Текст книги "Территория. Этот город ждёт тяжёлая ночь"

Отчим медленно, с каким-то напряжением поднялся из-за стола, взял бутылку, блюдо с селедкой и пошел на кухню. Мать отняла руку от щеки и посмотрела на Эльдара. Странно, но он увидел в ее глазах не боль, как ожидал, а торжество – неуверенное, но все же торжество. Она подошла, обняла и поцеловала его в лоб. А по телевизору мужской голос вещал про экзотические цветы, которые растут только в одном районе Южной Америки.

Мать ушла в спальню, а Эльдар с отвращением отодвинул тарелку и, в каком-то полу оцепенении, повернулся к телевизору. Взгляд, как магнитом, приковало к экрану. В динамике затрещало, и звук пропал. Такое и раньше случалось, отчим говорил, что отходит контакт. В двух случаях из трех исправить поломку помогали крепкие хлопки ладонью по боковой панели. А если нет, нужно просто выключить телевизор и подождать. Почему-то это всегда помогало.

Но Эльдар сейчас не собирался исправлять поломку, так как все его внимание приковала зеленая точка в центре экрана. Даже мысли об отчиме, матери и селедке отошли на второй план. Откуда взялась зеленая точка? Телевизор-то черно-белый! На экране черно-белые джунгли, серые растения, темные цветы…

Он снял очки и с недоверием посмотрел на линзы. Для верности протер их манжетой рубашки и снова водрузил на нос. Точка не только не исчезла, но стала даже больше. Она теперь была размером с копейку. И она пульсировала.

А потом Эльдар услышал шепот. Неразборчивые слова, которые – удивительное дело – звучали в голове. Чужой голос в его голове! Челюсть Эльдара поползла вниз, успокоившееся, было, после ухода отчима сердце снова зачастило. Захотелось позвать мать, но голос резко сказал «Нет!» и тело будто одеревенело.

Точка на экране начала расползаться, окрашивая растения в зеленый цвет. Джунгли оживали – листья, лианы, цветы, все стало объемным. Эльдар даже почувствовал сладковатый запах, а кожей ощутил влагу.

– Не бойс-ся! – сказал голос, словно ветер прошелестел сухими листьями.

Но Эльдар боялся. Он видел, как шевелятся джунгли. Они были живыми. Не заснятыми на пленку, а именно живыми. Казалось, протяни руку и можно сорвать цветок или потрогать лиану.

– Не бойс-ся, – повторил голос.

Листва раздвинулась, показалась морда большой черной кошки. В приоткрытой пасти виднелись белые клыки. Желтые глаза, казалось, светились изнутри, их немигающий взгляд завораживал. Черная шкура лоснилась и немного отливала синевой. Кошка грациозно приближалась, мягко переставляя мощные лапы. А Эльдар вспомнил, что этот зверь зовется ягуар, видел такого два года назад в зоопарке.

Голос прошелестел:

– Я твой друг… не бойс-ся меня… не бойс-ся…

Эльдар смотрел в желтые глаза ягуара. Они манили. В них была глубина, а в глубине тайна. Эльдар почему-то подумал о древних временах, когда на земле еще не было динозавров.

– Не бойс-ся…

Глаза ягуара становились все больше и больше. В их глубинах тонули джунгли. Два янтарных озера. Эльдару очень хотелось увидеть их дно. Что там в глубине? Внезапно его разум устремился вслед за джунглями. Все быстрее и быстрее. А вокруг мелькали желтые искры, оставляя после себя светящийся след. Еще быстрее, обгоняя вихрь из листьев лиан и цветов…

Эльдар встрепенулся, словно очнулся от тревожного сна. Комната плыла перед глазами. Он зажмурился, а когда разомкнул веки, все встало на свои места. По телевизору шла передача в черно-белом цвете, сладковатый запах исчез.

