Текст книги "Первый день поста"

Глава 6

Когда-то это было настоящее ранчо, но загоны и луга, предназначенные для выпаса скота, стали выгорать от засухи и уже давно сделались бесплодными. Издали можно было увидеть приземистые постройки из кирпича, лепившиеся друг к другу, а перед ними – силуэты людей, занятых Бог знает какими утренними заботами.

Само место напоминало кадры из голливудских вестернов: настоящее логово для ренегатов-апачей или банды разбойников с большой дороги. Естественные преграды поражали взор своей внушительностью: в маленькую долину, зажатую среди холмов и окруженную скалистым валом, можно было въехать лишь по дороге, что вилась по дну каньона. Настоящая декорация для кино. Болан не удивился бы, увидев вдруг Джона Уэйна, притаившегося у ворот.

Но времена меняются – как-никак 20-й век подходил к концу, – и вместо Джона Уэйна Болан увидел военный джип, ощетинившийся антеннами, за рулем которого сидел джи-ай в пилотке со значком. Болан предпочел бы повстречать Джона Уэйна.

– Я – доктор Филипп Джордан, – обратился он к часовому. – Капитан ждет меня.

Часовой лениво посмотрел на Болана и сообщил по радио о прибытии визитера, после чего объявил:

– Припаркуйте, пожалуйста, вашу машину на маленькой площадке, чуть дальше отсюда, сэр. Через минуту за вами придут.

И действительно, не прошло и минуты, как к нему подрулил второй джип с солдатом за рулем. Ни один, ни второй даже не спросили у Болана документы. Тем не менее, оба солдата носили номера, а на воротах висела табличка с однозначной надписью: «Без разрешения вход запрещен».

Болан сел в джип, и шофер, не произнося ни слова, тронул машину с места. Они миновали кирпичные постройки и, проехав еще немного, выкатили на грунтовую дорогу, которая то взбиралась в гору, то делала внезапный скачок вниз, в новую долину. Наконец они достигли долины, расположенной на большей высоте, нежели все предыдущие, и представлявшей собой скорее впадину в форме ложки. Здесь было царство военных: повсюду виднелись огромные трейлеры и гигантские полуприцепы, ощетинившиеся усами антенн. Вся эта техника была тщательно замаскирована камуфляжными сетками, которые обеспечивали маскировку с воздуха. На дне долины рядом со скалами, разместились полдюжины передвижных бараков, окрашенных во все те же привычные глазу камуфляжные цвета. В центре расположилась огромная вертолетная площадка. Сейчас там находились два больших боевых вертолета и множество крылатых машин поменьше, но места хватало и для других. Внезапно странное ощущение завладело солдатом Боланом: все это было очень реально и подлинно, и любой солдат почувствовал бы себя здесь в своей стихии. Кто посмел бы утверждать, что тут расположился не настоящий военный лагерь? И Болан снова и снова задавал себе вопрос: не вмешался ли он в официальную секретную операцию?

Шофер остановил джип перед бараками. Болан спрыгнул на землю, а солдат, который за время их поездки лишь раз-другой украдкой бросил на него любопытный взгляд, вдруг застенчиво улыбнулся и отдал ему честь, словно прощаясь с ним.

И тотчас навстречу Болану из барака вышел мужчина в полевой форме цвета хаки и с нашивками лейтенанта.

– Доктор Джордан?

Решительно, все эти парни были очень дружелюбны. Вот и лейтенант с улыбкой спросил:

– Какое впечатление на вас произвел наш лагерь?

Болан приблизился к военному и пожал ему руку.

– Замечательно, – сердечно ответил он. – А кто вы?

– Томпсон, сэр.

– Разумеется, – Болан произнес с понимающим видом и вошел в барак.

Двое молодых парней в военной форме сидели за столами и, казалось, даже не заметили присутствие постороннего.

Они были погружены в расчеты и вводили математические данные в небольшой терминал компьютера. Весь барак был просто напичкан различной электронной аппаратурой, и лишь в глубине его, за раздвижной переборкой, разместился крошечный кабинет.

