Текст книги "Константин Райкин и Театр «Сатирикон»"

Дмитрий Владимирович Трубочкин
Константин Райкин и Театр «Сатирикон»

© Трубочкин Д.В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

К читателю

Перед читателем книга, посвященная знаменитому и любимому публикой театру, недавно отметившему 80 лет со дня основания. Если сравнивать «Сатирикон» со старейшими русскими театрами, его возраст, конечно, невелик. Но значение театра в культуре измеряется не возрастом, а богатством творческой жизни, яркостью линии, прочерченной в пространстве культуры, любовью зрителей, а еще артистическим обаянием, духом творчества, атмосферой и энергией – всем тем, что складывается в индивидуальное «лицо театра».

В этом смысле важность «Сатирикона» для русской театральной культуры огромна. Театр менялся, но никогда не терял своего лица, не изменял духу творчества и всегда оставался новым для зрителя, питал его интерес, вел за собой, открывал новые земли. Он был новым в 1939 году, когда начинался как Театр миниатюр; снова оказался новым, когда в 1983 году переехал в Москву и дал премьеру спектакля «Лица»; предстал не просто новым, но даже неузнаваемым и непредсказуемым в 1988 году, когда прогремел спектаклем «Служанки»; и лишний раз подтвердил репутацию нового, когда в марте 2020 года одним из первых в России сыграл премьеру спектакля онлайн. «Всегда быть новым» – первый и главный девиз искусства театра, прозвучавший два с половиной тысячелетия назад, на заре мировой театральной культуры. «Сатирикон» верен этому девизу.

Биография «Сатирикона» полнится великолепными спектаклями, смелыми экспериментами и открытиями, неожиданными инициативами, большими творческими победами, жаркими дискуссиями в театральном сообществе и огромной зрительской любовью, рождающей восторги, театральные легенды и растапливающей вокруг него всякий холод. Не было ни дня в жизни «Сатирикона», когда бы он оставил свою публику равнодушной.

Так поставили дело своего театра два его лидера – Аркадий и Константин Райкины, отец и сын. Юбилейный сезон «Сатирикона» заставил меня задуматься о том, что период Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина (1939–1987) и следующий за ним период театра «Сатирикон» под руководством Константина Райкина (1987–2020) уже близки по числу пройденных десятилетий. В 1987 году Театр миниатюр был назван «Сатириконом», а в 1988 году, обновившись премьерой «Служанок», стал «Сатириконом». От нового имени до новой сути путь театра был стремительным, даже по меркам современности. Став новым, «Сатирикон» прожил уже 33 года.

33 года – важный срок, обязательно высекающий черту в биографии человека или творческого коллектива. Что это за черта, в чем ее смысл, понятно становится только потом. Например, в истории Театра миниатюр 33-летний рубеж (около 1972 года) был отмечен тем, что Аркадий Райкин совершенно отказался от масок на сцене: все его знаменитые номера с масочными трансформациями с тех пор остались в прошлом.

Я воспринял 33-летний рубеж обновленного «Сатирикона» как повод для написания истории этого театра в период художественного руководства Константина Райкина. О Константине Аркадьевиче написано несколько книг[1]1
  Овчинникова С. Константин Райкин. – М. 1992; Токарева М., Константин Райкин: роман с Театром. – М. 2001; Овчинникова С. Страсти по Константину. – М., 2006.


[Закрыть], вышло безбрежное море статей, очерков, отзывов о спектаклях, созданы великолепные фотографические альбомы, сняты фильмы, подготовлены программы на телевидении и радио и т. д. Он принадлежит к той немногочисленной когорте артистов и педагогов русского театра, о которых без тени сомнения сегодня говорят: «Номер Один». Но все же его деятельность как творческого лидера и режиссера, как создателя и вдохновителя нового театра осмыслена пока недостаточно, а главное – нет ни одной книги, посвященной истории современного «Сатирикона» как творческого коллектива, как ярчайшего явления нашей театральной жизни. Эти причины побудили меня взяться за эту работу.

Писать историю театра современного, молодого, развивающегося и легко, и трудно. Легко, потому что впечатления о недавних спектаклях свежи; многих артистов, режиссеров и художников знаешь лично, так что зрительские впечатления дополнены знанием закулисья. Трудность же в том, что временна́я дистанция, позволяющая понять смысл и значение недавних событий художественной жизни театра, обозреть пространство их влияния, пока еще сравнительно невелика. Поэтому я отказался от мысли излагать недавнюю историю «Сатирикона» ровно, дробными шагами, с равной степенью обобщения и одинаковым вниманием ко всем спектаклям. О каких-то спектаклях сказано здесь подробно, о каких-то пунктирно, о каких-то даны только упоминания.

