Текст книги "Любовный компромисс"

Глава 14

Заглянув в комнату, Джереми не поверил глазам: Тори сбежала. Бесспорно, вчерашний вечер обернулся кошмаром. Но он должен был отвезти ее в аэропорт. Он надеялся, что по дороге они все обсудят без лишних эмоций, и он уговорит ее изменить решение и остаться.

Глядя на заснеженный город за окном, Джереми размышлял о том, что Тори была во всем права. Он должен противостоять матери. Что с ним случилось? Однако, попадая в дом, он снова превращался в маленького мальчика, скрывающего чувства от насмешек и презрения. Бедный, маленький, богатый мальчик. Деньги не спасают от несчастий.

Тори вернулась домой в Новую Шотландию к друзьям и любимой работе. После вчерашнего у него не было права просить ее остаться. А ведь он так хотел начать новую жизнь с Тори. А его ребенок? Как бы плохо Тори ни думала о нем, Джереми никогда не начнет судебный процесс за право опекунства и не отнимет у нее дитя. Из Тори получится отличная мать.

Бесцельно бродя по квартире, Джереми заново переживал недавние события. Если бы Тори не услышала разговор с матерью, все бы обошлось. Однако в глубине души Джереми признавал, что это трусливая мысль. Всю предыдущую неделю он боролся со своими чувствами, убеждая себя, что можно устроить жизнь и без любви. Он обманывал себя, потому что любил Тори. Возможно, он полюбил ее в самом начале их отношений, но сила этого чувства испугала его. Тем не менее он нашел повод снова увидеться, пригласить в Нью-Йорк, заниматься с ней любовью. Именно любовью, потому что это было больше, чем секс. Он не желал признавать любовь, считая ее опасной слабостью, делающей его уязвимым.

Однако Тори никогда не стала бы играть чувствами. Джереми знал об этом, но лгал себе, пока не стало слишком поздно, пока Тори не ушла. Она оказалась права, сказав, что не знает, где настоящий Джереми. Она не решилась менять свою жизнь из-за человека, которому не доверяла. Тори сказала, что любит его, а он потерял ее, потому что отрицал очевидное.

Время тянулось бесконечно, пока Тори в числе последних покидала самолет, проходила таможню, ждала багаж. Наконец она вышла в зал ожидания и увидела улыбающуюся мать. Тори заплакала.

– Ох, дорогая, – бросилась к ней Шелли и крепко обняла. – Пойдем. Сядем в машину, и ты расскажешь, что случилось.

Тори никогда не была так счастлива увидеть мать.

Несколько минут, пока шли на парковку, обе молчали. Им предстоял долгий путь от Галифакса до Южного побережья. Тори понемногу успокоилась под ласковое воркование матери. Наконец Шелли решительно произнесла:

– Рассказывай, что пошло не так?

– Не знаю, с чего начать, – вздохнула Тори.

– Давай остановимся и перекусим. Ты ела что-нибудь?

– Йогурт в аэропорту.

Шелли съехала с автострады на дорогу в сторону ближайшего города и остановила машину у кафе. Тори не хотелось есть, но она заказала завтрак, чтобы не огорчать мать. Официант принял заказ и ушел. Шелли вопросительно посмотрела на дочь:

– Ладно. Ты вернулась раньше времени с видом побитой собаки. Что случилось?

Тори рассказала матери все. Когда она закончила, обе заказали еще по чашке кофе.

– Девочка моя, – вздохнула Шелли. – Ты поступила правильно. Тебе нужен мужчина, который защитит тебя и семью и будет честен.

– Мне он таким и казался, вот в чем беда.

– Думаешь, он все время притворялся?

– Сначала я именно так и подумала, но потом… не знаю. Трудно представить, что все было притворством. Неделя казалась волшебной. А когда он услышал, как бьется сердце малыша…

– Неужели он такой хороший актер?

– Я ненавижу себя за то, что очень хотела верить ему. Он ни разу не сказал, что любит меня. Но даже если бы сказал, могла бы я поверить? – шмыгнула носом Тори. – Он страдал в детстве без любящих папы и мамы, таких, как у меня.

– Разве это оправдывает его поведение?

– Его можно понять, – покачала головой Тори. – Но что, если он просто не способен любить? Думала, мне удастся справиться с этим, – нам было так хорошо вместе. Отношения развивались и могли перерасти в нечто большее…

– Но?

– Никогда между нами не могло быть того, что было между тобой и отцом. А я не согласна на меньшее. Я скучаю по отцу.

