Текст книги "Светоч разума. Рациональное мышление в XXI веке"

Конечно, даже математики должны быть в какой-то мере самокритичны. Как и всякие другие живые существа, они могут ошибаться. Несмотря на то что никакой эксперимент не может опровергнуть математический результат, доказывая ранее неизвестную теорему, можно совершить логическую ошибку. В мире науки у математики особый статус. Если в доказательстве теоремы нет ни одной ошибки, она хранится вечно в, скажем так, Музее теорем. (Внимание: теорема попадет только в Музей, относящийся к формальной системе, в рамках которой она была доказана. Для других формальных систем могут быть другие Музеи, вход в которые этой теореме воспрещен. Так, в 1931 году молодой австрийский логик Курт Гедель показал, что в любой достаточно сложной аксиоматической системе есть утверждения, которые хотелось бы назвать теоремами, поскольку они истинны, но доказать их в данной системе аксиом невозможно. Другими словами, в данной аксиоматической системе имеется достаточно существенное различие между тем, что истинно, и тем, что доказуемо. Гедель показал, что в достаточно богатой системе аксиом есть бесконечно много истинных, но недоказуемых утверждений. Потребовались десятилетия, чтобы математическое сообщество осознало этот удивительный результат, который называют “теоремой Геделя о неполноте”.)

Слепой тест и плацебо

Как избежать ошибок, исследуя мир научным методом? Конечно, нет волшебного рецепта, гарантирующего отсутствие ошибок. На протяжении веков небрежность, склонность выдавать желаемое за действительное, стремление к блеску и славе сбивали с пути многих исследователей. Но, несмотря на несовершенство человеческой природы, наука как коллективное действие обладает определенным инструментарием, помогающим не расслабляться и не сбиваться с пути истинного. (Конечно, предполагается, что ученый – человек честный.) Здесь особо важную роль, в частности для такой науки, как медицина, играют методы, известные как слепой и дважды слепой тест.

Цель таких тестов – исключить бессознательную необъективность или самообман со стороны исследователя и, когда речь идет об экспериментах с участием людей, со стороны части участников эксперимента. Сегодня мы понимаем, что в ситуациях с тестированием новых лекарств желания и установки человека могут оказать как положительное, так и отрицательное влияние на результат.

Страдающий бессонницей пациент решает обратиться за снотворным к врачу. Он может получить таблетки у врача, но тот, ничего не говоря пациенту, дает ему сахарные пилюли вместо настоящего снотворного. Пациент их принимает, и теперь у него нет никаких проблем со сном. Это называется эффектом плацебо (от латинского placebo – “буду угоден, понравлюсь [вам]”). Дело в том, что психологическое ожидание человека иногда может приводить к тем же медицинским последствиям, что и настоящее лекарство.

Эффект, противоположный эффекту плацебо, называют эффектом ноцебо (от латинского nocebo – “я поврежу”). В этом случае положительные ожидания приводят к отрицательному результату. Наглядный пример дают некоторые африканские религии, в основе которых лежит поклонение явлениям природы. Однажды из хижины в крошечной нигерийской деревушке пропал газовый генератор: кто-то его украл. Деревенский шаман созвал всех жителей деревни и заявил, что наложил проклятие на человека, укравшего генератор, и его действие уже началось: сначала у похитителя появятся проблемы с едой, потом будет сильно болеть живот и постепенно это приведет к серьезной болезни. Через несколько дней генератор неожиданно оказался на месте. Подросток почувствовал себя больным, а потом услыхал о заклинании. Он не мог нормально ни есть, ни пить и в конце концов вернул генератор. Это очень яркий пример эффекта ноцебо. Симптомы вызывает вера в магическую силу заклинания. Эффект плацебо, как и эффект ноцебо, был тщательно исследован и задокументирован.

