Текст книги "Распутин. Вера, власть и закат Романовых"

Популярность оккультизма подогревала идеи о том, что дьявол не дремлет. Эти убеждения, в свою очередь, вели к созданию теорий заговоров, поиску тайных интриг и замаскированных врагов. Правые кричали о том, что все беды России – дело рук международного франкмасонства. Хотя Первая мировая война еще более усилила эти идеи, превратив их в национальный психоз, вера в «темные силы» возникла за несколько лет до ее начала. Еще в 1906 году Вячеслав Иванов и теософка Анна Минцлова написали Андрею Белому: «Есть враги, отравляющие Россию дурными флюидами…; и враги те – восточные оккультисты, воздействующие на подсознание русского народа и будящие дикие страсти под игом ущербной луны». На страну направлены «оккультные стрелы из мира тьмы, который сознательно деморализует Россию»¹³.

Одержимость «темными силами» в сочетании с одержимостью самим дьяволом. В годы, предшествующие Первой мировой войне, Сатана присутствовал повсюду – от оперы Антона Рубинштейна «Демон» (1871–1872) до картин Михаила Врубеля «Демон сидящий» (1890), «Демон летящий» (1899) и «Демон поверженный» (1902). Владимир Соловьев, разочаровавшийся в традиционной Церкви, также был одержим видением демонов. Он был убежден в том, что видел Сатану во плоти. Его последний литературный труд был озаглавлен «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории со включением краткой повести об Антихристе и с приложениями» (1899)¹⁴. Известный писатель Леонид Андреев писал о дьяволе в трагедии 1908 года «Анатэма». Композитор Александр Скрябин испытал такой ужас после написания Шестой фортепианной сонаты, что отказался играть ее на публике, считая, что она исполнена демонических сил. Скрябин считал себя Богом и даже пытался ходить по водам Женевского озера (безуспешно). Попытавшись изгнать демонов с помощью Седьмой сонаты, он в 1913 году сочинил Девятую сонату, известную под названием «Черная месса», с отсылками к поклонению дьяволу, садизму и даже некрофилии¹⁵.

Такие писатели, как Александр Добролюбов, Брюсов и Белый, также были одержимы черной магией и демонами. Третий том «Мистической трилогии» религиозного философа Митрофана Лодыженского озаглавлен «Темная сила» (1914). В нем исследуются все стороны таких влияний, в том числе влияния дьявола и Антихриста, на человеческую душу. Одержим дьяволом был и Александр Блок – и не только в литературе. Он верил в то, что на Россию воздействует истинная, неоспоримая демоническая сила. Работая в 1917 году в Комиссии, Блок писал, что для понимания последних дней династии Романовых требуется «демонический» взгляд¹⁶.

Вера в сверхъестественное, в темные силы, тайным образом направляющие Россию к Апокалипсису, в неоспоримое присутствие самого дьявола – все это совместилось в народном восприятии Распутина. Невозможно отрицать, что образ Распутина, сформировавшийся перед Первой мировой войной, образ, который сохранился и до наших дней, в меньшей степени был связан с Распутиным-человеком – с истинной природой его характера и его реальными действиями – и в большей степени с болезненным состоянием России в начале ХХ века. Космические силы боролись за будущее России. И тот факт, что простой крестьянин не просто проложил себе путь в царский дворец, но еще и завоевал полное доверие монарха, мог означать одно из двух: либо этот человек был ангелом, посланным Богом, либо самим дьяволом. Илиодор вовсе не метафорически назвал русское издание своей книги «Святой черт»¹⁷. Годы шли, кризис в России углублялся, и почти всем становилось ясно, что крестьянин из Покровского мог быть только дьяволом. Мать Блока была убеждена, что Распутин – либо дьявол, либо Антихрист и в нем заключена причина всех страданий России. Даже министр иностранных дел России Сергей Сазонов называл Распутина Антихристом¹⁸.