Шелли промокнула салфеткой глаза:

– Я тоже, дорогая. Каждый день.

Вдруг Тори почувствовала здоровое чувство голода и набросилась на еду. Ей стало лучше, как и ее малышу. Она поймала задумчивый взгляд матери.

– Ты сказала, что могла бы справиться с чувствами. Не обижайся на мой вопрос: возможно ли, что ты использовала свой шанс отказаться от Джереми?

Тори не смогла сразу ответить.

– Раз ты колеблешься, значит, думала об этом. Может, он не такой уж злодей, каким ты его рисуешь? Джереми совершил ошибку, и ты ушла, потому что заслуживаешь лучшей доли. Однако тебе надо четко понимать мотивы своих поступков, дорогая. Бросить все и переехать в другую страну к дорогому тебе человеку, который не любит тебя, представляется огромным риском.

Тори чуть не поперхнулась.

– Он дал мне возможность сделать выбор и свалить ответственность на него.

Неужели она сделала это? Обвинила его в слабости, чтобы оправдать собственные страхи?

– Не говорю, что ты должна была остаться. Мне кажется, чтобы разобраться в этой сложной ситуации, вам нужно быть предельно откровенными друг с другом. Ты поступила очень эмоционально, бросив Джереми, но теперь у тебя есть время, чтобы все хорошо обдумать, – улыбнулась Шелли. – Хорошо уже то, что мы проведем рождественские праздники вместе.

– Люблю тебя, мама.

– Не сомневаюсь, дорогая. Послушай, после смерти твоего отца ты сразу повзрослела. У тебя мало опыта в отношениях с противоположным полом. После того как Райли обманул тебя, ты перестала доверять мужчинам. Кстати, ты поделилась этим с Джереми?

– Нет.

– Напрасно. Не бойся своих чувств, Тори. Пускай Джереми солгал матери и не заступился за тебя, но это не значит, что он тебя не любит.

– Он не признался.

– Знаю. Подумай на эту тему. Когда определишься, поговори с Джереми. В любом случае вам придется обсудить вопросы, связанные с воспитанием ребенка.

Они встали из-за стола и вернулись к машине.

Тори вздохнула:

– Не могу избавиться от мысли, что Джереми использует свое влияние и деньги, чтобы отобрать ребенка. Мне нужно быть готовой к такому развитию событий, чтобы противостоять ему. Но сердце говорит, что он никогда не пойдет на такой шаг. Чувствую себя полной дурой.

Шелли ничего не ответила, но Тори знала, какой совет дала бы ей мать. Прежде всего, не надо торопиться и следует спокойно все обдумать, а потом поговорить с Джереми.

Друзья встретились в шумном, многолюдном баре. Брэн, судя по всему, почти не реагировал на происходящее, Коул, как обычно, флиртовал с официантками и расточал обаяние, а Джереми был сам не свой. Он больше не мог оставаться один в пустой квартире и согласился на встречу в большей степени из-за Брэна. В первых числах февраля Брэнсон планировал переехать в свой новый дом, после чего втроем они могли бы долго не увидеться.

Официантка принесла заказ: пиво, виски и ром с колой. Коул одарил ее широкой улыбкой, и девушка отошла, соблазнительно покачивая бедрами.

– Перестань, – пристыдил его Брэнсон, – тебе уже не двадцать пять.

– О чем ты? Я скорее умру, чем перестану замечать хорошеньких женщин.

– Какой смысл, если ты ни с кем не встречаешься, потому что слишком много работаешь.

– Ладно, заканчивайте. Я пришел сюда выпить и расслабиться, – вмешался Джереми.

– Не придумывай. – Коул глотнул рома. – Ты здесь потому, что места не находишь с тех пор, как Тори вернулась в Канаду.

– Согласен. – Джереми поднял кружку с пивом.

– Когда мы навестили тебя в офисе в тот день, ты выглядел счастливым, – заметил Брэнсон. – Она думает, ты притворялся? Манипулировал? А на самом деле?

– Конечно нет. Я хотел, чтобы мы жили вместе, – вскинул голову Джереми. – Но то, что я говорил матери… будто Тори не стоила любви… Мне понятно, почему она разъярилась и уехала.

– Отлично сказано, – салютовал бокалом Коул.

Брэнсон покачал головой:

– Скажи, Джер, когда ты понял, что любишь ее?

За столом воцарилась тишина.

