Текст книги "Адвокат Прометея. Пьеса"

Второе действие – Игра

Пустая сцена, только стол – сундук, шахматная доска, два простых стула. На занавесе проецируется городской парк, аллея, деревья, ходят люди.

Прометей в плаще и шляпе, Кукловод в рубашке, как в конце прошлого действия.

Прометей и Кукловод играют в шахматы. Прометей выигрывает.

Кукловод:

– У меня все еще есть шанс, Прометей.

Прометей расставляет фигуры, начинают играть. Прометей ходит стремительно,

Прометей:

– У тебя нет шанса. Шах.

Кукловод:

– Ты пользуешься моей любовью к коням, это подло! Иду назад.

Прометей:

– Вилка

Кукловод:

– Прометей, так нельзя!

Прометей:

– Что именно, мой мудрый друг? Шах.

Кукловод:

– Иду назад. Нельзя постоянно выигрывать.

Прометей смеется.

Прометей:

– Почему нельзя? Я у тебя постоянно выигрываю и ничего, небо еще не упало на землю, хвала Атланту. Мат.

Прометей снова расставляет фигуры. Они начинают новую партию.

Кукловод:

– Сколько партий мы уже сыграли?

Прометей:

– Партий сто, может сто пятьдесят, не помню точно.

Кукловод:

– И все эти партии ты выиграл.

Прометей:

– Верно. Смотри, вот снова – шах и мат в три хода.

Кукловод:

– Не верю!

Прометей:

– Делай ход

Кукловод, собран, сосредоточен, целеустремлен.

Кукловод:

– Ага, сюда

Прометей небрежен, артистичен, обаятелен, ходит в свой черед.

Прометей:

– Осталось два, что дальше

Кукловод, задумчив, удивлен, неуверен.

Кукловод:

– Ем слона

Прометей небрежен, артистичен, неумолим,

Прометей:

– Прекрасно, я сюда

Кукловод, разбит, раздавлен, уничтожен, всматривается в доску:

Кукловод:

– Ах, вот как, что же, это

Прометей, небрежен,

Прометей:

– Это шах. И мат. Так что ты говорил?

Кукловод расставляет фигуры на доске заново.

Кукловод:

– Что после стольких проигрышей я должен победить хотя бы раз! Согласно закону вероятности

Прометей смеется, шарит у себя по карманам, выворачивает их.

Прометей:

– Ее нет

Кукловод:

– Кого?

Прометей приводит себя в порядок, и становится серьезным.

Прометей:

– Вероятности.

Кукловод откидывается на спинку стула, он тоже спокоен.

Кукловод:

– Ты спятил.

Прометей:

– Мы же не в орлянку играем. Подумай сам, в этой игре моя победа не случайна.

Прометей начинает передвигать фигуры на доске, разыгрывая партии.

Прометей:

– Ты можешь ходить так, или иначе, но я вижу все возможные сценарии на десять вперед, и выбираю тот, который приведет тебя к поражению.

Кукловод пытается уследить за происходящем на доске

Кукловод:

– Ты хотел сказать, что ты выбираешь тот сценарий, который приведет тебя к победе.

Прометей:

– Нет

Кукловод:

– Постой, но…

Прометей опрокидывает щелчком короля,

Прометей:

– Ты не понимаешь суть. В шахматах побеждает не тот, кто лучше просчитывает ходы, а тот, кто умеет вести противника,

Прометей достает из кармана кусок ткани и завязывает Кукловоду глаза. Затем помогает ему встать и, чуть прикасаясь сзади к его плечу, начинает водить по сцене кругами. Кукловод движется, выставив руки перед собой.

Прометей:

– заставляет его сделать нужный ход.

Прометей подводит Кукловода к самому краю сцены и останавливает его в последний момент, на последнем слове фразы.

Прометей:

– Я выбираю ситуацию, в которую ты попадаешь, создаю ее, и вот ты уже делаешь то, чего я ожидаю.

Кукловод снимает повязку с глаз, отшатывается от края сцены.

Кукловод:

– Однако, Прометей!

Прометей расставляет на доске шахматные фигуры заново.

Прометей:

– Ты думаешь ходами и пытаешься просчитать их наперед. Но игра – это череда комбинаций, сюжетов, попав в которые, ты вынужден им следовать. Ты просчитываешь ходы, а я создаю для тебя сюжеты. Еще партию?

Кукловод покачивает головой, отказываясь. Он рассматривает зрителей, возможно даже подходит к ним, проходит между ними, всматриваясь в лица.

