Текст книги "Парадоксы футурологии. Мир глазами политолога"

От Vogue до блога. Тоска рентабельнее предательства

Мои турецкие друзья Алуа и Орхан предложили провести небольшой мастер-класс для местных популярных блогеров. Берег моря, рядом руины античного культового городища, гора Олимпос. Ну, да.

Блогеры на деле оказались блогершами. Симпатичные, загорелые, активные, хорошо образованные барышни из России, Беларуси, Украины, Казахстана и Молдовы. Все вышли замуж за оборотистых турецких парней. Переехали с мужьями на их родину, но не согласились стать домохозяйками или уйти в типичный бизнес – турбюро, переводы, развод бывших соотечественников на недвижимости и мелкие услуги. Ушли в сеть, увлеклись, подсели на популярность (хоть и виртуальную), начали зарабатывать. Весьма неплохо. Оказалось, что вести свой блог более модно, чем даже листать свежий Vogue. А главное, выгоднее для семьи.

Чтобы удержать их внимание, для затравки рассказал свою историю романа с сетью. О том, как много лет назад задумал попробовать свои силы ещё в ЖЖ. Был тогда политиком и хотел открыть, пожалуй, первый политический блог в стране. Искал удачные примеры. Остановился в качестве образцов на страничке сайта молодого американского сенатора Обамы, начинающего дерзкого фрондера Навального и культового переводчика Гоблина. Их опыт показался мне наиболее интересным, а популярность среди «френдов» интриговала. И я тогда даже представить не мог, что позже буду скорее их критиком, за нарушение базовых принципов блогерства, чем последователем. Но об этом чуть позже.

Потом продолжил с милыми барышнями с самых азов. Выяснил: (а) зачем им нужны дополнительные тренинги, если они и так «звезды ютуба»; (б) как они относятся к актуальной стране обитания. Сейчас объясню, почему такое абстрактное начало. Мне хотелось подтвердить свою давнюю гипотезу. Вот её суть. Обычно мотивация тренингов, обучения, консультаций у всех одинакова – всё шло хорошо, подписчики блогов множились, но вдруг что-то пошло не так. Короче, типичная ситуация выхода «на плато», когда никакие дополнительные усилия не дают прироста аудитории. И вот они ищут способ снятия заклятья, чтобы множить френдов и капитализировать популярность.

Что касается отношения к стране обитания, то и тут всё стереотипно. Многим, как оказалось, не нравятся местный климат, кухня, люди, язык, обычаи. Поэтому я вспоминал свои московские тренинги (ненавижу это слово, но пока не придумал, чем его заменить) с нашими бизнесменами. Они съезжались в подмосковный «Дом учителя» профессора Морыженкова со всей страны – успешные, стильные, разные. Но была та же базовая проблема, только в бизнесе – вышли на «плато» и переставали расти. Ну, как в атлетизме – накачал колотуху в сорок пять сантиметров, а дальше не помогают никакие нагрузки и анаболики. И ещё этих владельцев фабрик, пароходов, торговых сетей объединяла явная неприязнь (мягко говоря) к России. Дети у всех заныканы по Англиям и Калифорниям. «Рашка» для них – как «глубины сибирских руд» для декабристов – холодно, некомфортно, страшно, тоскливо, но пока неизбежно.

Так вот, я этим бизнесюкам рассказывал свой опыт. Мне выпало консультировать довольно многих президентов, премьеров. Даже был один канцлер. Все, если честно, не самые приятные люди в личном общении. Весьма трудным было найти в каждом черту, за которую этой персоне можно было хотя бы симпатизировать. А такая есть в почти каждом человеке и, не поверите, в самой высокой персоне. Не все конченые сволочи. Один – прекрасный анекдотчик. Другой – волшебный тамада. У третьей дивное чувство юмора. Четвертый лихо, хоть и тонким голосом, исполнял блатняк. И только попав под обаяние личности, я мог давать дельные советы по бикамерализму, моделям власти, технологии влияния. Лидеры, действительно, не лохи. Они чувствуют отношение к себе, и любую фальшь наказывают рублем. (Или другой валютой.)

