Текст книги "Судьба наизнанку"

Дмитрий Селин

  На правах рукописи

  Нижний Тагил, 2008-2014 гг

  'Судьба наизнанку'

  Роман

  Альтернативная история

   Такая тоска – не знать куда пойти

   Мы пойдём туда, где разрывается ткань.

   В одну семью из другой семьи

   Нас разбудили в такую кромешную рань!

   'Наутилус Помпилиус' 80-е годы 20 века

   Глава 1

– Петр Викторович, к Вам гости – голос секретарши в селекторе звучал немного испуганно.

– Как они представились?

– Они – секретарша ойкнула – из Службы Безопасности

– Пусть заходят, раз такие вежливые.

   Молодой мужчина сидевший за большим столом в высоком 'директорском' кресле встал и пошёл к двери просторного кабинета. Обитая кожей дверь распахнулась, впустив трёх мужчин в строгих костюмах.

– Здравствуйте, здравствуйте товарищи, проходите. Может быть, чайку? Кофе?

– Нет, спасибо, мы на службе – Старший из трёх вошедших – Петр определил его как лидера – внимательно смотрел на директора фирмы.

– Что Вы на меня так смотрите, уже робу прикидываете? – Петр попробовал пошутить, но вышло как-то натянуто.

– Не узнаёте? – Старший провёл рукой по начинающим седеть волосам.

– Нет, хотя… Сашка, ты что ли?

– Узнал – старший повернулся к слегка расслабившимся подчинённым – я с ним пять лет на Малышева в одной бригаде отработал, сначала на механосборке, потом, когда Пётр в инструменталку мастером ушёл, он меня за собой переманил.

   -Давненько это было Саша, да.. Нет, так не пойдёт – Петр нажал кнопку 'секретарь' селектора.

– Маша, организуй нам чай. С печеньем.

   «Гости» от чая не отказались, но пить его полностью не стали, только пригубив. Старший, сделав один глоток, поставил его на стеклянный столик, за которым сидели эсбешники и директор. Сказал официальным тоном.

– Властью города Харькова принято решение произвести перепись всей компьютерной техники, находящейся в предприятиях и организациях. Вся вычислительная техника, неиспользуемая в непосредственной деятельности, в случае необходимости, подлежит изъятию в фонд города с выплатой материальной компенсации. Перепись проведут мои сотрудники, прошу оказывать им содействие. Ничего скрывать не рекомендую.

   Директор немного опешил.

– На каком, собственно, основании?

– На основании вот этого постановления – коренастый помощник Александра раскрыл кожаную папку, достал оттуда два листа бумаги – прочтите и распишитесь.

   Петр пробежал глазами короткое постановление, взял второй лист, прочитал и его, сравнил оба текста, словно пытаясь найти какую-то зацепку.

– Как же мы будем работать? У нас на складе ассортимент больше двух тысяч наименований, сотрудников сто семь человек, бухучёт, зарплата – он говорил, переводя взгляд с одного эсбешника на другого, но профессионально непроницаемые лица не дрогнули.

– Во первых, постановлении сказано "неиспользуемая в непосредственной деятельности", во вторых "в случае необходимости". Сейчас у Вас никто ничего забирать не будет – в разговор вступил третий сотрудник, полноватый мужчина предпенсионного возраста – зачем Вашей секретарше компьютер, пасьянс раскладывать?

   Директор с сожалением посмотрел на говорившего, лишь взглядом выражая сомнение в его умственных способностях.

– Мария Викторовна ведёт деловую переписку, клиентскую базу данных, выполняет функции инспектора отдела кадров и другую "бумажную" работу, без которой в современном предприятии не обойтись.

– А кому сейчас легко? – парировал Александр – читайте постановление, там сказано, что после письменного предупреждения о изъятии даётся недельный срок на распечатку и копирование нужной информации.

– Куда копировать, если Вы всю технику реквизируете?

– Ещё раз – не всю и не сейчас. В постановлении сказано "не более двух третей от общего количества"

– Ага, семь шкур сдираем, восьмую оставляем.

– Не рекомендую так шутить, особенно сейчас. Сколько компьютеров в Вашей фирме? Впрочем, не надо – мы сами увидим. Попросите бухгалтерию предоставить нам список основных средств по группе "вычислительная техника", заверьте его, и мы начнём работать.

