Текст книги "Последнее слово. Речи подсудимых на судебных процессах эпохи Путина"

Последнее слово
Речи подсудимых на судебных процессах эпохи Путина
Сергей Иванов

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 24.04.2020)

УПК РФ Статья 293. Последнее слово подсудимого

1. После окончания прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово, в том числе с использованием систем видеоконференц-связи. Никакие вопросы к подсудимому во время его последнего слова не допускаются.

2. Суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определенным временем. При этом председательствующий вправе останавливать подсудимого в случаях, когда обстоятельства, излагаемые подсудимым, не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.

Редактор Дмитрий Вострецов

© Сергей Иванов, 2024

ISBN 978-5-4498-9137-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Егор Жуков

Егор Сергеевич Жуков (род. 28 июля 1998, Москва, Российская Федерация) – российский студент и политический деятель. Во время московских протестов 2019 года он стал «новым лицом инакомыслия в Москве» за свои видео на YouTube в поддержку протестующих и их лозунгов против коррупционных выборов в России, а также критики действий полиции во время митингов. 1 августа 2019 года он был арестован и обвинен в беспорядках во время несанкционированного митинга в Москве по ч. 1 ст. 212 УК РФ (организация массовых беспорядков, срок – до 15 лет). 6 декабря 2019 года он был приговорен к трехлетнему испытательному сроку.

«Судебное разбирательство, которое происходит сейчас, посвящено словам и их значениям. Мы обсуждали конкретные фразы, нюансы формулировок, способы толкования. Надеюсь, мы смогли доказать уважаемому суду, что я не являюсь экстремистом как с точки зрения лингвистики, так и здравого смысла.

Но сейчас я хочу затронуть вещь более фундаментальную, чем смысл слов. Я хочу рассказать про мотивы своей деятельности. Благо эксперт также про них высказался. Мотивы подлинные и глубинные. Те, что заставляют меня заниматься политикой. Мотивы, преследуя которые, я и записывал видео для канала «Блог Жукова».

И вот с чего я хочу начать. Российское государство сегодня позиционирует себя как последний защитник традиционных ценностей. Много внимания, как нам говорят, уделяется институту семьи и патриотизма, а ключевой традиционной ценностью называют христианскую веру. Ваша честь, мне кажется, может быть, это даже и хорошо, потому что христианская этика действительно включает в себя те ценности, которые мне поистине близки. Во-первых, это ответственность. В основе христианства лежит история про человека, который решился взвалить страдания всего мира на свои плечи. История про человека, который взял на себя ответственность в максимально возможном смысле этого слова. По сути, центральная идея всей христианской религии – это идея личной ответственности.

А во-вторых – любовь. «Возлюби ближнего, как самого себя» – это главная фраза христианской религии. Любовь есть доверие, сострадание, гуманизм, взаимопомощь и забота. Общество, построенное на такой любви, есть общество сильное. Пожалуй, наиболее сильное из всех в принципе возможных.

Для того чтобы понять мотивы моей деятельности, достаточно всего лишь взглянуть на то, как нынешнее российское государство, гордо выставляющее себя защитником христианских (а значит, и этих ценностей), на самом деле их защищает.

Перед разговором об ответственности сперва надо ответить на вопрос, что из себя представляет этика ответственного человека, какие слова он произносит себе в течение жизни. Мне кажется, такие: «Помни, весь твой путь будет наполнен трудностями подчас невыносимыми. Все твои близкие умрут, все твои планы нарушатся, тебя будут обманывать и бросать, и ты никуда не убежишь от смерти. Жизнь – это страдания, cмирись с этим. Но, смирившись с этим, смирившись с неизбежностью страдания, все равно взвали свой крест на плечи и следуй за своей мечтой. Потому что иначе все станет только хуже. Стань примером. Стань тем, на кого можно положиться. Не подчиняйся деспотам, борись за свободу тела и духа. И строй страну, в которой твои дети смогут стать счастливыми».

Разве такому нас учат? Разве такую этику усваивают дети в школах? Разве таких героев мы чествуем? Нет!

Существующая в стране обстановка уничтожает любые возможности для человеческого процветания. 10% наиболее обеспеченных россиян сосредоточили в своих руках 90% благосостояния страны. Среди них, конечно, есть весьма достойные граждане, но основная их часть, вернее, основная часть этого благосостояния, получена не честным трудом на благо людей, а банальной коррупцией.

