Текст книги "Мое маленькое счастье. Книга 1"

– Какой вкусный баклажан!.. Как ты его приготовил?.. М-м-м… батат потрясающий!.. А ребрышки какие аппетитные! Разве что соус чересчур острый… Я не люблю острое.

Палочки Цун Жун оживленно мелькали над столом. Куда делся ее обычный сдержанный и серьезный вид? Вэнь Шаоцин долго смотрел на гостью и немного в замешательстве произнес:

– Почему я раньше не знал, что ты такая любительница поесть?

Есть два типа любителей поесть: одни едят все без разбору, для них нет невкусной пищи, а другие крайне придирчивы в еде и ничем себя не выдают, но как только им в рот попадает что-то вкусное, их глаза загораются, выдавая тайное пристрастие. Цун Жун относилась ко вторым.

Она замерла и начала оправдываться:

– На самом деле я не такая… Помнишь, у меня недавно болел зуб? Мне пришлось долго пить рисовый отвар. К тому же я не умею готовить. Меню всех соседних кафе перепробовала, надоело. А уж поесть домашнюю еду мне и вовсе удается крайне редко, так что не обращай внимания.

Упоминание о зубе заставило Вэнь Шаоцина кое-что вспомнить. Отложив палочки, он торжественно сказал:

– Мы знаем друг друга уже довольно много лет. Раз мы теперь соседи, может, нам стоит подружиться?

У девушки пересохло в горле.

– Мы и правда давно знакомы, но почти не общались. Сколько раз мы встречались? Можно пересчитать по пальцам. Мы почти ничего друг о друге не знаем.

– Ты избегаешь меня, потому что плохо знаешь? – уточнил он.

– Вовсе нет, – возразила Цун Жун.

Вэнь Шаоцин пропустил ее слова мимо ушей.

– Как будто я не знаю, что нравлюсь тебе, – продолжил он. – Не вижу в этом ничего постыдного или позорного…

Юноша задел Цун Жун за живое, и она тут же рассердилась:

– Замолчи! Не начинай снова!

Только сейчас до девушки дошло, что это был не просто ужин, а грандиозная западня.

Вэнь Шаоцин невозмутимо начал нести медицинскую чушь:

– Обычно пациенты проходят пять психологических стадий, прежде чем принять свою болезнь. Точно так же, как ты не можешь признать, что любишь меня.

Цун Жун покраснела.

– Не люблю я тебя!

Он приподнял брови.

– Первая стадия – это период отрицания, отказ принять факты.

– Что за ерунда! – громко крикнула Цун Жун.

Вэнь Шаоцин, несказанно довольный ее реакцией, продолжил:

– Второй этап – стадия гнева. В основном проявляется в виде вспышек злости и выплескивания эмоций на близких.

– Ладно, беру свои слова назад, я ничего не говорила. – Цун Жун примирительно подняла руки.

– Стадия компромисса, – кивнул Вэнь Шаоцин. – Пациенты, которые принимают факты, становятся дружелюбнее.

Она закрыла лицо руками, не в силах произнести ни слова.

Молодой человек продолжил:

– Стадия депрессии. Пациенты испытывают сильное чувство разочарования, что проявляется такими реакциями, как грусть, тоска и молчание.

Девушка глубоко вздохнула, безразлично взглянула на Вэнь Шаоцина и встала.

– Говори что хочешь. А я уже поела и устала, так что пойду домой.

Вэнь Шаоцин посмотрел на нее и подытожил:

– На последней стадии пациент в целом принимает реальность, ищет уединения и его клонит в сон.

– Ты закончил?

– Отдельные пациенты демонстрируют временное улучшение, пытаясь до последнего все отрицать.

Цун Жун охватило чувство полного бессилия. Куда делось ее красноречие, которым она блистала в судах? Еще в школе ей не было равных в дебатах. Мышление ее отличалось ясностью, быстротой и логикой. Почему же сейчас она не в силах была выпутаться из сетей этого хирурга?

В чем Вэнь Шаоцин был однозначно прав, так это в том, что ей нужно успокоиться. Тогда ему наскучит ее дразнить. Будь то Жан-Иди-Прочь или Вэнь Шаоцин, совет применим в обоих случаях.

Успокоившись, Цун Жун быстро вернулась к обеденному столу, взяла палочки и продолжила есть.

В дальнейшем, что бы ни говорил Вэнь Шаоцин, она не вступала в спор, отвечая лишь улыбкой и молчанием.

