Текст книги "Мое маленькое счастье. Книга 1"

Она вошла и как-то машинально села за обеденный стол. Вэнь Шаоцин принес на блюдце кукурузу с хрустящей корочкой, идеально поджаренную, и протянул ей.

– Вышел из больницы, увидел лоток с горячей кукурузой и захотел попробовать приготовить такую дома. Угощайся, пахнет вкусно.

Девушка взяла кукурузу, но не стала есть сразу. Пес прилег у ног хозяина, затем, разинув пасть, выронил початок на пол и уставился на нее.

Цун Жун удивилась. Мысли путались – сказывались голод и усталость, и девушка, не задумываясь, спросила:

– Что, моя выглядит вкуснее?

Вэнь Шаоцину сложно было удержаться от шутливого тона.

– Ждет тебя, чтобы вместе поесть.

– Правда?

Цун Жун откусила кусочек и посмотрела на Жана-Иди-Прочь. Тот в самом деле тут же опустил голову и начал жадно грызть свой початок.

Вэнь Шаоцин рассмеялся.

– Кажется, вы очень подружились за эти дни.

Она ничего не ответила и принялась за еду.

– Ты в порядке? – спросила она через некоторое время.

– Да, – кивнул Вэнь Шаоцин, – сегодня пришли результаты теста, я не заразился.

– Это хорошо, – прошептала Цун Жун. И молча, низко склонив голову, продолжила есть кукурузу.

Чтобы как-то развеять подавленное настроение девушки, Вэнь Шаоцин попробовал ее разговорить:

– Тебе не страшно есть то, что я приготовил? А вдруг я все-таки заразный?

Из-за усталости у Цун Жун не было сил на размышления, и она совершенно серьезно ответила:

– Я вакцинирована, поэтому не заражусь. А еще я читала, что, если один из супругов является носителем гепатита, заражение другого маловероятно. Даже если вдруг заразил…

Девушка нахмурилась и попыталась обдумать сказанное, но в голове была такая каша, что она отбросила тщетную попытку сосредоточиться и продолжила:

– Вообще гепатит В неопасен, разве только при рождении ребенка есть риск…

Чем больше она говорила, тем более сокровенных тем касалась. Вэнь Шаоцин еле сдерживал улыбку.

– А ты далеко в будущее смотришь, даже про ребенка подумала.

Внезапный порыв был так силен, что слова уже почти вырвались наружу, но в последний момент она прикусила язык.

Юноша смотрел на нее, не отрываясь, и заметил, как дрогнули ее губы.

– Что хотела сказать?

Цун Жун тут же подняла глаза и встретилась с его чарующим взглядом. Из глубины ее сердца легко и естественно выпорхнуло признание:

– А я даже имя придумала.

Вэнь Шаоцин не выразил никакого удивления. Он улыбнулся и, словно боясь разбудить ее, тихо спросил:

– Как его назовут?

– Назовут…

Цун Жун взглянула на его улыбку, и вдруг до нее дошел смысл собственных слов. Поразившись своей внезапной откровенности, она тут же с самым невозмутимым видом сменила тон:

– Почему я должна говорить тебе, как звали бы моего ребенка?

В глазах юноши мелькнула досада.

– Тогда, может, скажешь фамилию ребенка адвоката Цун? – тут же спросил он.

Цун Жун вдруг осознала свое самое сокровенное желание. В глубине души она мечтала не о свадьбе с Вэнь Шаоцином, а о ребенке, который носил бы его фамилию.

Она задумчиво погладила лоб, скрыв легкую улыбку, промелькнувшую в тусклом оранжевом свете на ее лице.

– Думаю, фамилия будет… Цун.

Она притворилась, будто сбита с толку. Вэнь Шаоцин рассмеялся.

– Подожди, я принесу тебе тарелку горячего супа из баранины.

Девушка посмотрела ему вслед и погрузилась в размышления. Хотя по натуре она была весьма чувствительна, но все равно не могла понять, почему он так внимателен к ней. Начали они общаться совсем недавно. Когда у нее было хорошее настроение, Вэнь Шаоцин часто поддразнивал ее. А когда на душе скребли кошки, как сегодня вечером, он проявлял ласку и заботу. Сложно было представить человека добрее и мягче: фамилия Вэнь, что означает «нежный», очень ему подходит.