– Послушай, когда я встретил Бекки, то не сразу полюбил ее, – продолжил Брэнсон. – Но я помню один эпизод. Как-то раз, у меня дома, она посмотрела на меня через плечо и засмеялась. Все, я пропал. Уверен, у тебя тоже был такой момент. Вспомни.

У Джереми перехватило дыхание.

– Мы были на катке. Тори сделала пируэт, повернулась ко мне лицом и взяла за руку. Она казалась такой смешной в нелепой шапочке. У меня в сердце вспыхнула радуга.

– Приятель, вот что я скажу. Ты должен все исправить. У меня не будет второго шанса, потому что Бекки умерла, но Тори жива. Она должна знать о твоих чувствах. Всю оставшуюся жизнь будешь жалеть, если упустишь свой шанс. Тори носит твоего ребенка. Если хочешь вернуть ее и не повторить ошибки отца, ты должен действовать.

– Она не хочет меня видеть…

– Перестань. Сейчас надо забыть о гордости. Возможно, придется просить. Но раз ты любишь ее…

– Люблю. И малыша тоже. Я слышал, как бьется его сердце.

– Тогда борись за нее. Глупость дорого обошлась тебе, а если Тори любит тебя, знай, ты разбил ее сердце.

– Мне больно говорить такое, – вмешался Коул, – но я согласен с Брэном. Мы дружим со школы и видим тебя насквозь. Ты никогда не уподобишься отцу, поэтому перестань вести себя, как он. Каждый раз, возвращаясь в дом родителей, ты… теряешь контроль. Твоя мать как хочет вертит тобой. Ты же взрослый мужик.

– Именно так сказала Тори, – непроизвольно хмыкнул Джереми.

– Короче говоря, перестань хныкать и поезжай к Тори. Скажи ей о своих чувствах. Иногда быть мужчиной не значит проявлять силу, но иметь мужество открыть сердце, – заявил Брэнсон.

– Согласен, но как это сделать?

– Думаю, стоит объясниться и, если надо, умолять о прощении, – высказался Коул.

– Ты прав, семья очень много значит для Тори. Она обожает мать и скучает по отцу – он умер года два назад. А я чувствую себя чудовищем, неспособным на родственные чувства…

– Эй, – остановил его Брэнсон. – Семья больше, чем генетика. Мы узнали это в Меррике.

– Выпьем за дружбу, – подхватил Коул, и они сдвинули бокалы.

– Вы правы. Я считаю вас братьями.

– Вот поэтому мы имеем право вмешаться, когда ты ведешь себя как идиот. Возьми себя в руки и придумай, как вернуть Тори. Рождество – самое подходящее время для этого.

Джереми воспрял духом. По крайней мере, стоит попробовать. Последние несколько дней он чувствовал себя несчастным, квартира казалась пустой и холодной, ему не удавалось сосредоточиться. Глядя на ультразвуковую карту, он думал о том, что по глупости потерял лучшее, что было в его жизни.

Пока Брэнсон и Коул обсуждали меню, Джереми уже обдумывал план действий.

Глава 15

Наступило утро Рождества. Накануне выпал свежий снег, и природа сияла яркой белизной под безоблачным небом. Тори ночевала у матери, намереваясь ехать в Сэндпайпер позже. Работы на курорте было немного, и в гостинице дежурили всего несколько человек. Тем не менее Тори организовала для персонала праздничный бранч в полдень, и даже добавила в меню фруктовый салат, который заранее сама приготовила.

Часы пробили восемь. Тори сидела за столом в маминой гостиной, рассматривала подарочные пакеты, разложенные возле наряженной елки, и размышляла о том, что у нее счастливая судьба. Она здорова и здоров ее малыш, у нее любимая работа и заботливая, любящая мать. Однако праздничное настроение омрачали неотвязные мысли об отце ребенка.

– Приготовила тебе чай, – сказала Шелли, выходя из кухни. Как и Тори, она была в новой пижаме. В семье давно стало традицией дарить друг другу на Рождество красивые пижамы.

– Уже открыла свои подарки? – спросила она, усаживаясь рядом.

– Ждала тебя.

– Постой, сначала включу музыку и зажгу огоньки на елке.

Под рождественские хоралы они открывали пакеты, охая и ахая над любимыми брендами шоколада, чая, косметики. Тори пришла в восторг от теплого детского одеяльца из мягкой пряжи.

– Я много лет не вязала, – улыбнулась Шелли, – но решила, что сейчас прекрасный повод снова взять спицы. Тебе нравится?