Вэнь Шаоцин, в свою очередь, руководствовался принципом «не добивай лежачего», поэтому ужин закончился спокойно.

Цун Жун, утверждавшая, будто не любит острое, прикончила тарелку ребрышек с перцем чили, выпила стакан воды, высунула язык и с шумом втянула воздух, чтобы охладить нёбо.

Вэнь Шаоцин не удержался от смеха: Цун Жун стала похожа на Жана-Иди-Прочь. Он подозвал пса и скомандовал:

– Высунь язык, дай я сравню.

Пес сразу же вывалил язык. Хозяин посмотрел на Жана-Иди-Прочь, затем на девушку и рассмеялся еще громче:

– Один в один!

Девушка повернула голову набок и закатила глаза. В этот момент она совсем не походила на хладнокровного адвоката. Заметив, что юноша поднялся и принялся убирать со стола, она поймала его за руку:

– Давай я помою. Ты ведь готовил, разве будет честно, если и прибираться придется тоже тебе?

Пока она возилась с посудой, Вэнь Шаоцин помыл и нарезал фрукты. Цун Жун ожидала, что он положит фрукты в тарелку, но парень достал из шкафчика что-то похожее на поднос и подключил его к сети. Потом достал только что купленный йогурт из холодильника, перелил его в чашку, высыпал туда же фрукты, добавил сухофруктов и наконец вылил все это на поднос.

Девушка наклонилась, чтобы рассмотреть поближе.

– Что это?

Он равномерно распределил йогурт лопаткой.

– Разве ты не видела таких? Это фризер для приготовления йогуртового мороженого.

– Йогуртовое мороженое! – У Цун Жун загорелись глаза. – Я его обожаю, но зимой оно не продается.

Вэнь Шаоцин несколько секунд подождал, пока йогурт не загустеет, затем посыпал его семенами кунжута.

– Больше не покупай готовый йогурт с фруктами, лучше бери обычный и сама добавляй любые плоды.

– О-о! – рассеянно протянула Цун Жун.

– «О-о» означает «Я даже не собираюсь делать то, что ты сказал»? – как бы между прочим заметил юноша.

– Кхэ… – девушка кашлянула, – я не люблю фрукты.

– По правде сказать, большинство людей, которые говорят, что не любят фрукты, на самом деле просто слишком ленивы, чтобы мыть их или чистить.

«Возмутительно, – подумала Цун Жун. – Какой же у него ядовитый язык!»

Молодой человек щедро зачерпнул комковатый йогурт, переложил в аккуратную чашку и, улыбаясь, передал ее Цун Жун.

– Извини. Я повидал много пациентов, слышал много оправданий, поэтому и пришел к такому выводу.

Цун Жун посмотрела на угощение, но не взяла.

Руки у Вэнь Шаоцина были красивые, но не женственные. В его длинных ухоженных пальцах с выделяющимися костяшками было что-то грубоватое – возможно, из-за того, что ему постоянно приходится держать скальпель.

Она не могла противостоять искушению вкусно поесть, и Вэнь Шаоцин словно играл с ней в «Кнут и пряник». Никому другому она не позволила бы так с собой обращаться. Но и отказаться от «сладких свиданий», которые устраивал Вэнь Шаоцин, была не в силах.

– Не будешь? – Вэнь Шаоцин снова предложил ей десерт. – Нет ничего постыдного в том, чтобы быть любителем поесть. Тяга к вкусной еде – это естественно. Как и тяга к другому человеку.

Она не пошевелилась, но и он не убирал руку, продолжая протягивать ей чашку мороженого.

Во-первых, Вэнь Шаоцин вкусно готовит. Во-вторых, он хорош собой. Цун Жун все-таки пришлось признать два этих очевидных факта.

Нахмурившись, она взяла чашку с мороженым.

Тогда молодой человек быстро приготовил еще одну порцию, наклонился к своему питомцу и положил лакомство в его миску. Потом он тщательно помыл фризер и принялся за посуду, которую девушка еще не успела ополоснуть.

Десерт получился очень вкусным, и Цун Жун ела с большим удовольствием.

Когда она увидела, что юноша моет посуду, она тут же воскликнула:

– Погоди! Давай я, мы же договорились.

Но он не согласился и серьезным тоном сказал:

– Разве ты не знаешь, что большинство врачей одержимы чистотой?