Юноша вернулся с супом в фарфоровой тарелке. Наваристый бульон он приправил зеленым луком и морковью. Суп оказался очень вкусным, и девушка улыбнулась:

– Доктор и вправду знает толк в заботе о здоровье!

Зимним вечером съесть тарелку горячего супа – одно удовольствие. Вэнь Шаоцин умеет наслаждаться мелочами. А она? Подстраивается к любой ситуации и не имеет никакого представления об обеспеченной жизни.

Цун Жун погладила край фарфоровой тарелки и подумала о том, как же все-таки повезет девушке, которая понравится такому человеку.

Когда они сидели на диване и разговаривали, подошел Жан-Иди-Прочь и потерся о ноги хозяина. Вероятно, он очень соскучился по нему. Вэнь Шаоцин принялся гладить своего мохнатого любимца.

– Мне кажется, или он резко набрал вес с тех пор, как ты вернулся? – заметила Цун Жун.

– Я только что искупал его и высушил феном, вот шерсть и распушилась, – ответил Шаоцин и подтолкнул к ней пса. – Уж теперь-то ты перестала его бояться? Можешь тоже погладить.

Девушка отшатнулась.

– Дело не только в страхе. Я физически не переношу прикосновений к теплой шерсти. Меня сразу охватывает ужас, и я покрываюсь мурашками.

Вэнь Шаоцин вдруг взял ее руку и несколько раз провел ею по спине собаки.

– Видишь, ничего страшного.

Цун Жун затаила дыхание, ее тело будто одеревенело. Она хотела было отдернуть руку, но не стала. Лишь украдкой взглянула на юношу. Это ты страшен, а не Жан-Иди-Прочь. Ты опаснее того, кто носит теплую шерсть.

– Давай сфотографируемся, – неожиданно предложил Вэнь Шаоцин.

Они были знакомы давно, но еще ни разу не фотографировались вместе. У нее в самом деле не хранилось ни одной его фотографии. Иногда она сама удивлялась своей преданности. С момента их мимолетной встречи ее любовь жила, не подпитываясь ни письмами, ни звонками, ни разговорами.

Вэнь Шаоцин, не давая ей возможности отказаться, быстро настроил камеру телефона и нажал на кнопку. Затем взглянул на фото и, одобрительно кивнув, показал девушке.

На снимке они оба наклонились к Жану-Иди-Прочь, лежащему на коврике, и гладили его по спине. Она не успела повернуть голову на камеру. В мягком свете ее обнаженная шея выглядела очень красиво. Вэнь Шаоцин на фото тоже склонил голову к питомцу. И только Жан-Иди-Прочь смотрел прямо в камеру. Скользнув взглядом ниже, она увидела, что ее рука на спине собаки соприкасалась с рукой молодого человека.

Цун Жун некоторое время молча смотрела на переплетение их рук. Затем очнулась и порывисто отдернула руку. Однако… в ее руке остался клок белой шерсти.

Она посмотрела на собаку и осторожно приложила клок обратно.

– Не больно? – Ее голос звучал виновато. – Не больно тебе? Прости, я нечаянно.

Потом девушка повернулась к Вэнь Шаоцину.

– Оно само так получилось!

Тот не смог удержаться от смеха.

– Не переживай, у него линька, так что все нормально.

За окном дул сильный ветер, но этим зимним вечером в комнате царила весенняя атмосфера. Цун Жун посмотрела на улыбающееся лицо парня и вдруг почувствовала, что именно о таком уюте она и мечтала. Даже зная, что ему уже кто-то нравится, она все равно продолжала желать его душевной теплоты.

Молодой человек заметил ее пристальный взгляд и многозначительно сказал:

– Послушай, хватит меня избегать. Мы ведь можем жить как обычные соседи, шутить и разговаривать.

Девушка посмотрела на него и неопределенно кивнула. Слово «сосед», похоже, застряло у нее в голове.

Она не считала себя жадным человеком. Но желание быть вместе с Вэнь Шаоцином было поистине неугасимым. Оно возникло после первой же встречи и даже спустя несколько лет разлуки все еще теплилось в глубине ее сердца, разгоралось все сильнее после каждой встречи.

Ей казалось, что она не питает иллюзий насчет Вэнь Шаоцина, но иногда – перед тем, как она засыпала, и утром, перед пробуждением, – это сокровенное желание захватывало ее целиком, и она пугалась. Девушка ясно понимала, что, сколько бы времени ни прошло, ее сердце неизменно будет принадлежать только ему.