Если мы хотим выяснить, как действует новое лекарство, необходимо избежать эффекта плацебо, для чего используют так называемый слепой тест. Это значит, что одна группа участников исследования получает настоящее лекарство, тогда как другая – нечто, выглядящее точно так же, как настоящее лекарство, но на самом деле просто пилюлю, в которой лекарства вообще нет. Никто не знает, что он получил – настоящее лекарство или “пустышку”. Другими словами, участники исследования “слепы” в отношении этой информации. Только при таком контроле тест может показать, действительно ли лекарство эффективно, а не просто сработал эффект плацебо или какое-то благоприятное стечение обстоятельств.

При испытании некоторых лекарств часто оказывается, что группа, члены которой получили “пустышки”, демонстрирует хороший положительный результат. В этом случае ясно: это эффект плацебо. При этом есть надежда, что в группе принимавших настоящее лекарство положительный эффект будет сильнее. Различие между двумя положительными результатами показывает, насколько настоящее лекарство эффективно. Если разницы между положительными результатами двух групп нет, лекарство ценности не представляет.

А что, если исследователь предубежден или принимает желаемое за действительное? Не может ли это повлиять на результаты слепого тестирования? Конечно! Именно по этой причине был разработан двойной слепой тест. В этом случае ни экспериментаторы, ни испытуемые заранее не знают, в какой группе лекарство было настоящим, а в какой раздали “пустышки”. Только после статистической обработки результатов эксперимента станет известно, кто что получил.

Слепые и двойные слепые тесты необходимы в научных исследованиях, которые предполагают воздействие на людей. Эти методы особенно важны, когда речь идет о множестве широко распространенных сегодня (особенно среди ньюэйджеров и сторонников альтернативной медицины) разнообразных псевдонаучных методов лечения и лекарств. К сожалению, подобные практики и суррогатные лекарства вводят в заблуждение и привлекают многих людей. Их жертвы не только тратят деньги зря, но и не достигают желаемого результата. Методы лечения и лекарства, обычно ассоциирующиеся с медициной ньюэйджеров и другими вариантами альтернативной медицины, практически никогда не выдерживают тщательного и серьезного тестирования слепым и дважды слепым методом.

Итак, что следует назвать альтернативной медициной, которая действительно помогает? Выходит, что настоящую медицину.

Темная сторона науки

Иногда мы сталкиваемся с представителями науки, ведущими себя по отношению к нам достаточно высокомерно. Возможно, чаще всего так бывает, когда мы имеем дело с врачами. У всех есть опыт похода к врачу, после которого остается ощущение, что вас выслушали недостаточно внимательно. Что бы там ни мелькнуло у врача в голове, все кажется ему существенно более важным, чем то, что мы, людишки, пытаемся ему сказать.

Если вас огорчает, что доктор относится к вам свысока, помните: это вина не науки, а только определенного ее представителя, заранее все решившего и потому не чувствующего необходимости выслушать вас.

Если человек занимается наукой, это еще не гарантия того, что он не мошенник. Очевидно, что как в научной, так и в любой другой культурной среде много людей со своими эмоциональными особенностями и психологическими установками. А значит, есть и исследователи, публикующие сфабрикованные результаты в погоне за успехом и славой.

А еще есть ученые, упорно не желающие признавать новые факты и результаты, поскольку, согласившись с ними, они будут вынуждены отказаться от взглядов, которых придерживались издавна и на которых строилась их карьера. За этим могут скрываться и финансовые интересы, заставляющие людей делать все возможное, чтобы посеять недоверие к новым результатам, поскольку если с ними согласиться, упадут продажи традиционных лекарственных препаратов.