   На всё про всё у эсбешников ушло около часа. Всего-то делов – пройти с распечаткой по отделам, открыжить галочками имеющуюся в наличии технику, сверить номера и комплектность. Когда они вернулись подписывать документы, Пётр почти допил чайник.

– Итак, Пётр Викторович, что мы имеем. По состоянию на 1 июля на вашем предприятии числятся 12 компьютеров. Три в бухгалтерии, два в отделе продаж, два в производственном отделе, один в экспедиции, один у секретаря, один у Вас на столе. Где ещё два?

   Петр хотел было возмутится "мол, а вам-то какое дело", но сдержался, памятуя о брошенных, словно невзначай, словах старшего.

– Выделенный интернет-сервер стоит в помещении охраны на первом этаже. Через него подключены все арендаторы, а числится он на нашем балансе. Второй… – Петр слегка на секунду задумался – Ноутбук у меня дома.

– Хорошо – эсбешник кивнул, словно поощряя за откровенность – Сергей Ильич – он обратился к пожилому сотруднику – прошу внести эти данные в опись, а Вас, Петр Викторович, подписать "С моих слов записано верно". Ну, как обычно – дата, подпись.

– Время ставить не надо? – Пётр взял ручку с логотипом фирмы – где написать?

– Вот здесь, под общим итогом.

   Петр быстро вписал нужные слова, подписался, поставил дату и время. Протянул листы Александру.

– Печать у секретаря.

– Спасибо за сотрудничество, вторые экземпляры завтра можно будет получить в городской администрации. В отделе мобресурсов на втором этаже.

   Когда посетители ушли, Петр некоторое время сидел в кресле, запрокинув голову. Мысли путались и цеплялись друг за друга, настроение совсем испортилось. Просидев так минут пять, он вздохнул и рывком поднялся из кресла. Выйдя из-за стола, он подошёл к окну, проводил взглядом усаживающихся в служебный микроавтобус 'Форд' эсбушиков. Когда наследники «советской гэбни» уехали, он вернулся к своему рабочему месту. Нажав кнопку на селекторе, вызвал бухгалтерию.

– Анну Владимировну, пожалуйста.

– Её нет на месте – прощебетал девичий голосок – но она через пять минут будет.

– Как придёт, попросите её зайти ко мне.

– Обязательно, Пётр Викторович.

   Не дожидаясь главбуха Пётр достал мобильник, быстрым набором вызвал абонента. «Абонент временно недоступен» ответил кусок пластмассы. Со вторым номером приключилась та же история. Третий он набрать не успел. Дверь без стука и слов секретарши открылась, впустив в кабинет ухоженную женщину на вид слегка старше среднего возраста в дорогом брючном костюме светло-кремового тона. Она уверенно прошла к директорскому столу и села на ближайший к нему стул – в углу, образованном столом Петра и столом для совещаний.

– Петя, кто это такие? Я пришла, когда они уже всю фирму прошли. Кто они?

– Эсбешники, мама – Пётр скривился, как будто подавился лимоном – компы переписывали.

– Зачем? Что им от нас надо? У нас ведь всё в порядке!

– Что, что, сказал же – компьютеры! – Пётр зло крутил в руках дорогой мобильник – наши новые власти озаботились созданием собственного "золотого запаса".

– Золотого?

– В смысле стратегического резерва и обеспечения новых денег. Давно один умник мудро заметил "Покупайте землю, её больше не производят". В нашем случае эта мысль упростилась, звучит она так "Собирайте под одной крышей то, что больше не производят и не произведут никогда при нашей жизни". Вот они и начали. Пока перепись, учёт и контроль. Затем – "Граждане, сдавайте валюту", тьфу, компьютеры. Хотя у них может хватить ума и доллары с евро обобществить.

   Женщина слушала этот монолог, растерянно глядя на старшего сына.

– Что же нам делать? – спросила она.

– Что, что – как всегда. Отнестись к государству так, как оно относится к нам. Ладно, давай о деле поговорим. Машкин ноут вы уже успели на учёт поставить, а мой и Ольгин? В списке их не было, но может вы успели их в базу завести?

– Нет ещё, до отчёта неделя, успеем.

– Ну, уж нет. Все первичные документы надо изъять и уничтожить. Мы ведь их за наличку брали?