Но он сказал, что они соседи. Вероятно, из-за Линь Чэня они не могут быть даже друзьями?

Цун Жун немного успокоилась. На самом деле, Вэнь Шаоцин не вкладывал в свои слова никакого скрытого смысла, который она выискивала. Он просто хотел успокоить девушку, чтобы она перестала избегать встречи с ним. Соседи? Возможно, это первый шаг Вэнь Шаоцина к ней. Из добрососедских отношений гораздо легче перейти к дружеским, а потом, может быть, завяжется и романтическая связь, которой он желает.

В каких-то вещах Вэнь Шаоцин копировал поведение своего двоюродного брата Сяо Цзыюаня, с которым они вместе выросли. В то время, когда Сяо Цзыюань ухаживал за Суй И, она непреклонно проводила между ними границу и обращалась к нему как к старшему соученику и никак иначе. Брата это очень огорчало, но вида он не показывал. Вэнь Шаоцин же думал, что Суй И, скорее всего, таким образом подавала тайный знак его брату, подчеркивая их общность в академическом кругу.

В умении скрывать истинные чувства Вэнь Шаоцин не смог перегнать брата, но стал намного смелее, чем он.

Пес, какое-то время молча лежавший у ног хозяина, вдруг нетерпеливо вскочил, начал гавкать и прыгать. Вэнь Шаоцин тут же стал забавляться с собакой. Цун Жун смотрела на эту веселую кутерьму и думала, что у того, кто так хорошо относится к своему питомцу, наверняка очень доброе сердце.

Девушка обернулась к стене у входа, которая была полностью увешана фотографиями хозяина с Жаном-Иди-Прочь. На первых снимках Вэнь Шаоцин со счастливой улыбкой обнимал совсем маленького щенка. На более поздних подросший пес прыгал с ним рядом, они весело играли и забавлялись. На самом деле на эту стену она обратила внимание, еще когда была здесь в первый раз, и потому сразу заметила, когда там появилось свежее фото – сегодняшнее, судя по одежде.

Она посмотрела на новую фотографию в углу и тихо спросила:

– Почему ты решил взять его? Доктора ведь помешаны на чистоте и недолюбливают домашних животных?

Он задумчиво помолчал и серьезно ответил:

– Мне стало скучно есть в одиночестве, и я решил завести кого-нибудь. Сначала планировал выбрать колли, потому что они умные и легкообучаемые. Несколько раз сходил в зоомагазин, но никто так и не приглянулся. А потом увидел его. Он сразу запал мне в душу. Любовь с первого взгляда, так сказать. Хотя потом оказалось, что он вовсе и не колли, но это уже не имело значения. Он тоже очень умен, непривередлив в еде, послушный, днем присматривает за домом, вечером мы вместе гуляем, а когда я читаю, то кладу ноги на него, как на коврик. В общем, одни только плюсы.

Цун Жун подняла глаза и посмотрела на него.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда?

Он улыбнулся.

– А почему бы мне не верить?

В ответ она только недоверчиво покачала головой.

– Сначала я хотел найти колли, но никто не приглянулся… Он сразу запал мне в душу, но оказалось, что он не колли… – отрешенно прошептала она.

Любовь, должно быть, именно такая.

Он верит в любовь с первого взгляда. Если кто-то пришелся по душе, то это навсегда. Значит, не судьба им быть вместе?

Цун Жун тщательно прятала свой интерес к соседу под напускным безразличием. Но в этот холодный зимний вечер она неожиданно выпалила:

– Значит, та, кто тебе нравится… она тоже с первого взгляда?

Вэнь Шаоцин обомлел.

– Что?

– Чжун Чжэнь сказал, что у тебя есть кто-то, кто тебе нравится, – проговорила она на одном дыхании.

– Ах, вот о чем ты говоришь. – Юноша рассмеялся, затем покачал головой. – Нет.

Но она и не думала сдаваться.

– Тогда почему?

Вэнь Шаоцин помолчал, потом вдруг спросил:

– Ну а я тебе почему нравлюсь?

Ее глаза тут же вспыхнули от гнева. Что он имеет в виду? Ведь он влюблен в другую, зачем ее дразнить? За кого он ее принимает?

Цун Жун вскочила, намереваясь уйти.