Еще при жизни Распутин перестал быть просто человеком и стал зловещим воплощением ужасных времен. В «Новой воскресной вечерней газете» об этом писали так:

«Распутин – это символ. Он – не реальный человек. Он – характерный продукт наших странных времен, когда мы должны переносить бесконечные страдания, когда чувствуешь вокруг себя ядовитые миазмы, поднимающиеся из болота, когда сумерки сгущаются вокруг, и в полусвете странные фигуры выползают из своих тесных лежбищ – вурдалаки, летучие мыши, живые мертвецы и всякие злые духи»¹⁹.

12. Анна Вырубова

Весной 1907 года Распутин познакомился с женщиной, которой суждено было стать одной из самых преданных его поклонниц и главной защитницей. Анна Вырубова родилась в 1884 году в аристократической семье. Ее матерью была графиня Надежда Толстая, отцом – Александр Танеев, известный композитор, глава личной канцелярии его величества. Этот пост предки Анны занимали со времен Александра I.

Даже без Распутина Вырубова была, пожалуй, самой противоречивой и необычной фигурой при дворе последнего Романова. Никто другой не вызывал столь противоположных чувств и оценок. Давайте вернемся к словам членам Комиссии 1917 года. После падения династии Вырубова была арестована и заключена в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Среди следователей был Владимир Руднев. С первой же встречи он был поражен ее необычным взглядом: «Меня сразу поразило особое выражение ее глаз: выражение это было полно неземной кротости». Сверив ее показания с показаниями других свидетелей, Руднев убедился в том, что она говорила ему чистую правду: «Все ее объяснения на допросах … при проверке на основании подлежащих документов всегда находили себе полное подтверждение и дышали правдой и искренностью…». Она не беспокоилась о себе, хотя ее подвергли унижениям и охранники вели себя с ней более чем бесцеремонно. Ее нельзя было назвать яркой, но она была прямолинейной, честной и абсолютно лишенной хитрости. Слова о том, что Вырубова имела какое-то влияние на Николая, Александру или Распутина, по мнению Руднева, могли вызвать только смех¹.

Коллега Руднева по Комиссии, Александр Блок, с такой оценкой не согласен: «В показаниях Вырубовой нет ни одного слова правды». Само существование подобной женщины Блок называл «ужасным», а самую Вырубову – «отвратительной»². Аналогичное мнение высказывал другой член комиссии, Борис Смиттен. По его мнению, Вырубова была женщиной «более чем ограниченной, но упрямой и самоуверенной… поверхностной, малообразованной…»³. Гиппиус была знакома с Вырубовой, но не могла сказать, что хорошо ее знала. Впрочем, ей казалось, что она видела достаточно, чтобы отозваться об этой женщине так: «женщина до последнего волоса, очевидно тупо-упрямо-хитренькая. Типичная русская психопатка у “старца”»⁴. Великая княгиня Ольга, сестра Николая, описывала Вырубову так: «Абсолютно безответственная, инфантильная до глупости и чрезвычайно склонная к истерическим припадкам»⁵.

Столь же различны взгляды на ее роль в жизни императорской семьи. Если Руднев даже представить не мог, что Вырубова оказывала какое-то влияние (того же мнения придерживался Александр Протопопов, последний министр внутренних дел, который считал Вырубову всего лишь «фонографом» для идей Распутина), другие видели в ней злого гения русской династии⁶. Драматург и историк Эдвард Радзинский называл Вырубову «незримой повелительницей самого блестящего двора Европы» и утверждал (совершенно безосновательно), что она не только назначала и увольняла министров по своему желанию, но еще и управляла императрицей, при этом притворяясь добросердечной простушкой. Он видит в отношениях Вырубовой с императрицей маленькую грязную тайну: Анна была отчаянно влюблена в Александру⁷. Идея о лесбийских отношениях Вырубовой и Александры не нова. Об этом говорили в аристократических салонах столицы вскоре после появления Распутина, и слухи эти дошли до полного абсурда. Говорили, что обе женщины устраивают оргии с Распутиным, что это брак на троих – отсюда и столь крепкая дружба⁸. Вырубова любила императрицу, но нет никаких доказательств того, что в их отношениях присутствовал сексуальный элемент. Она не имела никакого влияния на Александру – из них двоих Александра была гораздо более сильной. Вырубова жила, чтобы поддерживать императрицу, а не управлять ею.