– Знаю, – растерялась девушка.

Вэнь Шаоцин окинул взглядом миски и палочки для еды.

– Медикам может быть не по себе от мысли, что чужие моют плохо, поэтому они предпочитают мыть сами. Может, слышала?

Она смущенно поставила чашку на стол и вытерла руки.

– Кажется, слышала…

Увидев, как Цун Жун послушно отошла в сторону, молодой человек довольно рассмеялся:

– Но сейчас причина в другом.

– А в чем? – в замешательстве спросила она.

– Ты для меня не чужая.

И он мокрым пальцем начертил в воздухе круг, в который заключил Цун Жун и своего питомца. С кончика его пальца скатилась капля воды и упала ей на руку. Девушка, задумчиво наклонив голову, смотрела, как капля соскользнула в самую середину ее ладони.

Она быстро сжала кулак, будто хотела что-то схватить, и ощутила под пальцами влагу. Внезапно до нее дошел смысл слов, сказанных хозяином квартиры, и сердце ее забилось сильнее.

Цун Жун нисколько не разозлилась из-за того, что Вэнь Шаоцин определил ее в одну компанию с собакой. Она взглянула на Жана-Иди-Прочь. Тот лежал на полу и с аппетитом ел йогурт. Ей показалось, что в этот момент они и впрямь были поразительно похожи.

В воздухе повисло неловкое молчание. Вэнь Шаоцин как раз закончил мыть посуду. Он не спеша вытер руки и посмотрел на нее.

Девушка глубоко вздохнула. Неужели он никогда не смущается? Мог бы и помедленнее мыть!

Ее сердце затрепетало под его пристальным взглядом. Цун Жун натянуто улыбнулась и поспешила сменить тему:

– Ты тоже любишь йогуртовое мороженое?

Профессор кивком указал на своего питомца.

– Это Жан-Иди-Прочь любит, вот я ему и готовлю.

Цун Жун в недоумении застыла над чашкой с мороженым, раздумывая, продолжать ей есть или нет. Она для него – второй питомец?

Туманные намеки Вэнь Шаоцина привели ее в полное смятение. Девушка доела свое мороженое и поспешила домой.

Несколько дней они жили вполне мирно, и Цун Жун подумала, что соседствовать с Вэнь Шаоцином будет не так уж и трудно.

Иногда ранним утром девушка встречалась с ним в лифте, когда он возвращался с утренней пробежки. Если поздно просыпалась, то видела, как он шел с ночной смены. Порой они случайно встречались по пути домой после работы. А если она задерживалась в офисе допоздна, то сталкивалась с ним, когда он выгуливал собаку. Они продолжали видеться в супермаркете. Даже в выходные непременно где-нибудь натыкались друг на друга. И каждый раз, выходя из дома, она машинально бросала взгляд на соседнюю дверь, гадая, у себя он или уже ушел. А может, сейчас откроет дверь и выйдет?

Он был почти как обычный сосед… о котором она, правда, слишком много думала.

Привычка – страшная вещь. Достаточно недели, чтобы она появилась. Привыкнув с кем-нибудь постоянно видеться, невольно испытываешь тревогу, когда этот человек внезапно исчезает.

Цун Жун не видела Вэнь Шаоцина уже несколько дней. Из-за двери напротив не доносилось ни звука. Так как спрашивать напрямую у Чжун Чжэня она не осмеливалась, то сочла необходимым подавить свое любопытство.

И если с любопытством она еще могла совладать, то контролировать свое пристрастие к еде, приготовленной Вэнь Шаоцином, было гораздо труднее.

Наступили выходные. Цун Жун собиралась спуститься вниз и где-нибудь перекусить. К своему удивлению, она обнаружила, что дверь напротив приоткрыта и из-за нее раздается лай Жана-Иди-Прочь.

Она, не задумываясь ни на секунду, подошла и постучалась. Затем осторожно отворила дверь и увидела мужчину с женщиной, которые молча сидели напротив пса и кормили его. По довольной морде Жана-Иди-Прочь стало ясно, что они знакомы.

Пара выглядела необыкновенно гармонично: мужчина благороден и галантен, а женщина нежна и грациозна.

Услышав шаги, незнакомцы и собака разом повернулись к ней. Цун Жун слегка откашлялась и спросила:

– Простите, а Вэнь Шаоцин дома?