Вэнь Шаоцин увидел, как ее ледяная холодность за секунду сменилась гневом. Раскрасневшись, она негодующе сверлила его взглядом. Он вздохнул. Какой бы хладнокровной она ни казалась, но сейчас все-таки вспылила, проявила свою женскую сущность. Подумав так, он похлопал по спине своего питомца.

– Останови ее.

Пес рванул к двери и замер перед девушкой. Выглядел он весьма свирепо.

Цун Жун испугалась и не осмелилась идти дальше. Она отошла назад и бросила сердитый взгляд на профессора, как ни в чем не бывало сидевшего на диване.

– Ну и что с того, что у тебя есть собака!

– Почему бы и тебе не завести кого-нибудь? – предложил он. – Дай подумать, у какого животного нет шерсти… Ах да, у свиньи! Ты можешь завести свинью!

– Вели ему уйти с дороги! – потребовала она, разозлившись.

– Скажи ему сама, – злорадно ответил юноша.

– Вэнь Шаоцин! Ты держишь меня под незаконным домашним арестом!

– Почему ты злишься каждый раз, когда мы заговариваем о том, что я нравлюсь тебе?

– Я не злюсь!

– Ну вот погляди!

Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. И принялась себя успокаивать. Адвокат Цун, остынь! Нельзя терять самообладания! Ни в коем случае не сердись. В спорах ты намного опытнее Вэнь Шаоцина, он всего лишь хирург и определенно тебе не соперник.

Затем она повернулась к нему и с улыбкой сказала:

– В то время я была слишком молода. Думала, что внезапное сердцебиение и есть признак влюбленности. Однако доктор Вэнь, будучи специалистом, понимает, что это обычная физиологическая реакция, верно? Кроме того, прошло очень много времени: если и было какое-то чувство, оно померкло. К тому же у доктора Вэня уже есть кто-то, кто ему нравится. Так что просто будем хорошими соседями, ладно?

Закончив говорить, она изобразила расслабленную улыбку и спокойно взглянула на Вэнь Шаоцина.

Он опустил глаза, не зная, что и думать, но через некоторое время лениво взглянул на нее и многозначительно улыбнулся.

Неужели ей и впрямь ничего больше не оставалось, кроме как оправдаться?

От его улыбки Цун Жун почему-то стало не по себе. Она почувствовала, что под его спокойным и дружелюбным взглядом скрывается что-то еще. И поняла, что на самом деле он не так нежен и простодушен, как ей раньше казалось.

– Жан-Иди-Прочь, уйди, – бросил Вэнь Шаоцин.

Пес завилял хвостом и послушно отошел в сторону.

Девушка тут же вышла из квартиры. Уже почти закрыв за собой дверь, она услышала голос Вэнь Шаоцина:

– Цун Жун!

Она испуганно оглянулась.

– Что случилось?

Он пристально посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

– В следующий раз лучше смотреть в глаза, когда говоришь, что я тебе не нравлюсь. По крайней мере будет звучать… немного правдоподобнее.

Сказав это, он снова улыбнулся. Его уверенный и насмешливый тон разозлил ее настолько, что девушка порывисто выкрикнула:

– Ты мерзавец, Вэнь Шаоцин!

Жан-Иди-Прочь внезапно гавкнул. Девушка испуганно отшатнулась, но перед тем, как захлопнуть дверь, все же добавила:

– Ну и что с того, что у тебя есть собака!

В панике прибежав домой, она села на диван и принялась ворчать на Вэнь Шаоцина. Какая же она была дура! Решила, что он элегантный, скромный, вежливый и деликатный. Да он просто хорошо умеет запугивать людей! Наверняка он в тот раз подмешал какое-то зелье в еду!

Вспомнив о том, как пес облаял ее, а она обратилась в бегство, девушка так и вспыхнула от гнева, достала телефон и позвонила Чжун Чжэню.

– Купи самого большого плюшевого медвежонка и доставь завтра вечером ко мне домой! Возражения не принимаются, иначе в следующем месяце я урежу твои карманные деньги вдвое!

Чжун Чжэнь в этот момент сосредоточенно писал статью. Услышав просьбу сестры, он растерялся.

– Плюшевого медвежонка? А у кого день рождения?

– Ни у кого! Он нужен мне самой!

И она повесила трубку.

Чжун Чжэнь, нахмурившись, посмотрел на свой телефон. Ненормально, когда у девушки нет парня. Завтра же подыщу ей подходящего кандидата в больнице.

