Текст книги "Полководцы Святой Руси"

Смирившийся конкистадор

Как военачальник, Ярослав Всеволодович познал пик своих достижений между 1226 и 1234 годами. За это время он совершил много великого и заслужил право именоваться поистине звездным полководцем на небосклоне русской военной истории.

Итак, именно в указанные годы князь дважды разгромил литвинов – на Усвятском озере и при Дубровне, причем в первом случае он отражал настоящее большое нашествие. Бог весть, сколь дорого обошлось бы Северной и Северо-Восточной Руси нападение литвы – хотя бы в цифрах полоняников, – если бы Ярослав Всеволодович не справился со своей задачей: разнести неприятеля в щепы. Не просто победить, хотелось бы подчеркнуть, а привести вражеское войско к катастрофе: в условиях многочисленности и постоянного напора литвы иначе тактическая задача ставиться и не могла. Но он справился. Тогда же, в 1234-м, князь поставил барьер экспансии немцев на русские земли. До него немецкое рыцарство в столкновениях с русскими дружинами, во-первых, не терпело крупных поражений и, во-вторых, постепенно прибирало к рукам русские города либо населенные пункты, находившиеся в «сфере влияния» Руси. Ярослав Всеволодович ударил так, что немцы остановились на русском направлении и стояли семь лет. Увесистая вышла оплеуха, надолго она отправила неприятеля в нокдаун.

А впоследствии уже сын, Александр Невский, должен будет со всем этим ожившим рыцарством разбираться.

Наконец, именно на эти годы выпадают в целом удачные боевые действия против финского племени емь. Случались в вооруженном противостоянии с емью и тяжелые ошибки, но в них виновен не Ярослав Всеволодович.

Три больших сражения, выигранных Русью под стягами Ярослава Всеволодовича, плюс удачи не столь значительные, а также успехи, которые выпали на долю князя раньше и позже «пикового десятилетия», например, выбивание той же литвы из Смоленска в 1239-м, – в сумме «натекает» очень значительный объем воинских заслуг перед Русью. И только Бог волен решать, перевешивают ли они кошмар Липицы, а также бойню на Черниговской земле.

Но заслуга намного более высокая, нежели все воинские победы вместе взятые, заслуга стратегическая, давшая надежду всей Руси выжить, не быть пережеванной ордынскими ханами, – это мир на востоке. Тяжелый, унизительный мир, продиктованный победителями побежденным, мог быть намного страшнее. А мог и вообще не состояться. Просто пламя ордынских нашествий поглотило бы Русь и не выросло бы из русского семени великого древа России. Закончилась бы русская государственность без следа. Трудно представить? Ретроспективно – да, очень трудно представить, помня всё величие Московского царства и Петербургской империи. Но если вспомнить, через кости каких великих держав переступил монгольский конь, и не восстали эти державы, не поднялись вновь, то скорее чудом кажется, что Ярославу Всеволодовичу удалось договориться с Ордой.

Мир на востоке дался ему труднее всех прочих достижений. Ведь добиваться его оказалось унизительным делом не только для Руси, но и лично для князя. Он склонил свою голову перед Батыем. Он растоптал свою гордыню. Он отстранил от себя собственный воинский дар, нимало не воспользовавшись им в отношениях с монголами. Завоеватель по складу личности, блистательный конкистадор, вождь дружин, Ярослав Всеволодович смиренно проводил принципиально чуждую его характеру политику.

Не как государь-воин, а как государь-христианин повел он себя. Смирял воинственную натуру, ломал честолюбие, а в конце концов и жизнь отдал ради того же мира с Ордой. В сложившихся условиях, думается, образ действий его был оптимальным.

Но почему великий князь встал на путь унижений ради страны и народа своего? Должно быть, в самые тяжкие моменты судьбы в нем прореза́лся особый слух, позволяющий услышать Бога. Не всякому правителю дается подобный дар, и Ярослав Всеволодович получил его дорогой ценой. Заплатил за него Липицей, смертью брата Юрия и горькой обязанностью видеть великие города Владимирской земли лежащими в пепле, в крови, с распоротым брюхом.

Итак, под занавес жизни Ярослав Всеволодович все-таки научился этим особенным слухом пользоваться.

И спас полуживую Русь.

