Текст книги "Игрушка императора"

– Что? – не поняла я.

Далларийский правитель в черном парике очень недобро на меня посмотрел, но ответил все тем же писклявым голосом:

– Ночь тебя ждет… брачная… с рыжим!

Я была поражена до глубины души. Динар все же тут! Тут! Так вот что означал цветок асоа – «Мы встретимся на закате!». Но при чем тут брачная ночь?

– Э-э-э, – протянула я, – кесарь-то не рыжий…

– Зато бесстыжий, – прошипел Динар, пользуясь тем, что дамы начали открывать свои подарки и тем самым несколько отвлеклись от нас. – Кат, когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне…

– В Далларию? – испуганно выдохнула я. – Динар, ты с ума сошел? Он уничтожит тебя!

Тихое рычание напомнило, собственно, об окружающих. Пришлось вежливую улыбку изображать.

– Вот для того, чтобы не уничтожил ни Оитлон, ни Далларию, я и не вмешался до церемонии… хотя с трудом сдержался! Ты исчезнешь в портале, отследить кесарь не сможет. Все, Кат, и… – поднимаясь, он коснулся губами моей щеки, прошептав: – Я люблю тебя, утырка моя несносная, и только такая дура, как ты, до сих пор этого не поняла.

– Ди… – я смотрела на самого невероятного мужчину в женском платье и смешном парике и прошептала: – Это риск.

– Я тебя никому не отдам, – едва слышно ответил Динар, – ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям! И мне нужна ты, Кат, только ты, такая, какая есть, без Оитлона и магии, в одной только этой ночной рубашке… – затем хитро улыбнулся и добавил: – А можно и вовсе без нее.

И он отошел в толпу и затем, когда внимание всех дам было сосредоточено на мне, покинул спальню, а я… Я, кажется, тоже его люблю…

И уже с улыбкой выслушивала поздравления и наставления, глупые рассказы, у кого и как было в первый раз, хотя… вот рассказ айсиры Вилетины вызвал у всех дам состояние резкого приступа кашля, и я заинтересовалась… в результате приступ кашля охватил и меня… Это надо же так бояться первой брачной ночи, что в ожидании супруга перепробовать трех стражников разом и по отдельности. М-да, айсира однозначно много выпила.

А вообще шли бы они, я хочу первой брачной ночи… с рыжим!

Увы, дамам тут понравилось. Служанки принесли вино и фрукты, и посиделки превратились в пьянку со смыслом… Оказывается, леди не пьют вино на балах, зато напиваются в тесной сугубо женской компании. В результате леди сидели везде, кроме постели – ибо то место, как алтарь, было в их понимании неприкосновенно. Все о чем-то говорили, что-то рассказывали, а я сидела с глупой улыбкой и думала о… рыжем.

– Катриона, – Лориана села ближе ко мне, – ты боишься?

– Нет, – честно ответила я.

– И правильно, – младшенькая поправила мои волосы, несколько растрепавшиеся от примерки пятой подаренной дамами диадемы, – ничего страшного в этом нет. А кесарь, он темпераментный, у него всегда две, а то и три любовницы при дворе.

Настроение стремительно скатилось в пропасть, вот как раз думать о кесаре не хотелось… заботливый, конечно, но… я слишком многое знаю об его иной стороне.

– Лора, – прошептала я, – не желаю об этом слышать!

Тут вошла какая-то леди, что-то тихо сказала, я даже не разобрала что, но дамы спешно начали собираться, в результате остались только мама и Лориана. Появившиеся служанки унесли все дары, убрали последствия внеплановой попойки. В общем, все указывало на то, что приближается время основного действа. Стоило бы волноваться о предстоящем, но я… не могла думать об этом без улыбки.

Меня подняли, халат сняли и в ужасно развратной сорочке уложили на постель. Служанки поправили волосы так, что они теперь словно струились по подушке, прикрыли меня покрывалом и ушли, оставив наедине с мамой и сестрой. Мама плакала, Лора пыталась ее успокоить.

Я не выдержала:

– Мам, а разве ты не так стала женой?