Кукловод:

– Если все так, то жизнь по-твоему – это тоже шахматная партия?

Прометей встает со стула, снимает плащ и шляпу, плащ вешает на спинку стула, шляпу кладет на стол. Подходит к Кукловоду, берет его за руку и передвигает по сцене, двигая им, как куклой.

Прометей:

– Конечно! Ты веришь в Судьбу и в ее неизбежность. Тебе кажется, что ты вынужден поступить так, а не иначе и что у тебя нет выбора.

Прометей оставляет Кукловода и отходит к столу, одевая шляпу.

Прометей:

– Все это детский лепет.

Кукловод, проверяя, что его руки и ноги опять подчиняются его воле,

Кукловод:

– Ты хочешь сказать

Прометей:

– Что ты ведом от одного ключевого момента твоей судьбы к другому.

Прометей берет два стула, дает один Кукловоду. Свой стул ставит в одном конце сцены, знаками показывая Кукловоду поставить его стул в другом конце. Кукловод ставит стул и садится на него, положив ногу на ногу.

Прометей:

– Мы все знаем два ключевых момента нашей жизни – рождение и смерть.

Прометей указывает на один стул, говоря «рождение», потом показывает на стул, на котором сидит Кукловод, произнося слово «смерть». Тот вскакивает и отходит, отряхиваясь.

Прометей стремительно подходит к столу и начинает из шляпы, доски и фигур строить дорожку.

Прометей:

– Но таких моментов больше. Я умею их видеть, другие не умеют. И никто не понимает, что мы можем выбирать, чем заполнить промежутки между ними.

Говоря это, Прометей сначала проходит все точки по прямой, а потом проходит через те же точки в том же порядке, танцуя и кружась.

Подходит к Кукловоду, обнимая его за плечи,

Прометей:

– Ты можешь выбрать сюжет, их немного, и роль, которую ты будешь в этом сюжете играть, их тоже не слишком много.

Отталкивает Кукловода.

Прометей:

– Но обычно выбирают за тебя.

Прометей хватает Кукловода за волосы и заламывает ему руку, потом проводит его от стула до стула, нагибая к каждому предмету по дороге.

Прометей:

– Ты попадаешь в сюжет и начинаешь себя вести согласно заданному сценарию, от одного ключевого момента, до другого

Перед стулом, символизирующем «смерть» Кукловод вырывается.

Кукловод:

– Но из сюжета можно выйти

Прометей садится на этот стул, закинув голову назад, говорит медленно, нараспев,

Прометей:

– В другой сюжет и на другую роль. Они пересекаются, сюжеты, как линии метро.

Встает со стула, и начинает собирать вещи, которые раньше расставил,

Прометей:

– Но это требует умения, мастерства – увидеть точку их пересечения, и перейти в другой сюжет. И роль

Кукловод помогает ему вернуть вещи на место,

Кукловод:

– Умения сменить сюжет?

Прометей снова садится за стол и собирает в коробку шахматные фигуры,

Прометей:

– И выбрать подходящий так, чтобы достигнуть цели.

Кукловод:

– И ты умеешь?

Прометей закрывает шахматную доску,

Прометей:

– Да, конечно

Кукловод изображает из себя марионетку, которой кто-то управляет,

Кукловод:

– Ты остаешься в стороне, и тянешь за нити.

Прометей закуривает,

Прометей:

– Нет, к сожаленью нет, я тоже часть сюжета. В любом сюжете я играю роль, так платим мы за выбор и участье.

Кукловод смотрит на Прометея. Потом открывает шахматную доску и расставляет фигуры.

Кукловод:

– Что же, мне кажется, я нашел для тебя подходящую игру, Гроссмейстер!

Прометей, расслабленно и с интересом:

– Какую, расскажи

Кукловод заканчивает расставлять фигуры, поднимает пешку и смотрит через нее на зрителей,

Кукловод:

– Нашими фигурами будут они,

Кукловод показывает на зрителей.

Кукловод:

– Сыграй с Судьбой! Заполни промежутки между неизбежным так, как хочешь.

Кукловод подходит к сидящему Прометею, заглядывает ему в глаза, забирает сигарету, дав вместо нее пешку.

Кукловод:

– Ты выберешь достойную задачу. Не говори мне что, а после разыгрывай сюжеты так, чтоб то, что ты задумал – совершилось.