Пес, завидев девушку, радостно бросился ей навстречу. Но она жестом остановила его в нескольких шагах от себя:

– Нет, нет! Пожалуйста, не приближайся ко мне! Я поняла, что ты узнал меня.

Сяо Цзыюань встал и поздоровался:

– Вэнь Шаоцина нет дома, я его двоюродный брат, а это моя жена. Он сейчас на карантине, поэтому попросил нас кормить его собаку.

Цун Жун опешила. Она-то думала, что он просто уехал в командировку.

– На карантине? Но почему?

– А вы?.. – спросил мужчина вместо ответа.

– Я… – Девушка замялась, потом быстро выпалила: – Его соседка.

На лице Сяо Цзыюаня проскользнула понимающая улыбка.

– Соседка?

– Да! – Девушка уверенно кивнула.

Она ведь действительно живет напротив Вэнь Шаоцина – это вполне соответствует определению соседки!

К счастью, мужчина больше не задавал вопросов.

– Позавчера Вэнь Шаоцин оперировал пациента с гепатитом В. Во время операции он поранил руку, есть риск заражения, поэтому его вакцинировали и закрыли на карантин, чтобы понаблюдать.

Цун Жун нахмурилась, потом улыбнулась паре и быстро попрощалась. Но не успела она пройти несколько шагов, как вдруг Сяо Цзыюань окликнул ее:

– Извините, можно попросить вас об одном одолжении? Дело в том, что мы живем довольно далеко отсюда, к тому же нам надо на работу, а добираться сюда крайне неудобно. Вы не согласитесь приходить каждый день и кормить Жана-Иди-Прочь? Ключ я бы вам оставил.

Девушка задумалась.

– Ладно, – «великодушно» согласилась она. – Но разве вам не страшно оставлять ключ у совершенно незнакомого человека?

Сяо Цзыюань улыбнулся.

– А почему вы доверяете двум незнакомым людям? – спросил он в ответ. – Вдруг мы вовсе и не родственники Вэнь Шаоцина, а обычные грабители?

Цун Жун посмотрела на Жана-Иди-Прочь, который сидел перед гостями и радостно вилял хвостом. Ну разве можно найти охранника надежнее?

– Вообще-то, грабители не носят изготовленные на заказ шерстяные пальто.

Девушка с улыбкой кивнула на их вещи, оставленные на спинке дивана. Затем посмотрела на женщину, которая излучала спокойствие и нежность и до сих пор не сказала ни слова.

– А у вас в волосах очень красивая заколка, – продолжила Цун Жун, обращаясь к ней. – Это ведь подарок на помолвку? Между прочим, очень щедрый. Должно быть, стоит намного дороже этой квартиры?

Так о какой же краже со взломом может идти речь? Даже если всю жизнь грабить квартиры, вашего благосостояния не наживешь.

Цун Жун взглянула на кольцо на левой руке женщины, затем перевела взгляд на левую руку ее спутника – у того кольцо отсутствовало. Догадавшись, что к чему, девушка добавила:

– Говорите, что это ваша жена. Но вы ведь еще не расписались? Кстати, ваше обручальное кольцо совершенно уникальное.

Женщина рассмеялась и обменялась взглядом со спутником.

– Простите, вы… юрист?

Цун Жун как раз протянула руку за ключом, но, услышав вопрос, так и застыла.

– А как вы узнали?

Они снова взглянули друг на друга и улыбнулись.

– Просто угадали.

Девушка все же обратила внимание, что переглянулись они как-то по-особенному. Пара явно что-то скрывала, но Цун Жун не стала задавать вопросов и вскоре, попрощавшись, ушла домой. Разве что лицо двоюродного брата Вэнь Шаоцина ей показалось очень знакомым.

Когда дверь закрылась, Суй И с улыбкой спросила у Сяо Цзыюаня:

– Это та самая… которая любит врачей, а не адвокатов?

Он подтвердил ее догадку.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то так сильно волновался за соседа, услышав, что тот, возможно, заразился гепатитом? Когда Вэнь Шаоцин попросил нас заботиться о его собаке, он также просил передать ключ соседке, если мы ее встретим. Как думаешь, почему?

– Почему?

– Я думаю, это хитрый обходной маневр.

– Выходит, именно такой тип девушек нравится Вэнь Шаоцину.

– Не только ему одному. Может, нам предупредить Линь Чэня, что они теперь соседи?

– Уважаемый Сяо Цзыюань, ну и коварный же вы тип! – не удержавшись, пожурила его Суй И.