Но Эльдар чувствовал: ягуар остался. А потом он услышал в голове голос зверя – голос похожий на шелест листвы. Ягуар говорил, что все теперь изменится, станет лучше и Эльдар ему верил. Страх растворился без следа, его поглотило будоражащее разум предвкушение перемен. А еще не терпелось получить ответы на десятки вопросов, но ягуар сказал, что для этого еще будет время. Сейчас же нужно кое-что сделать, если, конечно, у Эльдара хватит смелости.

Снотворные таблетки, которые частенько принимал отчим, лежали в картонной коробке на полке. Одно из правил гласило: к коробке прикасаться нельзя. А потому Эльдар почувствовал себя вором, когда открыл коробку и вынул упаковку снотворных таблеток. По совету ягуара взял еще и какие-то красные пилюли. С удовлетворением, но и с некоторой долей страха Эльдар подумал, что до ягуара на такой поступок вряд ли решился бы.

Он зашел в свою комнату и выдавил все двадцать таблеток на письменный стол. Ягуар сказал, что колебаться нельзя. Если прямо сейчас не сделать задуманное, то, возможно, шанса больше не представится.

Эльдар вспомнил, как Клоун швырнул в мать рюмку. В следующий раз, выйдя из себя, этот урод запустит в нее и чем-нибудь потяжелее. Отчим злопамятен, он и сегодняшнее поведение матери не простит. Так что нужно решаться, тем более первый шаг уже сделан, таблетки вынуты из коробки. Эльдар понял: если сейчас остановится, то будет жалеть об этом каждую секунду своей жизни. Перед внутренним взором возникли источающие злобу глаза Клоуна.

И Эльдар отбросил сомнения.

Металлической линейкой он без труда растолок на столе таблетки. С красными пилюлями было сложнее, пришлось очищать их от похожей на тонкую пластмассу оболочки. Получившийся порошок Эльдар аккуратно смахнул на тетрадный лист и тут же ощутил, как по спине пробежала холодная волна. Он вдруг четко осознал, что этот порошок – смерть!

Второй шаг сделан.

«Ты молодец», – сказал ягуар.

Эльдар вытер вспотевшие ладони о занавеску, свернул тетрадный листок с порошком в конвертик и вышел из комнаты. Сердце бухало в груди так, что казалось, вот-вот разорвет грудную клетку. Да уж, чтобы сделать третий шаг требовалось изрядное мужество. Он уселся за стол. Теперь нужно было дождаться, когда отчим выйдет из кухни в туалет. Эльдар знал: когда Клоун бухает, то частенько бегает отлить.

Из кухни доносилось ворчание:

– … Я могу заставить… заставить смеяться кого угодно… да, мать вашу, кого угодно… это вам, нахер, не тортом в рожу! – удар кулаком по столу. – Это… это ис… искусство! А они меня ненавидят… потому что… потому что завидуют, с-суки… я им не какой-то там Бим-Бом из подворотни… я – талант!

Эльдару вдруг пришло в голову, что идея со снотворным не была подсказана ягуаром. Зверь всего лишь намекнул, и после этого намека план как-то сам собой сложился в сознании. А может эта идея давно пряталась в голове и только и ждала своего часа? Эльдар посмотрел на дверь спальни. Как там мать? Наверняка после проклятого ужина она плакала. Плакала, как обычно, тихо, то и дело нервно вытирая глаза пальцами, словно злясь, что слезы текут и текут. Эльдар это видел не раз. И больше не хотел видеть никогда.

Прошло минут десять, пока ворчание отчима не прекратилось. Эльдар услышал, как он отодвинул стул и зашаркал тапками по полу. Щелкнул выключатель. Клоун вошел в туалет.

Время пришло. Эльдар сделал глубокий вдох и резкий выдох, вскочил со стула и подбежал к дверному проему. Выглянул.

«Ну же, не останавливайся!» – прорычал ягуар.