В 1905 году – в том самом, когда Александра познакомилась с Распутиным – императрица сблизилась с Вырубовой. Летом вместе с императорской четой Вырубова путешествовала по финским шхерам на яхте «Полярная звезда». Вырубову всегда тянуло к Александре. Обе они были очень застенчивы, любили музыку (Александра и Анна часами пели дуэтом) и были очень религиозны. Вера Вырубовой основывалась на личном опыте. В шестнадцать лет она тяжело заболела тифом и чуть не умерла. Врачи сказали родителям, что положение девушки безнадежно. Ночью Анне приснился Иоанн Кронштадтский и сказал, что она будет жить. На следующее утро она попросила родителей позвать священника. Он пришел, помолился над ней, окропил святой водой, и на следующий день девушка чудесным образом поправилась. Этот случай доказал Вырубовой поразительную силу веры. Она поняла, что есть люди, наделенные сверхъестественными духовными талантами⁹.

Вырубова стала фрейлиной при дворе, а затем одной из личных фрейлин Александры, но, сколь бы ни близка она была императрице, на ее официальном положении это никак не сказывалось. Она была просто лучшей подругой Александры и пользовалась безграничным ее доверием, хотя религиозная экзальтированность и преданность Анны порой казались императрице чрезмерными. Порой Александра даже называла ее «Коровой» – довольно жестоко по отношению к человеку, который живет только ради императорской семьи¹⁰. Вырубова действительно была довольно плотной (хотя, конечно же, коровой назвать ее было нельзя), но мнение о ее внешности всегда зависело от представления человека о ее характере. Одним ее глаза казались «широкими, открытыми, светлыми […] вдруг стеклянными, – слепыми»¹¹. Князь Феликс Юсупов, который не раз танцевал с Вырубовой в юности, считал ее «очень ограниченной умственно, малоразвитой, но хитрой, к тому же истеричкой по натуре», женщиной «плотной, с пухлым блестящим лицом безо всякого обаяния»¹². А вот Матрене Распутиной запомнились «роскошные каштановые волосы и мягкие, умные глаза». Назвать Вырубову красавицей было нельзя, но «она обладала обаянием, мягкостью, ясным голосом и привлекательными манерами, которые сразу же завоевывали сердца»¹³.

Вырубова познакомилась с Распутиным весной 1907 года, когда ей было двадцать два года. Встречу организовала Милица, возможно, по просьбе Александры. Милица сказала Анне, что епископ Феофан познакомил ее с «апостолом», и предложила познакомить ее с ним в ее петербургском особняке на Английской набережной. Вырубова приехала. За чаем и разговорами на религиозные темы они просидели около двух часов. Потом пришел Распутин.

«Помню, что я очень волновалась, когда доложили о приходе Распутина. “Не удивляйтесь, – сказала она, – я с ним всегда христосуюсь”. Вошел Григорий Ефимович, худой, с бледным изможденным лицом, в черной сибирке; глаза его, необыкновенно проницательные, сразу меня поразили и напомнили глаза о. Иоанна Кронштадтского. “Попросите, чтобы он помолился о чем-нибудь в особенности”, – сказала великая княгиня по-французски. Я просила его помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. “Так и будет”, – ответил он, и я ушла домой»¹⁴.

Судя по всему, организатором этой встречи была не Милица, но Александра. Примерно в это время у императрицы появились сомнения. Ей казалось, что «черные вороны» и их мужья собираются использовать Распутина для усиления своего влияния при дворе. Познакомив с Распутиным Вырубову, Александра рассчитывала ослабить влияние «черных ворон» и создать Распутину новый канал общения, над которым она могла бы иметь реальный контроль¹⁵.