– Нет, – прекрасная Ринавиэль подошла ближе, – я любила твоего отца больше жизни, да и сейчас люблю, а ты… Катриона, проклинаю себя за то, что не замечала старшую дочь столько лет, – я хмуро взглянула на Лору, та безразлично пожала плечиками, – ты росла без любви и замуж выходишь не за любимого…

Снова слезы. Ох, как сложно-то.

– Мама, а почему я ношу имя дедушки? – попыталась я отвлечь родительницу от самобичевания.

Королева Оитлона всхлипнула и, вытирая слезы, ответила:

– Из-за того что родилась черноглазая, как я и как мой отец. У меня пять сестер, но только я унаследовала отцовский цвет глаз, и поэтому… отец выделял меня среди других дочерей… Он согласился отдать меня в жены Ароилю из рода Астаримана лишь после обещания: если родится дочь с черными глазами, то она будет носить родовое имя Уитримана.

Я задумалась, сцепила руки на животе и задумчиво протянула:

– То есть… дед действительно был магом, и ты об этом всегда знала!

Мама кивнула. Потрясающе! Один родственник за черные глаза дал свое имя, в обход всех традиций, другая прокляла. Эх, Катриона, что же везет тебе, как…

В коридоре послышались уверенные кесаревские шаги.

Я испуганно посмотрела на маму, потом на Лору…

– Все будет хорошо, кесарь как любовник выше всех похвал, – сообщила Лориана и, обняв опешившую от ее слов маму за плечи, увела ее в коридор.

Судя по одновременному вопросу «Как она?», все изгнанные дамы собрались как раз-таки за дверью. Они тут постоянно будут? Свечу подержать не дали, так хоть послушаем? Но нет, прозвучали пожелания кесарю, и тут же послышалось шуршание юбок удаляющихся леди. Ой, что сейчас будет…

Кесарь открыл дверь по своему обыкновению – не прикасаясь к ней руками. Вошел, осмотрел спальню, и… свечи вспыхнули ярче, разгоняя приватный полумрак… Я невольно натянула покрывало до подбородка. Кесарь жест заметил и, глядя на меня, ласково улыбнулся… покрывало мгновенно вернулось в исходное положение! Я еще жить хочу. Мне вообще только что в любви признались, и от этого такая волна невероятного счастья, что… даже кесарь не особо пугает.

Супруг кивнул, оценив мое покорное поведение, и его пальцы потянулись к застежкам камзола… Ну, лицо-то у него молодое, выглядит ровесником Динара, но смотреть на то, что у него под одеждой, желания не было… а закрыть глаза страшно. И вообще, рыжий – сволочь! Что значит: «Когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне»? А вот прямо сейчас меня перенести нельзя? А?!

Кесарь развернулся, внимательно посмотрел на меня. Взгляд его мне совсем не понравился. Затем супруг сделал шаг ко мне, и в этом движении было что-то угрожающее. Но, остановившись, император кивнул каким-то своим мыслям и исчез в портале… вот тебе и брачная ночь, Катриона Ринавиэль Уитримана! Я даже возмутилась.

Полежав немного, села, начала нервно барабанить пальцами по покрывалу… И куда он делся? Дымчатый портал, появившийся посреди комнаты, продемонстрировал, что кесарь уходил недалеко и ненадолго, а вернулся весь мокрый, с влажными волосами и… в одном полотенце на бедрах…

Внезапно я осознала две вещи: первое – я снова любуюсь природой; второе – а кесарь далеко не столь худощавый, как ранее казалось.

И нужно бы лечь, и вновь строить из себя благопристойную супругу, но… Араэден хорош… даже слов нет как… Это какая-то иная красота, не столь живая и мужественная, как у Аршхана, и не столь привычная, как у Динара, но… по-своему кесарь великолепен… не зря любовницы готовы ждать его величие денно и нощно.

Хорош-то хорош, но вот стой там и не надо ко мне подходить… не… Спасите меня!

В общем, когда кесарь медленно и неторопливо, но уверенно и целенаправленно двинулся к постели, а я с трудом сдержала желание с визгом броситься прочь… Надеюсь, Динар все сделает правильно и заберет меня.