Я также не стремился воспроизвести волны критических обсуждений «Сатирикона» из прессы последних десятилетий, чтобы уделить больше места резонансным спектаклям, вызвавшим ажиотаж, и меньше места тем, которые прошли с меньшим шумом. История пишется исключительно с позиции настоящего времени, и эта позиция имеет свои преимущества. В открывающейся из сегодняшнего дня перспективе мы не просто пересказываем события, когда-то отразившиеся в общественном мнении, а стремимся увидеть их неслучайность, внутреннюю закономерность, ритм их движения, место в большом потоке истории. Поэтому мы замечаем не только пышное цветение успешных спектаклей, но и спрятанные в почве зерна будущего успеха, незаметные до наступления периода цветения. При таком взгляде спектакль, прошедший сравнительно недолго, но оказавшийся в узловой точке истории «Сатирикона» (такой как, например, «Гамлет» Роберта Стуруа), заслуживает целой главы.

Сегодня пересматривать спектакли недавнего прошлого – особенное удовольствие. Видеозаписи заставляют припомнить живые впечатления, когда-то полученные в зрительном зале, с тем только изменением, что, с позиции сегодняшнего опыта, смягчается острота реакции «нравится – не нравится», «принимаю – не принимаю», на которой строилось первое зрительское впечатление. То, что когда-то вызывало недоумение, неприятие, через тридцать лет выглядит как начало нового художественного процесса, вовлекшего в свое течение многие театры. Чтобы в этом убедиться, надо просто пересмотреть спектакли через двадцать лет и переосмыслить их в максимально широком контексте. Взгляд историка театра не просто позволяет, но требует рассматривать современные спектакли в контексте большой истории, видеть аналогии не только с тем, что случилось вчера и по соседству, а с событиями двухсотлетней давности, удаленными от нас географически: например, между «Сатириконом» 1990-х и венецианскими театрами 1760-х; между тем как воспринимали традиционные итальянские маски Константин Райкин и Карло Гольдони.

В наше время ни о каком спектакле невозможно собрать всю полноту информации. Сегодня действует девиз: «Сеть знает больше». У каждого спектакля есть свои почитатели, целенаправленно собравшие о нем больше фактов, узнавшие и запомнившие больше ценных деталей творческого процесса из интервью с артистами. Вдобавок к фактам в интернете опубликовано море слухов, обостряющих интерес к театру, превращающих любое событие в миф. Так что предлагаемая книга, разумеется, не может претендовать ни на полноту представленной информации, ни на полноту обзора источников. Ее цель не в информативности, а в том, чтобы пригласить читателя взглянуть на историю любимого театра с точки зрения смысла и целесообразности его исторической судьбы.

Для этой цели я решил сосредоточиться на тех 27 годах, когда «Сатирикон» работал в своем здании в Марьиной Роще по адресу: Шереметьевская, дом 8 – от первой премьеры после смерти Аркадия Райкина (сентябрь 1988 года) до закрытия здания на масштабную реконструкцию (июль 2015 года). Именно в эти годы театр достиг полноты выражения своей сущности; благодаря им мы знаем, что такое «Сатирикон» в его бурной жизненной динамике.

Этот период легко делится по смыслу на три репертуарных цикла: 7 лет + 10 лет + 10 лет, – и каждый из них имеет свою внутреннюю цельность, о чем будет сказано в своем месте. Три репертуарных цикла соответствуют трем главам. Если к ним добавить еще одну главу – о пути, приведшем театр к точке начала истории «Сатирикона», получится ясная четырехчастная композиция, достаточная для нашей цели.

Но в процессе работы выяснилось, что ранее запланированные объемы книги оказались малы. Чем ближе к нашему дню, тем больше художественного материала требует осмысления и подробного изложения: читатель заметит, что каждая следующая глава этой книги по объему в два раза больше предыдущей. Тем более одной из главных тем третьего репертуарного цикла (2007–2014/15) становится режиссура Константина Райкина – тема, как ни странно, до сих пор исследованная крайне мало и потому заслуживающая самого внимательного отношения. Так что третий репертуарный цикл в процессе работы над ним стал превращаться в отдельную книгу.