Встреча эта произошла за месяц до свадьбы Вырубовой. Анна вышла замуж 13 мая 1907 года. Ее жених, Александр Вырубов, был заслуженным морским офицером, отличившимся во время Русско-японской войны, и троюродным братом Владимира Воейкова. Брак оказался коротким, несчастливым и породил массу сплетен. Позже Вырубова писала, что Распутин предсказывал крах этого брака, но его письма к ней того времени не подтверждают ее слов. Свадьбу ее он назвал «истинной Пасхой», а молодого мужа – «крестом золотым»¹⁶. Но после свадьбы, когда проблемы стали слишком велики, чтобы не обращать на них внимания, Распутин советовал Вырубовой запастись терпением и уверял, что в конце концов все будет хорошо: «Действительно тебе тяжелые минуты, так нашему Папаше и Мамаше [царю и царице] тоже тяжело. Но хотя… зима да сладкий рай, но всем Бог порукой, а я свидетель – будет благополучно. Да, сочетал тебя Господь в законный брак, там тебе кедра ливанская, которая приносит в свое время плод; ты, как примерная кедра, принесешь в свое время радость»¹⁷.

Возможно, Вырубов страдал импотенцией (временной, поскольку позже у него появились две дочери от другой женщины), свидетельством чему может служить другое письмо Распутина: «Бог тебя сочетал с твоим прекрасным умным женихом. […]Так не надо тащить и попирать, а понемножку. Сам придет к сладкому столу, еще он делом занят, а как окончит, тогда придет и покушает твоего назидания, которое ты предложишь ему»¹⁸.

Но Распутин ошибался. В следующем году брак распался. Позже Вырубова говорила, что муж ее страдал «сексуальным бессилием и склонностью к садизму». Однажды, когда ему не удалось заняться с ней сексом, он швырнул Анну на землю и начал ее избивать¹⁹. Сплетники утверждали, что брак распался из-за сексуального влечения Вырубовой к императрице, другие называли причиной ее отношения с Распутиным²⁰. Илиодор утверждал, что Распутин нагло хватал Вырубову за грудь в присутствии посторонних²¹. Все это кажется весьма сомнительным. Распутин утешал Анну в письмах. 14 июля 1908 года он писал, что, как Господь ниспослал Дух Святой апостолам, так и она «страдалица», мужем «оклеветанная», найдет покой, излив «печаль свою перед Престолом Господа Вседержителя»²². Неудачный брак усилил и без того страстную религиозность Анны и еще больше сблизил ее с Александрой и Распутиным.

Анна познакомила Распутина со своей сестрой, Александрой (ее называли Саной). Сана и ее муж, Александр Пистолькорс, стали ярыми его поклонниками. В русских архивах сохранились телеграммы Саны Распутину:

24 июля 1910.

Из Петербурга Распутину в Покровское. Больна. Умоляю помочь. Хочу жить. Сана.

1 ноября 1910

Из Петербурга Распутину в Покровское. Я страдаю. Прикована к постели. Страшно боюсь. Пожалуйста, молись за меня. Сана²³.

Примерно в то же время с Распутиным познакомились и стали его преданными ученицами тетя Александра Пистолькорса, Любовь Головина (урожденная Карпович) и ее дочь Мария (Муня). Но мать Александра, княгиня Ольга Палей, и ее второй муж, великий князь Павел Александрович, отчим Александра, Распутина не признавали. Сын князя Павла, великий князь Дмитрий Павлович, стал одним из убийц Распутина. Но ситуация была еще более сложной. Сестра Александра, Марианна Пистолькорс (в замужестве Дерфельден), была очень близка со своим сводным братом Дмитрием и разделяла его взгляды на Распутина²⁴. Позже говорили, что она даже присутствовала при его убийстве. Распутин вселял раздоры не только во всю страну, но и в отдельные семьи.

Со временем Вырубова стала считать Распутина святым, и ее вера в него была столь же сильна, как и вера в Бога. Судя по воспоминаниям певицы Александры Беллинг, Вырубова и ее гости перед каждой трапезой сначала принимали благословение Распутина. Когда кто-то высказывал какое-то мнение, никто не произносил ни слова, пока не выскажется Распутин. А когда кто-нибудь осмеливался рассказать Вырубовой ужасные истории или принести критические статьи о нем, она сразу же отвечала: «Всех праведников признают только после смерти, как и святые деяния старца будут узнаны после его смерти. И тогда люди поймут, кого они потеряли и кого не смогли оценить при жизни нашего дорогого отца. Его мощи, несомненно, будут открыты и станут творить чудеса, которых мы еще не видели»²⁵.