С этими мыслями пришлось лечь… сложить руки на груди, словно невзначай прикрыв самое интересное от взгляда кесаря, и закрыть глаза… Красивый, это да, но… а вдруг у него ЭТО тоже жуткое, как у рыжего… а муравьев тут нет! И даже если бы и были, сомневаюсь, что я решилась бы на такую шалость… С кесарем шутки плохи…

Кровать прогнулась, принимая его вес… я начала концентрироваться на дыхании и верить в рыжего… Супруг придвинулся ближе… Продолжаю верить в рыжего… Император уже был близко, так близко, что я ощущала его дыхание кожей… Все еще верю в некоторых далларийских недоорков… Странно, а почему ничего не происходит?

Открываю глаза и вздрагиваю – кесарь склонился надо мной, так что теперь я ощущаю его дыхание на лице, и он пристально глядел в мои глаза… Словно ждал, когда я глаза открою, и лишь теперь улыбнулся.

– Смотри на меня, – приказал кесарь, – смотри внимательно…

Я поняла, что начинаю дрожать от ужаса, и взмолилась:

– А сказку?

Это, конечно, не входит в местные традиции, но Динар и Аршхан рассказывали…

Император вдруг улыбнулся… В свете ярко-горящих свечей сверкали платиновые волосы, притягивали взгляд его странные льдистые глаза… вот только на такую красоту приятно смотреть, но прикасаться у меня нет никакого желания. Хочу сказку… и не хочу кесаря!

– Сказку… – протянул кесарь, и покрывало исчезло, выставляя напоказ весь мой неприглядный наряд.

– Не эту, – я позволила себе проявить возмущение.

– Хорошо, – согласился супруг, и исчезла моя сорочка… она и так мало что скрывала, но все равно обидно.

И вообще… не слишком приятно! Я поискала глазами, чем бы прикрыться, увидела свой халат и притянула его, используя ветер. Укрылась, торжествующе посмотрела на мужа.

Кесарь ласково улыбнулся, и мой халат осыпался белоснежными лепестками роз… Ну да, нашла с кем спорить…

Вновь закрываю глаза и готовлюсь к худшему или лучшему. Где мой Динар?!

Прохладная рука ласково коснулась живота, вынуждая невольно вздрогнуть. Вот раньше тут было что гладить, а сейчас там… талия. И что примечательно – раньше я кесаря не интересовала, а теперь – нате и пожалуйте на брачное ложе… У-у-у! Где этого рыжего гоблины носят?! Где он?!

А кесарь продолжал нежно, успокаивающе поглаживать мой животик… И я вдруг понимаю, что думаю лишь об одном: только бы супруг прекратил меня трогать! Раздражают его прикосновения, но еще больше раздражает ощущение, что он касается меня гораздо глубже. Такое чувство, что он поглаживает не поверхность живота, а что-то внутри! И от этого странная дрожь… Я не выдержу больше!

Кесарь неожиданно остановился. Вновь провел пальцами от груди и до живота, но на сей раз ничего раздражающего я не ощутила. А затем он наклонился ко мне снова, и его прохладные губы… не скажу, чтобы совсем уж противно, но и приятного мало.

– Спи, – после поцелуя прошептал император, и покрывало явилось из ниоткуда, укрыв до шеи.

Кровать тихо скрипнула… э-э-э, куда?! Я подскочила и открыла глаза. Законный супруг поплотнее обвязался полотенцем и, судя по всему, собирался меня покинуть…

Какого демона?!

– Мой кесарь! – испуганно выдохнула я, понимая, что, если он уйдет, плакала моя ночь с рыжим… а она обещала быть жаркой, к тому же мне необходимо было выяснить несколько моментов. Например, что он у Лоры делал, и правда ли… что любит. Второе важнее.

– Мм? – муж вопросительно посмотрел на меня.

– Вы… уходите? – задала глупейший вопрос я.

– Ты не готова, – спокойно ответил кесарь.

– Я?.. – даже задохнулась собственным возмущением. – Я готова…

Кесарь вздернул левую бровь и посмотрел на меня о-о-очень внимательно… Я подумала и немного приспустила покрывало, обнажив… кусочек плечика. У кесаря медленно поднялась правая бровь, пока не достигла уровня левой. Я… обнажила плечико полностью, призывно глядя на супруга! Демоны, я его еще и соблазнять должна?! Вот что значит древний, молодые как-то сами… энтузиазм проявляли.