Мы решили с издателями не умножать объем и остановить изложение на 2006 годе – на спектакле «Король Лир», мощно и внушительно завершающем второй репертуарный цикл «Сатирикона». После этой остановки у автора и читателя будет время для размышления, необходимого для того, чтобы начать подробный разговор о Райкине-режиссере и вначале обернуться назад, к памятным работам по А. Н. Островскому – «Доходное место» (2003) и «Страна любви» (2004), затем подступиться к трем великолепным премьерам, последовавшим в «Сатириконе» одна за другой, – «Королева красоты» и «Сиротливый запад» Мартина Макдонаха (2007), «Синее чудовище» Карло Гоцци (2008).

Исследование, составившее основу книги, выполнено при поддержке фонда РФФИ (проект № 16-04-50041-ОГН). Для меня упоминание этого факта не является простой формальностью. Я бесконечно благодарен сотрудникам отдела филологии и искусствоведения РФФИ, в особенности руководителю отдела – доктору искусствоведения Н. Г. Денисову за бесценную помощь и поддержку.

Многие из исследовательских сюжетов этой книги не могли бы сложиться, если бы не пытливость моих студентов Высшей школы сценических искусств – Театральной школы Константина Райкина. Их неравнодушие к истории «Сатирикона», умение искренне восхищаться работами людей театра, способность ставить нестандартные вопросы к материалу, стремление наполнить всякое знание о театре практическим измерением и мировоззренческой глубиной тоже вели меня в моих изысканиях.

Я бесконечно благодарен А. Е. Полянкину, работавшему директором «Сатирикона» в период 1996–2019. Его открытость, внимание, профессионализм, стремление поддерживать любое исследовательское начинание, связанное с историей любимого театра, готовность помочь своими собственными знаниями и снабдить всеми доступными материалами для того, чтобы исследование состоялось, превратили мою работу над книгой в совершенное удовольствие.

Я также благодарю работников театра «Сатирикон» – в первую очередь великолепных артистов, режиссеров и художников, щедро делившихся своими идеями и воспоминаниями о спектаклях. Общение с ними помогло наполнить жизнью исследовательские схемы, ибо любая история театра – это в первую очередь история людей театра. Деятельную помощь оказала Н. Б. Гладкова – помощник художественного руководителя «Сатирикона», долгие годы проработавшая в должности заведующей литературной частью: ее исключительно внимательное отношение к видеозаписям спектаклей и телепередач, программкам, интервью К. А. Райкина, документам, сопровождающим спектакли и т. д. превратило архив «Сатирикона» в ценнейшее свидетельство по истории современного театрального процесса. Большое спасибо Е. Е. Купреевой – руководителю литературно-драматургической части и пресс-секретарю «Сатирикона» за доброе внимание к моей работе и помощь в подборе фотографий. Я очень признателен Ю. З. Малакянцу – известнейшему театральному продюсеру, сумевшему уже на стадии замысла книги придать ей вид конкретного издательского проекта.

Но главные мои слова благодарности обращены к руководителю «Сатирикона» Константину Аркадьевичу Райкину. При колоссальной загруженности его графика не было ни случая, чтобы он не отозвался на мою просьбу рассказать, объяснить, напомнить события из истории театра, с которым совпала его творческая судьба. Бесценными для меня являются его рассказы, вводящие в тончайшие механизмы внутренней техники артиста, в секреты режиссерской работы в застольный период и на площадке. Я побывал на репетициях, куда Константин Аркадьевич не любит пускать наблюдателей: репетиции, доступные мне благодаря доверию его самого и артистов «Сатирикона», научили меня бо́льшему, чем многолетнее чтение книг по режиссуре и актерскому мастерству. К. А. Райкин относится к тем редким мастерам-практикам, кто прекрасно владеет словом и умеет объяснить даже самое сложное и потаенное в творчестве актера и режиссера.

Материал, накопленный из общения с Константином Аркадьевичем, открывшимся с таким терпением и душевной щедростью, многократно превышает эту книгу и просится в другие исследования, темы которых я уже предвижу: режиссура и педагогика. Благодаря тому, что темы и идеи в общении с ним только прибывают и множатся, можно сказать, что в конце этой первой книги о современной истории «Сатирикона» мы поставим не точку, а многоточие.