Поэтому я и подсказывал – научитесь любить страну своего обитания. Пусть не так платонически, как патриоты, но как расчетливые бизнесмены. Страна – ваш клиент, если вы ей продаете свои услуги. А клиент, которого вы искренне любите, заплатит всегда больше, чем тот, которого вы искренне ненавидите. Не получается? Понимаю – куча мелочных житейских проблем, куча претензий к окружению, куча больших проблемных чиновников. Но тогда сваливайте. Попробуйте заработать в тех странах, о которых сами говорите с придыханием, – Штатах или Британии. Россия перестает быть бесчувственной колодой, бездушной глыбой, громадным лохотроном, и с вашего «плато» при яро негативном отношении к ней кривая дорожка только вниз. Кстати, те, у кого получилось остаться в «России с любовью», пошли в горку. Да, брюзжат, тоскуют, но растут. О тех, кто распрощался с бывшей родиной, покинул её, больше не слышал. Тоска рентабельнее предательства.

Так вот. То же самое я для начала советовал блогершам. Раз в силу обстоятельств оказались в чужой стране – полюбите её, коллекционируйте в ней лучшее, а не худшее, ищите светлые стороны, а не темные. В бескрайней Турции даже у котов глаза разного цвета – на любой вкус. (А котики для блогерши – это всё.) Ищите то, что вас радует, а не дико раздражает.

Кстати, учитывайте урок украиноязычных блогеров. Из них никто не вышел на миллион подписчиков. По-моему, даже и на сотку тысяч тоже. Не потому, что маленькая языковая аудитория. Не потому, что таланта маловато. Просто ярые защитники «мовы» загрузили последнюю колоссальным объемом злобы, презрения, вражды. Соответственно, воленс-неволенс все их посты проникнуты ненавистью к соседям, оппонентам, инакомыслящим. А ненависть хуже продается, чем любовь. Поэтому среди них и нет по-настоящему популярных сетевиков. Даже у Тимошенко, с её бешеной харизмой, не получилось. Это самое общее замечание. Теперь о деталях.

Любой блог – это контент. Сжатое до оптимума, стильно упакованное визуальное или текстовое содержание. Считается, что родоначальниками блогерства были некий Тим Бернерс-Ли, который в начале девяностых для интеллектуальных гурманов начал выкладывать в сети короткие новости в авторской интерпретации, и Норн Баргер, который придумал сам этот термин. Хотя с таким же основанием можно назвать классиком блогерства Ильича. Тот тоже ежедневно выкладывал новости в своей неповторимой интерпретации. Или бесподобного Маяковского, который в «Окнах РОСТА» создал минимализм блогерского синтеза графики и текста. (Сегодня на этот уровень ещё не вышел никто.) Но не будем спорить о первородстве. Сейчас о смыслах.

Здесь всё на поверхности. «Всё несложно», как могли бы писать многие девушки о личной жизни. Любой человек, как известно, суть всего-навсего трех групп инстинктов. Если их перевести на современную терминологию, это: (а) секс; (б) деньги; (в) власть. Каждый блогер «копает» одну из этих жил. Популярный блогер, как правило, синтезирует пару инстинктов. Очень популярный – умудряется органично соединить все три. (Почти все из более чем ста российских «миллионщиков» – умелые интеграторы этого триединства.) Соответственно, первый инструмент амбициозного блогера – это «бритва Оккама». То есть умение беспощадно отсекать «лишние сущности», всяких там собачек, упомянутых кошечек, бессмысленные селфи, которые крепко не связаны (прямо или метафорично) с коренными инстинктами. В общем, здесь всё понятно до банальности. Но дальше возникают вопросы. Типа, многие сознательно или бессознательно учитывают устройство человека, но не у всех из них миллионы подписчиков. В чём же дело?

Во-первых, далеко не на всем интернет-пространстве можно стучать клавой «о главном». Это в теории интернет – «территория полной свободы». На деле в западном сегменте одни табу, в восточном – другие. Пусть даже эти табу и работают на уровне самоцензуры. Например, западный «интеллектуальный мейнстрим» предполагает мировоззрение «нулевой пассионарности», «отрицательного доминирования». Здесь о власти, суть которой и есть доминирование, не прочитаешь правды даже у самых смелых блогеров. Здесь власть не металлические наручники для конкурента, а кожаные браслеты для секс-партнера. Всё у них «чики-пуки» с властью, даже когда на улицах фактически идет гражданская война.