Наше общество разделено на два уровня непроницаемым барьером. Все деньги сконцентрированы сверху. И их оттуда никто не отдаст. Снизу же, без преувеличения, осталась лишь безысходность. Понимая, что рассчитывать им не на что, и понимая, что как бы они ни старались, ни себе, ни своей семье они принести счастья не смогут, русские мужчины либо вымещают всю злость на своих женах, либо спиваются, либо вешаются. Россия – первая страна в мире по количеству мужских самоубийств на 100 000 человек. В результате треть всех семей в России – это матери-одиночки с детьми. Это мы так, хочется спросить, традиционный институт семьи защищаем?

Мирон Федоров (рэпер Оxxxymiron), не раз приходивший на мои заседания, очень верно заметил: у нас алкоголь дешевле, чем учебники. Государство создает все условия для того, чтобы между ответственностью и безответственностью россиянин всегда выбирал второе.

А теперь – про любовь. Любовь невозможна без доверия. А настоящее доверие зарождается во время совместной деятельности. Во-первых, совместная деятельность – редкое явление в стране, где не развита ответственность. Во-вторых, если совместная деятельность все-таки где-то проявляется, она тут же начинает восприниматься охранителями как угроза. И неважно, чем ты занимаешься – помогаешь ли заключенным, выступаешь ли за права человека, охраняешь ли природу. Рано или поздно тебя настигнет или статус «иностранного агента», либо тебя просто так закроют. Государство ясно дает понять: ребята, разбредитесь по своим норкам и друг с другом не взаимодействуйте. Собираться друг с другом больше двух на улице нельзя – посадим за митинг. Работать вместе по социально полезной повестке нельзя – дадим статус «иностранного агента». Откуда в такой среде взяться доверию и любви? Не романтической, а гуманистической любви человека к человеку.

Единственная социальная политика, которую последовательно проводит российское государство, – это разобщение. Так государство расчеловечивает нас в глазах друг друга, ибо в его глазах мы уже давно расчеловечены. Как иначе объяснить такое варварское отношение к людям с его стороны? Отношение, которое каждый день подчеркивается избиениями дубинками, пытками в колониях, игнорированием эпидемии ВИЧ, закрытием школ и больниц и так далее. Давайте взглянем на себя в зеркало. Кем мы стали, позволив сотворить с собой такое? Мы стали нацией, разучившейся брать на себя ответственность. Мы стали нацией, разучившейся любить.

Более 200 лет назад Александр Радищев, проезжая между Петербургом и Москвой, писал: «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека». Где сегодня подобные люди? Люди, чья душа так же остро болит за происходящее в родном отечестве? Почему их почти не осталось? А все дело в том, что на проверку оказывается единственный традиционный институт, который подлинно чтит и укрепляет нынешнее российское государство, – это самодержавие. Самодержавие, которое норовит сломать жизнь любому, кто искренне хочет добра своей родине, кто не стесняется любить и брать на себя ответственность. В результате гражданам нашей многострадальной пришлось выучить, что инициатива наказуема, что начальство всегда право просто потому, что оно начальство, что счастье здесь, может быть, и возможно, но только не для них. И, выучив это, они начали постепенно исчезать.

По статистике Росстата, Россия постепенно исчезает со средней скоростью минус 400 000 человек в год. За статистикой не видно людей, так увидьте же их. Это спивающиеся от бессилия, это замерзающие в непрогретых больницах, это убитые кем-то, это убитые самими собой люди – такие же, как мы с вами.

Наверное, к этому моменту мотивы моей деятельности стали ясны. Я действительно желаю видеть в своих гражданах два этих качества: ответственность и любовь. Ответственность за себя, за тех, кто рядом, за всю страну. Любовь к слабому, к ближнему, к человечеству. Это мое желание – еще одна причина, ваша честь, почему я не мог призывать к насилию. Насилие развязывает руки, ведет к безнаказанности, а значит, и к безответственности. Ровно так же насилие и не ведет к любви. Все же, несмотря на все преграды, я ни на секунду не сомневаюсь, что мое желание исполнится. Я смотрю вперед, за горизонт годов и вижу Россию, наполненную ответственными и любящими людьми. Пусть каждый представит себе такую Россию, и пусть этот образ руководит вами в вашей деятельности так же, как он руководит мной.