Наглядный пример – исследования язвы желудка. В 2005 году Нобелевскую премию по медицине получили Барри Маршалл и Роберт Уоррен за открытие бактерии, получившей название Helicobacter pylori. (Эта бактерия была впервые обнаружена в 1982 году в слизистой оболочке желудка пациентов, страдающих хроническим гастритом.) Многие годы язва желудка считалась следствием стресса и плохого питания. Но у Маршалла и Уоррена была другая гипотеза. Они полагали, что язву вызывает какая-то бактерия. Через некоторое время Маршаллу удалось это доказать: он решился сам выпить раствор бактерий Helicobacter, и вскоре после этого у него развился тяжелый гастрит. Причинная связь была подтверждена, а затем Маршалл и Уоррен показали, что, принимая антибиотики, язву можно вылечить навсегда. До того, как подтвердилась связь между язвой и бактериальной инфекцией, болезнь обычно принимала хронический характер, и пациенты часто страдали от рецидивов.

Сначала открытие Маршалла и Уоррена было воспринято с большим скепсисом. Уж очень серьезные деньги были поставлены на карту. Поскольку фармацевтическая промышленность получала огромную прибыль от продаж всяческих лекарств от язвы, у ее представителей не было никакого интереса ставить под сомнение господствующую теорию возникновения этой болезни. Не стоит забывать, что для фармацевтической промышленности предпочтительнее, чтобы у пациентов были частые рецидивы, а не болезнь, которую можно вылечить раз и навсегда. Публикацию результатов Маршалла и Уоррена придерживали в какой-то мере и из-за того, что, если бы к их открытию отнеслись серьезно, на кону оказались бы финансовые интересы больших компаний.

Как правило, в конечном счете оказывается, что самая выгодная стратегия – поиск научных знаний. Однако на это может потребоваться гораздо больше времени, чем хотелось бы. Обычно, когда тщеславие, деньги или упрямство пытаются затормозить прогресс, к долгосрочному успеху это не приводит. Иногда ученых обвиняют в том, что они, дружески похлопывая друг друга по плечу, прикрывают чужие ошибки. Но, честно говоря, навряд ли научный мир можно обвинить в протекционизме неудачных теорий. Любой исследователь, которому удастся разнести в пух и прах общепринятую теорию, вероятно, станет и богат, и знаменит, а может, даже получит Нобелевскую премию. Это достаточно сильная мотивация попытаться опровергнуть теории!

Совместимы ли наука и религия?

Вопрос о том, совместимы ли наука и религия, обсуждается снова и снова. Этот вопрос часто оборачивается поводом для долгих и якобы глубоких размышлений.

Но на самом деле ответить на него не так уж трудно: религия и наука совместимы до тех пор, пока данная конкретная религия не выступает против научных знаний. Можно сказать проще: противоречия нет до тех пор, пока религия не высказывается об окружающем нас мире. Возьмем, например, вопрос о вере в создателя, сотворившего Вселенную из ничего и больше не игравшего никакой роли в ее жизни. На деле вера в такого бога беспредметна. Она не объясняет нам, почему мы здесь, куда движемся, как должны жить, не сообщает ничего о природе реальности.

С другой стороны, ситуация более запутанна, если человек верит в бога взыскательного, обладающего большой властью. Бог, выслушивающий молитвы и творящий чудеса, определенно не совместим с наукой. Как несовместимы и представления о том, что тело умирает, а душа бессмертна, и идея о переселении душ, и вера в другие сверхъестественные явления. И дело не в том, что такого рода идеи заведомо неверны, просто научные данные недвусмысленно указывают на то, что они ошибочны.

Еще один часто задаваемый вопрос: может ли в наши дни теология привнести что-то в науку и, наоборот, может ли наука внести вклад в теологию? На первую часть вопроса я не могу ответить иначе, чем “нет”. Правильны или нет утверждения теологии, никакие теологические вопросы не относятся к области науки (за исключением тех, что прямо противоречат ей). Однако наука может помочь теологии отказаться от некоторых предвзятых суждений, таких как утверждение о том, что люди стоят особняком и не являются результатом естественной эволюции.

