Текст книги "Банк, который булькнул"

Усевшись рядом с Дортмундером и потянувшись за бутылкой, Келп довольным тоном сообщил:

– Вопрос с деньгами я уладил.

Виктор расположился за столом аккурат напротив Дортмундера и, конечно же, улыбался. Прикрыв глаза ладонью, Дортмундер слегка пригнул голову и сказал Келпу:

– Все четыре штуки полностью?

– До последнего цента. Тебе что, свет глаза режет?

– Я только что из кино.

– Да? И что смотрел?

Дортмундер, уже благополучно успевший забыть название фильма, задумался.

– В общем, он был цветной, – наконец сказал он.

– Тогда, наверное, что-то из последних.

– Само собой.

– Я сегодня пью! – довольным тоном возвестил Виктор.

Дортмундер опустил голову ещё ниже и посмотрел на него сквозь пальцы. Тот, разумеется, расплывшись в улыбке, держал высокий бокал с какой-то розовой жидкостью.

– М-да? – скептически спросил Дортмундер.

– Сливовый джин с содовой.

– Понятно, – Дортмундер тяжело вздохнул и повернулся к Келпу. – Стало быть, вы раздобыли все четыре тысячи.

– Да. И самое смешное, что…

Дверь открылась и вошел Марч.

– Все утряслось, – довольно сообщил он. Он тоже улыбался, но его улыбку вынести было гораздо легче. – Спасибо, что надоумил.

– Рад, что все сработало.

Марч придвинул к себе пиво, аккуратно посолил его и изрек:

– Ролло – парень что надо, стоит лишь узнать его получше.

– Ясное дело.

– Оказывается, у него «сааб».

Дортмундер был знаком с Ролло уже бог знает сколько лет, но никогда не интересовался, какая у него машина.

– Да что ты говоришь? – с притворным удивлением спросил он.

– Раньше у него был «борг-уорд», но он его продал, потому что их перестали выпускать, и стало трудно доставать запчасти.

– Это что ещё за тачка такая? – удивился Келп.

– "Борг-уорд". Немецкая. Их выпускала та же компания, что и рефрижераторы «Нордж».

– Ничего подобного, они американские.

– Рефрижераторы – да, а машины – немецкие.

Допив свой стакан, Дортмундер вновь потянулся за бутылкой, но тут открылась дверь, и Ролло, просунув внутрь голову, сообщил:

– Тут какой-то «Олд-крау» Со Льдом спрашивает Келпа.

– Это он, – кивнул Келп.

– Черный.

– Да, это он. Зови его сюда.

– Ладно, сейчас. – Ролло оглядел стол наметанным взглядом бармена. – У всех все есть?

Все кивнули.

Ролло покосился на Марча.

– Стэн, у тебя достаточно соли?

– О, да, – кивнул тот. – Большое спасибо, Ролло.

– Если что, не стесняйся.

Ролло вышел. Дортмундер посмотрел на Марча, но промолчал. Через минуту в комнату вошел высокий худощавый негр с темно-коричневой кожей и скромной прической в стиле «афро». Больше всего он походил на армейского лейтенанта в увольнительной. Закрыв за собой дверь, он кивнул и слегка улыбнулся, и Дортмундер сначала подумал, что он на чем-то «торчит», но потом понял, что подобная холодная сдержанность характерна для человека, который впервые встречается с группой незнакомых людей.

– Привет, Герман! – радостно окликнул его Келп.

– Привет, – спокойно кивнул Герман, по-прежнему стоя у двери и позвякивая льдинками в своем старомодном бокале, словно гость, пришедший на вечеринку с коктейлями раньше назначенного времени.

Келп представил собравшихся:

– Познакомьтесь – Герман Икс, а это – Дортмундер, это – Стэн Марч, это – мой племянник Виктор.

– Привет.

– Здорово.

– Здравствуйте, мистер Икс.

Дортмундер заметил, как Герман слегка нахмурился при виде Виктора, затем взглянул на Келпа, однако тот ничего не заметил, всецело поглощенный ролью гостеприимного хозяина.

– Садись, Герман. Мы тут как раз обсуждаем ситуацию.

– Именно об этом я и хотел услышать, – сказал Герман, усаживаясь справа от Дортмундера. – О ситуации.

