Текст книги "Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции"

Сохранилась фотография, запечатлевшая А. М. Щастного на мостике флагманского «Кречета» во время Ледового перехода. На одном из экземпляров этого фото, хранящегося в Центральном военно-морском музее, можно прочитать надпись, сделанную командиром «Кречета» старшим лейтенантом Владимиром Николаевичем Янковичем (1888–1965): «Идем освобождать караван в 15 кораблей: 4 [сторожевых корабля типа] “Копчика”, [транспорт] “Альфа” с [эсминцем] “Бурным” [на буксире], [транспорт] “Невод” с [транспортом] “Якорем” [на буксире], [транспорт] “Припять”, [транспорт] “Ловать”, [транспорт] “Волга” с [эсминцем “Капитаном] Изыльметьевым” [на буксире], [транспорт] “Рцы” с [эсминцем] “Финном” [на буксире]. 16 апреля 1918 г. 10–11 ч[асов]. Весь поход на мостике. Начальник] морск[их] сил А. М. Щастный и командир “Кречета” В. Янкович».

У кораблей, как и у людей, бывают удивительные биографии. Посыльное судно «Кречет», флагман Балтийского флота, стало сценой, на которой развертывались многие события политической биографии А. М. Щастного. Поэтому оно достойно нескольких слов. «Кречет» был построен в 1889 г. в Англии как товарно-пассажирский пароход под именем «Polaris» и принадлежал финскому судовладельцу. Он был довольно большим – грузоподъемность 2,2 тыс. регистровых тонн, скорость 13,5 узла. Пароход имел ледовый класс, позволявший движение в битом льду – это очень пригодилось в Ледовом походе.

В мае 1915 г. пароход был мобилизован в качестве транспорта и получил название «У», которое читалось названием буквы по военно-морскому своду сигналов – «Ухо». В августе 1915 г. его переклассифицировали в посыльное судно и дали имя «Кречет». На нем было достаточно кают для размещения штаба флота – пароход был рассчитан на 265 пассажиров, из них 80 располагались в комфортных каютах 1-го класса. После Ледового похода в ответ на конфискацию финнами русских торговых судов «Кречет» был объявлен собственностью Советской России.

Штаб Балтийского флота оставался на «Кречете» и во время Гражданской войны. Лишь в 1926 г. корабль был исключен из состава РККФ и передан Совторгфлоту. В межвоенный период «Кречет» служил на Черном море (1927–1931 гг.), затем оказался на Дальнем Востоке, был приписан к Владивостокскому порту. Летом 1941 г. он был отправлен в Гонконг на капитальный ремонт – видимо, предполагалось, что англичане смогут хорошо отремонтировать судно своей постройки. В декабре 1941 г. пароход оказался на линии противостояния англичан и японских войск, осадивших город. 14 декабря японская артиллерия с близкого расстояния прямой наводкой обстреляла «Кречет». После нескольких десятков прямых попаданий снарядов судно загорелось и затонуло. Экипаж благополучно перебрался на своих плавсредствах на берег. После взятия Гонконга японцами экипаж смог вернуться на родину лишь в начале 1943 г. По поводу гибели «Кречета» советское правительство заявило Японии протест. В конце 40-х гг. при расчистке акватории Гонконга пароход подняли и разделали на металл[292]292
  Пичиневский Я. Пароход «Кречет» // Круизы. Путешествия. Теплоходы. [Эл. док.]. URL: http://kmiznik.ru/forum/viewtopic. php?p=259 Последнее посещение: 23.08.2019.


[Закрыть].

Возвращаясь к Ледовому походу: не принижая роли А. М. Щастного и офицеров, следует подчеркнуть, что Ледовый поход не мог бы состояться без доброй воли матросов. Важно, что если старая сухопутная армия к этому времени уже не существовала, то матросы сохранили достаточно хорошую способность к самоорганизации и мобилизации в критических обстоятельствах. Если бы матросы пали духом, им проще было бы уехать из Гельсингфорса по суше, что было возможно до 8–9 апреля, поскольку сохранялось железнодорожное сообщение с Петроградом. Однако этот путь выбрало меньшинство. Команды третьего эшелона флота предпочли совершить исключительное усилие и довели свои корабли до Кронштадта. Переход в таких сложных ледовых условиях, при недостатке ледоколов, ранее считался невозможным.

Как матросы, так и офицеры вели себя по-разному. Так, капитан 2 ранга Георгий Михайлович Палицын (1879–1919), командир 2-го дивизиона подводных лодок, отказался вести свой дивизион из Гельсингфорса в Петроград, оскорбив при этом начальника Дивизии подводных лодок капитана 2 ранга Василия Федотовича Дудкина (1881–1925). Однако Г. М. Палицын не остался в Финляндии, а приехал поездом в Петроград, явился в дивизион и заявил, что он продолжает быть его командиром, отказавшись сдавать дела вновь назначенному командиру дивизиона капитану 2 ранга Константину Евгеньевичу Введенскому (1885 – после 1927)[293]293
  Рапорт начальника Дивизии подводных лодок капитана 2 ранга
  В. Ф. Дудкина об отказе начальника 2-го дивизиона подводных лодок капитана 2 ранга Г. М. Палицына от участия в Ледовом походе. 22 апреля 1918 г. // РГАВМФ. Ф. р-92. On. 1. Д. 132. Л. 168–168 об.