Сделала ли религия что-нибудь полезное для науки? На самом деле, “да”; если посмотреть на историю науки, следует сказать, что сделала. Представление о том, что мир познаваем, исторически связано с идеей существования разумного создателя. Нет смысла посвящать себя науке, если не веришь в познаваемость мира. В этом отношении религия проложила дорогу научному прогрессу. Но, хотя идея познаваемости мира и помогла науке сделать первые шаги, гипотеза о существовании бога или какого-то разумного создателя из-за этого не становится более правдоподобной.

Интерлюдия. О пользе науки

Можно ли чересчур полагаться на науку? В конце концов, история учит нас, что наука не всегда права.

Легко отбросить мысль о том, что наука не просто бизнес, который производит большие товарные партии истин, относящихся к окружающему миру. Наука – нечто гораздо большее. Это способ исследования реальности, возможность формировать модели, разрабатывать сценарии и создавать теории о том, как устроена Вселенная. Научную картину реальности часто приходится пересматривать, но мы не знаем лучшего способа приобретения знаний о реальности, чем следовать путем науки. В этом смысле верить в науку слишком сильно невозможно.

На самом деле то, что мы называем наукой, следует оценивать исходя из эффективности ее результатов, когда на их основании изготавливаются медицинские приборы и разрабатываются лекарства для лечения таких болезней, как рак или холера, когда наука дает нам возможность преодолеть такие привычные всем ограничения природы, как сила притяжения, что делает возможным полет человека на Луну, а вскоре, возможно, и на Марс.

Всегда ли наука – сила, творящая добро? Так вот, вспомним, что нитроглицерин – вещество, которое может и спасти человека со слабым сердцем, и взорвать, разорвать его в клочья. И то же самое относится ко всякому знанию. Вопрос о том, моральна наука или нет, сводится к тому, как используются ее результаты. Само по себе знание нейтрально.

Какое значение имеет наука в нашей повседневной жизни? Научные открытия, о которых мы слышим в новостях, часто касаются чего-то совсем абстрактного и отдаленного вроде открытого в 2012 году бозона Хиггса (вряд ли кому-нибудь у себя в офисе придется иметь с ним дело). Возможно, нам расскажут о том, что в 2014 году автоматическая межпланетная станция “Розетта” опустилась на поверхность кометы и это случилось примерно через десять лет после запуска. Но не следует забывать, что в том же 2014 году Нобелевскую премию по физике присудили за создание светодиодов. Это открытие, ставшее результатом многолетних исследований, сделало лучше жизнь сотен миллионов людей по всему миру.

Что касается меня лично, наука с большой долей вероятности увеличила продолжительность моей жизни, дала мне шанс принять участие в существенно большем числе событий. Я, вполне вероятно, смогу прожить вдвое больше, чем мои предшественники всего несколько сот лет назад. Я смогу провести вдвое больше времени со своими горячо любимыми близкими. Я смогу наблюдать, как мой сын растет, читает книги, играет и постепенно, шаг за шагом приобретает знания. Это счастье выпало мне благодаря науке. И я не устаю благодарить науку за такой удивительный подарок.

Глава 5
Призраки в голове
О нашем удивительном мозге, который легко одурачить

Когда я думаю, это думаю не я, это мой мозг думает.

Четырехлетний Лео

Почему, изучая мир, следует использовать научные методы? Разве наш замечательный мозг не настолько хорош сам по себе, и приходится навязывать ему формальные правила?

Ученые часто говорят, что человеческий мозг – “явление, наиболее сложное из всех, известных нам во Вселенной”. И в самом деле, возможности нашего мозга огромны и воистину удивительны. Но при этом есть много способов сбить с толку даже абсолютно здоровый мозг.

Мозг морочит нам голову…

Человеческий мозг имеет несколько существенных недостатков. Возможно, некоторые из них – а может, и все – эволюция исправит в течение следующих миллионов лет или около того. Но сейчас нам просто приходится с ними мириться.