– Да, платёжка не прошла, в реквизитах ошиблись, пришлось Маше деньги из кассы брать.

– Кассу так же надо подправить. Заодно посмотреть, что ещё такого же ценного из учёта выдернуть – не провести, списать задним числом.

   В кабинет без стука заглянула светловолосая девушка лет двадцати – двадцати пяти, одетая в консервативном офис-стиле. Светлая блузка и тёмно-серая юбка дополнялись чёрными туфельками на низком каблуке.

– Петя, домой поедешь?

– Нет, Маша. Антоха скоро приедет, у него ещё осталось.. – Пётр посмотрел на часы – нет, он уже всё развёз, едет обратно. Езжайте с ним. Я останусь.

   Девушка сморщила носик.

– На "Газели", фи.

– А кому сейчас легко? – сказал Пётр с интонацией эсбешника – скоро все пешком ходить будем. Маршем и с песнями.

– Ладно, ворчун, пока – Маша упорхнула в приёмную, не забыв закрыть дверь.

– Пока, пока – сказал Пётр закрытой двери. Дождался ухода главбуха, подошёл к стоящему слева от входа большому аквариуму, включил подсветку и стал, засунув руки в брючные карманы, наблюдать за рыбками. Мысли лениво роились, всё время, возвращаясь к проклятой дате переноса в этот чуждый для многих мир.

   Сам момент переноса никто не заметил. В субботу,21 июня утром, Пётр с семьёй заехал на служебном 'Соболе' к родителям и все вместе они отправились на дачу, отдыхать. День выдался жарким и безветренным, близнецы под присмотром жены и младшей сестры бултыхалась в синем надувном бассейне. Мама пропалывала грядки, а отец, сам Пётр и младший брат Антон, погодок Маши, занимались перекладкой шифера на крыше дачного домика.

– Пап, сколько раз тебе говорил – давай что-нибудь современное положим, нафиг с этим барахлом возится – говорил Пётр отцу, подтягивая на верёвке шиферные листы.

– Тебя послушать, у нас всё барахло – отвечал отец, заколачивая шиферные гвозди. – устаревшее, несовременное. Только с тем, что ты предлагаешь, я работать не умею. Ай, бл..!

   Молоток скользнул и врезал отцу по указательному пальцу.

– Это что за выражения! – немедленно отозвалась с грядок мама – здесь дети, Витя!

– Дети, внуки – отец подул на ушибленный ноготь, помахал рукой – они сами нам такое расскажут, что мы и не знаем. Да, Аня?

   Но его жены уже не было на участке, она вышла на межу и увлечённо обсуждала капустные перспективы с соседкой.

– Так вот – он наставил ушибленный палец в сторону сидевшего на коньке Петра – ты, что нам с матерью в прошлом году насоветовал, бизнесмен ты наш? Баню металлочерепицей покрыть, мол современно и красиво. Чуть подороже шифера выйдет. А что получилось?

– Красиво получилось – Пётр кивнул на стоявшую в углу участка баню, покрытую тёмно-зелёной металлочерепицей, из крыши поднималась высокая блестящая труба с петухом на флюгере– плохо что ли?

   Ответил он без особой уверенности в голосе, уже понимая, куда клонит его отец.

– Красота эта нам с матерью в такие деньги обошлась! Не знаешь сколько всё стоить будет – не лезь с советами! Ещё ведь переделывать пришлось! Спасибо Алексею, приехал, посмотрел, нормальных специалистов пригласил, а так в дождь залило бы всё – он оглянулся, жена вернулась к грядкам – нафиг.

– Анто-о-он – позвал он, не найдя внизу у стопки шиферных листов младшего сына. Антон появился через минуту, прижимая к уху сотовый телефон, и вид имел весьма недовольный – Цепляй ещё, надо к ужину закончить.

– Батя, я в город поеду – Антон подошёл к дубовому столу на лужайке у бани, за которым собралось всё семейство.

– Куда? Двенадцатый час и ты, того, выпил уже – ответил отец, разливая ещё по стакану пива. Дети уже спали, вдоволь накупавшись и наигравшись, взрослые после вводно-парных процедур умиротворённо сидели под разборным навесом и наблюдали закат. Солнце уже закатилось за горизонт, светилось небо на западе и редкие облака на востоке затеняли первые звёзды.

