Текст книги "Парадоксы футурологии. Мир глазами политолога"

Турецкий марш. О стране, где патриотизм – забота о стариках, медиках и детях

Я, безусловно, верю в слова Лиона Фейхтвангера о том, что проблема совсем не в том, что мы не знаем ответа на многие судьбоносные вопросы. Мир полон этих ответов. Но мы не знаем к ним вопросов.

Сейчас в Сети идет лютый «с… ач» между поклонниками двух медийных тяжеловесов. Хотя понять расстановку сил несложно: бездарь обычно оперирует ответами, талант – вопросами. Правда, в родном краю найти и совместить ответы и вопросы сложновато. «Замылен» глаз. В чужом скрытые смыслы становятся очевидными. Вот и сейчас в турецком длительном карантине я смотрю на многое как бы со стороны. И многое открывается.

Есть небезопасная, прямо скажем, тема патриотизма. Сегодня он переживает подъем, расцвет во многих странах. Ясно, что это ответ. Причём очень сильный ответ. Но вот на какой вопрос? Раньше я думал, что это очевидный ответ на некую внешнюю агрессию или внутреннее предательство. Турецкая действительность убеждает меня, что всё сложнее. Много сложнее. Поясню.

Почему-то приходят на ум странные, даже неприличные аналогии. Вспомнился, например, некогда культовый американский роман Джозефа Хеллера «Что-то случилось». Там герой недоумевает, почему рассказы приятелей в курилке о постельных шалостях с секретаршами воспринимаются на ура, но стоит кому-то перебить тему фразой «а вот я со своей женой..», как все смущенно расходятся. Да, курьезные истории «про это» с секретаршами звучат бесстыдно. Но мило. А серьезные откровения «про это» с законными женами звучат пристойно. Но уныло.

Ещё раз прошу прощения за аналогию. Но и патриотизм всегда балансирует на грани. С одной стороны, здесь легко впасть в рас… дяйство и «смехачество» (как сказал бы великий Бахтин), с другой – в унылый пафос и напыщенность. Османы, как мне кажется, близки к золотой середине.

Я с восторгом смотрю, как утром дети поют гимн у своих школ. Или благоговейно замирают у ограды, если вдруг опоздали на линейку. На любом массовом пикнике (так было до эпидемии и, уверен, будет после) разок исполняли любимый «Измирский марш»: «Яша Мустафа-паша…»¹ Все экзальтированно включались и темпераментно подпевали. Два больших турецких праздника мне довелось встретить на карантинном балконе – та же история. Все поют, танцуют, смеются и машут друг другу с террас.

Но..Ноя никогда не слышал, чтобы марши и гимны пели постоянно. Никогда не видел, чтобы по улицам носились активисты, завернутые в национальные флаги… Ну, помните, что волшебный эликсир оживляет, если его не слишком мало, но и не избыточно много. И турки что-то знают.

Я подолгу бываю в этой стране уже четверть века. «Заболел» ею, когда прочитал у Константина Паустовского о старых турецких рыбаках, которые умеют предсказывать будущее по форме и цвету осенних облаков. Но облака были здесь всегда, а та деликатная, не вызывающая и не оскорбляющая чувств других любовь к своей стране, которая и является патриотизмом, проявилась не так уж давно. И вот я мно-

¹ «Славься, Мустафа-паша…» (тур.). – Прим. ред.

го лет пытаюсь понять – это ответ на какой вопрос и на какой вызов?

Говорят, что мать нужно любить любую – даже нищую, грязную, безумную. Согласен. Но всё же любить маму красивую, ухоженную, образованную, умную, наверное, легче. Похожий принцип можно отнести к своей стране. Конечно, и четверть века назад турки любили свою прекрасную землю. Но то, как страна изменилась за это время, поражает. Мне не нравятся пусть важные, но абстрактные аргументы: всякие там ВВП, бюджеты, банковские ресурсы… Всё это может быть прекрасным, а жизнь – не очень. Но есть наглядные вещи, которые сложно оспорить и невозможно подделать.