Прометей рассматривает пешку, передвигает ее, как по невидимой лестнице вверх, потом говорит очень тихо:

Прометей:

– Сложно выбрать себе задачу по плечу, когда твой рост – бесконечность.

Кукловод смеется:

– Другого и не ждал! Тем интересней будет наша игра!

Прометей смотрит в сторону, задумавшись. Потом рассматривает зрителей, пешку, шахматную доску с фигурами, зрителей, ставит пешку на ее место на доске.

Прометей:

– Я выбрал цель. Кто начинает?

Кукловод:

– Ты!

Прометей:

– В шахматах, как в жизни?

Кукловод усмехается.

Кукловод:

– Да, в шахматах, как в жизни. Ты будешь всякий раз ходить любой фигурой, любого цвета, но только один ход. Потом все остальные фигуры сделают один ход.

Прометей передвигает белую пешку на одну клетку.

Кукловод передвигает все остальные фигуры. На задней стенке появляется изображение шахматной доски, как на шахматных турнирах. Возможно, все фигуры, кроме пешек, имеют какой-то божественный атрибут, например – ореол.

Прометей рассматривает доску. Потом ходит черным конем, съедая белого слона.

Прометей:

– Все это не очень по правилам

Кукловод:

– Это все совсем не по правилам, дружище. В шахматах, как в жизни.

Кукловод ходит остальными фигурами, все ходы отображаются на экране.

Кукловод, указывая на фигуры:

– Они не знают твоей цели. Заставь их поступать по-твоему! Советом, манипуляциями, угрозами, обманом, чем хочешь. Ты выиграешь, если то, что ты задумал, свершится.

Прометей и Кукловод продолжают играть. Прометей всякий раз ходит одной из фигур, Кукловод ходит остальными. Число фигур на доске сокращается.

Прометей:

– А если будет мат?

Кукловод:

– Игра закончится. Ты не успеешь исполнить то, что задумал, и проиграешь.

Прометей поднимает голову от доски и смотрит на Кукловода,

Прометей:

– И тогда выиграешь ты?

Кукловод продолжает передвигать фигуры, не отрываясь от доски,

Кукловод:

– Нет. В этой игре выиграть или проиграть можешь только ты. Я буду на стороне Судьбы, а эта дама не имеет ничего общего с выигрышами и проигрышами. Твой ход!

Кукловод оставляет Прометея думать над доской, а сам уходит за занавес. В углу занавеса, вместе с продолжающейся проекцией видеоряда появляется пятно света с тенью Кукловода. Прометей достает из кармана плаща губную гармошку, начинает наигрывать какой-то знакомый мотив, размышляя над ходом. Звучит музыка, веселая, немного бешеная. На этот раз это «Баллада о Любви» Шевчука.

На экране изображение шахматной доски удаляется и вот уже перед нами зала, в которой проходит шахматный турнир между двумя гроссмейстерами, потом начинает идти видеоряд документальной истории, войны, парады, достижения, картины, среди них картина с Крысоловом, служение в церкви, театр, съезды, демонстрации, колонии, тюрьмы, суд.

Занавес закрывается.

Конец второго отделения.

Третье действие – Суд

Сцена выглядит, как сцена в театре и слева сбоку место для зрителей. Это место занимают Прометей и Защита, сидящие за столом – сундуком. Прометей небрит и выглядит, как бомж. На нем длинный плащ, шляпа, но все это потерто, смято, испачкано. Такое ощущение, что поколения котов драли о плащ свои когти. Прометей сидит в точно такой же позе, как и в конце второго отделения, только сейчас его руки прикованы к столу – сундуку. Защита, человек молодой, сутулый и немного дерганый. Глаза поднимает редко, руками перебирает много.

По середине сцены – помост судьи. Снизу – место для свидетелей. Справа от судьи – место Обвинения. По обе стороны от помоста – по рослому полицейскому.

Задник закрыт серым занавесом. На занавесе репродукция картины со сценой из «Крысолова».

Полицейский:

– Встать, суд идет.

Появляется Судья. Это женщина в мантии, парике и маске греческой богини. Судья немного вульгарна, немного продажна, и немного потрепана временем. Входит, усаживается, кладет перед собой молоток, затем проводит рукой в сторону зала, так дают руку для поцелуя:

Судья:

– Садитесь.

Судья снимает маску, усталое скучающее лицо.

Судья:

– Начнем. Что там?

Обвинение, высокий и стильно одетый молодой человек встает и выходит к месту для свидетелей. Он влюблен. Он влюблен в свою прическу, в свой облик, в тембр своего голоса. Эта самовлюбленность работает, как непробиваемая броня, отделяя его от внешнего мира.