Цун Жун и не подозревала, что стала предметом обсуждения. Вернувшись домой, она позвонила брату и прямо спросила о Вэнь Шаоцине. Голос Чжун Чжэня звучал весьма удрученно.

– Того пациента оперировали экстренно, и он даже не предупредил, что у него гепатит. Все выяснилось только после операции. Хорошо, что можно сразу вакцинироваться. Но все равно надо понаблюдать за профессором пару дней, чтобы выяснить, заразился он или нет.

– Все так серьезно? А не ты ли с утра до вечера восхищался его мастерством? Как он мог взять и пораниться?

Голос брата внезапно стал строгим.

– Представь себе: у хирурга операции днями и ночами, иногда он торчит в операционной по десять часов, а руки дрожать не должны. Во время процесса кто-нибудь из медперсонала, случается, ранится или иглой, или скальпелем – это обычное явление.

У Цун Жун стало тяжело на сердце. При встрече Вэнь Шаоцин всегда выглядел спокойным и расслабленным. Она и не думала, что он каждый день так рискует.

Молчание сестры насторожило Чжун Чжэня.

– На самом деле все не так страшно. При желании наставник Вэнь может вернуться домой, потому что он живет один. Возможно, ему сейчас просто удобнее жить в больнице. Ты не переживай так сильно.

Цун Жун хотела было возразить, что нисколько не переживает, но почувствовала, что на это у нее нет сил. Вспомнив о Жане-Иди-Прочь, она спросила:

– Ты знаешь, что у твоего наставника есть собака самоед? Может, знаешь, что он любит?

Чжун Чжэнь тут же торжествующе щелкнул пальцами, достал записную книжку, пролистал до нужной страницы и начал подчеркнуто выразительно читать:

– Глава о домашнем животном из базовой информации о Вэнь Шаоцине, красавчике № 1 из университетской клиники. Порода: самоед. Имя: Жан-Иди-Прочь. Прозвище: Пошел вон. Возраст: 2 года. Любимая еда: йогурт. Любимый фрукт: дыня. Любимая игра: ловля мяча. Любимая игрушка…

Сестра прервала его на полуслове:

– Ладно, ладно, хватит читать! Что за бред? Где ты это взял?

Брат как ни в чем не бывало ответил:

– Это вся известная информация о наставнике. У каждой представительницы женского пола, работающей в клинике, есть по экземпляру. Врачи и медсестры, влюбленные в профессора Вэня, идут обходным путем и начинают именно с его питомца – изучают способы угодить псу!

Из всего перечисленного девушка запомнила только то, что Жан-Иди-Прочь любит йогурт. Кажется, их вкусы очень похожи.

Чжун Чжэнь хитро спросил:

– Эй, ты тоже решила завоевать профессора обходным путем?

Цун Жун сперва не знала, что ответить, потом резко отрезала:

– Нет, я в эти игры не играю.

К ее удивлению, брат согласился.

– Правильно! Лучше подождать, пока не представится возможность получше.

Девушка тут же отвлеклась, открыла мессенджер, но после долгих размышлений закрыла его. Поздно вечером она пошла дать псу воды и нашла его сидящим прямо у входа. Стоило ей открыть дверь, как пес сразу выбежал в коридор, присел на задние лапы и уставился на нее.

– Хочешь пойти поиграть? – удивленно спросила Цун Жун.

Пес продолжал пристально смотреть на нее, и девушка стала рассуждать вслух:

– Уже слишком поздно, да и на улице очень холодно. Зачем выходить? Ты родом из Сибири, а я нет. Я вообще не люблю холод.

Пес вдруг забежал обратно в квартиру, открыл дверцу стоявшего у входа шкафа и вернулся с ошейником и поводком во рту. Положив их перед девушкой, он высунул язык и уставился на нее с прежним упрямством.

Ей ничего не оставалось, как узнать у хозяина собаки, что делать. Девушка взяла телефон, чтобы сделать снимок, и, как только она щелкнула, пес внезапно наклонил голову. Цун Жун взглянула на фотографию. Жан-Иди-Прочь улыбался во всю пасть и выглядел так забавно, что она даже умилилась. Потом фото попало Вэнь Шаоцину в «Вичат» с припиской: «Твой двоюродный брат попросил меня позаботиться о Жане-Иди-Прочь. Вот, взгляни. С ним надо погулять?»