Буквально физически чувствуя ускользающие секунды, Эльдар прошмыгнул мимо туалета на кухню. Развернул тетрадный лист и высыпал порошок в бутылку, в которой осталось еще примерно четверть водки. Из туалета донеслось невнятное бормотание и у Эльдара внутри все сжалось. Дрожащей рукой он взял бутылку, зажал ладонью горлышко и хорошенько встряхнул. А потом поставил бутылку на прежнее место, схватил со стола тетрадный лист и, ощущая нарастающую панику, бросился прочь из кухни. Как раз вовремя – отчим вышел из туалета в тот момент, когда Эльдар юркнул в гостиную.

«Я горжусь тобой!» – ликовал ягуар.

Эльдар вернулся на кухню примерно через час. Клоун сидел на стуле, но голова его покоилась на блюде с остатками селедки. Он не дышал. Бутылка была пуста. План сработал. Первое, что испытал Эльдар при виде мертвеца – ужас. Взгляд приковали побелевшие губы Клоуна. В сознании возникла жуткая картина: губы отчима медленно размыкаются, шевелятся, как черви.

«Хотел от меня избавиться, пацан? Ты нарушил правила! Ты, мать твою, нарушил все долбанные правила!..»

Эльдар тряхнул головой и сказал себе, что Клоун мертв! Он больше никогда не произнесет ни слова! Ни единого словечка! Больше не будет правил и унижений! На секунду Эльдар испытал ликованье и, криво улыбнувшись, взъерошил волосы. И никакой прически под Гитлера!

Милицию и скорую мать вызвала в пять утра, когда обнаружила труп. Эльдар, сидя на диване в гостиной, слышал, как переговариваются в кухне милиционеры: «Траванулся мужик. Водка сто пудов паленая, чуешь какой запах? В нашем районе это уже пятый, кто за последние два дня, траванулся». А позже Эльдар подслушал разговор матери с соседкой и узнал официальную версию смерти: отчим спьяну принял пилюли, которые несовместимы с алкоголем. В итоге – инсульт.

На похоронах мать не проронила ни слезинки. Когда она вместе с другими немногочисленными «скорбящими» пошла к выходу с кладбища, Эльдар ненадолго задержался. Он вынул из пластикового пакета рыжий клоунский парик, расческу, очки и бросил все это на могилу. Что касается очков, то они больше не были нужны, за последние два дня зрение неожиданно улучшилось – ягуар обещал перемены, и слово свое сдержал.

Эльдар презрительно посмотрел на дешевый венок «От коллег по работе» и помочился. У него теперь были свои правила, например ссать на могилы клоунов.

И ягуар эти правила одобрял.

– Ты спас меня, – проговорила Элла, опустив глаза. Ей было трудно говорить из-за скопившейся в горле горечи. – Я… я не знаю, что… – она поморщилась, стараясь подавить рвущиеся из груди всхлипы.

– Теперь все позади, – сказал Эльдар. – Главное, мы спаслись. Сейчас приедем ко мне, вызовем полицию в особняк.

Элла кивнула. Она вспомнила шевелящуюся тьму в глазах морбеста, и ощутила тошнотворную пустоту в желудке.

«Сегодня день потерь!» – эта мысль надавила на сознание тяжестью надгробной плиты.

Страна Чудес, Отец – их больше нет. Элла почувствовала, как зарождается злость – спасительная преграда от сумасшествия. Неожиданно захотелось попросить Эльдара вернуться в особняк и встретиться с врагом лицом к лицу. У них ведь есть оружие! Проклятый морбест смертен, его можно убить, отомстить за все – за никчемные ноги, за Страну Чудес, за Отца!.. Она стиснула зубы и тяжело задышала. Потом взглянула на Эльдара и подумала, что было бы не честно просить его вернуться. Он и так много для нее сделал. Ни один человек не сделал бы больше.

«Время на месть еще будет!» – Элла удивилась, насколько уверенно прозвучала в сознании эта мысль.

Эльдар тяжело вздохнул.

– Я пытался отговорить твоего отца взрывать каменное дерево, но ты ведь знаешь: если ему в голову что-то взбредет – не отступит.