В заключение скажу следующее: если суд все же примет решение, что эти слова сейчас произносит действительно опасный преступник, ближайшие годы моей жизни будут наполнены лишениями и невзгодами. Но я смотрю на ребят, с которыми меня свело «московское дело», – на Костю Котова, на Самариддина Раджабова – и вижу улыбки на их лицах. Леша Миняйло, Даня Конон в минуты нашего общения в СИЗО никогда не позволяли себе жаловаться на жизнь. Я постараюсь последовать их примеру.

Я постараюсь радоваться тому, что мне выпал этот шанс – пройти испытания во имя близких мне ценностей. В конце концов, ваша честь, чем страшнее мое будущее, тем шире улыбка, с которой я смотрю в его сторону».

Дело Кировлеса (Алексей Навальный)

Алексей Анатольевич Навальный (род. 4 июня 1976, Бутынь, РСФСР) – российский оппозиционный лидер, юрист, политический и общественный деятель, получивший известность своими расследованиями о коррупции в России. Позиционирует себя в качестве главного оппонента руководству России во главе с Владимиром Путиным. Создатель «Фонда борьбы с коррупцией».

Дело «Кировлеса» – уголовный процесс по обвинению А. А. Навального, работавшего в 2009 году советником губернатора Кировской области Н. Ю. Белых на общественных началах, и предпринимателя П. Ю. Офицерова в хищении имущества кировского государственного предприятия «Кировлес».

31 июля 2012 года Навальному были предъявлены обвинения по ч. 3 ст. 33, ч. 4 ст. 160 УК РФ (организация растраты чужого имущества в особо крупном размере).

18 июля 2013 года Ленинский районный суд Кирова по итогам рассмотрения дела признал Навального и Офицерова виновными и приговорил к пяти и четырём годам лишения свободы соответственно. 16 октября 2013 года Кировский областной суд заменил лишение свободы на условный срок. В 2016 году, после решения Европейского суда по правам человека, Верховный суд России отменил этот приговор и направил дело на новое рассмотрение. В феврале 2017 года Кировским облсудом приговорён повторно к 5 годам лишения свободы условно.

Последнее слово Алексея Навального на повторном суде по делу Кировлеса

«Сегодня утро начал с того, что посмотрел свое старое последнее слово по первому делу «Кировлеса». Мы посчитали сегодня, за последние четыре года – это мое седьмое последнее слово, эмоции достаточно схожи и было бы странно повторить какие-то вещи, наверное, неправильно.

Как и в прошлый раз, я хочу начать с того, что мне, как и многим, не нравится этот процесс, я, естественно, считаю его сфабрикованным, считаю его политическим. Но как человека меня особенно оскорбляет, что в этом процессе есть Офицеров, совершенно невиновный человек, который не имеет вообще отношения к моей политической деятельности, который годами вынужден ходить из одного суда в другой просто потому, что он мой знакомый. Я еще раз требую от суда оставить его в покое.

Потому что я понимаю, почему я здесь нахожусь, и все то, что делается со мной, вполне можно сделать без Офицерова.

Второе – это отчет о проделанной работе. Я, стоя здесь четыре года назад, сказал, обращаясь к суду, к обвинению для того, чтобы в вашем лице обратиться к тем, кто заказывает эти процессы. Я сказал здесь, что какой бы ни был приговор, мы не остановим нашу расследовательскую деятельность. Мы не остановим нашу борьбу с коррупцией. Мы ничего не прекратим. И сейчас я с чувством глубокого удовлетворения хочу сказать, что я постарался выполнить это обещание. И что те люди, которые работали со мной, вместе со мной выполняли это обещание.

За эти четыре года я просидел год под домашним арестом, у меня было несколько похожих судов, моего брата посадили в тюрьму, я, в основном, сидел под подпиской о невыезде. Но тем не менее мы выпустили много расследований. Мы разоблачали, как могли, возможно, можно было бы еще лучше, но как могли, все то жулье, и всю ту организованную преступную группу, которая захватила сейчас власть в России и которой вы, увы, к сожалению, подчиняетесь. От Шувалова до Сечина, от путинских родственников до путинских виолончелистов; мы показывали их богатства, мы объясняли людям, как они ограбили всю нашу замечательную страну.

Мы занимались политической деятельностью, я участвовал в выборах. Я сделал все то, о чем здесь говорил и, наверное, уже обращаясь в камеру трансляции, я хотел бы поблагодарить всех, кто поддерживал меня все это время и помогал мне выполнить это обещание. Стоя на скамье подсудимых… странное место для того, чтобы выступать с политическими заявлениями. Хотя возможно для честного человека… (судья просит перейти к сути процесса).