Томпсон прошел туда первым и объяснил Болану:

– Капитан приносит извинения, что вынужден задержаться на несколько минут. Он просил меня решить этот вопрос вместе с вами. А он постарается вернуться еще до того, как мы закончим нашу беседу.

– В чем же суть вопроса? – осведомился Болан.

Поразительная ситуация: он находился в самом сердце вражеского лагеря, окруженный со всех сторон враждебными ему силами, и выдавал себя за того, кем на самом деле не являлся. И все это – без малейшего понятия, кто же его противник.

Лейтенант Томпсон продолжил:

– Речь идет о паре пунктов из допроса мистера Рикерта. У нас возникли опасения, не являются ли они просто ошибкой в интерпретации. Капитан хотел бы это проверить. Прошу вас, устраивайтесь поудобнее. Я выписал те части ленты, содержание которых нас несколько смутило.

Болан сел, и Томпсон протянул ему папку с машинописными листами. Боже, из этого парня просто выпирала воинская аккуратность. Чистюля, аккуратист, сама точность...

– Видите, – указал он, – вот строки, касающиеся Мака Болана. Капитан хочет избежать малейшей ошибки в данном вопросе. К тому же, как вы знаете, наш план заставляет нас поторопиться.

– Разумеется, – сухо ответил Болан.

Лейтенант извинился и вышел из кабинета. Отпечатанные листы разделялись на две колонки. Правая колонка была напыщенно озаглавлена: «Показания объекта», другая – «Интерпретация» и в ясных выражениях резюмировала вопли и конвульсии расщепляемой души. Болана, который знал все, о чем говорилось в первой колонке, заинтересовала лишь вторая часть листа – комментарии. Здесь главным образом говорилось об участии Болана в событиях в Лос-Анджелесе. С точки зрения Рикерта, разумеется. А впрочем, и это было совсем неплохо. Джордан принуждал беднягу-мученика беспрестанно возвращаться к этому эпизоду, заставлял его говорить на другие темы, а затем вдруг снова задавал все те же вопросы и сверял ответы на них. Быть может, великий мастер грязных дел и занимался когда-то медициной, быть может, у него и был диплом по психологии, но в области допроса он разбирался не хуже, а скорее всего, даже лучше любого члена суда присяжных.

Эти славные люди – как же они заинтересовались поступками и жестами Мака Болана!

Болан встал и положил папку на стол. Он оказался в опасном положении. Он не должен был соваться сюда подобным образом. Все в этом лагере слишком хорошо напоминало Филиппа Джордана и его стиль обделывать свои грязные делишки. Да и сама операция ничем не походила на привычные махинации мафии, и поэтому Болан не мог позволить себе продолжать играть роль доктора Джордана. Он не знал, в какое болото угодил. Этот капитан, как бы его ни звали, мог оказаться лучшим другом погибшего доктора. Впрочем, здесь любой мог хорошо знать бывшего представителя Министерства национальной обороны.

Когда Болан вышел из кабинета, Томпсон разговаривал с двумя парнями в военной форме. Он улыбнулся Болану.

– А вы быстро справились, – заметил он.

– Ваша интерпретация абсолютно верна, – сказал Болан. – Вы можете продолжать в том же духе.

– Что ж, отлично, – обрадовался лейтенант. – Может быть, чашечку кофе? Капитан...

– Передайте капитану мои извинения, но я не могу терять время. Меня ждут тысячи дел.

Томпсон был слегка озадачен:

– Как хотите, сэр, но, насколько я понял, капитан желал обсудить вопрос, касающийся Болана, именно с вами.

– Передайте ему, что я занимаюсь этим со своей стороны, – объявил Болан и решительно перешагнул порог барака.

Томпсон быстро последовал за ним. Одновременно к бараку приближался еще один тип, одетый в штатский, весьма элегантный костюм. Его возраст – ровно 42 года. Его родословная – третье поколение мафии, вышел прямо из каменных джунглей Манхэттена. Болан моментально извлек его данные из своего досье: Марко Минотти, брат и наследник «лейтенанта» Фрэнка Минотти из семейства Маринелло, которого Болан уничтожил во время своей нью-йоркской кампании по истреблению мафии. Новоприбывший даже не взглянул на Мака Болана, но проблема была не в этом. Он наверняка знал настоящего Филиппа Джордана.