Так же вколоченный в сознание мейнстрим дауншифтинг не позволяет откровенно писать о деньгах. Тут все живут, типа, скромно. Все поголовно платят налоги. Неприлично, мол, заглядывать в чужой карман. Миллиардеры вроде ездят на метро. Главы мировых банков демонстративно летают эконом-классом и если пристают, то к гостиничным уборщицам. Дать контрверсию на планшете – средний палец не поднимется.

Секс же обставлен сотней «заморочек». Прикосновение расценивается как приставание. Поцелуй в щеку – как половая агрессия. Роман с секретаршей – как использование служебного положения. Да и вообще, «лавстори» сейчас про однополые пары. Но и про это надо молча и понимающе улыбаться, а не «чирикать» в «твиттере».

На Востоке свои традиционные умолчания и про власть, и про деньги, и про любовь. Сейчас не будем об этом. Поэтому у блогеров русского сегмента ныне вроде золотая пора – конкуренция никакая. Некоторые это понимают и делают миллионы подписчиков и миллионы кэша. Но! Понимание трех базовых инстинктов читателей неплохо б дополнить пониманием трех базовых форм упаковки блогерского контента. Лично для меня самыми оптимальными здесь выступают (а) форма анекдота; (б) форма тоста; (в) форма проповеди.

Когда-то я даже ставил по этому поводу эксперименты. Например, серьезную научную международную конференцию по поводу сравнительного анализа постсоветских элит провел в дегустационном зале. Каждый выступающий должен был изложить свою позицию в трехминутном тосте. Эффект был оглушительный! Хороший тост – прекрасный пост. Похожая история и с анекдотами. Как-то нужную информацию о политическом характере будущего премьера я разместил в сети в виде анекдота, а не аналитики. Перепечаток было в десять раз больше обычного. Поэтому, когда я предложил ученицам попробовать оформить очередной пост в виде тоста, анекдота или короткой проповеди, результат превзошел их самые смелые ожидания.

Наконец, есть ещё три базовых фактора популярности. Это коннотация, органичная манера, стилистика к каждому типу контента. Практика показывает, что секс стоит подавать с легкой иронией. Тему власти лучшее раскрывать с легкой досадой. А «деньги» заходят с легким пренебрежением.

Выше я упомянул, что в большей или меньшей степени разочаровался в своих заочных учителях. У каждого типичная «ошибка коннотации». Навальный, когда стал стучать о власти не с легкой досадой, а с неистовой яростью, потерял половину подписчиков. Закон жанра. Коннотационный перебор воспринимается как нескрываемая зависть. Обама, когда лукавые намеки на секс свел к напыщенной супружеской верности очаровательной Мишель, потерял две трети подписчиков. Не читал, наверное, Хеллера о том, что отношения с женой – это долг. А секс – это к секретарше. Даже любимый Гоблин потерял треть подписчиков, когда о деньгах стал говорить слишком истово. Это воспринимается как скрытая алчность.

В общем, понятно, о чём идет речь. Проблема только в том, что коннотация, ассоциативность, метафоричность – скорее производные вкуса автора, его внутреннего стиля, чем вдумчивости. Если у той же Собчак вкус как класс отсутствует, ей не объяснить, что её бессмысленный сетевой мат не делает её тексты сексуальнее. И не объяснишь Хакамаде, что «секс и политика» – это хоть чуть-чуть, но все же о сексе и политике. Хотя у этих блогерш пока всё хорошо. Пока…

А моим блогершам я под конец говорил, что все мои скромные советы действуют до конца года. Потом мир поменяется кардинально. В частности, власть из инструмента давления всё больше будет превращаться в механизм раскрепощения. Деньги – из способа унижения в способ общения. Даже секс с любовью. Впрочем, всё это будет потом. Когда и самого Vogue не будет. Пока же можно шалить в сети по старым правилам.

Что общего между морской свинкой и Россотрудничеством. Обращение к Примакову

Славные были времена. Ещё верили в дружбу народов, общее благо, нерушимые добрососедские связи. Ну, не верили, но ещё надеялись. Короче, лет пятнадцать назад это происходило.

Меня, в качестве приглашенного профессора, попросили прочитать курс лекций по политической философии в Славянском университете в Киеве. Согласился, хотя и странно работать бесплатно (у заведения касса была пустой). Но привлекала миссия универа – готовить преподавателей русского, сербского, болгарского и других славянских языков. В стране это было единственное подобное учреждение. Всегда приятно иметь дело с эксклюзивом!