Это и есть суть процесса. Вы отлично знаете, что это и есть суть процесса. Суть процесса заключается в том, что, к сожалению, для многих честных людей в России и для меня скамья подсудимых становится главной публичной площадкой для выступлений. Я второй раз в жизни участвую в выборах и второй раз в жизни я говорю со скамьи подсудимых. И я отсюда хочу сказать, обращаясь в вашем лице к тем, кто инспирирует этот процесс, я все отлично понял и все отлично считал. То, что сейчас заявила прокуратура, это такое послание мне, которое звучит следующим образом: «Алексей, мы тебя еще раз вежливо предупреждаем, что тебе нельзя участвовать в политической деятельности, что ты не можешь участвовать в выборах, что такие, как ты, которые грозят нам, которые говорят о нашем богатстве, которые призывают людей не подчиняться вот той самой организованной преступной группе, этой жабе на трубе, таким, как ты, запрещается участвовать в политической деятельности, вы маргиналы, вы должны быть на обочине».

Так вот, я отвечаю на это послание: я все понял, спасибо большое, но нет. Я отказываюсь от этого щедрого предложения. Моя избирательная кампания будет продолжаться. Я считаю, что у меня есть и моральное, и юридическое право участвовать в этих выборах. Мы отменим этот приговор в ЕСПЧ и Верховном суде еще до официального старта кампании. В любом случае, согласно Конституции, любой человек, кто не находится в местах лишения свободы, имеет право участвовать в выборах. Это я вам не то что бы намекаю, какой еще есть вариант (смех в зале). Тем не менее, я буду участвовать, кампания не прекратится и не остановится, потому что я только часть этой кампании, в общем-то в каком-то смысле довольно незначительная. И более важное значение имеют все те люди, которые меня поддерживают и в интересах которых я сейчас говорю.

Последнюю вещь я хочу сказать, может быть, вам (обращается к прокурорам). Есть несколько разных целевых аудиторий моей избирательной кампании. Есть вот те самые жабы на трубе, бенефициары, несколько тысяч человек, которые получают все богатство России. С ними все понятно. Мое обращение к ним, что мы отнимем ваши миллиарды, а вас посадим в тюрьму. Поэтому они меня ненавидят, поэтому я здесь. Есть те, кто меня поддерживает. А есть такие замечательные и хорошие люди, как вы, которые все знают. В ходе этого процесса я понял, что я должен говорить вам в ходе этой избирательной кампании, с чем я должен бороться. Вы ужасно боитесь понять и узнать, что на самом деле вы сами и наша страна может жить гораздо богаче. Сама мысль и идея о том… Когда я выхожу и говорю: ребята, почему наши больницы такие разрушенные и раздолбанные? (судья пытается прервать) Это относится к сути дела! Почему наши больницы разрушены и последний раз их ремонтировали в 1975 году, хотя мы такие богатые? И вы мне говорите: нет, замолчи! Не говори этого всего! Я обращаюсь к вам и говорю: друзья мои, те три триллиона долларов от продажи нефти и газа, они же ваши, но их вывезли за границу и они превратились в виллы. А вы мне отвечаете: «Не говори так, Алексей. Мы не хотим это слышать, это обидно и неприятно. Мы лучше вообще про это забудем». А я вам буду про это напоминать.

Путин со своей бандой привел Россию к тому, что за последние 15 лет она просто в развитии, в росте экономики отстала на 20% от среднего мирового роста. Что это означает? Если бы России не делала ничего, не было бы Путина с его виолончелистами, то мы бы жили сейчас на 20% лучше. Зарплата федерального судьи сколько? 140 тысяч, правильно? (судья возражает, но не отвечает) Но могли бы получать на 28 тысяч больше. Зарплата секретаря суда, извините, сколько? Сильно сомневаюсь, что больше 30 тысяч. Зарплата пристава? Сильно сомневаюсь, что больше 35 тысяч. На эти деньги невозможно жить. И я хожу за вами и об этом говорю, но вы не хотите слушать и почему-то боитесь признаться, что мы все можем жить гораздо лучше, гораздо богаче. И все в России есть, и нефть, и газ, и человеческий капитал. В Кирово-Чепецке завод, там просто газовая труба, из которой текут деньги, это просто деньги, которые выходят из земли. Куда они деваются? Вот об этом я хочу вам всем сказать. И вы почему-то боитесь это услышать.