Печальная судьба. Красивая судьба. Христианская судьба.

Основные даты жизни великого князя Ярослава Всеволодовича

1191 – рождение пятого (на момент рождения – третьего) сына великого князя Владимирского Всеволода III Большое Гнездо.

1201 – начало княжения в Переяславле-Южном.

1204 – участие в успешном коалиционном походе южнорусских князей на половцев.

1209 – краткое и неудачное княжение в Рязани.

1212 – смерь Всеволода Большое Гнездо; начало княжения в Переяславле-Залесском.

1216 – бойня на реке Липице; разгром коалиции князей, куда входил Ярослав Всеволодович со своим полком. Междоусобная война закончилась примирением ее участников, что позволило Ярославу Всеволодовичу вновь обрести Переяславское княжение. До 1223 года он сидит в Переяславле-Залесском мирно, не участвует ни в каких войнах.

1223 – приглашение княжить в Новгороде Великом. Впоследствии Ярослав Всеволодович будет неоднократно уходить с Новгородского княжения из-за конфликтов с вечевиками, а затем возвращаться на него.

Неудачный поход против литвы, совершавшей грабительский рейд к Торопцу.

Поход к Колывани, разграбление вражеской области.

1226 – разгром огромного литовского войска на Усвятском озере.

1227 – поход на финское племя емь, возвращение из похода с большим количеством пленником и богатой добычей.

1228 – отражение контрудара племени емь на Ладожском озере.

1229 – раздоры со старшим братом великим князем Владимирским Юрием и примирение на княжеском съезде в Суздале.

1231 или 1232 – вторжение вместе с Юрием на территорию Черниговского княжества.

1234 – победа над немецкими рыцарями в битве у Юрьева (Дерпта), заключение с ними мира.

Разгром литвы в тяжелом сражении у Дубровны.

1236 – принятие титула великого князя Киевского.

1238 – после гибели старшего брата Юрия в сражении с монголо-татарами на реке Сить принятие титула великого князя Владимирского.

1239 – изгнание литовского князя из Смоленска.

1246 – кончина, по всей видимости, от отравления медленно действующим ядом в Каракоруме.

Великий князь Александр Невский

Современный историк войн и военного дела А. Н. Кирпичников с восторгом написал об Александре Невском: «За свою недолгую жизнь… князь Александр Ярославич, судя по письменным источникам, провел не меньше 12 битв и военных операций со шведами, немцами, литвой и во всех добился успеха. Для русского полководца того времени это факт удивительный»[40]40
  Кирпичников А. Н. Две великих битвы Александра Невского // Александр Невский и история России. Материалы научно-практической конференции. Новгород, 1996. С. 29.


[Закрыть].

Действительно, как полководец великий князь Александр Ярославич – поистине великая фигура. На небосклоне русской военной истории он ярчайшая звезда. На всем протяжении исторической судьбы Руси от времен первых Рюриковичей до рождения Московского царства ни о ком, ни об одном военачальнике нельзя сказать, что он превзошел Александра Невского. Хотя, казалось бы, Древняя Русь – тот театр, где поставлено великое множество пьес о великих победах. Есть о ком говорить, есть кем восхищаться…

И все-таки пример Александра Невского – уникальный.

Притом к военной стороне его деятельности добавляются стороны совершенно иные, а именно нравственная и политическая, но для русской истории и они имеют значение возвышенно-поучительных. И, конечно же, сторона религиозная: Александр Ярославич не только великий князь Владимирский, а до того Новгородский, Переяславский, но еще и Святой благоверный князь, то есть образец православного государя.

Вернее, в первую очередь – Святой благоверный князь… а уж потом всё остальное.

Вот причина, по которой Александр Невский занимает центральное место в этой книге, ему уделяется столь пристальное внимание и отдан столь значительный объем.

Так сколь много знает современный гражданин России о святом благоверном князе Александре Ярославиче?

Крохи. По большей части то, что написано в школьном учебнике.

Да еще, пожалуй, помнит величественные сцены старого фильма «Александр Невский». В память намертво впечатано жутковатое словосочетание «Ледовое побоище» и связанные с ним картины белых рыцарских плащей с большими черными крестами, жестокой рубки, льда, заваленного трупами. А над полем битвы стоит с мечом в руках строгий артист Николай Черкасов, прекрасный богатырь, светлоокий витязь.