Болан готов был отреагировать на любое, пусть даже самое безобидное действие Минотти, но Томпсон тут же взял инициативу в свои руки.

– Ну вот, ваш приход как раз кстати, – обратился он к Минотти. – Вы уже встречались ранее, джентльмены?

Он мельком взглянул на Болана и продолжил представлять их друг другу, как если бы речь шла о простой проформе. Болан принял к сведению это соблюдение старшинства: к доктору Джордану здесь относились с уважением.

– Господин архитектор, вот ваш банкир.

Ко всему у них были закодированные имена! Великолепно!

Филипп Джордан был «архитектором», а Минотти – «банкиром». Отсюда можно сделать вывод, что капитан был в этом деле «подрядчиком» или кем-то другим в аналогичном смысле слова.

У Болана уже начинала идти голова кругом: что за фигурой являлся этот загадочный капитан?

Минотти пожал Болану руку, бросив шутку сомнительного содержания «об этих чертовых хитрецах из ЦРУ».

Томпсон снисходительно улыбнулся и повернулся к Болану.

– Наш банкир прибыл сегодня ночью. Но вы были... в общем... вы были заняты... Поэтому...

Молодому джентльмену из Манхэттена были явно не по душе подобные недомолвки и иносказания. Он резко оборвал Томпсона и объявил Болану:

– Меня зовут Минотти.

– Фил Джордан, – процедил сквозь зубы Болан.

– Знаю, знаю! Ну и как эти сведения: стоящая штука или дерьмо собачье?

– Пока все складывается хорошо, – спокойно ответил Болан. – И оснований для паники нет.

– Какая такая хреновая паника? – заржал мафиози. – Вы отвечайте за себя, док. Я очень надеюсь, что этот недоносок уже загнан в угол. У меня есть к нему небольшое дельце.

– Почему бы не уладить его в другом месте? – ответил Болан голосом, в котором сквозил холод. – Каждому делу свое время.

– Шли бы вы подальше, – в шутку заявил Минотти. – Вы, служащие, не созданы делать два дела одновременно: даже жевать резинку и двигать ногами. Я вам вот что скажу, док. Если этот ублюдок где-то поблизости, можете сразу заносить его имя в льготную очередь ваших... ха-ха!.. пациентов.

– Не премину этим воспользоваться, – сухо ответил Болан-Джордан.

Хозяин Нью-Йорка повернулся к Томпсону и ворчливо спросил:

– А где же Хэрлсон?

У Болана закружилась голова: капитан или подрядчик, короче, этот анонимный шеф был, наконец-то вычислен. Фрэнк Хэрлсон – вот его имя. Бывший капитан пехоты, а теперь солдат Фортуны, кровавый наемник и великий мастер интриги. Последний раз Болан встречался с ним во время своей наступательной кампании в Колорадо.

Решительно, было самое время уносить ноги.

Не давая Томпсону времени для ответа, Болан вежливо произнес:

– Рад был с вами познакомиться, банкир. Мы встретимся с вами сегодня немного позднее и обсудим все детали предстоящего дела.

Затем, переведя взгляд на Томпсона, он осведомился:

– Я пойду пешком или кто-нибудь меня проводит?

– Сейчас вызову машину, – живо отреагировал Томпсон.

А выражение его глаз ясно говорило: как же он понимает, что такой хорошо воспитанный человек отнюдь не жаждет общества «банкира» из Нью-Йорка.

Болан поблагодарил его и сделал несколько шагов вперед. Едва он успел закурить сигарету, как за ним приехал джип. Нелегко пришлось Болану в течение всей поездки через лагерь, и он испустил вздох облегчения лишь тогда, когда уже пересел в свою машину и погнал ее прочь.