Я не остановлюсь. Я хочу вам всем сказать, что я вас всех очень люблю. И я понимаю, что вы вынуждены делать, понимаю, как вам неприятно, понимаю что вы не хотите слушать этого человека, который постоянно что-то напоминает, требует и вас к чему-то призывает. Не хочется выходить из зоны комфорта, лучше будем жить на 35 тысяч, платить 6 тысяч за коммуналку, и каждый раз в магазине думать: «Господи, почему все так дорого?». Но не будем делать ничего приближенного к политике. Но тем не менее нужно это сделать, и я буду продолжать вам всем это говорить. Как прокурорам, как приставам, как гражданам. Я уверен, что многие из тех, кто здесь, сейчас [находится], на выборах отдадут мне свой голос. Вы мои избиратели, и я вас в том числе приведу в прекрасную Россию будущего, где мы будем жить все вместе гораздо богаче, чем то, что сейчас нам предлагает нынешний режим.

Я не признаю приговор. Я невиновен. Этот приговор не остановит мою избирательную кампанию.»

Дело Ив Роше (Алексей и Олег Навальные)

Уголовное дело против российского политика Алексея Навального и его брата Олега, начатое Следственным комитетом РФ по заявлению генерального директора компании «Ив Роше Восток» (российского филиала Yves Rocher) в 2012 году.

Олег Анатольевич Навальный (род. 9 апреля 1983 года) – с осени 2012 года – первый заместитель генерального директора компании «EMS Почта России» – филиала ФГУП «Почта России», ответственный за автоматизацию процесса сортировки писем и посылок.

Прокуратура потребовала для Алексея Навального девять лет лишения свободы (с учетом условного срока по делу «Кировлеса» – десять лет). Для Олега Навального потребовали восемь лет лишения свободы

30 декабря 2014 года Замоскворецкий суд Москвы вынес обвинительный приговор: Алексей Навальный был приговорён к 3,5 годам условно, а Олег Навальный – к 3,5 годам колонии общего режима. 17 октября 2017 года ЕСПЧ постановил, что приговор был произвольным и необоснованным, но отказался рассматривать вопрос о политической мотивации дела. В своём последующем решении от 9 апреля 2019 года ЕСПЧ признал домашний арест Навального политически мотивированным.

29 июня 2018 года Олег Навальный освободился из ИК-5 в Орловской области.

Последнее слово Алексея Навального на суде

«Сколько раз в своей жизни человек, который не занимается чем-то криминальным и противозаконным, может произнести последнее слово? Нисколько, ноль раз. Или, может быть, если ему не повезет, случится один раз. За последние полтора года, два года, с учетом апелляций и так далее – это мое шестое, седьмое, может быть, десятое последнее слово.

Вот эту фразу – «Подсудимый Навальный, вам предоставляется последнее слово» – я уже слышал много раз. Такое впечатление, что у нас последнее слово – для меня, для кого-то, для всех наступают последние дни. Постоянно тебя требуют сказать последнее слово.

Я говорил это, но, в общем-то, вижу, что последние дни не наступают. И самое главное, что меня в этом убеждает – если бы я всех вас здесь сфотографировал, вот так вот, втроем, а лучше всех вместе, с представителями потерпевших так называемых. Это вот те люди, с которыми я общаюсь в последнее время.

Люди, глядящие в стол. Понимаете? Вы все постоянно смотрите в стол. Я с вами со всеми разговариваю, а вы смотрите в стол, постоянно, все. Вам нечего сказать. Самая популярная фраза – вы ее точно знаете – которая обращается ко мне. Следователи, прокуроры, сотрудники ФСИН, вообще кто угодно, судьи по гражданскому праву, по уголовному, говорят эту фразу чаще всего. «Алексей Анатольевич, вы же все понимаете».

Я все понимаю. Но я не понимаю одного – но вы-то почему без конца смотрите в стол? У меня нет никаких иллюзий. Я понимаю отлично, что никто из вас сейчас не вскочит, не перевернет этот стол, и не скажет: «Да надоело мне! Я сейчас выхожу!» И не встанут представители «Ив Роше» и не скажут: «Убедил нас Навальный своими красноречивыми словами!»