Путь к «Сатирикону»

Начало

Историю «Сатирикона» принято вести с 22 ноября 1939 года. В этот день в Ленинграде в доме 27 по улице Желябова (ныне Большая Конюшенная) был открыт Театр эстрады и миниатюр. Большой зал знаменитого когда-то ресторана-кабаре «Медведь», закрывшегося после Октябрьской революции, вновь открыл свои двери для артистов.

Одним из первых в новый коллектив был принят 28-летний Аркадий Райкин, уже успевший поработать в драматическом театре и кино, создать себе имя на эстраде как конферансье и артист разговорного жанра. Осенью 1943 года Райкин возглавил Театр эстрады и миниатюр и с тех пор бессменно руководил им 44 года до своей кончины 17 декабря 1987 года.

Вскоре после Великой Отечественной войны театр обрел хозяйственную самостоятельность и стал официально называться «Ленинградский театр миниатюр под руководством Аркадия Райкина». Под этим именем театр снискал огромную, ошеломительную славу в СССР, а в 60-е годы – в Европе. Во всем мире едва ли найдется другой такой театр, который мог бы похвастаться столь же невероятным объемом гастролей (почти 9 месяцев в году в разъездах) и таким же всеобщим признанием на территории огромной страны: на всех спектаклях в залах были аншлаги. Это при численности коллектива всего лишь 25 человек, из которых 12 – артисты!

В конце 40-х – начале 50-х артисты Театра миниатюр сотворили настоящее чудо: за какой-нибудь десяток лет они сумели покорить своим искусством десятки миллионов зрителей, пользуясь простейшими, исконными и вечными театральными приспособлениями. Ширмы да занавеска, костюмы да маски, музыкальные инструменты – вот все, что у них было. Такой же набор мы найдем и двести, и пятьсот, и две тысячи лет назад в хозяйстве старинных странствующих трупп. Добавился разве что микрофон.

За Аркадием Райкиным, руководителем труппы и главным актером (в Италии таких называют capocomico), прочно закрепилась репутация первого артиста смехового жанра в СССР. Он был вне конкуренции в профессиональных кругах и народной молве. Его смотрели и слушали в театрах, концертных залах, по телевизору, в кино, по радио, на грампластинках и магнитофонных записях. Афоризмы из его эстрадных монологов бесконечно цитировали с высоких трибун и в быту; любой мимолетный смешок в разговоре можно было оправдать фразой: «Райкина вспомнили». Вероятно, он был самым знаменитым артистом нашей страны на протяжении нескольких десятилетий – живой легендой эстрады и комедии.

В 1981-м – год 70-летия народного артиста СССР Аркадия Райкина – завязался драматичный и стремительный пролог к истории сегодняшнего «Сатирикона»: Аркадий Исаакович принял решение о переезде Театра миниатюр из Ленинграда в Москву.

Главной причиной переезда называют противоречия между А. И. Райкиным и партийным руководством города Ленинграда. Противоречия такого рода ожидаемы в судьбе артиста-сатирика в эпоху идеологического надзора за искусством: независимый дух, некоторая своевольность художника, любимого всей страной, конечно, раздражали партийное руководство.

Но в числе восторженных почитателей А. И. Райкина был сам руководитель страны Л. И. Брежнев, с которым он познакомился еще в 1940 году на гастролях в Днепропетровске. «Всеобщего примирения» с Райкиным по партийной линии это отнюдь не гарантировало, однако вопрос о переезде театра в столицу мог быть решен быстро. Так и произошло: во время личного разговора с Брежневым просьба Райкина в несколько минут была удовлетворена. Все формальные согласования, в том числе с ленинградским парткомом, Брежнев тут же «собрал» сам (проще говоря, уведомил о своем решении), сделав несколько звонков по телефону.

Так заслуженный ленинградский театр, бо́льшую часть времени проводивший в гастрольных поездках, начал готовиться к своему самому трудному путешествию – на новое место жительства. В Москве его официальным названием стало «Государственный театр миниатюр».