– Серёга с тридцать второго участка едет, я с ним – ответил Антон

– Да что тебе в городе надо, не надоело пыль глотать, только приехали и уже всё, обратно собрался – отец разлил по высоким стеклянным бокалам последнюю полторашку 'Оболони' – ну вот, опять мне в магазин идти.

– Куда? – мама погрозила отцу пальцем – спать тебе пора, старый. Что к ребёнку пристал? Надо ехать – пускай едет. Вы ведь всё сделали?

– Ну – Виктор Андреевич задумчиво осмотрел новую крышу – вроде всё. Конёк осталось прибить.

– Завтра с Петей поставите – ответила мама, повернувшись к старшему сыну. Он кивнул, пряча улыбку в пивной пене. О причине столь позднего отъезда он догадывался.

   Ночью резкие порывы ветра и завывшие собаки не смогли вытащить из дачного домика семейство Аркадьевых. Погода поменялась? Это не повод для беспокойства, особенно после хорошего проведённого вечера. Полярное сияние они просто проспали. Как очень многие жители Харьковской области они не заметили, как закончилась прежняя жизнь и началась для них новая, а для доживших до 21 века ветеранов войны – до физической боли знакомая.

  *

  *

   Не спали в ночь на 22 июня 2008 года те, кому это надо было по любви, работе и другим уважительным причинам. Олегу Реутову не спалось по работе. Он выехал встречать на Российской территории фуру, гружённую титановыми трубками. По документам это был брак и металлолом, справки и формы из Уральской таможни были в порядке, но мало ли что взбредёт в голову местным таможенникам? Начальство с проверкой нагрянет, что конечно, маловероятно, но возможно. В эту ночь на пограничном посту дежурила знакомая смена, мужики уже свои в доску, сколько коньяку с ним выпито, сколько, ммм, проведено культурных мероприятий в банях и саунах с участием прекрасных девушек с обеих сторон границы! Всё на мази, но пару раз грузовик загоняли на приграничный СВХ, и Олегу с компаньоном приходилось 'решать вопрос', нещадно тратя честно заработанные деньги. Самое 'смешное' было в том, что деньги шли не на взятки служивым, сколько на штрафы и прочие платежи в бюджет. За два с половиной года по фирме было возбуждено два административных дела, и Олег подозревал, что пришло время третьего. Поэтому приходилось осторожничать, пока внешнеторговый контракт не закончится. Эта фура была последней, что проходила по ООО 'Гермес', контракт закрывался, фирма тихо перерегистрировались на какого-нибудь днепропетровского бомжа. Одно ООО умерло, появится другое. Документы уже на руках, счёт открыт. Закроем сделку и на море! Подальше отсюда. Например, в Таиланд или Австралию. В Австралию дороже и вроде там зима, но с другой стороны в Таиланде от наших уже не протолкнутся. Нет, всё-таки Таиланд – девушки там!

   От таких предвкушений его отвлёк багряный всполох по ходу движения. 'Дачия' уже пролетела первый поворот на Октябрьский и не снижая скорости углублялась в Российские просторы. Дорога была пуста, пятый час утра, всё-таки. Олег притормозил, сбросил скорость почти в два раза, до 60 километров в час. Впереди полыхнуло ещё и ещё раз. Словно огромная багряная лента вырастала из линии горизонта, поднимаясь до мерцающих звёзд. Олег остановил машину. Поднял ручник и вышел на дорогу, но двигатель не заглушил.

– Тишина стояла невероятная – процитировал Олег забытого автора, спускаясь с обочины немного отлить.

   В машине заиграла мелодия новейшего хита "На крыльях нашей любви не осталось рабочих турбин". Олег, чертыхаясь, быстро застегнулся, открыл пассажирскую дверь. Пока он брал из держателя телефон, музыка оборвалась, на экране светилась надпись "Пропущен 1 вызов от МаксИгВодилаДБ" и сиротливо мигал значок антенны. Логотип оператора исчез вместе с GPRS-значком.

   Олег попробовал перезвонить, но сеть отвергла все его попытки. Вернее сеть МТС так и не появилась, звонок не покинул внутренностей телефона. 'Ну, блин, неужто что-то случилось" – подумал Реутов, возвращаясь за руль.