– Даже как-то странно, что я тебя не знаю, – нахмурившись, начал Дортмундер.

Герман усмехнулся.

– По-видимому, мы вращаемся в разных кругах.

– Просто мне любопытно, насколько ты опытный спец.

Усмешка Германа превратилась в улыбку.

– Ну, видишь ли, мне кажется, вряд ли кому-нибудь захочется распространяться о своем опыте в комнате, где полно свидетелей.

– Все в порядке, – успокоил его Келп. – Дортмундер, поверь мне на слово, Герман свое дело знает.

Дортмундер, по-прежнему хмурясь, продолжал разглядывать Германа. Почему-то он никак не мог отделаться от впечатления, что во внешности этого парня есть что-то от верхогляда. Конечно, дилетантом может оказаться и крутой с виду громила, которому, казалось бы, любая передряга нипочем, но предполагается, что специалист-"медвежатник" должен выглядеть серьезным и внушающим доверие.

Окинув собравшихся ироничным взглядом, Герман пожал плечами и отхлебнул из своего бокала.

– Ну, хорошо. Например, вчера вечером я помог очистить кассу «Справедливости!». Теперь в федеральной полиции…

– В Бюро? – с изумлением спросил Виктор.

– В бюро? – недоуменно переспросил Герман. – Нет, деньги были на столах. Их как раз пересчитывали.

– Так это был ты? – Келп рассмеялся. – Я читал об этом в газете.

Как выяснилось, Дортмундер тоже читал.

– С какими замками ты там работал? – тут же поинтересовался он.

– Ни с какими. – Герман вздохнул. – Там вообще ничего не пришлось открывать.

Все ещё пытаясь переварить услышанное, Виктор пробормотал:

– Простите, вы имеете в виду ограбление на Фоули-сквер?

На этот раз Герман нахмурился, причем весьма недружелюбно.

– Ну, там рядом ФБР.

– Бюро, – поправил Виктор.

– Виктор, потом! – поспешно вмешался Келп. – Не сбивай с толку.

– Но в Бюро нет никакой кассы, – не слушая, продолжал Виктор. – Уж я бы точно знал. Как-никак, целых двадцать три месяца протрубил агентом.

Герман резко вскочил, опрокинув стул.

– Что здесь происходит?

– Все в порядке, – успокаивающе сказал Келп, небрежно помахивая рукой. – Все в порядке. Его оттуда уволили.

Герман озирался по сторонам, бешено вращая глазами и пытаясь смотреть сразу в нескольких направлениях.

– Если это ловушка… – начал он.

– Говорю тебе, его уволили! – повторил Келп. – Правда, Виктор?

– Ну, – протянул тот, – в общем, мы сошлись на том, что не подходим друг другу. Если уж быть точным, то меня не совсем уволили, а я…

Наконец Герман решил более внимательно прислушаться к объяснениям Виктора.

– Ты имеешь в виду, по политическим причинам?

– Да-да, что-то вроде этого, – мягко сказал Келп, опередив Виктора. – Все из-за политики, верно, Виктор?

– Г-м. Ну… в общем, да. Можно сказать и так… да, наверное, можно сказать и так.

Герман нервно поежился, поправил свой спортивный пиджак, сел и с облегчением улыбнулся.

– Вы меня на минуту напрягли.

Дортмундер давно понял, что терпение – это качество, которому цены нет. На своих и чужих ошибках он научился тому, что, если сообщники начинают суетиться и спорить, единственное, что должен сделать здравомыслящий человек, – это спокойно сидеть и молчать, давая им возможность разобраться между собой. И неважно, сколько это может занять времени. Разумеется, существовал и другой способ – постараться привлечь их внимание, либо объяснив, в чем заключается их взаимное непонимание, либо вернувшись к первоначальной теме разговора. Но подобная попытка означала, что рано или поздно ты сам начнешь суетиться и орать. Терпение и ещё раз терпение; в худшем случае им самим надоест пререкаться.

Дортмундер оглядел собравшихся за столом, невольно улыбнувшись, – Марч как ни в чем ни бывало спокойно солил свое пиво, – и сказал:

– Дело в том, что для этой работы нам понадобится специалист по замкам.

