Текст книги "Клан дракона. Книга 3. Становление"

Наконец обед кончился. Все семейство разошлось по комнатам вздремнуть пару часов. Дитрих направился к Мефамио. Тот и правда спал, лежа на спине. Поскольку был день и, соответственно, жарко, одеяло лежало в сторонке. Дитрих прыгнул на кровать и осторожно устроился у Мефамио на животе. Один глаз брата приоткрылся, но, увидев драконенка, медленно закрылся обратно. Дитрих же свернулся клубком и уснул, убаюкиваемый мерным дыханием брата…

Глава 3

Так незаметно пролетело три дня. Мефамио, получивший столько свободного времени, даром его не терял и отсыпался впрок. По вечерам же он соизволял снисходить до других орков и, кажется, с каждым разом делал это с большей охотой. Еще бы, он у себя на острове начальник стражи. Наверняка ему было о чем поговорить с орками, которым военное дело тоже близко и знакомо.

Дитрих же познавал радость общения с прочими мальчишками и девчонками. И всё было для него так ново и странно, что порой он удивлялся. Все-таки при общении с другими драконятами проскальзывало что-то такое горделивое в духе: вот он я, хоть и маленький, но уже дракон. Любите меня, опекайте меня, развлекайте меня. А здесь же… Дитриху даже в голову не могло прийти начать себя вести так. Мальчишки и девчонки одновременно и просты, но в то же время каждый имел какую-то свою черту. Веда, например, очень любила животных и почти все знала об их повадках. Инга отдавала предпочтение растениям. Айрис, когда орчата отдыхали от очередного забега вокруг деревни в поисках новых приключений, лучше всего угадывала, на что похожи облака. И среди них совсем не требовалось блюсти огромное количество приличий. Потому что пока ты это будешь делать, все убегут, и ты останешься один вместе со своими приличиями.

И только к одному орчонку дракончик относился прохладно. Тот самый, что назвал его ненастоящим драконом. Звали его Горрт, и как рассказали Дитриху, у него не было мамы. Отец же, бывало, на месяцы уходил из дому на заработки, оставляя орчонка на попечение соседей. Возвращаясь же, значительную часть своего дохода и досуга тратил в компании крепких напитков. И Дитрих бы давно уже забыл и простил его, да вот что-то не отпускало в нем этих слов.

«Ты ненастоящий дракон».

Почему его это так задело? Ведь это же неправда! Такая же неправда, как и то, что солнце – зеленое, а небо – красное. Он вылупился из яйца, он это точно знает. Скорлупки его яйца лежат в зале семейных реликвий вместе со скорлупками Олесии, Аяри и прочих домочадцев. Но почему же так больно, едва эти слова снова вспыхивают у него в сознании?!

* * *

Однажды Дитрих даже решился показать фокус, который он умел делать как дракон. Когда они вышли за деревню в степь, Дитрих, используя свое драконье чутье, нашел подходящее место. После чего потребовал от остальных ребят, чтобы они сидели смирно и не шевелились. Снедаемые любопытством, орчата послушно уселись около большого камня в десятке шагов. Дитрих лег на землю и сосредоточился. Он чувствовал, что под землей бегает множество маленьких родичей.

«Выйдите, выйдите к нам, покажитесь», – мысленно звал он. Звал осторожно. Папа Уталак говорил, что такой зов может подчинить и лишить воли слишком маленькое существо. А он так не хочет поступать с маленькими родичами, он лишь хочет поиграть с ними. И результат не заставил себя ждать.

Уже через минуту из-под земли вылезла первая ящерка. Осторожно оглядевшись, она приблизилась к Дитриху и, кажется, попробовала тонким язычком на вкус его чешую. После чего залезла ему на спину и издала множество странных звуков, больше всего походивших на шипящие щелчки. В тот же миг отовсюду вылезло, наверное, десятка три разноцветных ящериц, и все они принялись бегать по Дитриху, который, не шевелясь, лежал и улыбался про себя.