Обвинение:

– Госпожа Судья, уважаемый Защитник, господа присяжные заседатели – кланяется в сторону зала. – Перед вами отпертый бродяга и вор. – показывает пальцем на Прометея, – Он обвиняется в злостном тунеядстве, бродяжничестве и краже кольца с камнем редкого размера.

Судья неожиданно начинает проявлять интерес к делу,

Судья:

– Что Вы имеете в виду – редкого размера? Насколько велик?

Обвинение, кивнув головой:

– Исключительно!

Судья, ударив молотком по столу:

– Предъявите кольцо!

Обвинение, извиняясь:

– Это невозможно, Ваша Честь. Кольцо находится на пальце у обвиняемого. Все попытки снять кольцо не увенчались успехом, обвиняемый утверждает, что он обречен носить это кольцо не снимая, вечно.

Судья, устало и брезгливо,

Судья:

– Что за чушь! Если вы не способны принести сюда кольцо этого обвиняемого, тогда принесите сюда самого этого обвиняемого!

Двое полицейских подходят к столу, отцепляют Прометея и приводят к судье. На Прометее наручники и кандалы на ногах.

Один из полицейских кладет перед судьей Библию, второй полицейский кладет руку Прометея на Библию, судья рассматривает перстень.

Полицейский:

– Клянетесь ли Вы говорить правду, только правду и ничего кроме правды?

Прометей:

– Нет

Судья:

– Довольно. Мне все ясно. Уведите

Полицейские отводят Прометея обратно и снова приковывают его к столу.

Судья, обращаясь к Полицейскому:

Судья:

– Виновен в краже. Кольцо снять. Его посадить. Все, – бьет молотком

Обвинение:

– Ваша Честь, Ваша Честь, к сожалению, это невозможно. Мы пытались. Кольцо снять не удалось, оно как будто бы вросло ему в палец

Судья, пожимая плечами. Она явно не понимает, почему надо объяснять настолько элементарные вещи:

Судья:

– Тогда отрежьте ему руку

Защита вскакивает со своего места, срывающимся от волнения голосом,

Защита:

– Протестую!

затем откашливается, восстанавливает голос,

Защита:

– Это не гуманно!

Судья смотрит на Защиту с интересом

Судья;

– А если отрезать только палец?

Защита:

– Это гуманнее. Но Ваша Честь, в нашем законодательстве не предусмотрено такого наказания

Судья, подчеркнуто дружелюбно, так разговаривают с маленьким ребенком, объясняя ему, почему он должен съесть еще ложечку супа.

Судья:

– Это не наказание! Наказание – это заключение в тюрьму. А ампутация пальца – это помощь и человеколюбие. Представляете, какое страдание причиняет ему сейчас это кольцо!

Защита, не поднимая глаз:

– Вообще то, надо еще доказать, что кольцо ему не принадлежит

Судья, устало:

– Вы считаете это необходимым?

Защита, очень искренне и от всей души:

– Конечно же да! И потом, подумайте, Ваша Честь, это Ваша роль, зачем же сокращать ее. Блестайте, сияйте, вершите правосудие, пусть ваша роль в этом представлении будет главной!

Судья польщена:

– Пожалуй, в Ваших словах есть доля правды.

Судья поправляет прическу, садится попредставительнее, говорит тягуче, нараспев, как Бродский, читающий своё стихотворение:

Судья:

«– Я – воплощение Правосудия на Земле, Да случится оно здесь и сегодня», – поворачивается к Защите, говорит буднично и сухо, – у Вас есть пятнадцать минут. – поворачивается к Обвинению – Начинайте.

Обвинение и Защита кланяются Судье.

Обвинение:

– Нет, ну в самом деле, неужели Вы хотите сказать, что есть хоть какой-то шанс, что у этого нищеброда может быть такое кольцо?

Защита:

– Да! Возможно – это фамильная драгоценность!

Обвинение, к Прометею:

– Эй, как Вас там, – смотрит на лист дела, – Прометей. Отвечайте, это кольцо – фамильная драгоценность?

Прометей:

– Нет.

Обвинение:

– Так значит, ты его украл?

Прометей:

– Я его получил. В память о наказании.

Обвинение, удивлен и даже немного с тенью интереса:

– Ничего себе память! За что же Вы были наказаны?