– Я и есть специалист по замкам, – отозвался Герман. – Вчера вечером я просто помогал. Ну, чтобы была команда. А так обычно я работаю с замками.

– Например?

– Например, «Народный кооперативный универсам» на Саттер-авеню примерно три недели назад. А за пару недель до этого – филиал «Заботливой кредитной компании» на Ленокс-авеню. А за пару дней до этого – сейф в букмекерской конторе «Улыбчивый Сэм Тахачапи», что на Линден-бульвар прямо за баром «Пятое ноября». А за неделю до этого – сейф отеля «Душистый ветерок» в Атлантик-Сити во время съезда предпринимателей на покое. Кредитное агентство «Открытая ладонь» на Джером-авеню…

– Тебе не нужна работа, – завистливо перебил его Келп. – Я смотрю, у тебя работы столько, что только бы управиться.

– Не говоря уже о деньгах, – добавил Марч.

Герман покачал головой и невесело усмехнулся.

– Дело в том, что я сижу без гроша. Мне деньги нужны позарез.

– Должно быть, ты живешь на широкую ногу, – предположил Дортмундер.

– Все эти дела я проворачивал для нашего Движения, – пояснил Герман. – Мне не досталось ни цента.

На этот раз единственным, кто все понял сразу, оказался Виктор.

– А, так вы помогаете финансировать их социальные программы?

– Да, например, такие, как раздача беднякам бесплатных обедов и так далее.

– Минутку, – перебил Келп. – Выходит, раз ты провернул дело для Движения, то денег получить не должен? Работа для Движения – что это означает? Ты хочешь сказать, что вы делали это, чтобы попрактиковаться? А потом отсылали деньги обратно?

– Он отдает деньги своей организации, – объяснил Виктор. – Кстати, – как бы между прочим обратился он к Герману, – в какой организации вы состоите?

– В одной из них, – небрежно ответил тот и повернулся к Келпу. – Видишь ли, лично я не планировал ни одного из этих дел. Те люди, о которых, – тут он быстро покосился на Виктора, – должен знать твой племянник, разрабатывают всю операцию от начала до конца и собирают группу, которая выполняет работу. Как мы говорим, «по освобождению денег».

– Странно, – хмыкнул Келп. – Я воспринимаю это как раз наоборот. Мне всегда кажется, что я захватываю деньги.

– Когда ты в последний раз работал на себя? – спросил Дортмундер. – Ну, то есть, когда ты оставлял деньги себе?

– Примерно год назад, – ответил Герман. – Мы взяли банк в Сент-Луисе.

– А с кем работал?

– Со Стэном Дэверсом и Мортом Коблером. Машину вел Джордж Кэткарт.

– Я знаю Джорджа, – сказал Келп.

Дортмундер был знаком с Коблером.

– Что ж, хорошо, – кивнул он.

– А теперь, ребята, давайте-ка поговорим о вас, – предложил Герман. – Не о том, что вы делали раньше, тут я верю Келпу на слово. А о том, что вы хотите сделать.

Дортмундер глубоко вздохнул – предстояло самое трудное.

– Мы собираемся украсть банк.

– Ограбить? – с озадаченным видом переспросил Герман.

– Нет, украсть. Келп, расскажи.

Келп начал рассказывать. Сначала Герман слушал с улыбкой, словно это был анекдот, и ему не терпелось добраться до самой соли. Через некоторое время он начал потихоньку хмуриться, как будто у него появилось подозрение, что он попал в компанию законченных психов, недавно сбежавших из дурдома. Но под конец он слушал с заинтересованным видом, из чего можно было сделать вывод, что идея пришлась ему по вкусу.

– Значит, у меня будет достаточно времени, – наконец сказал он. – И при желании я даже смогу работать при дневном свете.

– Конечно, – заверил его Келп.

Герман кивнул и посмотрел на Дортмундера.

– Тогда почему все ещё остается «может быть»?

– Потому что нам некуда его спрятать. К тому же, нам ещё нужно достать для него колеса.

– Я над этим работаю, – сказал Марч. – Но мне может понадобиться помощь.

– Целый банк, – задумчиво произнес Герман, зачарованно улыбаясь. – Надо же, мы собираемся освободить целый банк.

– Мы собираемся захватить целый банк, – поправил его Келп.

