Мясная порода. В прошлый раз я чуть не расплакался, но умудрился-таки сдержать себя в руках. В этот же раз со мной было что-то не то. То ли на меня так подействовал перепросмотр с Шиншике, то ли я был на взводе от убийства Владимира, но я уже не испытывал прежних эмоций. Да, мне было жаль это пушистое создание, но не так, как прежде. Я посадил его в отдельную клетку и хмыкнул. Конечно, я бы мог попытаться иссушить его, держа в руках, но так лучше не делать. Он начнет брыкаться, а потом забрызжет меня теплой кровью, да и не совсем это честно. Рулит именно дистанционное иссушение. В голове откуда-то появился образ товарища Шарикова с его вечной фразой про котов. “Мы их душили, душили…” Я выбросил эти дурацкие мысли из головы и посмотрел на животное. Кролик тупой, конечно, он даже не чувствует опасности. Сидит вот и продолжает жевать сено. А что ему еще делать? Жрать, гадить да спариваться. Хватит убеждать себя в бесполезности этого существа. Убей его уже!

– Рагни, успокойся, – сказал я, потому что последняя мысль была не моей.

Дистанционное иссушение работает по принципу психосоматики, но перед этим жертву нужно ввести в состояние транса. Кролик – не человек, бессмысленно ему что-то внушать или смотреть в глаза. Нашу речь он тоже не понимает. Тут нужен иной подход. Конечно, Данила умеет иссушать и без вовлечения животных в транс, но это для меня пока недосягаемый уровень. Поэтому сначала я просто загипнотизирую кролика. Сделать это совершенно несложно: нужно просто успокоить животное, а затем перевернуть его на спину. Техника называется “сжатие-разжатие”, нужно взять одной рукой кролика за лапы, а другой закрыть ему глаза и прижать уши, а затем вытянуть животное, после чего медленно отпустить. Почувствовав, что кролик впал в транс, осторожно отпустить зверя. Если он упадет, то тут же проснется. Да и любой громкий звук может его пробудить. В прошлый раз я с этим конкретно налажал, конечно, но под конец занятий научился это делать без каких-либо проблем. Дальше сложнее.

Животное словно окаменело – впало в состояние каталепсии, и я осторожно отпустил его. Сена тут много, бедняга не перевернется. Теперь я сам должен отойти и сместить точку сборки. Настолько глубоко, насколько смогу. Я обязан не просто увидеть его кокон, а рассмотреть, что внутри него. Буду действовать грубо, мне так привычнее. Да, этот раз у меня совершенно иной. Какой-то холод прямо внутри. Вновь это ощущение осознанности. Я четко слышал медленное дыхание кролика. Все вокруг словно замерло. Я закрыл глаза, а когда открыл их – уже видел, что все вокруг стало серым. Тонкие зеленые нити пронизывали все окружающее пространство, а сам кролик превратился в светящееся пятнышко. Этого мало. Ближе. Мой взгляд приблизился к существу, находящемуся в трансе, и я почему-то почувствовал себя голодной змеей. Ближе, бандерлоги, бли-иж-же… Да, в прошлый раз я не добрался до этого состояния. Теперь вот отчетливо видно, как внутри пятна циркулируют потоки энергии. Их-то мне и нужно перерубить. Одним движением. Кролик не маг, у него нет защитных куполов. Данила рассказывал, что животное должно погибнуть, вообще не просыпаясь. Фух. Я почувствовал, как по моему лбу начал катиться крупными градинами липкий пот. Напряжение то еще. И в этот момент мне помог Рагни. Моя правая рука превратилась в его костяной язык. Я сделал резкий выпад и увидел, как моя конечность прошила насквозь этот маленький шарик света. Цвет кокона кролика тут же изменился на темный багровый, а потом и вовсе стал тускнеть. Ну, офигеть! Получилось, что ли? Рука вновь стала обычной, а затем я вышел из второго внимания.

В клетке дергался в конвульсиях кролик. Я подошел ближе – точно. Кровь сочилась из его пасти, глаза закатились. Он уже мертв.

– Охренеть, – прошептал Вадим. Ага, я тоже так подумал и почувствовал сильную усталость. Спасибо, Рагни.

– Не за что, – ответил волк, – ты мог пропустить этот момент.

– Не может быть. – Изольда уже стояла рядом и трогала трупик кролика. – Ты убил его! Без оружия! Просто силой мысли! Ты хоть знаешь, что это значит? Ты просто сломал матрицу, Сергей!

– Херня, – устало отмахнулся я, – я не Нео, тот умел летать и телепортироваться, а я просто пробил кокон этому существу и порвал все его связи, если так можно выразиться. Честно, я сам толком не понял, как это получилось, ребята.

– Ты и человека так же можешь убить, да? – с испугом спросила девушка. – Это же просто за гранью реальности!

– Данила мог иссушить человека щелчком пальцев, – заметил Вадим, – а Сергей только учится этому делу, но и правда молоток! Вот почему ковен так охотился за ним. Он избранный.

– Иди в задницу, – шутливо обронил я, – лучше разделай этого кролика, а то я вымотался.

– Много потратил света? – понимающе спросила Изольда.

– Да, – ответил я, – пойдем в дом.

