Текст книги "Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины"

Глава III. Этнические взгляды и политические идеалы украинского духовенства по источникам 60-х – начала 70-хх гг. XVII в

«Перестрога Украине» 1669 г. Политические интенции левобережного духовенства отражаются в первом известном нам украинском политическом трактате, «Перестрога Украине» 1669 г. Текст трактата (или, возможно, записанной речи) представляет рефлексию над бедствиями, принесенными Руиной и одновременно предостережение всем слоям населения. По замечанию Б.Н. Флори, данное сочинение «следует рассматривать как проявление стремлений к консолидации элиты для подчинения в дальнейшем социальных низов ее руководству»208208
  Флоря Б.Н. О формировании идеологии украинской элиты во второй половине XVII в. // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. СПб., 2014. С. 168.


[Закрыть]. «Перестрога» была обнаружена известным украинским исследователем-источниковедом Ю.А. Мыцыком в архиве семьи Дворецких209209
  Мицик Ю.А. Перший український історико-политичний трактат // Український історичний журнал. Киев, 1991. № 5. С. 129–138.


[Закрыть]. Можно предположить, что трактат был написан представителем духовенства, близким к семье киевского полковника Василия Дворецкого. Стиль написания, ретроспективные вставки говорят нам о том, что автор «Перестроги…» был близок к интеллектуальному кружку, сформированного вокруг Киево-Могилянского коллегиума, в частности, к его членам Иннокентию Гизелю, Лазарю Барановичу и Иоаникию Галятовскому. Трактат обращен к казацкой старшине и носит характер наставления. Помимо «Перестроги…» перу неизвестного автора принадлежит «Память», обращенная к Алексею Михайловичу, о которой речь пойдет ниже.

В начале своего произведения автор со скорбью передает общую картину Руины: «Такъ много завоевали мѣст и селъ полных люде, а теперъ пусте, ледво сотня част зостает…»210210
  Там же. С. 133.


[Закрыть] В красках, близких к средневековой книжной традиции, аноним описывает происходящие события как предтечу страшного суда: «В всѣм околнычим монархом зазлыла и на себе обрушила и до згиненя з мѣстцами свтыми близка ест за злости, тилко час еще не пришолъ, ведлугъ судов Божиих…» Причем, в тексте присутствует вполне прозрачный намек на то, что все современные автору трагические события – результат действия казаков, которые более не слушаются «мдрых в писмѣ свтом и в дѣлахъ военных и П[а]на Бга…»211211
  Мицик Ю.А. Указ. соч. С. 133.


[Закрыть]. Отдельно упоминается о тех злодеяниях, которые казаки целенаправленно причиняли украинскому духовенству. В произведении прослеживается возмущение на постоянное обращение части старшины за помощью к татарам. Не называя конкретных имен, автор с особой критикой обрушился на внешнеполитический курс гетмана Дорошенко, что также показывает близость авторской позиции к взглядам Гизеля и Барановича.

Далее в тексте поставлен вопрос, почему Украина не может стать монархией (!), как окрестные государства. И тут же в качестве ответа приводятся две причины. Во-первых, «меньшие» не слушают «старших», а во-вторых, «у монархов послушенство и моцъ, порядки и скарбы, молытвы ялмужны. А в Украинѣ, яко межи быдломъ, нѣчого того не маш…»212212
  Там же С. 134.


[Закрыть] Автор сетует на то, что непостоянство украинской верхушки привело к утрате территорий и «неисчислимых богатств», которые Украина имела при «старом» Хмельницком. Особенно сильное отторжение у анонимного автора вызывает возможный протекторат Османской империи, страны, в которой ни «христианин, ни жена его, ни дети, ни имущество, ни вера не свободны и народы мельничный жернов носят на шеях». Рисуется будущее Украины под властью турок, при которых «вольным» будет только Дорошенко или «иншие гетманы», казаков будут посылать воевать за Дунай, а все украинские города и села будут отданы во владение турецкой знати. При этом сатирически преподается один из лозунгов сторонников правобережного гетмана: «Зла и тяжка москва Украинѣ, а поляки совите тяжкиѣ»213213
  Там же.


[Закрыть].

После этой части автор задает читателю вопрос, какому монарху должна быть «послушна» Украина и приходит к категоричному выводу, что только московский царь «ся безъ даны и безъ паншини з Украины обыйдетъ и волности даетъ, яких тылко хто прагнетъ». Только «единоверный православный цар», по мнению автора, «украинцы во всех справедлывостяхъ стыхъ и присягъ своих стереглы и вѣрне царѣве по его указу служили, бо без порядку и послушенства не може быть добре въ Украинѣ»214214
  Мицик Ю.А. Указ. соч. С. 135.


[Закрыть]. По всей видимости, для автора царская власть – это стабильность и порядок, в которых так нуждались украинские земли в то время. Но и это еще не главное: объединенной под властью московского царя Руси будут «боятся барзо вшелякие народы: турки, нѣмъци, орда и поляцѣ». А такого, как гласит «Перестрога…» не было со времен киевского князя Владимира Святославовича.

Интересно, однако, что автор в некоторой степени оправдывает Андрусовское перемирие как вынужденный шаг со стороны Москвы: «…же ему (царю – Д.С.) Украина… не хотѣла послушна быт, анѣ жадней дани давать и на радах царских переставатъ».