Глава 3. Стакан с рисунком цветущей сакуры и рукописные книги

Вэнь Шаоцин немного подумал и вдруг лукаво улыбнулся: «Это свадебный подарок для моей невесты, который я готовил с детства. Если возьмешь – станешь моей женой».

На следующий день в пять часов вечера Чжун Чжэнь, все еще пребывая в недоумении после вчерашнего разговора с сестрой, ждал наставника у двери операционной. Как только тот появился, юноша тут же накинулся на него:

– Шеф, можно я сегодня пораньше уйду с работы?

Профессор Вэнь только что провел две операции подряд. Он устало размял шею и искоса взглянул на своего аспиранта.

– Шеф еще на работе, а ты уже домой собрался?

– Нет-нет… – Чжун Чжэнь нервно взъерошил волосы. – Я должен купить сестре плюшевого медвежонка, а магазины скоро закроются.

– Зачем ей медвежонок? – удивился Вэнь Шаоцин.

– Не знаю.

И тут Чжун Чжэня осенило:

– Шеф, может, у вас есть неженатые друзья примерно того же возраста, что и моя сестра?

– Что это ты задумал?

– Вам не кажется странным ее поведение? Я думаю, все из-за того, что у нее нет парня. Вот я и хочу ей помочь, а у вас ведь так много друзей. Наверняка найдется подходящий, правда? Я слышал, что комната в общежитии, в которой вы жили, была самой популярной и у всех ваших соседей по комнате были девушки.

Услышав это, наставник нахмурился и ледяным тоном спросил:

– О чем ты?

Но Чжун Чжэнь особой чуткостью не отличался и потому, ничего не подозревая, продолжил воодушевленно болтать:

– Я говорю, может, среди ваших друзей или соседей по комнате есть кто-нибудь неженатый? Лучше, конечно, из тех, кто изучал право. Тогда у них с сестрой найдется общий язык.

Сосед по комнате, желательно изучавший право.

Вэнь Шаоцин прищурил глаза и коварно улыбнулся.

– А твоя статья готова? Она должна быть опубликована в этом месяце.

– Уже в этом? Но сейчас уже конец! – От неожиданности у парня отвисла челюсть.

Профессор Вэнь смерил его недобрым взглядом.

– Я вижу, у тебя чересчур много свободного времени, так что до конца этого месяца статья должна быть опубликована. Иначе твои оценки изрядно подпортятся, и в следующем семестре тебе придется забыть о стипендии и доплатах.

Чжун Чжэнь перепугался не на шутку. И, когда наставник, довольный произведенным эффектом, спокойно ушел, парень еще долго ошарашенно глядел ему вслед, размышляя о сказанном.

Когда и чем он не угодил Вэнь Шаоцину?!

Прежде чем уехать с работы, Вэнь Шаоцин передал дежурному врачу всю необходимую информацию о пациенте, которого оперировал. Подъезжая к дому, он увидел Чжун Чжэня: тот выходил из метро с плюшевой игрушкой на спине. Огромный медведь полностью закрывал спину юноши, и издалека казалось, что у него отросли человеческие ноги. Поравнявшись с учеником, Вэнь Шаоцин открыл окно машины.

– Идешь к сестре? Приходите ко мне ужинать.

Чжун Чжэнь от усталости еле передвигал ноги. Поймать такси ему не удалось – пришлось ехать на метро. Всю дорогу на него глазели люди. Он готов был расплакаться от одной мысли, что ему еще нужно тащить эту громадину до дома сестры, поэтому, встретив наставника, взмолился:

– Шеф! Возьмите, пожалуйста, меня с собой!

Тот медленно оглядел его сверху донизу и ласково улыбнулся.

– Нет.

Затем закрыл окно, нажал на педаль газа и уехал.

Чжун Чжэнь, глубоко потрясенный, стоял и смотрел, как машина наставника, свернув на перекрестке, исчезла за поворотом. У него чуть слезы из глаз не брызнули от обиды. Разве не говорят, что у врачей должно быть родительское сердце?[7]7
  Китайская поговорка.


[Закрыть] Кто же так обращается со своим ребенком?

Когда спустя полчаса он наконец с огромным трудом дотащил плюшевого медведя до порога сестры, та, открыв дверь, только недовольно спросила:

– Почему ты так поздно?

Юношу захлестнула жгучая обида, у него задрожали губы. Сев на диван, Чжун Чжэнь громко зашмыгал носом. С видом обиженного ребенка он молча ждал, когда сестра спросит, что с ним.