Человек устроен по-другому. Человеческое сознание компенсирует чувство вины. Иначе бы люди постоянно выбрасывались как дельфины. Ну невозможно прости прийти и постоянно думать. Прийти домой и рассказать своим детям, мужу: «Вы знаете, сегодня я участвовал в том, что мы сажали заведомо невиновного. Я теперь страдаю и буду страдать постоянно»

Люди так не делают, они устроены по-другому. Они либо скажут: «Ну, Алексей Анатольевич, вы же все понимаете», либо они скажут: «Нет дыма без огня», либо они скажут: «А не надо было на Путина лезть», как вот процитировали слова представителя Следственного комитета. «Если бы он не привлекал к себе внимание, не размахивал бы руками и не мешал проходу граждан, то, наверное, все бы обошлось»

Но, тем не менее, для меня очень важно обращаться именно в эту часть зала или к тем, кто посмотрит или прочитает мое последнее слово, достаточно бесполезно. Но, тем не менее, люди, смотрящие в стол, – это же, по большому счету, такое поле битвы, которая происходит между теми жуликами, которые захватили власть, и нормальными людьми, которые хотят власть изменить.

Мы же бьемся за людей, смотрящих в стол. За тех, которые пожимают плечами, ничего не делают. В условиях, когда можно просто не делать какой-то подлости, они ее делают. Известная цитата – сегодня все любят кого-то цитировать, известная книжка, «Убить дракона» – всех учили плохому, но почему же ты, скотина, оказался первым учеником?

Количество людей, смотрящих в стол, которые либо просто вынуждены делать подлость, либо – даже чаще всего – когда их никто не заставляет делать эту подлость, они просто смотрят в стол, они отворачиваются и пытаются игнорировать происходящее. И наша битва за людей, смотрящих в стол, чтобы объяснить вам еще раз, чтобы вы не смотрели, а сами себе признались: все, к сожалению, в нашей прекрасной стране, все, что происходит, основано на бесконечном вранье.

Я здесь стою и готов постоять сколько угодно раз для того, чтобы вам всем доказать, что я не хочу терпеть это вранье, я не буду его терпеть. В буквальном смысле вранье во всем, от первого до последнего слова, понимаете?

Мне говорят, что интересы русских в Туркмении – их не существует, зато интересы русских на Украине – нужно начать войну. Мне говорят, что русских в Чечне никто не обижает. Мне говорят, что не существует ничего такого. Мне говорят, что в «Газпроме» не воруют. Я приношу документ о том, что у этих конкретных чиновников есть незарегистрированное имущество, есть компании. Мне говорят, что ничего этого нет.

Я говорю, что мы готовы прийти на выборы и победить вас на выборах. Мы регистрируем партию, мы делаем многие вещи. Мне говорят: «Это все ерунда. Мы на выборах побеждаем, а вы в них не участвуете, не потому, что мы вас не пускаем, а потому, что вы неправильно оформили документы»

Все построено на вранье. На ежечасном вранье, понимаете? И чем более убедительные доказательства чего-либо приносит любой из нас, с тем большим враньем мы сталкиваемся. И это вранье просто стало механизмом, который использует государство. Оно стало сутью государственной власти, сутью ее.

Мы смотрим выступления первых лиц – там же вранье от первого до последнего слова. Вчера выступает Путин: «У нас нет дворцов». Да мы фотографируем эти дворцы в месяц по три штуки, выкладываем, показываем. «Нет у нас дворцов. Нет у нас каких-то олигархов, которые кормятся от государства». Да вот же, пожалуйста, документики посмотрите, как руководитель РЖД на кипрские и панамские оффшорные компании половину уже госкорпорации отводит.

Зачем терпеть это вранье? Зачем смотреть в стол? Извините, что я вас в какую-то философию утягиваю, но жизнь слишком коротка, чтобы в стол смотреть. По большому счету, ну а че там, в этой жизни-то? Я не успел оглянуться – мне уже почти сорок. Не успею оглянуться, и вот внуки. А потом мы все не успеем оглянуться, и мы уже лежим в постели, и вокруг нас стоят родственники, которые думают: «Скорее бы он отдал концы и освободил жилплощадь»

И в какой-то момент мы будем понимать, что не имело смысла вообще ничего из того, что мы делали, для чего мы смотрели в стол и молчали.

Смысл имеют только те моменты в нашей жизни, то время, когда мы делаем что-то правильное, когда нам не нужно смотреть в стол, когда мы можем просто честно посмотреть в глаза друг другу, просто поднять эти глаза. Вот это имеет смысл, а все остальное смысла не имеет.