   Мигающие жёлтые огни он увидел где-то за километр. Вдавив педаль газа в пол, Олег бросил машину навстречу аварии, согнав с левого ряда зазевавшийся 'Пассат' – такси с белгородскими номерами. В том, что аварийными огнями мерцала его фура, он почему-то не усомнился.

   Подъехав почти вплотную к переднему бамперу 'Мана', Олег глубоко вздохнул, выключил двигатель и вышел из машины. Максима Игоревича за рулём не было, Олег пошёл вдоль раскрашенного бока фуры к заднему бамперу. На первый взгляд никаких повреждений не видно, тягач с прицепом стояли на дороге ровно, следов заноса – Олег присел на корточки, посветил телефоном – на сухом асфальте не было. Со стороны заднего бампера доносились какие-то бессвязные звуки и отеческий голос Максима Игоревича

– Ну, куда ты, дура, поехала на ночь глядючи? Права неделю как получила и давай по шоссе рассекать!

– Я не дура! – донеслось сквозь всхлипывания – это Вы, вообще виноваты!

   'Так, понятно' – подумал Олег, дойдя до места аварии. Почти посередине 'причала для чайников' стоял полностью красный 'Дэу-Матиз' с харьковскими номерами, аккуратно уткнувшись разбитой мордочкой в надпись 'SCHMITZ'.

   Повреждения 'Матиза' на первый взгляд казались несущественными – лопнули рассеиватели обоих фар, немного покорёжен и вздыблен капот, треснул передний бампер. Но под битым бампером натекала приличных размеров лужа. 'Радиатору каюк' – подумал Олег – 'Без эвакуатора не уедет. Так, а что у нас?' У фуры, как в том анекдоте, немного осыпалась краска с заднего бампера и оказалось погнута фирменная табличка.

– Здравствуйте, Максим Игоревич – Олег поздоровался с седоусым водителем – как Вам такая птаха на хвост села?

   'Птаха' рыдавшая в обнимку с баранкой, подняла голову, быстро поправила волосы и, помигивая сквозь растёкшуюся тушь, молча смотрела на Олега.

   Водитель развёл руками.

– Сам не пойму. Ехала за мной от Белгорода, не отставая, как приклеенная. Я, грешным делом подумал, братки какие-то пасут. Притормозил, километров за пять отсюда, в зеркало смотрю – 'матизик'. Ну, думаю, слишком мелко для жуликов, поддал газу и спокойно поехал. Она – он кивнул на девушку, слушавшую его речь с плотно сжатыми губами – не отстаёт. А как тормознул…

– Вот! – девушка выскочила из машины, лёгким движением руки откинула упавшую на лицо рыжую прядь. Она была на голову ниже Олега и дальнобойщика, но напора хватило бы ещё на двоих – тормознул он! Нехер было так тормозить!

– Нехер, было за мной в притык ехать! Да ты как, пигалица, разговариваешь! Да я тебе в отцы гожусь, а ты мне тыкаешь!

– Извините, дедушка – девушка ехидно поклонилась и шаркнула по асфальту правой кроссовкой – на Вашем песке заскользила!

– Каком таком песке?

– Который всю дорогу за Вами сыпался!

   -Да ты… да я тебя – задохнулся в гневе водитель, подбирая слова, но не получилось малявке ответить. В перепалку вмешался Олег.

– Ладно, хватит! Хватит! – он повернулся к девушке – Вы нарушили дистанцию, ГАИ подтвердит. По всем правилам Вы виноваты!

   Девица в ответ только фыркнула.

– Не виноватая Я! Это ОН – она ткнула тонким указательным пальчиком в сторону кипевшего как чайник водителя – резко затормозил! На пустой трассе! Ночью! Специально бампер подставил! А может он – рыжая бестия картинно округлила глаза – маньяк! Ловит бедных девушек на трассе и потом над ними надругивается!

   Дальнобойщик зло сплюнул.

– Выпороть тебя! Крапивой!

– Точно маньяк! Садист-извращенец! А Вы – она переместила обличительный пальчик на Олега и почти ткнула его длинным, ярко-красно накрашенным ногтём в солнечное сплетение – его подельник и покровитель! Что тут смешного?!

   Но Олег уже хохотал во всё горло.