Прометей:

– За любовь. Я сотворил статуи божественной красоты и полюбил их. Я дал им душу, частичку Божественного огня, и научил Творить. Другим богам это не понравилось.

Обвинение разглядывает наряд Прометея с некоторым презрением,

Обвинение:

– Что значит: «Другим богам»? Вы что, тоже что ли Бог?

Прометей:

– Да, Бог, Титан, Демиург, хотя какая теперь разница, я давно уже просто прохожий.

Обвинение:

– Судя по Вашему виду, Вы скорее проходимец.

Обвинение задумывается, пытаясь вспомнить мысль, ускользнувшую от него из-за вопиющего несоответствия внешнего вида Прометея с его наглым утверждением о своей Божественной сущности, потом вспоминает,

– А, да, и чем, собственно, это помешало другим Богам?

Прометей:

– Наш Главный испугался конкуренции

Обвинение:

– Главный?

Прометей, терпеливо:

– Ну, как Вам объяснить. У нас тоже было правительство, на Олимпе, и наш Главный очень боялся потерять свое место.

Обвинение, с издевкой:

– Он испугался Ваших оживших статуй?

Прометей, улыбаясь:

– Он испугался Божественного огня в них. Любой правитель боится того, чем не может управлять, поэтому Власть всегда боится Искусства

Обвинение, пожав плечами:

– Ерунда какая. Книги можно сжечь, памятники разрушить, картины облить краской. Театры можно закрыть, музыкантам можно сломать их инструменты, поэта можно просто посадить в камеру

Прометей, счастливо улыбаясь:

– И он нацарапает на стене своей камеры слова, которые будут звучать еще много веков после того, как от самой тюрьмы ничего не останется. Поверьте мне, я знаю. Божественный огонь, питаемый Любовью, это то, что любая власть пытается затушить, но тем только разжигает его сильнее. Вам не понять.

Обвинение, снова пожимая плечами:

– Бредятина какая-то.

Обвинение садится.

Защита, роется в стопке исписанных листков, выбирает один, выходит вперед.

Защита:

– Мой подзащитный был обвинен в краже Божественного огня, с целью передачи этой субстанции людям. В наказание он был навечно прикован к скале на Кавказе, его грудь пробили железным прутом, и орел каждое утро прилетал клевать его печень.

Обвинение, с удовлетворением:

– Вот, теперь все ясно. Я так и знал, он вор!

Судья, не скрывая зависти и уважения:

– Вот это наказанье! А Вы говорите «палец – негуманно». Кто был судьей?

Защита:

– Зевс. Позвольте пригласить?

Этого Судья не ожидала. Когда девочки подростки узнают, что за дверью находится их кумир, актер, рок звезда, футболист, они прыгают, визжат и хлопают в ладоши. Внутренняя девочка подросток Судьи, прибитая властью и силой к стенке в забытом богу угол ее унылой души прыгала сейчас, хлопала в ладоши и визжала, сбросив оковы. Судья торопливо поправила прическу парика, села ровнее и спросила неожиданно более высоким голосом,

Судья:

– Он здесь?

Защита:

– Да, в качестве свидетеля

Судья:

– Тот самый, с молниями, с Олимпа?

Защита:

– Да, Зевс, он же Юпитер, Верховный Правитель Богов, правда, уже без молний

Судья, принимая позу, которая по ее мнению максимально соответствует ее положению и статусу. У нее плохо получается, ее позе не хватает скуки и безразличия.

Судья, складывая руки на молотке перед ней:

– Конечно, приглашайте!

Входит Зевс. Представительный, постаревший ловелас с фуражкой капитана и богатой тростью. Проходит на место свидетелей, Полицейский кладет перед ним Библию, начинает обычную фразу, Зевс отодвигает книгу, поворачивается к судье, целует её руку, приветственно:

Зевс:

– Коллега

Судья польщена, обольщена и восхищена одновременно.

Обвинение, обращаясь к Судье:

– Позвольте мне начать

Зевс, непринужденно:

– Позволяю

Обвинение, обращаясь к Зевсу:

– Вы знаете подсудимого?

Зевс:

– Да, это Прометей, он вор и неудачник.

Обвинение кивает, он согласен с характеристикой и рад, что сейчас все наконец то пойдет гладко, просто и понятно,

Обвинение:

– Что он украл, кольцо?

Зевс, отмахиваясь от такого нелепого предположения:

– Конечно же нет! Кольцо ему надел я. Если уж Прометей не будет прикован к скале, тогда пусть скала будет прикована к Прометею. По-моему, это хорошая шутка, ха ха ха

Судья радостно смеется,

Обвинение изображает усмешку,

Обвинение, уже теряя надежду разобраться:

– Так что же он украл?