Орчата смотрели во все глаза. В последнее время ящериц они почти не видели. Ведь они сами их постоянно ловили азарта ради, и хотя добросердечные орчата сразу же их отпускали, самим ящерицам тоже не очень нравилось, когда их постоянно хватали. В результате они до того развили слух, что любой шум слышали на подлете, и поймать их в последнее время было просто невозможно. А тут несколько десятков ящериц возбужденно бегают и прыгают по маленькому дракончику. Было от чего прийти в удивление, не каждый день можно увидеть подобное. Однако внезапно раздался резкий и злой голос:

– Да ерунда это все! – После чего в дракончика полетел камень. К счастью, камень не очень большой, и потому ящерица, в которую он попал, почти не пострадала. Но и этого оказалось достаточно, чтобы нарушить хрупкий баланс. Ящерицы как одна прыснули в стороны, две-три секунды – и их нет, скрылись по норам. Когда все обернулись, то увидели Горрта, который стоял с еще одним камнем наготове.

– Зачем? – с обидой закричал Дитрих. – Что тебе бедные ящерицы сделали?!

Но Горрт этого уже не слышал. Он спешно удирал, потому как несколько мальчишек на сей раз твердо вознамерились показать ему, что поступать так не следовало.

– Не расстраивайся, Дитрих, – сказала Айрис, подходя к драконенку и поглаживая его, – мы все равно успели увидеть и полюбоваться. Это было очень красиво, спасибо.

– Но почему он так себя ведет? – спросил маленький принц. – Его никто не обижал, не говорил плохих слов. Да на него вообще никто внимания не обращал.

– Наверное, это ему и не нравится, – задумчиво сказала тоже подошедшая Инга, – он хоть и вредина, а порой довольно интересные штуки придумывает. А теперь прилетел ты и все внимание перетянул на себя. Вот он и вредничает.

– Ах вот как, – сердито сказал Дитрих, вставая и вытягивая затекшую от долгого лежания спинку, – ну тогда идите и любуйтесь на него. А я пойду к братику.

– Нет-нет, не надо, – поспешно сказала Веда, поднимая дракончика на руки, – то, что ему не нравится – это его проблемы. А то, что он себя так плохо ведет – так другие мальчишки сейчас ему покажут, что это нехорошо. Пошли, мы еще возле каменных столбов не были, они знаешь какие большие? С них всю нашу деревню видно и даже немножко соседнюю…

* * *

Прошла неделя. Мефамио окончательно отоспался и выглядел таким бодрым и веселым, что Дитрих его совершенно не узнавал. Дело даже дошло до того, что Мефамио, в жизни не позволявший никому садиться себе на спину, позволил уговорить себя покатать других орчат по воздуху.

Те были в полном восторге. Они на все лады хвалили фиолетово-красного дракона с зелеными глазами. И тот, окончательно проникнувшийся радушием взрослых орков и восторгом ребятишек, таки согласился. Он брал на себя трех орчат за один раз и по десять минут летал над деревней.

Дитрих лежал в сторонке на высоком теплом камне и грелся на солнышке. И хотя он был рад за братика, что тот такой веселый и довольный, да и приелось ему внимание орчат за десять-то дней, в нем нет-нет да и проскальзывало сожаление от того, что больше не вокруг него сосредоточено внимание.

– Что, низложили тебя, маленький королевич? – раздался рядом насмешливый голос. Обернувшись, Дитрих увидел, что на камень к нему залез Горрт. Дракончик настолько разомлел, что был даже не против компании принципиально ходившего босиком вредного орчонка. Лишь бы тот не производил лишних звуков.

– Ну и что, – равнодушно махнул лапкой Дитрих, – пусть и братик с ними повеселится. Дома у него на такое времени вообще нету. Да и надоело мне бегать по деревне и на одно и то же смотреть.

– Надоело, говоришь, – ответил Горрт, большим пальцем ноги гоняя камушек. – А живого орленка увидеть хочешь?

Дитрих недоверчиво посмотрел на Горрта. Подобная мысль, в самом деле, приходила к нему в голову, когда он впервые увидел гигантских орлов. Но как орчонок так ловко угадал его желание? Совпадение? Или задира и забияка Горрт куда умнее, чем это кажется на первый взгляд?

– Врешь, – спокойно сказал дракончик, стараясь скрыть вспыхнувший интерес, – где ты мне живого орленка покажешь?