При этом царская власть в «Перестроге…» не идеализируется. Ошибкой Алексея Михайловича автор считает то, что он так и не предоставил своё покровительство православному населению Речи Посполитой. Время для такого шага было уже потеряно, так как заключить такой договор можно только по окончанию войны. Это вызывает возмущение у анонима: по его мнению, белорусские и украинские территории должны принадлежать царю. «А тых панствъ ест лентiмус и сукцесоръ (наследник – Д.С.) цръ московский, бо то его продокъ власный был стый Володимеръ и другiе ксенжства, которые в той же вѣры, яко он был, цркви и розные фунъдацые в рускых землях своих фундовали и в ных тѣла свои зложили»215215
  Там же. С. 136.


[Закрыть].

Здесь в произведении снова делается отсылка к Дорошенко, который желал, чтобы царь оставил Украину. Согласно тексту «Перестроги…», гетман так настроен только потому, что желает сохранить всю полноту власти за собой. В случае, если царь предоставит казаков самим себе, то Украину вновь захватят поляки и лишат население всех вольностей. «Що обачит може кождый поза гранiцею московскою, якъ живут украинцѣ на волностях, обфити (обделены – Д.С.) во всемъ»216216
  Там же.


[Закрыть].

Обращаясь к казакам, автор не стесняется самой жесткой критики: «козаки сами Украину згубыли…и радячи, яко инъши моудрые народи Украиною не могут и не умѣютъ…» Однако самый главный проступок казаков, по мнению составителя «Перестроги» заключается в том, что из-за их непостоянства были разрушены многие храмы, разорены церковные маетности и, самое главное, православное население Речи Посполитой оказалось вовсе без защиты: «А за такую злую справу казаков болшая наступила от поляков зъгуба цркви Бжой»217217
  Мицик Ю.А. Указ. соч. С. 137.


[Закрыть].

Подводя определенный итог, можно отметить, что «Перестрога…» – это чисто политический трактат, написанный на актуальные темы и преследующий конкретную цель – «вразумить» казачью старшину и научить ее, как надо поступать в условиях Руины. Автор шел по горячим следам нескольких гетманских измен, Андрусовского перемирия и нового протурецкого курса Петра Дорошенко. В его критике казачьей старшины выкристаллизовывается отдельная позиция православного духовенства, причем, как высших, киевских слоев, так и более «демократичных» представителей приходского священства218218
  С этой точки зрения очень характерной является одна из сторон конфликта Лазаря Барановича и нежинского протопопа Симеона Адамовича. В 1668 г., после того, как покровитель Адамовича, местоблюститель Мефодий был отстранен от дел, Симеон стал вполне самостоятельной фигурой. Сложно сказать, почему он вступил в открытый конфликт с архиепископом Лазарем. Вполне вероятно, что Симеона прельщал пример его предшественника на нежинской протопопии – Мефодия Филимоновича. После того, как Адамович активно выступил на стороне царской власти, попал в плен к Дорошенко и сбежал из плена, в Малороссийском приказе к нему стали относится с определенной долей симпатии. Так, брат Д. Многогрешного, Василий Многогрешный говорил Адамовичу, что архиепископ его не любит, так как к нему «милость государская есть». Так или иначе, но в Москве Адамович изложил против Лазаря серьезные обвинения, приписав архиепископу слова: «…надобно нам того, чтобы у нас в Малой России и нога московская не постояла, а будет великий государь не выведет своих ратных людей из городов, хотя гетман и сам пропадет, да и царство Московское погубит яко огнь, и подлежащею вещь спалит и сам изгаснет…» (АЮЗР. Т. 8. С. 10–11) Эйнгорн на основании одного из писем Барановича Гизелю, в котором он нашел похожую формулировку, не сомневается в подлинности показаний Адамовича (Эйнгорн В.И. Указ.соч. С. 502). Симеон изложил, однако, интересные мысли по поводу присутствия царских воевод и ратных людей в малороссийских городах: «весь народ кричит, плачет, не хотячи яко Израилтяня под Египецкою, так они под казацкою работою жити… сказывают все: за светом государевым живучи, десять лет того бы не ведали, что ныне за един год с казаками…» (АЮЗР. Т. 8. С. 11) Интересное мнение оставил Адамович и по поводу готовящихся новых статей с казаками: «а то их горстка, да затевают небылицу, будто они победу и одоленье одержали, таких статей добиваются, каких преж сего, когда все войско, не рознясь, не бывало…» (АЮЗР. Т. 8. С. 11). Подобные взгляды были представлены в проекте противника Ивана Выговского, лидера средних слоев казачества, Мартина Пушкаря, ратовавшего за ограничение власти гетмана в пользу московских воевод, а также Ивана Брюховецкого, опиравшегося в начале политической борьбы на «демократические» слои казачества и также выступавшего за ограничение прерогатив старшины. Тот факт, что представители белого духовенства, а именно М. Филимонович и С. Адамович высказывались за усиление московской администрации в Малороссии, то есть выражали позиции сходные с лозунгами Пушкаря и Брюховецкого, позволило ряду исследователей предположить, что между «князьями церкви» и рядовым священством разница в политической позиции была примерно такой же, как между старшиной и рядовым казачеством. Однако, из представителей высшего духовенства против присутствия воевод и российских гарнизонов высказывался только Лазарь Баранович. Даже Иннокентий Гизель, несмотря на конфликт с царскими «ратными людьми», как уже было сказано, поддерживал прекрасные отношения с киевским воеводой. Пример «Перестроги…», в частности, показывает, что идея ограничения произвола казаков и гетманской администрации была вполне распространена среди духовенства.


[Закрыть]. Именно духовенство – это те самые «мудрые» люди, сведущие в Святом Писании и истории, способные направить деструктивные, корыстные, по их мнению действия казаков на решения самых важных проблем, стоящих перед Украиной – объединения, пусть и под властью московского царя, и защиту православной церкви.