[Закрыть]. Однако большинство офицеров осталось на кораблях и внесло свою лепту в спасение флота.

В результате от захвата немцами и финнами было спасено 236 кораблей и судов, включая 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев, 12 подводных лодок. Из них 3 линкора и 11 эсминцев позднее внесли свой вклад в победу в Великой Отечественной войне.

Переход был завершен ко 2 мая. Этот эпизод биографии А. М. Щастного положительно оценивался всеми авторами независимо от их политической ориентации. Даже в том случае, когда фамилия самого А. М. Щастного вовсе не упоминалась, а руководство переходом приписывалось Центробалту (уже не существовавшему), сам Ледовый переход признавался подвигом[294]294
  См., напр.: Криницын Ф. С., Гречанюк Н. М., Дмитриев В. И. Указ, соч.


[Закрыть].

Время было такое, что спасшийся от гибели флот встречали без фанфар. «Петроградская Правда» сухо отметила: «Кронштадт, 22 апреля. Под флагом начальника морских сил прибыли из Биорке 67 судов русского флота в полной исправности. В числе этих судов находятся линейные корабли, крейсера, эскадренные миноносцы, подводные лодки, тральщики, заградители, сторожевые суда, вспомогательные суда, транспорты, пароходы, буксиры, катера, ледоколы и шкуны»[295]295
  Прибытие военных судов // Петроградская Правда. № 82. 24 апреля. С. 3.


[Закрыть].

С декабря 1917 по март 1918 г. матросский состав Балтийского флота значительно изменился. К началу марта с флота были официально демобилизованы моряки срока службы 1910 г. и старше, а флот был переведен на вольный найм[296]296
  Назаренко К. Б. Флот, революция и власть в России: 1917–1921. М. 2011. С. 160.


[Закрыть]. Значительное число моряков, активно поддерживавших Октябрьскую революцию и Советскую власть, добровольно ушло с флота в составе бесчисленных матросских отрядов, направившихся во все концы страны для поддержания завоеваний революции. Численность личного состава Балтийского флота сократилась с ноября 1917 по июнь 1918 г. с 80 до 15 тыс. человек[297]297
  Назаренко К. Б. Балтийский флот в революции… С. 345.


[Закрыть], причем основное сокращение пришлось на период до Ледового похода. Таким образом, с флота ушли самые активные сторонники большевиков и наиболее недовольные своим положением матросы, призванные из запаса в начале Первой мировой войны. Оставшийся личный состав был значительно более склонен к сотрудничеству с офицерами, чем раньше.

Немаловажным фактором удержания личного состава на флоте стало значительно увеличившееся жалованье. Увеличение происходило в несколько приемов в феврале – мае 1918 г., при этом каждый раз повышение происходило задним числом – с начала февраля. Таким образом, после каждого увеличения жалованья моряки получали значительную доплату за истекший с начала февраля период. Особенно почувствовали это низкооплачиваемые категории, прежде всего матросы. Достаточно сказать, что молодые матросы (низшая категория) получали 300 руб. в месяц, что в довоенных ценах составляло не менее 35 руб. ежемесячно – в полтора раза больше средней довоенной зарплаты русского рабочего! Самые высокооплачиваемые матросы получали до 535 руб. ежемесячно (ок. 65 руб. в довоенных ценах). Но и офицеры не были обделены. Они получали от 600 до 950 руб. (75-120 руб. в довоенных ценах), что было заметно ниже их окладов в довоенное время, но больше, чем они получали в 1917 г., поскольку старые оклады «съела» инфляция[298]298
  Назаренко К. Б. Балтийский флот в революции… С. 136–149, 389–392.


[Закрыть]. Кроме того, действовал ряд надбавок и доплат. Например, лейтенант А. П. Белобров вспоминал, что после Ледового похода получил (за первую половину 1918 г.) сразу 5500 руб.[299]299
  Белобров А. П. Указ. соч. С. 288.


[Закрыть]

Даже на процессе А. М. Щастного нарком по морским делам Л. Д. Троцкий начал свою обвинительную речь с высокой оценки Ледового похода: «Щастный обратил на себя внимание руководящих советских кругов тем, что очень удачно совершил операцию вывода Балтийского флота из Гельсингфорса перед занятием его немцами и белогвардейцами. Флот был в целости приведен им в Кронштадт»[300]300
  Показание Троцкого // Заря России. 1918. № 47. 21 июня. С. 3.


[Закрыть].