Зевс:

– Божественный огонь моей сестры. Когда люди получили его, они стали подобны нам, богам

Обвинение, тщетно пытаясь обрести почву под ногами во всей этой божественной хрени,

Обвинение:

– За это вы приказали приковать его к скале, пронзить ему грудь железным прутом, и чтоб орел…

Зевс перебивает его нетерпеливо,

Зевс:

– Ну да, приковать. Прут – это другое, мне захотелось, чтобы его лучший друг вогнал ему в грудь железный штырь. Мне кажется, это была хорошая шутка, ха ха ха, вы не находите?

Зевс поворачивается к Судье, наблюдая за ее реакцией. Судья тоже считает шутку с прутом удачной. В целом, Зевс и Судья напоминают престарелого Дон Жуана и жеманницу в летах.

Защита поднимается с места,

Защита:

– Тогда зачем Вы приказали, чтобы орел прилетал каждое утро есть печень моего подзащитного

Зевс:

– Чью печень? А, понял.

Зевс обращает наконец внимание на сидящего Прометея. Тот, в свою очередь рассматривает Зевса и все происходящее с явным удовольствием зрителя, попавшего на кресло в первом ряду на премьере культового спектакля.

Зевс:

– Привет, неудачник, погано выглядишь, как обычно.

Прометей сгибается в гротескном поклоне,

Прометей:

– Здравствуй, братишка

Зевса передергивает. Судья тоже вздрагивает от такой вопиющей фамильярности.

Зевс, возвращаясь к разговору с Защитой, очень холодно,

Зевс:

– Орел был нужен для пытки.

Защита:

– Чтоб отомстить?

Зевс:

– Чтобы узнать

Защита:

– Что именно?

Зевс:

– Прометей скрывал от меня важную информацию, пришлось применить пытки, – ухмыляется, не скрывая своего презрения, смотря на Прометея, – в конце концов он сломался

Прометей кивает, почему-то веселясь.

Защита, обращаясь к Зевсу и Судье:

– Благодарю Вас. Позвольте, я задам подсудимому несколько вопросов.

Зевс и Судья кивают, Зевс стоит, облокотившись о трибуну Судьи, та сидит, немного склонившись к Зевсу.

Защита выходит из-за стола и обращается к Прометею:

Защита:

– Ваше имя, Прометей, есть ли в нем смысл?

Прометей сидит на своем стуле, наблюдая за всем происходящим со стороны, как будто бы он не принимает во всем этом самого непосредственного участия.

Прометей:

– Конечно, оно переводится как «видящий вперед»

Защита:

– И это значит?

Прометей:

– Это значит, что я знаю будущее, точнее, вижу некоторые его моменты, которые неминуемо случатся

Обвинение, не вставая со стула, поднимает руку с вытянутым пальцем,

Обвинение, с издевкой:

– То есть вы знаете, каким будет решение этого суда?

Прометей, улыбаясь:

– Конечно, для этого не нужно никакого дара предвидения, все повторится вновь. Но мы должны сыграть наши роли до конца

Обвинение, язвительно:

– Но Вы можете изменить свою судьбу?

Прометей, очень спокойно:

– Нет, я только могу наполнить ее смыслом.

Обвинение, чувствуя, что они говорят о разных вещах,

Обвинение:

– О чем Вы

Прометей:

– Не важно,

Защита делает шаг вперед, переключая внимание на себя:

Защита:

– Но позвольте, значит тогда, когда Вас приковали к скале, Вы знали, что все равно откроете Зевсу тайну пророчества. Зачем же было терпеть эту пытку столько лет?

Прометей, дружелюбно:

– Я ждал правильного момента, у меня просто не было другого выбора.

Защита кивает и поворачивается к Зевсу:

Защита:

– Скажите, почему, приковав Прометея, Вы не забрали у людей огонь?

Зевс, оторвавшись от кокетничанья с Судьей и пожав плечами,

Зевс:

– Да потому что он поклялся клятвой Стикса, что если я заберу у них огонь, то меня уже ничто не спасет от проклятия пророчества.

Защита:

– И Вы поверили?