Великий Араэден Элларас Ашеро усмехнулся и начал демонстративно разматывать полотенце, не сводя глаз с меня и явно ожидая моей реакции… Я зажмурилась… Я все понимаю, но увидеть ЭТО снова как-то нет особого желания.

Веселый смех кесаря стал последним происшествием в данную первую брачную ночь. С его уходом и свечи погасли…

Я рыдала от отчаяния и бессилия, но уже после того, как вспомнила все известные мне ругательства. В результате так и заснула на огромной постели. Мысль, что где-то так же ругается рыжий, несколько утешала.

* * *

Утро встретило меня злым оскалом в зеркале. Оскал был моим! Три раза я выходила замуж, и единственный раз, когда очень хотела, чтобы супруг таки решился на активные действия, он посмел… пренебречь мной! Не удивлена, правда, но… зачем тогда было жениться?!

В общем… сначала к рыжему, потом к шенге, потом подумаю, что делать дальше.

Мой гардероб был привезен еще накануне, и сейчас я стремительно одевалась сама, не желая замечать служанок. Серая юбка, белоснежная рубашка, поверх широкий пояс, и я выхожу из собственных покоев, пытаясь сориентироваться в пространстве. Так, это третий этаж, судя по оформлению коридоров в бело-голубых тонах. Сбегаю вниз по ступеням, игнорируя и слуг, и появившегося невесть откуда Илери с папкой документов. Невероятно, я первый день замужем, а меня уже загружают государственными обязанностями!

Оказавшись во внутреннем дворике, пытаюсь привести в порядок эмоции и создать портал. Так, сводим руки вместе, формируем кристалл, представляем место, где желательно оказаться! В общем, медленно раздвигаю грани… шаг – и я…

Где я?!

Странное помещение без окон и без видимых дверей, повсюду столы с колбочками, шипящими и светящимися, посреди всего этого разные книги, талмуды, вонь несусветная. Освещение при этом яркое, под потолком магические шары сверкают… За столом в центре сидит… ик… кесарь и устало смотрит на меня своими сверкающими глазами…

– И? – потребовал объяснения визита мой… супруг.

Э-э-э… а что ему сказать? Прости, дорогой, я к любовнику хотела? Точнее, не так, я хотела ко второму из своих мужей… продолжить, так сказать, брачные игры, а вы, мой дорогой супруг, в порядке очередности вообще лишь третий… Вряд ли его это впечатлит. Но сказать что-то нужно, иначе меня сейчас тут и препарируют…

– Я… Доброе утро… дорогой, – и мило улыбнулась.

– И? – немногословный у меня кесарь.

– Я… хотела в Оитлон и…

– Ложь, – оборвал меня муж.

И улыбнулся… ласково так. Мой испуганный взор начал стремительно искать двери…

– Здесь нет дверей, – и тон у супруга тоже ласковый настолько, что даже отравиться самой хочется.

И тут посетила меня прелюбопытная мысль: «Интересно, а если право мужа кесарь возжелает осуществить утром, портал рыжего сработает?» Я жеманно поправила волосы, стянутые в самый банальный хвост на затылке, чтобы не мешали в процессе убийства всяких рыжих… с глупыми планами, и шагнула к кесарю.

Он продолжал пристально смотреть на меня, но, едва я начала движение, произнес:

– Прежде чем совершить шаг, стоит осознать его последствия!

Ой… Так, реверанс и нижайшая просьба:

– Могу я вас покинуть? – нет… не так, двусмысленность получается. – Могу я идти? – интересно, как? Тут дверей нет. – Могу я…

– В Оитлон – да. Далее – нет!

Ого… я в ужасе.

– А… к оркам? – получился какой-то писк.

– Нет!

И передо мной открылся портал.

Я спешно шагнула в дымчато-серебристый проход и вышла во дворце Оитлона. И лицо у меня было такое, что ближайший стражник, отстегнув фляжку от пояса, протянул мне… У нас повальное пьянство процветает? Но фляжку взяла. Три глотка – и вернула назад. В следующее мгновение я издала вопль:

– Дина-а-ар!