И все же он знал, что вернется сюда. Он не оставит после себя этот змеюшник, нет. История всегда двигалась только вперед, как, впрочем, и жизнь Мака Болана.

Как ни крути, а день выдался из рук вон плохой. В календаре он значился как среда – первый день пасхального поста и, может быть, последняя среда в жизни Мака Болана. Кто знает?..

Глава 7

Без сомнения, на всем своем жизненном пути, обозначенном девизом «Борьба с преступностью», Мак Болан никогда не встречался с большей опасностью, которую воплощал в себе этот мерзавец, наделенный воображением, уступающим разве что его наглости, и отзывающийся на имя Фрэнк Хэрлсон. Да, этого негодяя Бог наградил храбростью и умом поразительно хитрого склада. Испробовав на собственной шкуре всю горечь войны во Вьетнаме, он мог бы вернуться оттуда, обладая огромнейшим авторитетом в американской армии. Но вместо того он серьезно скомпрометировал себя, впал до некоторой степени в немилость начальства и вернулся домой, поджав хвост.

Болан хорошо знал Хэрлсона по Вьетнаму. Тот был офицером, и уже эта разница ставила между ними непроницаемый барьер. Но и это не все: оба словно бы самой природой не были созданы, чтобы дружить друг с другом. Болан уважал компетентность Хэрлсона и его чувство боя, однако не очень-то жаловал его личные моральные качества. Впрочем, его об этом никто и не просил. В то время их встречи были эпизодическими и краткими: они служили в разных частях. И все же однажды случилось так, что «Петухам Хэрлсона» (так называли, и не без некоторого восхищения, его специальные боевые команды) пришлось стать ударным отрядом в рамках реализации тактики «выжженной земли». Девиз у них был прост: «Атакуй, не зная пощады», а успехи предпринимаемых ими акций стали поистине легендарными. План, выполняемый Хэрлсоном, носил официальное название «Пре-Пак-Чарли». «Петухам» надлежало проникнуть на территорию противника до подхода передовых частей. Сержант Болан служил тогда в другом, меньшем подразделении, которое позднее тоже стало легендарным, под названием «Десятка на все руки». Они должны были провести разведку местности перед рейдом команд Хэрлсона. Обе группы выполняли тогда одновременно разведывательные рейды и акты саботажа. Они проникали глубоко вперед на вражескую территорию и чаще всего действовали в отрыве от основных сил.

И «Десятке», и «Петухам Хэрлсона» случалось участвовать и в совместных акциях. Таким образом, Болан и Хэрлсон неизбежно сталкивались в вьетконговских джунглях и отлично изучили друг друга. А затем судьба столкнула их в Колорадо в войне, ставка в которой была совсем иной. В Колорадо Болан перешел дорогу Хэрлсону. Но сумеет ли он сделать то же самое в Нью-Мексико? Да, мафия финансировала в Колорадо свои грязные делишки, и все же это было тепленькое местечко. Бизнес же в Нью-Мексико был несколько другого рода. Конечно, мафия присутствовала и здесь, но Организация непонятно каким образом слилась с вооруженными силами. Более того, в игру, кажется, вступил новый элемент, чье участие, без сомнения, принесет ужасающие плоды. Элемент этот назывался Филипп Джордан. И даже сейчас, превратившись в заурядный труп, он оставил после себя такое мрачное наследие, что его смерть вряд ли могла сильно изменить ход событий.

Что же касается Хэрлсона, то он, наверняка, не узнал бы Болана, доведись им случайно встретиться. Бывший сержант после Вьетнама перенес пластическую операцию, изменившую его внешность, а в Колорадо двое мужчин так и не повстречались. Но загвоздка заключалась в другом: Хэрлсон был профессиональным солдатом, причем весьма и весьма опытным. Разумеется, у него имелись какие-то пробелы в образовании, но уж никак не по части кровопускания, саперного дела или военной подготовки.