– Конечно. А главное, малышу понравится, ведь это подарок бабушки.

Наконец Шелли открыла последний пакет и достала елочное украшение – стеклянный шар с золотой надписью «Бабушка».

– Где ты нашла это чудо?

– В маленькой лавочке в Нью-Йорке.

По правде говоря, еще одно такое украшение лежало у Тори в ящике стола. Оно было куплено для Джереми, но Тори не успела подарить ему. Теперь оно напоминало о счастливом дне, когда они с Джереми были вместе и спали в одной кровати.

– С тобой все в порядке?

– Все отлично, – постаралась улыбнуться Тори. Она положила руку на живот. – Оба в порядке, только очень голодны.

Мать с дочерью направлялись в кухню, когда в дверь постучали.

– Ты кого-то ждешь? – спросила Тори, выглядывая в прихожую. – Кто там?

– Это я, – сказал Джереми, появляясь на пороге.

Тори не ожидала, что будет так счастлива увидеть его рождественским утром в Новой Шотландии, в доме матери.

– Привет. – Все, что она могла сказать, стоя перед ним в пижаме, тапках на босу ногу, с растрепанными волосами.

– С Рождеством!

Наступила неловкая пауза. Шелли ушла в кухню со словами:

– Сейчас приготовлю завтрак.

Несколько минут Тори и Джереми молча смотрели друг на друга.

– Ты замечательно выглядишь, – произнес Джереми так нежно, что Тори готова была расплакаться.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехал просить прощения, – сказал Джереми, стоя на коврике у двери.

Тори вышла в прихожую, чтобы остаться с ним с глазу на глаз. Она усмехнулась, слыша, как ее Шелли демонстративно гремит сковородками у плиты.

– Ты похожа на мать. Она так же хмурится. Велела мне все сделать правильно на сей раз.

– Мама за словом в карман не лезет, – покраснела Тори.

– Как и ее дочь. Думаю, вы обе правы.

Тори боялась надеяться, но Рождество сулит чудеса. Взгляд серых глаз Джереми был прикован к ней. Он посмотрел на ее живот.

– Хорошо себя чувствуешь?

– Мы оба в порядке. Малыш все время двигается.

– Это хорошо, – кивнул Джереми. Он глубоко вздохнул и расправил плечи. – Тори, я навестил мать, и сказал ей то, что должен был сказать тем вечером. Я признался, что люблю тебя и ребенка и хочу быть рядом с вами. Мне очень стыдно перед тобой. В том доме меня наказывали за любое проявление эмоций. Ты изменила меня, позволив быть самим собой, но вместо того, чтобы принять этот дар, я обидел тебя. Прости.

Некоторое время Тори растерянно молчала, не зная, что сказать. Всей душой она хотела верить Джереми. Она много размышляла над тем, что произошло. Конечно, он очень обидел ее. Джереми так и не признался в любви, но пытался объясниться, а она не позволила. Как и Джереми, она была напугана и предпочла сбежать.

– Ты любишь меня? – спросила Тори. – И ребенка?

– Люблю малыша с той минуты, когда увидел его на карте ультразвука. Думаю, что давно полюбил тебя, Тори. Твой дом здесь, и друзья, и любимая работа. Не буду просить тебя бросить все это, если не хочешь.

– Я останусь, а ты?..

– Буду жить в Нью-Йорке. Договоримся на твоих условиях. Не могу заставить простить или полюбить меня, но знаю, ты будешь прекрасной матерью. Лучшее, что я могу сделать как отец ребенка, – это не мешать твоему счастью.

С трудом сдерживая слезы, Тори уточнила:

– Но ты сказал, что любишь меня.

– Настолько сильно, чтобы позволяю поступать, как захочешь.

– Но если я хочу по-другому?

– Тогда обними меня, избавь от мучений.

Тори бросилась ему на шею. Джереми нежно обнял ее и ребенка, зажатого между ними.

– Как хорошо, – прошептал он на ухо. – Спасибо, что не прогнала меня.

– В том, что случилось, есть и моя вина, – шмыгнула носом Тори. – Не хотела выглядеть бедной родственницей. Когда ты не заступился за меня… мне захотелось вернуться домой, где все знакомо. Твоя ошибка послужила хорошим поводом, и я сбежала.

– У тебя были все основания, но, дорогая… – его дыхание щекотало ухо, – я не переставал любить тебя, только боялся признаться. Мне казалось, любовь делает меня слабым. – Джереми заглянул ей в глаза. – Я больше так не думаю.