Оптические иллюзии

Оптические иллюзии – простейший пример того, о чем я говорил. Нас очень легко убедить, что длины двух одинаковых линий различны. Посмотрите, например, на рисунок, где изображены два стола (этот пример оптической иллюзии – один из многих, придуманных блестящим психологом из Стэнфордского университета профессором Роджером Шепардом и опубликованных им в 1990 году). Можно ли сказать, что длина отрезка прямой линии по диагонали – сторона столешницы слева – точно равна длине стороны квадратной столешницы справа? Вероятно, нет. Ведь первый отрезок гораздо длиннее, не так ли?

На самом деле нет. Длины этих двух отрезков равны. Глаза правильно сообщают вам, что, если поставить эти два стола в комнате рядом, то левый стол будет намного длиннее, чем широкий (квадратный) правый стол. Но затем мозг преобразует эту правильную информацию в ложную идею: на рисунке длины этих двух отрезков существенно различны. Неправильный вывод очень убедителен, не так ли? Каждый раз, когда я смотрю на этот удивительный рисунок, я все равно не могу в это поверить, и мне приходится по-настоящему их измерять. А затем у меня просто дух захватывает: какую шутку сыграл со мной мозг.

Другая оптическая иллюзия способна убедить нас, что показанные на рисунке прямые линии ну уж никак не параллельны, хотя на самом деле они идеально параллельны. Ниже один из последних чудесных вариантов знаменитой “Иллюзии стены кафе”, обнаруженной в 1973 году британскими психологами Ричардом Грегори и Стивом Симпсоном на стене кафе в английском Бристоле. Параллельные линии? Ну уж нет!!! Но они параллельны!!!

Кажется, что на рисунке внизу мы видим вращающиеся, как шестеренки, круги. Если очень внимательно присмотреться к одному из них, можно заметить, что он вообще не вращается, но затем вы разочарованно заметите, что вращаются все остальные круги! Это классическая оптическая иллюзия, показывающая, что вашему мозгу – и моему, и мозгу каждого – не удается правильно проанализировать информацию на рисунке.

И еще одна невероятно искусная иллюзия способна убедить нас, что на рисунке изображены два предмета разных цветов, хотя на самом деле они одного и того же цвета. Хотите верьте, хотите нет, но верхняя и нижняя половинки этого объекта, обозначенные буквами A и B, одного цвета. Чтобы проверить, что это невероятное утверждение правильно, потребуется закрыть на рисунке все, кроме объекта (включая середину, где половинки “крепятся” друг к другу), поскольку, если этого не сделать, мозг будет продолжать настойчиво убеждать вас, что эти половинки совершенно разного цвета.

Именно по этим причинам мы нуждаемся в инструментах, помогающих нам понять, каков на самом деле окружающий нас мир, – инструментах, более надежных, чем одни только наши ощущения и наш доверчивый мозг.

Синестезия

Иногда наш мозг совмещает элементы информации и затем, творчески их используя, делает удивительные выводы, не имеющие под собой никакой реального основания. Классический пример – рисунок, на котором изображены две фигуры. Назовем их “Кики” и “Буба” [“Мума”]. Посмотрите на две фигуры и скажите мне, какая из них “Кики”, а какая “Буба”.

Практически каждый, кто смотрит на эти фигуры, убежден: слева “Буба”, а справа “Кики”. Но какие для этого могут быть резоны? На картинке нет и намека на то, с чем мы имеем дело в обычной жизни, и названия фигур – просто бессмысленные слова. Тогда, скажите на милость, что заставляет с такой уверенностью говорить, что одно из слов должно быть названием одной фигуры, а другое – другой?

Рационального объяснения нет. Это связано только с тем, что для всех звук “Буба” звучит мягче и круглее, чем “Кики”, который кажется более колючим и угловатым. И мы склонны видеть слева более мягкую и круглую картинку, а справа – более колючую и угловатую.