– Я то думал – сообщил он недоумённым слушателям – что увижу разбитую тачку и море крови, а тут – он успокоился и заговорил, повышая голос – увидел сексуально неудовлетворённую девицу в слегка покоцанной 'мыльнице'. Без малейшей трещины и царапины! Даже на мозге!

   Максим Игоревич отомщено заулыбался, свысока оглядывая ощетинившуюся девушку.

   -Вы … Вы … – на глазах её навернулись слёзы – как можете так говорить?

   Она отвернулась, всхлипнула пару раз и села обратно за руль. В 'матизе' зашуршало, щёлкнул выключатель плафона и девушка, достав из лежащей на пассажирском сиденье сумочки косметичку, стала приводить себя в порядок.

– Отойдём – Олег махнул рукой в сторону своей машины. Они обошли её и стали на обочине – что случилось?

– Понимаешь, Олег – по водителю было видно, что для объяснения ему не хватает слов.

– Еду я, значит, сотку, стерва эта, значит, за мной пилит, всё нормально…

   Олег терпеливо ждал

– Вот там – дальнобойщик показал в сторону небольшого изгиба дороги – только проехал, увидел … – он растерянно замолчал.

– Что увидел-то? – терпение Олега уже заканчивалось – Что?

   Водитель сцепил пальцы и сильно сжал их.

– Пламя. Красное. Прямо из дороги бьёт. В небо. Вот на этом самом месте – он повёл рукой вокруг себя – а за ним… За ним, Олег, пустота.

– Что за бред?

– Да не бред, слушай – водитель торопился избавиться от переполнявших его впечатлений. Первоначальный шок прошёл, и ему нужно было выговорится – я давно езжу, 'волчара' тот ещё, но такого никогда, никогда не видел. Как будто стенка из пламени выросла, в дорогу шириной, пламя прозрачное, асфальт за ним просвечивает. Да, просвечивает – ответил он на скептический взгляд Олега – не знаю, как, но я видел. Потом, секунда, другая – пламя начинает прыгать вперёд-назад по дороге. На несколько метров – исчезнет и появится, снова исчезнет. А пока прыгает, от него волны расходятся в разные стороны, совсем-совсем прозрачные. Знаешь – он задумался – как будто впереди стенка какая-то, невидимая, поперёк всего – дороги, поля и на ней дорога более красным нарисована, только её и видно, а как она пропадает, по этой стенке волны бегут, как по воде. Вот, а потом всё за стенкой пропало…

– Как 'всё пропало'? Ты же говорил что за ней всё видно?

– Да, пока пламя прыгало, видно было, а потом, как оно на одном месте стало, за ней всё пропало – одна чернота, ни дороги, ни поля, ни деревьев. Ничего, Олег. Едешь, как в пропасть. Вот тут я по тормозам дал от души. Страшно стало – признался матёрый дальнобойщик.

– А девка эта в тебя въехала – сделал быстрый вывод Олег – она ничего не видела?

– Я её не спрашивал. Подбежал к ней, говорю, что ж ты наделала? Она сразу в слёзы. Ты с ней разговаривал, ничего не уловил?

– А что я должен был уловить?

– 'Антиполицая', значит, успела принять. Винный запашок от неё был. Чуть-чуть, но был. Что молчишь?

– Видел я пламя, Максим Игоревич. Сразу, перед тем как звонок твой сорвался.

– Странно.

– Что?

– Я тебе позвонил, когда с ней поговорить попытался. Минут через десять после аварии. Я ведь ещё тягач с прицепом осмотрел, мало ли что.

   Олег покачал головой

– От того момента, как я вспышки увидел, до твоего звонка минуты две-три прошло, не больше.

– Вот я и говорю – странно. Смотри, смотри!

   Разговаривали они у водительской двери 'Логана', Олег стоял спиной к фуре, дальнобойщик перед ним. Когда Олег обернулся, первое, что он увидел, была призрачная стена от горизонта до горизонта метрах в тридцати от него и такой же высоты. Сквозь кисейную белизну просвечивали яркие звёзды.