Джереми поцеловал ее, и все встало на свои места. Это был поцелуй не труса и притворщика, а мужчины, завоевавшего сердце женщины.

– Не хочу мешать воссоединению сердец, – выглянула из кухни Шелли, – но омлет с ветчиной и сыром на столе. Приглашаю вас позавтракать с нами, Джереми.

– Я не заслуживаю вашего гостеприимства, – смутился он.

– Ерунда. Так принято в семьях: ссоримся и прощаем друг друга, – улыбнулась Тори. – Мне было одиноко, Джереми. Хотела позвонить тебе, но не знала, что сказать. Я давно простила тебя за тот вечер, но страх остался.

– Я начал скучать через десять минут после того, как ты ушла, – поцеловал ее в лоб Джереми. – Мои истинные братья – Коул и Брэнсон – прямо заявили, что я буду идиотом, если упущу свой шанс. Я тогда понял: только настоящая любовь может причинить такую боль.

Тори должна была признать, что Джереми вел себя как настоящий мужчина, и поверила ему.

– Пойдем завтракать, – пригласила она.

– Ладно. Но потом попрошу тебя одеться. Покажу тебе кое-что. Я приготовил сюрприз.

Пока Тори принимала душ и одевалась, Джереми взялся вытирать посуду, которую мыла в раковине Шелли.

– Миссис Шарп?

– Зови меня Шелли. Так будет проще.

– Хорошо, но не сейчас. Дело в том, что, раз отец Тори умер, хочу просить вас.

– Просить о чем?

У Джереми сжалось сердце. Эмоциональная открытость все еще давалась ему нелегко, но он намеревался поступить правильно.

– Просить вашего согласия на брак с вашей дочерью.

Взгляд Шелли был непроницаем, и Джереми привычно испугался, что будет отвергнут. Однако выражение ее лица смягчилось, и он вздохнул с облегчением.

– Моя девочка сама принимает решения.

– Знаю, но ваше одобрение много значит для меня.

– Если Тори скажет «да», я не буду против.

– Спасибо.

Шелли тронула его за рукав.

– Послушай. Меня не беспокоит ее материальное положение, я волнуюсь за ее сердце. Я видела ее лицо, когда ты вошел, а потом посмотрела на твое – вас связывает нечто гораздо больше, чем ребенок. Предоставлю вам самим определять будущее.

– Даже если я увезу ее?

– Да, – кивнула Шелли.

– Хотел бы я иметь такую мать.

Шелли потрепала его по руке.

– Считай, что она у тебя есть, – сказала она, поразив Джереми в самое сердце, и вернулась к мытью посуды.

Когда Тори пришла на кухню, Джереми обсуждал с Шелли местные рождественские традиции. Увидев Тори, он осекся на полуслове. Она выглядела великолепно. Темно-синие легинсы и мягкий серый свитер облегали фигуру, подчеркивая прелесть материнства. Она сделала пируэт.

– Посмотри, это подарок мамы на Рождество.

– Красавица! – восхитился Джереми.

– Не теряй время, – поторопила дочь Шелли. – Джереми приготовил сюрприз. Жду вас на ужин к пяти часам.

– Мы вернемся пораньше, чтобы помочь с готовкой.

– Не торопитесь. Все приготовления сделаны. Останется только поставить птицу в духовку. Я успею даже вздремнуть.

Джереми проводил Тори до машины.

– Остановился в гостинице? – спросила она, когда он открывал для нее дверь.

– Нет, в соседней деревне. Не хотел, чтобы ты узнала о моем приезде раньше времени.

– Ох ты.

– Поехали. Покажу тебе кое-что.

Они миновали Ливерпуль, проехали в сторону Сэндпайпера, но не остановились, а двинулись дальше. Джереми посмотрел на Тори, когда свернул с шоссе на аллею к коттеджу, который они вместе осматривали после обеда в ресторане. Ее глаза расширились.

– Зачем мы приехали сюда?

– Скоро узнаешь.

Ворота были открыты, и Джереми въехал во двор. На парадной двери висел увитый лентами еловый венок, такой же, как у матери Тори. Под снежной пеленой сад походил на рождественскую открытку. Джереми обошел машину, открыл дверь и протянул Тори руку.

– Пойдем со мной.

Он проводил ее на открытую площадку с видом на море, куда доносился шум прибоя. Порывистый ветер гнал волны, срывая с них белые шапки. Это было правильное место.

– Тори?

– Что? – Она смотрела на Джереми широко раскрытыми глазами.