Подхватив юбки, взбежала по лестницам, целенаправленно двигаясь в покои, что были выделены рыжему. Распахнув двери так, что стражники едва успели отскочить, ворвалась… в пустые комнаты. И здесь действительно было пусто… Ни вещей, ни исписанных его уверенным почерком бумаг… ничего.

– Катриона, ты удивляешь! – Лориана вошла, закрыла двери, отрезая нас от стражников и толпы любопытствующей челяди. После чего уже тише спросила: – Что ты здесь делаешь?

Я задала наиболее важный вопрос:

– Где Динар?!

Лора прошла в гостиную, устроилась на кресле перед незажженным камином и с грустью посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами. Снова юная, снова восхитительная, и снова взгляд с налетом превосходства.

– Что ты за человек, Катриона? – ленивым и вместе с тем поучительным тоном начала Лора. – Столько времени открыто игнорировать его, а теперь, когда между вами уже ничего не может быть общего, ты требуешь подать Динара немедленно… Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: «Мейлина предупреждала», а потом открыл портал и исчез. Наутро вернулся за вещами, оставил тебе подарок и ушел уже навсегда.

«Не навсегда, – подумала я – он у меня был и в тот вечер, и даже вчера».

– И подарок, Катриона, – продолжила Лора, – он же со смыслом – цветок асоа недолговечен.

«Недолговечен… но, если положить его в воду умирающего дерева, он прорастет и расцветет тысячей цветов».

– Просто забудь о нем, Катриона. Ты жена кесаря… поверить не могу, и все же. Ты жена прекрасного и великого императора Араэдена. Вы с далларийцем никогда не будете вместе.

«Никогда – слишком длительный срок, а Динар, он… вечно выкручивается из самых немыслимых ситуаций! И я тоже умею выбираться сухой из воды, так что мы справимся!»

– У тебя такое упрямое выражение на лице, – Лора пристально следила за мной.

– А ты напиши об этом Илери в следующем послании! – не сдержалась я.

Лориана побледнела, на мгновение отвела глаза, в итоге попыталась выставить себя жертвой:

– Как выяснилось, не одна я была столь неосторожна в словах…

– Ха-ха! Выкладывание в письмах всей подноготной о королевских артефактах ты назвала столь обтекаемой фразой, как: «Не одна я была столь неосторожна в словах»? Лора, ты… ты…

Я прошла и тоже села в кресло, напротив сестры. Отчаяние душило, говорить было сложно.

– Ты поставила под удар жизнь отца, – справившись с эмоциями, произнесла я.

– Кат, – Лора была бледна, но непреклонна, – мне пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью папы. По-моему, мой выбор был закономерен!

– Я бы выбрала отца, – честно ответила я. – Хватит об этом. Илери я устраню в ближайшее время, все письменные доказательства уже уничтожены, а статус женатого человека не позволит ему претендовать на трон Оитлона.

И вдруг как-то совершенно внезапно поняла, что я никуда и никогда не смогу сбежать с Динаром… у кесаря имеется очень действенный рычаг воздействия на меня – мое королевство! Осознание этого было столь болезненным, что я на мгновение даже дышать перестала…

– Как прошла первая брачная ночь? – Лора всегда мастерски уходила от неприятных тем в разговоре.

– В слезах и одиночестве, – призналась я, все еще раздумывая над сложившейся ситуацией.

– Кесарь был груб?! – удивлению сестрички не было предела.

– Напротив – учтив, вежлив, нежен и… терпелив.

– Да, он такой, – Лора мечтательно улыбнулась, – бабушка рассказывала.

– Ничего не хочу знать об этом! – мрачно отрезала я.

Увы, Лора активно стремилась поделиться информацией.

– Напрасно, – протянула сестричка, – отныне самый желанный мужчина в Рассветном мире принадлежит тебе, и придется постараться, чтобы удержать этот приз, – Лориана вдруг улыбнулась, – а ты ведь ничего не знаешь о мужчинах.

– Я знаю о них достаточно, – мне хотелось прекратить этот разговор.