– Дерево? – озадаченно спросила Элла.

– Да, тот окаменевший дуб в заповеднике. Я сразу сказал: это плохая идея. Вот только Черномор не слушал ни меня, ни Воя. В общем… когда дерево взорвали, появился огромный цветок…

– Фиолетовый, – перебила его Элла, – похожий на морскую звезду.

Эльдар ошарашено посмотрел на девушку.

– Откуда тебе это известно?

– Я… трудно объяснить, – она никому и ни когда не рассказывала о Стране чудес. Это было настолько личным знанием, что сама мысль о том, чтобы поделиться им с кем-то, казалась кощунственной. Но теперь все изменилось. Тайна потеряла смысл. Впрочем, рассказ о Запределье прозвучал бы для Эльдара, как бред. Лучше пока все упростить. – Этот цветок я видела во сне, – сказала она.

– Вот как? Хм… Получается у тебя был вещий сон? Я слышал о таком.

– Расскажи, что было дальше?

Эльдар пригладил всклокоченные волосы, бросил взгляд в зеркало заднего вида и продолжил:

– Из цветка вылетели черные жгуты. Они… дьявол, они были быстры, как молнии! Схватили твоего отца, Эдика, Кирилла и утащили… я не знаю, куда они их утащили. В какой-то темный туман в середине цветка. Все произошло за секунды. Сам я чудом спася. Думал, что твой отец и остальные погибли. А что мне оставалось думать?

– Отец стал чудовищем, – задумчиво проговорила Элла.

– Да, но где он был?

– В ином мире.

От слов девушки Эльдар вздрогнул, будто на него повеяло холодом. Элла так уверенно это произнесла, словно точно знала, о чем говорит. Она всегда была немного странной, и Эльдар уважал эту странность, но сейчас… не повредился ли у нее рассудок, после того, что довелось пережить?

– Иной мир, – тихо повторил он и почувствовал, как ягуар снова напрягается, будто готовясь к прыжку.

Они выехали с «Дороги Английских фонарей» на улицу «Победы». Проехали мимо рыночной площади…

Из-за поворота вылетел синий микроавтобус. Эльдар увидел, каким ужасом перекошено лицо водителя. Раздался визг тормозов. Микроавтобус занесло – он рухнул на бок и, высекая искры, с жутким скрежетом, протащился метров двадцать, пока не врезался в припаркованный у обочины «Москвич».

Эльдар вывернул руль, нажал на тормоз.

– Вот черт!

А потом они с Эллой увидели, как из окон автобуса вырвалось множество извивающихся нитей. Кто-то из пассажиров попытался выбраться – показалась окровавленная рука, затем голова, – но нити, с неумолимостью злого рока, утащили его вглубь салона.

– Смотри! – сдавленным голосом сказала Элла, указав пальцем вправо.

Эльдар повернул голову и увидел то, что вызвало в нем настоящий ужас. Ягуар внутри яростно зашипел…

На бегущих возле пятиэтажки трех человек, налетела свора собак. Псы сбили людей с ног. Из вспененных пастей, глаз, ушей выскальзывали нити, пронзая плоть своих жертв.

Эльдар и Элла увидели огромную грязную дворнягу, которая мчалась в их сторону. А из микроавтобуса, тем временем, вылезала жирная ухмыляющаяся женщина в разорванном платье. В ее покрытых слизью волосах блестели осколки стекла.

Глава 11

Анна сидела в кресле с закрытыми глазами и прижимала к себе приемник, словно мать младенца. Как же ей хотелось снова услышать голос сына. Она помнила ту бессмыслицу, что он сказал: «Беги из города! Они уже здесь! Морбесты…» Странные слова, похожие на предупреждение. Анна испытывала одновременно и смятение и радость. Прошлое вернулось, вот только у него ощущался привкус тревоги. Ну, ничего, думала Анна. Все еще наладится. Она заслужила то, чтобы серая жизненная полоса сменилась чем-то светлым, радостным. Без сомнения – заслужила.