Антитурецкий пафос произведения, выпады автора против политики Дорошенко, идея превосходства интеллектуальной элиты (в данном случае, духовенства) над военной и политической сближают позицию автора «Перестроги…» с мыслями, высказанными в разное время Иннокентием Гизелем, Лазарем Барановичем и другими представителями высшего киевского духовенства. В этом ключе, «Перестрогу…» можно рассматривать как первую попытку обобщения политических идей, присущих малороссийскому духовенству эпохи «Руины».

В то же время, доказывая права царя на украинские и белорусские земли, автор не идет дальше аргументов, предложенных киевским духовенством в 50-е – 60-е гг. XVII в. Алексей Михайлович – это единоверный православный монарх, «потомок» князя Владимира. Русь, украинцы (сразу отметим, что этот термин в «Перестроге…» впервые использован в качестве обозначения населения украинских земль219219
  Степанов Д.Ю. «Русское», «малороссийское» и «московское» в представлениях элиты Гетманщины в 50-е – 60-е гг. XVII в. // Славяноведение. 2012. № 4. С. 20.


[Закрыть]) и «москва» выступают как разные народы. Автор ничего не говорит об их родстве и близости. По-видимому, для него было достаточно чисто религиозных и династических аргументов, оправдывающих Переяславскую раду.

В «Перестроге…» также улавливаются и чисто патриотические мотивы220220
  Исследовательница польского патриотизма XVI–XVII вв. М.В. Лескинен так определяла предмет своего исследования: «Чаще всего патриотизм определяют как чувство любви к Родине, сопереживания тем, кто разделяет идею единения, привязанность к некой этноконфессиональной или родовой общности…» Лескинен М.В. Сарматский патриотизм в контексте формирования польской национальной мифологии в XVII в. // Польская культура в зеркале веков. М., 2007. С. 104.


[Закрыть]. В произведении вчувствуется патриотический дискурс, предметом которого выступают украинские земли, «украинцы» и Русь в широком и узком смыслах (как обозначение украинской территории так и синоним восточнославянских народов). В таком виде мы не встречаем патриотических мотивов в источниках, по времени предшествующих этому произведению. В этом отношении, мы можем назвать «Перестрогу…» новаторским сочинением, в котором была подведена определенная черта процессу формирования протонационального сознания.

Анонимное послание «ревнителям православия» 1668 г. Андрусовское соглашение подтолкнуло к написанию не только «Перестроги…», но и других меморандумов, принадлежащим, по всей видимости, перу различных представителей духовенства. В частности, речь идет об анонимном послании 1668 г. неизвестного православного клирика, проживавшего, по всей видимости, в Белоруссии (автор два раза оговаривается «у нас в Полоцке»). Этот меморандум вместе с «пунктами» о положении православной церкви в Речи Посполитой, который, как предполагалось, будут на дипломатическом уровне отстаивать представители старшины и царя, был отослан Иннокентию Гизелю, а уже им вместе с его посланником Иеремией Ширкевичем – в Москву221221
  Эйнгорн В.И. Указ.соч. С. 515, С. 520.


[Закрыть]. К письмам были приложены привилеи, полученные от королей Владислава IV и Яна Казимира222222
  РГАДА. Ф. 229. Малороссийские дела. 1669 г. Кн. 3. Л. 41–49.


[Закрыть].

В начале аноним вспоминает, что в период гонений на православную церковь в Речи Посполитой, население восточных кресов желало «от многих лет приити в державу истинного православного монархи, его царского величества, не иные вины, токмо для сохранения святые восточные веры православные, как при великих князех Росийских было…»223223
  АЮЗР. Т. 8. С. 1.


[Закрыть] Как и во многих других подобных случаях, права Алексея Михайловича на украинские и белорусские земли обосновываются, в первую очередь, с династических позиций: «…истинного великих князей Российских наследника…» Автор описывает восторг духовенства по случаю Переяславской рады («…а та весть нам была радостна…») Также говорится и о разочаровании, наступившем после Андрусовского перемирия: «тогда мы о сем в великой печали есмы, зря, что уже вера святая православная и вси обители святые… в последнее разорение и искоренение пущены без оберегания, которым, кроме Бога, а его царского пресветлого величества не было заступления. И мы ныне с отроки святыми глаголем: несть нам и церкви Божией в те последние времена ни князи, ни ревнующего пророка, ни вожда и прочая»224224
  Там же. С. 2.


[Закрыть] Автор с горечью упоминает о том, что они (видимо, братия) направляли в Москву письма и посланников, «бьючи челом смиренно», но «некоторые особы» не предоставили им возможности аудиенции, чем «доброму Божию делу препону чинили»225225
  Там же.


[Закрыть].

Анонимный сочинитель жалуется на то, что после Андрусовского перемирия многие церкви были обращены в униатские храмы и костелы, а бывшие шляхетские маетности и владения католических монастырей, отданные в годы войны православным, снова возвращены прежним владельцам.

Выход из ситуации автор видит в доброй воле царя, который может заключить с польским королем соглашение, гарантирующее права православного духовенства в Речи Посполитой, а также разрешит монастырям, находящимся на Правобережье попрежнему пользоваться маетностями, находящимися в «державе его царского пресветлого величества…»226226
  Там же.


[Закрыть] В несколько сокращенном, но в более эмоционально насыщенном виде этот текст был пересказан в «Памяти, что православных христиан в епархии Киевской и в ее епископиях веселило и что засмутило»227227
  АЮЗР. Т. 8. С. 3. «Веселила» православное население Речи Посполитой, согласно тексту этого послания, Переяславская рада 1654 г., а «засмутило», соответственно, подписание Андрусовского перемирия.