Помню, занес где-то в Европе инфекцию в глаза. Заплатил там врачам серьезные деньги, но лучше не стало. Прямо катастрофа. И тут деловая поездка в Турцию. Сразу в клинику. Был поражен количеством и размерами аппаратуры в кабинете офтальмолога. Врач быстро всё диагностировал, прописал процедуры и пожурил европейских коллег за неправильный диагноз. Посоветовал никогда у них не лечиться. А через пять дней я был абсолютно здоров. Встретился с директором клиники. Молодой элегантный человек, больше похожий на банкира, чем на врача, выслушал мою благодарность и сказал: «Просто мы решили медицину сделать лучшей в мире. К нам уже едут лечиться не только из Европы, но и из-за океана. Голливуд уже поехал». Вот так всё «просто». Но сейчас каждый вечер турки свистят и хлопают в ладоши на балконах в честь своих медиков, которыми безумно гордятся.

Говорят, что эпидемия ещё мало что изменила, но многое обнажила, проявила, высветила. Я всегда с легким скепсисом относился к словам, несомненно, гениального, но чрезмерно галантного Маркса о том, что уровень развития общества определяется его уровнем отношения к женщинам. Мне представляется, что отношение к старикам и детям в этом плане более показательно. В Турции культ уважения к старикам и культ любви к детям. Как-то с турецким приятелем мы смотрели сюжет украинского ТВ. Там громадный недоросль «натягивал на Одессу» – плющил бугристым лбом лицо пожилого ветерана. И вот победа! У оппонента сломан нос! Типа, учил старика-«ватника» родину любить. На других кадрах могучие волонтеры терзали маленькую девочку с георгиевской ленточкой.

Турок буквально обомлел и сказал, что у них бы «такие» не дошли даже до тюрьмы. Когда здесь начался карантин, власти, прежде всего, приняли меры для снижения психологической нагрузки именно на пожилых и детей. Выделялись парки, скверы, дворы, назначалось время – специально для того, чтобы эти категории могли погулять. Кажется, в Турции нет ни домов престарелых, ни детских домов – всех одиноких забирают в семьи. Горжусь за них.

А их собственные космические исследования, новейшие аэропорты, классные дороги, вузы, гимназии, музеи, технопарки? А «цифровые лавочки» в приморских парках, где, нажав на кнопку, можно бесплатно часами слушать, глядя в морскую даль, лучших турецких писателей, поэтов, философов? А продвинутые медиа, создающиеся, как и в России, явно с избыточной мощностью? Это отдельная тема.

Да, их патриотизм ощутим, наполнен вполне конкретным содержанием. И он даже рентабелен. Если, конечно, в это содержание включено и умение радоваться любви других народов к своим отечествам. Особенно когда эта любовь эстетична, эпична, благородна. На празднике Победы я много раз слышал с чужих балконов звучание моей любимой «Белла чао». Раньше думал, что лучше всех про красных партизан поют великие Брегович с Кустурицей. Но вот услышал в записи турецкой группы и засомневался. Такая сумасшедшая оркестровка! Много и уместно звучала наша неизменная «Катюша». Понимаю недоумение моих турецких друзей по поводу протеста украинского посла, который её исполнение приравнял к провокации. Провокацией не может быть ни любовь народа к своей героике, ни уважение к этой любви других народов. Забыл сказать, нравятся мне турецкие марши. Во-первых, это красиво…

Жизнь пилотов имеет значение. Земля предаст, держись за небо

Я всё же не завистливый человек. Особенно в профессиональном плане. Мне всегда нравилось создавать тексты, и в принципе никто этому не мешал. А те, кому можно было бы позавидовать в этом ремесле, почти все уже умерли. Но было одно исключение.