Я сидел у камина, грел ноги и потягивал самодельный кальвадос Данилы. Вот почему он его так любит: напиток навевает ему приятные воспоминания. Я уже отошел от своего подвига. Кролик получился чертовски вкусным, даже со слегка сладковатой потемневшей картошкой. Все были голодные и уставшие, мы этого кролика и сырым сожрали бы, наверное. Вадим уже уехал. Каким-то волшебным образом он умудрился поймать сигнал в этой деревушке, а потом за ним приехало такси. Изольда тоже выходила на улицу, чтобы позвонить Гале. Она предупредила, что Миша ее предал, но оказалось, что парень уже сбежал. Сталкеры теперь в полной растерянности и требуют провести собрание, на котором Изольда обязана присутствовать. Чувствую, что мне придется поехать с ней. Сейчас девушка была наверху – переодевалась в одежду Еххи, которая ей пришлась вполне впору. Я вынул свой ножик. Да, он мне определенно нравится. Затем я вспомнил про Вову и на меня накатило, что называется. Отходняк. Когда ты весь день носишься на нервяках, убиваешь людей, иссушаешь кроликов, помогаешь даме даже не твоего сердца, и все это без каких-либо эмоций, – потом накатывает обраточка. Я щелкнул кнопкой и посмотрел на лезвие. Да, его нужно протереть: на нем еще остались следы крови Владимира. А хороший бросок получился, хотя этот нож для бросков вообще не предназначен, но человек – существо слабое. Его можно убить и бумажным конвертом при определенном желании и сноровке. Я прокрутил в голове все мелочи и целиком восстановил картину произошедшего. Был ли у меня выбор?

Я мог, например, позвонить в полицию, но это плохой вариант. Они обычно сразу уточняют, кто и откуда звонит, требуют паспортные данные. Светиться перед ними мне не хотелось. Это не их войны. Они обычные люди, пусть ловят таких же и разбираются с обычными людьми. Звонить сразу в отдел “М”? Тоже звучит как бред, мы ведь тут в независимость от них играем. Еххи бы такой поступок точно не оценила. Да, наверное, я все сделал правильно. Конечно, я мог не выходить, а просто натравить Вадима и его ребят, но тогда и он мог пострадать. У Вовы был пистолет, а против него с битой переть – то еще дело… Неблагодарное. В итоге пулю словила Изольда. Это сыграет как доказательство, что Вова совсем берега попутал и хотел ее убить. Думаю, что на собрании все будет хорошо. Она станет новым лидером темных сталкеров, и все у них устаканится. А я? А что я? Буду ли я их подминать под себя? Пока не знаю. Идея, конечно, хорошая, но ребята у них чутка туповатые. Переигравшие в свой конец света, с тушняком и хабаром.

Я взял тряпочку, лежавшую возле камина, и стал оттирать кровь с лезвия. Да, если бы я вернулся на несколько часов назад, то повел себя бы точно так же. А значит, никакого смысла рефлексировать нет. Я оборонялся. Как же все-таки человеку легко жить, находя себе оправдания.

– Настоящий маг их не ищет, – процитировал слова Данилы Рагни, – он просто делает, потому что любой поступок правильный. Разная только расплата за него, но ты узнаешь об этом уже позже. И нет никакого смысла предугадывать это. Ты все равно не сможешь собрать все улики и в основном будешь полагаться на догадки. Маг живет моментом – здесь и сейчас, а не планами на будущее. У магов нет будущего и прошлого. Никаких сожалений!

– Знаю, – сказал я и сделал глоток согретого в руках кальвадоса.

– Что ты знаешь? – спросила Изольда, присаживаясь в соседнее кресло. В домике было уже очень тепло, поэтому девушка надела зеленое платье с глубоким вырезом.

– Что ты выглядишь в нем немного нелепо, – усмехнулся я.

– Знаю, – с улыбкой ответила она, – я чувствую себя сраной ведьмой. Только побрякушек не хватает. Амулетики там, загадочные пентакли, печати демонов.

– У тебя просто волосы синие. Они плохо сочетаются с этим цветом платья. Дело не в побрякушках.

– Я люблю сочетать несочетаемое. Эдакая китчевая эклектика. Отчасти это прием из неделания, – девушка протянула мне рюмку, и я наполнил ее, – хорошо удивляет цивилов.

– Обычных людей то есть, – догадался я.

– Ну да. Мы их зовем именно так. Они считают, что мы так одеваемся, чтобы удивлять их, но это глупость. Мы одеваемся так, чтобы удивлять себя. Я могу проснуться утром и, посмотрев на себя в зеркало, решить, что мне нужно срочно покрасить волосы в розовый или проколоть бровь. Я так хочу. Не ради кого-то. Ради себя. Хочу обновиться. Новая яркая шмотка, татуировка – это все делается только ради нового образа. Понимаешь?

– Более чем, – ответил я, – я сам тоже выгляжу весьма нестандартно.

– У тебя седые волосы, хотя ты молод. Тебе идет. Ты не кажешься стариком. И вообще ты крутой.

– Брось, – усмехнулся я, – просто сделал то, что должен был.

– Ну да, как же. – Изольда покачала головой. – Ты спас меня от пули. Ведь этот кретин метил мне прямо в сердце! А потом ты еще и иссушил кролика, прямо у меня на глазах! Я такое только из рассказов слышала. Данилой пугали всех дримеров, Роман его тоже боялся. А теперь мы все будем бояться тебя!

– Тебе пока что не стоит меня бояться, я не пробовал иссушать человека.

– Ключевое слово “пока”, – заметила девушка, – но через пару месяцев ты станешь опасным. Тебя будут считать настоящим чудовищем!

– Тогда нам стоит заключить мир, – предложил я.

– Неужели? – Изольда внимательно посмотрела на меня. – Ты думаешь, что я стану во главе сталкеров?

– Я могу тебе подыграть, чтобы упростить этот процесс.

– Каким образом?

– Скажешь, что я типа на вашей стороне и проникся великим видением. Расскажешь им, что я умею убивать кроликов на расстоянии. Я помогу тебе раскидать недовольных, во снах например. В итоге получится, что ты не предательница, а наоборот – героиня, которая привела в ваше братство настоящего воина.