[Закрыть].

«Истинные доводы о русской земле, её границах и начале монархии русской народа сарматского, взятые из Хроники Гваниньи». В архиве Дворецких, вместе с «Перестрогой…» содержится копия еще одного документа – небольшой компиляции из сочинений А. Гваниньи228228
  «Кгвагвин», – видимо, одно из написаний имени Александра Гваниньи (польск. Gwagnin –. Гваниньи (1538–1614 гг.) – польский историк и военный итальянского происхождения. Во время Ливонской войны был военным комендантом Витебска. В последние годы жизни занимался издательской деятельностью. Автор известного произведения по географии и истории – «Описание Европейской Сарматии». Guagnini A. Sarmatiae Europeae Descriptio. Alexandi Gwagnini. Cracoviae, 1578; Гваньини А. Описание Московии. М.: «Греко-латинский кабинет» Ю. А. Шичалина, 1997;


[Закрыть] и М. Бельского229229
  Bielski M. Kronika wszytkyego swyata. Kraków, 1551.


[Закрыть]. Текст написан аккуратным мелким полууставом на украинско-белорусском варианте церковно-славянского языка. Видный ученый-славист А.С. Мыльников считал, что автором «Истинных доводов…» был украинский историк Феодосий Софонович, однако аргументов, доказывающих его авторство, Мыльников не привел230230
  Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. Представления об этнической номинации и этничности XVI – начало XVIII. СПб., 1999. С. 62.


[Закрыть].

О цели выписки говорит уже её название: «Истенные доводы с кройники Кгватвина о руской земли и о границах еѧ и ѽ початку монархиѣ руской сармацкого народа». Автор, составивший эту компиляцию, вероятно, пытался, опираясь на доступные в то время польские источники, найти обоснование древности «русского народа».

В первой части выписки пересказывается легенда о том, что Александр Македонский даровал «российскому или словянскому народу» за их «мужественное сердце» грамоты на владение всеми странами Европы. Читателю предлагается текст «привилея», якобы изданного Александром Македонским для славян231231
  Там же, Л. 59–59об. «Мы Алеѯандер Бога найвышого Еѽвиша сын в небѣ, а Филипа Королѧ македонского на земли. Пан всходу аж до заходу слонца, ѽт полудня до пулночи, потлучитель медских, перских, грецких, сѣрїских, бабилїонских кролествъ, крол над кролми, ѯїонже над ѯонженты, и пан над паны. Вам освячоному поколѣню Кгенецкому албо словенскому милость покой и поздровене ѽд нас и ѽт наших намѣ синков будучих по нас у росправованю и порядку свѣта, прето жесте нам приклони были у вѣрности правдомовны без брони статечны военные а ни гды не уставаючїе: даемо вам на вѣчно вси краины ѽд полночного моря великого окїяну людоватого аж до моря влоского склянного подлуневого. Абы в тых краинах жаден не смѣл ся садити, ани осѣдать, едно ваше поколѣня. А если бы хто такї знайдены был з общих нехай будет ваш подданый, або слуга с потомками своими навѣки. Данъ в Алеѯандрїи мѣстѣ нашого заложеня над словною рѣкою нилом, лѣта панованя нашего 12 з позволенем богов великих: Iовѣша ї Марса и богини Минервы».


[Закрыть]. Затем упоминается о том, что «…литовскїе князе данники и рабы князем кїевским были… в кройниках великаго князтва литовского. А потом стали пакта и граница: литовскому князтву по Березену реку…»232232
  Там же. Л. 59 об.


[Закрыть] Далее следует перечисление всех западно– и южнорусских земель вместе с Новгородом и Смоленском, то есть всех территории бывшего Древнерусского государства, вошедших в состав Великого княжества Литовского. Автор упомянул, что в то время этими городами владели «…сыны Владымера святого Ѩко природные князе росїстїѣ…» После этого повествуется о «кроле» Данииле Галицком и его сыне Льве Даниловиче. Заканчивается выписка описанием Киевского воеводства (данная часть также является прямой компиляцией из сочинения Гваньини). Интересно, что автор приписал к Киевскому воеводству и Черниговское «княжество», которое во время Гваньини находилось в составе «Московского панства»233233
  Там же. Л. 60–60об.


[Закрыть].

Перечень городов, входивших в Киевское и Черниговское воеводства, а также когда-то бывших частью Великого княжества Литовского отражает процесс «поиска» границ «русских» земель, актуального в связи с внешнеполитической ситуации. В период русско-польских переговоров, которые с длительными перерывами продолжались на протяжении 1667–72 гг., интеллектуальная элита Гетманщины старалась предоставить как можно больше исторических аргументов, которые смогли бы очертить западную границу украинских и белорусских территорий там, где она была при киевском князе Владимире и «российских княжатах». В конечном итоге такие аргументы имели чисто практическое значение – их можно было предоставить в распоряжение московских и казацких дипломатов.

Это косвенно подтверждает тот факт, что приведенная компиляция стоит в ряду других сочинений, целью которых, видимо, был стимул для продолжения борьбы за Правобережную Украину.

Интересно, что для автора «российский народ», «русь», «роксоланы» и «сарматы» выступают как равнозначные этнонимы. Составитель заведомо «удревняет» историю своего народа, охотно принимает миф о грамоте Александра Македонского234234
  Об истории появления и распространения этого фальсификата см. Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. Этногенетические легенды, догадки, протогипотезы XVI–XVII вв. СПб., 2000. С. 84–95. Несмотря на то, что ко второй половине XVII в. ссылка на «грамоту» Александра Македонского была уже анахронизмом (за фальсификат грамоту принимал, например, Юрий Крижанич), именно к этому времени относится пик популярности легенды о «даре» Александра Македонского.