После похода флотское офицерство почти боготворило А. М. Щастного. В. А. Белли писал: «Хочу лишь с особой силой подчеркнуть роль в этом переходе А. М. Щастного. С присущей ему энергией он лично руководил движением отряда кораблей, провел вместе с М. А. Петровым большое время на мостике “Кречета”, непосредственно давая указания об оказании помощи тому или иному малому кораблю, в том числе и самим “Кречетом”, который был ледорезным пароходом. Немало труда положил А. М. Щастный и на подготовку кораблей, особенно малых, к уходу из Гельсингфорса. Всюду не хватало ни офицеров, ни матросов…. Надо было иметь много мужества и умения личного состава, особенно малых кораблей, в сущности, совершенно беспомощных среди льдов, да еще с их тонкой бортовой обшивкой, которую любая льдина могла легко пробить. Но победа была одержана. Корабли были спасены от захвата»[301]301
  Белли В. А. В советском военно-морском флоте… С. 37.


[Закрыть]. Отметим, что В. А. Белли проделал Ледовый поход как раз на «Кречете».

Подчеркивая роль личности А. М. Щастного, обратим внимание на то, что в сентябре 1918 г., когда в Баку вошли турки, аналогичной А. М. Щастному фигуры не нашлось и суда Каспийской флотилии достались туркам и азербайджанцам, хотя возможность ухода была не только в Астрахань (занятую советскими силами), но и в оккупированный британцами Энзели, и в Красноводск, уже контролировавшийся правоэсеровским Закаспийским временным правительством.

Ледовый поход, несомненно, сплотил оставшийся матросский и офицерский состав, хотя и не привел к забвению былой розни между матросами и офицерами. Части офицерства во главе со А. М. Щастным в определенной степени удалось восстановить авторитет в глазах матросов и доказать, что они являются незаменимыми специалистами, без которых гибель флота станет неизбежной.

Глава 5
Россия в тисках: Германия

А. М. Щастный пришел в Кронштадт на своем флагмане, посыльном судне «Кречет», 19 апреля 1918 г.[302]302
  Сообщение начальника Морских сил Балтийского моря А. М. Щастного о прибытии в Кронштадт и выводе из Гельсингфорса без потерь 167 судов. 20 апреля 1918 г. // РГАВМФ. Ф.р-5. On. 1. Д. 2222. Л. 50.


[Закрыть] С этой даты начинается последний период его жизни и политической деятельности.

Май и июнь 1918 г. выдались такими богатыми на события, что диву даешься. В единый клубок переплелись: еще продолжающаяся Первая мировая война; германская, австро-венгерская и турецкая интервенция на территории бывшей Российской империи; начало английской и японской интервенции в России в Мурманске и Владивостоке соответственно; мятеж Чехословацкого корпуса, с которого отсчитывается начало полномасштабной гражданской войны; борьба новоявленных независимых государств вроде Финляндии или Азербайджана за территориальное расширение за счет России. К этому надо прибавить затопление части Черноморского флота и сдачу другой его части немцам, а также многочисленные заговоры и операции английской и французской разведок на территории России. Разрастался конфликт в коалиции большевиков и левых эсеров, окончившийся левоэсеровским мятежом в начале июля, велась борьба внутри самой РКП(б), где «левые коммунисты» не примирились с Брестским миром и началом строительства государственного аппарата более-менее традиционными методами. Все это было помножено на чудовищные слухи, в которых предвещались самые фантастические события – от провозглашения великого князя Михаила Александровича императором в Киеве до полной оккупации России Германией, от объявления большевиков германскими агентами до обвинения их в предательстве идеалов революции. Не только у обывателей, но и у людей, опытных в политике, ум заходил за разум.

Непосредственно в конце апреля – начале мая 1918 г. на политическом горизонте в очередной раз сгустились тучи.

Вызывал глубочайшее беспокойство захват немцами Крыма. 22 апреля на полуостров вторглись войска Украинской народной республики, вслед за ними шли немцы, которые 26 апреля разоружили украинские войска. 1 мая немцы вошли в Севастополь. Главные силы Черноморского флота ушли в Новороссийск из-под носа у немецких войск 29 апреля – 1 мая 1918 г. При этом в самом Черноморском флоте произошел раскол, поскольку часть кораблей ушла из Севастополя под красными флагами еще 29 апреля, а часть во главе с контр-адмиралом Михаилом Павловичем Саблиным (1869–1920) попыталась остаться, подняв украинские флаги. Когда оказалось, что немцы не признают никакого украинского флота, эти корабли также ушли в Новороссийск. Оккупация немецкими войсками Крыма была явным нарушением Брестского договора, по которому Крым признавался частью России. Впоследствии выяснилось, что это было единственное столь крупное нарушение договора со стороны Германии, но современники этого не знали и ждали новых захватов. Прежде всего, казалось, что под ударом немцев находится Петроград. Действительно, каким бы безумием это ни выглядело, но немецкое командование, которое должно было все свое внимание уделить Западному фронту, где решалась судьба войны, до начала сентября 1918 г. разрабатывало планы наступления на Петроград![303]303
  Строков А. А. История военного искусства. СПб., 1994. Т. 5. С. 624–636.