– Ты ничего о них не знаешь, – Лора откинулась на спинку кресла и добавила: – Жаль, бесконечно жаль, что место, о котором мечтала я, займешь ты.

Мне стало горько, очень горько.

– Зато тебе достанется Динар, – невольно произнесла я, и горло сжало спазмом.

– Айсир Грахсовен, – протянула младшая принцесса Оитлона. – Прекрасный, медноволосый правитель Далларии на требование отца о заключении брака со мной ответил предельно четко: «Мне не нужна ваша страна, айсир Ароиль, мне нужна только ваша дочь. Отдайте мне Катриону, и я откажусь от любых претензий на престол». – Я перестала дышать, а Лора продолжила: – В тот день, когда ты столь неудачно упала в обморок, отец собирался объявить о вашей помолвке. Вашей, Кат… меня Динар никогда не хотел. И я знала об этом с той самой первой встречи, когда айсир Грахсовен вошел в тронный зал и смотрел только на тебя. Впервые мужчина, чье внимание я хотела привлечь, был околдован моей уродливой старшей сестрой. Впрочем, не будем о грустном, вернемся к событиям дней минувших. К счастью для королевства, ты почувствовала себя дурно, и помолвка осталась неоглашенной. Сомневаюсь, что кесаря даже свадьба остановила бы, но отец, по меньшей мере, не выглядел глупо.

Пыталась осознать услышанное. Понять, принять и…

– Но в Готмире Динар согласился с моей идеей, все было оговорено, и ваш брак являлся ключевой стадией задуманного!

– Да неужели, – Лора хищно прищурилась, – и ваши обжимания в тюремной камере тоже являлись следствием договоренностей?

Я покраснела, но все же попыталась объяснить:

– По возвращении в Оитлон я была помолвлена с… Аршханом, понимаешь. Идея была такова – Динар женится на тебе, я выхожу замуж за Аршхана и соответственно покидаю политическую арену.

– Кат! – это был крик разъяренной принцессы. – Кат, не смеши меня. С самого начала было ясно, что между вами двумя происходит. Динар смотрел только на тебя, не замечая никого вокруг, а ты в его присутствии словно оживала! Назови мне хоть одного мужчину, которому ты позволяла открыто насмехаться над собой, хоть одного! А с Динаром это был ваш своеобразный стиль общения. Но знаешь, я еще на что-то надеялась до того вашего безобразия перед состязанием с либерийцами. Ты попросту таяла в объятиях далларийца, и ты была счастливая, как никогда. И даже твой ракард, что свел с ума всех женщин, он изначально проигрывал Динару. Рядом с айсиром Грахсовеном ты расслаблялась и была собой, а появлялся ракард, и, несмотря на влюбленный взгляд, напряжение присутствовало, Кат.

Лора помолчала, ожидая моих слов, но, не дождавшись, продолжила:

– Когда Динар был со мной, он постоянно говорил о тебе. Постоянно. О том, какая ты забавная, о том, какая ты чудесная, о том, какая ты несносная, упрямая и безголовая… «Кат, Катенок, моя Катриона»… Слово «моя» проскальзывало очень часто.

И вот тут меня заинтересовала одна деталь:

– Ты все это… выслушивала?

– Конечно, – Лориана снисходительно улыбнулась, – я слушала очень внимательно и никогда не перебивала. Мужчины, Кат, странные существа – чем дольше они рассказывают о любви, тем сильнее привязываются к той, кто умеет слушать. А я слушать умею.

Почему-то я была возмущена:

– Ты знала, что он любит меня, и в то же время пыталась влюбить Динара в себя?!

– Это был мой жених, Катриона! – Лора даже голос повысила. – Мой… а ты целовалась с моим мужчиной и с моим будущим мужем пила в богом забытой таверне! Так что не нужно мне указывать на аморальность действий, если сама далека от норм этики!

Мы помолчали.