[Закрыть] для того, чтобы придать истории славян древний героический ареол. И то и другое является примером рецепции польской историографической модели этнической истории славянских народов. Автор попытался использовать эту форму, вложив в неё несколько иное содержание. Так или иначе, приведенная компиляция говорит о том, что польский этногенетический миф о происхождении славян от сармат был в то время востребован в среде образованного украинского духовенства.

Данный текст является интересным примером того, как собственно этническая стилистика и, соответственно, представления об этносе как таковом проникают из польской книжности в восточнославянскую и адаптируются, меняя весь контур написания исторического нарратива.

Этноконфессиональные взгляды автора «Наветов». В уже указанном архиве Василия Дворецкого находится полемическое сочинение «Наветы»235235
  Полное название: «Такими навѣтами православную вѣру и церкви монастырѣ молороссискїе искоренѧют ѽт многихъ лѣтъ доныне лѧхи. А нижей на то способы суть ѽписаны, Ѩко тое ѽбваровать треба». Отдел рукописей Российской Национальной библиотеки. Q. XVII. 220. Л. 34– 57 об.


[Закрыть], направленное против польской религиозной политики и Гадячского договора. Это произведение, не смотря на свою очевидную значимость для понимания политической позиции малороссийского духовенства, не привлекло пристального внимания исследователей. Произведение было написано неизвестным представителем правобережного духовенства в 1664 г.236236
  В тексте постоянно дается отсылка к событиям, происходящим в Белоруссии и на Правобережье. Также говорится о том, что убийство Иосафата Кунцевича (1623 г.) произошло более сорока лет до написания «Наветов», а смерть Афанасия Брестского (1648 г.) – за восемнадцать лет.


[Закрыть] В тексте произведения приводится исчерпывающий перечень негативных сторон польской религиозной политики, отразившейся на состоянии Православной церкви Речи Посполитой. Основные «наветы» были сформулированы в другом документе – «Послании ревнителям православия», написанном в 1668 г., что дает возможность сделать предположение, что оба этих памятника были написаны одним лицом.

Заботы правобережного духовенства, столкнувшегося с полной реставрацией польской власти и униатской церкви на украинско-белорусских землях, оставленных московскими войсками, были уже не так актуальны на Левобережье. Видимо поэтому в «Наветах» мы находим этноконфессиональные конструкции, свойственные высказываниям казацких лидеров времен Освободительной войны. Речь идет, в первую очередь, о восприятии Руси, и «русскости» с исключительно религиозной точки зрения. В тексте автор постоянно противопоставляет «русских», с одной стороны, и «униатов» и «ляхов» с другой: «Ѽт чого своих ксендзовъ и унїатовъ лѧхи свободными учиняли, а православных Роуских мучат вѣры ради…»237237
  Отдел рукописей… Л. 41.


[Закрыть] Более того, автора возмущало то, что польские власти считали перешедших в унию православных «Русью»: «И которые ученые и знают вѣры ѽбѣдвѣ: православную и лѧдзкую и унїатскую, што есть бо лѧхи унїатов Роусю, греками зовут, хоть унїаты Рымскою вѣру держат, а нас православныхъ Роусь и грековъ за поган и схизматиковъ и невѣрныхъ»238238
  Там же. Л. 42 об.


[Закрыть]. Во-первых отметим, что для автора «русь» и «греки» являются синонимами и, по всей видимости, обозначают просто православных жителей. Во-вторых, возмущение автора вызывает тот факт, что членов униатской церкви поляки называли «Русью», хотя с его точки зрения они не имеют право так именоваться, так как «римскую (т.е. католическую – Д.С.) веру исповедуют».

Такая конструкция отчасти могла стать отголоском спора начала XVII в., который вели православные полемисты с целью доказать, что только представители «старожитной греческой веры», в отличие от униатов, могли считаться «русскими» и, соответственно, пользоваться всеми правами и вольностями, закрепленными за «русским народом». Однако представления составителя «Наветов» о «русскости» явно выходили за рамки спора о правах. Человек, перешедший в унию, становился не просто адептом «ляшской», «их, римской веры», а считался уже «ляхом»: «Шлѧхта Роусь абы не были сенаторами, ани судѧми, ани началными а мещане Русь войтами ани бурмистрами, ани писарами. Алвет подвуйскими аж был вперед православной ѽтступил вѣры православной Руской, а зостал ляхом, албо унїатом»239239
  Отдел рукописей… Л. 38.


[Закрыть].

Таким образом, для автора «Наветов» характерны такие взгляды на идентичность православного населения Речи Посполитой, которые сформировались в условиях жесткого противостояния с польской религиозной политикой и униатской церковью. Основание этих взглядов представляло из себя средневековый конструкт, объединяющий то, что мы сейчас называем, этнической и религиозной идентичностями.

Русская Церковь, основанная Владимиром Крестителем, воплощала гомогенность «Русской земли», объединяла «русских людей», и являлась связью, соединяющей обе России. Церковное или, вернее церковно-династическое единство, в представлении киевского духовенства, было основным культурным элементом, характеризующим принадлежность к русскому «воображаемому сообществу». Именно оно проводило понятную для духовенства и, видимо, для населения границу между «своими» и «чужими». Приведенные источники дают возможность сделать вывод о том, что эта граница, в первую очередь, была церковно-конфессиональной. Разумеется, проповедь, в которой присутствовало представление о русской церкви и единой русской власти давало духовенству, лояльно настроенному к Москве, значимую возможность для привлечения на свою сторону, как казачью старшину, так и более широкие слои населения.