– В конечном счете все сводится к одному и тому же. – Герман пожал плечами. – Поверь мне, это то же самое.

Глава 12

Миссис Марч, улыбаясь и щурясь от яркого солнца, стояла перед фасадом магазина Кресджа, сжимая обеими руками ручку сумочки, отчего та болталась у самой земли. На ней было платье в горизонтальную зеленую и желтую полоску, которое ни в коей мере не улучшало её фигуру, а на ногах – высокие желтые виниловые ботинки с зелеными шнурками. Картину довершал шейный корсет, с которым бежевая кожаная сумочка гармонировала по цвету куда больше, чем с платьем и ботинками.

Прямо напротив миссис Марч стояла Мэй в своей обычной одежде, нацелив на неё объектив фотоаппарата «инстаматик». По первоначальному замыслу предполагалось, что именно Мэй, выряженная в эти яркие тряпки, будет позировать миссис Марч, но когда она наотрез отказалась покупать платье и ботинки, присмотренные Дортмундером, да к тому же выяснилось, что миссис Марч почему-то направляет объектив ниже и левее чем нужно, им пришлось поменяться ролями.

Мэй продолжала хмуро смотреть в видоискатель, судя по всему недовольная тем, что она видела – впрочем, понять это было довольно легко. Покупатели, то и дело входившие и выходившие из магазина, увидев Мэй с фотоаппаратом и позирующую миссис Марч, на секунду останавливались, не желая испортить кадр, но, заметив, что ничего не происходит, за исключением того, что Мэй только пристально всматривается в видоискатель и переминается с ноги на ногу, покупатели бормотали «Прошу прощения» или ещё что-нибудь в этом духе и, пригнувшись, проходили мимо.

Наконец Мэй опустила фотоаппарат и покачала головой.

– Здесь неподходящее освещение. Что, если мы отойдем чуть подальше?

– Хорошо, – с готовностью согласилась миссис Марч.

Шагая рядом с Мэй по тротуару, миссис Марч тихо сказала:

– В этих тряпках я чувствую себя как последняя дура.

– Ну что вы, вы выглядите просто отлично.

– Я знаю, как я выгляжу, – сердито проворчала миссис Марч. – Я выгляжу как лимонное мороженое с фисташками. Аромат месяца.

– Давайте-ка попробуем здесь, – сказала Мэй, по «странному» совпадению останавливаясь рядом с трейлером, в котором находился банк.

– Давай.

– Встаньте у стены, там, куда падает свет.

– Хорошо.

Медленно пятясь, миссис Марч пересекла усыпанную битым кирпичом площадку и оказалась у стены банка; в свою очередь Мэй, не отрываясь от фотоаппарата, шаг за шагом отступала назад, пока не наткнулась на припаркованную у бордюра машину. На этот раз миссис Марч прислонилась спиной к стене трейлера и крепко прижала сумочку к боку. Мэй быстро щелкнула камерой, а затем сделав два шага вперед, – ещё раз. Третий снимок она сделала, стоя на внутренней кромке тротуара – слишком близко, чтобы миссис Марч целиком уместилась в кадре, не говоря уже о том, что объектив был опущен слишком низко, чтобы в кадр могло попасть её лицо.

– Ну вот, – сказала Мэй. – Думаю, все получилось как надо.

– Спасибо, милочка, – улыбнулась миссис Марч, и обе дамы чинно зашагали к своей машине.

Глава 13

Дортмундер и Келп метались по незаселенным участкам Лонг-Айленда, словно спаниель, который никак не может найти подстреленную утку. Сегодня они ехали в оранжевом «датсуне-240Z», естественно, добытом Келпом у очередного рассеянного врача. Погода стояла неважная – небо было затянуто сплошной пеленой серых туч, готовых вот-вот разразиться проливным дождем. Но дождя все не было, и вскоре Дортмундер начал ворчать.

– Пока я занимаюсь всей этой чертовщиной, – хмуро буркнул он, – я не зарабатываю ни цента.

– У тебя есть Мэй.

– Мне не нравится жить на деньги, заработанные женщиной. Не приучен, знаешь ли.

– Деньги, заработанные женщиной? Но она же кассирша, а не проститутка.

– Принцип тот же.