Мне всегда думалось, что писать – это круто, приятно. Но ещё круче и приятнее – летать. Поэтому, работая журналистом (тогда это называлось гламурнее – «литературный работник»), я всегда старался вырвать, выпросить у редактора Игоря Федоровича задание на статью про пилотов – гражданских, военных, испытателей. Последние вообще вызывали запредельное восхищение. Помню, как несколько дней пытал вопросами аса-испытателя завода им. Антонова. Встречались по вечерам у него дома. Всё завораживало. Непривычный достаток: дефицитные книги, импортная мебель, техника (тогда «видик» был опредмеченной мечтой), дорогие напитки, модные шмотки. Но особенно смыслы, профессиональный жаргон, манера речи, что сегодня в совокупности называют «мачизмом». Я тогда воочию уяснил и что такое «профессиональная элита», и кто такие «настоящие мужчины». Поражали их истории, как за долю секунды надо было принять единственно верное решение из десятков возможных. Чтобы спасти самолет, многолетний труд КБ[3]3
  Конструкторское бюро. – Прим. ред.


[Закрыть], себя и команду. Сверхлюди! Да, завидовал.

Потом писал, конечно, и о военных пилотах. Например, о тех фронтовиках-истребителях, которым поставили памятник в Одессе. (Сейчас его, наверное, уже снесли.) Но всё же испытатели были вне конкуренции. Фронтовики воспринимались как славная, но история. Испытатели – как кумиры-современники. Первым хотелось поклоняться, вторым – подражать. Порой даже казалось, что не совсем правильна фраза: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». Скорее: «Человек рожден для полета как счастья».

После распада страны всё это куда-то исчезло. Хотя говорят, что в ходе любого кризиса деньги не исчезают, они просто меняют владельцев. И лучшие специалисты не исчезают. Они просто с вершины социальной пирамиды проваливаются в её основание. В гумус.

Как-то я встретил в начале девяностых одного знакомого пилота-испытателя. Он «грачевал» ночью и подвозил меня на своей «шестерке». (Благо, все летные асы, когда были на коне, стали «лошадными».) Сказал он, что пока без работы, а содержать семью, привыкшую к достатку, ох, как не просто. И ещё была одна забавная история. Надо было срочно попасть из Киева в Крым. В маленьком порту Жуляны билетов не оказалось. Но, увидев мою расстроенную физиономию, ко мне на выходе из билетного зала подошел юркий сотрудник в летной форме. Спросил, куда, и повел за собой. Спрятав меня в багажнике служебного кара, провез к самолету на рулежной площадке и проводил в кабину. Посадил в кресло второго пилота. Потом ещё привел пассажира и пристроил на место бортинженера. Я, помнится, сказал, что если и за штурвал первого пилота посадят пассажира – я выхожу. Посмеялись. Пришел командир экипажа. Я узнал бывшего заслуженного летчика-испытателя. Сразу отлегло. Рассчитались прямо в кабине. Получилось даже дешевле, чем официальные билеты. И прибыли на место на полчаса раньше срока. (Хотя бывшему асу, наверное, светил срок совсем другой.)

Именно тогда у меня возникла мысль, что если обрушение социально-политической системы начинается с низвержения спецов высшей, во всех смыслах, сферы человеческой деятельности, то и восстанавливаться она будет с их возвышения.

Ждал подобного, например, в новейшей украинской истории. Не дождался. Когда молодой, лысый, но прогрессивный и яро проамериканский премьер первым делом стал уничтожать фирму Антонова – последний оплот авиационных технологий, я убедился в бесплодности таких ожиданий. Фирму убивали, чтобы на месте авиационно-испытательного центра построить центр торгово-развлекательный. Новая власть – новые приоритеты. Тележка супермаркета им важнее, чем штурвал воздушного лайнера. Долговая петля эротичнее, чем «петля Нестерова». Хотя, когда на последнем Майдане попытались выращивать картошку и завести свиней, и так всё стало ясно.

В отличном киевском ресторане «Первак» в главном зале стоит символичная статуя – громадный хряк с маленькими такими крылышками. Но свиньи летать не умеют. Даже если б и крылья были побольше. Рагулям этого не надо. Летать умеют пилоты. И им это надо. Их жизнь имеет значение не только для них самих. Нет ни одной великой страны без собственной авиации. Поскольку это не только о сложных технологиях, о волшебных летающих аппаратах тяжелее воздуха. Это даже не о летном стиле – мужестве, благородстве, надежности. Это ещё и о мечте. А народ тем выше, чем выше его мечта.