«Русь» в письменном наследии Лазаря Барановича. В богатом письменном наследии черниговского архиепископа Лазаря Барановича слова «Русь», «Россия» и различные производные от них встречаются часто. Сам архиепископ называл себя «русским» и в своих проповедях обращался к «сынам российским». Однако размышлений относительно того, что конкретно они подразумевали в «русской» терминологии, Баранович не оставил. Поэтому, говоря об этнических взглядах этого церковного деятеля, мы можем только предполагать, какое содержание он вкладывал в свою идентичность. Сочинения, составленные Лазарем Барановичем также обращают на себя внимание в связи со следующей спецификой: употребление слов «русский», «Россия» и т.п., судя по контексту, имеет более религиозную цель. Приведем следующий пример: В своем письме печерскому наместнику Антонию Радивиловскому, Баранович писал: «…Так как наша Россия издавна не любит прибавления, на примере: и от Сына (речь идет о догмате filioque – Д.С.), то и я, как старый русский, не люблю этого прибавления от пречестности твоей, как от сына…»240240
  Письма преосвященного Лазаря Барановича. Чернигов, 1865. С. 118–119.


[Закрыть]. В данном контексте вполне релевантным стало бы отождествление слова «русский» с православным. Эта амбивалентность характерна для большей части цитат Лазаря Барановича.

Тот факт, что Баранович писал свои произведения для распространения на всей территории Русского государства, постоянные контакты и даже конфликты с московской администрацией могли толкать Барановича на размышления о границах Руси как в территориально-историческом, так и в этническом смысле. На практике это могло выражаться в поиске решений на вопросы: как относиться к населению «Великороссии»? как воспринимать московских воевод и «ратных людей» – как своих, «русских» или же как-либо иначе?

По большому счету, активное участие Лазаря Барановича в политической жизни Малороссии начинается во второй половине 60-х гг. Не смотря на то, что в 1657–61 гг. епископ Лазарь был местоблюстителем киевской митрополии, основные военно-политические события, разворачивавшиеся на украинских землях в это время, прошли мимо него. «Возвращение» епископа в политику было связано с возникновением турецкой угрозы на Правобережье и возможным утверждением власти П.Д. Дорошенко в Гетманщине241241
  Антитурецкий пафос произведений и политических взглядов Лазаря Барановича уже подвергались изучению. См. Выгодованец Н.И. Лазарь Баранович – украинский писатель второй половины XVII в. Афтореф. на соискание ученой степени канд. историч. наук. Львов, 1971.


[Закрыть].

Лазарь Баранович выступил против турецкого курса гетмана Дорошенко и обратился с посланиями к нему и к его соратнику митрополиту Иосифу Тукальскому. В письме к гетману епископ писал: «Лучше бы было, аще бы Россия не делилась, но под единым православным монархом была…»242242
  Там же. С. 70.


[Закрыть] В то же время в его письме Тукальскому мы встречаем: «…ваше высокопреосвященство всея Росии пастырь, – ведите всю Русь к монарху русскому, а сами летите на престол свой, как на гнездо своё… он же и екзарх константинопольский, патриарх рад бы видеть своих овец освобожденными от сего волка, и вся Греция воздыхает, дабы Господь даровал монархам единомыслие на искоренение турок. Быть Руси в соединении не дурно…»243243
  Там же. С. 66–67.


[Закрыть] Феодосию Софоновичу по этому поводу Лазарь Баранович писал: «Единство от Бога, а разделение от злого духа. Давно помышляют на Русь, чтобы разделить её и таким образом обезсилить»244244
  Там же. С. 100.


[Закрыть].

Баранович не употреблял термины «Малая» и «Великая Россия», однако мотив «воссоединения» Руси перед лицом внешней угрозы был частью его письменного наследия. В этом отношении приведенные письма епископа Лазаря сближают его взгляды с позицией неизвестного автора «Перестроги».

В 1674 г. Баранович издал сборник своих проповедей – «Трубы на дни нарочитыя праздников»245245
  Лазарь (Баранович). Трубы на дни нарочитыя праздников. Киев, 1674.


[Закрыть]. Этот сборник был обращен к «всероссийским сынам». Учитывая ту настойчивость, с которой Лазарь добивался распространения своих проповедей среди великороссийских монастырей, можно предположить, что под «россами», к которым он обращался, он относил всех православных жителей Русского государства – и Малороссии и Великороссии.

Образ России в этих проповедях представлен в контексте священной истории. «Основа Бог землю Русскую на водах Крещения… его же крещения водою от вечнаго потопа избавлшаго с всем Росским Родом и моляше о новокрещенном народе»246246
  Лазарь (Баранович). Трубы на дни… Л. 245.


[Закрыть]. Таким образом, само основание Древнерусского государства в этой проповеди сопряжено с крещением, которое, для украинских книжников того времени, безусловно, было центральным событием в «русской» истории. Князь Владимир, который «зрастил зерно веры… еже всеянное в земли Росстей…»247247
  По всей видимости, мы имеем дело с сюжетом о поэтапном крещении Руси. Владимир основал Русскую церковь не на «пустом месте», а после того, как в Русской земле побывал апостол Андрей Первозванный.


[Закрыть], был, по мнению Лазаря Барановича, «основателем» Русской церкви: «…возрасте, и бысть более всех зелий, сотвори ветви велия, яко мощи под сению его птицам небесным витати. Церковь Росская, яко птица, обреете себе храмину, и яко горлица гнездо себе и деже приложи птенца своя Росския…»248248
  Там же. Л. 246.