Сейчас или никогда. Джереми полез во внутренний карман.

– Знаю, ты боишься. Мне тоже не по себе, но это не должно помешать нашему счастью. Теперь будем бояться вместе. Я готов преодолеть любые трудности, если ты со мной.

С этими словами Джереми протянул ей маленькую красную коробочку.

Тори смотрела на кольцо, лежащее на бархатной подушечке. Это была самая красивая вещь, которую она видела в жизни.

– Ты делаешь мне предложение?

– Именно так. Даже просил благословения твоей матери.

Тори подавила смешок, представив себе эту сцену.

– Не могу поверить!

– Твоя семья совсем не похожа на мою. Подумал, тебе будет приятно.

– Ты прав, – вздохнула Тори, не сводя глаз с кольца.

– Дорогая, ты выйдешь за меня?

Она посмотрела на Джереми. Кто бы мог подумать, что случайный курортный роман приведет к этому мгновению? Тем не менее Джереми просил ее стать его женой. У Тори не было ни малейшего сомнения в искренности его чувств. Об этом говорили глаза и жесты, нежность и забота. Он не был совершенством, но и у нее есть недостатки, однако они принадлежали друг другу, и это вселяло уверенность. Тори кивнула, и Джереми надел ей на палец кольцо. Он поцеловал ее холодные от ветра губы.

– Это не единственный сюрприз.

– Разве?

– Не догадываешься, зачем я привез тебя сюда? – прошептал он, доставая из кармана ключ и протягивая ей. – Теперь я хозяин этого дома.

– Не может быть!

Джереми засмеялся, наслаждаясь ее счастливым изумлением.

– Тебе понравилось это место, и мне тоже. Я не думаю о переезде, но как насчет летнего загородного коттеджа? Будешь рядом с матерью, когда пожелаешь. Наши дети будут строить замки из песка на пляже. Купим парусную лодку… А захочешь оставаться в профессии, можешь сдавать в аренду гостевой дом. – Джереми махнул рукой в сторону лодочного ангара. – Превратим его в мини-гостиницу. Если будет желание.

Тори не верила ушам.

– Ты даришь мне… дом? На Рождество?

Он кивнул, а Тори расхохоталась.

– Что смешного?

– В прошлый раз ты сказал, что коттедж маловат, а теперь он твой.

– Сказал, что он не подойдет Брэнсону. А что до меня, то я понял: не дом важен, а любовь, которая согревает его. Я родился в огромном поместье, где было все, кроме любви. Этот коттедж имеет цену только потому, что ты в нем.

Тори крепко обняла его. Она не знала, судьба или случайность привели к ней Джереми прошлым летом, но он перевернул ее мир. Это было прекрасно.

– Давай зайдем внутрь.

– Ключ у тебя.

Она открыла дверь. В холле пахло хвоей и корицей. В углу возле камина стояла наряженная елка.

– С веселым Рождеством, дорогая!

Повернувшись к Джереми, Тори улыбнулась.

– Сейчас самое время вручить тебе подарок.

– Ты даже не знала, что мы встретимся. – На его лице отразилось изумление, а Тори подумала, что не только Джереми способен преподносить сюрпризы.

Она достала маленький нарядный пакетик, который в последний момент сунула в сумочку перед тем, как уйти из квартиры Джереми в Нью-Йорке. Теперь настало время вручить подарок тому, кому он предназначался.

– С Рождеством, Джереми!

Из коробочки, такой же как у Шелли, он достал завернутое в тонкую бумагу елочное украшение. На серебристом шарике красивыми розовыми буквами было написано «Папина дочка».

– Дочка? У нас будет девочка? – поднял брови Джереми.

Комок в горле мешал говорить, и Тори кивнула. Лицо Джереми выражало страх и удивление, как в момент, когда она впервые сказала ему о ребенке. Но в этот раз к прежним чувствам добавилась радость.

– Я узнала почти случайно, перед тем, как мы вылетели в Нью-Йорк. Собиралась сказать тебе, но все ждала подходящего случая. Но теперь… самое время. У нас будет дочка. Ты можешь повесить это украшение на нашу первую рождественскую елку.

Вместо этого, Джереми подошел и заключил ее в объятия.

– Не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя. Спасибо за то, что изменила мою жизнь, полюбила меня и дала мне второй шанс. Поверь, я не подведу тебя, Тори, и нашу дочь.

Джереми повесил украшение на елку, и, взявшись за руки, они отправились в новую жизнь как семья.