Наверное, впервые за все время Зевс выведен из равновесия, он даже немного возмущен,

Зевс, повышая голос:

– Поверил? Послушайте, молодой человек, клятва Стикса – это не эта ваша ерунда с толстой старой книгой! – Зевс хлопает несколько раз ладонью по Библии. – Если он поклялся, он знал, что говорил

Защита:

– И в чем, как оказалось, было проклятье?

Зевс, успокаиваясь:

– Что у Фетиды, нимфы, родится сын сильнее, чем отец! А я чуть было не взял ее в жены! Пришлось отдать ее в жены простому смертному. Хвала Небу, что я послушал его тогда – Зевс показывает на Прометея – и не уничтожил людей, как собирался. Так что мне было, за кого выдать Фетиду.

Зевс поворачивается к Судье, как к единственному зрелому, здравомыслящему человеку в зале, способному его понять,

Зевс:

– Представьте, если бы не было смертных, а были только боги, тогда у Фетиды мог бы родиться новый супер бог!

Зевс, продолжает немного жеманно:

– Зачем мне эта головная боль? Я и сам весьма и весьма супер! Вы свободны сегодня вечером?

Судья, смущена и польщена, тоже жеманно, поправляя парик,

Судья:

– Только этот суд. Потом я абсолютно свободна

Зевс, галантно:

– Позвольте пригласить Вас в ресторан, выпить и отпраздновать нашу встречу

Судья, с радостью, почти хлопая в ладоши,

Судья:

– Я согласна! – обращается к Защите – С Вас довольно, или Вы планируете еще долго продолжать весь этот фарс?

Защита, скромно и упрямо:

– Ваша Честь! Позвольте! Еще один свидетель

Зевс поворачивается к Судье, ее рука лежит на Библии, он накрывает ее руку своей рукой,

Зевс:

– Дорогая, позвольте ему, а я тем временем подготовлюсь к нашей встречи и буду ждать Вас у выхода, с цветами

Судья, не сводя взгляда с Зевса, накрывает его руку второй рукой:

– Я позволяю! – поворачивается к Защите, – Но недолго!

Зевс и Защита кланяются одновременно, но совершенно по-разному. Зевс уходит, пританцовывая.

Защита обращается к полицейским:

– Прошу привести следующего свидетеля, Гефеста

Прометей вздрагивает, как от удара, привстав со стула,

Прометей:

– Какая злая шутка! – затем садится, закрывая голову руками.

Входит Гефест. Он на костылях, передвигается с трудом, ноги неестественно вывернуты. Гефест в старом, но аккуратном пиджаке в крупную клетку, под ним водолазка, штаны с ремешком и тяжелая обувь.

Гефест занимает место свидетеля, смотрит на Прометея:

Гефест:

– Здравствуй, старый друг. Ты вновь прикован?

Прометей разводит руками, звеня цепью, продетой через кольцо в сундуке.

Прометей:

– Геф, дружище! Я предал тебя тогда, прости

Гефест, спокойно:

– Давно простил.

Прометей, с чувством:

– Спасибо

Обвинение встает, обращается к Гефесту:

Обвинение:

– Вы Гефест, верно? Кузнец, мастер на все руки?

Гефест:

– Верно

Обвинение:

– Ваши родители?

Гефест:

– Мать – Гера, жена Зевса

Обвинение, логически достраивая:

– Отец, значит – Зевс

Гефест, без эмоционально:

– Не могу знать

Обвинение, с удивлением:

– Вы хотите сказать, что

Гефест, перебивая:

– Я ничего не хочу сказать. Гера утверждала, что родила меня сама, без Зевса, но я ей не понравился, и она вышвырнула меня с Олимпа. Возможно, все было прозаичнее, и она просто избавилась от улики.

Обвинение, пытаясь разобраться:

– Но Вы смогли вернуться на Олимп?

Гефест:

– Да, позднее. У меня там даже был дом

Обвинение:

– Жена?

Гефест, сухо:

– Афродита, богиня красоты с любовью вперемешку

Обвинение:

– Вам повезло. Прометея приковывали Вы?

Гефест:

– Насчет повезло, не знаю. Да, Прометея приковывал я, следуя приказу Зевса.

Обвинение, с чувством удовлетворения, предвкушая, что сейчас будет выведена на поверхность чья-то неприглядность,

Обвинение:

– И грудь пробивали железным прутом тоже Вы?

Гефест, спокойно:

– Так точно

Обвинение, смакуя:

– Вы с ним дружили?

Гефест, повернувшись к Прометею, искренне,

Гефест:

– Прометей был моим лучшим другом

Обвинение, драматично:

– И Вы предали его!