[Закрыть]

Другим опасным для Советской России событием стал военный переворот в Киеве 28–30 апреля, в результате которого немцы разогнали Центральную раду и сделали гетманом генерал-лейтенанта русской армии Павла Петровича Скоропадского (1873–1945). Гетман немедленно отменил все социалистические реформы Центральной рады – восьмичасовой рабочий день, право на забастовки, раздел земли между крестьянами, запретил социалистические партии. Это вызвало прилив энтузиазма в антисоветских кругах, которые понадеялись на то, что из Киева начнется возрождение старых порядков на всей территории бывшей империи. В газетах печатали слухи о том, что в церквах Киева оглашается манифест великого князя Михаила Александровича, в котором он именуется императором российским и гетманом украинским[304]304
  Монархическое движение на Украине // Петроградское эхо. 1918. 2 мая. № 59. С. 1.


[Закрыть]. Напомним, что в апреле – мае 1918 г. казалось, что гражданская война на территории РСФСР почти утихла. После гибели Л. Г. Корнилова и поражения казачьих атаманов А. М. Каледина и А. И. Дутова почти не осталось крупных очагов антисоветской вооруженной борьбы. В этих условиях гетманская Украина стала магнитом, притягивавшим антисоветские силы. Появились планы повторения киевского сценария в Москве или Петрограде. Большевики вполне осознавали эту опасность, о чем прямо говорится в докладе В. И. Ленина на объединенном заседании ВЦИК и Московского совета 14 мая[305]305
  Доклад о внешней политике на объединенном заседании ВЦИК и Московского совета 14 мая 1918 г. // Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 343–345.


[Закрыть].

Третий грозный процесс шел на Севере. С 1 марта в Мурманске фактически началась британская интервенция, поначалу незначительными силами. В последних числах апреля белые финны пытались взять Печенгу на побережье Северного Ледовитого океана, но 3 мая были выбиты оттуда небольшим отрядом из красногвардейцев, красных матросов и британских морских пехотинцев, который был перевезен на место и высажен с британского броненосного крейсера «Кокрейн» (Cochrane)[306]306
  Заложен в 1904 г., вступил в строй в 1907 г. Участвовал в Ютландском сражении. Погиб при кораблекрушении в ноябре 1918 г. Водоизмещение 13,5 тыс. т, скорость 23 узла, вооружение: шесть 234-мм, четыре 190-мм и двадцать шесть 47-мм орудий, три 457-мм торпедных аппарата. Назван в честь Т. Кокрейна (1775–1860), британского, чилийского, бразильского и греческого адмирала, авантюриста.


[Закрыть]. Эти события были описаны гардемарином Сергеем Адамовичем Колбасьевым (1898–1938) в его автобиографической повести «Центромурцы»[307]307
  Колбасьев С. А. Центромурцы // Колбасьев С. А. Поворот все вдруг. М., 1978.


[Закрыть]. К концу апреля англичане сформировали бронепоезд, который помог отпугнуть белых финнов от линии Мурманской железной дороги. Эти события подпитали восприятие англичан как «честных союзников», желающих блага России и защищающих ее от немецких прихвостней. Советское правительство пыталось лавировать между Германией и странами Антанты, используя их противоречия, в частности, в мае 1918 г. считая присутствие английских сил на Севере допустимым. Однако в Лондоне уже побеждало мнение о необходимости вооруженной борьбы с большевиками, что вылилось в полномасштабное вторжение в начале августа 1918 г.[308]308
  Подробнее об этом см.: Голдин В. И. Север России на пути к Гражданской войне. Архангельск, 2018.


[Закрыть] В этой связи нельзя не процитировать немецкого генерала Р. фон дер Гольца, командовавшего немецкими войсками в Финляндии весной 1918 г.: «Англичане взяли под контроль незамерзающее мурманское побережье и Мурманскую железную дорогу. Оттуда они могли бы оказывать давление на Петербург, свергнув там власть большевиков и получив в свое распоряжение русский флот в Кронштадте, все еще находившийся под контролем старорежимных царских офицеров и занимавший достаточно самостоятельную позицию по отношению к петербургским властителям…»[309]309
  Гольц Р. Моя миссия в Финляндии и Прибалтике. СПб., 2015. С. 57.


[Закрыть]

Мурманский сценарий повторялся на Дальнем Востоке. 4 апреля во Владивостоке высадился японский десант под предлогом защиты жизни и собственности японских граждан. Вслед за японцами высадились англичане[310]310
  Обращение Советского правительства о начале японской интервенции на Дальнем Востоке. 5 апреля 1918 г.// Военные моряки в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке. 1917–1922. Владивосток, 1989. С. 130–132.


[Закрыть].