Вэнь Шаоцин тут же отправил голосовое сообщение: «Да. Он приучен справлять нужду на улице. Возьми, пожалуйста, газету из шкафа у входа, чтобы собрать и выкинуть „следы жизнедеятельности“ в мусорное ведро».

Представив себе эту сцену, девушка рассердилась. Странным образом ее симпатия к собаке улетучилась, и она недовольно набрала ответ на телефоне: «Почему ты не приучил его пользоваться туалетом?»

«Я пытался, но не получилось», – последовал ответ.

Девушка не смогла удержаться от колкости и написала: «В таком случае я буду брать почасовую оплату по стандартному адвокатскому тарифу».

Перед тем как выйти на улицу, Цун Жун открыла окно – проверить температуру снаружи. Зимними вечерами бывает довольно холодно, особенно когда дует ветер. Она надела пуховик, укуталась в шарф и вместе с собакой спустилась вниз.

Оказавшись на улице, девушка сразу пожалела о принятом решении. Получалось, что вовсе не она выгуливала собаку, а собака ее. Жан-Иди-Прочь, видимо, так давно не выходил из дома, что сразу понесся со всех ног куда глаза глядят. Вытянув шею, он мчался по двору как сумасшедший. А Цун Жун, схватившись за поводок, еле поспевала за ним и только чудом не переломала ноги. С трудом достав телефон, она на бегу задыхающимся голосом записала аудиосообщение: «Я ошибалась. Мне нужна оплата в тройном размере!»

Прослушав сообщение, Вэнь Шаоцин рассмеялся. Голос девушки временами сливался с шумом ветра и впервые звучал не так сухо и отстраненно, как обычно, а более живо, в нем слышалось неподдельное раздражение. В конце сообщения он услышал задорный лай Жана-Иди-Прочь. По всей видимости, эти двое неплохо ладили.

Сяо Цзыюань положил обратно апельсин, который держал в руке, и укоризненно сказал:

– Ты еще можешь смеяться? В такое-то время?

Вэнь Шаоцин убрал телефон.

– А у тебя куча свободного времени, чтобы навещать меня?

Теперь уже рассмеялся брат.

– Не обольщайся. Сегодня моя Аи работает в ночную смену, и я принес ей суп, а к тебе по пути заглянул.

В ответ Вэнь Шаоцин тоже засмеялся. Продолжая рассеянно вертеть в руках фруктовый ножик, он вдруг ни с того ни с сего спросил:

– Что ты думаешь о ней?

Сяо Цзыюань перевел взгляд с экрана телевизора на его лицо.

– О ком? О твоей соседке? Не обратил особого внимания. Для меня существует только моя Аи.

Вэнь Шаоцин расстроенно швырнул ему апельсин.

– Ты не мог не догадаться, кто она на самом деле.

– Похоже, она юрист, – задумчиво ответил брат, поймав апельсин. – Образованная, независимая, рассудительная – одним словом, крутая. Видит вещи не так, как обычные девушки. Она ведь адвокат по уголовным делам? Вероятно, не лезет за словом в карман. В будущем вас ожидают весьма бурные и даже эффектные ссоры.

Вэнь Шаоцин недовольно дернул уголком рта.

– Мы не будем ссориться.

– Да брось ты. – Сяо Цзыюань взглянул на него искоса. – А Линь Чэнь знает, что вы теперь соседи?

– Я сказал бы ему, но он не выходит на связь. – Вэнь Шаоцин нахмурил брови. – Почему ты всегда упоминаешь о нем?

Тонкая лента апельсиновой кожуры выскользнула из рук Сяо Цзыюаня, и он не спеша ответил:

– Линь Чэнь и Аи дружат с детства. Она из числа тех, кто ценит старых друзей. Естественно, Аи понимает, что сердцу не прикажешь и невозможно заставить Цун Жун полюбить ее друга. Кроме того, Линь Чэнь все время скитается где-то за границей, вот она и волнуется за него.

Вэнь Шаоцин удивленно цокнул языком.

– Твоя собственная жена волнуется за другого мужчину. Хм. Министр Сяо действительно человек широких взглядов.

Вэнь Шаоцин рос добрым и безобидным мальчиком, но они с двоюродным братом с детства развлекались тем, что подтрунивали друг над другом и слегка подкалывали. Несмотря на внешнюю несхожесть – один сдержан и невозмутим, другой начитан и утончен, – оба они были весьма остры на язык.