С надеждой читаю о восстановлении авиаотрасли в России. Нет, военные, которые в России всегда задавали моду на всё, давно понимают простую истину: земля предаст, держись за небо! Поэтому и продвинутые ВКС, и хищные тени пятого поколения, и авиационные парады, и Сирия, и громадный конкурс в училища. Но вдруг и гражданские вспомнили о волшебстве полета. Книги, фильмы, фактически новый культ. Последняя ласточка из этого ряда – «золото» фильма Ростеха о русских авиастроителях на Американском международном кинофестивале.

Это ведь не только новые самолеты будут рождаться. Будут рождаться новые пилоты. Чья жизнь, повторяю, для нас имеет бесценное значение. Может, ещё и доживу до времени, когда у нас сочетание «пилот и гражданин» будет звучать ещё более гордо, чем «поэт и гражданин». Кстати, пилоты не пьют за штурвалом.

Убийство космонавта. Брак мечты и космоса

Я неплохо знал двух украинских космонавтов. Оба они были отличными мужиками. Хотя, если уж быть точным, Виталий Жолобов стал космонавтом ещё в Союзе. А Леонид Каденюк был вроде как астронавтом по американской лексике, поскольку летал с их экипажем.

С Виталием мы много раз планировали рыбалку, когда он ещё был губернатором Херсонской области. Хотя так почему-то и не срослось. А с Леонидом как-то пришли к выводу, что астронавт от астронома отличается примерно так же, как политик от политолога. И это наше сравнение в теории прижилось. Хотя на практике всё до сих пор путают.

Вспомнил об этих знакомствах после дикого «с…ача» в украинской Сети по поводу последнего космического запуска Илоном нашим Ривом Маском. Известный блогер Кучма назвал это чуть ли не исторической звездной победой Штатов над Россией. Событие действительно знаковое. Впервые за десятилетие американские астронавты Роберт Бенкен и Дуглас Херли отправились в открытый космос на пилотируемом корабле. Жаль, конечно, что оба пилота – «снежки» или «свиньи», как говорят у нас в Гарлеме. То есть чисто белые. Но пока подобные запуски рискованны, а только жизни черных имеют значение. Зато корабль «Дракон» и вроде бы американский, и как бы частный космический аппарат. Это и погнало волну, правда, не космическую, а политическую по Сети: мол, в космосе снова доминируют янки и вне Земли частные проекты побеждают государственные.

Конечно, первое – это весьма вольное допущение. Космос, к счастью, ещё не заражен вирусом националистической местечковости: здесь сохранилась кооперация технологий, идей, опыта, навыков и принципов. В том же «Драконе» куча русских узлов и деталей. Да и задачи экипажу списаны с полётных заданий наших космонавтов. Здесь давно господствует бартер: штатовцы нам экспортируют нестабильность, а мы им за это поставляем интеллектуальные наработки…

И, конечно же, второе – это явное преувеличение. Никакие частные проекты в космосе невозможны без всемерной господдержки. Дональд Трамп – фанатик космической одиссеи и лоббист американской звездной мечты – тому свидетель. Он же инициатор выделения Маску многомиллиардной господдержки. У парня за спиной только два семестра по физике, а вон какую схему замастырил. Хорошо, что вовремя сбежал из ЮАР, где черное правительство его идей не оценило. Интересно, что будет с его проектами в Америке, когда и там к власти придут чернокожие? Но сейчас не об этом. Сейчас о союзе мечты и космоса.