Только учитывая все эти события, можно правильно понять и оценить действия А. М. Щастного и других исторических деятелей, которые появляются на страницах этого исследования.

Сразу же после прихода в Кронштадт А. М. Щастный поехал в Москву, а 21 апреля уже вернулся в Петроград, где встречался с начальником Минной дивизии капитаном 1 ранга Анатолием Петровичем Екимовым (1879 – после 1924)[311]311
  Донесение начальника Минной дивизии Балтийского моря № 629. 23 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 58.


[Закрыть]. Газетные публикации подтверждают его пребывание в столице 20 или 21 апреля[312]312
  Адмирал Щастный в Москве // Вечернее слово. 1918. 22 аир. № 26. С. 2.


[Закрыть]. «С его (А. М. Щастного. – К. Н.) участием состоялось совещание, на котором, между прочим, рассматривался вопрос о морских агентах за границей»[313]313
  Адмирал Щастный в Москве.


[Закрыть]. Во время этой поездки А. М. Щастный должен был впервые встретиться с Л. Д. Троцким. Вполне вероятно, что при встрече они обсуждали возможность перевода части эсминцев на Ладогу.

Вторично А. М. Щастный выехал в Москву 23 апреля – этим числом датирован приказ о временной передаче должности наморен М. А. Петрову[314]314
  Приказ начальника Морских сил Балтийского флота № 251 от 23 апреля 1918 г.


[Закрыть]. В Москве А. М. Щастный пробыл четыре-пять дней. Он участвовал в заседаниях Высшего военного совета (ВВС) вместе с генерал-лейтенантом Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем (1870–1956), Иваром Тенисовичем Смилгой (1892–1937) и Шварцем[315]315
  Протокол показаний члена Морской коллегии Ф. Ф. Раскольникова по делу о начальнике морских сил Балтийского моря А. М. Щастном. 2 июня 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и Л О. Д. П-86300. Л. 109.


[Закрыть]. Возможно, это был генерал-лейтенант Алексей Владимирович Шварц (1874–1953), военный руководитель Петроградского боевого участка, но нельзя исключать, что это был полковник Николай Николаевич Шварц (1882–1944), в то время – фактический руководитель советской военной разведки. Учитывая, что И. Т. Смилга в начале 1918 г. был советским представителем в красной Финляндии, кажется логичным присутствие на заседании ВВС лиц, отвечавших за оборону страны на морской и сухопутной границе с Финляндией и знавших положение в этой стране. Характерно, что вторая поездка А. М. Щастного не нашла отражения на страницах газет – видимо, она была предпринята с сохранением секретности.

25 апреля А. М. Щастный представил в ВВС стратегические наброски под названием «Ориентировка в отношении немцев» и «Ориентировка в отношении старофиннов»[316]316
  Ориентировка в отношении немцев. Ориентировка в отношении старофиннов. 25 апреля 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и Л О. Д. П-86300. Л. 33–35.


[Закрыть]. Формально первый из документов содержит два варианта «решения» – А и Б, но фактически «решение А» является первой, а «решение Б» – второй частью единого документа, которые логически связаны между собой. В «решении А» констатируется, что потеря позиции Ревель – Гельсингфорс лишает флот возможности оказать успешное сопротивление немцам. Кроме того, указывалось на длительное отсутствие боевой подготовки, недостаток доверия между офицерами и матросами и желание мира среди личного состава. А. М. Щастный подчеркивал, что флот представляет собой «громадную материальную ценность», поэтому необходимо его сохранить как реальную силу на случай будущего мира, как средство борьбы с немцами после поражения немецкого флота от англичан, как гарантию возвращения части бассейна Балтийского моря. «Решение Б» посвящено действиям, которые нужно предпринять в случае, если «будет решено защищать Петроград от немцев». А. М. Щастный предлагал издать манифест о том, «что нам [для отступления] хода [дальше] нет, что мы должны умирать на указанных гранях и рубежах государства», при этом «правительство должно быть уверено, что [этот] призыв найдет живейший отклик в народе и встретит стремление всех борцов без различия партий и организаций встать на защиту государства». Кроме того, следовало создать полевую армию, достаточную для обороны фортов Ино и Красная Горка, выставить минные и сетевые заграждения на морском театре, отказаться от запрета плавания наших кораблей в Финском заливе (предусмотренного Брестским миром), вывести на позиции подводные лодки. В отношении белых финнов («старофиннов», как называл их А. М. Щастный) предполагалось вступить в переговоры, чтобы выяснить их намерения, а также договориться с немцами о том, что Россия будет защищаться от вторжения белофиннов независимо от отношений с немцами. Эти идеи не встретили возражений со стороны ВВС и Л. Д. Троцкого.