   Олег достал из ременной сумочки сотовый, сделал несколько снимков. Пока он фотографировал, 'стена' начала расти вверх и загибаться в их сторону, гася звёзды. Олег включил видеорежим и повёл объектив за растущим краем. Зрелище было фантастическое – небо медленно сворачивалось, звёзды сияли практически у зенита, а там …

   Там навстречу двигалась такая же полупрозрачная стена, только бледно-багрового цвета, отсекая машины от остального мира метрах в двадцати по ходу движения 'Мана'. Задул рваными порывами ветер, принеся какой-то кислый запах. 'Бум-бум' низко забил невидимый барабан. Только сейчас Олег обратил внимание, что с момента последней остановки он не слышал ни голосов ночных птиц, ни цикадного стрекотания, ничего. Даже ветра до последнего момента не было.

   -А… – внезапно пересохло в горле, Олег не успел ничего сказать, как ощутил себя висящим над бездонной пропастью. Он стоял на ногах, но чувствовал, что сила тяжести одновременно направлена не только к земле, но и параллельно к ней. 'Вниз', к белой стене. Ощущение длилось мгновение и исчезло, ветер резко усилился, пытаясь сдвинуть машины к густеющей белизне.

– Едем отсюда, быстро! – Олег распахнул дверцу 'Логана', сел за руль. Заведя двигатель, рывком сдал назад. 'Ман' взревел, водитель выглянул из кабины на подъехавшего слева Олега.

– Рви вперёд, через стенку, я девку заберу!

  Максим Игоревич кивнул и 'Ман' рванул, нещадно буксуя ведущими колёсами. Олег в два поворота развернулся и по встречной полосе задним ходом подъехал к 'Матизу'.

– Садись быстрей, поехали! – Опустив стекло двери, прокричал Олег сквозь ветер опешившей от вселенского кавардака девушке. Та отчаянно замотала головой, только рыжие пряди мелькали.

– У-у, дура! – рванув ручник и разблокировав двери, Олег выскочил из машины и буквально в два прыжка подлетел к ней. Рывком открыв дверцу, он под локоть вытащил завизжавшую девицу из машины.

– Отпустите! Куда вы меня тащите! А-а-а, моя сумка! – Она вывернулась, рванулась к 'матизу' и, нагнувшись в салон, одной рукой схватила сумку с пассажирского сиденья, а другой вцепилась в лежащую рядом ветровку. Олег, не став мудрить, правой рукой схватил её поперёк живота, по упругому голому телу между топиком и джинсам, потащил назад.

   -Опусти-и-и! – девушка изо всех сил визжала и брыкалась, но он уже заталкивал её на заднее сиденье. Пока она пыталась открыть левую заднюю дверь, он обежал машину и прыгнул за руль.

– Сиди смирно! Сдохнем здесь! – заорал он, втыкая первую. Газ в пол, визжа покрышками, 'Логан' помчался к прозрачной красной стене. Мельком глянув в салонное зеркало, Олег увидел, как по уже матово-белой стене бегут косые чёрные волны, всё быстрее и быстрее. 'Бум-бум' – низкий звук пробивал тело. Беспорядочный ветер усилился до почти урагана, тормозя и сдвигая машину по дороге. Невыносимо воняло кислятиной, по полю от дорожной насыпи, скача, разбегались красные огни, сливаясь в искрящую до боли в глазах сеть, Ещё, ну ещё немного – двигатель истошно выл, стрелка тахометра ушла за шесть тысяч, переключать передачи было уже слишком поздно. 'Давай, давай!' Олег с трудом удерживал машину на осевой полосе, стараясь успеть – до прохода 'Мана' осталось всего пара метров. От него по призрачно-красной поверхности разбегались волны, как от места падения камня в воду, но ни дороги, ни огней фуры за ней не было! 'А-а, бл …!!' – закричал он, почувствовав, как летит вверх, по вертикальной стене, только что бывшей дорогой. Ничего не успевал он сейчас сделать, но набранная машиной инерция вышвырнула их за мерцающий багровым полог.

   Больше он ничего не запомнил, провалившись в липкую темноту.

   Тишина. Тишина и белизна кругом. Белый пол, белый потолок. Белые двери на белых стенах. Справа и слева. Олег шёл по всё время поворачивающемуся направо коридору, ни о чём не думая. Механически переставляя ноги и изредка касаясь рукой правой стены, шершавой и холодной. 'Это круг' – мысли медленно ворочались в пустой голове. 'Колесо, я в нём белка. Ха-ха'. Быть белкой ему надоело, и он уселся прямо на полированный пол, поперёк коридора. Опёрся спиной на стену между безликими дверьми, закрыл глаза. Тишина. Он попытался сосредоточиться, прислушаться. Где-то, далеко-далеко справа разговаривали двое.