[Закрыть] Сразу отметим метафору, согласно которой Церковь – это «птица», а русские – это её «птенцы».

Обращает на себя внимание следующая особенность текста. Несмотря на очевидную дискретность «русской» истории, разделенной на две части Крещением, представление о «русском роде» как об исторической общности остается у Барановича непрерывным. Понятия «русский род» и «христианство» у Лазаря Барановича принципиально разделены (что, конечно, ни в коем случае не исключает их тесной взаимосвязи в представлении архиепископа).

В тексте молитвы к Владимиру Крестителю Лазарь «просил» равноапостольного святого, чтобы тот возродил церковь, которую «…яже сам создал еси, и яже твоя чада создах…» и которая после него в «запустение придоша». Охранять церковь должен был наследник Владимира – московский царь, поэтому именно за него предлагал молиться архиепископ в день памяти Св. Владимира: «Царю и Великий Княже Росский, умоли Бога, да умножи лета Царя и Великого князя Имярек: ради умножения хвалы своея, Владимире, владей миром, иже в зле лежит, да лежит в благом Владимире умоли нам мир: Россию ороси кровавая роса»249249
  Там же.


[Закрыть].

Итак, в приведенных фрагментах писем и проповеди архиепископа Лазаря можно очертить некоторые его особенности представления о Руси. Православие и Россия для него неразделимы. Князь Владимир не просто крестил Русь, он её «основал», и, освятив, положил начало её историческому пути. «Русскими сынами», то есть теми, к кому обращался Баранович в своих проповедях, являлись частью Русской церкви. Если перефразировать, то можно заключить, что «русским» для Барановича являлся тот, кто принадлежал к церкви, основанной равноапостольным князем Владимиром. В этом отношении мы не можем снова не отметить двойственность «русского» в понимании Лазаря Барановича. В данном случае мы снова можем поставить знак равенства между «русским» и православным (церковным).

Русь и Русская Церковь, некогда единые, были разделены, что предопределило их упадок («опустошение»). Враги Церкви и, соответственно Руси, желали снова разделить их, однако только опора на «русского монарха» Алексея Михайловича, как на защитника Русской церкви дает возможность не просто сохранить, но и «умножить» её население, придать ей мощь250250
  «…размножитися России без православной главы не мощно», – писал Баранович Иннокентию Гизелю. Письма Лазаря Барановича… С. 69.


[Закрыть]. Недаром, в письмах и в различных панегириках царям и наследникам, которые составлял Баранович в своих печатных изданиях, неоднократно проскальзывает мысль о том, что настоящим «отцом», главой православной России является «законный» московский царь – «потомок» святого равноапостольного князя Владимира. В письме Гизелю в 1669 г. архиепископ сообщил: «писал я из Глухова к его милости, отцу митрополиту, и к пану гетману, что наша сторона преклонилась под власть его величества царя и пожалована вольностями; при всепрощении жить православной Руси под православною главою, на что лучшего рая?»251251
  Там же С. 66–67.


[Закрыть] Тогда же в письме Иосифу Тукальскому, Лазарь Баранович немного расширил эту мысль: «России православной без православного государя жить не мощно… глава православию есть православный царь, без того не может жить. Кого бы хотел, абы православная Россия жила без главы православной: знамения бы хотел; а род лукав и прелюбодей знамения ищет и знамение не дастся ему. Дай России православной главу православную, овцу имети будеши с главой волчею…»252252
  Там же. С. 68–69. Письма Барановича, адресованные Дорошенко и Тукальскому и содержащие, пусть и в менее пафосной форме, те же представления о царской власти, что и в официальной панегирике. Здесь мы сталкиваемся не сколько с возможным конъюнктурным желанием архиепископа выслужиться перед царем или заполучить какие-либо материальные блага, сколько о стойком представлении о власти на Украине в то время. Это так же подтверждает тот факт, что приведенные письма не были отосланы в Москву.


[Закрыть]

Таким образом, Русь, по мнению Лазаря Барановича, объединена единым Крещением, единой Русской церковью и единой монархической властью, восходящей еще к Владимиру Святославичу. Такая концепция соответствует уже цитированым словам Богдана Хмельницкого253253
  Квинтэссенция этого мотива, как нам кажется, содержится в уже цитируемых словах Хмельницкого: «А мы царского величества милости ищем и желаем потому, то от Владимирова святаго крещения одна наша благочестивая христианская вера и имели едину власть. А отлучили нас неправдами своими и насилием лукавые ляхи».


[Закрыть], Мефодия Филимоновича254254
  См. Наст. соч.С. 103.


[Закрыть] и гетмана И.М. Брюховецкого255255
  В 1665 г., гетман И. Брюховецкий, узнав о возможном русско-польском перемирии писал Алексею Михайловичу: «…Полша дедичное панство себе над Малою Росиею почитает, и во многих листех за дедичных подданных украинских людей имянует; а Малая Росия крестом святым от святого предка вашего царского пресветлого величества, блаженной памяти от святого и равноапостолного царя Владимера, а не от короля Полского просветилась, от которого блаженного Владимирова корени вы великий государь, ваше царское пресветлое величество, истинный наследник…» АЮЗР. Т. V. С. 243. Также подобный мотив можно найти в инструкции, данной гетманом Брюховецким полковнику Василию Шиману и писарю Степану Шубину: «О привилиях королевских объявить, что из тех двоедушие в мещанех обращается, и какую надежду мещане себе чинят и ляцкому панству, которое к Руси николи не належит, понеже не по правде дедичство себе над Русью Полша приписывает, понеже своего дедичного монарха Русь имела, а как через лживую помочь, князем Руским поданную, ляхи Малою Росиею овладели, так ныне через меч из ляцкие неволи Русь выбилась и природному монархе своему поддалась и добила челом…» Там же. C. 236; То, что Брюховецкий отсылал это письмо не представителям царской администрации, а своим подчиненным, в посланиях к которым он мог быть свободен от всякого рода панегирической риторики, как нам кажется, говорит о том, что здесь мы опять-таки сталкиваемся с вполне осознанным представлением о «русской» природе власти царя Алексея Михайловича.