Подобные союзы, как и брачные, заключаются наверху. Это только в песне – «чем выше любовь, тем ниже поцелуи», в реальности – чем выше мечта, тем «светлее» будущее. Мой добрый и давний знакомый космонавт Юрий Батурин рассказывал мне в девяностые, каких трудов стоило сохранить в России космическую отрасль. Как скромно, если не убого, жил их отряд в Звездном городке. Судьба так распорядилась, что мы с ним родились в один день и, соответственно, вместе это дело отмечали. Даже как-то додумались (точнее допились) создать «Международное общество гедонистов». Его девизом был слоган: стремись получать удовольствие всегда и везде! Юрий говорил, что поскольку главные наслаждения в жизни – невесомость, высокое братство, взгляд свысока на голубую поверхность Земли – уже недостижимы, надо хотя бы придумывать их суррогаты в приятном застолье.

Да, тогда казалось, что космос закончился. «Невидимая рука рынка» уже топила в океане бывшие советские орбитальные станции. А «невидимое колено рынка» перекрывало кислород уникальным сверхмощным носителям. (Оказалось, что доставить миллион тонн окорочков из Штатов дешевле, чем забросить сто тонн на орбиту.) Да и сам президент любил после межконтинентального полета помочиться на колесо воздушного лайнера. Типа, нас… ть нам на всю эту воздушную (и безвоздушную) романтику.

Некогда я посетил монумент своему любимому писателю в Лондоне. На граните выбиты его последние слова: «Все мы черви в канаве. Но кое-кто из нас смотрит на звезды». Скажу не так брутально: все мы – земные люди, но кое-кто из нас мочится под самолет, а кое-кто смотрит на звезды. Но последних в упомянутые времена становилось всё меньше.

Короче, тогда казалось, что российская космическая одиссея закончилась. Победили земные страсти. Колено либеральной власти почти передавило космонавтике горло. Но вдруг возник новый лидер страны, который, в чём бы его ни упрекали, безусловно, любит смотреть на звезды. Сейчас говорят, что космос увлек его, прежде всего, бесконечными военными возможностями. Не факт. Вот, например, земная медицина – это о больных людях, а космическая – о здоровых. Это завораживает тех, кто мечтает преодолеть недуги мира. Да и вообще всех, кто просто мечтает. Как лидер. Ну, и конечно, бесконечность пространства. А русские всегда благоговеют перед пространством. Непокоренным. И ментальных конкурентов у них почти здесь нет. Разве что американцы. Поэтому Трамп с Маском для России опаснее, чем Трамп без маски. Поскольку они и являются главными конкурентами в космосе, понимая, что лидерство на Земле решается в космосе. Это сегодня. А завтра их надо делать союзниками. (Если, конечно, их страна сохранится.) Пространство объединяет сильнее, чем политика разделяет. Но это отдельная история.

Сегодня в Звездном городке живет около пятисот космонавтов. У них у всех идеальное здоровье (как условие профессии), но различная судьба. Когда-то меня впечатлила книга Муаммара Каддафи, точнее, само её название – «Самоубийство космонавта». Мне посчастливилось с ним встречаться, и я знал, что он мечтал быть космонавтом. Я ещё удивлялся: стоимость покупки места космонавта тогда была 86 млн долларов, а он, потративший только на выборы президента Франции миллиарды, почему-то не может купить себе мечту. (Я тогда ещё верил в идеологию Чубайса о том, что всё и всех можно купить.) Потом, после его книги, понял: он просто боялся. Там по сюжету космонавт возвращается после полета на Землю и не узнает её – всё поменялось кардинально. Поэтому и уходит добровольно из непонятной жизни. Хотя пример Каддафи показывает, что всё может поменяться, даже если ты из дома никуда не улетаешь.

Кстати, о переменах. Сейчас либералы иронизируют по поводу недоумения Владимира Путина о ситуации, когда президент Дональд Трамп говорит о сложившейся в стране ситуации одно, а его губернаторы – с издевкой – другое. Мол, наш-то совсем не понимает, что демократия – это независимость разных уровней властей. Не знаю, не знаю. Когда президент мечтает о космосе как символе величия нации, а его младшие политические партнеры мечтают стоять на коленях, чтобы быть ближе к земным проблемам, вряд ли это можно назвать демократией.