Цун Жун вздохнула.

– Ну, что случилось? – спросила она неохотно.

Услышав то, что хотел, убитый горем Чжун Чжэнь тут же принялся горько жаловаться на то, как тяжело ему было тащить на горбу огромного медведя, как неловко было чувствовать на себе удивленные взгляды прохожих, как он вызвал недовольство наставника своей просьбой уйти пораньше с работы, чтобы успеть купить игрушку.

Сестра, рассеянно слушая, возилась с плюшевым медведем, а потом, даже не поднимая головы, спокойно сказала:

– Ладно, в следующем месяце я дам тебе больше карманных денег.

– Правда? – просиял Чжун Чжэнь.

Цун Жун молча взглянула на брата, не зная, что сказать. Каким образом у серьезных и уравновешенных родителей мог родиться сын с такой до комичности выразительной мимикой?

Мысли о дополнительных карманных деньгах оказалось достаточно, чтобы Чжун Чжэнь приободрился и его плохое настроение улетучилось.

– Сестра, а зачем тебе плюшевый медведь? – спросил он с любопытством.

Она задумалась.

– Для демонстрации своей силы.

Брат ничего не понял. Взглянув на часы, он суетливо вскочил с дивана.

– Ой, уже поздно. Профессор Вэнь пригласил нас на ужин. Пойдем скорее.

– Не пойду! – нахмурилась она, но затем вдруг кивнула на плюшевого медведя, лежащего на диване. – А впрочем, идем! Возьми его!

Лицо Чжун Чжэня омрачилось.

– Это еще зачем?

– Чтобы познакомить с соседом.

Юноша был озадачен: его сестра не была склонна к подобному ребячеству.

Когда Вэнь Шаоцин открыл дверь, Цун Жун вошла первой. В ее бодром и даже немного самоуверенном виде не было и следа от вчерашней растерянности. Она решительно прошагала в комнату и жестом указала себе за спину:

– Вот мой питомец.

Хозяин дома озадаченно перевел взгляд на Чжун Чжэня, который медленно брел вслед за сестрой с огромным плюшевым медведем на спине.

– Приравнивание человека к домашнему животному отдает грубым нарушением прав, адвокат Цун.

У девушки дернулся уголок губ.

– Не Чжун Чжэнь! А тот, что у него на спине, – холодно пояснила она.

Наконец Чжун Чжэнь кое-как протиснулся в дверь и с трудом помахал рукой:

– Привет, шеф! Мы пришли на ужин.

Вэнь Шаоцин кивнул ему и улыбнулся:

– Славно. Как поужинаем, скорее садись за статью.

При упоминании о статье лицо Чжэня омрачилось, и он, понуро опустив голову, продолжил затаскивать медведя в квартиру.

Цун Жун села за обеденный стол, втиснув огромную игрушку на соседний стул. Туда собрался было сесть Чжун Чжэнь, но она грубо его оттолкнула:

– Тут занято, сядь на другое место.

Брат обиженно фыркнул и сел рядом с хозяином дома.

– Жан-Иди-Прочь, как тебе повезло! – нарочито громко произнес он, глядя на собаку. – У тебя нет сестры, которая третирует тебя. Твоя жизнь так беззаботна и прекрасна…

Вероятно, Жан-Иди-Прочь уловил неприкрытую обиду в голосе парня, опасливо взглянул на него и отодвинулся поближе к Вэнь Шаоцину.

Девушка, не обращая внимания на брата, кивнула на плюшевого медведя:

– Я хочу познакомить тебя с моим питомцем.

Она нежно погладила игрушку и с вызовом взглянула на Вэнь Шаоцина. Будет знать, как советовать ей завести свинью. Она бросила торжествующий взгляд на Жана-Иди-Прочь – ее новый «питомец» был в разы больше пса.

Брат в недоумении молчал, но сосед понял намек и ехидно заметил:

– О, так, значит, адвокат Цун любит… покрупнее.

Цун Жун покраснела как помидор. А Вэнь Шаоцин вежливым тоном продолжил:

– Как его зовут?

– Медок. Потому что он любит мед, – ответила девушка, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

– Какое хорошее имя! – искренне восхитился Вэнь Шаоцин.

Затем он повернулся к собственному питомцу и насмешливо сказал:

– Тебе тоже надо поменять кличку. Ты ведь любишь грызть кости? С сегодняшнего дня ты – Косточка.