Гефест, безучастно:

– У меня не было выбора.

Обвинение, обращаясь к Прометею,

Обвинение:

– Хорошие у Вас друзья. Верные. У меня больше нет вопросов.

Защита встает, обращается к Гефесту,

Защита:

– Простите, Ваша хромота, ее причина?

Гефест:

– Когда я родился, Гера схватила меня за ногу и сбросила с Олимпа. С тех пор я хромаю.

Защита:

– Как же Вы выжили, младенцем, без опеки

Гефест, тепло:

– О, этим я обязан той, кого считаю своей настоящей матерью – Фетиде, нимфе.

Защита, с удивлением:

– Не той ли Фетиде из пророчества?

Гефест, просто:

– Той самой. Она подобрала и вырастила меня.

Защита:

– Достойно уважения. Позвольте задать вам вопрос личного характера, – Гефест молча кивает, – до нас дошли слухи, что ваша жена Афродита, была Вам не верна, простите, это так?

Гефест, совершенно спокойно:

– Никаких слухов, все верно. Афродита изменяла мне при каждом удобном случае. Я даже поймал ее однажды в постели с Аресом, накрыв невидимой сетью, которую невозможно порвать. Позвал всех богов полюбоваться

Защита:

– И что боги?

Гефест, усмехаясь:

– Полюбовались, кто Афродитой, кто Аресом, посмеялись надо мной и разошлись.

Защита:

– Кандалы, которыми Вы приковали Прометея, тоже было невозможно порвать?

Гефест:

– Нет, там было простое железо, рви не хочу

Защита, уточняя:

– Так, по-вашему, Прометей мог освободиться?

Гефест, четко:

– В любой момент

Защита делает паузу, осмысливая. Возможно, записывает что-то.

Защита:

– За что Прометей просил у Вас прощенье?

Гефест, смотря на Прометея,

Гефест:

– За то, что сделал из меня Иуду.

Прометей прикладывает руки к груди и опускает глаза.

Защита:

– Что это значит?

Гефест:

– Поначалу, когда Прометей создал людей, они были слишком счастливы, у них все было слишком хорошо, они ничего не искали и никуда не стремились. Тогда Прометей лишил их покоя, а потом принес им Божественный огонь. У людей появились желания, мечты и надежды. А вместе с ними пришли беды, смерть, болезни и голод

Защита:

– Подождите. Но разве все эти беды не были спрятаны в ящике Пандоры?

Гефес:

– Нет, не были. Пандору я создал раньше.

Защита, не понимая:

– Вот как! Для чего же?

Гефест, с чувством, но все равно спокойно,

Гефест:

– Тут личное, но дело давнее, поэтому отвечу. Я любил Афродиту, а она только смеялась надо мной. Тогда я вылепил ее статую и оживил, научился у Прометея, как это сделать. У меня была своя Афродита, добрая и любящая, я назвал ее Пандорой, «богатой дарами».

Гефест поворачивается к Судье, продолжает очень холодно,

Гефест:

– Зевс забрал ее и отдал в жены брату Прометея – ему показалось, что это хорошая шутка. Боги славно посмеялись тогда.

Судья:

– Похоже Зевс сильно не любил Вас

Гефест:

– Думаю, ему мешала тайна моего рожденья

Гефест поворачивается к Защите, продолжает,

Гефест:

– Люди начали развиваться, нимфы стали рожать им детей, возникал новый этнос. Зевс испугался, что люди могут стать сильнее богов и захотел их уничтожить. Тогда мы придумали план, как спасти людей – я ведь тоже полюбил их. Прометей понял, что единственный способ защитить людей – это напугать Зевса. Тогда он разыграл карту с пророчеством о том, что сын Фетиды превзойдет отца.

Защита, в недоумении:

– Так это был обман?

Гефест:

– Скорее блеф, вначале. Клятва Стикса не допускает обмана. Просто была одна маленькая деталь – до тех пор, пока Зевс не захотел переспать с Фетидой, это пророчество ничем ему не угрожало

Защита, все еще не понимая:

– А Зевс не хотел?

Гефест:

– Тогда он еще не был с ней знаком.

Защита, недоумевая:

– Так как же они познакомились?

Гефест:

– Все произошло по плану Прометея. Он прекрасно все рассчитал и воспользовался мной без сожаления. Когда Зевс повелел мне пронзить его грудь шипом, я отказался, но Прометей настоял. Он сказал, что это необходимо, что у меня есть важная роль в дальнейшем.