Такого рода связь между звуками и формами и является одной из разновидностей синестезии, которая означает смешение ощущений, происходящих от различных органов чувств. Другой пример синестезии – это ощущение наличия связи между отдельными цифрами и цветами, знакомое многим людям. Например, цифра 7 может для вас ассоциироваться с синим цветом, 3 – с желтым и так далее.

Дэниел Таммет – хорошо известный пример человека с синестезией. Он помнит и может воспроизвести иррациональное число π с точностью до 20000 знаков после запятой (3.14159265358979323846264…). В своей книге “Рожденный в синий день”[53]53
  Tammet D. Born on a Blue Day. New York: Free Press, 2006. Перевод этой книги на русский язык можно найти на сайте www.aspergers.ru/node/437.


[Закрыть] он объясняет, что, для того чтобы запомнить так много цифр, он не думает о самих цифрах, скорее они предстают перед его мысленным взором как последовательности цветов и холмистые пейзажи.

Мозг часто дурачит нас подобным образом, а мы даже не подозреваем об этом. И иллюзии не всегда связаны с сенсорным восприятием. Наш бедный мозг можно одурачить многими разными способами. Это одна из причин, почему столь важно использовать научные методы и двойные слепые тесты.

Эффект якоря

Даниэль Канеман, израильско-американский психолог, занимался вопросом о том, как мы принимаем решения и как на нас можно влиять в процессе принятия решения. (Сейчас Канеман, родившийся в 1934 году, почетный профессор Принстонского университета. В 2002 году он стал лауреатом Премии по экономике памяти Альфреда Нобеля “за применение психологической методики в экономической науке, в особенности при исследовании формирования суждений и принятия решений в условиях неопределенности”.) Так называемый эффект якоря – один из открытых и изученных им психологических феноменов. Оказывается, всякий раз, пытаясь оценить какие-то числовые значения, мы подсознательно можем “привязать” свой ответ к числам, которые мы видели раньше, даже если эти числа не имеют никакого отношения к рассматриваемому вопросу.

Классический эксперимент с рулеткой – один из примеров, демонстрирующий необъективность такого рода[54]54
  См. Kahneman D., Tversky A. “Judgment under Uncertainty” // Science. 1974: (185), 4157. P. 1124–1131.


[Закрыть]. В этом эксперименте испытуемому задается вопрос, ответ на который должен быть числом между 1 и 100. Например, такой: “Какой процент всех государств мира расположен в Африке?” (При этом принципиально важно, чтобы человек не знал ответ и должен был его угадать.) Прежде чем задать вопрос испытуемому, ему предлагают запустить рулетку (большинство соглашается). Обычная рулетка останавливается на произвольном числе между 1 и 100, однако эта устроена так, что стрелка может останавливаться только на 16 или 45. Эксперимент повторяется много раз с большим числом испытуемых (скажем, 1000 человек). Это значит, что до ответа на вопрос приблизительно у 500 человек, запускавших рулетку, выпадает 16, а у других 500 испытуемых – 45.

Оказывается, что в среднем те, у кого выпадет 16, дают заниженную оценку количества стран в Африке в сравнении с теми, у кого выпадет 45. Такая привязка происходит несмотря на тот факт, что рулетка уж никак не имеет ничего общего с заданным вопросом.

Оценка участников эксперимента бессознательно основывается на числе, которое они видели непосредственно перед тем как угадать ответ. Это показывает, как легко одурачить наш мозг и что далеко не всегда его предположения достаточно обоснованы. Действуя в соответствии со своей интуицией или “внутренним чувством”, следует помнить о подобной незащищенности нашего мозга. Бессознательная предубежденность особо нежелательна при рассмотрении дел в судах или в других ситуациях, когда численные оценки свидетелей могут иметь существенные последствия для заинтересованных сторон.