– Ну не здесь, ясное дело. – Кажется, от Горрта интерес Дитриха не укрылся. – Есть тут гнездо одно, относительно недалеко. Конечно, придется пройтись. Или боишься?

– А нас туда отпустят одних? – спросил дракончик. – Вдруг это опасно?

– Балда, – рассмеялся Горрт, – кто же о таком спрашивает? Просто берешь – и идешь. Насчет же опасно, – он прищурился, – будет пара мест, где надо внимательнее под ноги смотреть, не более того. Я там каждый месяц бываю. Ну, так что, идешь?

Дитрих честно хотел отказаться. Дракончик хорошо помнил, что произошло, когда он последний раз убежал незнамо куда. Но в этот момент над ним пролетел Мефамио. И Дитриху почему-то стало очень досадно. Снова вспомнилось, как братик его ударил. Как ему было больно, обидно, и самое главное, он не понимал, за что… И все эти мысли вылились в явное желание досадить старшему брату. Даже если и придется от него сбежать. Дракончик поднялся и спросил:

– Как же мы уйдем?

– Значит, решился, – Горрт легонько щелкнул дракончика по носу, – умница, а то я уж думал, что и храбрости в тебе не больше, чем в ящерице.

Прежде чем Дитрих успел рассердиться, орчонок соскользнул с камня. Сердитый дракончик кинулся за ним, но поскользнулся и шлепнулся вниз. К его удивлению, он упал прямо в руки Горрта.

– А вот такой неуклюжести не надо, – сказал тот, на удивление бережно ставя дракончика на землю, – неуклюжесть – это всегда плохой помощник. А теперь пошли, пока все на твоего брата любуются.

– А мы успеем вернуться до вечера? – спросил Дитрих.

– Нет, так быстро не успеем. Придется заночевать по пути, – с вызовом ответил орчонок. Дракончик, отбрасывая все сомнения, тряхнул головой и выразил готовность следовать за ним.

– Что, неужто не передумал? – с сомнением и даже толикой уважения спросил орчонок.

– Нет. Пошли, – сказал Дитрих.

* * *

Шли они долго, больше трех часов. Дитрих уже начинал уставать, но не хотел подавать виду. Тем не менее, Горрт чутко следил за дракончиком и, даже не оборачиваясь, понял, когда он начал сбавлять темп.

– Что, подустал? – спросил он насмешливо. Дитриху от досады захотелось его укусить. Мало того, что постоянное созерцание перед собой наглых зеленых пяток настроения отнюдь не прибавляло, так у него еще и дыхание нисколечко не сбилось.

– Потерпи, – сказал он, – почти пришли. Вон, гляди.

Подняв мордочку, Дитрих увидел несколько деревьев, непонятно каким образом выросших в степи.

– Там у меня укрытие, – гордо сказал он, – часто убегаю, когда… когда отец… в общем, когда от него лучше держаться подальше.

В его голосе прозвучали горечь и обида. Дитрих недоуменно поднял на него взгляд. Наверное, это и есть то, о чем говорили другие орчата. Ну да если ему приходится по три часа регулярно сюда бегать, неудивительно, что он такой выносливый. И что никто во всей деревне его поймать никогда не может.

Они подошли к деревьям. И в самом деле, на одном из дубов, ветви которого наверху так удачно раскинулись, было какое-то деревянное сооружение.

– Давай, залезай ко мне на спину да держись крепче, – велел он. Дракончик послушно прыгнул ему на шею и аккуратно обвился. Горрт ловко полез на дерево, цепляясь не хуже паука. Не прошло и двадцати секунд, как они уже залезали внутрь.

Помещение было скромным и небольшим. В одном углу лежали одеяла, которыми, вероятно, мальчишка укрывался, когда спал. В другом – вкусно пахнущий свёрток.

– Голодный, наверное? – ухмыляясь, спросил Горрт. Дитрих покивал. Орчонок подошел к свертку и развернул его. Внутри оказались сушеные мясные полоски.

– Держи, – он протянул Дитриху несколько. Тот аккуратно уселся, взял лапками полоски и принялся поглощать их по одной.

– Надо же, – задумчиво сказал он, – как вкусно.