– Я знала, почему ты не заходила во время моей болезни, – неожиданно виноватым тоном продолжила сестра, – я видела цветы и расспросила служанок. В отличие от тебя, они в сердечных делах разбираются и сразу сообразили, что произошло. Одним этим поступком ты выдала все свои чувства к айсиру Грахсовену. Но… я ничего не сказала Динару, прости…

Кажется, я сейчас придушу собственную сестру! Ладно, Динару она не сказала, но мне-то могла сказать… что я в рыжего влюбилась…

– Не смотри на меня так, – попросила Лора, – знаешь, когда все это произошло, я осталась практически одна. Мама не всегда была рядом, отец старался меня не замечать и постоянно просил надеть капюшон, служанки просто тряслись от страха. И поползли слухи, один другого страшнее… А Динар, он, когда взял меня за руку, не отвернулся, не скривился от брезгливости и отвращения и был таким… нежным. Не осуждай меня, Кат, но я влюбилась второй раз в жизни и опять-таки в мужчину, который достался тебе.

– За всю мою жизнь на меня обратили внимание только двое, Лора, – укоризненно произнесла я, – Аршхан и… и Динар, а в твоей жизни мужчин были сотни, поклонников – тысячи! Мужчины всегда выбирали тебя, даже те, кто приходил свататься ко мне!

– Кесарь выбрал тебя, – глухо ответила Лориана, – меня он отверг с первого взгляда. Знаешь, как это больно, Кат? Меня с детства готовили для него, с самого моего рождения! Как доставить мужчине удовольствие, как говорить с мужчиной, как удерживать его интерес… И когда я вернулась, отвергнутая тем, для кого меня растили, Велерея была в ярости…

– Радуйся, что жива и живешь, – несколько резко сказала я, – кесарь не тот человек, рядом с которым безопасно находиться.

– Не безопасно, но так… волнующе…

Я поднялась. Этот разговор нужно было прекратить давно, и мне следовало собраться с мыслями и начать действовать. С чего начать, я знала – с Райхо и Свейтиса, заберу их с собой.

– Кат, – тихо позвала Лора, – хочешь, расскажу сказку?

Нервно рассмеявшись, я ответила:

– Нет, спасибо. У меня еще так много дел.

– Ее Динар придумал…

И я села в кресло, не в силах отказаться от такого.

– Жила-была принцесса, – начала Лориана, – она была очень добрая и очень хорошая, но ее заколдовала злая ведьма. Она превратила девочку в жуткое чудовище, и люди пугались, увидев принцессу. Король-отец запер ее в высокой башне, ибо было пророчество: «Приедет прекрасный принц, поцелует принцессу, и чары падут». Шли годы, принцесса, ненавидимая всеми, росла в заточении. Видя от людей только злобу и страх, принцесса стала злой и циничной. Принцы со всего света приезжали к ней, но каждый был труслив и в страхе бежал прочь… Много зла совершила принцесса, которую никто никогда не любил, но однажды ее увидел тот, кого считала врагом. Он должен был убить принцессу, но не смог. Стоял, смотрел на нее, и сердце билось чаще. Его поцелуй разрушил чары злой колдуньи Велереи…

После этих слов у меня дрогнуло сердце, наверное, я побледнела, потому что Лориана не удержала улыбку.

– Это сказка о Заколдованной принцессе, ее рассказывают на всех площадях Оитлона, ее поют менестрели, а дети с замиранием сердца слушают перед сном. Правда, данную сказку никогда не расскажут жрицы Матери Прародительницы, но тем ближе она стала народу… в отличие от твоей про «Красавицу и чудовище». Кстати, Велерея в сердцах народа и была злой колдуньей, так что Динар избрал нужные слова.

– Ты знала? – у меня просто день прозрений.

– Я догадалась, что это твоих рук дело, но… мне это было выгодно.

– Тогда зачем вторая сказка?!

– Динар, – Лора улыбнулась. – Он был в ярости, возмущался, что только просил тебя поговорить с сестрой, а не устраивать из меня культмассового поклонения. Ну а потом мы придумали эту сказку.

– «Мы»?!

– Он, – была вынуждена уточнить Лора.

– Зачем? – я не понимала мотивов.

– Потому что всеобщая ненависть тебя не радовала, – сестра насмешливо улыбнулась.

– Мне абсолютно все равно, кто и что обо мне думает! – отчеканила я.