[Закрыть]. В более панегирическом варианте этот мотив был представлен в письме Феодосия Василевича царю в 1654 г.256256
  «Воздвигнул в нынешнее радостное лето от многих лет усопшего великого равноапостольного князя росийского святаго Владимера Господи, живыми и мертвыми обладаяй, егда ваше царское величество постави Росийския земли, якож и оного прежде самодержцу, возвёл погребенную росийского рода честь и славу, Господь, возводяй ниизверженныя, егда славою и честию венчал есть ваше царское величество, не точию Великой, но и Малой Росии облаадателем» АЮЗР. Т. Х. Стб. 723–724.


[Закрыть]

Если история Руси для Лазаря Барановича – это, в первую очередь, история Русской церкви, то главными покровителями русского «христианского народа» становятся первые русские святые Борис и Глеб. Сохранился текст проповеди, составленный епископом на день первых страстотерпцев: «Росийстии князие, не забвенна вама буди Росия, яже вас роди и воспита. Сотворите молитвами вашими, да в Росии, отчине вашей, все доброе родится. Яко солнце сияете на небеси, возсияйте над лучами вашими вскоре. Да не прежде возсияния вашего в Росии в бедах слезная роса очи наши потопит. Светло сияющие князие, в непреступном свете живущии, сияйте росским сыном, да хвалят Бога росийстии сынове в вас, святых своих… Вашими росийстии князие промыслом и заступлением, да отвратит Господь злая врагом нашим, оружия, каковыми пострадаста, обратета на враги наша…»257257
  Лазарь (Баранович). Трубы… Л. 255.


[Закрыть] Безусловно, образы первых русских святых предавали «Русской земли» святости, служили покровителями русских людей258258
  В этом отношении интересен один из выводов Б.А. Успенского, исследовавшего образы Бориса и Глеба в средневековой русской книжности: «История Руси мыслится как история христианской страны, и Борис и Глеб, как первые русские святые знаменуют начало этой истории: они освящают эту страну, являются её заступниками и, в известном смысле, оправдывают её существование…» Успенский Б.А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. М., 2000. С. 42.


[Закрыть]. Близкие мотивы прослеживаются в проповеди на день Алексея – «Человека Божьего». К нему, как к Борису и Глебу, надо было обращаться с молитвами для защиты от врагов: «помяни узники, аки сам с ними связан. Услышив вопль овец твоих русских, пастырю святый Алексие, и помилуй их: обрати плач их в радость, растерзай их вретище и препояше их веселие. Тебе, отцу русскому, Россия оставлена есть сира. Ты буди ей помощник… о овцах русских, волками гонимых, пастырю добрый, Алексие, умилися и помолися»259259
  Лазарь (Баранович). Трубы… Л. 164 об.–165.


[Закрыть].

Проповеди о «русских» святых – Борисе, Глебе и митрополите Алексии, обращенные к «русским сынам», по всей видимости, подчеркивали общерусский характер церковной истории восточных славян260260
  История церкви в представлении Лазаря Барановича не дискретна. Это история именно Русской церкви – не московской или киевской. И наличие «общерусских» святых это доказывало. «Общерусское» значение всех святых, живших в разных частях бывшего Древнерусского государства, подчеркивалось не только Барановичем. Так глуховский протопоп Григорий Шматковский, приехавший в Москву в 1664 г., сказал в своей речи царю: «…великий победою на враги и одоление, исчитая лита твоя Творца Саваофа Света помощию и заступлением, молитвами пресвятыя Владычицы нашие Богородицы и всех святых Росийских, киевских и московских чюдотворцев…» АЮЗР. Т. V. С. 194. Образ общерусских святых подчеркивал связь, существовавшую между киевским духовенством и московской правящей династией – вспомним посольство старца Авксентия в Москву в 1658 г., когда Алексею Михайловичу были вручены частицы мощей св. Владимира, а царевичу Алексею – икона Алексия, митрополита киевского и московского.


[Закрыть]. Однако нельзя не отметить такую специфическую черту текстов, принадлежащих перу архиепископа Лазаря, как постоянный религиозный контекст упоминаний «русской» терминологии.

Итак, сделаем вывод относительно того, какое значение вкладывал архиепископ Лазарь Баранович в слово «Русь» («Россия»). Безусловно, речь идет о православной стране, история которой – это, в первую очередь, история Русской церкви. В связи с этим центральным событием в русской истории становится Крещение, а Владимир Креститель – образцом для всех русских монархов, его наследников. Народ, населяющий Русскую землю – это «русские сыны», члены Русской церкви. В очередной раз мы сталкиваемся с тем, что терминология наших источников двойственна и не обладает той ясностью, которую мы можем наблюдать, например, в «Синопсисе» Иннокентия Гизеля, о чем речь пойдет ниже. Не совсем ясно, что же конкретно вкладывал Лазарь Баранович в свое представление о «русскости» – этническое или религиозное содержание. В любом случае тот факт, что «русский род» был немыслим с точки зрения архиепископа вне Церкви, как показывают изученные источники, кажется неоспоримым.