– А то, – орчонок, казалось, только и ждал похвалы, чтобы начать длинный монолог о своих достоинствах, – я вообще все умею. И готовить, и убирать. И дрова колоть, и воду носить. Когда батя оставляет меня соседям, не буду же я у них просто так есть и пить? Еще умею сорняки пропалывать. Так что не боись, я всегда знаю, что делаю.

– Интересно, а искать нас не будут? – с сомнением спросил Дитрих.

– Меня точно не будут, – рассмеялся Горрт, – все уже привыкли, что я могу на несколько дней пропасть. Всем наплевать. Особенно когда бати или дома нет, или он… короче, лучше его не трогать.

Дитрих не был уверен, что его отсутствие так же останется незамеченным. Но с вполне свойственным ему детским легкомыслием позволил себе выбросить эти неприятные мысли из головы.

– А можно… на руках тебя подержать? – внезапно спросил Горрт…

Дракончик не возражал. Солнце уже село, становилось ощутимо прохладно. Он подошел к орчонку, который подобрал под себя ноги, и позволил взять себя на руки. От него пахло солнцем, пылью и травой. Руки аккуратно и неумело принялись его поглаживать. Но сейчас, после трехчасовой пешей прогулки, и это было блаженством. Дитрих даже заворковал, как всегда, когда ему было особенно приятно. И вот после десяти минут орчонок внезапно запел:

 
– Матушка-степь, матушка степь,
Дети твои гуляют-кочуют
Жаркими днями, а вечером вновь
Едят, веселятся, поют и танцуют.
Те малыши, что сейчас сладко спят,
Вырастут завтра и стражами станут.
Верностью клану покой сохранят
И частью семьи быть не перестанут.
Сладко спи, мой малыш-озорник,
Пусть тебе снятся кони степные,
Солнце, ветра и свободные степи.
Они для тебя одни и родные…
 

Дитрих завороженно слушал. Песня была притягательна именно своей простотой. Его воображение тотчас нарисовало, как орки, которые раньше кочевали от места к месту, целый день идут и идут, а вечером делают привал, поют и танцуют у огня. А матери баюкают своих малышей, и те видят во снах табуны быстроногих коней и мечтают, что однажды они вырастут, и у каждого будет свой скакун…

Внезапно на Дитриха что-то капнуло. И сейчас, когда в минуту полного покоя у драконенка обострилась интуиция, он понял, что это слеза Горрта. Но та же интуиция бережно шепнула ему, что гордому орчонку не следует указывать на эту слабость.

– Очень красивая песня. Спасибо, – тихо произнёс Дитрих.

– Это мне… мама пела… последний раз, как я помню, перед тем, – глухо пробормотал орчонок, после чего шмыгнул носом и куда тверже сказал: – Ладно, давай ложиться спать. Завтра уже увидим орленка.

* * *

– Простите, уважаемый Мефамио, я все-таки не понимаю вашей логики, – говорил Алдор, меряя шагами кухню, – неужели вы нисколько не беспокоитесь за своего…

– Нет, – просто ответил Мефамио, насмешливо глядя на орка.

– Но как вы можете так говорить, – всплеснула руками Веда. – Он убежал неизвестно куда, а вы даже…

– Говорите за себя, – поправил девочку Мефамио, – я прекрасно вижу, куда убежал мой братец и знаю зачем. Я чувствую, что ему сейчас хорошо – так зачем мне нервы себе по этому поводу трепать? Вот если он в передрягу попадет…

– Да как вам не совестно, – возмущенно сказала Ируне, – нельзя позволять детям так убегать, да незнамо с кем.

– Ну, с кем он убежал – мне очень даже известно, – возразил Мефамио. – Я видел пару раз этого мальчишку. Взгляд его не по годам взрослый и собранный, хотя на дне порой и мелькает тень детских обид. Он сумеет позаботиться и о себе, и о моем брате.

– А если они попадут в беду? – упрямо спросил Алдор.

– Тогда я, разумеется, вмешаюсь.

– Но ваш брат может до смерти испугаться! Он же еще совсем маленький! Так же нельзя! – возмутилась Инга.