В Колорадо Болан своими глазами видел, что Хэрлсон сумел привить гражданским ту же организованность и жажду боя, что и солдатам в своих боевых подразделениях. Само собой, большинство людей он завербовал среди ветеранов Вьетнама, и это были отнюдь не мелкие душонки, обтяпывающие делишки в преступной среде, а солидные, дисциплинированные, закаленные в боях бойцы, так и не приспособившиеся к мирной жизни после суровой, чудовищной реальности войны. Некоторые из них были в глубине души большими романтиками, просто не видевшими для себя места в будущем, полном повседневной рутины. Потому-то, подобно Хэрлсону, они оказались в огне другой войны. Но сейчас это не играло роли: они избрали свой путь, а Болан – свой.

Итак, Томпсон. Парень, которого Болан непременно оценил бы, узнай его поближе во Вьетнаме. Примерно одних лет с Боланом, образованный, интеллигентный, компетентный, в чем-то даже забавный и вместе с тем – жесткий, резкий и непреклонный, когда того требовали обстоятельства. По мнению Болана, Томпсон руководил генеральным штабом Хэрлсона.

Перспектива сражаться с подобными людьми не вызывала у Мака особого энтузиазма. Что же касается материально-технического обеспечения частей и наличия великолепного офицерского корпуса, то это не очень поразило Болана: в Колорадо мафия едва не обвела вокруг пальца Пентагон, только чудом не угодивший в ловушку вместе со всеми своими генералами. Судя по всему, в штате Нью-Мексико, где базировалась изрядная доля военных ресурсов страны, сейчас действия развивались по аналогичной схеме. Но на сей раз положение дел еще больше осложнялось появлением дополнительного элемента – Филиппа Джордана.

Получалась трехголовая гидра: Джордан – архитектор, Хэрлсон со своей «петушиной» армией – подрядчик и наконец клиент – мафия, представленная Марко Минотти. Дьявольское трио при любом раскладе карт.

Операция не имела ничего общего с событиями в Аризоне, когда понаделали много шуму полувоенные структуры, созданные Хиншо, Уорси и Моралесом. Эти типы были обычными мелкими негодяями, опытными в своем деле, но без особого полета воображения. Хэрлсон же был совсем другой породы. И Джордан – тоже. То, что замышлялось в Нью-Мексико, было делом колоссального размаха. Возможно, весь мир еще содрогнется от него.

Но события, готовящиеся в Нью-Мексико, сходились с калифорнийской аферой в одном: мафия проявляла повышенный интерес к районам концентраций секретных военных технологий.

На что же нацелилась мафия в Нью-Мексико?

Несомненно, здесь был лакомый кусок: очень большой, аппетитный и выставленный напоказ – Уайт Сэндз, Лос-Аламос, военно-воздушная база Холломан, Форт-Блисс и Бог знает какие еще места, звучащие не менее экзотично.

Мафия просто кишела здесь: в мире, где деньги – ключ к власти; пирог, несомненно, был просто золотым.

Глава 8

Болан остановился у первой же телефонной будки и позвонил Броньоле.

– Пора заняться перегруппировкой сил, – объявил ему Болан. – Поторопи с передислокацией моего арсенала в Холломан. Быстро и незаметно, надеюсь, ты понимаешь, о чем речь. Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться туда?

– Похоже, дело и впрямь серьезное, – встревожился Броньола.

– Намного серьезнее, чем можно себе вообразить.

– Ты в состоянии уточнить детали по телефону?

– Нет.

Федеральный чиновник вздохнул:

– Я смогу выехать через 10 минут. Тебе нужен арсенал в полном объеме?

– Да. И главное, Гарольд, никому ни слова.

– Если я правильно понял, мне необходимо просто испариться.

– Именно.

– Хорошо. Твоя машина должна прибыть в Форт-Блисс с минуты на минуту. Я велю Розе продолжить путь.

– Великолепно. Скажи ей, чтобы она ехала до центра... Подожди... Подожди минуту... Холломан – это единственное место, где ты можешь приземлиться на С-35?

– А что ты имеешь против Холломана?

– Сам не знаю. А Форт-Блисс?.. Это далеко от шоссе?

– Примерно в 120 километрах. Ты хочешь, чтобы она поехала туда?