Сяо Цзыюань нисколько не рассердился и с улыбкой ответил:

– Да, моя жена всегда придавала большое значение родственным чувствам. Может быть, твоя соседка тоже испытывает родственное чувство к Линь Чэню. Слышишь, не жена и не девушка, а соседка.

Вэнь Шаоцин даже замер и перестал чистить апельсин, но благоразумно промолчал.

Сяо Цзыюань, похоже, и не собирался останавливаться.

– Твоя жизнь будет похожа на кромешный ад. Знаешь, в чем хороши юристы? Им нет равных в затяжных спорах. Они прекрасно умеют находить бреши в обороне, давить на болевые точки и подрывать аргументы противника исподтишка. Их опыт в общении бесконечно велик и разнообразен, они четко знают, когда атаковать, а когда лучше отступить. Во время спора их действия всегда точны. Доктору Вэню попросту не хватит мастерства тягаться с ней. Ты столкнулся с достойным соперником.

Вэнь Шаоцин задумался, но вскоре понял, что на самом деле Цун Жун не такая. Наоборот, она была очень нежной и милой, при встрече всегда стеснялась и краснела. И он сразу развеселился.

Вспыхнувшая в его глазах радость не ускользнула от внимания брата.

– Улыбаешься? – усмехнулся он. – Ты же на карантине, не понимаю, чему ты так радуешься.

Но Вэнь Шаоцин пропустил его слова мимо ушей.

– Сяо Цзыюань, ты постарел и не понимаешь душевного состояния влюбленных.

Брат не замедлил отшутиться:

– Ты хотел сказать, одного безответно влюбленного? Не забывай, адвокат весьма строго и четко провела границу, определив тебя как простого соседа.

Но Вэнь Шаоцин и бровью не повел.

– Когда-то Суй И говорила, что ты всего лишь ее старший соученик, а теперь вы живете вместе.

Как только Сяо Цзыюань услышал имя любимой, его глаза заискрились радостью. Вэнь Шаоцин тут же прогнал его из палаты.

Тем временем адвокат Цун, которую они так долго обсуждали, сидела на скамейке и тяжело дышала. В руке у нее был йогурт, только что купленный в супермаркете. Она помахала банкой перед носом Жана-Иди-Прочь:

– Хочешь есть?

Он гавкнул. Цун Жун открыла баночку и поставила ее перед ним. Видя, с каким аппетитом пес принялся за угощение, девушка вздохнула:

– Твой хозяин на карантине, а тебе хоть бы хны.

Жан-Иди-Прочь так жадно уплетал йогурт, что испачкал всю морду. Когда он доел, девушка встала.

– Ладно, – сказала она, – раз ты поел, то пойдем домой!

Цун Жун привела пса обратно и наполнила его миски кормом и водой. Затем, уходя к себе домой, вдруг остановилась у двери:

– Выключить свет или оставить?

Пес гавкнул, но она не поняла его.

– Да? Или нет?

Она выключила свет, потом снова быстро включила и внимательно посмотрела на Жана-Иди-Прочь. Но глупый пес просто молча таращился на нее.

Девушка подумала немного и решила:

– Я лучше выключу свет. Ради экономии энергии и защиты окружающей среды. До завтра, Жан-Иди-Прочь!

Вечером, когда Цун Жун сидела на диване и смотрела телевизор, она вдруг увидела в выпуске новостей двоюродного брата Вэнь Шаоцина. Вот почему его лицо показалось ей знакомым!

Он так молод и уже занимает высокий пост в правительстве. Впрочем, немудрено: ведь он из родовитой семьи. А его двоюродный брат Вэнь Шаоцин? Разумеется, он тоже не из простых.

И девушка вдруг осознала, что, кроме имени и профессии, не знает о Вэнь Шаоцине практически ничего. В глубине сердца шевельнулось слабое чувство разочарования и досады.

Она тут же открыла «Вичат» и нажала на голосовое сообщение от Вэнь Шаоцина. Снова зазвучал знакомый голос, низкий и очень приятный, с нотками радости. Судя по настроению, карантин его не слишком удручал.

Цун Жун завороженно прослушала сообщение несколько раз, потом, опомнившись, открыла раздел «Моменты». Вэнь Шаоцин редко публиковал здесь что-либо, и большинство постов были связаны с его питомцем. Она быстро пролистывала ленту вниз, пока внезапно не остановилась.