– А вот это, моя дорогая, уже особенности расового воспитания, – сурово сказал Мефамио, вперив твердый взгляд в девочку. – Драконы не за просто так живут в десять раз дольше прочих рас. Знания в потомство тоже вбивать приходится в десять раз дольше. Или в десять раз сильнее. Жизнь драконов часто длинна и сложна, что бы там ни думали остальные. И потому это для него будет отличной проверкой. Если мой брат удачно избежит неприятностей и сделает то, что задумал, то он будет молодец. Это будет означать, что все, чему мы его учили, хорошо усвоилось в его голове. Ну а если все-таки что-то случится – я появлюсь ровно в тот момент, когда он достаточно испугается, чтобы запомнить урок, но пока не получил никакого вреда.

– Но… но… – не сдавался Алдор, совершенно ошарашенный услышанным, явно пытаясь придумать, что возразить.

– Я и не жду от вас понимания, – хмыкнул Мефамио, поднимаясь из-за стола, – но таковы особенности нашего воспитания. И вам с этим придется смириться. Сейчас, дабы успокоить вас, могу сказать, что Дитрих спит. Ему тепло и хорошо. Предлагаю и вам последовать его примеру.

Дракон вышел из гостиной и направился на второй этаж, в свою комнату. Однако у самой двери его снова нагнал Алдор.

– И все-таки, – упрямо заявил орк, понизив голос, чтобы его не было слышно внизу, – возможно, вы помните, что Дитрих не совсем дракон. И не получится ли так, что ваши… драконовы меры воспитания окажутся для него чрезмерны?

– Спасибо, я учту ваше мнение, – сквозь стиснутые зубы процедил Мефамио, захлопывая дверь перед носом орка. Хозяин дома сердито посопел около запертой двери, но, не найдя что на это возразить, отправился обратно…

Глава 4

Проснулся Дитрих от того, что кто-то нежно почесывал ему брюшко и шейку. Драконенок замурлыкал от удовольствия и потянулся. И тут же понял, что этим себя выдал, так как почесывать его мгновенно перестали.

– Ты не дракон, а кот какой-то, – насмешливо сказал чей-то голос, – даже, пожалуй, еще громче будешь.

Открыв глаза, драконенок даже не сразу понял, где находится. Чьи-то руки бережно опустили его на покрывало, после чего он услышал шаги. Но драконенок совершенно не спешил открывать глазки. Слишком ему было хорошо.

Однако через некоторое время его чуткий нос уловил запах съестного. Открыв глаза, он увидел перед собой горку мясных полосок и миску с водой.

– Уж не обессудь, что с пола, – фыркнул Горрт, усаживаясь рядом и отправляя в рот сразу горсть полосок, – столом я как-то не обзавелся. Некогда. Да и несильно нужен он мне тут, проще подстелить что-нибудь, ну и…

Дракончик поспешно встал, увидев, как быстро заканчивается еда, и понял, что он так рискует остаться голодным. Однако не успел он протянуть лапку, как ткань с мясными полосками отъехала в сторону.

– Куда грязными лапами и неумытой мордой? А ну марш умываться! – Горрт безапелляционно указал пальцем правой ноги в сторону двери. Там уже стоял ушат с водой, которую орчонок неизвестно как умудрился сюда натаскать. Однако когда Дитрих дошел до воды, то вдруг понял, в какой нелепой ситуации оказался. Он бы раскраснелся от стыда и досады, если бы и так не был фиолетовым.

– Ну, чего ты там копошишься? – раздался голос орчонка. – Тебе так ничего не достанется.

– Да хоть все ешь сам, – обиженно сказал Дитрих, оттолкнув от себя деревянный таз и укладываясь около выхода, с трудом сдерживая слезы.

Надо отдать должное Горрту, отреагировал он очень чутко. Встав и подойдя к дракончику, он осторожно погладил его по голове и ласково спросил:

– Ну, что такое? Так не любишь умываться?

Дитрих обернулся и посмотрел на мальчишку. Странно, в глазах, где раньше сквозили насмешка и высокомерие, сейчас было только чуткое внимание. Нет… он не станет смеяться.

– Я… не умею умываться, – тихо сказал дракончик.

– Это как так? – не понял орчонок.

– Мне мама с папой запрещают, – тихо продолжил дракончик, – у меня лапы маленькие. И когти я пока убирать не умею. Вот потому, что я могу поранить себе глаза, я и…

– Тю, – рассмеялся орчонок, – не было печали. Так бы сразу и сказал. Да я и сам мог бы скумекать, что у тебя к такому лапы не приспособлены. Сейчас, погоди.