– Да, это лучше всего. Пусть она ждет меня на перекрестке 70-й и 54-й дорог.

– Ладно. А я?

– Какова продолжительность полета до Форт-Блисса?

– Насколько я знаю, до него около 900 километров. В общей сложности часа полтора лета.

– Значит, вы оба сможете прибыть туда одновременно, – резюмировал Болан. – Свяжись с ней, как только прибудешь туда. Потом мы договоримся о встрече.

– И все же... Ты не мог бы хоть немного ввести меня в курс дела?

– Помнишь вояку из Колорадо?

– Ты имеешь в виду того капитана?

– Совершенно верно, – ответил Болан. – Он снова взялся за старое. И, поверь, его провалившийся трюк в Колорадо – ничто по сравнению с тем, что готовится здесь.

– Господи, помилуй! – в ужасе воскликнул Броньола. – Я немедленно выезжаю.

И он повесил трубку.

Болан горько усмехнулся и сразу же набрал номер квартиры Джордана.

После второго гудка трубку сняла Мэри Вальдес.

– Это ваш приятель, – начал Болан. – Все отменяется. Немедленно исчезните из квартиры. У вас есть надежная машина?

Когда она ответила ему, уверенности в ее голосе было немного.

– Моя машина подойдет, но зачем?

– Я хочу, чтобы вы скрылись как можно дальше. Не останавливайтесь там, где вас могли бы узнать, и главное, не возвращайтесь домой.

– Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, – сказала она, начиная задыхаться от волнения.

Болан объяснил ей:

– Найдите где-нибудь нору поглубже, заройтесь с головой и не кажите носа наружу. Подальше отсюда, вы меня поняли? И не возвращайтесь в здешние места раньше, чем убедитесь, что все спокойно.

– А как я об этом узнаю?

– Из газет, – ответил Болан.

– Вы думаете, я в опасности?

– Я не думаю – я знаю.

– Стало быть, вы тоже, – нервно сказала она. – Здесь находятся двое мужчин, и они ждут вас.

– Где?

– Они припарковали свою машину прямо перед домом, позвонили в квартиру и спросили вас. Я хочу сказать, что они спрашивали Фила. Я им ответила, что вас нет, но они все еще на улице и ждут в машине.

– Какие они из себя? – спросил Болан.

Она послушно описала двух убийц мафии – Бина и Ника.

– Их машина – прогнивший пикап, верно?

– Да. Выходит, вы их знаете?

– Знаком, – уклончиво произнес Болан. – Это плохие новости. Что ж, тогда изменение в программе. Плюньте на этих типов и сматывайтесь через черный ход. Бросьте вашу машину и спасайтесь. Я перехвачу вас. Встретимся у бакалейной лавки.

– Они возвращаются! – закричала Мэри.

– Не открывайте дверь, – приказал Болан. – Запритесь на замок и не впускайте их как можно дольше. Пусть выбивают дверь, если не боятся шума. Я буду у вас через три минуты.

– Поторопитесь, – прошептала она и повесила трубку.

Итак, времени на размышления не оставалось.

Внезапно Болан почувствовал, как внутри у него закипает ярость. Бесполезно урезонивать подобных подонков. Они готовы на любую жестокость, будь она продиктована логикой или нет. Впрочем, дело даже не в этом. Краткая встреча Минотти и «парня из ЦРУ» могла вызвать самые непредсказуемые последствия. В этом диком мире инстинкт и насилие были единственными гарантами выживания, и уж коли Филипп Джордан заинтересовал Минотти, совершенно очевидно, что в своих действиях вновь пора довериться инстинкту.

Если двое убийц вернулись за Джорданом для более обстоятельной беседы, а нашли на месте лишь Мэри Вальдес, то малышка Вальдес могла без церемоний пойти в ход. А для нее, несомненно, это означало бы конец.

Болан добрался до квартиры Джордана менее чем за три минуты.

Но конец уже начался...

Дверь была распахнута настежь, стекла в ней разбиты вдребезги, а Мэри Вальдес бесследно исчезла...