Порой Распутин был суров и груб с Вырубовой, иногда даже впадал в ярость, но все же его привязанность к ней была искренней и долгой. «Целую тебя, – писал он, – и люблю тебя всей моей душой»²⁶.

13. Глаза

В июле 1907 года Николай покинул Россию, чтобы присутствовать на совместных с Германией военно-морских учениях. 19 июля встревоженная Александра писала ему: «Надеюсь, все идет гладко, без каких-либо препятствий и неприятных разговоров – Гр[игорий] следит за твоим путешествием, и все будет хорошо»¹.

Тем же летом, когда семья путешествовала по финским шхерам, Александра обратилась к высокопоставленному морскому офицеру, адъютанту царя Николаю Саблину с вопросом, слышал ли он имя Распутина, и если да, то что он о нем думает. Саблин ответил, что слышал о простом человеке, который навещал царскую семью, но более ничего о нем не знает. «Это очень набожный, прозорливый, настоящий русский мужичок, – сказала императрица, – он знает наизусть церковные службы. Конечно, это человек не вашего круга, но с ним вам будет интересно встретиться»². Она добавила, что есть люди, истинные аскеты, молитвы которых обладают особой силой, и Распутин именно такой человек³. Александра дала Саблину адрес Распутина и велела встретиться с ним.

Саблин нашел Распутина у Лохтиных, в доме 13 по Греческому проспекту. По поведению Распутина Саблин понял, что тот его ожидал. Он был очень приветлив и тепло поздоровался с Саблиным. Распутин оказался стройным, почти худым, узкокостным, ниже среднего роста. На нем была длинная русская рубаха и простая домотканая накидка. Брюки были заправлены в высокие сапоги. Саблин заметил, что каштановые волосы и борода были подстрижены очень неаккуратно и производили неприятное впечатление. Распутин говорил о религии и Боге, хвалил царя и его семью. Саблин почти ничего не говорил. Потом Распутин неожиданно спросил, пьет ли он. Вопрос прозвучал странно, и Саблин собрался уходить. Перед уходом Распутин попросил Саблина одолжить ему пять рублей. «Дай мне, дорогой, пятерку, пожалуйста. Я совсем поиздержался». Саблин был удивлен, но денег Распутину дал. В целом впечатление о Распутине у Саблина сложилось неблагоприятное.

Поскольку таковым было желание Александры, Саблин встречался с Распутиным несколько раз. Позже он рассказывал, что императрица хотела, чтобы он лучше узнал Распутина и получил у него благословение. В конце концов терпение Саблина кончилось, и он сказал Александре, что после знакомства с Распутиным у него сложилось не самое хорошее о нем впечатление, на что императрица ответила: «Вы его не можете понять, потому что вы далеки от таких людей, но если даже ваше впечатление было бы верно, то это желание Бога, что он такой»⁴.

Но все же было в Распутине нечто такое, что произвело на Саблина впечатление. Его глаза. «В них “что-то» было”». И Саблин в этом был не одинок. Если в Распутине и было нечто такое, что признавали абсолютно все, то это то самое «что-то» в его глазах.

«Его глаза пронзали вас, как иглы», – вспоминала Лидия Базилевская. Такое впечатление Распутин произвел на богатую, красивую двадцативосьмилетнюю разведенную даму⁵. Пругавин видел в них «зеленые хищные огоньки сладострастника»⁶. Его племянница Вера Жуковская вспоминала: «У старца были особенно поразительные глаза – серые, в мгновение ока загоравшиеся красным. Сопротивляться этим глазам было невозможно: они наполнены неким собственным внутренним магнетизмом. В присутствии женщин они метали огонь с необычной страстью»⁷. Воейков вспоминал его «плутовские глаза, все время бегавшие и не смотревшие прямо в лицо»⁸. Репортер «Петербургской газеты» отмечал: «Было в Распутине что-то жуткое, тревожное, смущающее, особенно в металлическом взгляде его холодных серых, насквозь пронизывающих глаз»⁹. (Судя по всему, глаза Распутина были зеленовато-серыми – в этом нет сомнений.)