Горрт ушел куда-то вглубь своей халабуды, достал коробок и принялся в нем рыться. Через несколько секунд на свет появился платок, на котором была изображена большая рыжая бабочка. С этим платком он вернулся к драконенку.

– Ну? Не против, если я тебе помогу? – спросил Горрт. Дитрих неуверенно кивнул. Горрт уселся и положил драконенка себе на руки. После чего окунул платок в ушат. Не прошло и минуты, как Дитрих уже был чист и вымыт. При этом орчонок все операции проделал так бережно, что не испытай Дитрих всего сам – ни за что бы не поверил. После чего он вернул драконенка на плед и подвинул ему полоски мяса.

Дитрих, совершенно не ожидавший такого понимания и бережного отношения, благодарно кивнул орчонку.

– Спасибо тебе. Ты очень хороший. – Он забрался на колени к севшему рядом Горрту и потерся головой о его живот. Горрт на мгновение напрягся. Он прикоснулся было к спинке Дитриха, чтобы погладить, но в последний момент убрал руку.

– Жуй давай, – только и сказал он нарочито равнодушным голосом, – мы и так опаздываем.

– Пофему? – спросил Дитрих с полным ртом мяса.

– Потому что по утрам орлы улетают на охоту, а их птенцы еще спят. Я не просто так тебя сюда привел. Из деревни, чтобы успеть такое посмотреть, чуть ли не ночью вставать надо. А тут – самое оно. Ну, поел? Тогда вперед…

* * *

До вулкана, в самом деле, добрались меньше чем за час. Подниматься по теплому камню было неожиданно приятно. Еще через несколько минут орчонок показал на вход в небольшую пещеру.

– По ней аккурат к гнездам орлиным и выйдем. Их там штук пять, в каждом уже есть птенцы. По дороге надо только один раз будет аккуратно прыгнуть, ну да с этим, думаю, проблем не возникнет.

Так оно и оказалось. Пробираясь по темной пещере, которая урывками освещалась то пробиваемым солнечным светом сверху, то зловещими красными отблесками лавы снизу, они осторожно продвигались к своей цели.

И здесь Дитрих поймал себя на мысли, что ему совсем не страшно. Ну вот ни капельки. Хотя, казалось бы, убежал от братика, пошел неизвестно куда и неизвестно с кем… хотя нет, теперь стыдно так думать. Горрт оказался вовсе не неизвестно кем, а очень даже хорошим.

– Вот тут. Аккуратнее, – предупредил орчонок. Они остановились. Перед ними была расщелина длиной примерно в пять шагов, на дне которой булькала лава. Дитрих завороженно наблюдал, как внизу вздувались и лопались огненные и красные пузыри. Горрт, однако, его восторга не разделял.

– Странно, – бормотал он, – еще месяц назад такого не было. Не нравится мне это.

Благополучно миновав расщелину, они направились дальше. Пещера то расширялась так, что в ней поместился бы братик Мефамио в облике дракона, то сужалась, так что и Горрту приходилось ползти на четвереньках. Но в конце концов пещера расширилась, открывая обзор на площадку перед собой.

– Ну вот и пришли, – довольно сказал Горрт, опускаясь на живот и аккуратно подползая к краю выступа. После чего пробормотал: – Только вот что-то нету тут никого.

Дитрих подполз и устроился рядом. Внизу, на небольшом плато, и в самом деле оказалось пять больших гнезд. Однако четыре из них пустовали, хотя, судя по перышкам, кусочкам мяса и разворошенной соломе, становилось ясно, что совсем недавно это было не так. И лишь в пятом гнезде жалобно пищал брошенный птенец.

– Это чего они вдруг взяли и свалили отсюда? – почесывая лоб, вслух поинтересовался Горрт. – Может, почуяли чего…

Тут вулкан, до того лишь мелко подрагивавший, заходил ходуном. Посыпались камни.

– Это… это что, сейчас извержение начнется? – упавшим голосом спросил Горрт. – Ну повезло так повезло. Сваливаем отсюда, быстро!

– Но как же орленок? – испуганно спросил Дитрих.