И все же привычное объяснение этого переезда сегодня не очень удовлетворяет. Трения между ленинградскими властями и А. И. Райкиным возникли не в одночасье; они создавали много досадных препятствий театру и в 60-е, и в 70-е годы и только добавляли «электричества» к смелым райкинским миниатюрам. Сам же Райкин никогда не позволял себе войти в открытое противостояние с властью, действовал разумно и осмотрительно, в интересах театра. Едва ли конфликты с ленинградским парткомом настолько переполнили чашу терпения опытнейшего и мудрого артиста в 1981 году (в год его 70-летия, который громко отмечала вся страна!), что всем его актерам-соратникам нужно было срочно сниматься с места, грузить свой нехитрый скарб в цветной фургончик и пускаться в новое странствие. Все это было только внешним поводом.

Главной была внутренняя причина. Собираясь в Москву, Аркадий Исаакович искал в первую очередь не комфорта для собственного творчества. Все его мысли были устремлены в будущее его театра: он думал о новых горизонтах, преемственности и развитии. Ради будущего он принял трудное решение оставить за спиною привычный уклад.

Образ будущего завиднелся в том же 1981 году, когда произошло событие, о котором Москва и Ленинград заговорили с не меньшей страстью, чем о юбилее великого Аркадия Райкина. Его 30-летний сын Константин, ведущий артист Московского театра «Современник», популярный и обожаемый публикой (вся страна от мала до велика звала его любовно просто: Костя Райкин), неожиданно покинул один из лучших театральных коллективов страны, в котором успешно служил с 1970 года, и перешел в театр к отцу. Произошло это еще в Ленинграде, незадолго до того, как А. И. Райкин принял решение о переезде в Москву.

Так, из встречного движения двух звезд, свернувших с прямого пути, родилась энергия, в итоге давшая свет новому театру. Райкин-отец, отказавшись от привычного, уехал вместе со своим театром в город, где работал сын. Райкин-сын, отвернувшись от своих профессиональных амбиций, перешел в театр к отцу, с которым изначально не связывал свое актерское будущее.

Уход Константина Райкина из драматического театра в эстрадный казался тогда неожиданным и резким поворотом в карьере молодого артиста, мощно набиравшей обороты. Да и драма в европейской иерархии жанров традиционно занимала более высокое положение, чем эстрада. Чтобы ощутить сегодня всю сложность такого решения, надо припомнить, насколько насыщенным и богатым на события был «современниковский» период К. Райкина, выпавший на 70-е.

Константин Райкин 1970-х

За 10 лет в «Современнике» К. Райкин сыграл 38 ролей: это очень много для артиста любого ранга. Среди них были и ведущие, и эпизодические роли. Имея большую славу, Райкин соглашался на маленькие роли, на срочные вводы в спектакль, ибо неукоснительно соблюдал то, что сделал своей главной профессиональной заповедью: интересы спектакля и коллектива – на первом месте. По сей день на занятиях с молодыми студентами-актерами К. Райкин первым делом поднимает тему о профессиональной готовности артиста полюбить не великую, а маленькую роль; действовать вопреки стереотипам личной славы, помогая партнеру в эпизоде; с готовностью и благодарностью разделять судьбу спектакля и театра не только в успехах, но и испытаниях.

Из крупных, ведущих его ролей в «Современнике» 1970-х три были особенно важными в профессиональном отношении и имели большой зрительский успех. Все три были сыграны в спектаклях, поставленных режиссером Валерием Фокиным, пришедшим в «Современник» в один год с Константином Райкиным. Райкин недаром до сих пор причисляет Фокина к тем немногим режиссерам, которые ввели его в профессию.

Первую большую славу принесла К. Райкину роль Валентина из пьесы М. Рощина «Валентин и Валентина» (1971), увидевшей свет на сцене «Современника».

Драма о любви двух современных молодых людей, которым не суждено быть вместе, сразу после премьеры вызвала огромный резонанс. Вечная тема пьесы – неосуществимость мечты и крушение иллюзий – была многократно усилена эхом времени. После «оттепели» 60-х наступала эпоха «застоя», в начале которой опыт несовпадения идеала и действительности переживали особенно остро.

Валентин, созданный Константином Райкиным, передавал состояние души молодого поколения «послешестидесятников». Его юный герой в джинсах, с пышной шевелюрой и огромными глазами, полный радости и энергии, как будто вступал после юности в старость, миновав стадию возмужалости. Взросление Валентина оказалось быстрым и безрадостным: повзрослеть – значило расстаться с любовью и научиться жить неясными надеждами. Этот душевный опыт со многими оттенками и психологическими деталями воплотили на сцене «Современника» Константин Райкин и его партнер – актриса Ирина Акулова в роли Валентины.