Девушка добралась до самой первой публикации, сделанной несколько лет назад, – фото с короткой подписью: «Я скучаю по ней».

Снимок был размытым, и толком разглядеть запечатленную на нем девушку не удавалось. Казалось, фото было сделано тайком.

Вэнь Шаоцин был зарегистрирован в «Вичате» под очень странный никнеймом, похожим на название лекарства, Цун Жун даже как-то спрашивала об этом Чжун Чжэня. Он объяснил, что это действительно название лекарства, которым лечат гиперурикемию с симптомами подагры. Тогда она даже не придала этому значения: не было ничего удивительного в том, что врач решил использовать название препарата в качестве ника.

И только сейчас она уловила скрытый смысл. Название лекарства звучало как фраза «Я скучаю по ней». Она вспомнила слова Чжун Чжэня о том, что Вэнь Шаоцину кто-то нравится. Может быть, эта девушка на фото?

Настроение Цун Жун моментально испортилось.

По мере приближения Рождества погода становилась все холоднее. Каждое утро, перед выходом на работу, Цун Жун кормила Жана-Иди-Прочь, а вечером выводила его на прогулку. Иногда она задавала вопросы Вэнь Шаоцину в «Вичате» и постоянно беспокоилась, не заразился ли он на самом деле. Дни летели очень быстро, и девушке иногда казалось, что она вернулась в те времена, когда Вэнь Шаоцина не было рядом вовсе.

В пятницу Цун Жун снова была завалена работой, так что она и не заметила, как наступил вечер. Закончив разбирать материалы, девушка подняла голову и увидела, что осталась в офисе совсем одна. Во всем огромном деловом районе только в ее кабинете все еще горел свет. Внезапно ее охватило горькое чувство одиночества, на плечи тяжелым камнем навалилась усталость.

Выезжая с парковки, Цун Жун остановилась перед шлагбаумом и открыла окно, чтобы приложить карту для выезда, но вдруг закашлялась от внезапного порыва холодного ветра. Охранник у ворот высунул голову:

– Адвокат Цун, вы в порядке?

Девушка помахала ему рукой, закрыла окно и быстро уехала.

К ночи задул сильный ветер и пешеходов на улице было заметно меньше обычного. Доехав до ворот своего жилого комплекса, Цун Жун вдруг вспомнила, что еще не обедала. Девушка бросила взгляд на супермаркет, раздумывая, что бы ей купить, но затем поняла, что у нее совсем нет аппетита, вздохнула и поехала дальше, прямо до подземной парковки.

Выйдя из лифта, она успела пройти всего пару шагов, как вдруг соседняя дверь открылась и появился Вэнь Шаоцин. В руке у него дымился горячий початок кукурузы. Жан-Иди-Прочь семенил за ним следом и в зубах тоже держал кукурузу.

Вэнь Шаоцин улыбнулся и помахал початком:

– Хочешь есть?

Сладкий запах хрустящей кукурузы ударил Цун Жун в нос и разбудил аппетит. Вэнь Шаоцин стоял в нескольких шагах от нее. Он был одет в футболку, брюки и свободный кардиган – словом, выглядел спокойно и расслабленно, как обычно, будто никуда и не уезжал. У Цун Жун словно гора с плеч свалилась, но чувство радости тут же почему-то сменилось раздражением. Не говоря ни слова, девушка развернулась и направилась к себе. Достав из сумки ключ, она тяжело вздохнула и оглянулась.

– Я оставлю вещи и подойду.

На самом деле она ужасно замерзла и проголодалась. И, когда Вэнь Шаоцин открыл дверь, девушка ощутила теплый запах уютного дома, совершенно не похожий на холодное дыхание ее квартиры. Этот запах так и манил к себе. Никто не знал, каких усилий ей стоило, чтобы удержать себя от шага в сторону этого дома. Она собиралась отклонить предложение Вэнь Шаоцина, но не нашла в себе смелости остаться в одиночестве.

Молодой человек заметил, что Цун Жун не по себе, и, ничего ей не сказав, велел питомцу:

– Жди ее здесь.

Жан-Иди-Прочь послушно прошел вперед, присел посреди коридора и радостно замахал хвостом. Зайдя в квартиру, девушка убрала вещи, затем умылась. Когда она вышла, пес все еще ждал в коридоре. Дверь за ним была полуоткрыта, и она увидела мягкий, теплый свет и фигуру Вэнь Шаоцина.