Короче, сейчас в мире может образоваться как бы три модели. При одной космонавты опять становятся символом мечты, мерилом величия страны. При другой, – возвращаясь на Землю, они уходят в землю, не понимая, например, как можно улететь из белого мира, а вернуться в черный. А при третьей – их просто убивают. Упомянутый вначале мой хороший знакомый был, при отменном здоровье, просто убит тоской и безнадегой, когда в стране убили космос как смысл его бытия.

Один остроумный блогер из соседней страны написал, что в детстве он мечтал вырасти и стать космонавтом, но мечта осуществилась только наполовину. Хуже всё же, если б мечта его осуществилась полностью, а потом его убили.

Клетка Фарадея и Никола Тесла. Место изобретателя и предсказателя в новом мире

Когда-то я проездом оказался в маленьком хорватском (ныне) сельце Смилян. Сфотографировался у памятника его главного уроженца. Худой, нескладный, похожий на Паганеля гений – Никола Тесла. Вспомнил, как впервые услышал его имя. Работал в самом начале своей карьеры в Институте кибернетики. Входил в руководство Совета молодых ученых. И вот мне доверили честь взять для нашей многотиражки интервью у директора – Виктора Михайловича Глушкова. Это была моя первая встреча с академиком. Тот попросил меня представиться. Я назвался и добавил – «молодой ученый». Он внимательно посмотрел на меня и сказал: «Как вам повезло. А я вот уже не молодой и ещё не ученый. Пока только так, научный работник. А ученых знаю в мире лишь троих». И он назвал тройку знаменитых имен, среди которых был и Тесла.

Об этом давнем эпизоде я рассказал приятелю в Будапеште во время простенького, но обильного застолья на берегу Дуная. И он предложил заехать на завод, где был директором.

Предприятие оказалось не очень большим – выпускало минигидростанции и насосы и располагалось в самом центре столицы. Я знал, что почти все производства здесь либо закрыли, либо вынесли далеко за черту города. На моё недоумение знакомый хитро подмигнул и сказал, что заводец у них особый – построен легендарным Гюставом Эйфелем, а инженером на нём начинал сам Николо Тесла. Собственно, поэтому мы и заехали туда. Я ходил с бокалом по ночным цехам и трогал древние ажурные чугунные конструкции. В их молекулярную, атомную структуру были впечатаны распоряжения, слова, мысли величайшего изобретателя мира. С тех пор и чувствую с ним какую-то незримую связь.

Сейчас, когда трясет Америку, да и весь мир, обострился интерес не только к его техническим озарениям, на которых уже неплохо зарабатывает миллиардер Илон Маск, но и к прогнозам, пророчествам о будущем человечества. Когда полностью сбылись предсказания гения по поводу мобильной связи и интернета, уже не с такой иронией, как раньше, относятся к его откровениям о связи с иными мирами и информационными потоками. С тем, что позднее академик Вернадский назовет «ноосфера». Сейчас вполне серьезно говорят и о том, что современные потрясения в Штатах с их последующей катастрофизацией он тоже предсказал. Но меня пока больше интригует другое – а зачем тогда молодой Николо иммигрировал в Америку, предвидя, возможно, её будущее.

Необычайно одаренный сын православного священника имел большой выбор жизненного пути. Стать, например, мегазвездой в научно-техническом сообществе Австро-Венгрии. Прекрасная музыка, отличное вино, красивые женщины – не жизнь, а сплошная оперетта Кальмана. Что ещё нужно молодой сербской душе с её страстью к куражу, шику, разгуляеву… Мог остаться на родине, разработать чудо-оружие для будущих партизан Тито и войти в историю национальным героем – «Николаем чудотворцем». («О, белла чао!», Кустурица, Брегович)… Или мог, как многие другие сербы, обрести подданство Российской империи и стать сначала «православным олигархом», а потом комиссаром «электрификации всей страны»… Но – чемодан, корабль, Америка. (Кстати, вовремя. Через какие-то сто лет мог бы попасть под запреты президента Трампа по ограничению миграции. Дональд, видимо, решил, что после переезда в страну фактической землячки Теслы – Мелании Трамп – Америку уже можно закрывать.)