Вот другой вариант – из относительно свежей кинокартины «Александр. Невская битва»: суровый молодой парень изрекает истины евразийства, которые будут сформулированы восемьсот лет спустя. Тоже с большим сверкающим мечом и тоже светлоокий.

Таким рисуют Александра Ярославича творческие личности, любящие князя и преклоняющиеся перед ним.

А вот, для разнообразия, миф, который создали недоброжелатели государя: мелкий полевой командир, деспот, предавший родных братьев и поставивший Русь на колени перед Ордой…

Всё это наполнено – что с одной, что с другой стороны – бешеными страстями, полемическими ударами и контрударами.

Спаситель Руси.

Губитель Руси.

И не хватает как первому, так и второму «портрету» одного: фона. То есть, простите, самой Руси.

Потому что без нее лик Александра Ярославича – хоть белой краской его малюй, хоть черной – витает в безвоздушном пространстве. А на заднем плане видны невнятные цветные разводы, в коих с трудом угадывается некая величественная держава, и ее-то как раз государь то ли спасает, то ли губит.

Между тем молодой Новгородский князь, одолевший немцев в Ледовом побоище, был прежде всего надеждой Руси в трагическую эпоху. Древнекиевская старина рушилась и гибла. На ее обломках возникали новый народ и новое государство. В тот переломный век Русь оказалась особенно уязвимой. Она могла исчезнуть, распасться под натиском внешних врагов. Князь Александр сыграл роль стража, давшего стране передышку, столь необходимую для выживания.

И он вел себя в первую очередь не как отважный воин, храбрый мечник, «вождь дружин», полюбившийся зрителям после кинокартины 1938 года, созданной Сергеем Михайловичем Эйзенштейном, и не как умный дипломат из фильма «Александр. Невская битва». Нет, гораздо точнее выразился замечательный современный исторический публицист А. А. Музафаров: «Александр Ярославич прежде всего – православный государь. И в смысле слова “государь” концентрируется смысл разных сторон его деятельности, смысл слова “государь” как бы “собирает” их воедино и придает им завершенную форму». Совершенно верно: правитель работает иногда умом, иногда словом, иногда мечом, иногда деньгами, но всё это частности, разные аспекты одного, главного. А именно стратегического умения сберечь и приумножить отданный под его руку народ, сохранить в этом народе веру и через народ, силой народа до конца выполнить повеления Божьи, известные порой, как во времена Саула и Давида, одному государю.

Таков и был Александр Невский. Он правил как государь, которому досталась гибнущая земля. И Александр Ярославич не допустил ее конечной гибели.

Что к его времени осталось «величественного»? Увы, это совсем не та Русь, что была при Ярославе Мудром, Владимире Мономахе и Мстиславе Великом. Это ее руины.

Да, Русь пережила в XI – начале XIII столетия величайший расцвет культуры. Воздвигались монументальные храмы, русские живописцы освоили иконопись, мозаику и книжную миниатюру, русские ювелиры переняли у Византии тончайшую технику работы, русские книжники научились создавать изысканно сложные, притом абсолютно самостоятельные произведения.

Но.

Всё это благолепие сопровождалось нарастающим политическим кризисом. Русский корабль как будто попал в полосу штормов, и ураганные ветры срывали с мачт паруса, ломали весла, крушили борта.

Сто лет – сто! – с 1130-х до 1230-х Русь проходила полосу тяжелых междоусобных войн. И если в одном конце страны они на время прекращались, то в другом продолжали идти. Вооруженные свары близких родственников, потомков Рюрика, сделались обычным делом. На полях сражений расставались с жизнью тысячи русских бойцов. Степняк, торжествуя, приходил на Русь, ведомый ее же князьями, нашедшими в кочевых народах неиссякаемый источник военной силы, убивал, грабил, благодарил союзников и ждал нового приглашения. Златокупольный Киев, матерь городов русских, сделался добычей для хищных завоевателей. Его разоряли и громили свои же. Прежде Киев считался столицею, старшим из городов Руси, но где та Русь? Развалилась на множество самостоятельных областей. Сила – за Галицко-Волынской землей, сила за Господином Великим Новгородом, сила за Смоленском и за Владимиро-Суздальским княжеством. А Южная Русь (Киевщина, Черниговщина, Переяславль-Южный) более иных частей страны разграблена и залита кровью. Она еще не бедна, она еще не обезлюдела, но самостоятельной силой уже быть не может. Богатство ее может достаться любому решительному воителю, который протянет вооруженную руку.