Завышенная самооценка

Нам, людям, присущ еще один недостаток: мы склонны переоценивать себя, создавать свой приукрашенный положительный образ. Яркий пример такого поведения – эксперимент, в ходе которого испытуемому показывают 100 небольших фотографий случайно отобранных лиц, произвольно разбросанных по экрану компьютера[55]55
  См. Epley N., Whitchurch E. Mirror, Mirror on the Wall: Enhancement in Self-Recognition. www.yumpu.com/en/document/view/11397471/mirror-mirror-on-the-wall-enchancement-in-self-recognition-faculty.


[Закрыть].

Одна из фотографий на экране “как бы случайно” оказывается фотографией самого участника эксперимента. Экспериментатор замеряет время, необходимое испытуемому, чтобы отыскать на экране свое лицо и указать на него. Затем эксперимент повторяют много раз, всякий раз перемешивая фотографии, так что они появляются на экране в разных местах.

Чего испытуемый не знает, так это того, что после одного или двух раз его собственная фотография заменяется фотоманипуляцией[56]56
  Фотоманипуляция – соединение частей разных изображений и графических элементов с целью получить совершенно новое изображение со своим смыслом и назначением.


[Закрыть], на которой он выглядит более привлекательным (по крайней мере, в соответствии с принятыми стандартами), чем на самом деле. Выясняется, что свою более привлекательную фотографию испытуемые находят быстрее, чем не улучшенную.

Не стоит и говорить, что этот результат вызывает определенное беспокойство. Возможно, когда-то людям было полезно думать, что они выглядят лучше, чем на самом деле, вероятно, людям с таким представлением о себе было легче выжить. Но хорошо ли это сегодня? Часто говорят, что оптимистам живется веселее, чем реалистам, тем не менее мы должны со вниманием относиться к подобной необъективности нашего мозга.

Фокус и слепые пятна

Мы еще и не так наблюдательны, как хотелось бы. Делая доклад о философии и методах, позволяющих трезво оценивать ситуацию, я часто показываю короткую запись знаменитого эксперимента, во время которого испытуемые смотрят видео, где шесть человек ходят туда-сюда, перебрасываясь мячом. Требуется подсчитать, сколько пасов было сделано тремя игроками в белых майках. Результат удивителен: диапазон оценок разных людей, смотревших видео, очень широк. Но есть нечто гораздо более неожиданное. Не хочу сразу раскрывать секрет, но очень рекомендую посмотреть это видео и читать дальше только после того, как вы это сделаете[57]57
  www.sturmark.se/bollspel.


[Закрыть]. Просто постарайтесь посчитать как можно точнее, сколько пасов сделали три игрока в белом.

Многие из тех, кто смотрит это видео, не обращают внимания на другие интересные вещи, происходящие одновременно с перебрасыванием мячей, и бывают крайне удивлены, когда смотрят видео второй раз.

Правдоподобность вируса зомби

Еще один пример недостатков мозга – большинство из нас плохо оценивает риски и вероятности. Наш мозг не слишком хорошо приспособлен для подобных суждений, и результат неправильной оценки может привести к очень серьезным последствиям. Проверьте свои способности с помощью следующего эксперимента:

1. В настоящий момент зомби-вирус быстро распространяется по всей стране. Известно, что 1 из 500 человек подхватывает вирус и заражается. Все заразившиеся люди в течение месяца превратятся в зомби, что, конечно, для них не слишком хорошо.

2. Есть тест, который можно сделать у врача, и проверить, являетесь ли вы вирусоносителем. Но тест не слишком надежен.

3. Установлено, что для вирусоносителей тест дает 100-процентно правильный результат. Другими словами, всякий, у кого есть вирус, сделав тест, узнает, что заражен.

4. Кроме того, установлено, что точность теста для тех, у кого вируса нет, всего 95 процентов. Значит, 5 процентов здоровых людей, прошедших тестирование, получат ложноположительный результат, то есть им скажут, что они инфицированы, хотя они здоровы.