Короче, молодой гений свой выбор сделал. Его предупреждали, что он влетит в клетку. То есть попадет в зависимость от корпораций, банков, спецслужб. Он отвечал, что клетки расставлены везде, но лучше выбирать золотую. В которой неограниченные средства на научные опыты, слава, блестящий быт. А он любил комфорт, высокий стиль, почести. Да, кто не любит? Хотя и умер практически в нищете и долгах – не все гениальные ученые оборотисты в финансах. Сейчас его биографы пишут, что он создал двадцатый век. Не знаю точно. Но точно он создал современную Америку. Почти во всех её нынешних и, скорее всего, будущих технологических достижениях заложены идеи Теслы. Их удачно развивают другие американские мигранты. Как, например, упомянутый Маск из ЮАР, Северин из Бразилии, Кум из Украины или Брин из СССР. Интересно, будут ли они на этой неделе отмечать День рождения своего благодетеля. Это вряд ли…

Из архивов Теслы выползла не только всемирная интернет-паутина. Новые принципы автостроения, авиации, покорения космоса, беспроводной передачи громадных потоков энергии (на уровне Тунгусского явления) – всё оттуда. А сколько ещё осталось тайн в его записях, засекреченных спецслужбами, корпорациями и частными владельцами архивов. (Значительную часть его архива купил в своё время анонимный «частник» за двадцать пять! долларов.)

Тесла много экспериментировал с «клеткой Фарадея» – устройством, блокирующим попадание электросигнала в проволочную конструкцию или выход его наружу. Его «золотая клетка» на деле и оказалась «клеткой Фарадея», откуда его великие идеи не могут вырваться до сих пор. Ну, пока за «утечкой» не проявятся миллиарды, интересы кланов и корпораций. А ведь мир с этими идеями мог бы быть совсем другим…

К чему это я? Мы на пороге нового мира. Старый на глазах трещит и рушится. Постялтинский мир не остановить. «Процесс пошел!» Уверен, что сейчас десятки, а может, и сотни реинкарнаций Теслы ищут землю обетованную. Дружелюбное место, куда без проблем примут талантливого ученого и одаренного изобретателя, где можно свободно творить, комфортно жить, не подвергаться опасностям, бедам и унижениям. Где тебе не пробьют голову битой за инакомыслие, не поставят на колени за другой цвет кожи…

Россия, как всегда, запрягает медленно. Со скрипом проворачиваются жернова власти. И только под давлением сверху. Вот сверху прилетело и ага: разрабатываются законы о создании «айтишного рая» – кредиты, налоги, регистрация. До этого – очередная попытка обуздания миграционной службы. Снова планы о запуске специальной институции типа израильского министерства абсорбции. («Отлично, Константин!»)… Но всё это должно органично ложиться на общую культурную ткань страны, которая ещё не соткана до конца. На общую мечту, которая четко не вербализирована. На политическую волю, которой необходимо преодолеть валентность чиновничью. На единый глобальный национальный проект, который пока не запущен… Говорят, что его сложно разработать. Неправда. Просто представьте, что нужно сделать, чтобы сюда захотел переехать Николо Тесла – не селфи делать, а работать. Чтобы творить не в тесной клетке, а в необъятной стране…

Получится у России? Пока не знаю. «Всё сложно», – как пишут «домушницы» в Инстаграмм. А с их «Домом-2» Россия-2.0 точно не получится. Но мистика… Вот застрелился в Америке сын бывшего генсека[4]4
  В сентябре 1953 года на пленуме Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС) должность «генеральный секретарь» упразднили и руководить партией стал первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв (вплоть до его смещения в 1964 году, – лишь в 1966 г. первое лицо в партии вновь стали называть «генсеком»). Сергея Хрущёва, покончившего жизнь самоубийством в США 18 июня 2020 года, уместнее назвать сыном «первосека». – Прим. ред.


[Закрыть]. (Моего, кстати, дальнего родственника.) Всё у него было в Штатах на уровне Рублевки. А похоронить себя завещал в России. Мистика! Но хоть она на нашей стороне. А это не мало. Очень не мало…