ВВС был удовлетворен докладом А. М. Щастного и предписал ему немедленно вступить в переговоры с немцами и белофиннами о демаркационной линии в Финском заливе, причем ее начертание отдавалось на усмотрение наморси. Следовало выработать инструкцию по соблюдению демаркационной линии и докладывать о переговорах в ВВС. В случае отказа немцев и финнов установить такую линию наморси следовало «принять надлежащие меры сторожевого охранения флота, усилив их необходимыми и возможными техническим средствами»[317]317
  Постановление Высшего военного совета (25 апреля 1918 г.)// Балтийский флот в Октябрьской революции… С. 80.


[Закрыть]. Таким образом, решение ВВС цитировало пункт 3 «решения Б», предложенного А. М. Щастным.

По поводу договоренности с немцами А. М. Щастный был настроен пессимистически. Во время суда он записал: «Я высказал Троцкому свое мнение, что Гер[манское] Мор[ское] К[омандова]ние вряд ли пойдет на установку демаркац[ионной] линии – он только младший флагман»[318]318
  РГА ВМФ. Ф. р-2244. On. 1. Д. 10. Л. 17 об.


[Закрыть] – имелось в виду, что старший немецкий морской начальник в Финляндии не имеет должной власти для того, чтобы договариваться с русскими. Надо отметить, что 30 апреля контр-адмирал А. Мойрер был сменен на этом посту контр-адмиралом Л. фон Усларом. Очевидно, что во время совещания в ВВС 21 апреля речь шла об А. Мойрере, но к моменту суда над А. М. Щастным эти две фигуры могли быть спутаны. Впрочем, кто именно командовал немецкими силами в Финляндии, в этом контексте было неважно. Каким бы ни было личное мнение А. М. Щастного, он получил предельно ясную инструкцию.

На заседании ВВС также обсуждался вопрос об уничтожении судов флота в случае немецкого наступления[319]319
  Протокол показаний члена Морской коллегии Ф. Ф. Раскольникова по делу о начальнике морских сил Балтийского моря А. М. Щастном. 2 июня 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 109.


[Закрыть]. В частности, тогда А. М. Щастный бросил фразу о том, что вследствие деморализации команд флот представляет собой «железный лом»[320]320
  Стенограмма допроса А. М. Щастного Л. Д. Троцким. 27 мая 1918 г. // Л. Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. 84–85.


[Закрыть].

Вернувшись в Петроград не позднее 28 апреля, А. М. Щастный послал радиограмму А. П. Зеленому в Гельсингфорс, уполномочивающую его вступить в переговоры с немцами и белофиннами об установлении в Финском заливе временной демаркационной линии. Предлагалось собрать трехстороннюю комиссию в Ревеле или в Нарве, которые имели исправное телеграфное сообщение с Петроградом[321]321
  Копия телеграммы В. М. Альтфатера Л. Д. Троцкому. 7 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 53.


[Закрыть].

Никакого ответа А. М. Щастный не получил. А. П. Зеленому посылали радиограммы 29 апреля и 1 мая (дважды) с просьбой о срочном ответе. Только после этого была получена ответная радиограмма: «Указанный вопрос возбуждать по обстоятельствам момента крайне нежелательно. Не представляется возможным убедительно для местных органов мотивировать необходимость [установления демаркационной линии]»[322]322
  Там же.


[Закрыть]. 2 мая А. М. Щастный подтвердил необходимость вступить в контакт с немцами и белофиннами по вопросу о демаркационной линии. 3 мая A. П. Зеленой ответил, что поскольку получено повторное приказание, оно будет выполнено и об исполнении доложено[323]323
  Там же.


[Закрыть]. Через два дня он донес, что предложения переданы финляндскому Сенату, ответа нет[324]324
  Там же. Л. 53 об.


[Закрыть].

За десять дней А. М. Щастный ни разу не докладывал о положении с демаркационной линией в Москву. Это вызвало вполне понятное раздражение Л. Д. Троцкого. 7 мая Ф. Ф. Раскольников по его распоряжению запросил B. М. Альтфатера (находившегося в Петрограде) о том, «какие шаги предприняты нашим командованием и получен ли соответствующий ответ от немцев. Если в течение сегодняшнего дня от Щастного и главного комиссара [Е. С. Блохина] не будет получен ответ, то это будет рассматриваться как государственная измена с их стороны»[325]325
  Разговор по прямому проводу Ф. Ф. Раскольникова с В. М. Альтфатером. 7 мая 1918 г.// Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 54 об.


[Закрыть].

8 или 9 мая Л. Д. Троцкий обратился по телеграфу напрямую к Е. С. Блохину. Он указывал на недопустимость задержки информации о демаркационной линии: «Вы поставлены советской властью [на] крайне ответственный пост для надзора за поведением всего личного состава, в частности лиц командного состава. Это есть главная ваша обязанность… Именем советской власти приказываю вам представить в 24 часа точные и ясные объяснения по поводу ваших действий, и в частности ответить на следующий вопрос: 1. Почему вы не сообщили нам о нарушении дисциплины Зеленым и Жемчужиным? 2. Что предпринято вами в отношении названных лиц?»[326]326
  Юзограмма Л. Д. Троцкого Е. С. Блохину № 55 // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 44–45.