Это прозвучало так иронично, что Чжун Чжэнь прыснул от смеха, но Цун Жун тут же бросила на него злой взгляд. Чтобы подавить неудержимый приступ хохота, он зажал рот ладонью и так затрясся всем телом, что даже стол задрожал.

– Ты над его именем издеваешься? – сердито нахмурилась сестра.

– Нет, что ты, – заверил ее Вэнь Шаоцин и с наигранным участием спросил: – Твой питомец хочет суп?

– Нет. Он недавно впал в спячку и ничего не ест, – ответила девушка, сдерживая гнев.

– Ответ, достойный адвоката! – насмешливо воскликнул сосед. – Весьма остроумно!

Чжун Чжэнь слушал их словесную перепалку, переводя полный недоумения взгляд с одной на другого.

После ужина он снова взвалил плюшевого медведя на спину и потащил обратно к сестре. Войдя в дом, он нетерпеливо спросил:

– Сестра, что между вами произошло?

– Ничего, – коротко ответила девушка, лениво бросив Медка на пол.

Ничего, просто демонстрация силы провалилась, и она была очень расстроена.

Брат, вспомнив об угрозе наставника, изобразил на лице приторно-сладкую улыбку.

– Сестрица, если в следующем семестре я не смогу получить стипендию, ты будешь давать мне карманные?

Услышав обращение «сестрица», Цун Жун озадаченно подняла брови, потом протянула руку и потрепала его по голове.

– У тебя скоро экзамен? Да не волнуйся ты так. Даже если провалишь – не беда! Я просто буду считать, что у меня нет никакого брата!

На миг Чжун Чжэнь замер, потом с ужасом вскочил.

– Сестра, мне нужно вернуться домой и дописать статью. В ближайшие дни я буду очень занят, так что не отвлекай меня.

И он убежал домой.

После того как затея с питомцем обернулась неудачей, девушка старалась игнорировать Вэнь Шаоцина. Но он, наоборот, поддразнивал ее и каждый раз, гуляя с Жаном-Иди-Прочь, нарочно спрашивал:

– Может, сводишь питомца подышать свежим воздухом?

Сначала она злилась до скрежета зубов, но потом придумала, как отвечать.

«Он боится холода».

«У него простуда».

«Он домашний медвежонок».

«Он в спячке».

Вскоре ей надоело придумывать все новые и новые причины, и теперь при каждой встрече она молча улыбалась, делая вид, что они вовсе не знакомы.

Однажды вечером Цун Жун услышала стук в дверь и, посмотрев в глазок, увидела Вэнь Шаоцина. После долгих колебаний она со вздохом открыла дверь.

– Можно воспользоваться твоим принтером? – Молодой человек показал ей флешку, которую держал в руке.

– У меня его нет, – сердито нахмурилась она.

– Разве ты не говорила, что собираешься распечатать адвокатское уведомление?

Она сделала паузу, потом повернулась боком.

– Входи.

Цун Жун все еще чувствовала неловкость, оставаясь наедине с Вэнь Шаоцином. Она неуклюже махнула в сторону кабинета:

– Принтер там, компьютер на столе.

Из одного лишь гостеприимства она пошла на кухню, чтобы налить гостю стакан воды. Но не успел закипеть чайник, как девушка услышала голос профессора.

– Адвокат Цун, кажется, что-то случилось с компьютером. Может, посмотришь?

– Только что все было в порядке…

Она в недоумении вошла в кабинет и посмотрела на монитор.

На экране было открыто окно чата с болтовней Чжун Чжэня: «Сегодня профессор Вэнь читал лекцию и был одет в темно-синий полосатый костюм. Выглядел потрясно. Вот, лови фотки».

Через мгновение в окне чата появилось несколько фотографий.

Цун Жун гневно щелкнула мышкой в правом верхнем углу.

Вэнь Шаоцин пожал плечами.

– Оно само всплыло. Я машинально взглянул, – пояснил он с самым невинным выражением лица.

Цун Жун глубоко вздохнула. Ей нечего сказать в ответ. А кто виноват? Этот болван Чжун Чжэнь!

Вэнь Шаоцин подошел к ней поближе и с улыбкой спросил:

– Часто спрашиваешь обо мне? Это что… ежедневный отчет?

– Нет! – возмутилась она. – Я не знаю, почему он прислал мне это!

– Вот как?