– Рассыпался, мне отец про такое рассказывал …

– Кофе попить бы …

– Есть, сейчас принесу. Думаешь, поможет?

– Бабушка говорила – я смогу …

– Хорошо бы …

  Олег встал, побрёл в сторону голосов

– Вот. С сахаром или с молоком?

  Олег почти бежал, отчаянно прислушиваясь.

– Поставьте, я сейчас…

  Олег остановился перед белой дверью внешнего ряда. Из-за неё, а может быть рядом, доносились голоса. Олег не мог понять, откуда, рванул вниз ручку ближайшей двери, она не открылась. Справа и слева так же не получилось открыть. Голоса пропали. Олег почти взвыл от отчаяния, колотя по двери. Вдруг что-то в окружающем изменилось. Что? Звуки пропали, но рядом, над дверью слева, начали проступать еле заметные очертания чего-то знакомого. Ладонь! Человеческая ладонь!

   Олег рванул ручку этой двери – ничего, тогда он стал выбивать её, нанося удары сначала ногой, потом отошёл к стене напротив. Оттолкнувшись, он ударил дверь плечом. Уже вылетев вместе с ней в бездонный космос, он услышал:

– Если сам сможет… – сказал кто-то тихим шёпотом.

   Глаза открывать не хотелось. Олег почувствовал себя лежащим на чём-то изогнутом и узком. Слегка пошевелился – да это водительское сиденье! Живём, значит. Так, а кто голову ладонями держит? Надо открыть глаза.

– Как тебя зовут, птаха?

– Вероника. – Девушка улыбнулась, убрала правую ладонь со лба Олега. Левая ладошка поддерживала затылок. Она попыталась аккуратно вытащить её, но Олег попросил:

– А меня Олег. Не убирай руку пока, пожалуйста.

– Ну, ты молодец! – Максим Игоревич стоял у распахнутой левой пассажирской двери, держа в руках большой термос – Выскочил таки. Успел.

– А если бы не успел? – Олег, поморщившись, повернул к нему голову. Вероника обеспокоено положила правую ладонь на височную часть.

– Если бы не успел, мы бы сейчас не разговаривали. Нет там дороги, как ножом отрезало.

– Как?

– Вот так. Асфальт заканчивается, дальше просёлок какой-то. Я фонарём посветил, насколько можно было, нормальной дороги не увидел. Да ты лежи, лежи пока – сказал Максим Игоревич, пресекая попытку Олега подняться. – Ты же почти не дышал, когда вы сюда приземлились.

– Приземлились?

– Да. Я проехал нормально, двигатель даже не заглох. Отъехал метров тридцать, остановился. Только из машины вышел, как вы вылетаете. Прямо из воздуха, в метре от асфальта. Плюх на дорогу и вперёд. Если бы не она, в кювете остановились.

   Олег развернулся к девушке. Та смущённо улыбалась

– Ты на руль упал, двигатель не работает, а машина несётся. Я за ручник дёрнула, машину крутануло, но мы остановились. Максим Игоревич к нам бежит, я трясу тебя за плечо, а ты… – она шумно вздохнула – как мёртвый.

– Я подбежал – дальнобойщик продолжил рассказ – спинку сиденья вместе с тобой опустили, начали трясти, нашатырку давать нюхать. Бесполезно, ты почти не дышишь, пульс еле услышали.

   Олег только сейчас обратил внимание на расстёгнутую до пояса рубашку.

– Сердце едва билось, на руке и шее пульс не прощупывался – сказала Вероника – решили массаж сердца делать, рубашку расстегнули, я думаю так послушать надо. Ухом к груди прижалась, слышу 'тук' потом долгая пауза, снова 'тук'.

– Я вспомнил, как мне отец о чём-то подобном рассказывал, – дальнобойщик так и не выпустил из рук термос – Он в Семипалатинске, на полигоне в 1950-х служил. Там люди, кто к эпицентру ходил, после взрывов так же на землю падали. Это у них 'рассыпаться' называлось. Лежат как ты, почти не дышат и сердце не работает. Потом очухивались и вставали.