– Да? Динар сказал, что тоже так думал, пока не увидел, как ты меняешься у орков, и добавил: то, что произошло в Далларии, тебе было неприятно. А он не сразу это понял. «Она меняется у орков, Лора, она собой становится, она как цветок раскрывается!» – вот что айсир Грахсовен мне говорил. И потому для него было так важно, чтобы отношение к тебе изменилось…

Внезапно поняла, что сейчас начну плакать, снова. Динар понял меня, понял даже то, что я сама не понимала, а Динар… И как же мне теперь жить без него, с осознанием всего случившегося?!

– Давай поговорим о кесаре, – прервала мои душевные терзания Лориана. – Динар в прошлом, а ты замужем за императором. Думай об этом и о том, чтобы быть ему хорошей женой.

Вытирая непрошеные слезы, я честно ответила:

– Ему нужна не я, Лора, ему нужна моя кровь, а точнее, дети с даром, как и Та Шерру. Я кесарю никогда не буду интересна как женщина, и потому твои знания мне не пригодятся. Но все равно спасибо – за рассказ, за сведения… которые ты предоставила мне слишком поздно, чтобы я могла хоть что-то предпринять, и за попытку передать свой опыт тоже благодарю.

Я решительно поднялась.

– Кат, – Лора задумчиво смотрела на меня, – тот факт, что кесарь всегда был к тебе неравнодушен, известен многим. Но особенно от этого бесился Илери, и именно от него я узнала, что кесарь всегда следил за твоей жизнью. Всегда, Кат, с того самого момента, как в пятнадцать лет ты предстала перед его очами. И ты единственная принцесса в Прайде, чей брак мог быть заключен только с разрешения кесаря.

– Что? – я была удивлена.

– Ты меня превосходно слышала, – Лора тоже поднялась. – А теперь я расскажу то, что знаю, наверное, только я… и мне об этом сказала Велерея… Кесарь очень могущественный маг.

– О да, – я не скрывала иронии, – ты открыла мне великую тайну!

– И кесарь очень несчастный человек…

– Уже рыдаю от сочувствия! – Я пнула лежащую на полу подушку для ног. – Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?!

И я ушла… в кабинет Динара.

Там, сидя на краешке стула, спешно писала послание рыжему. В том, что он вернется, сомнений не было, но вот когда?.. И нужно ли ему возвращаться? Но сердце напомнило его слова: «Я тебя никому не отдам, ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям!» И на секунду мелькнула мысль: «Мы еще повоюем!» Мелькнула, чтобы тут же быть подавленной тысячами разумных доводов. А я писала письмо Динару. О том, как ненавижу его, и о том, что, кажется, люблю… наверное, потому что… не знаю почему. О том, что никогда не прощу ему Готмира и Далларии. О том, как я благодарна ему за Готмир, но не за Далларию… О том, что все его сказки дурацкие! И о том, что он самый несносный рыжий на свете, и о том, что я прошу его не вмешиваться… Если кесарь отследил и обернул вспять мой портал, нет сомнений, что сумеет отследить и Динара, а значит… я буду верной женой.

И самое последнее: «Мог бы и сразу сказать, что любишь! А не ждать, пока я замуж за другого выйду!»

А затем я взяла два конверта, на обоих написала «айсиру Грахсовену», оба запечатала. Конверт с письмом спрятала за пояс, второй, с белым листком бумаги, собиралась использовать.

– Передашь Динару, – сказала я Лоре, которая продолжала стоять все там же у камина.

– Может, не стоит? – но запечатанное послание взяла.

– Стоит… – Я судорожно вздохнула. – Иду к отцу, нужно определиться с преемником.

– Будете выбирать мне мужа? – насмешливо спросила Лориана.

– Вероятнее всего, – честно призналась я.

Вышла в коридор, но двери прикрыла неплотно. Постояла немного, ожидая ее действий.

– Прости, Кат, – расслышала я шепот Лоры.

И постояла еще, пока не ощутила запах сожженной бумаги. Ну, предавший единожды предаст и повторно, в смысле – люди не меняются. Второй конверт я отдала Хантру. В том, что он действительно передаст письмо адресату, сомнений не было.

* * *

С отцом толкового разговора не сложилось. Король Оитлона почему-то все больше пытался расспросить о том, как там у нас с кесарем, и напрочь отказался обсуждать будущее Лорианы.