По его сдержанному тону девушка поняла, что он ей не верит. Она раздраженно потерла лоб.

– Печатай скорее, что тебе нужно! Учти, тариф – десять юаней за лист! Деньги оставь на столе, желательно без сдачи. И не забудь закрыть за собой дверь!

Она выскочила из кабинета, побежала в спальню и громко хлопнула дверью. Затем позвонила брату и потребовала объяснений.

– Чжун Чжэнь, ты с ума сошел?! Ты зачем шлешь мне фотографии Вэнь Шаоцина? Какое мне дело, в чем он сегодня был и что он делал!

Чжун Чжэнь несколько секунд молчал, затем принялся шумно оправдываться:

– Ой, сестрица, прости меня, пожалуйста! Я не тебе хотел скинуть, а в группу фанаток профессора из нашей больницы! Им нужны свежие фотки каждый день!

– Чжун Чжэнь, в ближайшие дни лучше не попадайся мне на глаза! – гневно выпалила Цун Жун.

На этом их короткий разговор закончился.

– Я же просто не туда отправил! Зачем так психовать? – пробормотал себе под нос Чжун Чжэнь, зажав уши.

На следующий день, закончив обход палат, Вэнь Шаоцин подозвал Чжун Чжэня:

– Дай мне свой телефон.

Юноша не посмел ослушаться. Наставник открыл фотоальбом в телефоне – последний снимок был сделан совсем недавно. Пролистав дальше, он увидел, что ученик фотографировал его почти каждый день.

Чжун Чжэнь виновато опустил голову.

– Ты зачем меня тайком снимаешь?

На самом деле Вэнь Шаоцин сразу поверил словам Цун Жун: она не стала бы обращаться с подобной просьбой к брату.

– Кажется, тебе не терпится снова взяться переписывать книги. Дай-ка подумать, какая из них будет потолще.

– Я отправлял фото в группу ваших фанаток в обмен на напитки и обеды! – торопливо ответил Чжун Чжэнь.

– Так вот сколько я стою? Несколько обедов?

– Не несколько… а много, очень много обедов…

– А сестре ты их зачем скинул?

– По ошибке. А вы увидели?! Ах вот почему сестра так разозлилась! Беда, беда! Она же меня теперь прибьет! Погодите, а что вы делали у нее так поздно?

– Не меняй тему! Значит, так, больше никаких фотографий, а эти все удали. Если я их снова увижу, будешь переписывать словарь китайского языка Канси.

– Профессор Вэнь, я же медик. Зачем мне переписывать словарь Канси?

– Не сможешь осилить западную медицину – придется заняться традиционными методами врачевания. Переписывание иероглифов тебе пригодится.

Спустя несколько дней, когда Цун Жун приводила в порядок компьютер, она наткнулась на фотографии Вэнь Шаоцина. Она хотела удалить их, но не решилась и, нахмурившись, просто выключила компьютер.

Недавно Цун Жун поручили вести сложное дело, и она была очень занята. В последний момент, когда дело было уже готово к судебному рассмотрению, она вдруг выяснила, что свидетель солгал и дал ложные показания. Поэтому ей вместе с ассистентом пришлось работать до темноты, чтобы заново подготовить судебные материалы. Было почти одиннадцать часов вечера, когда она вернулась домой. От усталости сильно кружилась голова.

Когда девушка вышла из лифта, из-за угла выскочила черная тень и бросилась к ней. Она испуганно попятилась и, сделав несколько шагов, ударилась затылком об угол пожарного гидранта.

В глазах на миг потемнело от резкой боли.

Затем раздался низкий мужской голос, отчитывающий кого-то, и вскоре девушка ощутила тепло рук – кто-то поддерживал ее за плечи.

Открыв глаза, она увидела Вэнь Шаоцина. Он взволнованно спросил:

– Ты в порядке? Это Жан-Иди-Прочь дурачился.

Все еще злясь на соседа, Цун Жун резко оттолкнула его.

– Не трогай меня.

Вэнь Шаоцин видел, что ей очень больно, и стал мягко уговаривать:

– Ладно, ладно, не сердись, дай мне взглянуть. На прошлой неделе один пациент ударился головой, но решил, что все в порядке, а ночью впал в кому, и его не успели спасти.

В глубине души Цун Жун испугалась. На затылке появилась довольно большая шишка. Нахмурившись, она буркнула:

– Ага.

Пес, вероятно, почуял, что виноват, и куда-то сбежал.