– Ты ему ничем не поможешь, – ответил Горрт, – за ним наверняка должна мать вернуться. А если ты попадешься ей на глаза, то она вряд ли оценит твой душевный порыв. Скорее уж примет за удачно подвернувшуюся закуску. Вон она, кстати, летит.

Орчонок указал рукой наверх. Там уже виднелся большой крылатый силуэт, стремительно направляющийся к гнездам. Горрт предусмотрительно отодвинулся сам и бесцеремонно утянул Дитриха за хвост, чтобы драконенок даже случайно не оказался в поле зрения гигантского орла. Приземлившись в гнездо, орлица явно хотела схватить своего птенца, но тот, отброшенный взмахом могучих крыльев, отлетел в сторону и упал в неудачно подвернувшуюся расщелину. К счастью, послышавшийся несколько секунд спустя писк показал, что орленок жив и в лаву не упал, но теперь орлица не могла его оттуда достать. Трещина была слишком узкой, и ни коготь, ни клюв гигантской птицы туда не проходили. И судя по писку, который с каждой секундой становился все жалобнее, птенец тоже не мог сам вылезти.

Когда Горрт повернулся к Дитриху, то не обнаружил его около себя. Маленькая сиреневая молния метнулась к расщелине. Летать Дитрих еще не умел, но вот планировать – уже вполне себе. Понимая, что уже не успеет его остановить, орчонок прыгнул следом. И хотя прыгать было довольно высоко, Горрт сумел в кувырке смягчить падение. Дитрих тем временем уже нырнул в расщелину. Орлица не стала его атаковать, как боялся орчонок. Вероятно, в отчаянии поверила, что ей хотят помочь.

Расщелина оказалась глубокой, не меньше метра в высоту. Нырнув в нее, дракончик увидел птенца, который жалобно пищал и прыгал. У птенчика едва появились перышки, причем на голове было пять перышек, образующих странный, даже немного смешной хохолок. На бежево-желтом клюве, которому со временем предстояло потемнеть, светлело яркое белое пятнышко.

– Не пугайся. Не пугайся, – тихо заворковал дракончик, успокаивающе-медленно помахивая крыльями и хвостом, – я хочу… Я хочу помочь. Ты только не бойся.

Минуту спустя птенец перестал пищать и даже сам подошел к драконенку. Тот бережно взял его в передние лапы, ловко встав на задние, оперся о стену и принялся носом толкать птенца вверх. Орленок почти было свалился, но там его уже подхватил двумя руками Горрт, тоже свесившийся в расщелину. После чего, не медля, сбросил свою куртку и спустил ее вниз.

– Цепляйся зубами, – скомандовал он. Дитрих послушно вцепился в рукав куртки, и через секунду орчонок вытянул его из расщелины. Орлица со своим птенцом в когтях уже улетала прочь.

– Она просто так улетела и оставила нас? – обиженно спросил Дитрих.

– Балда! – сердито выдохнул Горрт, щелкнув Дитриха по носу. – Скажи спасибо, что она вообще не сожрала нас.

– Но ведь она просила о помощи? – Дитрих, хоть и виновато опустил голову, но все же с вызовом посмотрел на орчонка. – Как можно было не помочь?

– А если волк будет сидеть и выть, что у него дома волчата голодные, ты тоже побежишь ему помогать? – ехидно спросил Горрт.

Дитрих не успел ответить. Вулкан снова задрожал, напомнив обоим, что орлы улетели отсюда не просто так.

– Ладно, сейчас не это важно, – махнул рукой Горрт, – давай выбираться отсюда…

* * *

Дитрих послушно залез Горрту на шею, и орчонок ловко вскарабкался обратно к лазу, из которого они и пришли. Приходилось спешить. За то время, пока орчонок и драконенок возвращались, вулкан трясся еще дважды. И вот, когда они добрались до расщелины, где Дитрих первый раз увидел лаву, их поджидал крайне неприятный сюрприз. Расщелину перекрыл огромный камень, полностью отрезав ребятам дорогу назад.

– Это, – дрогнувшим голосом спросил Дитрих, – как нам теперь быть? Как же мы вернемся?