– А доход – нет. Что это там такое?

– Похоже на сарай.

– Пустой?

– Да откуда я знаю, черт возьми!

– Давай проверим.

В тот день они осмотрели уже семь сараев, но среди них не было ни одного свободного. Еще они заглянули в пустующий барак, в котором ещё совсем недавно располагалась разорившаяся фабрика по производству запчастей для компьютеров, но внутри помещение представляло собой свалку из обшарпанных столов, сломанных станков и деталей, и было слишком замусоренным и мерзким, чтобы им можно было воспользоваться. Также они обследовали авиационный ангар перед бетонированной взлетной полосой – когда-то здесь была летная школа, – теперь заброшенный, но занятый коммуной хиппи. Едва Дортмундер и Келп остановили машину перед воротами ангара, как оттуда высыпала целая орава хиппи и, приняв их за представителей окружного шерифа, принялись вопить о правах скваттеров и о свободе воли. Хиппи угомонились, лишь когда Дортмундер и Келп сели в машину и уехали.

Шел третий день поисков. Первые два дня прошли очень похоже.

* * *

Машина Виктора представляла собой черный лимузин «паккард» 1938 года выпуска с громоздким багажником, задним стеклом, состоящим из двух панелей, и длинным, похожим на гроб капотом, на широкой решетке радиатора которого были установлены фары. Внутренняя обивка была из потертого серого плюша, изнутри к дверям были прикреплены кожаные петли, а между передними и задними дверьми на проволочных креплениях висели маленькие зеленые вазочки с искусственными цветами.

Машину вел Виктор, а сидевший рядом с ним Герман обозревал окрестности.

– Это просто смешно! – возмущался он. – Неужели на всем Лонг-Айленде нет места, куда можно спрятать трейлер?

Покосившись на него, Виктор как бы между прочим спросил:

– Герман, какие газеты вы читаете?

* * *

Миссис Марч с отвращением посмотрела на фотографию.

– Господи, я ещё никогда в жизни не выглядела так по-дурацки.

– Мам, дело ведь не в этом.

Миссис Марч постучала по фото, где она была без головы.

– Тут, по крайней мере, не скажешь, что это я.

Разложив три цветные фотографии на кухонном столе, Марч производил расчеты. Дырочки для шнурков в ботинках и полоски на платье играли роль линейки. Марч считал, складывал, сравнивал, старательно измеряя расстояние между дырочками и полосками на всех трех фотографиях, и наконец объявил:

– Тридцать семь с половиной дюймов дорожного просвета!

– Ты уверен?

– Абсолютно. Тридцать семь с половиной дюймов.

– Теперь я могу сжечь эти ужасные фотографии?

– Конечно, – кивнул Марч, с улыбкой наблюдая за своей матерью, которая, схватив фотографии, торопливо вышла из комнаты. – А от этого платья ты избавилась?

– А ты как думал? Сразу же! – довольно пропела миссис Марч с кухни. Голос её звучал почти весело.

* * *

– Что моему народу пришлось пережить в этой стране, – говорил Герман, сидя рядом с Виктором и по-прежнему шаря глазами по окрестностям в поисках больших пустующих зданий, – так это триста лет рабства.

– Лично я, – ответил Виктор, медленно ведя «паккард» по направлении к Монтаук-Пойнт, – никогда особенно не увлекался политикой.

– Но ты же работал в ФБР!

– Я пошел туда не из-за политики. Просто меня всегда тянуло на разные приключения. Понимаешь, что я имею в виду?

Герман с любопытством посмотрел на него, медленно улыбнулся и кивнул.

– Да, мне кажется, я тебя отлично понимаю.

– Ну вот, работа в ФБР и была для меня таким приключением.

– Да, все верно! Видишь ли, а для меня это – участие в нашем Движении.

– Само собой! – согласился Виктор.

– Естественно, – усмехнулся Герман.

* * *

– Не нравится мне это дребезжание, – проворчал Марч, склонив голову набок и прислушиваясь к шуму мотора. Сейчас он походил на встревоженную белку, ведущую машину.

– Ты должен искать брошенные дома, а не заниматься всякой ерундой, – сказала миссис Марч. Она сидела рядом со Стэном, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, словно пилот военно-морской авиации, отыскивающий потерпевших кораблекрушение.