Осенью 1915 года одна из его поклонниц писала:

«Ну и глаза у него! Каждый раз, когда вижу его, поражаюсь, как разнообразно их выражение и такая глубина. Долго выдержать его взгляд невозможно. Что-то тяжелое в нем есть, как будто материальное давление вы чувствуете, хотя глаза его часто светятся добротой, всегда с долей лукавства, и в них много мягкости. Но какими жестокими они могут быть иногда и как страшны в гневе!»¹⁰

Матрена тоже признавала, что «магнетические глаза» ее отца обладали «тревожной неподвижностью», которая беспокоила людей¹¹. Одной женщине взгляд Распутина показался настолько ужасным, что после встречи с ним она бросилась в церковь на исповедь, хотя он всего лишь посмотрел на нее¹². Польская графиня потеряла самообладание, встретившись взглядом с Распутиным: «Не могу, не могу вынести этих глаз, они все видят. Не могу!»¹³

Многие русские считали, что своей силой Распутин обязан взгляду. Выражая широко распространенное мнение, добрый его друг Николай Соловьев говорил журналистам: «Обаяние этого человека кроется в его глазах. Есть в них что-то, что притягивает и заставляет подчиниться его воле. Во всем этом есть нечто психологически необъяснимое»¹⁴. Почитательница Распутина замечала, что сила взгляда его настолько велика, что женщины дрожат и впадают в истерику¹⁵. Дочь британского посла, Мюриэл Бьюкенен, поймала взгляд Распутина, когда тот проезжал по улицам столицы. «Светло-серые, глубоко посаженные, но поразительно яркие глаза посмотрели на меня, – вспоминала она. – И пока он смотрел на меня, я стояла без движения, […] охваченная сильнейшим чувством полной беспомощности»¹⁶.

Относительно внешности Распутина мнения расходятся. Добрая подруга императрицы, Лили Ден, встречалась с ним в 1911 году и была поражена тем, как ужасно он выглядел. Но даже она была вынуждена признать, что глаза его «мгновенно подчинили ее своей власти». Распутин был похож на обычного русского крестьянина среднего роста (хотя казался он выше, чем бы на самом деле), с тонким и бледным лицом, длинными волосами и нечесаной темно-рыжей бородой¹⁷. В начале 1912 года Распутин позировал художнику Александру Раевскому. Раевский впервые увидел его воочию и был поражен тем впечатлением, какое Распутин произвел на него. «Каково же было мое изумление, когда я увидел высокого, хорошо сложенного, сильного человека без единого седого волоса, двигавшегося с поразительной легкостью и гибкостью. Он взлетел на шестой этаж за один заход и совсем не задохнулся». Раевский отметил нервную энергию, которая буквально била в Распутине. У него были «нервные пальцы», которыми он постоянно поглаживал бороду¹⁸. Директор департамента полиции в 1912–1915 годах Степан Белецкий знал Распутина очень хорошо. И он тоже отмечал ярко выраженную «нервозность всей его живой, гибкой фигуры»¹⁹.

Многие отмечали привлекательность его голоса. Руководитель петроградской охранки в годы войны Константин Глобачев говорил, что голос его был «мягким, приятным, говорил он как простой крестьянин, но очень интеллигентно»²⁰. Говорил он ровно, неспешно и обладал хорошим певческим голосом²¹.

Распутина обычно считают «грязным мужиком», но это всего лишь отражение предубеждений высших классов. Те, кто хорошо знал Распутина, говорили, что он содержал себя в чистоте. Мы точно знаем, что он часто бывал в банях в Покровском и Петербурге. Даже русские журналисты, которые не любили Распутина и были готовы писать о нем самые невероятные слухи, признавали, что руки его, крупные и сильные, с необычно длинными пальцами, «были чистыми»²². Добрый друг Распутина, Алексей Филиппов, говорил, что он был «необыкновенно чистоплотен – часто менял белье, ходил в баню, причем от него никогда не было неопрятного запаха… его тело было необычайно прочно, не рыхло, красочно и стройно, без обыкновенной в таком возрасте отвислости живота, дряблости мышц…». В гениталиях Распутина Филиппов не видел ничего исключительного, разве что «без потемнения окраски в половых органах, которые в известном возрасте делаются темноватыми или коричневыми»²³. Филиппов не уточняет, каким образом он узнал столь интимные детали касательно своего друга.