Горрт думал от силы секунд пять, просчитывая варианты. После чего сказал:

– Есть и другой путь. Правда, там будет два очень опасных места, но альтернативы еще хуже.

Дитрих серьезно кивнул, выражая готовность следовать за орчонком. Будучи драконом, принц, несмотря на более чем скромный возраст, обладал удивительной рассудительностью. И он вполне здраво решил, что сейчас надо выбираться отсюда в безопасное место, а панику и поиск виноватых можно отложить и на потом.

Вернувшись почти к самым гнездам, Горрт подсадил Дитриха на одну прежде не замеченную расщелину и сам вполз следом.

– Это еще один лаз, – сказал орчонок, проходя вперед, – он покрепче, не должен так быстро обвалиться. Правда, как я уже сказал, пара мест там… брр.

Это не было преувеличением. Первое же неприятное место оказалось расщелиной шириной в двадцать, а то и больше, шагов. Взяв короткий разбег, Горрт перепрыгнул его, приземлившись аккурат по краю выступа. Забалансировал после отдачи приземления, но на ногах все же устоял.

– Давай прыгай! – крикнул он. Но Дитрих не смог заставить себя этого сделать.

– Не могу! Мне страшно, – жалобно прокричал он в ответ.

– Не бойся! Не смотри вниз! – ответил орчонок, наклоняясь и протягивая руки. – Прыгай, я тебя поймаю, обещаю!

И Дитрих поверил ему. Он разбежался, однако в момент прыжка вулкан снова задрожал, и дракончик запнулся перед самым отрывом от земли. Он летел, но у Горрта уже болезненно сжалось сердце, когда он увидел, как неудачно прыгнул дракончик.

И тут случилось то, что Горрт потом запомнил на всю жизнь. На пару мгновений вокруг дракончика возникло насыщенное темно-желтое сияние, и это странное облако, казалось, протащило его недостающие несколько шагов, после чего бросило прямо в руки орчонка.

Судя по тому, как недоумевающе и с облегчением смотрели глазки дракончика, тот и сам не понял, что произошло. На уровне подсознания, которое в моменты опасности работает куда лучше здравого смысла, орчонок понял, что не время и не место задавать вопросы, да и навряд ли он услышит что-то вразумительное. Делая вид, что все в порядке и так и должно быть, Горрт велел Дитриху следовать за ним дальше.

Следующий выступ показался через десять минут. За это время вулкан дрожал уже четырежды. Эта расщелина оказалось куда коварнее предыдущей: она была меньше в ширину, но другой выступ располагался выше, и потому запрыгнуть на него гораздо труднее.

– Теперь будем прыгать вместе, – твердо решил Горрт. Дитрих с ним не спорил. У него до сих пор после предыдущего прыжка тряслись лапы. Орчонок твердо взял драконенка на руки и принялся готовиться к прыжку. Прицелившись, он взял разбег и прыгнул. И к сожалению, ему не хватило высоты, чтобы допрыгнуть. Он больно ударился животом о выступ, разжимая руки и выпуская Дитриха.

Дракончик несколько раз перекувыркнулся, но тут же вскочил на лапы. Горрт же, зацепившись за выступ локтями, висел над обрывом. Он никак не мог подтянуть себя наверх: сказывался сильный удар в живот. Дитрих подскочил к орчонку.

– Вылезай, ну вылезай же, скорее, – закричал он.

– Не… могу… – прохрипел тот, болтая ногами, – снизу опоры никакой, и зацепиться не за что…

– Цепляйся за меня!

– Да что ты можешь… беги, – обреченно выдохнул орчонок.

– Да как же я тебя оставлю?! – испуганно спросил принц.

– За помощью беги… если побежишь быстро, то успеешь…

Но по глазам товарища Дитрих понял, что это неправда. Он ни за что не успеет. Но и бросить тут он его не может!

Подскочив к орчонку, дракончик вцепился зубами в ворот его курточки и потянул на себя. Вцепился грамотно, так, чтобы тянуть, а не оторвать. Несмотря на почти полное отсутствие надежды на спасение, Горрт не смог напоследок не улыбнуться тщетным стараниям дракончика, которые ни на йоту не помогали ему выбраться. Но Дитрих не сдавался. Вопреки здравому смыслу, он искренне верил, что шанс помочь все-таки есть!