Имена Валентин и Валентина происходят от латинского «valens», что значит «здоровый, крепкий». Между бодрым именем и печальной историей восемнадцатилетних людей заключено было не просто противоречие, но и глубокая ирония времени. В тот же год, что и драма Рощина, появилась самая популярная песня 1970-х годов: «Надежда» А. Пахмутовой и Н. Добронравова. Популярность рощинской пьесы и «Надежды» в одно и то же время передает внутреннюю коллизию советского общества того времени. Так что первая большая роль начинающего актера К. Райкина в театре сразу оказалась в резонансной точке культуры и предуказала ему большой путь в профессии.

Две другие выдающиеся роли К. Райкина в «Современнике» были созданы в спектаклях на основе произведений, написанных как монологи главных героев: «И пойду, и пойду…» по «Запискам из подполья» и «Сну смешного человека» Ф. Достоевского (премьера в 1974 году) и «Монумент» современного эстонского писателя Энна Ветемаа (премьера в 1977 году).

Безымянный «Подпольный человек» Достоевского – бывший мелкий чиновник, получивший наследство и решивший уйти от мира, чтобы проводить жизнь только в своей квартире, «в подполье». Свен Вооре из романа «Монумент» – советский скульптор, все в жизни принесший в жертву карьере и идущий к своей цели через предательство. Эти два персонажа являли резкий контраст юному Валентину. Их духовный мир волновал, раздражал и беспокоил потому, что самые их гнусные мысли и деяния были глубоко осознаны ими. Эти люди не были настолько бесчувственны, чтобы не знать, что такое совесть и стыд, но и душевные мучения не заставляли их отказаться от низкой жизни. От этого их уродство становилось особенно страшным.

(Образ Подпольного потом «преследовал» К. Райкина, по его собственным словам, на протяжении многих лет. «Записки из подполья» вновь были поставлены В. Фокиным в 2010 году в «Сатириконе» под названием «Константин Райкин. Вечер с Достоевским».)

Появление на сцене персонажа из «Монумента» Свена Вооре в 1977 году взволновало зрителей «Современника». Идя на подлость и предательство, Свен Вооре разрушает жизнь талантливого коллеги и друга, чтобы обезопасить свою карьеру. Свен оказался, без преувеличения, антигероем нашего времени. Бесталанный, но полный ревнивого желания славы; умный, организованный, внешне надежный, умеющий все правильно объяснить, но жестоко подавляющий в себе совесть (не без мучений!) ради того только, чтобы неостановимой поступью идти к своим карьерным целям, выгрызая железной челюстью свой кусок у других.

Валентин, Подпольный человек, Свен Вооре: три большие роли показали, что актерский диапазон Константина Райкина очень широк. Благодаря этим ролям Райкин стал одним из лидеров молодого поколения театральных актеров 1970-х годов.

Были у него и другие запоминающиеся работы в «Современнике», говорившие о необыкновенной комической одаренности, природном чувстве гротеска и поистине неисчерпаемых возможностях телесной выразительности.

Чего сто́ит один только аристократ-недотепа Сэр Эндрю из «Двенадцатой ночи» Шекспира, поставленной в 1975 году англичанином Питером Джеймсом! Эта, казалось бы, второстепенная роль потребовала от Райкина виртуозного владения искусством пантомимы, акробатики, танца и комической мимики.

Его Сэр Эндрю – воплощенная робость в сочетании с трогательной глупостью; он говорил нежным тенором и то заливисто хохотал, когда радовался по пустяку, то краснел, когда смущался. Он носил одну только перчатку на левой руке, а на худощавый торс поверх вязаного свитера набрасывал уморительно узкую кожаную накидку, свисавшую пониже живота куцым «гульфиком». На голове у него был парик с длинными белыми завитыми прядями (у брюнета Райкина!), а на лице – тонкие белые усики и пушок на подбородке, хвастливо притязающий на рыцарскую эспаньолку. Захмелевший Сэр Эндрю засыпал в любом положении – даже стоя, изогнувшись в дугу и почти доставая затылком до пяток; а проснувшись, бросался горячо ухаживать за дамочкой, подначиваемый Сэром Тоби, и предлагать ей руку, сердце, богатство и титул. Вдобавок ко всему он гордился своей фирменной танцевальной фигурой «прыг-скок», которую исполнял с сосредоточенной серьезностью на лице.