[Закрыть].

Ответ Е. С. Блохина просто поразителен. Такую телеграмму мог бы послать любой «бывший» чиновник: «До настоящего момента с роспуском старого флота по декрету от 29 января и образованием нового Красного Рабоче-Крестьянского флота, со стороны высшего Правления флотом Верховной морской коллегии, одинаково как и Вами, каких-либо норм организации вообще, в частности норм правопорядка и дисциплины на флоте, преподано не было, а следовательно, понятие о дисциплине, желательное для всех, не могло быть установлено и проведено в жизнь лично мною»[327]327
  Копия ответной на № 55 юзограммы Е. С. Блохина Л. Д. Троцкому // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 46.


[Закрыть]. Далее Е. С. Блохин оправдывал А. П. Зеленого и Б. А. Жемчужина, поскольку немецкое командование крайне ограничило их возможности даже по связи с советским командованием.

9 мая А. М. Щастный наконец доложил наркому о получении радиограммы от А. П. Зеленого, «что ответа по поводу демаркационной линии он еще не имеет, но словесно [приказание о вступлении в переговоры относительно демаркационной линии] исполнил, просил [немцев и финнов] ускорить [решение вопроса]»[328]328
  Телеграмма А. М. Щастного Л. Д. Троцкому. 9 мая 1918 г. 12 ч. 00 мин. // Архив УФСБ по СПб и Л О. Д. П-86300. Л. 266.


[Закрыть].

Еще через два дня А. М. Щастный и Е. С. Блохин доложили в Москву, что предложения по установлению демаркационной линии, врученные германскому командованию, остаются без ответа. Они констатировали, что считают «настоящее положение достаточно неустойчивым», и просили их уведомить не менее чем за двое суток о возможных осложнениях в отношениях с немцами, чтобы успеть подготовить флот к боевым действиям[329]329
  Копия юзограммы А. М. Щастного Л. Д. Троцкому № 111 /Д. 11 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 49.


[Закрыть].

В общем, за период с 28 апреля по 11 мая выяснилось, что немцы и финны не собираются устанавливать демаркационную линию в Финском заливе, вероятно, поскольку это позволило бы Красному флоту покидать гавани и выходить в свои территориальные воды, скажем, для боевой подготовки. До тех пор пока демаркационная линия не была установлена, продолжала действовать 5-я статья Брестского мира в ее буквальном понимании, запрещавшая российскому флоту покидать свои базы. Как раз в эти дни в Гельсингфорсе белофиннами был расстрелян комиссар при старшем русском морском начальнике в водах Финляндии Б. А. Жемчужин, а комиссар по району г. Або матрос Николай Кузьмич Козлов (?—1918) был найден мертвым на железнодорожных путях – вероятно, он также был убит белофиннами.

Очевидно, Л. Д. Троцкий принял эти факты во внимание, поскольку больше вопрос о демаркационной линии в его переговорах с А. М. Щастным не поднимался.

Позднее действия А. П. Зеленого в Гельсингфорсе по установлению демаркационной линии были окончательно признаны правильными.

Тем не менее Революционный трибунал, осудивший А. М. Щастного, в особом постановлении указал «привлечь к ответственности за преступления по должности… военного моряка Зеленого»[330]330
  Особое постановление Революционного трибунала при ВЦИК. 21 июня 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 182.


[Закрыть].

Несмотря на это постановление, бывший контр-адмирал в январе 1919 г. был назначен командующим морскими силами Балтийского моря и оставался на этом посту до августа 1920 г. Именно он руководил боевыми действиями красного Балтийского флота против англичан летом 1919 г. После Гражданской войны А. П. Зеленой был уполномоченным морского ведомства при советском представительстве в Финляндии и военно-морским атташе в Финляндии (апрель-ноябрь 1921 г.). Умер от болезни в Петрограде 4 сентября 1922 г. и был похоронен в Александро-Невской лавре.

Одним из ключевых вопросов, связанных с безопасностью флота и Петрограда, был вопрос о принадлежности форта Ино. Форт был построен перед Первой мировой войной на Карельском перешейке, в районе современного пос. Молодежное и назывался Николаевским. Вместе с фортом Алексеевским (Красная Горка) на южном берегу Финского залива Ино должен был полностью перекрыть доступ вражеским кораблям к Кронштадту. Для этого он был вооружен восемью 305-мм и восемью 254-мм орудиями, не считая артиллерии среднего и малого калибров. По своей огневой мощи он соответствовал одному-двум линейным кораблям, а по живучести значительно превосходил любой корабль. Слабым местом форта была оборона с сухопутной стороны. По опыту Первой мировой войны, чтобы действительно защитить форт с суши, надо было удерживать противника в 15–20 км от него. Разумеется, построить оборонительные сооружения такого масштаба было бы слишком дорогим удовольствием, поэтому при строительстве форта сухопутные укрепления разместили в 1–3 км от береговых батарей. Важнейшей юридической проблемой, вставшей после признания независимости Финляндии, стал факт нахождения форта на ее территории.