Студенты оказались на редкость толковыми и заинтересованными. До этого я читал лекции в Штатах и Европе и был сравнением приятно удивлен. Не случайно несколько ребят из того потока сейчас ведущие украинские эксперты и аналитики. Проблема была с учебной и особенно общекультурной литературой. Ректор был фанатиком старой доброй литературы на бумажных носителях и мечтал выписывать на вуз ностальгические толстые русские журналы типа «Нового мира», «Москвы», «Нашего современника» и пр. (Тогда они ещё издавались, уж не знаю, как сейчас.)

Денег на подписку, понятно, не было. А как стать преподавателем русского языка без погружения в современную литературу, поэзию? Я и решил подключиться. Встретился с послом РФ. Благо, были знакомы. Он по надежной чиновничьей схеме тут же решил перебросить «камушек» в соседний огород. Вот тогда я впервые и услышал звонкое название «Россотрудничество». Да, название было громкое, но пользы – ноль. Его руководство ответило, что ресурсов на подобную блажь нет. Точнее были, но уже потрачены. Ну, там матрешки, самовары, экскурсии… Короче, всё как обычно. Я тогда, скорее по приколу, чем с надеждой на результат, обратился за помощью в посольство американское. У них же нет расходов на матрешки. Написал им письмо – на деревню дедушке (Сэму). Думал, хоть потролю «партнеров». Упс! Неожиданно мне перезвонил их посол и сказал, что, конечно, они подпишут Славянский университет на все русские бумажные и электронные журналы. Дипломат так и сказал: «Нельзя студентов оставлять без профильной литературы. Главное, чтобы они читали. А то у нас в Америке читают серьезные тексты всё меньше».

Более того, посол предложил прочитать студентам двухчасовую лекцию (бесплатно, как и я – ха-ха) о роли образования в карьере молодого человека. Что он потом и сделал, выполнив все обещания по поддержке вуза…

Из всего случившегося я никаких выводов и обобщений не делал. Всё без обид. В жизни всякое случается. Поэтому без предубеждения откликнулся на просьбу Россотрудничества (благо, это название мне уже было знакомо) провести недельный мастер-класс по технологии предотвращения шарповских моделей «цветных революций» для аналитиков президента Уго Чавеса (Царство небесное этой неординарной и яркой личности!).

Уже в Каракасе один из руководителей этой замечательной организации мне сказала, что концепция несколько поменялась. Время моих тренингов сократили. Прилетел народный ансамбль ложечников. Поэтому главный акцент будет сделан на игре на ложках. Ну а в перерывах моя торопливая «игра на смыслах».

Признаюсь, было весело. Красные косоворотки, необъятные галифе, хромовые сапоги. И ложки, феерично выбивающие причудливые ритмы об их зеркальные голенища. Мой кумир Михаил Михайлович Бахтин был бы в восторге: его пророчество о приходе карнавальной культуры свершалось на глазах. Мне даже как-то неловко было после этой сказки говорить скучные вещи о 198 способах свержения власти, которые будут применены к потомкам Симона Боливара. Я с пиететом прочитал его слова на стене Нацбанка о том, что мы победим, даже если сам Всевышний будет против. Конечно, богохульство, но я не удержался и сказал, что они могут проиграть, даже если Всевышний будет за. Если, конечно, по-прежнему семеро будут с ложкой и только один с сошкой.

Ещё была поездка по просьбе Россотрудничества в Польшу. Сразу согласился, когда узнал, что буду выступать в тандеме с Виктором Пелевиным. Во-первых, да, это красиво. Во-вторых, порадовался за саму контору. Ниже объясню почему. Ну и конечно, давно мечтал познакомиться с культовым писателем.

Не срослось. Писатель по дороге потерялся. Пришлось самому отдуваться. И на встречах со студентами в Варшаве, и на сосиско-пати с преподавателями знаменитого Ягеллонского университета в кукольном Кракове. Кстати, был поражен количеством тамошних интеллектуалов – преподавателей, дипломатов, аналитиков, искренне искавших пути сотрудничества с Россией. И это в стране, которая считается чуть ли не визитной карточкой русофобии. Хотели даже создать с ними некую «Студию Коперника», чтобы объединить тех польских и русских мыслящих людей, для

которых подлинность выше кажимости. Таланта отсутствующего писателя, блин, не хватило. И воли присутствующего Россотрудничества…