Центра, средоточия больше нет у Руси. Разодралась Киевская Русь, окраины ее имеют собственные центры. Силы много! Единства нет.

Страна покрылась сетью трещин, словно заброшенная асфальтовая дорога, которую повсюду пробивают ростки трав…

И вот штормовая полоса, страшная, дорого стоившая, сменяется не затишьем, а чудовищным ураганом. Явился Батый со своими полчищами. Изветшалая конструкция русского корабля не выдержала такого натиска. Деревянное тело поднялось над океаном, закружилось в гигантском смерче и рухнуло на камни. Нет сил сняться с каменных зубов, торчащих из дна морского. Нет сил привести судно в порядок. А волны тянут его к страшному рубежу, где кипит между скал вода, откуда путь один – гибель, распад на мелкие обломки.

Кажется, один исход: бежать с разбитого корабля, который ныне уже не Русь, а призрак единой Руси, надгробие над нею. Спасаться. Бросить бесформенное скопление досок, забрать, что осталось ценного в трюмах, и забыть навсегда, что в прежние годы на пространствах Восточной Европы не было судна величавее и мощнее.

«Черные годы» – вот точное название той эпохи в истории Русской земли[41]41
  Выражение принадлежит блестящему русскому историку Вадиму Викторовичу Каргалову.


[Закрыть]. После ураганного нашествия монголо-татарских орд Батыя в 1237–1240 годах, когда была перемолота русская сила и подверглись разорению десятки городов, начала складываться система тяжелой зависимости от ордынских завоевателей, державшаяся на страхе перед новыми вторжениями. Новгородские и псковские земли, к счастью, избегли опустошительного разгрома. Но они испытывали сильнейший натиск со стороны шведов, немцев, литвинов.

Русь превращалась во второразрядный регион Восточной Европы, слабела, раскалывалась на множество мелких и немощных в военно-политическом отношении княжеств. От окончательного распада и гибели ее спасли усилия немногих самоотверженных, одаренных и прозорливых личностей, совершенные не без помощи Отца Небесного.

Из них более прочих известен князь Александр Ярославич, прозванный Невским.

Несколько лет ожесточенной борьбы за нерушимость новгородских и псковских рубежей принесли ему бессмертную славу. Звездным часом всей его жизни стало знаменитое Ледовое побоище – победа над немецким воинством на льду Чудского озера.

Но после этого триумфа князь прожил еще два десятилетия. И ему пришлось решать задачи, по сравнению с которыми разгром немецкого рыцарства – головоломка из детского журнала.

Когда-то огромный и могучий, а ныне разбитый до неузнаваемости корабль Руси застыл на камнях у гибельных скал. Его подталкивали к полному крушению – и свои глупцы, и чужие умники… Александр Ярославич стоял с обнаженным мечом рядом с беспомощной деревянной тушей и отгонял тех, кто мог, желая того или не желая, отправить несчастную громаду в последний, смертный путь. А когда устанавливался относительный мир, он менял меч на плотницкий топор и работал не покладая рук, чтобы восстановить мореходность судна, спихнуть его с камней и отвести подальше, на глубокую воду.

Меч, топор, ледяная вода, тени вражеских кораблей в отдалении, едва живая развалина Руси и упрямый человек, который все еще надеется спасти достояние предков. Он очень устал, но, стиснув зубы, всё же делает свое дело, мысленно призывая Бога на помощь.

Пот льется с него градом.

Глубокая ночь кругом, рассвет наступит не скоро.

Холодно.

Вот каким следует помнить Александра Ярославича.

Детство и юность повелителя битв

Точная дата рождения князя Александра неизвестна. Существуют лишь косвенные указания на то, когда он мог появиться на свет.