В договоре Советской России с красным финским правительством от 1 марта 1918 г. было установлено, что форт остается в руках России «для защиты совместных интересов социалистических республик»[331]331
  Договор между Российской и Финляндской социалистическими республиками //Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1.
  С. 505–510.


[Закрыть]. Форт был усилен советскими войсками еще 13 апреля по приказу военного руководителя обороны Петрограда генерал-лейтенанта А. В. Шварца[332]332
  Приказ военного руководителя обороны Петрограда Военному отделу Кронштадтского Совета о мерах по усилению обороны форта Ино // Балтийские моряки в борьбе… С. 139.


[Закрыть], поскольку возникли слухи о немецком десанте в Койвисто (ныне Приморск) и о приближении немецкой эскадры.

После победы белых в Гражданской войне в Финляндии 24 апреля 1918 г. к форту подошел крупный отряд белофиннов, которые потребовали сдать его[333]333
  Донесение коменданта Кронштадтской крепости К. М. Артамонова в штаб военного руководителя обороны Петрограда о прибытии на форт Ино финских парламентеров. 24 апреля 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 143.


[Закрыть]. Представители коллективного руководства кронштадтских моряков и старший морской начальник в Кронштадте С. В. Зарубаев в тот же день распорядились о выдвижении для поддержки Ино в случае возможного штурма линкора «Республика» и о сформировании сухопутного отряда для усиления обороны форта[334]334
  Постановление Военного отдела Кронштадтского Совета совместно с представителями Военно-морского комитета и старшим морским начальником в Кронштадте об обороне форта Ино. 24 апреля 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 143.


[Закрыть]. Комендант Кронштадтской крепости капитан гвардейской артиллерии Константин Михайлович Артамонов (1892–1937), фактически руководивший гарнизоном форта, с самого начала не питал иллюзий по поводу боеспособности и дисциплины его войск, поэтому предполагал взорвать форт в случае серьезной угрозы[335]335
  Донесение коменданта Кронштадтской крепости К. М. Артамонова в штаб военного руководителя обороны Петрограда о прибытии на форт Ино финских парламентеров. 24 апреля 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 144.


[Закрыть].

Как раз во время пребывания А. М. Щастного в Москве С. В. Зарубаев телеграфировал ему о сложившейся ситуации. В Петроград поздним вечером 25 апреля был передан ответ Л. Д. Троцкого: «Дать приказ гарнизону Ино взорвать укрепления. Помочь ему с [линейного] корабля “Республика”. Принять на борт гарнизон Ино, если возможно. Морского боя не принимать и вернуться в Кронштадт»[336]336
  Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 73.


[Закрыть]. Подобную телеграмму послал и А. М. Щастный, из Петрограда в Кронштадт ушла телеграмма начальника оперативного отдела штаба морских сил Балтийского моря М. А. Петрова: «Мною получено следующее приказание из Москвы от наморси, которое передаю: “По приказанию Совнаркома сообщите немедленно коменданту Ино и линейному кораблю (“Республика”. – К. Н.): исчерпать все возможное для улаживания мирным путем. Если станет ясно, что придется все-таки принять агрессивные меры, то до принятия таковых сообщить срочно по юзу наморси, который доложит их Совнаркому, и только с его разрешения можно будет открыть огонь. Совнарком не хочет из-за Ино вступать в возможное враждебное действие с немцами”. Дальше передаю от своего имени как заместителя наморси: если же все попытки окончить инцидент мирным путем ни к чему не приведут и по причинам технического свойства невозможно будет получить своевременно ответ из Москвы, то, если есть время, запросите меня, а если и на это времени не будет, то примите сами то или иное решение сообразно обстановке. Приказание наморси прошу передать командиру “Республики” и коменданту Ино»[337]337
  Телеграмма начальника оперативного отдела штаба Морских сил Балтийского моря М. А. Петрова старшему морскому начальнику в Кронштадте С. В. Зарубаеву с текстом приказания Совета Народных Комиссаров по вопросу о форте Ино. 25 апреля 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 145.


[Закрыть]. 26 апреля последовало приказание А. М. Щастного взорвать форт[338]338
  Юзограмма начальника морских сил Балтийского моря Щастного начальнику бригады линейных кораблей Зарубаеву (26 апреля 1918 г.) // Балтийский флот в Октябрьской революции… С. 115.


[Закрыть]. Когда выяснилось, что обстановка не такая угрожающая, А. М. Щастный 28 апреля дал конкретные указания по подготовке форта к взрыву, а до этого момента распорядился оборонять его, «дабы он никоим образом в целом виде [не] перешел бы в руки белогвардейцев и немцев»[339]339
  Предписание… //Балтийские моряки в борьбе… С. 147.


[Закрыть].