Или ещё, из самого свежего. Уже отмечал, что карантин застал меня в солнечной Турции. В предыдущей колонке рассказал, как после снятия самоизоляции коротал время мастер-классами для местных популярных блогеров. Среди русскоязычных «звезд» сети «миллионщиков» (по количеству подписчиков) пока нет, но уже есть крепкие «стотысячники». Их аудитория в стране стремительно растет вместе с совместными экономическими, энергетическими, медицинскими и пр. проектами. С ними вышел интересный разговор во время голосования в РФ по поправкам к Конституции. Блогеры, как правило, аполитичные существа. Но в данном случае истово «топили» против поправок. Гордились, как своей заслугой, тем, что, по опросу в местной сети, 61 % проживающих здесь россиян выступили яро против.

Но когда я попросил их перечислить вопросы голосования, никто не смог внятно ответить. Разве что в такой версии: это голосование за диктатуру. Я спросил, выходили ли они хотя бы разок на ресурс Россотрудничества (телевизор из них никто давно не смотрит). Ответ у всех был один: «А что это такое?»

При этом, замечу, подписчики блогеров явно не страдают, как можно предположить, либералофилией. В ходе другого блогерского опроса на вопрос: «Если бы из Турции сейчас запустили прямой поезд в СССР, вы бы взяли на него билет?» более 55 % ответили положительно. То есть ужасную гэбэшную диктатуру боятся, но в Союз готовы отчалить немедленно. Благодатная аудитория для работы. Tabula rasa[5]5
  «Чистый лист, нечто не тронутое» (лат.). – Прим. ред.


[Закрыть]. Аж руки чешутся…

Наконец, мой местный приятель Керим много лет преподает русский язык в Анталийской тюрьме. Популярная тема. У зеков хорошая чуйка, и они понимают, что в будущем на воле с русским языком можно легче будет заработать на хлеб насущный, чем с английским. (А ведь ещё они не знают, что турки с русскими в Ливии разойдутся по-русски.) Я тоже спросил Керима: «Наверное, это по линии Россотрудничества?» Ответ был, как и выше: «А что это такое?»…

Впрочем, заладили – «что такое, что такое». Вон, у морской свинки никто не спрашивает, почему она так называется, хотя не имеет никакого отношения ни к морю, ни к свинкам. Может, и Россотрудничество не надо дергать, хотя оно никакого отношения не имеет ни к России, ни, тем более, к сотрудничеству. Я бы и не дергал их. Тоже люди и пусть живут, как жили – магистральные лайнеры, классные отели, нормальные командировочные, фуршеты, ложки, матрешки. Всё понимаю. Сам это люблю. Но вдруг прочитал, что там сменилось руководство. Теперь шеф – Евгений Примаков. Тогда – другой коленкор.

Предыдущему руководству конторы бессмысленно было что-либо объяснять. Например, то, что в современной России есть только три бесценных «прелести» на экспорт. Газ? Нет. Нефть? Нет. Даже не икра и не матрешки. Хотя и матрешки имеют право на жизнь. Но ценнее всего это русский характер, русский стиль, русский язык. Но не в лубочном оформлении. Когда я вижу, как хрупкую русскую чету в Нью-Йорке банда темнокожих пытается поставить на колени, а они за несколько секунд укладывают фейсами в асфальт восемь громил подряд, я понимаю, что вижу исконный русский характер. Когда в Аргентине выигрывает первенство мира русская пара с композицией «русское танго», я понимаю, что вижу высокий русский стиль. Когда, как уже упомянуто, я вижу, как в турецкой зоне выстраивается очередь, чтобы записаться на курсы русского языка, я кожей ощущаю силу его притяжения…

Да, не самые удачные примеры, но это то, что приходит на ум навскидку.

Я знал Евгения Максимовича Примакова. Он излучал как политик, аналитик, разведчик, даже как непревзойдённый тамада невероятный заряд русского стиля. Это был, пожалуй, самый стильный политик страны. О его русском характере ходят легенды. Когда я как-то спросил у Черномырдина, почему он не поддержал позицию Примакова по Югославии, тот грустно ответил: «Если б у меня был такой характер, как у Евгения Максимовича…» Русский язык? А какой может быть язык у лучшего тамады русского мира?

Говорят, что внуку достается даже больше качеств деда, чем детям. И зовут нового руководителя Россотрудничества Евгений. Может, скоро забудем про морскую свинку?