Специалисты называли разные даты: от 13 мая 1220 года до 9 июля 1221 года. Наиболее правдоподобную версию высказали историки В. А. Кучкин и В. К. Зиборов. По их данным, князь Александр родился 13 мая 1221 года. Во всяком случае, на этот день падает память его небесного покровителя. Крестили младенца во имя святого Александра Римского – раннехристианского мученика, по роду занятий воина[42]42
  Кучкин В. А. Когда родился Александр? // Историк. 2021. № 5. С. 12–13.


[Закрыть].

Княжич был вторым сыном князя Переяславского Ярослава Всеволодовича от торопецкой княжны Ростиславы, в крещении Феодосии. А отцом ее, по наиболее обоснованной версии, был знаменитый князь-воитель Мстислав Мстиславич Удатный. Первая жена Ярослава Всеволодовича происходила из знатного половецкого рода; умерла рано. Все сыновья его, считая и Александра, – от второй супруги, Ростиславы-Феодосии, скончавшейся в 1244 году. Но позднее, незадолго до кончины, в 1246 году, Ярослав Всеволодович, очевидно, женился в третий раз. Современный специалист делает хорошо аргументированное предположение: «Третья жена Ярослава Всеволодовича относилась к ханскому роду и, возможно, была сестрой Батыя»[43]43
  Горский А. А. Мать и мачеха Ярославича // Историк. 2021. № 5. С. 18–19.


[Закрыть]. Мог ли Ярослав Всеволодович отказаться от третьего брака, пусть не запрещенного, но и не поощряемого, кстати, Церковью? С точки зрения политической – нет: подобные матримониальные комбинации можно отринуть, лишь поставив на кон собственную голову… Вряд ли мачеха могла вызвать любовь у 25-летнего сына великого князя. Но она всему роду Ярослава, включая и его детей от другой жены, обеспечила высокую честь в Орде, а также особые права на престолонаследие во Владимире. Однако и смерть Ярослава Всеволодовича, произошедшая, как не без основания подозревают, от яда (подробнее об этом – ниже), так же могла иметь причиной брачное свойство с Батыем: одно дело – Сарай, и совсем другое – Каракорум, там расклад политических сил иной, и новая сильная фигура из руки Батыевой, видимо, вызвала желание сейчас же снять ее «с доски».

Первенец, князь Федор Ярославич, родился годом или двумя годами ранее. Он скончается в возрасте тринадцати лет и позднее будет канонизирован в чине Святых благоверных князей. Кончина его печальна: отец готовил ему женитьбу, приближался свадебный пир, все ждали веселья, торжества, а вместо этого Бог забрал отрока к себе, прекратив земной срок его. Для младшего брата в смерти старшего заключались урок и притча: силен царь земной, но Царь Небесный сильнее, и в Его руке мир, люди, их судьбы, планы, воля и надежды.

По поводу матери Александра Ярославича в науке долгое время велась дискуссия: кто она? Одно время популярностью пользовалась гипотеза, согласно которой княжна приходилась дочерью Игорю Глебовичу – князю Рязанскому. Однако впоследствии большинство специалистов от этого предположения отказались. А Торопец, кстати, – один из ключевых пунктов в раскладе стратегических сил Северо-Западной Руси.

Младенческие годы Александра прошли, скорее всего, в Переяславле-Залесском, столице отцова удела. Здесь же, в княжеских палатах, он, по всей вероятности, и родился. Хорошее место – красивое (город стоит на берегу большого Плещеева озера, украшен белокаменным Спасо-Преображенским собором 1152 года), отлично укрепленное (периметр городских стен 2 километра, один из самых значительных во всей Северо-Восточной Руси), притом место, наливающееся мощью. Один из современных историков очень хорошо сказал о Переяславле-Залесском: «Это была окраина, которая стремительно набирала силу и влияние»[44]44
  Долгов В. В. Феномен Александра Невского. Русь XIII века между Западом и Востоком. М., 2020. С. 26.


[Закрыть]. Еще в третьей четверти XII столетия Переяславль-Залесский – один из «младших городов» Владимиро-Суздальской земли. В войнах с городами «старшими», Ростовом и Суздалем, природными, древними столицами края, он, творение князей, всегда и неизменно стоял на стороне новой, княжеской столицы – Владимира. И оказывался на стороне победителя… Поэтому в начале XIII века город богатеет, проходит через полосу цветения и разрастания. А вес его правителя Ярослава Всеволодовича в политических делах Северо-Восточной Руси чрезвычайно высок. Князь Переяславский мог выигрывать и проигрывать сражения, но всегда и неизменно оставался политическим тяжеловесом.