Она улыбнулась и нежно погладила приемник. Сейчас он для нее был самой ценной вещью на свете. Даже не вещью, а чем-то одушевленным, сосредоточием духовной силы. Поиски полезных вещичек в мусорных контейнерах оказались не напрасны. Она нашла чудо, частичку волшебства.

Анна услышала вой сирены скорой помощи. Неприятный звук, заставивший ее поморщиться. У кого-то случилась беда – сердце прихватило или во время бури кто-то пострадал. Она посочувствовала этому неизвестному человеку и подумала, что давно никому не сочувствовала, если только самой себе. Возможно, теперь и гнев останется в прошлом.

Она вспомнила сегодняшний инцидент с Анфисой и испытала неловкость. Подумалось, что если бы соседка оскорбила ее сейчас, то она смогла бы сдержаться. Анна представила, с какой яростью налетела на Анфису. Настоящая фурия. Хоть соседка этого и не заслуживает, но при случае можно все-таки извиниться, перешагнуть через себя, бросить вызов гневу, этому чудовищу, живущему в сознании и только и ждущего удобного момента, чтобы показать свой оскал. Сколько горя он ей принес! Она вспомнила тот случай в школе, когда ударила ученика. Будь у нее в тот момент какое-нибудь оружие, могла ведь и прибить того малолетнего подонка. Гнев ослепил, затуманил разум. Ладонь от пощечины потом горела, будто ее ошпарили кипятком, а испуганный, но не утративший доли дерзости взгляд мальчишки еще долго стоял перед глазами. А хуже всего то, что не было раскаяния. После того, как ее со скандалом выгнали с работы, она мечтала о том, чтобы с мальчишкой, его высокомерным папашей и с истеричным директором школы произошел какой-нибудь несчастный случай. Казалось, это было бы справедливо.

С улицы донесся еще один звук, заставивший Анну вздрогнуть и открыть глаза: пронзительный женский крик. Она нахмурилась, поднялась с кресла и подошла к окну, не выпуская из рук приемник.

Хватило мимолетного взгляда, чтобы понять: во дворе творилось что-то неладное. Голый по пояс мужчина прижимал к стволу дерева девушку. Та кричала и пыталась вырваться. Рядом, возле скамейки лежала и дергалась в припадке старушка, ее рот был широко открыт, а руки и ноги тряслись, будто через тело проходил электрический ток. А потом Анна с изумлением увидела двух полицейских. Один безучастно наблюдал за мужчиной и девушкой, другой же направлялся к подъезду соседнего дома. Через двор стремительно промчалась крупная взлохмаченная собака. Вдалеке раздался приглушенный расстоянием визг тормозов и глухой удар.

– Да что же это такое происходит, Артемка? – прошептала Анна.

Она была испугана и озадачена. Почему полицейский стоит, как истукан и не пытается оттащить того типа от девушки?

Тем временем старушка перестала дергаться и, как ни в чем ни бывало, поднялась на ноги и покрутила головой, осматриваясь. А мужчина отпустил девушку – та упала на землю и затряслась. Ее тело выгнулось дугой, будто от мучительной боли.

«Что этот урод с ней сделал?!» – подумала Анна.

На мгновение ей показалось, что все происходящее, это какой-то безумный спектакль.

Старушка довольно резво для своего возраста зашагала через двор. Внезапно она остановилась и ее стошнило. Седые волосы были растрепаны, серый плащ блестел от грязи.

Анне пришла в голову мысль, что полицейские не настоящие. Это хоть как-то оправдывало их безучастность. А если так, то нужно позвонить и вызвать наряд нормальных служителей закона. Пускай приезжают и разбираются. Заодно можно вызвать и «скорую».

Она прошла в прихожую, сняла трубку со старомодного черного телефона и, держа приемник под мышкой, набрала номер полиции. Из трубки доносилось слабое потрескивание, никаких гудков.