– Нет, ты слышишь? Динг-динг-динг… Слышишь?

– Что это там такое?

– А?

– Я говорю – что это такое?

– Похоже на какую-то церковь.

– Давай подъедем поближе и посмотрим.

Марч повернул к зданию.

– Поглядывай по сторонам, может, где-нибудь поблизости есть бензоколонка.

Нынешняя машина Марча – она была у него семь месяцев – начала свою жизнь как «джевлин» производства компании «Американ моторс», но поскольку ею владел Марч, она подверглась существенной переделке, и теперь со стороны и в самом деле весьма напоминала копье( .

И когда Марч вел её по ухабистым улочкам с одноэтажными домиками довоенной постройки, «джевлин» рычал как какой-то огромный и дикий, но очень сонный зверь.

Марч остановился у крыльца церкви. Лужайка перед ней заросла высокой травой, деревянные стены отчаянно нуждались в покраске, несколько оконных рам были сломаны.

– Ну что ж, давай посмотрим, – сказала миссис Марч.

Марч выключил зажигание и несколько секунд неподвижно сидел, прислушиваясь к затихающему шуму мотора.

– Давай, – наконец проворчал он, и они вылезли из машины.

Внутри церкви стоял полумрак, но тем не менее священник, подметавший центральный проход между рядами, сразу заметил гостей и торопливо направился к ним, сжимая метлу.

– Да? Чем я могу вам помочь?

– Ничем, – буркнул Марч, отворачиваясь.

– Просто нам было интересно, – пояснила миссис Марч, – не покинуто ли это здание?

Священник кивнул.

– Почти, – печально сказал он, оглядываясь по сторонам. – Почти.

* * *

– Кажется, у меня есть идея, – сказала Мэй.

* * *

– Прошу прощения, мисс, – вежливо произнес Келп. – Я бы хотел открыть счет.

Девушка, чью голову украшала густая копна черных волос, не удостоив его взглядом, продолжала печатать на машинке.

– Присядьте, сейчас к вам подойдет служащий, – скороговоркой пробормотала она.

– Спасибо. – Келп сел и с видом человека, которому как-то надо скрасить скуку ожидания, оглядел помещение банка.

Сейф находился в ближайшем к магазину Кресджа конце банка и выглядел куда более впечатляюще, чем его описывал Виктор. Он заполнял собой практически все пространство от стены до стены в торце помещения; дверца – в настоящий момент полностью открытая – была на удивление массивной и толстой.

Секция банка, предназначенная для посетителей, была отделена от остальной части помещения деревянной конторкой высотой по грудь с узкой дверцей. Если бы можно было снять с трайлера крышу и заглянуть в него сверху, то конторка представляла бы собой букву "С" – длинную, тонкую и с прямыми, а не закругленными концами. Секция для посетителей, расположенная в правой половине центральной части трейлера, находилась внутри "С", там же был установлен сейф, вдоль внешней стороны "С" рядком сидели кассиры, а в самом её низу стояли столы трех банковских служащих. Девушка-машинистка сидела за столом поменьше; она и пожилой охранник были единственными работниками банка, находившимися по ту же сторону конторки, что и посетители.

Тщательно все рассмотрев, Келп встал, лениво прочитал рекламные проспекты, – один предлагал кредит на покупку машины, другой восхвалял достоинства кредитных карточек, – и снова окинул взглядом помещение, чтобы удостовериться, что запомнил все как следует. Первоначально он и в самом деле планировал открыть здесь счет, но потом подумал, что это было бы слишком. Он подошел к девушке.

– Я вернусь после ленча.

Та только кивнула, по-прежнему не отрываясь от машинки.

* * *

– А что, – сказал Герман, – снаружи это и впрямь похоже на обыкновенный гараж.

Виктор довольно улыбнулся.

– Я подумал, что тебе должно понравиться.

* * *

Дортмундер вышел из спальни, одетый в черные кроссовки, черные брюки и черную рубашку с длинными рукавами. В одной руке он держал черную кепку, а через другую была перекинута черная кожаная куртка. Мэй, которая обшивала кружевами занавески, подняла голову и спросила:

– Ты пошел?

– Скоро вернусь.

– Ни пуха, ни пера.