Итак, стать зомби вы не хотите и очень хотите выяснить, заражены вы или нет. Вы идете к врачу, делаете тест и через несколько дней получаете ответ: вы инфицированы!

Конечно, такой результат вас очень огорчает. Но вы знаете, что тест не совсем надежен, и поэтому возникает вопрос: насколько велики шансы того, что у вас действительно есть вирус? Я не прошу дать точный ответ, только грубую оценку. Ваши шансы быть инфицированным больше или меньше 50 процентов? Подумайте немного об этом до того, как узнаете правильный ответ. Его можно найти на сайте: www.sturmark.se/zombievirus.

Три двери и одна машина

Кроме того, бывают иллюзии вероятности, в корне противоречащие нашей интуиции. Вот классический пример. Вы участник телевикторины. Раздвигается занавес, и вы видите три большие закрытые двери. Ведущий говорит, что за одной из дверей спортивная машина новой модели. Если вы откроете эту дверь, машина ваша! Но за другими двумя дверьми – козлы, и именно их вы получите, открыв одну из этих дверей. Машину выиграть было бы здорово, но вас не слишком радует перспектива привести домой козла.

Ведущий знает, что находится за каждой из трех дверей. Конечно, проблема в том, что этого не знаете вы. Правила игры просты:

1. Сначала вы должны выбрать дверь, а затем встать рядом с ней, но не открывать ее. После того как вы сделали выбор, ведущий выходит вперед, открывает другую, не ту, которую выбрали вы дверь, и вы видите козла.

Итак, теперь перед вами только две оставшиеся двери; третья дверь открыта, и хорошо видно, что за ней стоит козел.

2. Ведущий задает вам вопрос: хотите ли вы перейти к другой закрытой двери или остановитесь на той, которую уже выбрали? Вы можете согласиться перейти или отклонить это предложение.

Что вы решите? Возрастут ли ваши шансы выиграть машину, если вы перейдете к другой двери, или они останутся точно такими же? Прежде чем читать дальше, подумайте немного.

Большинство людей скажет, что не имеет ровно никакого значения, поменяете вы дверь на этой стадии или нет. Когда в начале игры вы выбирали дверь, шанс выиграть машину был 1 к 3. А теперь у вас новая возможность: вы выбираете только из двух дверей. Кажется очевидным, что 50 процентов за то, что вы уже стоите у “хорошей” двери, и 50 процентов за то, что у “плохой”. Тогда, скажите на милость, ради чего менять дверь в этот момент? Нет никакого смысла, ведь так?

Дело, однако, в том, что это рассуждение хоть и кажется абсолютно правильным, в корне неверно. Действительно, если вы, как было предложено, поменяете дверь, вы удвоите шанс выиграть машину: ваши шансы возрастут с одного к трем до двух к трем! Это утверждение полностью противоречит интуиции, но оно абсолютно правильно[58]58
  Если, как и большинство читателей, вы считаете, что это глупость, приглашаю вас познакомиться с объяснением на сайте www.sturmark.se/tredorrar.


[Закрыть].

Чтобы лучше понять, о чем мы говорим, прервемся ненадолго. Действительно, мы вступили на довольно любопытную когнитивную территорию: кажется, что во время телевизионной игры была использована неоспоримая аргументация, позволившая принять решение о выборе двери (а именно: на наш шанс выиграть никак не повлияет, поменяем ли мы дверь или нет). Но не о том ли эта книга, что, принимая решение, следует рассуждать логически, а не полагаться на предрассудки, Священное Писание или случайные догадки? Теперь же нам говорят, что наши рассуждения не логичны, что они несовершенны! Нам говорят, что, к сожалению, рассуждения ввели нас в заблуждение! Не значит ли это, что предыдущий разговор скорее заставляет сомневаться в логических выводах, чем доверять им? Но если так, не опровергает ли это основной тезис нашей книги, а именно: решения должны приниматься на основании рассуждений?