– Что за черт! – Анна нервно нажала несколько раз на клавишу телефона, но треск не прекратился.

Впервые пожалев, что у нее нет сотового, повесила трубку и вернулась в комнату, к окну, подумав, что ни она одна была свидетельницей происшедших во дворе событий. Крик девушки наверняка слышали многие и, без сомнения, позвонили и в полицию и в «скорую».

Старушки и полуголого мужчины во дворе уже не было. Девушка лежала возле дерева и тряслась. Анна увидела, как из ее рта течет пена. Полицейский стоял, склонив голову к плечу, и, казалось, к чему-то прислушивался. Но вот что-то привлекло его внимание. Он повернулся.

Во двор въехала белая «Газель». На мгновение Анну ослепил отблеск вечернего солнца, отразившийся от лобового стекла. Автомобиль быстро проехал вдоль дома и резко затормозил у дальнего подъезда, едва не столкнувшись с припаркованной «Ладой». Водитель – парень в джинсах и синей футболке – выскочил из «Газели» и побежал к полицейскому, что-то крича и отчаянно жестикулируя.

«Не подходи к нему!» – мысленно сказала Анна, прильнув к окну и до боли в костяшках, стиснув приемник.

Водитель увидел девушку, которая корчилась возле дерева, и остановился. Он переводил взгляд с нее на полицейского, видимо, растерявшись. А потом Анна вздрогнула, когда в доме напротив, на втором этаже разбилось стекло, осколки посыпались вниз, а в оконном проеме мелькнул темный силуэт. Водитель что-то крикнул и кивнул в сторону девушки. Полицейский всплеснул руками и направился к нему.

– Беги, дурак! – прошептала Анна.

У нее мелькнула мысль открыть окно и заорать эти слова во все горло, но страх привлечь к себе внимание остановил ее.

«Почему не едет полиция?! – с отчаянием подумала она. – Неужели никто не удосужился позвонить? А может, телефоны ни у кого не работают? Да что же это происходит?!»

В следующее мгновение у нее перехватило дыхание. Она увидела, как изо рта лжеполицейского вылетело что-то, похожее на блестящие струи черной жидкости. Водитель отшатнулся, выставив перед собой руки…

Анна зажмурилась. Она не желала этого видеть. К горлу подступила тошнота. В сознании возникли давешние слова сына: «Беги из города! Они уже здесь!» Артемка знал, что произойдет что-то страшное. Он предупреждал! По телу пробежала дрожь. Появилась уверенность, что во всем городе творится неладное, и она стала свидетельницей лишь крошечного эпизода всеобщего кошмара.

Она отпрянула от окна и резко задернула шторы. Нужно сидеть тихо, никому дверь не открывать, больше не подходить к окну и тогда все обойдется. Анна стояла без движения, затаив дыхание. В тусклом, проникающем сквозь занавески свете, ее лицо походило на каменную маску.

– Все будет хорошо, Артемка, – прошептала она, но в голосе не было уверенности.

Анна ощутила ладонями легкую вибрацию в приемнике и вздрогнула. Из динамика донесся тихий шорох, будто вдалеке волны накатывали на берег, ворочая гальку.

– Ну же, скажи что-нибудь? – руки Анны задрожали. – Она поднесла приемник к уху, прикрыла глаза и вслушалась в шорох. – Пожалуйста, скажи что-нибудь… пожалуйста.

Ей показалось, что слышит слабый детский голос, но потом поняла: она обманывает саму себя. Ну, ничего, рано или поздно чудо снова произойдет. Возможно, Артемка даже укажет, что делать в сложившейся ситуации.

Вибрация и шорох прекратились, но она не спешила отнимать приемник от уха. С улицы донесся полный боли пронзительный женский крик, а затем – звуки похожие на далекие выстрелы.

«Здесь я в безопасности, – постаралась успокоить себя Анна. – Буду сидеть тише воды, ниже травы. Здесь я в безопасности. В безопасности…»