По праву рождения княжича Александра ожидала высокая судьба[45]45
  Хотя при рождении ему никто не предсказал бы великого княжения Владимирского: второй сын удельного (не великого) князя, притом у отца еще несколько братьев, всегда готовых занять престол после него, если он каким-то чудом его получит. Дорогу к великокняжескому столу для Александра Ярославича расчистило лютование Орды. Много князей русских полегло от ордынских сабель, а иные оказались в изгнании.


[Закрыть]. В его жилах текла кровь отца – Ярослава Всеволодовича, великого воителя, деда – Всеволода Большое Гнездо, одного из величайших правителей Древней Руси, и прадеда – Юрия Долгорукого, бешеного конкистадора и созидателя городов. Мальчику на роду написано было не расставаться с мечом и сызмальства примерять на себя наряды большой политики. Его ждала судьба-война, и он прекрасно знал это с самых юных лет. Но и судьба-власть, власть над прекрасными городами, составляющими жемчужное ожерелье Северной и Северо-Восточной Руси. Его с детства учили сражаться, вести войну, судить людей и управлять землей. Род в ту пору был для людей с высокой кровью государя университетом и академией.

Отец пользовался большим авторитетом в Новгороде Великом. Свободолюбивые и самовластные новгородцы несколько раз приглашали его княжить в своей богатой земле, затем ссорились, прогоняли его и приглашали вновь. Даже воевали с ним. Ярослав Всеволодович из-за властного характера с трудом уживался с новгородской вольницей. Но он имел дар военачальника и приносил победы из походов на финнов, немцев и литовцев. На его воинское искусство новгородцы крепко надеялись…

С великим городом у князя установились странные отношения дружбы-вражды.

Уезжая из Новгорода, Ярослав Всеволодович, бывало, оставлял вместо себя молодых княжичей.

В 1228 году семилетний Александр был оставлен вместе со старшим братом Федором и опытными управленцами, боярином и тиуном, в Новгороде Великом – как официальный представитель отца.

Первое его тесное знакомство с новгородцами состоялось в скверных условиях. Русский Север жестоко страдал от голода, случившегося из-за неурожая. Доходило до поедания собачатины и даже человечины. Княжеские дружинники и «судьи» взымали «забожничье» – особую дань, оказавшуюся страшно обременительной в условиях общего разорения. Князя Ярослава в городе если не любили, то уж во всяком случае уважали. Он еще не одержал самых громких своих побед, но уже получил великую славу и большую благодарность, разбив огромную литовскую рать (1226). Иными словами, как полководец Ярослав Всеволодович стоил своего великого сына. Поэтому новгородцы задумали миром просить у него отсрочки со сбором «забожничего» и отзыва «судей», разъезжавших по области от имени князя. К нему отправили гонцов с запросом. Но он не успел ответить. Голод вызвал в столице Северной Руси беспорядки, вылившиеся в большую вооруженную бойню. По боярским дворам прокатились грабежи. Мальчиков-княжичей едва увезли от этого несчастья. В ночь с 20 на 21 февраля 1229 года они покинули город, наполненный мертвецами и сотрясаемый разбоем.

Ярослав Всеволодович воспринял отношение новгородцев к его власти как обиду. А когда они пригласили на его место другого князя, отказался вывести свои отряды из пограничных крепостей Новгородчины. Однако город недолго сва́рился с князем: уже в декабре 1230 года его опять пригласили править.

В ту пору Александр Ярославич мог извлечь из буйства мятежных толп важный урок: даже при самом хорошем отношении к правителю вечевая республика не призна́ет его полновластия, если не будет принуждена к тому силой. Новгородчина – зыбкая почва для любого князя. Она дает богатый доход, но может быстро поменять свое отношение и поискать себе другого князя вместо прежнего, вроде бы столь почитаемого…

Отец вновь посадил княжичей в Новгороде, уйдя оттуда по иным делам. Второй сын его тогда еще не правил, а всего лишь был «лицом» родителя в далеких краях. Но он постепенно впитывал науку державных дел.