Поэтому для меня, я не скрою, это болезненная ситуация. И хитрый, болезненный формат, который выбрал Кремль для борьбы со мной, когда они не просто меня пытаются посадить, а каких-то притянуть туда еще невиновных человек. Офицеров, там, с пятью детьми. И я должен смотреть в глаза его жене. У нас очень многих людей по Болотному делу посадили ни за что, просто для того, чтобы застрашить меня. Сейчас брата моего, понимаете, вот у него тоже жена двое детей, и я должен как-то вот сейчас с родителями. Они все понимают, поддерживают, я им очень благодарен.

Передайте им там всем: да они меня этим цепляют. Тем, что они вместе со мной каких-хо еще невиновных людей паровозом тащат. Но – может быть, плохую вещь скажу – но даже взятие заложников меня не остановит. Потому что все в жизни не имеет смысла, если терпеть бесконечное вранье, быть согласным со всем.

Никогда не соглашусь с той системой, которая выстроена сейчас в стране, потому что эта система направлена на то, чтобы грабить всех, кто находится в этом зале.

У нас все выстроено в таком смысле, что существует хунта, прямо в буквальном смысле хунта. Двадцать человек, которые стали миллиардерами, захватив все – от госзакупок до продажи нефти. Есть тысяча человек, которые находятся у кормушки этой хунты. Не больше тысячи. Есть несколько процентов активного населения, которому это не нравится. И есть миллионы смотрящих в стол. Я не остановлю свою борьбу с вот этой хунтой. Я буду продолжать агитировать, баламутить – как угодно – – тех самых людей, которые глядят в стол, вас в том числе всех.

Знаете, я не жалею, что позвал людей на несанкционированную акцию. Вот та акция на Лубянке, из-за которой все началось, она, прямо скажем, не удалась. Я не жалею ни секунды, что я это сделал. Я не жалею ни секунды, что направил свои действия в сторону борьбы с коррупцией, на расследования и так далее.

Адвокат Кобзев несколько лет назад, когда мы разбирали дело «Газпрома» или «ВТБ», сказал мне вещь, которая запомнилась: «Алексей, а ведь тебя точно посадят. Рано или поздно, тебя посадят».

Понятно, что человеческое сознание компенсирует это, невозможно жить постоянно с мыслью «Ой, меня посадят». Она вытесняется из головы, но, тем не менее, я отдаю себе отчет в этом во всем. Я могу сказать, что я не жалею ни об одном своем действии. Я буду и дальше призывать людей участвовать в коллективных действиях, в том числе, реализовывать свое право на свободу собраний. Я считаю, что у людей есть законное право на восстание против несправедливой, коррумпированной власти, против хунты, которая все захапала, которая триллионы долларов выкачала из нашей страны в виде продажи нефти и газа. И что мы получили от этого всего? Ничего.

В этой части я повторяю то, что я сказал в последнем слове по «Кировлесу». Мы позволили им, именно мы, глядя в стол, нас ограбить; мы позволили увезти эти наворованные деньги в Европу, мы позволили им превратить нас в скотов.

Что мы приобрели? Чем они с нами расплатились? С вами – глядящими в стол!? Да ничем! Здравоохранение у нас хорошее? Нет у нас здравоохранения! Образование у вас есть? Нет у вас образования! Дороги вам дали хорошие? Нет у вас дорог.

Вот какая зарплата у секретаря суда? Вот судебный пристав получает ну от силы 35 тысяч рублей. Вот, понимаете! Парадоксальная ситуация, когда десяток жуликов всех нас – вас – грабит каждый день. А мы все это терпим. Я это терпеть не буду.

Во-вторых, сколько нужно будет здесь стоять, в метре от этой клетки, внутри этой клетки, – я постою. Я хотел бы еще раз, завершая, сказать, что трюк удался там с моей семьей, с моими близкими. Но, тем не менее, они меня поддерживают во всем, но, собственно говоря, никто из них не собирался становиться политическими активистами. Именно поэтому нет никакой нужды сажать моего брата на восемь лет или вообще сажать. Он не собирался заниматься политической деятельностью.

Уже принесено нашей семье достаточное количество боли и страданий в связи с этим. Нет никакой нужды усугублять это все. Я уже сказал, что «взятие заложников» меня не остановит. Но, тем не менее, я не вижу, зачем власти этих заложников нужно добивать сейчас.